| Во время его печатания, точнее, при начале его печатания, случилось такое обстоятельство. Православные киевляне очень обрадованные, что и в их городе, в знаменитой обители, появилась типография и началось книгопечатание, желали как можно скорее пользоваться плодами от сего полезного учреждения, ибо нужда в книгах была большая, особенно для школ, которые в это время в Киеве начали уже заводиться: известно что к концу 1616 года относится основание и нашей знаменитой братской школы (впоследствии Могилянской коллегии, а затем Академии) Между тем предпринятое Лаврой печатание Анфологиона должно было по указанной причине затянуться и отвлечь типографию от других работ. И вот православные киевляне обратились к архимандриту Елисею Плетенецкому с усердной просьбой, чтобы он, не прекращая начатых работ по изданию Анфологиона, напечатал книгу сравнительно небольшую, именно Часословец, – книгу весьма потребную как для церковно-богослужебных надобностей, так и для школьного обучения. Елисей Плетенецкий, «умолен быв правоверными, яко да исполнится требование, еже в училищех в православном граде Киеве и в прочиих», – и издал упомянутый Часословец, который вышел и свет в начале 1617 года и который и есть первенец Киево-Печерской типографии, о чем в предисловии к нему прямо и заявлено. В следующем 1618 году издано было Лаврской типографией очень маленькое (6 листиков, в 4 д.) произведение, не могшее нарушить обычного хода работ по изданию Анфологиона, – панегирик в честь Елисея Плетенецкого (Везерунк цнот). Появление этого панегирика в пояснениях не нуждается. В начале 1619 года вышел в свет, как мы говорили, упомянутый Анфологион. Ясные, современные, сомнению не подлежащие сведения обо всем этом заключаются в сейчас упомянутых трех изданиях (Часословце 1617 г., Везерунке цнот 1618 г., Анфологионе 1619 г.), а также в Казании на честном погребе Елисея Плетенецкого», произнесенном его преемником Захарией Копыстенским и напечатанном в 1625 году (2+45 стр., in 4), а отчасти в Триоди Постной 1627 г. – Последние две книги суть тоже издания киево-печерские. |
| Важной составной частью деятельности Н. Д. была адаптация напевов, созданных для греч. богослужебных текстов, к соответствующим церковнослав. текстам в новой симиографии. Эта работу Н. Д. вел в хиландарский период своей жизни (1834-1837), когда открыл для себя слав. мир. Труды Н. Д. имели особое значение для этого времени. Реформа нотации 1814 г. потребовала транскрипции песнопений из старой нотации в новую. Деятельность к-польских «экзегетов» сосредоточилась естественным образом на греч. текстах, а типографии в Бухаресте и К-поле распространяли греч. тексты с «экзегезисами». Остро ощущалась потребность в адаптации мелодий, «истолкованных» в новой нотации, к церковнослав. текстам; особенно актуально это было на Св. Горе с ее многонациональным составом. Просьба хиландарцев к Н. Д. об адаптации «истолкованных» напевов традиц. произведений к церковнославянскому языку свидетельствует о недостатке таких текстов у афонского слав. монашества. Анализ изданных каталогов рукописей Хиландарского мон-ря показывает, что до Н. Д. на Св. Горе не занимались подобной адаптацией. Известны следующие церковнослав. певч. книги Н. Д.: Стихирарь Германа, митр. Нов. Патр (Ath. Chil. 580), Анфология смешанного состава (Ath. Chil. 63/1038) и Матиматарий (Ath. Chil. 54/973). Параллельно он также составил в этом мон-ре оригинальный смешанный сборник из Доксастария протопсалта Иакова и Стихираря стиховных Германа, митр. Нов. Патр, на греч. языке. К этим видам деятельности Н. Д. следует добавить служение псалта и учителя пения. С 1815 г. (в расчетных книгах мон-ря Дохиар) перечислены его певч. обязанности, однако в пригласительных письмах для участия в престольных праздниках отсутствуют упоминания об учениках, поддерживавших певч. деятельность дохиарского иеромонаха. Нек-рые из его учеников переписывали кодексы, включавшие «экзегезисы» и произведения их учителя (Ath. Laur. Μ. 22; Ath. Xeropot. 310; Athen. Bibl. Nat. 3022 и др.). Соединение в личности Н. Д. качеств иеромонаха и учителя пения с глубоким знанием музыки и разнообразной музыкальной деятельностью оправдывает часто встречающееся обращение к нему - «всепреподобномузыкальноученейший» (πανοσιομουσικολογιτατος). Это наивысшая оценка заслуг личности, которой мог удостоиться от святогорского братства иеромонах и музыкант. |
| XII в.): «Они называются фторами, потому что начинаются в своих гласах, но их окончания и каденции [находятся] на ступенях других гласов» (The Hagiopolites. 1983. P. 43). Однако детально использование фтор и их модуляционное значение были разработаны в трактате Мануила Хрисафа (сер. XV в.) (The Treatise of Manuel Chrysaphes. 1985). В певч. книгах типа Анфология-Пападики встречаются списки фтор с их начертаниями ( Troelsgård. 2011. P. 71). Кроме того, в калофоническом пении может использоваться знак «энарксис» (ναρξις) на 1-м знаке мелодической фразы для обозначения того, что предшествующая фраза закончилась ступенью ниже в др. гласе (Ibid. P. 70). Подобную функцию знака описывал иером. Гавриил из монастыря Ксанфопулов ( Gabriel Hieromonachos. 1985. S. 358-360). Одним из способов М. могла быть смена системы соединения тетрахордов визант. звукоряда, т. е. переход от «тетрафонии» (τετραφωνα), подразумевающей наличие разделительного тона между тетрахордами, к «трифонии» (τριφωνα), где разделительный тон отсутствует. В средневизант. период подобный вид М. не был описан и не имел обозначений в нотации. В поствизантийской теории Нового метода (после 1814) была разработана система сольмизационных слогов, позволяющая указывать на смену положения начального тона тетрахорда: напр., если 1-я ступень тетрахорда принимает функцию 4-й, то получает и ее название ( Χρσανθος. 1821. Σ. 24-25). Кроме того, изменение системы обозначается определенной фторой. Фторы также используются в нотации Нового метода для фиксации др. М. по системе. В теоретических руководствах Нового метода описаны различные разновидности М., напр.: М. по интервальному роду, когда меняется вид звукоряда (хроматический, энгармонический или диатонический); М. по системе; М. по гласу, когда совершается переход в др. глас; М. по тонам, когда происходит замещение ступени мелодии др. ступенью. М. сопровождается и изменением мартирии гласа. Лит.: Χρσανθος κ Μαδτων. Τ θεωρετικν. Παρς, 1821; The Hagiopolites: A Byzantine Treatise on Musical Theory/Prelim. |
| Обвинения Никона в отношении Мелетия были признаны недоказанными, несмотря на то, что у сторонников патриарха имелись документы о ненадёжности греческого монаха 830 , а о самом Мелетии ещё до его первой поездки в Константинополь ходили слухи как о человеке хитром и нечестном 831 , в переписке греческих иерархов с московским царём были представлены факты о неосмотрительном поведении Мелетия в Константинополе в 1663 г., о подделке царских грамот и утаивании огромных денежных сумм, предназначавшихся восточным патриархам 832 . Однако забота Никона о репутации царя во время поездки Мелетия на Восток в определённой степени была обусловлена и личными целями: опальный патриарх стремился вернуть к себе расположение Алексея Михайловича и, возможно, повлиять на решение собора. Надеясь обрести в лице вселенских патриархов своих сторонников 833 , Никон опасался, что Мелетий, благодаря своему таланту «на вс руки подписываться и печати поддлывать», может исказить любой документ по «делу» Никона и повлиять на мнение восточных святителей. Не случайно, по-видимому, патриарх Никон совершил попытку помешать Мелетию добраться до Константинополя 834 , а от Алексея Михайловича, принимая решение царя о созыве церковного собора, настойчиво требовал, чтобы предстоящий суд строго соответствовал церковным правилам. Но была, на мой взгляд, и ещё одна причина, по которой патриарх Никон писал царю о Мелетии. Единственным свидетелем, который мог, по словам Никона, подтвердить изложенные в его письме факты, был другой грек – иеромонах Арсений: «А извстно то дло Арсению Греку и инымъ, ихъ же онъ всть» 10, л. 77) При патриархе Никоне Арсений Грек организовал греко-латинскую школу в Москве, был справщиком московского Печатного двора и возглавил дело по исправлению книг. После оставления Никоном патриаршей кафедры Арсений занимался описанием патриаршей библиотеки и переводами книг 835 . Книжная и переводческая деятельность этого образованного греческого иеромонаха, к которому патриарх Никон испытывал нескрываемую симпатию 836 , была хорошо известна царю: его переводы с греческого легли в основу изданных на Печатном дворе книг «Скрижаль» (1655–1656 гг.) и «Анфологион» (1660 г.); в 1656 г. |
| В ходе Евфимиевых «реформ» утверждались и перерабатывались в духе поздневизант. «ангелогласия» традиц. болг. устные прототипы. В XV в. центрами подобной деятельности стали Рильский и Жеглиговский мон-ри (в Скопска-Црна-Горе). Эта деятельность документирована двуязычными рильскими муз. записями (певч. заметки слав. псалта, помещенные на полях и между строк в македон. глаголическом листке XI в.- БАН. 24.4.15), засвидетельствовавшими усвоение поздневизант. нотации и репертуара по учебному трактату типа пападики (по Скопской пападики, XV в.?). Ценным источником по двуязычной певч. традиции, записанной поздневизант. нотацией, является Жеглиговская, или Исаиина, Анфология (Athen Bibl. Nat. 928, XV в.), к-рая содержит богатый славяноязычный репертуар: полиелей-«сервикон» Исайи Сербина, в к-ром, однако, обнаруживаются и полиелейные мелодии «βουλγρα»; объемная подборка полиелейных припевов, среди к-рых и славяноязычные «переводные» версии припевов из творений Иоанна Кукузеля; стихиры на слав. языке. Уникальной палеографической особенностью этой рукописи является мелодико-сегментирующая точка, помещенная в словесном тексте и разграничивающая мелодические формулы 2 структурных уровней: традиц. распевную мелодическую «лексику» (в орнаментированных мелодиях) и мелодические обороты типа «попевок» (в стихирарном репертуаре и припевах). Эта особенность подтверждает гипотезу, что в балканской славяноязычной певч. традиции сохранился более ранний тип псалмодической строфики. По памятникам известна и творческая деятельность слав. авторов (таких, как Исайя Сербин) на греч. и слав. языках в стиле поздневизант. калофонии. Эта тенденция развития утвердилась в певч. практике в молдав. мон-ре Путна в течение XVI в. В его двуязычной греко-слав. певч. практике наряду с письменной фиксацией устной славяноязычной традиции (циклы воскресных тропарей и богородичнов) усилилась тенденция к обогащению славяноязычного репертуара поздневизант. стилистикой. Эти 2 тенденции особенно богато представлены в сборнике 1511 г. путнянского протопсалта Евстафия (ГИМ. Щук. 350; БАН. 13.3.16), автора множества песнопений на слав. языке (херувимских, причастнов, калофонических стихир- анаграмматизмов и др.). В путнянских муз. рукописях того времени раскрывается и процесс расхождения славяноязычного балканского пения с поздневизант. письменной практикой (среди более поздних путнянских рукописей преобладают грекоязычные). |
| Основой для правленого текста справщики взяли московское издание типика 1641 года, [осуществленное] при патриархе Иосифе. Источниками и пособиями для них [послужили] Филаретовское издание типика 1633 г., еще довольно близкое к чистой версии афанасьевского перевода, какой-то харатейный славянский список иерусалимского устава, вероятно из хранящихся в Московской Синодальной Библиотеке, анфологион (праздничная минея), изданная во Львове и правленная по греческим печатным изданиям, затем, новоправленные книги московской печати – октоих, триоди, служебник, часослов и псалтирь; из греческих источников справщики весьма много пользовались печатными венецианскими минеями, служащими почти образцом для месяцесловной части типика, [и] отчасти лишь опять-таки печатным уставом. После первой основной справы перебеленный экземпляр типика подвергнут был вторичному исправлению в той же комиссии справщиков. Затем эта вторая версия правленого типика читалась на соборе епископов, и здесь в нее внесены новые поправки. Наконец, одобренная и скрепленная подписями членов собора третья версия правленого типика напечатана была в издании его 1682 г. Таким образом, наш типик является не просто руководством к правильному совершению богослужения, но в известной мере и его законодательной нормой. В 1695 году вышло второе издание типика с новыми исправлениями, сделанными в соответствии с выпущенными в Москве за указанный промежуток времени правлеными минеями. С незначительными изменениями издание 1695 года перепечатывается и доселе. Признать наш типик, несмотря на произведенные в нем исправления, свободным от дефектов далеко нельзя: находят ошибки в его переводах тропарей и кондаков, считают этот перевод даже ухудшением текста 1682 г., практики отмечают неполноту и неопределенность его предписаний; можно указать далее в нашем типике ошибочные мысли (об откровении глав), отступления от старинной практики (21 ноября), противоречия (полунощница Фомина понедельника) и проч. Так что новая проверка и исправление текста нашего устава представляется делом необходимым. |
| А.Н.Сиротинин описывает Лайбах (Любляну) начала XX века: «Здание Матицы Словенской и помещение «либералов», редакции газеты «Словенски народ», красивого еженедельника «Слован» и ежемесячного «Люблянского звона», ещё не так давно под редакцией Ашкерца бывшего первым у нас всеславянским журналом. Всё, что есть только достопримечательного у словенцев, появляется в Любляне. Здесь печатаются Цанкар, Зупанчич Зофка Кведрова» (33). Словенская и Словацкая Матицы родственны не только по названиям. И у словаков, и у словенцев это были не только главные национальные просветительские центры, но и единственные общенародные институты, представлявшие эти два славянских этноса перед Веной и Будапештом. Ни словаки, ни словенцы не обладали в рамках Австро-Венгрии даже символической государственностью (в отличие от чехов, у которых было хотя бы декоративное Королевство), Матицы защищали само существование этих народов. Кратко скажем об остальных южнославянских матицах - Иллирской (Хорватской, основана в 1842 г. ) и Далматинской (основана в 1862 году). Обе этих организации изначально придерживались идеи дружбы и сотрудничества с сербским народом и включали в себя влиятельных русофилов. Однако, австрийским властям удалось изменить характер хорватского национального движения, внедрив в него антисербский дух, а Далматинская Матица была просто закрыта, как и Словацкая. Перейдём к единственной Матице, созданной зарубежными русскими в 1848 году - Галицко-Русской. Вот что сообщала о ней русская пресса: " Яков Феодорович Головацкий, униатский священник (затем православный - А.П.), профессор русского языка и словесности во Львовском университете. Издал грамматику для русских галичан, русскую анфологию (антологию), лекции о словесности разные мелкие статьи. Он, вместе с г. (Михаилом) Куземским,, был в числе главных учредителей " Русского Народного дома " и " Галицко-Русской Матицы " во Львове. Адольф Иванович Добрянский, один из немногих дворян русских комитатов Венгрии, которые остались верными своей народности, содействовал чрезвычайно пробуждению славянского духа между жителями этого края. Его статьи, помещённые в разных изданиях, имели преимущественно целию защиту славянской народности в его Отечестве... |
| Почти все 24 богослужебные греческие книги, количество и состав которых твердо определены церковной властью в 10 и 11 веке, в главном своем содержании имеют назначение для богослужебного пения и потому должны быть отнесены к разряду книг певческих. Таковы, наприм., Минея, Триодь, Пентикостарион, Параклитикон, Орологион, Анфологион, Ирмологион, Евхологион и т. д. 468 Поэтому-то многие заключающияся в них песнопения, особенно подобны, разделены особыми знаками на колена приспособительно к пению, а по местам встречаются в них и песнопения, сопровождаемые крюковыми певческими знаками. Но в Греческой церкви всегда были и есть и специально певческие книги, изложенные нотно. Древния греческие нотные богослужебные книги писаны вообще весьма тщательно. В числе их есть книги с миниатюрами, изображающими певцов, 469 или же важнейшия воспоминаемые в песнопениях события, и заставками. Миниатюры были и в наших старых рукописных и первопечатных нотных книгах. 470 Изображения эти, наглядно представляя содержание песнопений, невольно обращали внимание певцов на смысл поемого текста и возбуждали в них благоговение при самом пении. Миниатюры в современных нам нотных печатных изданиях греческих и русских, к сожалению, вышли из употребления, тогда как всякого рода светские произведения и даже басни и сказки переполнены политипажами и рисунками. По своему содержанию одни из греческих певческих книг имеют значение книг богослужебных для клиросного употребления, другие – значение книг теоретических, иные – практически учебных руководств и пособий при обучении пению. К первой из этих категорий относятся: Стихирари, Октоихи, Ирмологи, Обиходы разных названий, Триоди и немалое количество сборников разнообразного содержания. В книгах этих над песнопениями надписывались обыкновенно не только указание гласа, а иногда и напева, но и имена песнописцев и песнотворцев. Стихирари греческие суть самые распространенные всюду сборники стихир всего года. Сборники эти имеют певческие знаки или над всеми находящимися в них стихирами, или только над некоторыми из них. Объем их содержания и последовательность различны. Экземпляры полных таких сборников представляют собой Стихирари 1292 и 1299 г., находящиеся в Ватопеде Афонском. 471 |
| Кроме Месячной Минеи, есть еще так называемая Минея праздничная, или «Анфологион», или «Трефологион», «Цветослов», в которой содержатся выбранные из Минеи Месячной службы Господских, Богородичных и особо чтимых праздников в честь некоторых Святых. Минея общая содержит изменяемые молитвословия не каждому святому отдельно, как Минея Месячная, но общие каждому лику святых особо, например, общая служба Апостолам, Мученикам, Святителям и т. д. Кроме служб святым, в ней помещаются также общие последования праздникам Господским, Богородичным, Кресту, Ангелам, Предтече и Соборам. Общая Минея имеет двоякое употребление: во-первых, она необходима при Месячной Минее, когда требуется отправлять службы таким святым, которым нет написанной отдельной службы в Минее Месячной; во-вторых, в бедных церквах, где нет полного комплекта всех богослужебных книг, Общая Минея служит для замены 12-ти Месячных Миней. Есть еще Минея Дополнительная в которой содержатся службы недавно прославленных святых, не вошедшие поэтому в Минею Месячную. Триодь постная и Триодь цветная Эти две книги содержат молитвословия для подвижных дней богослужебного года, зависящих от того, в какой день года придется Пасха. Называются эти книги так потому, что характерным содержанием их являются неполные каноны, состоящие большей частью из трех (1-ой, 8-ой и 9-ой) песней (по-гречески τριωδιον «триодион» «трипеснец»), или из четырех (четырепеснец), или из двух (двупеснец). Триодь постная содержит молитвословия подготовительных недель к Великому посту, молитвословия самого Великого поста и молитвословия Страстной седмицы. Первая служба, помещенная в Триоди постной, это служба Недели Мытаря и Фарисея, а последняя служба Великой субботы. Молитвословия Триоди постной в будничные дни заменяют собою молитвословия Октоиха. Из Октоиха берутся только некоторые седальны и светильны, но они печатаются в самой Триоди, так что можно обходиться без пользования самой книгой Октоиха. Только в воскресные дни периода постной Триоди воскресные песнопения берутся для каждого данного гласа из Октоиха. Во время пения Триоди постной пение Минеи не отменяется, но есть некоторые дни, когда и Минея отлагается, а вся служба совершается только по Триоди. |
| 183 Аще в чем погрешил есть исправитель сея книги, или и типограф не преблюде коего места; молимся, прощению сподобляйте, братие: «обыче бо нечто сицево бывати в таковех, паче же в начале». У Строева в опис. книг Толстого стр. 101–104. 185 При первом издании октоиха во Львове с 1630 г. писали, что сия книга «весьма разнится по спискам, от нерадения и невежества писцев наших; она не сходна с греческими списками, даже не близка к смыслу и разнится в тропарях и словах». Посему сличали текст а) с московским изданием 1594 г. и с дерманским 1604 г. б) с письменными молдавскими; в) наконец с греческим октоихом, присланным от константинопольского Патриарха Кирилла. Вновь переведены с греческого «на стихологиях вторые тропари, кондаки и икосы осми гласов, на каждую неделю» (Опис. книг Толстого стр. 184. 185). При втором издании в 1639 г. та же книга «зельным тщанием пресловутых ктиторов опасно с еллинсками изводы разсуждена и исправлена». (Там же 211). Послесловие к третьему изданию анфологиона 1643 г. говорит: «напечатана быть третицею уже, всеконечно изследована, распространена и исправлена с еллинскими истинными изводы». В заключении: «молим со умилением, аще кая неблагоискусна словеса и неблагостойна или поползновенна некая погрешения в сей книге обрящутся, не посуждати, ни поносити люботруждшимся». (Там же 224). Первое издание львовского Анфология было в 1632 г., второе в 1645 г. Триодь цветная, изданная во Львове 1642 г., сверена была с греческой. 186 См. предисловия к книгам времени Могилы и особенно предисловие к служебнику 1639 г. Королевская привилегия Митрополиту Сильвестру, данная 1649 г.: «цензуру книг при Митрополите и Епископах православных епархий оставляем». Прежде Могилы исправлял книги Митрополит Иов. Строева опис. книг Толстого 61. 63. Иов, еще будучи игуменом Михайл. мон., перевел с греч. анфологий, напечатанный в Евю 1619 г.; архим Захарий копыстенский пересмотрел перевод и издал в Киеве 1627 г. Часослов 1617 и Анфологион 1619 г. с прибавлением песней и пений русским Святым у Сахарова 163. 178. |
|
|
