| Однако, Господь предуказал, что сколь ни возвышенно, любомудро, спасительно познание Креста Христова, столь же и опасно, а для иных даже и гибельно. «Се лежит Сей на падение и на востание многим во Израили, и в знамение пререкаемо, яко да открыются от многих сердец помышления» ( Лк.2:34 ). Ничто иное, как именно Крест Христов, наше спасание был, есть и будет предметом пререканий и для одних на востание, а для других Камнем преткновения и сокрушения ( Мф.21:44 ). И эта духовная опасность, конечно, не в Кресте Христовом, не в Самой Истине о Нем, ибо она дана для уразумения Ее, а в самих людях, «да откроются от многих сердец помышления», подходят ли они к сей величайшей Тайне с разумом Христовым, и в нем (Божественное Откровение) во смирении ума и готовности сердца постигать беспредельные сокровища ее или только со своим естественным человеческим умом, измышляя «свою истину», для которой, если не отвергают совсем разума Христова, ищут искусственных оправданий, подпорок, которыми, как опершись на тонкую тростниковую трость, всегда ранят, а иногда и убивают себя. Проповедь Апостольская о Распятом Христе, как Источнике спасения, была для иудеев соблазном, для язычников безумием, а для «самых званных иудеев и эллинов» Божию силою и Божией Премудростью ( 1Кор.1:23–24 ). Существовавшие ереси, особенно долго волновавшие Церковь христологически все они, как антихристовы деяния ( 1Ин.4:1–3 ) в последних своих выводах устремлялись ко Кресту Христову, чтобы ниспровергнуть спасение, т. е. Христианство , ибо Арианский, Несторианский, Монофизитский, монофелитский Христос не мог спасти «всего мя человека». Все они разбились о Крест Христов и об Него разбили многих. Сам же Он торжествует, осеянный раскрытием в свою меру «широты и долготы, глубины и высоты» Его. Но если в древние времена были, так сказать, прикровенные, только в своих следствиях нападения на Крест, то в наше время мы уже видим прямые попытки изъять Крест Христов из Христианства, лишить его спасительного значения. Еще в мирное время в Русской богословской литература от времени до времени появлялись ученые труды с усмотрением Искупления не в Смерти Христа, но в Его Воплощении различными вариациями. Авторы их, минуя Крест, от Воплощения переходили к Воскресению с обожением в нем к вечной жизни, как бы не замечая того, что, изымая из Искупления Смерть Христову, они открывают непроходимую пропасть между Воплощением, цель Которого – в смерти ( Ин.12:23–33 ) и Воскресением, которое, как открытие в Нем вечной жизни, Само воссияло из гроба. |
| Одной из основных своих задач Братские отцы считали подготовку молодых образованных священнослужителей, - в условиях ограничения, а в перспективе и полной ликвидации духовного образования это позволило бы сохранить кадры духовенства, способного в будущем осуществить возрождение Церкви. Вся деятельность братства очень помогала сплочению верующих всех возрастов и сословий перед лицом яростных антицерковных гонений, это было удивительно дружное сообщество людей, трудившихся ради Христа и во имя любви к ближним, где само слово «брат» понималось в его истинно евангельском смысле. Одного из создателей Александро-Невского братства мы назвали - это был иеромонах Лавры о. Лев (Егоров). Вместе с ним братством руководили его брат Гурий, а также о. Иннокентий (Тихонов). Эти молодые монахи еще в 1916 году развили интенсивную миссионерскую деятельность среди бедного населения Петрограда. Продолжая ее после Октябрьской революции, иеромонах Лев вместе с отцами Гурием и Иннокентием 8 марта 1918 года, когда братство уже действовало, создал при Александро-Невской Лавре молодежный кружок. Конечно, теперь миссионерская деятельность трех молодых монахов приняла несколько иные, чем до революции, формы. Они не «ходили в народ», зато народ шел к ним. В частности, в состав кружка вошли многие ученицы Епархиального женского училища. Митрополит Иоанн (Вендланд) писал об этом периоде 1918 года так: «По городу разнеслась слава о „братьях Егоровых " . Однажды отец Гурий представился митрополиту Антонию Храповицкому, которого раньше не знал. Когда он назвал свою фамилию, митрополит воскликнул: „А, братья Егоровы, как вас не знать, вся Россия знает братьев Егоровых! " В те годы отец Гурий познакомился со Святейшим Патриархом Тихоном: несколько раз он ездил к Патриарху в Москву по поручениям митрополита Петроградского Вениамина. Был такой единственный случай, когда Патриарх Тихон [в мае-июне 1918 г. - Авт.] приехал в Петроград. Митрополит Вениамин представил ему отцов Иннокентия, Гурия и Льва. Патриарх сказал: „Ну, кто же их не знает, Иннокентия, Гурия и Льва. Их надо выдвигать " » (1). |
| Окончательный разрыв Карловацкого Синода с Церковью в России произошел после издания в 1927 году митрополитом Сергием (Страгородским) декларации о лояльности советской власти и указа заграничному духовенству дать подписку в том, что оно не допустит в своей деятельности " ничего такого, что может быть принято за выражение нелояльности советскому правительству " . Такое обязательство для монархически настроенного эмигрантского духовенства было неприемлемо. Тогдашний лидер карловчан митрополит Антоний (Храповицкий) в резкий тонах отверг требование митрополита Сергия, назвав его " отпавшим от церковного единства " . Точка в этом споре была поставлена летом 1934 года, когда митрополит Сергий и Синод Русской Православной Церкви предали карловацких епископов и духовенство суду будущего Собора. В 1930-1940-е годы РПЦЗ, активно критиковавшая Церковь в России за подчинение большевикам, сама оказалась в сфере влияния нацистского режима. Если большинство архиереев-эмигрантов держались в стороне от политиков Третьего рейха, то близкие к тому же митрополиту Антонию (Храповицкому) деятели Высшего монархического совета имели с ними активные контакты. В первые годы после прихода нацистов к власти Министерство религиозных дел рейха явно покровительствовало Берлинской епархии РПЦЗ, принуждая, в частности, войти в ее состав русские приходы, принадлежавшие к юрисдикции Константинопольского Патриархата. В 1938 году глава РПЦЗ митрополит Анастасий (Грибановский), находившийся в тогда еще свободной Югославии, обратился к Гитлеру с приветственным посланием, в котором заверил фюрера, что " верующий русский народ " , стонущий под рабством большевиков, " постоянно возносит к Богу молитвы, чтобы Он сохранил Вас и дал Вам Свою всесильную помощь " . Окончание Второй мировой войны стало новым рубежом в судьбе русского церковного разделения. Победа Советского Союза вызвала патриотический подъем среди русской эмиграции. Часть ее представителей заявили о своем желании вернуться на Родину. В самом СССР менялись государственно-церковные отношения, что дало возможность Московской Патриархии наладить каноническое общение с частью церковных групп за рубежом. Возвращались в московскую юрисдикцию и эмигрантские приходы в Европе и Америке. |
| Отказом от всеобщего поминовения дело не ограничилось. В 1923 года Архиерейский Собор РПЦЗ призвал архиереев воздержаться от монархической пропаганды , чтобы не вносить в диаспору новых разделений. Через год Русская Зарубежная Церковь откликнулась на известный манифест великого князя Кирилла Владимировича. В августе 1924 года тот объявил себя императором, одновременно обратившись к главе РПЦЗ митрополиту Антонию (Храповицкому) за соответствующим благословением. В те самые дни частные лица и некоторые политические организации русского зарубежья обращались в Архиерейский Синод с просьбой разрешить духовенству поминать Кирилла Владимировича как государя императора, его супругу Викторию Феодоровну как императрицу, а их сына Владимира Кирилловича как цесаревича . Сам митрополит Антоний, по-видимому, возражать бы не стал: он признавал Кирилла Владимировича императором, а его сына – наследником престола . Это мнение разделяла и часть архиереев Русской Зарубежной Церкви . Однако это были не «почти все», как утверждал позднее архиепископ Иоанн (Шаховской). Большинство иерархов с манифестом Кирилла Владимировича как раз не согласилось. «Церковь может дать благословение на вступление на престол Всероссийский только зная волеизъявление на сие всего русского народа» Архиерейский Собор 1924 года недвусмысленно заявил, что отказывается признать великого князя Кирилла Владимировича императором: «Считать издание манифеста несвоевременным, а себя (то есть Собор. – АК. ) не в праве решать вопрос о признании кого бы то ни было Императором Всероссийским, так как, с одной стороны Архиерейский Собор за границей не является голосом всей Российской Церкви, а с другой стороны, Церковь может дать свое благословение на вступление на престол Всероссийский только зная волеизъявление на сие всего русского народа» . В письме Собора в адрес самопровозглашенного монарха говорилось: «Ваше Императорское Высочество! В обращении своем к заграничным русским иерархам Вы просите молитв и благословения Св[ятой] Церкви по случаю восприятия Вами титула Императора Всероссийского. Собор русских епископов за границей, с отрадным чувством отмечая глубокую преданность Вашу к Св[ятой] Православной Церкви и горячую любовь к русскому народу, стонущему под игом безбожной советской власти, не может, однако, дать церковной санкции этому акту чрезвычайного общегосударственного и всенародного значения, требующему благословения всей Русской Церкви в лице высших представителей ея власти: Поместного Церковного Собора и Патриарха Всероссийского» . |
| Празднование юбилейной даты со дня кончины владыки Антония носило не только научный, но и молитвенный характер. В субботу 7 октября в Свято-Троицком соборе была отслужена Божественная литургия, после чего состоялась панихида по почившим митрополитам Антонию и Анастасию, за которой молились участники конференции, братия Свято-Троицкого монастыря и богомольцы. Участники конференции в своих докладах попытались охватить все стороны многогранной деятельности владыки Антония, дать оценку его обширному духовному, богословскому, и церковному наследию. Многими докладчиками справедливо было отмечено, что такие выдающиеся личности, как митрополит Антоний, всегда будут оцениваться неоднозначно как современниками, так и потомками, причем та или иная оценка будет зависеть не от реальных действий, мыслей и высказываний, а зачастую от ангажированности самих критиков. Наряду с признанием заслуг и той огромной положительной роли, которую этот выдающийся архипастырь сыграл в жизни Русской Церкви и Русского государства, встречаются также нападки и обвинения, зачастую превратившиеся в стандартные клише. Опровергнуть эти заблуждения, выявить действительную причину тех или иных высказываний и поступков владыки Антония, являлось одной из целей устроителей и участников конференции. Сообщения, представленные вниманию участников и гостей конференции были посвящены практически всем сторонам деятельности великого архипастыря. Будучи в 27-летнем возрасте назначен ректором Московской Духовной Академии, архимандрит Антоний внес в ее стены совершенно новый дух, освободив Академию от мертвящей схоластики и формализма. Уже в это время будущий русский святитель проявил себя как любитель и почитатель ученого монашества, сторонник живого, неформального общения в студенческой и академической среде. При участии молодого ректора был создан студенческий кружок проповедников, распространявших слово Божие в среде простого народа. Из числа учеников архимандрита Антония вышла впоследствии плеяда выдающихся архипастырей и пастырей Русской Православной Церкви, многие из которых впоследствии увенчались мученическим венцом. |
| Преследуя цель реализации высказанного в Энциклике пожелания, патриарх Константинопольский Мелетий IV (Маткасакис) опубликовал 3 февраля 1923 г. Послание 872/467 «К Благословенным и Честным Предстоятелям Святых Православных Церквей Александрии, Антиохии, Иерусалима, Сербии, Кипра, Эллады и Румынии» («Πρς τος Μακαριωττους κα Σεβασμιωττους Προδρους τν γων ρθοδξων κκλησιν λεξανδρεας, ντιοχεας, εροσολμον, Σερβας, Κπρου, λλδος κα Ρουμανας»). Констатировав наличие множества актуальных вопросов современной церковной жизни, требующих всеправославного обсуждения и разрешения, патриарх Мелетий в своем послании акцентировал особое внимание на необходимости приведения церковного времяисчисления в соответствие с григорианским календарем, принятым в европейских странах и Америке. Более того, необходимость проведения реформирования православного календаря объяснялась важностью достижения всехристианского единства в совершении празднований Рождества Христова и Воскресения . Для обсуждения имеющихся вопросов Константинопольский патриарх предлагал организовать в Стамбуле после пасхальных праздников работу Комитета (или Комиссии – πιτροπ), в котором бы приняли участие один или два представителя означенных выше Поместных Церквей . Ко времени созыва Константинопольского Комитета у Архиерейского Синода РПЦЗ сложились добрые и конструктивные отношения со Вселенской Патриархией, выражавшиеся во взаимной поддержке в политических и церковных вопросах. Примером тому могут быть совместные действия патриарха Константинопольского Мелетия (Метаксакиса) и Председателя Архиерейского Синода РПЦЗ митрополита Антония (Храповицкого) в сфере противодействия обновленческому расколу в Русской Православной Церкви. Так, 5 мая 1922 г. Синод Константинопольской Патриархии принял Меморандум в защиту гонимых христиан в Азии и России, осуждавший проводившуюся большевиками кампанию по изъятию церковных ценностей и арест патриарха Московского Тихона (Беллавина) . Текст Меморандума, направленный руководству всех Христианских Церквей, был выслан также и митрополиту Антонию (Храповицкому) с просьбой передать его патриарху Тихону . Данное обстоятельство свидетельствует о наличии признании митрополита Антония со стороны Константинопольского Патриархата как представителя и выразителя интересов Предстоятеля Русской Православной Церкви в эмиграции. |
| Сербия дала русским беженцам «рай на земле» после всех ужасов, перенесенных во время революции, после чудовищных условий в трюме английского военного корабля, который увез на чужбину многие русские семьи. Детство шестилетнего Володи кончилось с появлением в доме гувернера. Бывший белогвардейский офицер, тайно ненавидевший деда, вымещал все зло на внуке, в дальнем сарае он ремнем избивал мальчика. Потрясение его детской души было столь велико, что Володя потерял всякий интерес к жизни. В 1925 году десятилетний Володя поступил в Первую классическую сербско-русскую гимназию в Белграде. Владыка так вспоминал об этом периоде своей жизни: «В 1925 году, тогда мне было 10 лет, мой отец попросил о. Петра Беловидова взять меня алтарником. Я тогда не понимал ничего. Пришел по Промыслу Божьему». Володя часто прислуживал в алтаре русской Троицкой церкви в Белграде. Здесь он познакомился с молодым иеромонахом Иоанном (Максимовичем), будущим архиепископом Сан-Францисским, прославленным впоследствии в лике святых. Отец Иоанн, очень любивший детей, стал осторожно врачевать душевные раны Володи. Владыка Василий вспоминал: «Он сумел показать мне иной мир, светлый, замечательный, тот рай, в котором мы были и из которого были изгнаны. Для меня началась новая жизнь...» Перед отъездом в Битольскую семинарию отец Иоанн представил Володю митрополиту Антонию (Храповицкому). Любовь отца Иоанна и митрополита Антония спасла измученного мальчика, благодаря им он выбрал свою жизненную стезю. Однажды после службы Владимир провожал иеромонаха Иоанна. По дороге состоялся разговор, после которого мальчик принял решение посвятить всю свою жизнь служению Господу. Владыка, видевший во всем происходящем Промысл Божий, через много лет так оценивал скорбные события своей жизни: «Не будь того, что случилось со мной в детские годы, не стал бы я тем, кем являюсь сейчас...» В 1933 году, окончив гимназию, Владимир поступил на богословский факультет Белградского университета, который окончил в 1937 году, и вступил в брак с Марией Кулюбаевой, дочерью русского священника. В том же году он приступил к работе над диссертацией в Оксфорде. В 1939 году в семье Родзянко родился сын Владимир. |
| Справедливости ради нужно отметить, что сама Константинопольская Патриархия стала играть деструктивную роль не сразу после возникновения обновленческого раскола в 1922 году. Патриарх Мелетий IV (Метаксакис – фигура, вообще говоря, весьма пререкаемая, если не сказать одиозная) первоначально не поддерживал самочинное обновленческое ВЦУ и делал заявления в защиту арестованного Патриарха Тихона. Так, в частности, согласно сообщению русской эмигрантской прессы, в связи с " судом " над Всероссийским Патриархом на обновленческом лжесоборе Патриарх Мелетий и его Синод 24 апреля 1923 года постановили: " Уведомить представителя Вселенского Патриарха в Москве, что Великая церковь не только не пошлет на суд своего представителя, но рекомендует и русским иерархам воздержаться от всякого участия в нем, потому что все Православие (hapasa i orthodoxia) смотрит на Патриарха Московского и всея России как на исповедника (homologitin) " . Насколько искренней была такая демонстрация симпатии главе гонимой Русской Православной Церкви со стороны Константинопольского Патриарха – вопрос отдельный. Известно, что Патриарх Мелетий во внешнеполитическом отношении был ориентирован на Великобританию, а английское правительство в тот момент занимало жесткую антисоветскую позицию. Можно вспомнить знаменитую ноту (ультиматум) британского министра иностранных дел лорда Керзона, врученную советскому правительству в начале мая 1923 года, которая, между прочим, требовала прекращения религиозных гонений в СССР. При этом все понимали, что обновленцы – это агенты советской власти в церковных рядах, а чинимый ими " суд " над Патриархом Тихоном был выполнением большевистского заказа в преддверии готовящегося показательного процесса над ним, итогом которого должен был стать смертный приговор Предстоятелю Православной Российской Церкви. Было бы удивительно, если бы Патриарх Мелетий выступил тогда вразрез с британской линией и поддержал большевистско-обновленческую акцию против святого Московского Патриарха. Прошедший летом 1923 года в Константинополе под председательством Патриарха Мелетия так называемый " Всеправославный Конгресс " также высказался по делу Патриарха Тихона и осудивших его обновленцев. По этому поводу Патриархом Мелетием был направлена специальная грамота Председателю Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей митрополиту Антонию (Храповицкому). В этой грамоте низложение Патриарха Тихона обновленческим " Собором " было названо незаконным. " Всеправославный Конгресс в Царьграде [...], – говорилось далее в грамоте Патриарха Мелетия, – узнавши о состоявшемся в Москве Церковно-Народном Соборе (обновленческом – и. А. М.), который среди остальных неканонических определений издал и определение о низложении в заключении находящегося Патриарха Тихона, единогласно постановил следующее: |
| Труды: Речь, произнесенная перед защитой диссертации на степень магистра богословия: «Опыт уяснения основных христианских истин естественной человеческой мыслью. Истина бытия Божия», 3 апреля 1888 года. (Магистерская диссертация). СПБ, 1888, «Христ.Чтен.», 1888, т.1, стр.727. Из писем к о. прот. А.К.Смирнопуло за время с 1887 по 1896 гг. «Христ.Чтен.» 1898, m.II, стр.689. «Над Евангелием». СПБ, 1896, uзд.III. Полтава, 1911, СПБ, 1911. Отзыв на труд С.Р. см. " Христ.Чтен.» 1898, m.II, стр.752. «Над Евангелием». «Воскресная ночь». СПБ, 1898. «Лекция по введению в круг богословских наук». Казань, 1899. Письма (архп. Михаила Грибановского к нынешнему архиепископу Волынскому Антонию (Храповицкому) . Симферополь, 1910. Литература: «Церк. Вед.» 1894·, 29, стр.271. -«- 1895, 49, стр.431. -»- 1896, 19–20, стр.163. -«- 1897, 4, стр.25. «Приб. к «ЦВ» 1898, 36, стр.1342. -»- 1898, 41, стр.1528. «Церк. Вестн.” 1891, 8, стр.113. «Русск. Архив» 1916, KH.I, стр.162, 163, 165–167. -«- 1916, кн.4, стр.361, 368. «Изв. Каз. Еп.» 1887, 10, стр.238. -»- 1899, 9, стр.430, Некролог. «Прав. Собес.» 1899, январь, стр.68. Булгаков, стр.1410, 1414. БЭС m.II, стб.1548. НЭС m.XXVI, стб.727 и дополн. m.II, стр.195. «Михаил Преосв. Грибановский, архп. Таврический и Симферопольский». 1856–1698. (Биографический очерк с портретом и автографом почившего архиепископа). Полтава, 1911.· Впечатления от давно прочитанной книги «Над Евангелием». Сведения взяты из мемуаров В.А.Поссе: «Пережитое и продуманное», стр.52. Ленинград, Гос. Изд. «Состав Св. Прав. Всер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1898 год " стр.102–103. «Списки архиереев Иерархии Всерос.» СПБ, 1896, 550, стр.84. «ЖМП» 1958, 12, стр.47–53 (фото). Archim. Simon, Bischof Michail Gribanowski, in: StdO 1970,5, 61–64. Fairy von Lilienfeld, Hierarchen und Starzen (Berlin 1966), S.167–180. K.Chr. Felmy, Predigt im orthodoxen Rußland (Göttingen 1972), S. 195. Werke: Pis " ma Episkopa Michaila Tavrieskogo (o. Antoniju Chrapovickomu), in: Nadeda, vyp. 7 (1980)150–205. |
| Церковнославянский язык все менее становится нам понятным, о чем свидетельствует ежедневный опыт каждого наблюдателя и указания наших иерархов, что даже священники не понимают многих церковных песнопений, добавим от себя, и молитв (см. перевод их в учебниках Закона Божия и Толковых молитвословах). (...) Наиболее поэтические и умилительные молитвы и песнопения Православной Церкви, как напр(имер) творения такого выдающегося поэта как св. Иоанн Дамаскин , уже в переводе на славянский язык, в действительности, потеряли и поэзию, и умилительность, иногда до смысла включительно; русским же людям вся церковная поэзия сделалась почти недоступной, «чужой» по языку. (...) Протекло со дня крещения Руси 923 года, а русский православный народ вместе со своим духовенством до сих пор не понимают, что собственно они произносят в молитвах и поют в храме Божием. А между тем в этом понимании настоит великая и все возрастающая потребность. (...) Теперь народ, прошедши школу, хотя бы начальную, привыкает относиться ко всему сознательно, желает и молиться, по наставлению Апостола, не только сердцем, но и умом. Это его законное право, и, не имея возможности реализовать его в Церкви Православной, он уходит к еретикам, которые научают его петь гимны, ему понятные, и таким образом, сознательно вступать в общение с Господом Богом. Пора положить этому конец. Из документов архивного дела видно, что переводчик предварительно обсуждал свою инициативу с обер-прокурором Святейшего Синода С.М. Лукьяновым, по-видимому, заручился поддержкой архиепископа Волынского Антония (Храповицкого) и показывал свою работу профессору А.А. Дмитриевскому 454 . В результате такой подготовки прошение Зайончковского было рассмотрено Синодом 10 февраля, в день его поступления в синодскую канцелярию (редчайший случай!) и, по заранее согласованному плану, направлено вместе с рукописью на рассмотрение архиепископу Антонию и проф. Дмитриевскому 455 . Отзыв владыки Антония (в целом положительный, с небольшими поправками – в основном по составу сборника) был предоставлен уже через месяц 456 . Однако Дмитриевскому понадобилось более года, чтобы после троекратного напоминания канцелярии Синода прислать свое суждение. Профессор, признаваясь, что успел проштудировать лишь четверть рукописи, указывал на недостаток литургических, церковно-археологических и богословских познаний у переводчика, что привело к некоторым ошибкам и не позволило избежать «двусмысленности и тривиальности». |
|
|
