| На страницах либеральной газеты " Коммерсант " воссоединение Церкви комментируют: старообрядец Александр Антонов; недовольный клирик Южно-Американской епархии РПЦЗ Георгий Петренко ( " Нам не нравится, что руководство РПЦЗ вдруг перестало считать, что в России нет коммунизма... " – а что, неужели еще где-то есть, после шестнадцати-то антикоммунистических лет?); глава маргинально-раскольнической секты, именующей себя " Российская автономная православная церковь " , самозваный " митрополит Суздальский и Владимирский Валентин " ( " Лавр залез в долги, и ему пригрозили, что, если не объединится, ему будет худо " ); лишенный сана в РПЦ, матерящийся митинговый демократ начала 90-х " священник Апостольской православной церкви " Глеб Якунин ( " Объединение всегда ведет к тоталитаризму " – ни больше ни меньше!). Единственный, кто на страницах " Коммерсанта " благожелательно высказывается о воссоединении – это глава российских католиков Тадеуш Кондрусевич. Ни одному из представителей Русской православной церкви " Коммерсант " возможность высказаться не предоставил. На сайте оранжевого украинского информационного агентства " УНИАН " бесчинствует известный украинский раскольник, епископ РПЦЗ (Л) Агафангел Пашковский, заявляющий: " Это соглашение, по сути, ничего не решает " . При этом Пашковский " считает нормальным " , чтобы на Украине " отдельно существовали украинская и русская православные церкви " , что является вообще беспрецедентным и с точки зрения истории, и с точки зрения церковного канона. Обвиняя РПЦ, что она " после 1927 года стала идеологическим отделом Советского государства " , Пашковский оскорбляет всех российских новомучеников, пострадавших в " безбожную пятилетку " 30-х годов и во время всех последующих гонений на Церковь – этот " идеологический отдел Советского государства " . Вдоволь потоптаться на прославленных новомучениках позволил себе и " православный метафизик " Владимир Карпец в " Политическом журнале " – уже с противоположного, " консервативно-патриотического " фланга. В своей статье " Раскол малый и раскол великий " Карпец выносит обвинение патриарху Тихону и митрополиту Антонию (Храповицкому) в том, что они поддержали Временное правительство. По мнению Владимира Карпеца, излишнее почитание святых новомучеников, их всеобщая канонизация могут привести к национальному унижению русского народа, и еще с " этими " новомучениками следует разобраться, кто за веру, а кто за " антисоветскую агитацию " . |
| Но позвольте спросить: если Искупление совершено только Гефсиманским подвигом, подвигом сострадания грешникам, то не умаляется ли этим искупившая мир Любовь Христова? Ведь «больше сея любви никто же имеет, да кто душу свою положит за други своя» ( Ин.15:19 ), говорит Сам Христос. Если бытийное творение мира было выражением проявления совершенной любви Божией (в божественных действиях все совершенно, как это и приличествует совершеннейшему Существу), в полную меру приемлемости ее каждым существом в моменте Творения, почему «и увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма» ( Быт.1:31 ), то можно ли допустить умаление ее при новом, более высоком духовно-творческом акте, воссоздания мира, возвращения падшего человека в общение с Собою для вечной жизни? Да и нужна ли была бы тогда смерть Христова, раз Искупление мира совершено? Конечно, нет. По сему, Вы и сами, говоря о смерти Спасителя, рассматриваете ее только, как совершившийся факт, который нужно как-либо объяснить, не придавая ему существенного искупительного значения. По-Вашему понимание, Христос умер, чтобы: 1) освятить телесную природу (ибо душа-то не умирает, да она и освящена Гефсиманским подвигом), 2) дать выразительную иллюстрацию Своей сострадательной любви к людям, ибо «душевные страдания понимают не все», 3) исполнить пророчества. Но I) если Искупление – в Гефсиманском подвиге, то ясно, что и освящение телесной природы должно исходить только из него, как существа всего искупительного дела, в чем бы ни выражалось проявление этого освящения. Тут один вздох из груди мог иметь безусловную освятительную цену; тем более слезы, вопль, падение на землю, кровавый пот, – все эти проявления Гефсиманского подвига вполне достаточны для освящения Христом телесной природы. 2) Телесная, а значит, человеческая природа во Христе освящена уже принятием ее, как безгрешной, в Ипостась Сына Божия. 3) Каким образом смерть может освящать святое тело? II) Иллюстрация душевных мук Христа для непонимающих их? Значит, для понимавших и понимающих их смерть Христова не нужна. Да и для непонимающих Гефсиманского подвига в деле спасения эта дорогая и тяжелая иллюстрация не столь необходима сама по себе. Найти способ для яркого выражения высшей спасительной Истины, чтобы она захватывала души и привлекала их к вере во Христа – дело Духа Святого. Только действием Его св. Ап. Павел в своей вдохновенной проповеди так реально изобразил Галатам распятого Спасителя, что Он был как бы пред ними, у них распят; но это только потому, что в Распятом Христе была Истина ( Гал.3:1 ), которая была главным предметом его апостольской проповеди , как здесь, так и везде. Наконец, если не все понимают душевные муки Гефсиманского Страдальца, то еще труднее постигнуть, каким образом смерть Его может отображать Гефсиманский подвиг и какая внутренняя связь в данном случае между первою и последним? |
| Но служение его продолжалось недолго. В 1893 году его отзывают, как это, увы, часто имело место в нашей Церкви по отношению к ученым монахам, на преподавательскую работу в Санкт-Петербургскую Духовную академию. Проходит буквально несколько месяцев, и далее следует поразительное назначение: его, 26-летнего игумена, назначают инспектором Московской Духовной академии, в которой ректором является 27-летний архимандрит Антоний (Храповицкий) . Это был очень интересный эксперимент, поставленный в тех условиях, казалось бы, такой стабильной синодальной церковной жизни, когда двум молодым энтузиастам была дана возможность преобразовать одну из ведущих Духовных академий. И они отчаянно бросились в эту свою новую миссию. Тут нужно было бы сказать несколько слов об Антонии Храповицком . Это был, действительно, поразительный человек, в своем роде харизматичный. Он видел будущее Церкви в доминировании в ней вот таких молодых образованных монахов, которые, в отличие от всегда обремененных, как казалось Антонию Храповицкому , суетными семейными житейскими заботами женатых священников, самоотверженно поведут Церковь по пути её преображения. Антоний Храповицкий терпеть не мог ту традиционную академическую профессуру – как он говорил, «пиджачников и сюртучников». А ведь большинство профессоров Духовной академии были мирянами, которые, готовя будущих священников, сами не знали, ни что такое священство, ни что такое монашество. И Антоний мечтал о такой спаянной монашеской корпорации Московской Духовной академии, призывая всех практически, мало-мальски талантливых студентов идти вслед за ним по пути монашеской жизни. Более того: начал он свою деятельность с того примечательного факта, что собрал всех профессоров-мирян Московской Духовной академии и поставил им условие в течение нескольких лет либо принять духовный сан, если они женаты, либо принять монашество, если они были одиноки – если, конечно, у них не было для этого канонических препятствий. Иначе, утверждал он, они не имеют права преподавать в Московской Духовной академии. |
| Русское Пастырское Богословие долгое время находилось под влиянием западного. До XIX в. тут господствовала система протестантского богослова Johanni Francisci Buddei, а в 1803 г. было переведено и вошло в употребление в качестве учебника для духовно-учебных заведений Пастырское Богословие (Theologia pasterska) учителя при венском университете Франциска Гивтшица, ярко во многом отразившее римско-католические взгляды. Естественно, что первые более или менее самостоятельные системы русского академического Пастырского Богословия отражали эти иностранные направления. По «Пастырскому Богословию» архим. Антония (Амфитеатрова) 14 наука наша «есть систематическое изложение правил и наставлений, руководствующих к тому, как успешнейшим образом проходить пастырское служение в Церкви Христовой и через него святейшую религию христианскую употреблять во спасение людей». Не то же ли говорили профессора Aerthys и Vinet? По «Пастырскому Богословию» (1853) архим. Кирилла Наумова 15 , оно есть изложение нравственных обязанностей пастыря Церкви, а архим. Борис (Плотников) 16 в своих «Записках по Пастырскому Богословию» (Киев, 1891 г.), присоединяет: «и нравственных качеств его». Значит, архимандриты Кирилл и Борис сближают Пастырское Богословие с Нравственным Богословием, хоть и не называют его частью последнего – Prudentia christiana, как оно считалось в России с 1803 до 1860 г. Согласно с архим. Антонием смотрел на Пастырское Богословие и архим. Сергий (Ляпидевский) 17 считавший, что оно должно «руководствовать пастыря, как ему проходить все вообще свои обязанности в пасении словесного стада Христова». Во всех указанных системах центр тяжести переносился на Практическое Богословие, излагающее обязанности пастыря, помогающее ему ориентироваться в своей работе, а Пастырское Богословие как будто отождествлялось с ним. В последнее время наша наука получила новое направление и этим она в значительной степени обязана митр. Антонию (Храповицкому) , б. Киевскому и Галицкому. Особенность системы м. Антония выражена им в следующих словах: «Пастырское служение состоит в служении возрождению душ, совершаемому божественною благодатию. Для совершения этого служения пастырь получает дар, внутренне его перерождающий... Дар этот обнаруживается в известной духовной настроенности пастыря, от которой и зависит успех его деятельности. Отсюда ясно, что предметом науки Пастырского Богословия должно быть точнейшее определение этой настроенности и описание законов ее усвоения, охранения, развития и воздействия на жизнь прихода» 18 . Из девяти статей м. Антония, составляющих курс его лекций, читанных студентам Московской и Казанской духовных академий, восемь посвящены раскрытию и уяснению внутренней стороны пастырства, являющейся источником и основой всякого пастырского доброделания. Нельзя не признать, что внутренняя сторона – главная в пастырском деле, как и отметил ап. Павел ( 2Тим.1:6 ), и что именно раскрытие этой стороны делает нашу науку Пастырским, а не Практическим Богословием. |
| Сегодня многим кажутся непонятными причины церковного разделения русской эмиграции. Ведь отношение к советской власти было одинаково отрицательным у большинства тех, кто покинул Родину после 1917 года. Почему же разошлись " евлогиане " и " карловчане " ? На мой взгляд, истоки этого разделения лежат еще в дореволюционном времени. По одну сторону водораздела оказались люди, духовно близкие к митрополиту Антонию (Храповицкому) – радикальные монархисты, " консерваторы " . По другую – последователи митрополита Антония (Вадковского), " либералы " , среди которых было немало сторонников республиканского пути развития России. В Отечестве эти два потока тоже, кстати, поначалу поделились на " обновленцев " и " тихоновцев " . Впрочем, в России размежевание " церковных партий " так и не стало окончательным. При монархии разнонаправленные тенденции сдерживал Синодальный строй. При советской власти – гонимое, а затем стесненное положение Церкви. Сейчас – огромный авторитет Святейшего Патриарха, его постоянное страдание за единство Церкви. Дай Бог, чтобы так было во все будущее время, чтобы мы никогда не пришли к тому пагубному положению, которое подчас складывалось в некоторых западных странах, где русские люди не общались друг с другом по причине того, что сосед ходит " не в ту церковь " . Ибо такое разделение никому не принесет блага, кроме недругов Православия, которые любому нашему расколу радуются, пытаясь на нем " поиграть " в своих богоборческих целях. Надеюсь, что мы сможем быть едиными безо всякой внешней государственной рамки. Надеюсь и на то, что воссоединится вся русская диаспора – не только поверх политических различий, но и поверх разномыслий внутрицерковных. Между прочим, " либеральная " сторона этих разномыслий порой бывает отнюдь не менее резка в суждениях, чем " консервативная " . Нашим " просвещенным православным " следует крепко подумать, прежде чем называть чуть ли не еретиками " приверженцев имперского сознания " , " ретроградов " , " фундаменталистов " ... Надо помнить, что мы – одна Церковь. И члены Союза хоругвеносцев, и " меневцы " с " парижанами " ... Иначе наши противники и дальше будут, потирая руки, ждать расколов. |
| Сегодня многим кажутся непонятными причины церковного разделения русской эмиграции. Ведь отношение к советской власти было одинаково отрицательным у большинства тех, кто покинул Родину после 1917 года. Почему же разошлись " евлогиане " и " карловчане " ? На мой взгляд, истоки этого разделения лежат еще в дореволюционном времени. По одну сторону водораздела оказались люди, духовно близкие к митрополиту Антонию (Храповицкому) – радикальные монархисты, " консерваторы " . По другую – последователи митрополита Антония (Вадковского), " либералы " , среди которых было немало сторонников республиканского пути развития России. В Отечестве эти два потока тоже, кстати, поначалу поделились на " обновленцев " и " тихоновцев " . Впрочем, в России размежевание " церковных партий " так и не стало окончательным. При монархии разнонаправленные тенденции сдерживал Синодальный строй. При советской власти – гонимое, а затем стесненное положение Церкви. Сейчас – огромный авторитет Святейшего Патриарха, его постоянное страдание за единство Церкви. Дай Бог, чтобы так было во все будущее время, чтобы мы никогда не пришли к тому пагубному положению, которое подчас складывалось в некоторых западных странах, где русские люди не общались друг с другом по причине того, что сосед ходит " не в ту церковь " . Ибо такое разделение никому не принесет блага, кроме недругов Православия, которые любому нашему расколу радуются, пытаясь на нем " поиграть " в своих богоборческих целях. Надеюсь, что мы сможем быть едиными безо всякой внешней государственной рамки. Надеюсь и на то, что воссоединится вся русская диаспора – не только поверх политических различий, но и поверх разномыслий внутрицерковных. Между прочим, " либеральная " сторона этих разномыслий порой бывает отнюдь не менее резка в суждениях, чем " консервативная " . Нашим " просвещенным православным " следует крепко подумать, прежде чем называть чуть ли не еретиками " приверженцев имперского сознания " , " ретроградов " , " фундаменталистов " ... Надо помнить, что мы – одна Церковь. И члены Союза хоругвеносцев, и " меневцы " с " парижанами " ... Иначе наши противники и дальше будут, потирая руки, ждать расколов. |
| Удаление отца Арсения совпало с конфликтом между главой СРН А. И. Дубровиным и митрополитом Антонием (Вадковским). Председатель СРН опубликовал открытое обращение к Митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию (Вадковскому), требуя ни много ни мало “или примкнуть к СРН, или оставить первосвятительский пост” 9 . История появления этой статьи достаточно хорошо исследована. Считается, что она была написана кем-то из духовенства (епископом Волынским Антонием (Храповицким) или протоиереем Иоанном Восторговым) и лишь подписана Дубровиным 10 . Относительно первой кандидатуры на авторство можно выдвинуть следующие сомнения. В конфиденциальной переписке с митрополитом Флавианом владыка Антоний однозначно отказывается от столь сомнительной чести 11 . Впоследствии он публикует свое открытое письмо в поддержку петербургского Святителя 12 . Но даже не это, а дух дубровинского обращения доказывает, что оно вышло из иной среды. Обвинения доктора Дубровина носят прежде всего политический характер. Главный “союзник” “ждал и жаждал первосвятительского благословения”, но получил его лишь от викария на освящении знамен. Дубровина очень оскорбило митрополичье сравнение правых радикалов с левыми. Он упрекал Святителя в дружбе с С. Ю. Витте, в карьеризме, в покровительстве левому духовенству. Обличив архиерея в “левизне”, черносотенец не забыл и другие грехи. В вину Митрополиту поставлена научно-богословская деятельность, маловерие, “непочитание преподобного Серафима Саровского” 13 . Иерархия в лице епископа Антония (Храповицкого), как это следует из его личной переписки, имела более существенные претензии к первенствующему члену Синода: медлительность в таких вопросах, как восстановление патриаршества, созыв Поместного собора и реформа духовного образования. Недовольство было связано с “совершенным безволием иерархии наличной” 14 . В критике Митрополита черносотенцы допустили крупнейшую, с точки зрения епископата, ошибку — взяли на себя смелость сами судить первого архиерея по собственным критериям. |
| Уже через несколько месяцев, когда спор перерос в догматическое противостояние, о. Мисаил занял решительную позицию противника имяславия. На Пасху 1912 г. игумен направил в Фиваидский скит послание, в котором призывал иноков «оставить душепагубные пререкания между собою и спор о сладчайшем и спасительном имени Господа нашего Иисуса Христа» . Однако запретительными мерами остановить спор было уже невозможно. Защитники имяславия твердо стояли на своих тезисах, которые в их глазах приобретали значение исповедания веры. Так в «Исповедании веры во имя Господа нашего Иисуса Христа», приведенном летом 1912 г. схимонахом Досифеем (Тимошенко) в открытом письме игумену Мисаилу говорилось: «1. Исповедую, что Бог неотъемлемо присутствует в Своем имени Иисус. 2. Исповедую, что имя Иисус есть Сам Бог, то есть имя от Бога не отделяя и считая, что то и другое нераздельно. 3. Исповедую, что имя Иисус есть Богоипостасное и относится равно и к человечеству и к Божеству Его. 4. Исповедую, что имя Иисус вследствие присутствия в Нем Божества, всесильно творить чудеса и знамения и спасает призывающих и надеющихся на Него... 5. Исповедую, что имя Иисус нисколько не меньше и не больше других имен Божиих, как то: Господь, Саваоф, и других имен, коими Бог именовался во вся веки от начала бытия мира. 6. Отрицаюсь тех, кто имя " Иисус " считают меньшим прочих имен Божиих, и что оно аки бы не предвечно, но лишь не столь давно наречено ангелом» . Со временем эта полемика вышла за пределы Афона – дискуссия началась и в Россию, прежде всего на страницах периодических изданий, как светских так и церковных. Один из духовников Свято-Пантелеймоновского монастыря иеросхимонах Алексий (Киреевский) переслал рецензию о. Хрисанфа влиятельному члену Российского Святейшего Синода архиепископу Волынскому Антонию (Храповицкому), будущему Первоиерарху Русской Православной Церкви за границей . Отец Иларион написал на рецензию ответ, который в качестве приложения был включен во второе издание его книги «На горах Кавказа». В феврале 1912 г. рецензию о. Хрисанфа опубликовали в журнале «Русский инок», издаваемом Свято-Успенской Почаевской лаврой, а в газете «Колокол» поместили корреспонденцию насельника Свято-Пантелеймоновского монастыря, редактора журнала «Душеполезный собеседник» монаха Денасия (Юшкова), описывающую ход полемики в негативном для имяславцев свете. |
| Проницательность Распутина поражала всех, кому доводилось с ним общаться. По рассказу дочери Григория Ефимовича Варвары, зафиксированному Н.А. Соколовым в 1919 году, однажды на квартиру Распутина пришла женщина. " Отец, подойдя к ней, сказал: " Ну, давай, что у тебя в правой руке. Я знаю, что у тебя там " . Дама вынула руку из муфты и подала ему револьвер " (7, с. 184). О том, что Распутин был прозорлив, и прозорливость его, данная ему от Бога, руководила его молитвенным подвигом, известно не только от духовно близких ему людей. Убийца Феликс Юсупов свидетельствовал в отчаяньи: " Я занимаюсь оккультизмом давно и могу вас уверить, что такие люди, как Распутин, с такой магнетической силой, являются раз в несколько столетий... Никто Распутина не может заменить, поэтому устранение Распутина будет иметь для революции хорошие последствия " (8, с.532). Возмечтавшие разрушить Трон через " раскачивание общества " враги Царя сосредоточились на очернении Распутина. Была даже созвана особая конференция в 1912 году в Базеле, на которой решено было бросить все силы на дискредитацию сибирского Старца. Воздыхая о тяготах клеветы, Григорий Ефимович пишет митрополиту Антонию (Вадковскому), прекратившему с ним общение: " Все зависит от того, что бываю там у них, Высоких - вот мое страдание " (9, с.268), пишет епископу Антонию (Храповицкому), поверившему в клеветы: " Не обижайтесь. Я вам зла не принесу, а ежели в ваших очах пал, то молитесь, молитесь о грешном Григории, а евреи пусть ругают " (9, с.267). Епископы и митрополиты, в чьих глазах " пал " оклеветанный старец, конечно, не верили, еврейским газетам, но как они могли не поверить епископу Феофану (Быстрову). К нему на исповедь пришла женщина, открывшая епископу " дурное поведение " сибирского старца. Епископ Феофан, и мысли не допускавший о лжи перед крестом и св. Евангелием, поверил исповеднице, и, взяв на себя грех нарушения тайны исповеди, открыл все Императрице и синодальным митрополитам. О. Феофан оказался в руках клеветников, чего прозорливо ожидал Григорий Ефимович: " Пошлют злых людей, а злой язык - хуже беса - не боится ни храма Божия, ни Святого Причащения и все святое нипочем " (9, с.484). |
| В мае 1922 г. Н. Н. и А. В. Глубоковские покинули Финляндию. О своих дальнейших планах Николай Никанорович писал митрополиту Антонию (Храповицкому) в Сремски Карловци: «Мало у меня надежды устроиться в Белграде, ибо 1) мне желательно взять новый завет и 2) найти помещение с пансионом (без чего мы сами не справимся и погибнем), а не видно, чтобы все это оказалось. Но есть путь и в Прагу: не знаете ли об условиях жизни и работы там? Буду благодарен за сведения». Глубоковские направились сначала в Берлин в надежде на помощь знакомых и расположенных к Николаю Никаноровичу иностранцев – профессоров А. фон Гарнака и Н. Бонвеча. Однако, по свидетельству самого Глубоковского, после революции те лишились своего «прежнего административного влияния, чтобы доставить беженцу некоторое занятие и обеспечение» 2902 . Из Берлина (где Глубоковские провели около трех недель) 22 мая Николай Никанорович сообщал в Киев епископу Василию (Богдашевскому) : «...пробираюсь пока в Прагу, имея намерение водвориться в Белграде. Судит ли Бог, – не знаю. Молитесь! Тяжело нам двум беспомощным и больным. Писал я многократно Вам из Финляндии, но видимо письма не доходили. Остановились у о. Тихона, много беседуем и со слезами читаем Ваши послания» 2903 . Бывший инспектор КДА архимандрит Тихон (Лященко) покинул Россию еще в 1919 г., некоторое время служил настоятелем посольской церкви в Софии, а весной 1921 г. по приглашению монархистов перебрался в Берлин также настоятелем бывшей посольской церкви на Unter den Linden, 7 (квартира о. Лященко находилась в соседнем доме) 2904 . К 15 июня 1922 г. Глубоковские добрались до Праги. Еще во время пребывания в Финляндии Глубоковский был избран (27/14 октября 1921 г. при участии профессоров Η. Φ. Ястребова и И. И. Лаппо) членом «Учебной коллегии по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой республике» 2905 . В Праге Глубоковский переписал свою речь о Б. А. Тураеве (прочитанную в 40-й день по его кончине, 31/18 августа 1920 г.), указав в примечании: «Просим иметь в виду и помнить, что это – голос «с того света», где и говорят совсем по-иному» 2906 . Оказавшись в Праге «без всякого регулярного и обязательного дела» 2907 , Глубоковский не задержался надолго в чехословацкой столице и, «увлекшись проклятым славянофильством» 2908 (по собственному признанию), направился в Сербию, куда супруги прибыли 3 августа 1922 г. |
|
|
