| На своем «Соборе» обновленцы образовали новый «Синод», включавший 35 человек. Во главе этого органа по-прежнему был «митрополит» Вениамин (Муратовский). В состав «Синода» вошли «митрополит-благовестник» Александр Введенский, «митрополит всея Сибири» Петр (Блинов), глава украинских обновленцев-автокефалистов Пимен (Пегов), «митрополит Московский» Серафим (Руженцов) и др. Обновленческий раскол был не единственной проблемой православной жизни. Летом 1925 г. отличился самочинием бывший епископ Уфимский Андрей (Ухтомский), принявший миро от старообрядцев-беглопоповцев и помазавший себя им, присоединившись тем самым к старообрядчеству. Вскоре он единолично «рукоположил» принявшего его беглопоповца во «епископы». 28 августа священномученик Петр, в принципе избегавший применять меры канонического прещения, был вынужден запретить епископа Андрея (Ухтомского) в священнослужении. Тем временем при поддержке спецслужб был организован еще один автокефалистский раскол на Украине. Лидером нового движения стал викарий Полтавской епархии епископ Лубенский Феофил (Булдовский), добивавшийся автокефалии еще в 1924 г. и тогда же разорвавший общение с правящим архиереем архиепископом Полтавским Григорием (Лисовским). Созданная Бундовским «Инициативная группа собора православных епископов на Украине» в феврале 1925 г. заявила об отмежевании от «тихоновщины». Поводом для раскола стали требования о легализации в органах государственной власти, что означало для легализуемых выполнение тяжелых условий со стороны ОГПУ. Неслучайно священномученик епископ Дамаскин (Цедрик) писал, что «принадлежность к нелегальной тихоновщине есть пароль благочестия, принадлежность к иной церковной группировке, легальной, – пароль еретичества». Святейший патриарх призвал Феофила к покаянию, однако в связи со смертью главы Российской Церкви основная тяжесть борьбы с самочинниками легла на его преемников. 25 июня 1925 г. митрополит Петр запретил Феофила (Булдовского) в священнослужении и предал его церковному суду. Раскол, названный в народе «булдовщиной» и «лубенским расколом», не получил широкого распространения и имел последователей в основном на северо-востоке Украины. Здесь активно сопротивлялись самочинию митрополит Полтавский Григорий (Лисовский) (†1927) и священномученик епископ Прилуцкий Василий (Зеленцов). |
| Нельзя этого без ужасного святотатства разуметь (на основании буквы) о Том, Кто, по свидетельству Св. Писания, невидим, неизречен, непостижим, неоценим, прост, несложен; и возмущения гневом и яростью (божественной) неизменной природе можно приписать лишь не без великого богохульства». Продолжением всех этих мыслей и соображений относительно пользования Св. Писанием являются мысли св. Кирилла Иерусалимского , свв. Василия Великого и Григория Богослова , мнения которых мы и приведем. Первый из них, т.е. св. Кирилл, пишет следующее в обличение антропоморфитов, т.е. еретиков, неправильно думавших о Боге: «Одни думали, что Бог есть огонь; другие, что Он крылат и подобен человеку, заключая так из прекрасно написанных, но худо понятых слов: в крове крилу Твоею покрыеши мя 23 ... Не поняв, что под крыльями разумеется охранительная Божия сила, унизились они до человекообразного, и о Неисследимом стали судить по человечески. Иные думали, что у Бога семь очей, так как написано: седмь сия очеса Господня суть, призирающия на всю землю 24 ... Говорить же так о Боге значит говорить хулу». 25 Точно также, «когда прор. Давид говорит: приклони ухо Свое ко мне, то не для того, чтобы составил ты какое-нибудь понятие о Боге, будто бы имеет Он уши и приклоняет их по причине тихого голоса, как делаем мы, приближая слух свой к говорящим слово, чтобы вблизи ощутить произносимое. Напротив того, он сказал: приклони, чтобы показать собственную свою немощь, т. е. снизойди по человеколюбию ко мне, лежащему на земле, как человеколюбивый врач приклоняет слух свой к больному». 26 Особенно же сильно говорит о словоупотреблении Св. Писания св. Григорий Богослов : «Из именуемого – иного нет, пишет св. Григорий, но сказано в Писании; другое есть, но не сказано; а иного нет и не сказано, другое же есть и сказано.... По Писанию Бог спит 27 , пробуждается 28 , гневается 29 , ходит и престолом имеет херувимов 30 . Но когда Он имел немощи? И слыхал ли ты, что Бог есть тело? Здесь представлено то, чего нет. Ибо, соразмеряясь со своими понятиями, и Божие назвали мы именами, взятыми с себя самих. Когда Бог , по причинам Ему известным, прекращает свое попечение и как бы не радит о нас, – это значит: Он спит, потому что наш сон есть подобная бездейственность и беспечность... Он наказывает, а мы сделали из сего – гневается, потому что у нас наказание подобно гневу. Он действует то здесь, то там, а по нашему Он ходит, потому что хождение есть поступление от одного предмета к другому. Он упокоевается и как бы обитает в св. Силах; мы назвали это сидением и сидением на престоле, что также свойственно нам... Быстродвижность названа летанием, смотрение названо лицом, даже и приятие – рукой. А также всякая другая Божия сила и всякое другое Божие действие изображены у нас чем-либо взятым с телесного» 31 . |
| Неск. раз архиерей посещал др. епархии. В июне 1912 г. он возглавил крестный ход из Петрозаводска (правящий еп. Никанор (Надеждин) в это время находился в столице) в карельское с. Поросозеро (168 км). В 1913 г. В. посетил Новгород в дни пребывания там Патриарха Антиохийского Григория IV . 28 апр. в Софийском соборе В. вместе с Патриархом совершил хиротонию Алексия (Симанского) (впосл. Патриарх Московский и всея Руси) во епископа Тихвинского. В июне 1916 г. был в Тобольске на открытии мощей свт. Иоанна (Максимовича) , митр. Тобольского и Сибирского. 8 янв. 1917 г. в новгородском Софийском соборе участвовал в хиротонии сщмч. Варсонофия (Лебедева) во епископа Кирилловского. В. был награжден орденами св. Анны 2-й (1904) и 1-й (1914) степени, св. Владимира 4-й (1907) и 3-й (1911) степени. 2 марта 1917 г. на совещании членов Святейшего Синода на В. было возложено временное управление Петроградской епархией (в связи с намечавшейся отставкой Петроградского митр. Питирима (Окнова) ), 6 марта, после увольнения митр. Питирима на покой, был издан соответствующий указ. В своих выступлениях и проповедях после Февральской революции В. призывал к любви, терпимости, согласию, верующим предлагал организовываться вокруг приходских храмов. Архиерей неоднократно подчеркивал, что Церковь «должна быть чужда политики». На епархиальном съезде в мае 1917 г. проходили выборы Петроградского архиерея. В 1-м туре было выдвинуто 11 кандидатов, во 2-м туре их осталось трое: Финляндский и Выборгский архиеп. Сергий (Страгородский) (впосл. Патриарх), Уфимский и Мензелинский еп. Андрей (Ухтомский) и В. 24 мая на Петроградскую кафедру был избран В. (976 голосами из 1561), на следующий день Синод утвердил его архиепископом Петроградским и Ладожским, интронизация состоялась 28 мая в Исаакиевском соборе. 26 мая из управления Петроградского архиерея была изъята Александро-Невская лавра и подчинена Синоду. В интервью газ. «Петроградский листок» В. так выразил свои взгляды на управление епархией: «Бумажное делопроизводство, всякую формалистику я буду по возможности от себя отстранять. Мое дело - быть в живом и непосредственном общении с паствою. Тут предстоят огромные задачи и огромная работа. Переживаемое время сдвинуло прежние устои жизни. Это коснулось и церковной области. Нужно все строить по-новому, да притом так, чтобы это встречало полнейшее признание со стороны широких масс верующего люда. Мне уже представляется необходимость особой поездки по селам и деревням епархии. Тут, быть может, на местах, придется обсуждать устройство приходских советов, благотворительных и просветительных учреждений» (Петроградский листок. 1917. 128. С. 2). |
| Но заниматься только научной работой Войно-Ясенецкий не мог. Чтобы содержать семью, он работал хирургом в разных селах и городах. В 1917 году семья Войно-Ясенецких переехала в Ташкент из-за болезни жены, у которой обнаружился туберкулез легких. После ее смерти Войно-Ясенецкий с головой ушел в работу, но, как и прежде, посещал церковь, выступал на богословских собраниях, его речи всегда оказывали большое впечатление на прихожан. Однажды епископ Ташкентский и Туркестанский Иннокентий (Пустынский) сказал: «Доктор, вам надо быть священником!», и Валентин Феликсович, не раздумывая, ответил: «Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!». В смутное время, когда многие отказывались от веры, он не побоялся принять сан священника и служить Богу. Отец Валентин удачно совмещал свое священство с деятельностью ученого и хирурга. Он занимал должность главного хирурга Ташкентской городской больницы, накопив богатый опыт, делился им с коллегами. В рясе с крестом на груди профессор медицины Войно-Ясенецкий читал лекции студентам. В 1923 году священник Валентин принял важное решение стать монахом. Постриг тайно совершил ссыльный епископ Уфимский Андрей (князь Ухтомский), назвав его именем апостола, евангелиста и художника Луки. В том же году он стал архиереем. За свою веру архипастырь Лука трижды был арестован и отправлен в ссылку. Но и находясь в отдаленных деревеньках, архиепископ Лука лечил больных. В 1934 году в свет вышел научный труд «Очерки гнойной хирургии», важность которого не утрачена и в наши дни, перед именем автора стояло его духовное звание «епископ». Несмотря на пытки и издевательства, примененные во время третьего ареста в 1937 году, епископ Лука сразу после начала войны по просьбе властей занял должность главного хирурга красноярского эвакуационного госпиталя. Он помогал раненым воинам и после окончания срока ссылки в 1942 году. В том же году епископ Лука был возведен в сан архиепископа. Служение на Красноярской кафедре он совмещал с напряженной работой хирурга. Не была забыта и научная деятельность: в 1943 году вышло дополненное второе издание «Очерков гнойной хирургии», в 1944 году — книга «Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов». За эти работы ученый был удостоен Сталинской премии I степени. |
| Но, судя по Летописи, отец Варсонофий при всей своей болезненности был весьма деятелен. Прежде всего, он окормлял братию духовно и часто служил, совершая и требы. Так, 17 февраля 1909 года он соборне совершил Таинство Елеосвящения над тяжко больным старцем Иосифом – вместе с архимандритом Ксенофонтом и отцом Нектарием. Тогда старцу Иосифу стало полегче. 1 июня 1909 года отец Варсонофий и архимандрит Ксенофонт выехали в Троице-Сергиеву Лавру на съезд представителей русских монастырей, созванный Святейшим Синодом по представлению владыки Никона (Рождественского) , – он возбудил вопрос об этом на миссионерском съезде в Киеве в 1908 году. На съезде должны были обсуждаться меры к поднятию духовной жизни в монастырях Российской Империи. Съезд начался 5 июля и продолжался до 13 числа. Почетным председателем был избран митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский) , председателем – епископ Вологодский и Тотемский Никон (Рождественский) . В съезде участвовало еще два архиерея – ректор Московской Духовной Академии епископ Волоколамский Евдоким (Мещерский) и епископ Мамадышский Андрей (Ухтомский). Представителей от монастырей собралось около пятидесяти пяти. Принятые съездом решения были переданы для утверждения в Синод. Этот съезд подвергся яростным нападкам либерально-революционной прессы. С другой стороны, он явился как бы прообразом Церковного собора 1917 года (идея которого принадлежала Императору Николаю Александровичу). На пути в Лавру отцы Ксенофонт и Варсонофий остановились в Москве у владыки Трифона в Богоявленском монастыре. Николай Беляев записал 15 июля: «Вчера получил письмо от батюшки... что заседания кончились. Передает благословение Божие. Спаси его, Господи, за его любовь. Вероятно, на днях приедет». 17-го: «Сегодня, в начале 10-го часа дня приехал батюшка. Дождь помешал покосу, и мы шли с поля на паром, а батюшка с отцом Пантелеимоном, иеродиаконом монастыря, тоже въезжают на паром» 454 . Сергей Нилус писал 23 июля: «В полученном сегодня номере “Колокола” напечатано “Послание Монашеского съезда ко всем русским инокам”. |
| Однако, весьма возможно, что денег все-таки на все приходы не достанет. Тогда восстановлению приходских братств, союзов взаимопомощи и т. п., должны помочь монастыри своими процентными капиталами. Эти капиталы, – пожертвования того же народа, дар его любви к православному храму. И храм, или монастырь должны сейчас, в минуту народного лихолетья, помочь своему создателю и доселе их кормильцу. Монастыри кроме материальной помощи должны бы помочь народу и нравственно; они сами должны бы были и заняться организацией приходских союзов, но в виду крайнего упадка церковного духа, – это теперь не вероятно. А ведь, как бы расцвели духовно наши монастыри, если бы окружили себя этими союзами или братствами христианской взаимопомощи! Однако, в виду полной невозможности, даже представить это при настоящих духовных силах наших монастырей, об этом и не говорим. Нет, пусть наши св. обители только материально помогут образованию церковно-приходской благотворительности. Если враги монастырских общежитий жадными глазами смотрят на богатство (часто очень преувеличенное, а иногда и вовсе мнимое) монастырей и по временам очень не двусмысленно намекают на возможность насильственного захвата чужого (в данном случае, – монастырского) имущества, то пусть они будут и постыжены великодушием монастырских братий, и их самопожертвованием в устроении на свой счет народного быта. Народ не забудет монастырям этой помощи и сторицей возвратит все им взятое, потому что и сам сохранится для Церкви. Но если тот же народ пойдет «на страну далече» и послушает социал-революционных прокламаций, то уйдя от Церкви, рано или поздно утратит чистоту своего церковного идеала и не поддержит ни храмов Божьих, ни монастырей, когда в этой поддержке встретится необходимость. А что подобная необходимость будет, – это несомненно, – только нужно постараться, чтобы время ее наступило позднее… Итак, или центральное духовное правительство, или монастыри (или те и другие вместе) должны прийти на помощь народу и ответить на его стремление к церковным организациям. Нужно постараться, чтобы народ сознательно остался в Церкви и на красноречивые, и заманчивые обещания социалистической пропаганды убежденно мог сказать: «да, у вас хорошо, но у нас лучше; вы только хлопочете о всеобщем довольстве и забываете о Боге, и никогда ничем не довольны, а мы и без вас все одинаково сыты, и за хлеб насущный благодарим Бога, и не завидуем чужому счастью». |
| Одно за другим появлялись на сцену события чрезвычайные, революционные. В первые же дни месяца марта, после отречения Государя, Грузинский Экзархат в Закавказье объявил свой выход из административной зависимости от русского Св. Синода и декларировал свою исконную автокефалию. Грузинская, или Иверская Церковь, бывшая с IV в. частью Антиохийского патриархата, была отделена от него завоеваниями Персии и ислама и с IX в. приобрела фактически автокефалию. Учеными богословами русской Церкви этот факт был признан в Предсоборном присутствии, и имелось в виду на Всероссийском Церковном Соборе канонически восстановить древние привилегии Грузинской Церкви. Но революция сломала эти тихие, эволюционные планы. Пылкие революционеры-грузины арестовали русского экзарха Платона (ранее бывшего в Сев. Америке и затем снова туда вернувшегося в 1919 г. и скончавшегося в 1934 г.) и объявили о выборе своего автокефального католикоса Обер-прокурор созвал при себе специальную комиссию по вопросу о Грузинской Церкви, чтобы избавить Синод от этого болезненного для него вопроса. От лица этой комиссии для сговора с грузинами обер-прокурор послал в Грузию проф. канонического права Спб. университета В. Н. Бенешевича. Но эта миссия была мало успешной Роспуск старого и созыв нового Св. Синода В апреле В. Н. Львов пришел к мысли, что с данным составом Синода он не может дружно подготовить соборную реформу церковного управления, и он вынужден был воспользоваться старым обер-прокурорским правом: вызвать новый состав Синода. Из прежнего состава В. Н. Львов оставил только архиеп. Сергия Владимирского (многолетнего и опытного администратора учебного отдела при Св. Синоде) и экзарха Платона в качестве председателя. Вновь вызваны: Агафангел, архиепископ Ярославский (спокойный и рассудительный администратор), Андрей, епископ Уфимский (князь Ухтомский, человек молодой, пылкий и идеалист-реформатор, но не умудренный ни наукой, ни жизненным опытом), Михаил, епископ Самарский (добрый пастырь). Гораздо солиднее был состав протоиереев, в большом сравнительно количестве введенных в состав этого экстраординарного Синода. Это были: А. В. Смирнов, проф. Казанского университета, о. А. П. Рождественский, проф. Спб. Духовной академии, о. Н. А. Любимов, протопресвитер Кремлевских соборов, о. Ф. Д. Филоненко, из среды депутатов Государственной Думы. Этому Синоду была дана задача как можно скорее организовать созыв Собора. А в помощь себе в этом деле Синод созвал “Предсоборный совет” — обширную (свыше 60 лиц) совещательную коллегию из епископов, клириков и мирян, в большом числе профессоров. Правительство ассигновало 1 миллион рублей в качестве своей субсидии на дело Собора. И Св. Синод решил, со своей стороны, затратить на это великое дело свои церковные капиталы — в первую очередь 2,5 миллиона рублей, а если понадобится, то и все 4 миллиона. |
| Оно вообще не знает никакой Истории – ни священной (библейской), ни секулярной. Скажем, для православных монархистов совсем не поучительна история возникновения царства в ветхозаветном Израиле. Не поучительны для них и перипетии российско-византийских отношений. Скажем, византийская церковная теория о том, что у православных христиан может быть только один царь – византийский василевс (как она выражена, например, в письме патриарха Антония московскому великому князю Василию Дмитриевичу, XIV в.), никак не способствовала в свое время становлению российского государства и российской монархии. Но и византийская монархия, и российская были и не могли не быть преходящими историческими феноменами. А Церковь, как известно, пребудет до скончания века. Напряжение между Церковью как явлением Царства Божия на земле и Государством как " царством от мира сего " существенно и принципиально для церковного сознания. Когда государство было " христианским " , шла постоянная борьба за действительную симфонию – против подавления одного начала другим. Возникали то цезаропапистские, то папоцезаристские теории, которые в той или иной мере осуществлялись на практике, но и встречали сопротивление. Вспомним в российской истории Иосифа Волоцкого, для которого царь был " верховным пастырем " , стоящим над епископами Церкви, или патриарха Никона, который бескомпромиссно защищал, так сказать, западную модель верховенства Священной власти. Однако до определенного времени сам " союз трона и алтаря " не подвергался сомнению. Но когда исторические обстоятельства изменились, пришлось возвращаться к древней парадигме двух Градов и в ее свете осмыслять разделение государственного и церковного институтов. Впрочем, такое понимание утвердилось не сразу. Так, в период Поместного собора 1917-1918 гг. сама идея об отделении Церкви от государства многим представлялась абсурдной. Отделить Церковь от государства – это все равно, что отделить душу от тела народного, считал епископ Андрей (князь Ухтомский). Грамотный человек всегда в тренде, но морфемный разбор частей речи вызывает сложности у многих людей, не имеющих под рукой словаря. |
| Относительно того, что мы слышим о могуществе Божества, мы обыкновенно составляем понятие по тому, что знаем из опыта; поэтому все, что начинается и оканчивается, естественно имеет начало и конец; если же до окончания есть некоторый ещё промежуток, то начинают говорить уже о времени; и, очевидно, всякий в этом промежутке (между началом и концом) бросает взгляд назад, благодаря памяти, и стремится вперед с ожиданием, как будто напрягая свой умственный взор чрез промежуток времени. Поэтому, когда кто-либо слышит о вечности Бога, то, по-человеческому умопредставлению, предполагает даже годы жизни, по которым он и высчитывает, что было ранее, так как оно заключается в памяти, и что будет впереди, так как это составляет предмет ожидания. Но насколько всё это мы относим к вечности, настолько и не понимаем ее; действительно, где ничто не имеет ни начала, ни конца, там нет ни ожидания будущего, ни уничтожения того, что обыкновенно делается достоянием памяти, но есть то, что существует всегда» (Толкование на Иов.24:1 ). «Страшный день Господень, – пишет и св. Симеон Новый Богослов , – называется днём Господним не потому, что есть последний день дней сих, и не потому, что в него имеет прийти Господь, как говорим мы о днях настоящего времени: день Пасхи, день Пятидесятницы... И днём Суда он называется не потому, что в него имеет быть суд. Не будет тогда так, чтобы иным чем-то был день тот и иным Тот, Кто имеет прийти в него. Но Владыка и Бог всяческих, Господь наш Иисус Христос , имеет воссиять тогда Сиянием Божества, и блистанием Владычным закроется это чувственное солнце, так что его совсем не будет видно, померкнут звезды, и всё видимое свиется как свиток, то есть отстранится давая место Творцу Своему. И будет один Он – и день вместе и Бог» (Слово 57:1). Итак, человеческие, чувственные, то есть вообще ограниченные пространством и временем представления, переносимые и в представлении о вечности, дают повод смотреть на день пришествия Христова и как на день, то есть определенный промежуток или количество времени, и как на окончание Мировой истории, тогда как это будет лишь продолжением вечных откровений Божества о самом Себе, вечным непременно действующим в мире откровением закона правды Божией, неизменной любви Божией к твари, одним словом это будет явление Самого Бога. |
| При этом, помимо дел служебных, Александр Титович с не меньшим рвением отдавал себя и делам общественным, которые вскоре сделали его имя узнаваемым не только в Казани и в Казанской губернии, но и далеко за их пределами. Главным и, бесспорно, любимым детищем А.Т.Соловьёва стало " Казанское Общество Трезвости " (КОТ), открывшее свою деятельность 30 июля 1892 г. (как вспоминали затем его организаторы, " с 10 членами и с десятью рублями " ). Следует заметить, что Александр Титович активно включился в борьбу за народную трезвость значительно раньше этого события. Ещё во второй половине 1880-х гг. на поприще борьбы за народную трезвость А.Т.Соловьёв тесно сблизился по переписке со Л.Н.Толстым, оказавшим ему активное содействие в антиалкогольной издательской деятельности. Сохранилось упоминание о том, что последний обронил даже как-то в одном разговоре реплику о том, что " мы с А.Т.[Соловьёвым] первые в России начали за последнее время борьбу с пьянством " . Однако уже в конце 1880-х - начале 1890-х гг. его отношения с великим русским классиком прервались по причине принципиального несогласия А.Т.Соловьёва с " богоискательскими " экзерцициями Л.Н.Толстого. Вместе с А.Т.Соловьёвым, являвшимся первым и единственным председателем Комитета КОТ на протяжении всей его четвертьвековой истории, у истоков КОТ стояло немало известных учёных, религиозных и общественных деятелей, внёсших заметный вклад в популяризацию идей трезвого образа жизни и спасение многих заблудших душ от смертельных объятий " зелёного змия " . Кроме Александра Титовича, в Комитет общества в разное время входили член Судебной Палаты Н.Н.Галкин-Врасской, профессора А.И.Александров (в дальнейшем - после принятия монашества - ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии епископ Анастасий)[ 1 ], Л.О.Даркшевич, Н.Ф.Катанов, княгиня Е.П.Крапоткина, епископ Мамадышский Андрей (в миру - князь А.А.Ухтомский)[ 2 ], известный религиозный писатель, инспектор Казанской Духовной Академии архимандрит Гурий (в миру - А.И.Степанов)[ 3 ], иеромонах Евсевий (в миру - Е.П.Рождественский)[ 4 ], игумен Казанского Спасо-Преображенского монастыря Иоасаф (в миру - И.И.Удалов)[ 5 ], священники П.А.Рождественский (ключарь Благовещенского Кафедрального собора), Е.Ф.Сосунцов, Н.М.Троицкий, М.М.Шерстенников, историк-краевед протоиерей А.П.Яблоков, известный проповедник протоиерей Н.А.Воронцов, казанский полицмейстер П.Б.Панфилов, врач М.А.Кулаев, личный почётный гражданин А.П.Аришин, купец Ф.С.Гребеньщиков и другие. |
|
|
