| Одним из предметов обсуждения первого вселенского собора был раскол ликопольского епископа Мелетия, не за долго пред тем обнаружившийся и произведший большую смуту в церквах Египта. 595 . Своё решение по этому делу отцы Никейского собора изложили в „соборном послании к церквам Божиим, находящимся в Александрии, Египте и т. д., где, между прочим, говорится: „тогда как благодать Божия освободила Египет от пагубного учения и богохульства“ (т. е. арианства)... „оставалась ещё в своей силе дерзость Мелетия и рукоположенных им. Извещаем вас, возлюбленные братия, и о том, что касательно этой секты собор определил. По некоторой снисходительности к Мелетию (судя же строго, он не стоил никакого снисхождения), собор определил, чтобы Мелетий оставался в своём городе, но без права рукополагать, подавать голос при избрании епископов, являться с этого целью в селения и города, а сохранял бы только одно имя своего достоинства. Постановленных же им и утверждённых таинственным рукоположением собор определил допустить к церковному общению, но с тем, чтобы они в достоинстве и служении всегда занимали второе место, после всех священнослужителей, в какой бы то ни было епархии и церкви, принявших рукоположение от досточтимейшего сослужителя нашего Александра“... 596 (т. е. православного епископа Александрийского). Таким образом, принимая в церковное общение сторонников Мелетия, вселенский собор признал преподанные им в расколе иерархические степени действительными и допускал их к священнослужению в церкви лишь с некоторыми ограничениями, имевшими не существенное, а только дисциплинарное значение. По предложению Памфилийских епископов Валериана и Амфилохия, третий вселенский собор имел рассуждение о принятии в церковное общение еретиков мессалиан, называвшихся также евхитами или энтузиастами. Ересь эта, как видно из соборного определения, уже не в первый раз была предметом обсуждения, ибо здесь упоминается о том, что прежде постановлено было относительно этой ереси в Александрии и, кроме того, еп. |
| Поэтому св. Ефрема, вместе с преп. Антонием Великим , преп. Пахомием Великим , свв. Василием Великим и Иоанном Златоустом , можно причислить к числу наипервейших и наиглавнейших отцов монашества, поскольку высокие идеалы иночества неизгладимо запечатлены ими навеки. Не касаясь непосредственно Кириллона – ученика, а возможно, и племянника св. Ефрема 1501 , – следует остановиться на творениях Иоанна Апамейского (Иоанна Отшельника), которые завершают собой золотой век древнесирийского аскетического богословия. Открытие и публикация их начались лишь после Первой мировой войны, и в настоящее время издано 11 сочинений (шесть «Диалогов», два «Послания» и три «Трактата»), хотя в рукописях еще хранится значительное число сочинений этого автора 1502 . Поскольку имя «Иоанн» было чрезвычайно распространенным в древнем иночестве, то возник весьма сложный вопрос об идентификации автора этих сочинений, тем более что в рукописной традиции они часто приписываются известному египетскому подвижнику IV века преп. Иоанну Ликопольскому 1503 . После сравнительно небольшой дискуссии патрологам удалось достичь определенного согласия относительно времени жизни и деятельности Иоанна, а также относительно общего характера его богословия 1504 . Этот церковный писатель и подвижник жил в первой половине V века, и расцвет его деятельности приходится приблизительно на период 430-450 годов. Своеобразие его богословской терминологии (особенно христологической) указывает на то, что он был близок (или даже принадлежал) к тому течению богословской мысли сторонников св. Кирилла Александрийского в Эдесской школе, которое возглавлял и поддерживал епископ Раввула Эдесский 1505 . Вполне возможно, что Иоанн некоторое время провел в Александрии и здесь получил достаточно серьезное образование. Во всяком случае, его характеризует определенный вкус к естественным наукам (в частности, к биологии и медицине) и знание техники эллинского литературного мастерства. В то же время субстанция мировоззрения Иоанна целиком и полностью укоренена в древнесирийском богословии, питаясь в первую очередь соками творчества Афраата и св. Ефрема Сирина , хотя, в отличие от них, он более склонен к типу дискурсивного мышления и его произведения носят более ярко выраженный умозрительный характер 1506 . |
| В период христологических споров V-VI вв. уже не существовало единого егип. М. Различные группы монахов в зависимости от их богословской позиции поддерживали того или иного епископа и стремились оказывать влияние как на иерархию, так и на мирян, в т. ч. гос. чиновников, провоцируя конфликты и расколы внутри христиан Египта. Если в период становления М. большое значение имели харизматические качества и личный авторитет известных подвижников, то с сер. V в. монахи все чаще начинают опираться на авторитет церковных иерархов или мирян. Отшельничество в этот период переживает кризис. Самой распространенной формой егип. М. стало общежитие с его четкой институализацией, значительно увеличилось число монахов в священном сане. Типичным явлением стали монахи-епископы, жившие в общежительном монастыре и управлявшие из него церковной жизнью епархии ( Rapp. 2005; Sterk. 2004). Монастырь, т. о., превратился в центр литургической жизни христ. общины региона, его часто посещали миряне, искавшие духовного руководства. Монахами-епископами были мн. патриархи Александрии, а также ряд известных копт. писателей VI-VII вв.: Константин , еп. Сиута; Руф , еп. Шотепский; Писентий , еп. Кебтский, и др. В IV-VIII вв. на всей территории Египта были распространены мон-ри, населенные монахами, к-рые придерживались т. н. мелитианского раскола , т. е. возводили свою церковную структуру к Мелетию, еп. Ликопольскому, к-рый отделился от Александрийского архиеп. Петра I († 311). Одна из апофтегм упоминает о присутствии мелитианских монахов в окрестностях Арисинои (Apophthegmata Patrum. Sisoes. 48//PG. 65. Col. 405). По внешнему виду и образу жизни монахов-мелитиан было трудно отличить от проч. иноков. Бохайрское Житие прп. Пахомия рассказывает о том, как в пахомианский мон-рь пришли монахи, сославшиеся на то, что принадлежат к ученикам прп. Антония, и только спустя длительное время после ряда изысканий выяснилось, что они мелитиане. К монахам Скита в В. Египте часто относились с подозрением, иногда путая их с мелитианами, потому что нек-рые скитские иноки, как и раскольники, были странствующими монахами, к тому же в самом Ските находились мон-ри мелитиан (S. Pachomii vita Bohairice scripta/Ed. L. T. Lefort. P., 1925. Vol. 1. P. 23-24). В последнее время некоторыми учеными выдвигалась гипотеза, согласно которой форма организации пахомианских и мелитианских мон-рей была очень схожей ( Goehring. 1993). Хозяйственные документы VI в. из Лаблы (возле Антинои) свидетельствуют о том, что по крайней мере некоторые «православные», т. е. немелитианские, монастыри допускали в свою общину мелитиан и сотрудничали с ними, так что мон-ри с их относительной автономией от иерархии в какой-то степени служили средой, в к-рой мелитианский раскол, уже давно лишенный епископского преемства, не рассматривался как опасный и смог просуществовать до VIII в. ( ajtar, Wipszycka. 1994). Анатолия (М. Азия) |
| Одной из причин перемены отношения иерархии к И. послужил вопрос о принятии в Церковь падших во время гонений и роли И. в этом вопросе. Массовые гонения привели мн. христиан к падению. В короткие периоды мира отпавшие (lapsi) желали вернуться в Церковь (Ibid. 27. 3). Мн. из них обращались к И. и вымаливали у них т. н. libelli pacis, письменные свидетельства о восстановлении церковного общения и допущения к Евхаристии. В Карфагене при раздаче libelli pacis участились злоупотребления ( Saxer. 1984. P. 102-105, 162-163). Некоторые И. начали писать свои записки (libelli pacis) в диктаторском тоне, напр.: «Все исповедники папе Киприану радоваться! Знай, что всем тем, о которых тебе сообщено, как они вели себя после своего проступка, мы даровали мир. Пусть это через тебя сделается известным и другим епископам. Желаем тебе иметь мир со святыми мучениками. В присутствии [представителя] клира, заклинателя и чтеца писал Лукиан» ( Cypr. Carth. Ep. 16). Видимо, этому же исповеднику Лукиану один из мучеников, Павел, дал такое завещание: «Лукиан, перед Христом говорю тебе: если кто попросит у тебя мира после моего отшествия, дай ему» (Ibid. 21. 2). В результате подобных злоупотреблений нарушалась церковная дисциплина и подрывался авторитет епископа. Поэтому сщмч. Киприан вынужден был упорядочить практику выдачи libelli pacis. Он стал просить И., чтобы при выдаче рекомендаций они были осторожны, т. е. не выдавали записок без указания имени падшего («на предъявителя») с простой формулой: «пусть он имеет общение со своими (communicet ille cum suis)», а обозначали имя того лица, которому дают, и выдавали бы только тем, к-рых обстоятельства были им действительно известны (Ibid. 10. 4; 15-17, 27). Эти libelli pacis сщмч. Киприан готов был с уважением принимать к сведению, но не к исполнению (Ibid. 18-19). Похожий конфликт между епископом и И. произошел в нач. IV в. в Александрии, когда Мелетий, еп. Ликопольский, склонил на свою сторону И., пострадавших при имп. Диоклетиане, и отделился от общения со сщмч. Петром I , еп. Александрийским. Сщмч. Петр предлагал принять священников и диаконов немедленно и в сущем сане, а И., напротив, выступали как строгие ригористы, соглашавшиеся принять в общение падших клириков только после прекращения гонений и лишь как мирян ( Martin. 1986). |
| Что подвижники Фиваидские, например Пахомий Великий , Иоанн Ликопольский (γ 395 г.) говорили только по-коптски, об этом нечего и говорить. Очевидно, между обеими нациями страны должна была быть рознь и оппозиция. Это отразилось и в истории церкви. Дух национальной оппозиции туземцев – коптов греческому преобладанию нашел себе повод к обнаружению, нашел знамя для себя в монофизитстве. Диоскор, патриарх александрийский, как думают, был родом копт. Отправляясь на ефесский собор, он взял с собою 23 епископа. Копты в половине шестого века окончательно приняли сторону монофизитства, заменили греческий язык в богослужении своим собственным и образовали свою национальную сектантскую церковь с особенным патриархом во главе. Леонтий византийский говорит, что «вслед за Диоскором отделился от церкви весь народ Александрии и Египта, и что с Протерием никто из александрийцев не имел общения». Захарий митиленский говорит, что «в страстную неделю 457 года только 5 человек желали принять крещение от св. Протерия. – все другие ушли к Элуру». – Греки между тем оставались православными. Все четыре египетских епископа, на халкидонском соборе принявшие сторону православных, были из второго Египта, были, так сказать, соседи по кафедрам. Это обстоятельство позволяет в их решительном шаге усматривать действие коллективное, может быть еще в Египте задуманное. Таким образом в недалеком расстоянии от Александрии зрела оппозиция Диоскору, не замеченная его зорким глазом. – Но во время завоевания Египта Омаром, в 640 году, греки должны были в числе свыше 300 000 выселиться из Египта. Церковь православная в это время до такой степени упала в Египте, что в самой Александрии у православных оставался только один храм – св. Саввы. Правда, по преосв. Порфирию, в Египте и сопредельных странах в IX веке, при царе Льве мудром, считалось 6 митрополий и 105 епископий; в XII веке – 8 митрополий со многими епископиями и 5 митрополий без епископий; в XV столетии, до завоевания Египта турками (в 1517 году) – 16 митрополий и 25 епископий. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Арий. Раскрашенная гравюра (Schedel H. Liber chronicarum. 1493) [греч.Αρειος] (256, Ливия (?) - 336, К-поль), Александрийский пресвитер, еретик, с его именем связано возникновение в IV в. лжеучения (см. Арианство ). А. появился в Александрии во время гонений на христиан при имп. Галерии (305-311). Ревность в вере сделала его сторонником Мелития Ликопольского , к-рый придерживался крайне ригористической позиции в вопросе о принятии в Церковь тех христиан, кто из страха перед мучениями или смертью отрекся от Христа, но желал возвратиться в Церковь. Мелитий выступал в этом вопросе против архиеп. Александрийского Петра I , более снисходительно относившегося к падшим (см. Мелитианский раскол ). По одним источникам, А. был рукоположен во диакона еп. Мелитием, по др.- архиеп. Петром ( Sozom. Hist. eccl. I 15). Впосл. А. был отлучен архиеп. Петром от церковного общения за то, что публично осуждал его противоборство со сторонниками Мелития: он отлучал приверженцев еп. Мелития или отказывал им в Крещении. После мученической кончины архиеп. Петра (311) А. соединился с Александрийской Православной Церковью . Александрийский еп. Ахила рукоположил его во пресвитера и определил к городской ц. Бавкалеос ( Epiph. Adv. haer. 68. 4; 69. 1), ему было поручено толкование Свящ. Писания ( Theodoret. Hist. eccl. I 2). А. принадлежал к школе антиохийского экзегета и богослова Лукиана Антиохийского , к-рый, в свою очередь, в значительной степени испытал влияние ереси динамистического монархианства Антиохийского еп. Павла I Самосатского . А. не был оригинальным мыслителем и в значительной степени опирался на богословие своего учителя Лукиана. Определенное влияние на его еретические воззрения оказали также нек-рые элементы богословия Александрийской школы (см. Богословские школы древней Церкви ). В числе его сторонников и покровителей были как епископы, вышедшие из школы Лукиана, так и та часть последователей Оригена , к-рая отрицала его учение о вечности мира. Причиной для возникновения арианских споров стало столкновение А. с еп. Александрии Александром (в 318) относительно вопроса о Божестве Христа и Его равенстве с Отцом, к-рое он отрицал, полагая, что Христос имел иную сущность и был созданием Отца, хотя и сотворен был раньше мира. |
| Вся последующая жизнь св. Афанасия проходила среди гонений и преследований. Будучи по характеру кротким, спокойным и миролюбивым, св. Афанасий отличался непримиримостью по отношению к ереси, что вызывало к нему не только ненависть еретиков, но и неприязнь светских властей, стремившихся восстановить мир в империи при помощи компромиссов между арианской и православной партиями. В течение 46 лет своего епископства св. Афанасий был пять раз свергнут с престола и провел в ссылке в общей сложности более 15 лет. Ариане, осужденные Никейским Собором, но продолжавшие пользоваться влиянием в Александрии, встретили избрание и хиротонию Афанасия с неприкрытой враждебностью, которая еще более усилилась после того, как святитель не принял в общение Ария, вернувшегося из ссылки в Александрию по разрешению императора Константина. Сочувствовавшие Арию мелитиане (последователи Мелития Ликопольского) и евсевиане (последователи Евсевия Никомидийского) сумели оклеветать св. Афанасия перед императором, в результате чего по приказу последнего он в 335 г. был вызван на Собор в Тире. Здесь члены Собора, большинство из которых принадлежало к арианской партии, лишили его сана. Император сослал св. Афанасия на Запад, в Трир (Галлия), где он вскоре снискал к себе всеобщее уважение. После изгнания св. Афанасия на Востоке почти не оставалось православных епископов, так как Константин Великий , в последние годы своей жизни покровительствовавший арианам, сместил и отправил в ссылку большинство из православных. В 337 г. Константин умер, незадолго до кончины приняв Крещение от арианского епископа Евсевия Никомидийского. По смерти Константина св. Афанасий получил разрешение от нового императора Констанция вернуться на свою кафедру. Однако его враги не унимались. В 339 г. они во главе с Евсевием Никомидийским собрались в Антиохии, чтобы вновь лишить его сана и избрать на его место отлученного от Церкви священника Писта. Когда кандидатура Писта оказалась неподходящей, они избрали и посвятили на александрийскую кафедру Григория Каппадокийца, вступившего в египетскую столицу в сопровождении вооруженных солдат. Св. Афанасий отправился в Рим искать поддержки y папы Юлия I. Поместный Собор Римской Церкви, созванный Юлием в 341 г., признал Афанасия единственным законным епископом Александрии. В 343 г. св. Афанасий принимал участие в Сардикийском Соборе, где он представлял Александрийскую Церковь . После смерти Григория Каппадокийца св. Афанасий получил разрешение императора вернуться в Александрию, где был с радостью встречен своей паствой 21 октября 346 г. |
| Вокруг имен влиятельных и активных противников Халкидона патриархов Феодосия I Александрийского и Севира Антиохийского сложились целые группы текстов, состоящие из анонимных житий и гомилий, им не принадлежащих. Появляются тексты, гонителями в к-рых выступают уже не язычники, а византийские императоры-халкидониты, напр. Панегирик в честь Макария Ткоуского, приписываемый Диоскору. Особой популярностью пользовались «Плирофории», написанные Иоанном Руфом , еп. Маюмским (V-VI вв.),- сборник кратких рассказов, свидетельствующих об истинности антихалкидонской позиции автора (составлен на греческом, сохр. на сир. языке). Копт. подражатели этому типу литературы свободно перемещали истории из текста в текст для достижения поставленных перед собой целей. Создается множество монашеских житий (как правило, анонимных), главной темой к-рых становится противостояние их героев Халкидону: Жития архимандритов Авраама, Моисея, Зиновия (настоятеля Белого мон-ря после Шенуте и Бесы); Панегирик в честь архим. Авраама. Житие Иоанна Ликопольского, составленное из отрывков «Истории монахов» и «Лавсаика» Палладия, еп. Еленопольского, продолжается легендарным материалом, относящимся ко времени имп. Маркиана (450-457). Жития архимандритов Лонгина и Даниила составлены из ряда апофтегм (см. Apophthegmata Patrum ), взятых из разных коллекций и расширенных рядом антихалкидонских сюжетов. Известны авторы Панегирика в честь архим. Аполло - Стефан, еп. Хнеса (на юге Файюма), и Жития Самуила Каламунского - Исаак Каламунский. Новой темой, получившей отражение в разных группах текстов, становится связь с Египтом и его мон-рями императоров (до их восшествия на престол) и имп. родственников, напр. легендарной дочери имп. Зинона Иларии . В это время появляются коптские «акты» Вселенских Соборов, отличающиеся от греческих и латинских. Так, в Акты III Вселенского Собора входит текст Послания свт. Кирилла Александрийского из Эфеса к императору и повествование об участии в передаче его апы Виктора, монаха-тавеннисиота. Эта история, к-рая должна быть принята за благочестивую легенду, в то же время напоминает реальную деятельность известного к-польского архим. Далмата (см. ст. Исаакий, Далмат и Фавст ). Вероятно, и здесь проявилась склонность коптов к псевдоатрибуции, сказывающаяся в подыскании как подходящего автора для текстов, так и главного участника значимых событий. Тональность диалогов апы Виктора с императором, его свобода в ответах и смелость в предписаниях соответствуют тенденции распространенных в это время сюжетов о необходимости для самодержцев получать помощь и вразумление от егип. монахов, что свидетельствует об апокрифическом характере предания. |
| Из темницы верный Пастырь Христов писал Тмуютанам увещание к мученичеству. Значительную часть превосходного послания сохранил для нас Евсевий. Кроме главной мысли о мученичестве здесь видим ясное учение о божестве Христа Иисуса и о вочеловечении Сына Божьего для нашего спасения; здесь же и поразительная картина страданий, которым подвергали христиан за имя Христово. «Так как блаженные мученики, с нами бывшие, писал св. Филей, знали, что все такие примеры и превосходные памятники находятся в св. писании: то без всякого недоумения, устремив чистый взор к Богу и охотно решаясь на смерть за благочестие, твердо устояли в своем звании. Они хорошо знали, что Господь наш Иисус Христос вочеловечился для нашего спасения, чтобы и грех истребить и – доставить нам пособия для входа в жизнь вечную. Он не считал за хищение равным быть Богу, но умалил сам себя, принял вид раба и по виду оказавшись человек, смирил себя даже до смерти и смерти крестной». Другое послание писано было в то же время св. Филеем от имени четырех епископов к Мелетию, епископу Ликопольскому. Мелетий тайно и без ведома св. Петра, Архиепископа александрийского, посвятил в Александрии двух искателей чести в священство, имея ввиду чрез них составить себе партию в Александрии. Эту дерзость поспешили обличить св. исповедники епископы в письме к Мелетию. Предмет весьма замечательный для церковного благочиния! «Есть закон отцов и праотцов наших, которого ты не можешь не знать, установленный по чину божественному и церковному (ибо все установлено ими по воле Божьей и по ревности к лучшему): в чужих епархиях не следует никому из епископов совершать рукоположения. Этот закон очень важен и мудро установлен. Наперед надобно со всею точностью испытать поведение и жизнь поставляемых. Потом надобно отклонять всякое смущение и беспорядок. Каждый и своею эпархией едва может управлять со всем тщанием и обдуманно должен находить достойных служителей между теми, с которыми он проводит все время и которые воспитаны под его рукой. А ты дерзнул всем пренебречь; – не принял во внимание ни последствий, ни закона блаженных отцов наших, преемников Христовых по закону преемства, ни достоинства великого епископа и отца нашего Петра, от которого все мы зависим по упованию о Господе Иисусе Христе. Не умилостивился ты и нашими темничными страданиями, ежедневными и разнообразными поношениями и скорбями. Ты скажешь: я поступил так в отсутствие пастыря, по нуждам паствы опустошенной, чтобы не увлекались многие неверностью многих. Но очень известно, что паства не имела нужды в том». 648 § 69. Григорий, просветитель Армении |
| Вполне понятно, что это приходское духовенство, будучи подчинено епископу, на практике получало более независимое него положение. Приходский пресвитер Александрии помимо совершения служб и треб для своего прихода, был —578— наделён ещё двумя важными полномочиями: правом толковать Св. Писание и поучать паству по своему усмотрению 3290 и правом отлучать мирян от церковного общения, не донося о том епископу 3291 . Прихожане отдавались в полное распоряжение пресвитера и находились в большей церковной и умственной зависимости от него, чем от епископа. Пресвитер сживался с прихожанами, воспитывал их в своих убеждениях и приобретал в них верных приверженцев себе. Некоторые александрийские священники снискивали —579— себе в своих прихожанах такую привязанность, что последние из расположения к настоятелю нередко называли себя его именем: так, прихожане Коллуфа именовали себя коллуфианами, прихожане Карпона – карпонианами, и т. д. Одним из таких влиятельных приходских священников и был Арий. Прошлое Ария до разрыва его с епископом Александром известно только в общих чертах. Родом Ливиец 3292 , он богословское образование получил в Антиохии, в школе Лукиана мученика 3293 и, затем, вероятно, с первых годов Диоклитианова гонения, жил в Александрии. Отличавшая его ревность по вере побудила его принять в это время сторону Мелетия, епископа ликопольского, отделившегося от тогдашнего александрийского епископа Петра по вопросу о принятии падших в церковь . Созомен, у которого заимствуются эти сведения, сообщает, что партию Мелетия он скоро покинул и присоединился к Петру, но когда Пётр отлучил приверженцев Мелетия от церкви и не признал их крещения, то Арий восстал против этих резких мер и сам был отлучён Петром 3294 . После мученической кончины Петра (310 г.), он снова соединился с церковью, достиг сана пресвитера 3295 и даже считался кандидатом на александрийскую епископскую кафедру. По словам Филосторгия 3296 , когда умер преемник Петра Ахилла, Арий должен был сделаться епископом; при избрании он получил большинство голосов, но отказался от них в пользу своего сопресвитера Александра. Православные же историки самое уклонение Ария от церковного учения объясняют его личным раздражением против Александра за предпочтение, оказанное тому на епископских выборах 3297 . Из этих противоречивых сведений можно вывести только то заключение, что Арий ещё при Ахилле занимал видное положение в александрийском клире, и что имя его, вероятно, произносилось |
|
|
