| «Фамилия Честных упоминается в ведомостях Тверской духовной семинарии еще несколько раз – в списках учеников низшего 2-го отделения, за 1823/1824 учебный год значится Петр Честной, – сообщает С. А. Васильева. – Однако указаний на то, что Петр Честной является братом Дмитрия и Алексея у нас нет» . Окончив Тверскую духовную семинарию в 1824 г., Дмитрий Честной поступает в Санкт-Петербургскую Духовную академию, которую заканчивает в 1829 году, а 25 сентября того же года «академическою конференциею с утверждением комиссии духовных училищ возведен на степень старшего кандидата с правом получить степень магистра по прошествии одного года, если служба его будет одобрена епархиальным начальством» . Но этим правом Дмитрий Честной не воспользовался: аттестат был подписан 21 ноября (очевидно, тогда же и получен), а 9 ноября 25 он принял постриг и имя Аввакум, решив отправиться в Пекин миссионером-иеромонахом в составе 11 русской миссии. В СОСТАВЕ 11-Й ПЕКИНСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ (1830-1840 ГГ.) В 1829 году закончилось пребывание в Китае 10-й Пекинской миссии и началось формирование состава очередной, 11-й миссии. Согласно Кяхтинскому трактату от 1728 г., в состав миссии входили: 1 архимандрит, 2 иеромонаха, 1 иеродиакон, 2 церковнослужителя и 4 студента. Начальником 11-й миссии был назначен архимандрит Вениамин (Морачевич), уже прослуживший 10 лет в сане иеромонаха в предшествующей миссии. В число миссионеров-иеромонахов назначен был и Димитрий Честной. Как уже было отмечено, перед отправлением в Китай, 9 ноября 1829 г. он был пострижен в монахи с именем Аввакум, а 21 ноября рукоположен во иеромонаха. Зачисление в Пекинскую миссию было важным шагом в жизни о. Аввакума. Оно предрешило его дальнейшую судьбу, определило характер и направление всей его последующей деятельности. Все его дальнейшие труды так или иначе были связаны с его десятилетним пребыванием в столице Срединной империи. В состав отправляемой в Китай 11-й миссии были включены также: иеромонах Феофилакт (Киселевский), иеродиакон Поликарп (Тугаринов) (оба – из С. Петербургской Духовной академии), лекарь Порфирий Кириллов, студенты Е. И. Сычевский и Курляндцев. Приставом миссии был назначен подполковник М. В. Ладыженский. Эту миссию сопровождал за границу до Урги (Монголия) профессор Казанского университета по кафедре монгольского языка А. В. Попов, «путешествовавший по назначению правительства» по Восточной Сибири и по кочевьям бурят и монголов в Забайкальском крае. |
| Елена 15 февраля 2012, 02:17 Рассказ легкий, неприкрытый. От этого он только выиграл. Когда читала, перед глазами стоял образ С.Мамонова из несравненного и обожаемого мною " Острова " . " отец Аввакум чудит, исполняет свое слово " , - прямо высоким стилем. Литературно-точные характеристики. Иной раз скупо сказано, а образ сразу представляется. За кажущейся легкостью изложения стоит большой труд, работа души, ума и,конечно, любовь к людям. Автора вроде и нет, а шутливый настрой, глубочайшее почтение ко всем персонажам и уважение к читателю присутствует. Нам, православным мирянам, остается только почерпнуть главное из сказанного. Отрада для сердца, эта книга. Ее надо на внеклассных чтениях читать. О.Тихону низкий поклон и пожелание сил и времени в бесценном подвижничестве. Сергий 25 ноября 2011, 13:00 Рассказ получился интересный,только вряд ли назидательный. Чтобы было если бы например: школьный сторож требовал от всех входящих в нее, рассказать ему таблицу Менделеева. Многие неверующие люди через приобщение к святыням приходили и будут приходить к вере. Лариса 26 октября 2011, 21:17 А коментарии все продолжают идти! ( с Апреля более 48) Мне было удивительно и радостно читать и осознавать что нет теперь такой цензуры как в советские времена, и что священнослужитель может честно описать реальную историю и опубликовать ее. Наш Господь Иисус Христос пришел спасти грешников, и он сам сидел и ел и пил с фарисеями и со сборщиками налогов, все для того чтобы призвать их к покаянию и научить истинному пути. Нам ли не пускать в храмы туристов, если хоть один из тысячи благодаря этому посещению прийдет к Богу- это будет не зря! А нам православные нужно научится большему терпению и любви к ближнему из этой истории. Уважение к литургии, священству и монашеству от посещающих храмы и монастыри должно испрашивать - в правилах и руководствах, которые должны быть обязательными для прочтения. Да в большинстве монастырей это уже постепенно и вводится! Мария 24 октября 2011, 21:47 Замечательный рассказ. Отец Аввакум, видимо, в душе- старообрядец. И портрет его тоже напоминает парсунный образ Аввакума-протопопа. |
| Но на этом заграничные поездки о. Аввакума не завершились. В том же 1859 году о. Аввакум должен был сопровождать графа Н. Н. Муравьева в Японию, где в качестве переводчика участвовал в переговорах об острове Сахалин... ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ В 1860 году о. Аввакум, давно уже желавший «успокоиться и пожить где-нибудь на одном месте, поближе к могиле», вернулся окончательно в С. Петербург, с тех пор безвыездно жил в Александро-Невской лавре, занимаясь переводами. Но, прежде чем удалиться от мира, он позаботился о своих родственниках. Об этом свидетельствует документ – письмо из канцелярии капитула орденов Министерства императорского двора 2537 от 20 апреля 1860 г., в котором канцелярия капитула орденов сообщает о. Аввакуму, что пенсионные деньги (120 рублей серебром в год), назначенные ему одновременно с награждением орденом Св. Анны 2-й степени, «с 1 мая минувшего 1859 года, согласно отзыву Вашему будут ассигнованы к выдаче от Старицкого уездного казначейства трем вдовам: священника Авдотье Писцовой, священника Анастасье Честной и диакона Анастасье Честной по равной части каждой». «Конечно, вдовы священника и диакона были не просто однофамильцами Дмитрия Честного, а его родственницами, а то, что пенсия делилась на равные части – указывает и на родство его с Авдотьей Писцовой» , – отмечает С. А. Васильева. Последний из известных документов об о. Аввакуме датирован 1865 г. Он написан посторонним лицом и служит дополнительной характеристикой этого замечательного человека: дав в долг деньги сроком на два года, о. Аввакум ждал возвращения долга целых четыре ( притом, что пенсия его регулярно перечислялась родственницам в Старицу): «1865 года июля первого дня, я нижеподписавшийся дал сию росписку отцу архимандриту Аввакуму в том, что сего числа получил от него росписку писанную 1861-го года июня второго дня, выданную ему сербским купцом Иваном Петрович в занятых у него деньгах суммою в четырех тысячах рублей серебром, сроком на два года, каковую и должен я на него Петрович представить куда следует ко взысканию, полученные деньги немедленно доставить ему отцу архимандриту, завычетом за хлопоты и издержки из полученных четвертую часть. Царскосельский 2-й гильдии купец Петр Иванов Ногинов». |
| Святейший Синод дал благословение на издание перевода и использование его в миссионерских целях. Но при этом рекомендовал внести поправки заслуженного миссионера архимандрита Аввакума (Честного). В письме к обер-секретарю Святейшего Синода отец Гурий писал: «Китайцы были очевидцами того, что я для проверки своего перевода пригласил целую комиссию ученых и этой проверкой лично с ними занимался два года. Никто не поверит, что ученый китаец знал китайский язык хуже отца Аввакума... Хорош будет кафтан из китайского атласа, когда пришьют к нему лоскут красного сукна российского произведения» 97–98]. Необходимо отметить, что отец Гурий старался использовать классический язык, переводя не слишком близко к тексту, заботясь о возможно более точной передаче смысла Священного Писания . В 1864 году перевод отца Гурия был издан, но, к сожалению, в последующее время он не переиздавался, только в 1911 году в Пекине был издан Апостол в его переводе. Заботясь о взаимопроникновении двух культур, желая, чтобы китайцы как можно больше узнали о русских, а русские о китайцах, он внес исправления в отредактированный его предшественниками «Свод православных законов» и издал его на китайском языке 37]. Кроме того, отцом Гурием был переведен с китайского языка серьезный научный труд под названием «Обеты буддистов и обряд возложения их у китайцев» 117]. Эта работа, по отзывам ведущих синологов, показывает глубокое, основательное знание буддизма и является ценным вкладом в европейскую науку, а также способствует дальнейшим изысканиям в области богословия и апологетических трудов Двенадцатая миссия пробыла в Пекине почти десять лет. 2 мая 1850 года, потрудившись во славу Божию, она покинула пределы китайской столицы. Еще ранее, в 1844 году, за усердные труды в миссии отец Гурий был награжден орденом св. Анны 3-й степени, а в 1850-м, по возвращении на родину, «во внимание к понесенным миссионерским трудам был удостоен ордена св. князя Владимира 4-й степени и обеспечен пожизненной пенсией в 650 рублей в год» 122]. В феврале 1851 года он был возведен в сан архимандрита. В том же году Санкт-Петербургский митрополит Никанор (Клементьевский) представил кандидатуру архимандрита Гурия в Святейший Синод на должность смотрителя Александро-Невского духовного училища. В течение трех лет он исполнял послушания Санкт-Петербургского епархиального начальства. В 1855 году получил степень магистра за богословский труд «О богоучрежденности епископского сана» – против протестантов. |
| Святейший Синод дал благословение на издание перевода и использование его в миссионерских целях. Но при этом рекомендовал внести поправки заслуженного миссионера архимандрита Аввакума (Честного). В письме к обер-секретарю Святейшего Синода отец Гурий писал: «Китайцы были очевидцы того, что я для проверки своего перевода пригласил целую комиссию ученых и этой проверкой лично с ними занимался два года. Никто не поверит, что ученый китаец знал китайский язык хуже отца Аввакума... Хорош будет кафтан из китайского атласа, когда пришьют к нему лоскут красного сукна российского произведения» 97–98]. Необходимо отметить, что отец Гурий старался использовать классический язык, переводя не слишком близко к тексту, заботясь о возможно более точной передаче смысла Священного Писания . В 1864 году перевод отца Гурия был издан, но, к сожалению, в последующее время он не переиздавался, только в 1911 году в Пекине был издан Апостол в его переводе. Заботясь о взаимопроникновении двух культур, желая, чтобы китайцы как можно больше узнали о русских, а русские о китайцах, он внес исправления в отредактированный его предшественниками «Свод православных законов» и издал его на китайском языке 37]. Кроме того, отцом Гурием был переведен с китайского языка серьезный научный труд под названием «Обеты буддистов и обряд возложения их у китайцев» Эта работа, по отзывам ведущих синологов, показывает глубокое, основательное знание буддизма и является ценным вкладом в европейскую науку, а также способствует дальнейшим изысканиям в области богословия и апологетических трудов Двенадцатая миссия пробыла в Пекине почти десять лет. 2 мая 1850 года, потрудившись во славу Божию, она покинула пределы китайской столицы. В 1844 году за усердные труды в миссии отец Гурий был награжден орденом св. Анны III степени, а в 1850-м, по возвращении на родину, «во внимание к понесенным миссионерским трудам был удостоен ордена св. князя Владимира IV степени и обеспечен пожизненной пенсией в 650 рублей в год» 122]. В феврале 1851 года он был возведен в сан архимандрита. В том же году Санкт-Петербургский митрополит Никанор (Клементьевский) представил кандидатуру архимандрита Гурия в Святейший Синод на должность смотрителя Александро-Невского духовного училища. В течение трех лет он исполнял послушания Санкт-Петербургского епархиального начальства. В 1855 году получил степень магистра за богословский труд «О богоучрежденности епископского сана». |
| Упомянутые выше младограмматики сформулировали теорию языковой непрерывности - представители соседних диалектов или следующих друг за другом поколений прекрасно друг друга понимают, а вот на противоположных концах понимания уже нет никакого. Справедлива эта теория или нет, но факт остается фактом - современному русскому горожанину не составит особого труда понять речь протопопа Аввакума, которая покажется ему дедушкиным сельским говором, притом что она имеет от нашего языка не только лексические, но и грамматические отличия: «Курочка у нас черненька была; по два яичка на день приносила робяти на пищу, Божиим повелением нужде нашей помогая; Бог так строил. На нарте везучи, в то время удавили по грехом. И нынеча мне жаль курочки той, как на разум прийдет. Ни курочка, ни што чюдо была: во весь год по два яичка на день давала; сто рублев при ней плюново дело, железо! А та птичка одушевлена, Божие творение, нас кормила, а сама с нами кашку сосновую из котла тут же клевала, или и рыбки прилучится, и рыбку клевала; а нам против тово по два яичка на день давала. Слава Богу, вся строившему благая!» Между нами две реформы правописания и букваря - петровская и большевицкая. При этом рукописный текст Аввакума подавляющему большинству из нас будет действительной непонятен - именно потому, что нас разделили две реформы письменности, безжалостно вычеркивавшие так называемые лишние буквы. Этот факт вскрывает, пожалуй, главный секрет и главную трагедию реформы. Большевики, как и ранее Петр Великий, руководствовались не столько стремлением открыть дорогу к знаниям, сколько прямо противоположным - стремлением перекрыть ее. Целые пласты книжной культуры оказывались от умеющих только «по-новому» за семью печатями. Императору-реформатору было важно, чтобы вместо старых церковных книг и летописей новое поколение образованных людей читало арифметику, тригонометрию и «Юности честное зерцало». Большевикам было столь же важно, чтобы встраиваемые в новый быт пролетарии испытывали дискомфорт (иногда физический) от старых книг и могли легко переваривать преимущественно «Переписку Энгельса с Каутским». |
| Крупным знатоком Китая предстает иеромонах Аввакум (Дмитрий Семенович Честной, 1801–1866), участник 11-й Духовной миссии. Его глубоко интересовал китайский фольклор, им собраны «Китайские народные пословицы и поговорки», «Пекинские народные предания и поверья». Для этнографов немалый интерес представляют его заметки по истории монголов и о древних брачных обрядах маньчжуров 296 . Новые ценные сведения этнографического характера о быте китайцев зафиксировал также член 11-й миссии студент Алексей Иванович Кованько (1808–1870), который публиковал свои статьи под псевдонимом Дэмин 297 . В 1841–1843 гг. он опубликовал в широко известном журнале «Отечественные записки» 10 статей под общим названием «Поездка, в Китай», которые, вне всякого сомнения, являются и сегодня важным источником для изучения культуры и быта различных социальных слоев китайского общества. Вот одна из его ярких зарисовок жизни пекинских улиц: «От самых городских ворот и до подворья нашего, на каждом шагу встречались торгаши, разносчики и разные ремесленники, которые тут же на улице отправляли свои промыслы. Здесь продавцы платья под холстяным навесом, перебрасывая перед покупателями с особенной ловкостью товар из одной кучи в другую, во все горло и с удивительной скоростью назначают каждой вещи цену. Там в проходной харчевне засаленный китаец варит лапшу, рисовую кашу и мясо дохлых лошадей и верблюдов. Его подвижную кухню окружает толпа голодных, с жадностью вытаскивающих из котлов костяными лопатками и кусочки мяса, и лапшу, и пельмени, а хозяин вслух считает быстро и безошибочно глотки каждого их своих гостей. Подле него цирюльник публично скоблит бритвою лоснящуюся голову китайца, вычищает ему уши и подбирает в ноздрях волосы. За ним на деревянном подмостке уселся рассказчик, развернул перед собой длинный свиток и, подыгрывая на двух или трехструнной гитаре, нараспев горланит какую-нибудь историю; кругом его на скамейках сидят слушатели, и как только он их распотешит какою-нибудь удачною выходкою, – бросают ему мелкую монету. Здесь возвышается голос хозяина панорамы, который дико выкрикивает содержание своих картин, а в то время, когда переводит дух, колотит с оглушающим звоном в медные тарелки... Между всеми этими неподвижными группами шныряют мелкие разносчики со всякой всячиною. Иной продает игрушки, другой завитки из теста, жареные в масле, и хлебцы; третий тесемки, холст и ленты, иной соленые прикуски, и тому подобное. Нужно заметить, что китайские разносчики не кричат, подобно нашим, о своих товарах; вместо криков они дают знать о себе каждый особенным инструментом: так, продавец лент стучит в маленький бубен, цирюльник жужжит стальной пружиной, игрушечник бьет в медные тарелки» 298 . |
| Пророк посылается к народу Израиля, но его горизонт обширнее, как сила Бога, деяния Которого он возвещает. В книгах великих пророков содержатся собрания речей против язычников ( Ис 13–23 ; Иер 46–51 ; Иез 25–32 ). Книга пророка Амоса начинается со стихотворения, направленного против соседей Израиля. У пророка Авдия есть притча о Едоме. Главная часть небольшой книги пророка Наума состоит из слова против Ниневии, куда был послан на проповедь пророк Иона. Пророк уверен в том, что говорит от имени Бога, но как узнать его слушателям, что перед ними – истинный пророк? Ибо существуют и лжепророки, часто встречающиеся в Библии . Они могут быть честно убежденными людьми, подпавшими под власть воображения, или заведомыми шарлатанами, но по своему внешнему поведению они не отличаются от истинных пророков. Они обманывают народ, и истинные пророки вынуждены вступать с ними в противоборство, как пророк Михей, сын Иемвлая, с пророком Ахава ( 3Цар 22:8 сл), пророк Иеремия – с пророком Ананией ( Иер 28 ) или с лжепророками вообще ( Иер 23 ); пророк Иезекииль – с пророками и пророчицами ( Иез 13 ). Как можно узнать, что миссия пророка – истинно от Бога? Как различить истинное пророчество? В Библии есть два критерия: исполнение пророчества ( Иер 28:9 ; Втор 18:22 ; ср. также упоминавшиеся выше тексты о возвещении ближайшего будущего как “знак” истинного пророчества), но прежде всего – соответствие учения пророка вере в Ягве ( Иер 23:22 ; Втор 13:2–6 ). Упомянутые тексты Второзакония позволяют увидеть в пророчествовании одно из установлений, признанных официальной религией. Не раз пророки появлялись рядом со священниками ( Иер 8:1; 23:11; 26:7 и далее; Зах 7:3 далее). От Иеремии мы узнаем, что в Иерусалимском храме имелась “комната сынов Анана, человека Божия” ( Иер 35:4 ), вероятно, пророка. Из этих указаний и из сходства некоторых пророчеств с богослужебными текстами в последнее время пытались сделать вывод, что пророки, – в том числе и наиболее нам известные, – относились к персоналу святилища и играли некоторую роль в культе. Данная гипотеза шире, нежели это позволяют тексты, на которые она опирается. На деле можно увидеть всего-навсего определенную связь между пророками и центрами религиозной жизни, также как и влияние богослужения на построение некоторых пророческих речей, особенно у Аввакума, Захарии и Иоиля. |
| Чувствуя красоту обретённого им в родном северном крае народного слова, Личутин не зажимает его в угоду логике, не выхолащивает, равняясь на «нормы современного культурного языка». Личутинское слово гуляет на свободе, не давая себя стреножить. Никак не могу представить Личутина пессимистом. Мне кажется, тогда бы он не смог написать ни строчки. После «Скитальцев» началась напряжённая многолетняя работа над романом «Раскол». Владимир Личутин впервые в современной прозе обращается к национальной драме, что постигла Русь в XVII веке и сопровождает наш народ и поныне. Роман необычайно актуален: из далёкого прошлого наши предки предупреждают нас, взывая к добру, ограждают от возможных бедствий, напоминают о славных страницах истории российской, когда «... в какой-нибудь десяток лет Русь неслыханно обросла землями и вновь стала великою». Роман «Раскол» отличается остросюжетным напряжённым действием, точно передающим дух времени, колорит истории, характеры реальных исторических лиц - протопопа Аввакума, Патриарха Никона. Читатель погружается в живописный м!р русского быта и образов XVII века. Владимир Личутин впервые в нашей литературе столь осязаемо показал главную беду, главную причину всех русских трагедий - «Раскол». Как преодолеть этот раскол в душе каждого из нас, в нынешнем русском народе, дабы защитить его от полного уничтожения? Владимир Личутин владеет словом не хуже Бунина и Набокова, но, честно скажу, нет у него той отстранённости, того холодного блеска, которым гордились наши великие стилисты. Проза Личутина и музыкальнее, и человечнее. У него нет деления на чёрное и белое, все его герои полифоничны, многогранны. Писатель во всех своих книгах утверждает: не народ виновен в своих бедах. Личутин не только защитник народного слова, но и яростный защитник самого русского народа. Я был потрясён его романом «Беглец из Рая». Первый по-настоящему мистический роман. Скрытый, потаённый триллер, каких в русской литературе ещё не было. Карнавализация смерти. Затаённый палач русского интеллигента. Мятущийся Раскольников без топора, наводящий смерть на окружающих почище любого колдуна. Это роман-загадка, динамичный, остросюжетный и в то же время философский. |
| Обращения албазинцев к российским властям прислать к ним священника навели Петра I на мысль направить в Пекин духовную миссию. Переговоры об этом с китайским правительством были успешно завершены в 1712 г., и в конце 1715 г. миссия прибыла в Пекин. Ее члены были зачислены на китайскую службу с определенным жалованьем. При подготовке третьей миссии российское правительство в 1737 г. добилось отмены зачисления ее членов на китайскую службу, но ее содержание китайским правительством продолжалось до 1858 г., когда было отменено Тянь-Цзиньским договором (см. ниже). Отправление в Пекин российских духовных миссий было окончательно утверждено только в 1727 г. Кяхтинским договором. Духовная миссия обыкновенно состояла из архимандрита, двух иеромонахов, одного иеродиакона и доктора; прочие — причетники и ученики. Все они должны были оставаться в Пекине до прибытия новой миссии, и только Тянь-Цзиньский договор разрешил членам миссии свободный выезд. Наименьший срок пребывания миссии в Пекине должен был составлять десять лет, однако некоторые миссии по разным причинам оставались там и на более продолжительное время. До второй половины XIX в. Русская духовная миссия в Пекине выполняла функции дипломатического и торгового представительства России. В 1830 г. о. Аввакум отправился в составе 11-й Пекинской духовной миссии под начальством архимандрита Вениамина (Морачевича) в Китай. Прибыв в Пекин в том же году, о. Аввакум был откомандирован служить в церкви Успения Пресвятой Богородицы. Для детей прихожан этой церкви была организована школа, где о. Аввакум, освоив китайский язык в достаточной степени, стал преподавать арифметику, географию и основы православия, а с 1836 г. по воскресеньям начал читать по-китайски составленные им самим проповеди. Для своей пекинской паствы о. Аввакум перевел на китайский некоторые церковные песнопения и молитвы. Основную цель русской духовной Миссии в Пекине составляло богослужение, проповедование Евангелия, духовное окормление албазинцев. Однако со временем Миссия расширила круг своей деятельности. К первоначальному сугубо пастырскому служению ее членов добавились также научные послушания — изучение Китая, его языков, истории и религий. До 1863 г. члены Миссии выполняли также и дипломатические функции в посредничестве при сношениях русского правительства с Китаем (только с указанного года в Пекине была учреждена отдельная от духовной русская дипломатическая миссия). И о. Аввакуму пришлось потрудиться на всех упомянутых поприщах . |
|
|
