| Исследователи не без оснований считают. что символика пелен, обрамлявших цоколи стен храмов или их алтарные объемы. восходит к библейским описаниям устройства Скинии и Святая Святых. Именно такое объяснение этим часто используемым мотивам в домонгольских росписях Смоленска дал Н. Н. Воронин 489 , к аналогичному выводу в отношении владимиро-суздальских росписей ХП в. пришел Л. И. Лифшиц 490 . Если предложенная реконструкция двух новгородских алтарных преград в принципе верна, то активное включение в композицию темплона завес, почти наполовину высоты перегораживающих алтарное пространство, обретает достаточно определенный символический смысл, раскрыть который помогают росписи, сохранившиеся в обоих памятниках в зоне алтарных преград. Наиболее показательным представляется пример Нередицкой церкви, где на западной грани южного столба сохранились фрагменты изображения, которое до сих пор не получило убедительной интерпретации (ил. 7). Поле над клеймом полилитии, отделенное снизу горизонтальной разгранкой, а сверху самим темплоном, раскрашено на первый взгляд вполне традиционными диагонально расходящимися разводами мраморной имитации, а в центре композиции, откуда идут волны мраморного рисунка, написан лик, выполненный сильно разбеленной желто-розоватой краской, который имеет странный и очень условный облик, более напоминая театральную маску, чем иконописный образ. При этом линии мраморных извивов, образуя плавные изгибы, своей формой повторяют рисунок крыльев херувима, а не стандартную мраморировку. Создается впечатление, что перс (нами действительно представлен херувим, но его облик скорее имитирует и изображение небесных сил, выполненное в камне или какой-то иной технике. Невольно вспоминается описание Иерусалимского храма Соломона, где на внутренних стенах были вырезаны херувимы, а Святая Святых быша украшена по подобию Скинии Моисея ( Исх. 25:18–20 ): «И сделал он (Соломон) во Святом Святых двух херувимов резной работы и покрыл их золотом... И сделал завесу из яхонтовой, пурпуровой и багряной ткани и из виссона и изобразил на ней херувимов» ( 2Пар. 5:7–14 ). |
| Судя по описанию Павла Силенциария такой именно формы была алтарная преграда в храме св. Софии в Константинополе. «Не только стены, говорит этот автор, которые отделяют таинственных мужей (священников) от многочисленного хора (певцов) художник обложил досками из чистого серебра, но и самые столпы числом 12, сполна обложил серебром, которое издает яркие далеко сияющие лучи; на верхах столбов трудолюбивая рука (художников) при помощи резца иссекла в порядке эллиптической формы надглавники.... Среди них начертано изображение пречистого Бога, который бессеменно принял образ смертного человека; в других местах изображено резцом воинство крылатых ангелов, смиренно преклоняющих выи. На средних досках священной загородки, которая отделяет священных пресвитеров, резец начертал одну многоценную букву, которая означает вместе имя царицы и царя; подобным образом в средине на кругловидной выпуклой доске начертан образ креста на поклонение молящихся; вся преграда открывает священникам доступ (в алтарь) посредством троих дверей, ибо на каждой стороне трудолюбивая рука (художника) прорубила малые двери 304 ». Описание это, составленное византийским ритором-поэтом, вследствие допущенных в нем риторических прикрас и темного словоупотребления очевидно, довольно не ясно, но по внимательном рассмотрении его не трудно убедиться, что в нем идет речь об упомянутой нами последней форме преграды: в ном упоминается о стенках священной преграды, обложенных серебром и украшенных монограммами имен царя и царицы, о 12 колоннах, тоже обложенных серебром с капителями, украшенными скульптурными изображениями И. Христа и ангелов и о верхней наддверной доске космитесе украшенной изображением креста, и хотя не сказано, как все это было соединено, но, вникнув в сущность дела и приняв во внимание требования симметрии, не трудно догадаться, что колонны были расставлены симметрично на равных промежутках 305 , что доски с монограммами царских имен служили к заполнению нижней части этих промежутков, за исключением трех, оставленных для дверей, что наконец вверху над колоннами в средине была доска с изображением креста. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АЛТАРЬ [лат. altar (altare, altaria) от alta ara - возвышенный жертвенник, церковнослав. , греч. βμα - возвышение], обобщающий термин для обозначения священного места принесения жертвы . В лат., церковнослав. и рус. переводах Свящ. Писания словом «А.» обозначается жертвенник : « » (Пс 50. 21b), « » (Пс 83. 4b). В лат. христ. текстах слово «А.» употребляется для обозначения евхаристического жертвенника - престола , в этом же значении оно вошло и в зап. языки. В слав. текстах слово «А.» в значении «престол» встречается редко (напр., церковнослав. текст 94-го прав. Карф. Собора (Книга правил. С. 221)). Обычно термин «А.» обозначает не сам престол, а ту часть храма, к-рая также называется алтарным пространством и где расположен престол. Алтарное пространство [греч. βμα, θυσιαστριον, церковнослав. , рус. также алтарь], часть храма, в к-рой находится престол. По традиции А. помещается в вост. части храма (см. Ориентация храмов ), на возвышении, куда из нефа ведут одна или неск. ступеней. От нефа его отделяет также дополнительная преграда (см. Алтарная преграда , Иконостас ) и (или) предалтарное пространство (см. Вима , Солея ). В древнейших храмах пространство А. могло помещаться непосредственно в нефе, даже в его середине (особенно в церквах центрического плана). С III в. А. стали ограждать низким барьером и перенесли ближе к вост. апсиде , с к-рой оно впосл. образовало единое целое. В пространстве А. кроме престола (часто с киворием ) имеется одно- или многоступенчатая скамья вдоль дуги апсиды ( синтрон ) с епископским седалищем посередине (см. Горнее место ). В Византии и на Руси А. связывают с нефом центральные врата алтарной преграды или иконостаса (см. Царские врата ) и малые врата (см. Двери ), ведущие из жертвенника и диаконника (в ранневизант. традиции А. был связан узким огражденным проходом (по оси храма) с амвоном , стоявшим в нефе, часто в его центре). Апсида А. имеет окна, обычно от 1 до 3, иногда больше. |
| Я думал о том, что в этом самом месте родился Спаситель. В голове мелькали картинки из детства: Новый год, серебристая елка, перламутровый медальон, экзотическая араукария. Когда, наконец, мы стали причащаться, я почувствовал, будто сам присутствую у ног рожденного Спасителя. Стою с остальными паломниками, как когда-то стояли пастухи и волхвы. Удивительная особенность Святой земли состоит еще и в том, что ты чувствуешь здесь событие вне времени. Стоя в храме, пусть в жарком сентябре, пусть в двадцать первом веке, ощущаешь, как событие совершается прямо сейчас. Прямо сейчас мы стоим рядом друг с другом, без алтарных преград, а Христос приходит в этот мир. Он посреди нас, и есть, и будет. Я думал о детских ощущениях, в которых однажды, много-много лет назад родилось что-то удивительное, какое-то предчувствие моей будущей веры. Оно началось благодаря фантастическому персонажу, сошедшему с электрички с замотанной в тряпье новогодней елкой. Там в Вифлееме Новый год вдруг перестал для меня быть антагонистом Рождества, бесшабашным пьяным праздником, в котором самым веселым может быть «баня – пиво – самолет – другой город». Елка, араукария, звезда, дары волхвов, верблюды, перламутровый медальон и Новый год с космонавтом и общим застольем в нашей коммуналке окончательно соединились для меня в один праздник-предчувствие, в радость рождения в мир Спасителя, для которого нет никаких преград. Подготовила Дарья Рощеня Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 29 марта, 2024 2 февраля, 2024 2 января, 2024 31 декабря, 2023 29 декабря, 2023 29 декабря, 2023 27 декабря, 2023 26 декабря, 2023 26 декабря, 2023 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Иосиф Флавий в своём описании Скинии опирался не только на Священное Писание, которое он как потомок рода первосвященников знал исключительно точно и твёрдо, но и на предания своего народа, и на свои собственные представления, иногда субъективные, но всегда очень живые. О колоннах преграды он пишет так: “Четыре колонны, сделанные наподобие всех остальных столбов и покоившиеся на таких же основаниях, причём промежуток между этими колоннами был самый незначительный”. Как же выглядели “остальные столбы”? Флавий трактует их форму как четырёхугольную, представляя стены Скинии в виде сплошной плоскости. Первому предположению (относительно формы колонн) не противоречит библейское свидетельство, которое, умалчивая о том, были ли брусья круглыми или четырёхугольными, указывает тем не менее, что форма отверстия в подставке (базе) для колонн была именно круглой. Нижние концы брусьев, вне зависимости от общего своего архитектурного облика, могли быть сделаны в виде шипов-конусов, в поперечном разрезе имевших округлую форму. На наш взгляд, в качестве аргументов против описания Флавия можно, во-первых, обратить особое внимание на тот простой факт, что в Египте израильский народ был занят строительными работами, и два архитектора Скинии — “Веселеил, сын Ури, из колена Иудова, племянник вождя по сестре его Мариамме” и его помощник “Елиав, сын Исамаха, из колена Дана” 11 — были избраны для работ как наиболее опытные и уже имевшие некоторые навыки. Храмовая же архитектура Древнего Египта, которая и была их школой, знает в основном только круглую форму колонн. Во-вторых, было бы весьма естественно в тех условиях, в которых возводилась Скиния, просто подчинить архитектуру исходному материалу (заметим, что практически всегда материал и художественная форма произведения взаимозависимы). Простейшая обработка стволов египетской акации (евр. шитта ),из которой и был сделан остов Скинии, определяла и соответствующую форму — округлую. В Аравийской пустыне дерево шиттим (шттим) было единственной породой, которая достигала размеров тутового дерева. Его древесина, бледно-жёлтого цвета, покрытая твёрдой корой с острыми двойными колючками, отличалась легкостью и крепостью. Поэтому она была удобна для изготовления архитектурных элементов. Дополнительные срезы могли повредить структуру дерева, которая стала бы втягивать влагу и быстро гнить. Помимо этого, крепкое дерево — обычно и твёрдое, а значит, не так легко поддаётся обработке. |
| Иосиф Флавий в своём описании Скинии опирался не только на Священное Писание, которое он как потомок рода первосвященников знал исключительно точно и твёрдо, но и на предания своего народа, и на свои собственные представления, иногда субъективные, но всегда очень живые. О колоннах преграды он пишет так: “Четыре колонны, сделанные наподобие всех остальных столбов и покоившиеся на таких же основаниях, причём промежуток между этими колоннами был самый незначительный”. Как же выглядели “остальные столбы”? Флавий трактует их форму как четырёхугольную, представляя стены Скинии в виде сплошной плоскости. Первому предположению (относительно формы колонн) не противоречит библейское свидетельство, которое, умалчивая о том, были ли брусья круглыми или четырёхугольными, указывает тем не менее, что форма отверстия в подставке (базе) для колонн была именно круглой. Нижние концы брусьев, вне зависимости от общего своего архитектурного облика, могли быть сделаны в виде шипов-конусов, в поперечном разрезе имевших округлую форму. На наш взгляд, в качестве аргументов против описания Флавия можно, во-первых, обратить особое внимание на тот простой факт, что в Египте израильский народ был занят строительными работами, и два архитектора Скинии — “Веселеил, сын Ури, из колена Иудова, племянник вождя по сестре его Мариамме” и его помощник “Елиав, сын Исамаха, из колена Дана” 11 — были избраны для работ как наиболее опытные и уже имевшие некоторые навыки. Храмовая же архитектура Древнего Египта, которая и была их школой, знает в основном только круглую форму колонн. Во-вторых, было бы весьма естественно в тех условиях, в которых возводилась Скиния, просто подчинить архитектуру исходному материалу (заметим, что практически всегда материал и художественная форма произведения взаимозависимы). Простейшая обработка стволов египетской акации (евр. шитта),из которой и был сделан остов Скинии, определяла и соответствующую форму — округлую. В Аравийской пустыне дерево шиттим (шттим) было единственной породой, которая достигала размеров тутового дерева. Его древесина, бледно-жёлтого цвета, покрытая твёрдой корой с острыми двойными колючками, отличалась легкостью и крепостью. Поэтому она была удобна для изготовления архитектурных элементов. Дополнительные срезы могли повредить структуру дерева, которая стала бы втягивать влагу и быстро гнить. Помимо этого, крепкое дерево — обычно и твёрдое, а значит, не так легко поддаётся обработке. |
| Святая Святых храма, в Библии называется давир,так же как и в Скинии обращается на запад — “не на восток, чтобы молящиеся поклонялись не солнцу восходящему, а владыке Солнца” 34 . Общий план храма имел простые прямоугольные очертания, повторяющие устройство Скинии. Но подобное устройство повторяется также и во многих современных ему языческих постройках. Некоторые исследователи указывают “на безусловные прототипы Соломонова храма в среднем бронзовом веке Эолы, Мегиддо, Сихема” 35 . Найденные археологами в XX веке храмы в Телль-Тайнате на сирийском побережье, в Самале в северо-западной Сирии и в Хамафе в центральной Сирии датируются как современные Соломону и рассматриваются как ближайшие параллели Иерусалимскому храму. Храм в Айн-Дара (80 км от Телль-Тайната) сохранился лучше других и содержит вполне основательные элементы для гипотетической реконструкции его собственного святилища, а вслед за ним — и для реконструкции Святая Святых Соломонова храма. Храм в Айн-Дара имел трёхчастную схему. Святилище возвышалось над уровнем главного зала и вестибюля и представляло собой подиум, на который вёл небольшой лестничный пандус. Святилище с находившейся в нём в особой нише статуей божества отделялось от передней части зала деревянной перегородкой. Такой облик Айн-Дара приобретает во второй или третьей фазе своего существования, то есть под влиянием Соломонова храма. Его воздействие на принцип языческой архитектуры, которая обычно помещала переднюю часть храма (cella) выше задней (adyton), оказалось принципиальным. Теперь в нашем распоряжении осталась лишь археология Айн-Дары и споры вокруг облика давира Иерусалимского храма, в которые мы попытаемся внести некоторую ясность. Не совсем понятно, каким образом кубический объём давира с высотой, длиной и шириной, равной 20 локтям, соединялся с высотой Святилища — 30 локтей. Гипотезы касались разных частей давира:одни считали, что понижен был уровень потолка, другие находили некую закрытую камеру в верхней его части. На наш взгляд, основанный на предположении о соответствии Айн-Дары и Соломонова храма, Святая Святых помещается на подиуме или цоколе высотой 10 локтей, к которому был подведён лестничный пролёт в ширину входа в Святая Святых. Этот подиум скрывал вершину горы Мориа 36 , которая и теперь выступает над общим уровнем площади Иерусалимского храма 37 . Подобное возвышение, о котором было известно лишь первосвященникам, входившим внутрь Святая Святых, и о котором прочие служители храма, попадавшие лишь в Святилище, догадывались лишь по приставленному к стене преграды пандусу, напоминает устройство солеи в христианских храмах. |
| Иконные завесы на Руси были принадлежностью больших храмовых икон, по-видимому, заменяя собой киот лишь в ранний период. С такой завесой большой храмовой иконы связано одно из чудес, описанных в Киево-Печерском патерике 707 . B XVI–XVII вв. они встречаются в соборных описаниях уже как большая редкость 708 . B XIV–XV вв. завесы под именем шитых «застенков» домовых икон фигурируют в княжеских духовных грамотах 709 . В доме иконы завешивались, так как не должны были «видеть» греховные дела. Согласно описям, оклад был у выносных двусторонних икон, связанных с молениями вне храма. Создание запрестольного образа, как правило, сопровождалось одновременным созданием для него металлической ризы, что могло вносить коррективы и в живописный строй иконы – например, он мог вообще не иметь золотого фона. Непосредственно с литургической символикой и, возможно, даже конкретно с отдельными моментами самого чинопоследования были связаны только оклады икон, входивших в алтарную преграду, – наличие оклада здесь восходило к древнейшей византийской практике драгоценного украшения преград и его символического осмысления (преграда была своего рода ковчегом престола) 710 : известны как описания, так и драгоценные фрагменты ранневизантийских алтарных преград 711 . Все сохранившиеся большие иконы средневизантийского периода, в том числе и грузинские) в серебряных окладах-ковчегах связаны с алтарной преградой. Иконография палеосных изображений на их окладах предопределена тем же кругом идей, который позднее будет положен в основу развития русского иконостаса 712 . По описям мы знаем несколько примеров таких окладов византийской традиции на Руси 713 . Единственному сохранившемуся памятнику – «корсунскому» окладу иконы Петра и Павла, храмового образа новгородской Софии, посвящено исследование Э.А. Гордиенко, в котором состав палеосных святых оклада убедительно связан с возможными особенностями чина проскомидии, совершаемого в соборе 714 . Э.А. Гордиенко датировала оклад серединой XII в. Нам представляется, что стиль этого памятника древнерусского искусства, непосредственно восходящего к византийской традиции, теснейшим образом связан со стилем самой живописной иконы и указывает на его принадлежность ко второй половине XI столетия 715 . Новгородская София тогда еще не имела фресок, а создание такой драгоценной иконы по своему учительному смыслу, по развитой богословской программе да и по материальным затратам (самые большие из сохранившихся окованные иконы византийской традиции в два раза меньше новгородского образа) уподоблялось созданию храмовой росписи. |
| Внутренняя преграда Скинии представляла собой сплошную поверхность, разомкнутую лишь посередине, из плотно прилегающих друг к другу четырёх брусьев; те в свою очередь упирались в боковые стены. Таким образом, шесть брусьев указанной ширины (1,5 локтя), должны были уместиться в отрезок длиной 10 локтей (ширина Скинии). Для единственного центрального промежутка — входа в Святая Святых — оставалось расстояние узкое (около 1 локтя), но всё же достаточное для того, чтобы доступ для человека был возможен. Преграда и не могла быть совершенно непроницаемой стеной по определению, но цель её архитектуры в том и заключалась: хранить таинственность скрытого от глаз людей Ковчега Завета — Шехину (евр. ‘местопребывание’), то есть облако, в котором присутствовал Бог. Даже священник, проникавший в Святая Святых для кропления крышки Ковчега кровью жертвенного животного, в том полном мраке, который здесь царил, не мог ничего разглядеть. Столбы преграды хотя и не были в той же степени, что и стены, функциональными, но также служили опорой для тяжёлых покрывал, из которых сделана крыша Скинии. Тем не менее, в отличие от стен, брусья преграды были лишены поперечных укреплений. Вероятно, прочность Скинии была обеспечена настолько, чтобы в данном случае, при оформлении внутренней перегородки, можно было позаботиться исключительно об изяществе её облика. Важной частью преграды была завеса ( парокет ). Святитель Григорий Нисский, говоря о разделении между Святилищем и Святая Святых, вообще упоминает только завесу, не обращая внимания на деревянный остов преграды 16 . Она крепилась к золотым крюкам, сделанным в верхней части колонн на той стороне, которая обращена внутрь Святого. Этот тяжёлый тканный занавес был сделан тем же способом, что и нижние покровы Скинии ( мишкан ,что значит ‘обитание’), и составлял единое целое с общим интерьером. Правда, в отличие от мишкана, парокет свешивался до самого пола (иначе вход в Святая Святых был бы открыт) и таким образом полностью закрывал колонны преграды. В Толковой Библии Лопухина на основании точных и выверенных расчётов размеров нижнего покрова в соответствии с указаниями в Библии делается вывод, что “он не достигал земли более чем на локоть”. Это было сделано не случайно, а намеренно: не следовало ткани с изображением херувимов спускаться до самой земли. Не достигая пола, завесы оставляли открытыми нижнюю часть стен Скинии. Их рифлёная позолоченная поверхность, составленная из плотно соединённых полуцилиндрических форм, и линия серебряных баз весьма изящно сочетались с богатой отделкой нижних покрывал. |
| Святая Святых храма, в Библии называется давир , так же как и в Скинии обращается на запад — “не на восток, чтобы молящиеся поклонялись не солнцу восходящему, а владыке Солнца” 34 . Общий план храма имел простые прямоугольные очертания, повторяющие устройство Скинии. Но подобное устройство повторяется также и во многих современных ему языческих постройках. Некоторые исследователи указывают “на безусловные прототипы Соломонова храма в среднем бронзовом веке Эолы, Мегиддо, Сихема” 35 . Найденные археологами в ХХ веке храмы в Телль-Тайнате на сирийском побережье, в Самале в северо-западной Сирии и в Хамафе в центральной Сирии датируются как современные Соломону и рассматриваются как ближайшие параллели Иерусалимскому храму. Храм в Айн-Дара (80 км от Телль-Тайната) сохранился лучше других и содержит вполне основательные элементы для гипотетической реконструкции его собственного святилища, а вслед за ним — и для реконструкции Святая Святых Соломонова храма. Храм в Айн-Дара имел трёхчастную схему. Святилище возвышалось над уровнем главного зала и вестибюля и представляло собой подиум, на который вёл небольшой лестничный пандус. Святилище с находившейся в нём в особой нише статуей божества отделялось от передней части зала деревянной перегородкой. Такой облик Айн-Дара приобретает во второй или третьей фазе своего существования, то есть под влиянием Соломонова храма. Его воздействие на принцип языческой архитектуры, которая обычно помещала переднюю часть храма (cella) выше задней (adyton), оказалось принципиальным. Теперь в нашем распоряжении осталась лишь археология Айн-Дары и споры вокруг облика давира Иерусалимского храма, в которые мы попытаемся внести некоторую ясность. Не совсем понятно, каким образом кубический объём давира с высотой, длиной и шириной, равной 20 локтям, соединялся с высотой Святилища — 30 локтей. Гипотезы касались разных частей давира :одни считали, что понижен был уровень потолка, другие находили некую закрытую камеру в верхней его части. На наш взгляд, основанный на предположении о соответствии Айн-Дары и Соломонова храма, Святая Святых помещается на подиуме или цоколе высотой 10 локтей, к которому был подведён лестничный пролёт в ширину входа в Святая Святых. Этот подиум скрывал вершину горы Мориа 36 , которая и теперь выступает над общим уровнем площади Иерусалимского храма 37 . Подобное возвышение, о котором было известно лишь первосвященникам, входившим внутрь Святая Святых, и о котором прочие служители храма, попадавшие лишь в Святилище, догадывались лишь по приставленному к стене преграды пандусу, напоминает устройство солеи в христианских храмах. |
|
|
