| Академик РАЕН, доктор исторических наук, доктор филологических наук Кирилл Евгеньевич Черевко отмечал, что Григорий Калюжный, как талантливый русский писатель, расширяющий духовные пространства страны, сделал много полезного для нашего Отечества. Будучи ближайшим соратником историка-востоковеда Андрея Николаевича Зелинского, он стоял у истоков создания Центра Ноосферной Защиты им. Академика Н.Д. Зелинского. Как известно, писатель Григорий Калюжный всегда успевал прийти на помощь самым разным людям. Благодаря созданной по его инициативе «Энциклопедии Российских деревень» (ЭРД) в 1989 году, а затем “Энциклопедии Российских сёл и деревень” (ЭСИД) в 1997 году были сохранены очень ценные воспоминания ветеранов войны и труда. Например, трехтомник по Серебряным Прудам. Кроме того, он сумел поддержать и словом, и делом незаконно репрессированных соотечественников. Среди них были Наталья Михайловна Дитерихс-Полуэктова, родная дочь генерала М.К. Дитерихса, организовавшего расследование убийства Царской Семьи на Урале. Много лет Григорий Калюжный помогал ровеснику века, проведшему 28 лет в тюрьмах, лагерях и ссылках писателю Олегу Васильевичу Волкову. Величайший мыслитель Алексей Федорович Лосев и его соратница Аза Алибековна Тахо-Годи считали Григория Калюжного своим молодым другом и высоко оценивали его творчество, что отражено в книге Тахо-Годи «Лосев», серия ЖЗЛ. Иерей Владимир Мартышин, клирик храма Ильи Пророка, пишет: « Григорий Петрович Калюжный являет собою образ бескорыстного служения Отечеству. Сейчас говорят многие, что это поколение такое. А я думаю, что такие люди украшали нашу русскую землю и тысячу лет назад, и пятьсот, и сто... Да, и сейчас, слава Богу, еще не перевелись, кому есть дело до судьбы Отечества, больше, чем до себя. Я увидел его, лет тридцать-тридцать пять назад на заседании или совещании по вопросам создания " Энциклопедии российских деревень " , страстного, горячо переживающего, бескомпромиссного, прямого, готового грудью защитить и сами " неперспективные " деревни и память о них. |
| Перед этим он коротко и деловито сказал, обнимаясь с Ренатой: «Христос воскресе!» Меня он тепло обнял и трижды поцеловал. Ренате он дал сиреневое яичко («сиреневые дали»), мне желтое (царского цвета, но и скуки и измены). Вначале он опять казался нечутким и усталым, потом разошелся. Сообщали друг другу впечатления от светлой Утрени. Мутное, мутное впечатление, повторил он несколько раз. Нет культуры поведения в церкви, нет желания учиться, знать; да и некого винить, потому что нет учителей. То, что в Елоховском соборе были места для правительства, ничего не значит: правительство и Америку поздравляет с годовщиной республики, хотя ему наплевать на республику; и Керенский присутствовал на открытии Собора 1917 года. Это присутствие правительства ничего не значит. Тем более Рената вот говорит, что никто из пришедших по билетам в патриарший собор не крестился, и хор пел из Большого театра. А раньше артистам петь в церкви запрещалось. Священство теперь больше мужицкое, в неприятном смысле этого слова. Иерархи трусливы с самого начала, с Тихона и Сергия. Теперешний патриарх верующий, но… Рената возразила, что на этот раз даже пьяные молодые люди усердно держали свечку и крестились. А. Ф. от «пьяных», наверное, содрогнулся в душе, потому что даже ничего не сказал. О пьянстве у него свои и крайние мнения; в его доме никогда, кроме редких случаев, не бывает не только вина, но и пива. Я не пью и не курю, говорил он вчера, так что вместо этого люблю сладкое. Он продолжал настаивать на своем мутном впечатлении от молодых людей и только через 100 лет (уже не через 200–300, как предсказывал раньше) готов был допустить какие-то улучшения. Вера ведь сохранилась только в мещанстве, говорил он, имея в виду хороший городской слой. Рената сказала, что если около церкви есть что-то мутное, оно идет от национал-большевизма, от людей типа Небольсина, который называет Струве Стрювом и бранит Владимира Соловьева за презрение к людям. Мелкая сошка, заметила о Небольсине Аза Алибековна. Как же, ведь он с Палиевским, а Палиевский славянофил? недоумевал было вначале А. |
| Ведь могли же в рядах русского народа являться лица, как, например, некий инок Печерского монастыря Никита, о котором в Патерике говорится, что он знал всю Библию наизусть: «не можаше никто стязатися с ним книгами, – вся книги сведаше добре: вси бо изуст умеяше!». А что лиц, начитанных в священных, богослужебных и отеческих книгах, было на Руси очень много, в этом убеждает нас вся древняя наша история и литература, не духовная только, а и светская, деловая, где на каждом шагу встречаются или выдержки из книг, или места, навеянные ими; где мы даже намеренно не отыщем ни одной книжки или статьи, в которой не встречались бы в большем или меньшем изобилии библейские тексты, святоотеческие цитаты, разные религиозные сентенции, набожные выражения. По очень характерному замечанию Посошкова, русскому человеку, когда нужно было только перо испытать, и то по нажитой, исконной привычке непременно попадали на ум набожные мысли, и он писал религиозные изречения. Так велика была религиозная настроенность русских людей, воспитанная в них церковью Православною да письменностью православно-христианскою. Свою поистине неизгладимую печать наложило это Православное просвещение на русского человека, на все его мысли и чувства, идеи и идеалы, на художественное и нехудожественное его творчество, на всю поэзию и прозу его жизни. 323. Любовь к духовным книгам как источникам мудрости Недаром в народе русском сложилось убеждение, что его книги есть неприкосновенная святыня, и потому, когда начались у нас книжные исправления, народ в ревностной простоте своей принципиально восстал против этого дела, как против святотатства, богохульства, – жизнию своею готов был пожертвовать за неприкосновенность «и единого аза, кавыки единой» в своих святых книгах. Недаром, кстати сказать, и доселе еще простой народ русский подозрительно относится к нашим светским книгам и желает себе пищи духовной только от церкви, не хочет другого учения, как только в духе церковном. Только в религиозных книгах человек русский видит верный и заветный ключ к мудрости; только то чтение ставит он высоко, которое освещает пред ним внутренний, духовный мир, раскрывает высшее назначение и призвание человека, дает знание того, что полезно не только во временной, но и в загробной жизни. |
| Мы сейчас живем на ст[анции] Всеволожской под Ленинградом, но 19-го и 20-го по-новому будем в Ленинграде. Нам здесь отвели небольшую грядку, и я посеяла огурцы, редис и салат, а также посадила несколько картошек, чтобы были свежие овощи. У Вас бы тоже хорошо завести небольшой огородик, чтобы посеять салат, и редиску, и огурчики, чтобы у Вас к столу была бы свежая зелень. Витамины в салате очень обильны, и очень его хорошо есть Вам. Он очень неприхотлив и за месяц вырастает так, что его можно сеять 3 раза за лето и редиску тоже 3 раза. Только требует ежедневного полива утром и вечером. Книгу я уже наполовину переписала. У Жени очень распухли ноги от отеков, и, несмотря на диуретин 0,75 х 3 р[аза] в день, отеки не сходят. Меня очень беспокоит ее состояние здоровья, а главное, ее духовное запустение, если так можно выразиться. Она совсем не желает думать о будущей жизни и не верит в нее. Брат Алексей тоже не подвигается к вере. Наташа на воздухе немного лучше выглядит, я тоже лучше себя чувствую, как-то напиталась воздухом. Поздравляю тоже мат[ушку] Маргариту, Шурочку и Нину Сергеевну с праздником Русск[их] Святых и шлю им поклон и крепкий поцелуй. Прошу у Вас заочного благословения на каждый день и св[ятых] молитв. Крепко любящая Вас многогрешная Серафима. Крепко целую Вашу благословляющую руку. Д. 43. Л. 49–50. Подлинник. Автограф. 23. Около 5 сентября 1961 г. [от Н. Г. Грумм-Гржимайло] Глубокоуважаемый и дорогой Владыка! Решила высказать то, что давно томит и тревожит мое сердце. Чувствую, что напишу несвязно, длинно и, может быть, много лишнего, но покройте своей любовью все эти недочеты и прочтите до конца. Еще в молодые годы мы с Олей положили пойти в монастырь. Душа в молодости особенно жаждет подвига, но у нас это было не мимолетное желание, а эта мысль укрепилась в сердце. Мы уже рассказывали Вам, кажется, как случилось, что Оля пошла в монастырь, а я осталась жить с родителями. Мама была по натуре очень добрая, но властная и требовательная. К прискорбию, должна сказать, что у нас не было близости между нами, т. |
| А. Ф. рассказывает о Ваче и о своем нежелании идти к Долгову . Сейчас я оказываюсь каким-то всадником без головы. Потому что моя история эстетики без последних двух томов всё равно что всадник без головы. И этот всадник без головы стал немного дрейфовать… Не знаю, придется ли мне еще с тобой работать. Может быть, я тебя еще вызову. А может быть, уже и никогда не вызову. 1.6.1976, вторник. В прошлый четверг А. Ф. звонил мне, прося две страницы изложения De pulchritudine Николая Кузанского. Сегодня я пришел, и он забыл о назначении, второй раз подряд. Он отослал своего нового мальчика, который пришел заниматься; он лежит с радикулитом. Он меня всё-таки принял; он с трудом говорил, и когда расспрашивал меня о неоплатонизме у Николая Кузанского, то мысль его срывалась; тем заметнее обнажилось, как цепко он держался и держится основной схемы неоплатонизма: Единое, Эманация, Исхождения, Ум. Он отдыхал на своей узкой кушетке, покрывшись легким одеялом. Боль расходится по всему телу. «Я валялся на даче на траве, вот и приобрел радикулит». От боли он как в кошмаре что-то снимал с губ, но лежал ровно и терпеливо. Аза Алибековна считает, что дело в излишке снотворного; этот излишек сказывается каждый год. А. Ф. жаловался, что не успеет до отъезда на дачу доделать работу, ему уже ясную. … Я же не могу слушать музыку без всякого анализа, тупо слушать. Я анализирую: вот одна тема, вот другая. Так что я всё равно думаю (доктор посоветовал ему не думать). 4.7.1976. Сегодня отъезд на дачу; три дня назад А. Ф. вдруг поправился, а то ведь как болел: не мог выйти совсем на улицу даже погулять, не работал. Что его взбодрило? Удача в издательстве, новый прилив здоровья или то и другое? Это опять прежний Лосев, хотя жалуется на постоянные боли, в пояснице и во всём теле: Да вот видишь ли, академики бывают скромные, а бывают нескромные. Скромный член-корреспондент получает за звание 250 рублей в месяц, даже если нигде не работает и никуда не ходит; академик получает 500. Это деньги неприкосновенные, до конца жизни. |
| Скука и тоска целый день. Обедню — позднюю — в десять часов, отслужил на клиросе Лаврского Собора. Служил Преосвященный Варлаам. Певчие превосходно пели символ веры, херувимскую, и притом на память, без нот, — также «Милость мира» и прочее. После обедни зашли Сережа и Катя — племянники, дал пять рублей. Пообедавши, поехал к графам Путятиным, отслужил молебен Нового года в комнате болящей Ольги Евфимиевны. Звали обедать: сказал: «Если в Государственном Совете решено, приду, нет — поеду топить горе в Невской проруби». К Тертию Ивановичу Филиппову, от которого и можно было узнать — решено или нет. Не застал дома. Апатия. Не знал, куда направиться. Поехал к Константину Петровичу Победоносцеву. Не застал тоже и оставил роспись на листе. Дошел до Невского, припомнил Демиса. К нему. Милый старик; тотчас мысль — созвать сочувствующих Миссии на обед, и назначил на воскресенье — 13 числа; поручил мне пригласить Демкина и Быстрова. Провожая, — об опубликовании «что–де самое главное — народу не дать знать, мол, там–то кто, что имеет сказать — приходите». — Милый старец!!! Народ ни аза не смыслит в миссиях, и нужны деньги. Устроим, посмотрим; по крайности, отдохнем душою, — с этими людьми только и отдых в России; нравственная поддержка в них именно. По деликатности, Демиса не стал задерживать, и я чрез пять минут визита очутился опять на улице, а не знал, куда направиться и что с собою делать. Вспомнил про Гильтебрандта Якова Аполлоновича, недалеко живущего. Встретили мать Софья Яковлевна и сестра Мария Аполлоновна. Что за милое и доброе семейство и как мне совестно, что не нахожу в себе достаточной полноты деликатности чувства ответить на их искреннее расположение — истинно удивительное. Редкий человек и моряк Яков Аполлонович! — От них — куда? Уверял, что еще нужно делать визиты, а не знал, куда идти. Тоска и скука давили невыносимо. По пути заглянул к П. П. [Павлу Парфёновичу] Заркевичу. Милая гурьба детей встретила и не дала уйти, хотя хотел, так как П. П. оказался отдыхающим пред вечерней. Разбудили. Мило принял. Славные детки — сын, гимназист, и три дочурки. Удовлетворил томившую жажду стаканом пива, и отправились — он служить вечерню и крестить, я делать визиты, то есть куда глаза глядят. Сел в конку, доехал до неопределенного места, откуда взял извозчика и приехал к себе. Напился зеленого чаю и прочитал серьезную статью в «Древней и Новой России» о Севастопольской войне. Приходил певчий — Василий, дискант, поздравить меня с тем, что он сегодня именинник. Дал двадцать пять копеек. За стеной стали было порядочно играть на гитаре и петь, да какой–то визгливый женский голос все испортил, и теперь совсем перестали. Тоска! |
| Андрей смущенно улыбнулся. – Так как насчет шашлычка? Махнем? – еще крепче обнял его Смагин. – Я лично как раз и собирался махнуть за город. Но не на шашлычок, а в монастырь, помолиться Николаю Чудотворцу. Давно там не был. Поеду. Побуду на воскресной службе, а вечерком вернусь на свое любимое место. – Значит, отказываешь Смагину? Самому Смагину отказываешь? – Нет, не отказываю. Просто еду к своему верному помощнику – святителю Николаю Чудотворцу. – И что тебя туда тянет? – То же, что и остальных, кто туда едет: вера. – В таком случае еду с тобой. Вместе едем! XVI Уже в должности мэра Смагин приехал в монастырь, где все так же несла послушание его дочь Надежда. Никто так и не догадался, не понял, кто сидел в камере предварительного заключения, а кто оставался в келье, обливаясь слезами и прося у Бога прощения за все, что привело к такому трагическому финалу. Это осталось тайной тех, кто был посвящен в нее: Надежды, Веры и настоятельницы. Хотя был еще один человек, которому эта тайна открылась: Выкван, но и он сохранил ее, лишь однажды шепнув Надежде: – Твой Бог действительно сильнее всех моих. Я тоже хочу служить Ему. Научишь? В монастырском дворе Надежда вдруг столкнулась со своей старой знакомой – Азой, с которой сидела под следствием. Та, сильно хромая, непрестанно охая и корчась от боли, остановила ее: – Матушка, а где тут… помолиться хочу… здоровья совсем нет… Ноги отказывают, кровью истекаю… по-женски… Надежда указала ей дорогу к маленькому храму, где совершались молебны о здравии больных и немощных. А потом тихо спросила: – Как же так? Неужто твои заветные молитвы не помогают? И заговоры тоже бессильны стали? Кому-то грозила, что у нее ноги откажут, кровью вся изойдет, что никакие храмы и монастыри не помогут, а тут сама с той же бедой пришла… Аза вскинула брови, изумленно взглянув на Надежду, не в силах понять, кто она была. И кто был тогда с ней в камере? – Здесь тебе точно помогут, – Надежда легонько взяла ее под руку, помогая дойти, – только верь Богу, молись, проси Его. А глупости оставь, не к добру они. |
| Человеку европейской культуры в голову не придёт похабничать в церкви . А тут бесконечные многостраничные интервью (таких пространств ни один нобелевский лауреат не получал), а смысла на три абзаца. Пляску Пусси в ХХС увидели полтора человека. В интернете – сто тысяч. После ареста – миллион. Мамонтов по " России " показал " это " пятидесяти миллионам. Кого сажать? Руководство РПЦ и лично патриарх должны были бы сделать всё, чтобы такие типы, как Мамонтов, не бились публично за веру православную. Ведь такие " защитники " отталкивают от веры; так же как, например, Касьянов и Немцов скорее отталкивают от митингов, чем привлекают туда. Государство вмешалось из-за слов про Путина. Церковь обрадовалась, что можно кричать о кощунстве (делая приятное Путину). Государство обрадовалось, что можно наказать за Путина под видом защиты веры. Так наказали Ходора за Путина под видом защиты налогов. Но ведь за налоги надо было бы сажать всех олигархов. Аза кощунство (если бы церковь по-настоящему сражалась за веру) следовало отлучать Ельцина, публично евшего котлетки в Великий Пост и поздравлявшего православных " с Рождеством Христовым " в пасхальное воскресенье (к смущению и ужасу верующих и на смех всему миру). ... Если бы с просьбой " Путина прогони " (и в такой форме) девушки в мечети где-нибудь в Чечне обратились бы к пророку Магомету – возможно, государство не успело бы ни арестовать их, ни даже спасти. И узнав об их смерти, Путин сказал бы (как 6 лет назад про Политковскую): " Своей смертью " Пусси Райт " причинили властям больше неприятностей, чем своей песней " . Так бывает. Убийство Литвиненко (чай с полонием) создало для России в миллиард раз больше проблем, чем вся его прижизненная деятельность. Мир содрогнулся, Англия рычит до сих пор. Когда в 1931 году взорвали храм Христа Спасителя, было абсолютно тихо. Верующих (настоящих!) было в разы больше, чем теперь. Но было тихо. Боялись слово сказать. Минутная пляска, согласитесь, несравнима с уничтожением храма. Значит, сейчас весь этот крик не от веры, а от полной безопасности. И от скуки. Не о чем говорить – поэтому месяцами мусолят всякую дрянь (Стросс-Канн и чернокожая горничная, пианист и таиландский мальчик, пятна Клинтона на платье Моники). |
| Не раз получалось, что за весь Великий пост не удавалось ни разу услышать великопостные песнопения Преждеосвященной литургии, если только не попадало 8 марта на среду или пятницу или если не давали больничный, когда хорошо простудишься. Чтобы все-таки не остаться совсем без таких служб, иметь о них хоть какое-то понятие, некоторые, знаю, просили отпуск на Страстную и Пасхальную седмицы. И это то ли дадут, то ли нет – как еще начальство посмотрит. И прочитать о посте не общие слова, а именно о великопостной службе почти негде (позже появилась книга отца Александра Шмемана «Великий пост» 81 , хоть как-то восполняющая этот недостаток). Поэтому действительно светлое, весеннее чувство и восприятие Великого поста – удел очень немногих счастливцев. Не случайно для этого нужно время: время стояния в храме (а это часы!), время для поклонов, время для вслушивания в чтение псалмов, время для многократного повторения: «Господи, помилуй!». Наши ритмы, наша вечная спешка совсем не совпадает с ритмом церковной жизни. Только в отпуске, решившись отказаться от всех своих житейских забот на это время (если еще позволят обстоятельства), можно постепенно остыть от того напряжения, в которое погружены все работающие. Стоять, вслушиваться, никуда не рваться и не спешить – это и благо (если есть возможность), и труд. Обязательный внутренний труд самопринуждения, собранности, трезвения. Аза благо, за возможность эту, надо благодарить от всей души. Ночь прошла, а день приблизился 82 . Во всех отношениях. Чин Торжества Православия Впервые о его существовании узнать пришлось совершенно случайно: в Трапезной церкви было очень много народа, тьма-тьмущая причастников, и мы решили пойти в Покровский храм МДА. Там еще до начала литургии совершал Чин Торжества Православия владыка Владимир 83 , ректор МДА. Мы застали конец, но заинтересовались существованием неведомого пока Чина. Узнали, как он называется, когда совершается, и на будущее время всегда спешили в этот храм на такой редкостный Чин. После владыки Владимира его стали совершать не до, а после литургии. |
| Июля в 15-й день повесть отца Даниила о неповиннем мнисе и много пострадавшем, именем Дулы, мучившегося в Цари граде оболгавшего церковною татьбою, л. 344 – 348 об. Нач. «Поведа нам отец Даниил, яко бысть, рече, некий мних именем Дула.» В той же день сказание вмале о блаженной и Великой Княгине Евдокии, во инокинях Евфросинии, супружницы Вел. Князя Димитрия Иоанновича Донского, л. 350–359. Нач. «Кто доволен изглаголати силы Господня, или поведати вся чудеса Его.» О поставлении святых церквей и начало Вознесенского монастыря, л. 351. О принесении на Москву иконы Владимирской, л. 352. О увещании чудесном, благородным сыновом, л. 353. О явлении Ангела Господня, л. 355 об. О прозрении слепого и о исцелении недужных, и о проставлении Великой Княгини Евдокии, л. 357. О свещи, иже сами возгарахуся у гроба Святыя. л. 358 об. В 8-й день. Память благоверных Великих Князей Василия и брата его Константина. Сия убо повесть сложена мнихом Пахомием, по благословению Архиепископа Кирилла Ростовского и Ярославского, при благоверном Вел. Князе Василие Ивановиче и при Митрополите Данииле Московском и всея России, л. 360–389 об. Нач. «Сия убо божественным мужем хотящим повести святых отец написати.» Чудеса свв. чудотворец Великих Князей Василия и Константина (116 чудес), л. 371 об. В 9-й день. Память свв. правительниц, иже от пресвитера своего посеченым бывшим, Феклы, Мариамии, Марфы, Марии, Иенсим. л. 390–393 об. Нач. «Во дни Савория царя Перского, близ веси Аза, бяше, некий пресвитер именем Павел.» Житие и подвизи и от чудес исповедание Преп. игумена Кирилла чудотворца, иже на Беле озере пречестне монастырь составльшего Пречистыя Владычицы нашея Богородицы честного и славного Ея Успения, в нем же общее житие составльшего, л. 394 – 509 об. Нач. «Сей убо Преподобный отец наш Кирилл родися от благочестиву и христиану родителю и крестиша во имя Отца и Сына и Святого Духа.» Память Преподобного отца нашего Кирилла чудотворца Белоезерского (с печати. ), л. 510–515 об. Нач. «Преподобный отец наш Кирилл рождение и воспитание преименитого града Москвы. Благородну и благочестиву родителю сыпь.» |
|
|
