| XIX в. (ЦМиАР) действие происходит в интерьере с 2 келейными образами троицкого игумена в красном углу, М. склонился к стоящему на коленях прп. Сергию, спрятав лицо в складках мантии, куколь лежит на плечах. Этот же сюжет получил распространение как одно из клейм в житийной иконографии прп. Сергия, начиная с местного образа с 19 клеймами посл. четв. XV в. письма Дионисия из иконостаса Троицкого собора ТСЛ (Троицкий образ прп. Сергия Радонежского. М., 2010. С. 106-107). Образ М. с поднятыми к лицу покровенными руками едва виден в глубине арочного проема палаты за фигурой коленопреклоненного прп. Сергия, его голова не покрыта, персональные черты иконописцем не выявлены. В житийных циклах, восходящих по иконографии к образу из Троицкого собора, в 12-м клейме изображен М. (в остальных клеймах среди учеников образ М. не обозначен), иконы: 80-90-х гг. XV в. (из Успенского собора Московского Кремля, ГММК); ок. 1510 г. предположительно письма Феодосия, сына Дионисия (из Успенского собора в Дмитрове, ЦМиАР); 1-й трети XVI в. (из ц. Благовещения Богородицы в Чудовом мон-ре, ГММК); 1591 г. и кон. XVI в. работы мон. Евстафия (Головкина) (СПГИАХМЗ, ПЗИХМЗ; см.: Попова Т. Л. Иконы из собр. Переславского музея-заповедника. Рыбинск, 2015. С. 58-63. Кат. 17); нач. XX в. (ГМИР) и др. На иконе нач. XVI в. (ок. 1512?), предположительно происходящей из надвратной ц. прп. Сергия Радонежского в Троице-Сергиевом монастыре (СПГИАХМЗ), М. изображен на фоне арки рядом с прп. Сергием; на московской иконе ок. 1586 г. из Троицкого собора в Ипатиевском мон-ре Костромы (КГОИАХМЗ) юный М. написан в проеме палаты еще не упавшим на колени; на иконе кон. XVI в. из ц. преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в Троице-Сергиевом мон-ре (СПГИАХМЗ) - изображен в профиль; на ростовской иконе 1-й пол.- сер. XVI в. из ц. прп. Сергия Радонежского в Борисоглебском мон-ре на Устье (ГМЗРК) - М., средовек с небольшой русой бородой, предстоит в молении за прп. Сергием (как прп. Никон в др. иконографическом изводе). О событии рассказано в 2 клеймах на житийных иконах 1-й пол. XVII в. с дополнениями 3-й четв. XVII в. (Древности и духовные святыни старообрядчества. М., 2005. С. 96-97. 58) и 1-й трети XVIII в. из Димитриева Прилуцкого мон-ря (ВГИАХМЗ): сначала прп. Сергий молится и предупреждает М. о чудесном посещении, затем оба встречают Пресв. Богородицу с апостолами. На некоторых иконах подписано имя М.; с нач. XVI в., гл. обр. в троицких произведениях, встречаются его изображения с нимбом. |
| XIX в. на столбе Успенского собора лавры (реставрирован в 1881); произведения мастеров Холуя посл. четв. XVIII - нач. XX в. (ГЭ, СПГИАХМЗ, НКПИКЗ - происходят из ЦАМ КДА, частные собрания); иконы 2-й пол. XIX в. мастерской худож. И. М. Малышева в Сергиевом Посаде (придел прп. Никона Радонежского Троицкого собора ТСЛ, Митрополичьи палаты ТСЛ, ГМИР, ризница СДМ, частные собрания; лица М. совсем не видно под клобуком и мантией) и др. Положение фигуры М., его возраст, монашеские ризы, жесты в изображениях варьируются; иногда он в глубине кельи, а не в сенях, куда игумен вышел встречать Пресв. Богородицу, чаще - рядом с прп. Сергием. На прориси мастера Е. И. Козмина из посада Клинцы (ГИМ) помимо сцены явления Божией Матери присутствует дополнительный сюжет молитвы преподобных Сергия и М. внутри кельи. Подобные иконы, использовавшиеся в качестве «раздаточных» паломникам обители, десятками писали мастера, работавшие по заказам Троице-Сергиевой лавры (по описи 1641/42 г., в казенных палатах было 1163 образа «Сергиева видения», см.: Воронцова Л. М. О некоторых особенностях троицких икон XVI-XVII вв.: К проблеме атрибуции//Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России: Мат-лы междунар. конф. 29 сент.- 1 окт. 1998 г. М., 2000. С. 291-292). Иногда в композицию включены образы обоих учеников прп. Сергия: на створке резного складня 1-й пол. XVII в., вложенного в Троицкий мон-рь иноком Василием (Аврамовым) (СПГИАХМЗ); на поволжской иконе-пяднице кон. XVII в. (Музей русской иконы, Москва); на большой иконе посл. четв. XVII в. (собрание И. В. Возякова; см.: Русская икона XV-XX вв. из колл. И. Возякова. М.; СПб., 2009. С. 90, 327. Кат. 61); на небольшом образе кон. XVIII - нач. XIX в. (из собрания Успенских, ГЭ); в клейме на житийной иконе 1-й четв. XVIII в. из с. Васильевского Старицкого р-на Тверской обл. (ЦМиАР); в клейме в среднике житийной иконы кон. XVIII в. из ц. вмч. Георгия в урочище Ст. Георгий Галичского р-на Костромской обл. (КГОИАХМЗ) и др. На иконе «Сергиево видение» кон. |
| Из монастырских и соборных описей XVI-XVII вв. известно, что такие иконы назывались «Богоматерь Молебная» или «Моление о народе» и отличались от Б. и. (предстоящими, пейзажным фоном, свитком в левой руке Богоматери, иногда изображением облака под Ее ногами). К числу памятников этого типа принадлежат небольшие домашние и большие храмовые иконы, композиции в составе житийных циклов Богоматери (напр., клеймо иконы «Рождество Богоматери, с клеймами земной жизни», сер. XVI в., Устюженский краеведческий музей), а также подвесные пелены. С кон. XVII - нач. XVIII в. в описях встречаются упоминания эпитета «Боголюбская» в отношении древних изображений Богоматери в молении или Богоматери «Моление о народе»: в описи Благовещенского собора Московского Кремля 1680-1681 гг. иконой «Пресвятая Богородица Боголюбская» названа древняя аналойная икона, на к-рой изображена Богоматерь в молении; составители описи московского Успенского собора 1701 г. считали образами Богоматери Боголюбской многочисленные иконы с разными вариантами изображения Богоматери в молении, известные по описям 1-й пол. XVII в. как образы «Пречистыя Богородицы молебные». Появление подобных композиций, родственных памятникам XIV-XV вв. с одиночным изображением молящейся Богоматери (Богоматерь в молении на иконе 30-40-х (?) гг. XV в. (традиционно именуемая «Богоматерь Боголюбская», СПГИАХМЗ) и на пелене Софии Палеолог 1499 г. из Троице-Сергиева мон-ря (СПГИАХМЗ), связано с характерным для рус. искусства позднего средневековья интересом к теме соборной молитвы и заступничества Богоматери за правосл. народ. Определенное сходство икон «Богоматери Молебной» с Б. и. объясняется их общим происхождением от древней визант. иконографии Богоматери Параклисис. Возможно, под воздействием произведений нового типа на древней Б. и. появились изображения свитка в руке Богоматери и Иисуса Христа в правом верхнем углу средника. Среди большого числа копий Б. и. 3-й четв. XVII - нач. XVIII в., связанных с художественной традицией Оружейной палаты, встречаются как точные списки Б. |
| Изображения Е. (в монашеском облачении, с куколем на голове или на плечах) известны в основном в иконографии «Собор Новгородских святых». Почитаемая «старинная» икона такого извода с образом Софии, Премудрости Божией, находилась «в ризнице Черниговской кафедры», Е. был представлен в 4-м ряду ( Барсуков. Источники агиографии. Стб. 134; описание иконы: Филарет (Гумилевский). РСв. Май. С. 96-97). Е. изображен, в частности: предположительно в правой группе на иконе кон. XVII в. (СПГИАХМЗ, см.: Иконы Сергиево-Посадского музея-заповедника: Новые поступления и открытия реставрации: Альбом-кат. Серг. П., 1996. Кат. 26) - в одном ряду с преподобными Саввой Вишерским и Александром Свирским, в куколе, надпись: «ПРП(д)БНЫЙ ЕРЕМЪ» (м. б., прп. Ефрем Новоторжский?); на образе «Чудотворные иконы и Новгородские святые» 1721 г. из собрания Успенских (ГЭ, см.: Косцова А. С., Побединская А. Г. Рус. иконы XVI - нач. XX в. с изображением мон-рей и их основателей: Кат. выст./ГЭ. СПб., 1996. С. 59, 136. Кат. 54) - в 3-м ряду левой группы, без куколя, с окладистой бородой, надпись на нимбе: «пр Ефремъ пр»; на иконе «Новгородские чудотворцы» 1728 г. письма свящ. Георгия Алексеева (ГТГ); на прориси с иконы Собора Новгородских чудотворцев, предстоящих Софии, Премудрости Божией, XVIII в. ( Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 398-399, 618-619); на иконе «Новгородские чудотворцы, с ангелом-хранителем и избранными святыми» 1-й пол. XIX в. (НГОМЗ) - справа во 2-м ряду, в схиме и куколе, с раздвоенной на конце седой бородой и кудрявыми волосами (надпись: «пр(д): Ефремъ nepekoмckiй»); на эмалевом образе Новгородских чудотворцев 1866 г. в оправе мастера К. Рябкова, принадлежавшем свт. Филарету (Дроздову) , митр. Московскому (СПГИАХМЗ - Шитова Л. А. Рус. иконы в драгоценных окладах: Кон. XVII - нач. XX в. Серг. П., 2005. С. 178, 253),- справа во 2-м ряду, руки сложены на груди; на 2 иконах «Собор всех святых Новгородских угодников» XIX в. (с поновлениями XX в.) и пяднице кон. XIX в. (?) (Е.- средовек со свитком в руке, надпись: «св. пр. Ефремъ переком.») из ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде. |
| А. В. Назаренко Иконография Наиболее ранние сохранившиеся изображения А. Я. Н. относятся к сер. XVI в. Нек-рые исследователи ( Смирнова, Лаурина, Гордиенко. С. 229) отождествляют с А. Я. Н. всадника в доспехах и шлеме, представленного вместе с вмч. Георгием, блгв. князьями Борисом и Глебом на новгородской иконе сер. XV в. «Знамение от иконы Богородицы» («Битва новгородцев с суздальцами») (НГОМЗ), однако др. подобных изображений А. Я. Н. неизвестно. 2 варианта иконографии святого - в монашеских и княжеских одеждах - появились одновременно. В иконописи до XVIII в. А. Я. Н. изображался как преподобный: на иконе-таблетке «Преподобные Иоанн, Авраамий Ростовский, Александр Невский» сер. XVI в. из собора Св. Софии в Новгороде (НГОМЗ) он представлен в коричневой мантии, серовато-охристом хитоне, на плечах куколь схимы, короткие, слегка вьющиеся волосы и небольшая клинообразная борода тронуты сединой, в левой руке развернутый свиток с текстом: «Братие моя, Бога бойтесь и заповеди Его творите». Святой изображался также с куколем на голове: фреска сер. XVI в. из Благовещенского собора Московского Кремля (рядом с А. Я. Н. представлен вел. кн. Иоанн Калита в монашеском одеянии и с нимбом); житийная икона кон. XVI в. из собора Покрова на Рву (ГИМ); крышка ковчега-мощевика А. Я. Н. кон. XVI - нач. XVII в. (ГММК) - на свитке текст: «По[т]щимся со усердием, взыдем на гору Г[оспо]дню»; икона 1695 г. (ГЭ), являвшаяся крышкой деревянной гробницы святого; икона XVII в. из частного собрания (каталог Recklinghausen. S. 49) с надписью: «Преподобный Александр Невский»; шитые покровы XVII-XVIII вв. (ГВСМЗ, ГРМ). На покрове, происходящем, по-видимому, из собора Рождественского мон-ря во Владимире, выполненном в 70-80-х гг. XVII в. в строгановских мастерских (СПГИАХМЗ), А. Я. Н. представлен с закрытыми глазами, в схиме и мантии; в руках - развернутая хартия с текстом молитвы; короткая борода и усы исполнены темно-красным шелком, что выделяет лик на фоне серебряного и золотного шитья одежд, нимба и фона. Иконописный подлинник рекомендует изображать А. Я. Н. «в схиме, ризы преподобническия, кудерцы видеть маленько ис под схимы, сам плечист телом, риза багор, испод дичь, в руце свиток зажат» (БАН. Строг. 66. Л. 56 об.; кон. XVIII в.). |
| Использование для украшения больших процессионных (или запрестольных) крестов резных костяных пластин было в Др. Руси связано с заимствованием визант. традиций и следованием образцам. Весьма вероятно, что таким образцом были предметы богослужения центральных храмов Др. Руси. Древнейшие рус. запрестольные кресты с костяными резными рельефами были созданы уже в XV в.: крест Успенского собора Московского Кремля, обновленный в 1570 г., с использованием резных пластин греч. работы нач. XV в. (ГММК; см.: Стерлигова И. А. Неизвестные поздневизант. рельефы слоновой кости в Музеях Моск. Кремля//Образ Византии: Сб. ст. в честь О. С. Поповой. М., 2008. С. 477, 483, 484; Она же. Работы греч. резчиков на Руси: К изучению стиля древнерус. мелкой пластики 1-й пол. XV в.//ДРИ. М., 2012. С. 251, 253), а также запрестольный крест сер.- 2-й пол. XV в. работы мастера Амвросия, художника, ювелира и резчика, обновленный в сер. XVII в.: древние пластины были перемещены на новую основу из кипариса, крест был украшен дорогим окладом (ныне в СПГИАХМЗ; подробнее см.: Николаева. 1968. С. 35-36. Ил. 84; об Амвросии см. также: Олсуфьев Ю. А., Флоренский П. А., свящ. Амвросий, троицкий резчик XV в. Серг. П., 1927. С. 39-41. Табл. 12-26; Николаева Т. В. Произведения мелкой пластики XIII-XVII вв. в собр. Загорского музея: Кат. Загорск, 1960. С. 311-314. Кат. 155). Похожий по типологии крест в XVI в. был в новгородской ц. Спаса на Ильине ул.- крест 1532 г. работы мастера Стефана Романовича с детьми (НГОМЗ; см.: Шляпкин И. А. Древние рус. кресты//ЗОРСА. 1907. Т. 7. Вып. 2. С. 59; Трифонова А. Н. Деревянная пластика Вел. Новгорода XIV-XVII вв. М., 2012. Кат. 5. С. 42-53). Повторение в деревянных крестах всех иконографических особенностей драгоценных резных крестов известно по кресту св. Саввы Вишерского ( Игошев В. В. Поклонный крест прп. Саввы Вишерского//ДРВМ. 2012. 3. С. 33-44). В XVI в. кремлевские Успенский и Благовещенский соборы имели по 2 процессионных креста, из них сохранились два 8-конечных креста в драгоценных оправах с литыми рельефными композициями и драгоценными камнями из Благовещенского собора (сер. XVI в., ГММК; см.: Моршакова Е. А. Золотая и серебряная утварь, княжеские и царские наперсные мощевики//Царский храм: Святыни Благовещенского собора в Кремле: Кат. выст. М., 2003. Кат. 40. С. 167-169; Вера и Власть: Эпоха Ивана Грозного: Кат. выст. М., 2007. Кат. 5, 6. С. 42-43) и один - из Успенского собора. К. к. воспроизводит композицию, сходную с др. памятниками той же типологии (напр., крест 1578 г. работы мастера Салмана из ярославского во имя Преображения Господня муж. мон-ря, ныне в ЯХМ; см.: Харламова. 2003), но не достигает роскоши и сложности столичных произведений, той стройности в следовании иконостасу в качестве образца (как, напр., в запрестольном кресте Благовещенского собора Московского Кремля). |
| СПб., 1902. С. 143-144). На нек-рых рус. иконах XV в. с оплечным изображением Богоматери Младенец изображен стоящим (ГИМ). Образы Богоматери со стоящим Младенцем (поколенно и в полный рост) XIII-XIV вв. известны в храмах Италии. Н. П. Кондаков в заметках к неизданному тому «Лицевого иконописного подлинника», посвященному иконографии Божией Матери, высказал мнение о влиянии на иконографию Казанской иконы итал. образов Богоматери со стоящим Младенцем эпохи Возрождения (ПФА РАН. Ф. 115. Оп. 1. 95. Л. 1, 189; Оп. 1. 96. Л. 73, 91). Это отмечалось исследователями и позднее ( Пуцко В. Г. Ренессансные схемы рус. икон Богоматери: Елецкая и Казанская//Н. П. Кондаков, 1844-1925: Личность, науч. наследие, архив. СПб., 2001. С. 97, 98; Чугреева. Об иконографии. 2003. С. 53). На Руси иконографические изводы зап. христ. искусства, имевшие влияние на рус. иконопись, получали содержание, обусловленное правосл. догматикой. Новгород XVI в., имевший широкие культурные связи, мог быть той художественной средой, где новшество иконографии было переработано в соответствии с каноном иконного образа. Наиболее ранний сохранившийся оклад на Казанскую икону относится к новгородской культуре и датируется кон. XVI - нач. XVII в. (СПГИАХМЗ) (Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода: Худож. металл XVI-XVII вв./Ред.-сост.: И. А. Стерлигова. М., 2008. Кат. 327. С. 547). «Греческий» тип ликов Я. К. и. характерен для московской и новгородской иконописи сер.- 2-й пол. XVI в. Я. К. и. помещалась в киоте в 2 рамах с серебряными позолоченными окладами. На внутренней раме, видимо рубежа XVI и XVII вв., размещалось 11 клейм с изображениями праздников («Зачатие Пресв. Богородицы» («Встреча Иоакима и Анны»), «Рождество Пресв. Богородицы», «Введение во храм Пресв. Богородицы», «Благовещение», «Рождество Христово», «Собор Пресв. Богородицы», «Сретение Господне», «Успение Пресв. Богородицы», «О Тебе радуется», «Похвала Пресв. Богородицы», «Покров Пресв. Богородицы»), в последнем, 12-м клейме было представлено обретение Я. |
| Серийное изготовление 100 басменных крестов с литыми накладками значительно сокращало время работы и удешевляло их стоимость. В это же время было изготовлено 30 более дорогих и трудоемких крестов (15 - с чеканными серебряными О., 15 - с гравированными). В отличие от басменных О. с идентичными литыми дробницами каждый чеканный и гравированный О. требовал высокой квалификации мастера, к тому же больше времени уходило на его изготовление ( Игошев. Серебряные и золотые напрестольные кресты//ИХМ. 2009. Вып. 11. С. 495-496). В результате совместной работы иконописцев-знаменщиков и серебряников постепенно формировался новый стиль О., появлялись эталоны, на к-рые ориентировались др. мастера. Сириец архидиак. Павел Алеппский в сер. XVII в. отмечал изобилие икон в О. в жилищах не только рус. бояр, но и крестьян ( Павел Алеппский. Путешествие. 2005. С. 287). Элементы О. Поля О. идентичны полям иконы и образованы 4 орнаментальными тонкими металлическими полосами (парные боковые и парные горизонтальные), соединенными между собой под углом 90° или 45° и закрывающими доску с небольшими загибами полосок с 2 сторон: по краю (торцу) иконной доски и с др. стороны - по лузге. На полях О., как и на иконах, нередко изображали Деисус, избранных святых: напр., на О. Владимирской иконы Божией Матери 1-й трети XV в. в технике прочеканенной серебряной басмы - 16 поясных и ростовых фигур Деисуса и святых, разделенных розетками с плетенкой (СПГИАХМЗ). По краям полей делали гладкие или узорчатые канты, а в 1-й трети XVII в. припаивали трубочки («трубы») рядом со сканой нитью, как, напр., серебряный золоченый чеканный О. иконы «Св. царевич Димитрий», вложенной в 1607 г. царем Василием Шуйским в серпуховской Владычный мон-рь (СГИХМ). Во вкладной надписи, гравированной на крупной дробнице, закрепленной на свету, повествуется о «поставлении» образа в память о «междоусобной» битве на р. Восьме близ Серпухова 5-7 июня 1607 г. и о разгроме войска И. Болотникова. Самые мелкие детали - округлые венцы и цата украшены миниатюрным растительным узором из остроконечных листков, 4-лепестковых цветочных розеток, отростков на канфаренном фоне и круглыми кабошонами в оправках. |
| К кон. XVIII - нач. XIX в. относится строительство первых храмов в честь Г. и., в основном в подмосковных усадьбах. Это прежде всего церковь 1786-1791 гг. в усадьбе Гребнево Богородского у., возведенная на средства ген. Г. И. Бибикова по проекту И. Ветрова (выбор посвящения, очевидно, был обусловлен названием села, известным с XVI в.), и церковь 1802 г. в с. Одинцове Звенигородского у. (ныне г. Одинцово), построенная на средства гр. Е. В. Зубовой (Памятники архитектуры Моск. обл.: Кат. М., 1975. Т. 2. С. 75, 336-337). К 1902 г. относится деревянный храм в честь Г. и. в пос. Клязьма. Очевидно, во всех этих церквах находились чтимые списки чудотворного образа (в храме с. Гребнева Щёлковского р-на Московской обл. сохр. список XVIII в.). Сама Г. и. особо почиталась москвичами, к-рые часто брали ее в дом для служения молебнов ( Поселянин. Богоматерь. С. 499). Иконография Судя по сохранившимся спискам, Г. и. принадлежит к варианту иконографического типа Одигитрия с Младенцем на правой руке Богоматери (Дексиократуса). Изображение поясное, левая рука Богородицы в молитвенном жесте, благословляющая десница Младенца обращена к Богоматери, левая рука со свитком лежит на коленях. Этот извод, встречающийся в визант. искусстве с VII в., получил распространение на Руси в кон. XV-XVI в. К нему, очевидно, принадлежала древняя новгородская Иерусалимская икона Божией Матери, известная по спискам XVII-XVIII вв. ( Толстая Т. В. Икона «Богоматерь Иерусалимская (Гефсиманская)» из Успенского собора Моск. Кремля и ее легенда//Визант. мир: Искусство К-поля и нац. традиции. М., 2005. С. 656). О том, что разные варианты подобного извода были известны в рус. искусстве XVI в., свидетельствует шитая пелена из ТСЛ (СПГИАХМЗ; Худож. шитье Др. Руси в собр. Загорского музея/Авт.-сост.: Т. Н. Манушина. М., 1983. Кат. 33), по иконографии напоминающая изображения Иерусалимской и Г. икон Божией Матери, но не идентичная им. Достоверные списки московской Г. и., а также фотография иконостаса Гребневской ц., на к-рой видна расчищенная в 1917 г. |
| Лицевые изображения могли заключать в рамки, вверху к-рых были представлены херувимы и серафимы. По материалу и художественному исполнению З., как правило, соответствовала комплекту литургических сосудов храма. С XVI в. известны З. из наборов, созданных по высочайшему заказу и предназначенных для вклада в особо чтимые церкви и мон-ри: золотые, с оформлением в технике черневой гравюры, с драгоценными камнями - вклад царя Феодора Иоанновича (1585; см.: Снегирев. 1842-1845. С. 36), вклад царя Бориса Годунова в Троице-Сергиеву лавру (кон. XVI в., СПГИАХМЗ), вклад инокини Александры (в миру царица Ирина Годунова) в Архангельский собор Московского Кремля (1598, ГММК), З. из позолоченного серебра в составе вклада 1638 г. царя Михаила Феодоровича в Покровский собор на Рву (ГИМ). В позднем средневековье сложилась традиция создавать наборы служебных сосудов, принадлежавших священнослужителям - почитаемым святым. По акварели Ф. Г. Солнцева можно судить о золотых с эмалями З., к-рые хранились в Успенском соборе Московского Кремля и принадлежали, по преданию, прп. Антонию Римлянину (Там же. С. 35; О н же. Древности Российского гос-ва. М., 1849. Отд. 1. 27) и свт. Петру Московскому (Там же. 38). На пересечении дуг З. прп. Антония Римлянина помещен крупный драгоценный камень, на поверхность дуг нанесена литургическая надпись (задостойник Великой субботы на греч. языке). З. митр. Петра имеет в центре мишень сложной формы с эмалевым орнаментом и драгоценным камнем, ее дуги сложных очертаний более характерны для вост. ювелирного искусства XVII в. Традиция богатого украшения литургических наборов, в т. ч. З., была унаследована рус. императорами: золотую З. в наборе, вложенном имп. Екатериной II в Успенский собор Московского Кремля, украшал топаз с бриллиантовым крестом ( Снегирев. 1842-1845. С. 37). В набор литургической утвари, вложенный в Архангельский собор Московского Кремля в связи с коронацией имп. Павла I свт. Платоном, митр. Московским, входила З. работы мастера Семена Кузова (1800, ГММК). |
|
|
