| 1) По первому признаку мы должны заключать, что, будучи в постоянном общении со своим великим учителем, Лука неизбежно проникался его настроением и воззрениями, носящими Павлинистический характер. Разумеется, это должно было оставить и на писаниях типический след, для которого обязательно прямое влияние или косвенное преломление благовествующей личности св. Павла. Но здесь только псевдо-Дорофей и один Московский манускрипт 4 говорят о зависимости Луки от Петра, а все прочие авторитеты древности отсылают к Апостолу языков. Так, уже Мураториев фрагмент констатирует у Луки отражение мнений Павловых (ex opione, sc. ejus – beati Pauli, conscripsit) и Ириней утверждает, что «последователь Павла изложил проповеданное им учение» (Contra haer. Ill, 1: Migne gr. VII, col. 845). Поэтому в опровержение Маркионитов и других лжеучителей, навязывавших эллинскому благовестнику свои доктрины, Лионский епископ – ересеолог смело апеллирует к ограждающему покровительству Луки, ибо он верно сохранил проповедь Павлову (III, 14: Migne gr. VII, 914). Тертуллиан не менее решительно называет Апостола Павла «озарителем Луки» (illuminator Lucae), категорически заявляя, что во всех церквах апостольских Lucae digestum Paulo adscribere solere (Adv. Marc. IV, 2, 5: Migne lat. II, 364, 367). Сходным образом мыслил и Климент ап. (Strom. I, 21: М. gr. VIII, 885), Ориген даже допускал (in Matth. tom. I: M. gr. XIII, 829; cnf. Eus. h. e. VI, 25: 6), что третье Евангелие было одобрено Павлом ( τ τρτον τ κατ Λουκ ν, τ π Παλου, παινομενωον εαγγλιον), при чем в словах последнего о своем благовествовании ( Puм. II, 16, 25 . 1Kop. XV, 5 . 2Kop. VIII, 18 ) – вместе с Иоанном Златоустом (in Act. Apost. hom. I, 1: M. gr. LX, 15; cnf. in Matth. hom. IV, 1: M. gr. LVII, 40) – видит (in Luc. hom. I: M. gr. XIII, 1804) ясное указание на письменное произведение своего спутника (ср. Eus. h. е. III, 4 и Hieron. De viris Ill. 7). Амвросий Медиоланский был не чужд такого понимания (Expos. Evang. sec. Lucam I. 11: denique etiam a sancto apostolo Paulo testimonium meruit diligentiae. Sic etiam laudat Lucam в 2Kop. VIII, 18 ), которое Евсевий приводит в качестве распространенного предания (h. е. III, 4: 8: полагают – φασ δ, что о его – Луки – Евангелии упоминает Павел – μνημονεειν δ Παλος εωθεν, когда, будто о каком то собственном, говорит: «по благовествованию моему», а блаж. Иероним сообщает это, как догадку других (De viris ill. 7 ар. M.lam. XXIII, 621: quidam suspicantur, quoliescunque in suis Paulus dicit «juxta Evangelium meum», de Lucae significare volumine). В «Синопсисе» псевдо Афанасия (n. 76: М. gr. XXVII, 433) выражено с решительностью, что третье Евангелие «продиктовано Апостолом Павлом, записано же и издано блаж. Лукой, Апостолом и врачом». |
| One can see why the focus of virtually all religions and world views is the study of salvation. It is here that we encounter what it seems to me already affords us the opportunity to make an informed choice from among the multitude of religions. Christianity affirms something the other religions and the non-religious world views simply do not comprehend, something they indignantly reject. This lies in our understanding of so-called original sin. All religions, and I propose, all philosophies of life, all ideologies, talk about sin, albeit in different terms. But not one of them other than Christianity believes that human nature in its current state is ill. Christianity affirms that the condition in which we people are born, exist, grow, are educated, take courage, mature, the state in which we find enjoyment, amusement, learning, make discoveries, etc., is a state of serious illness, bringing us profound harm. We are ill, but not with flu, bronchitis, or psychiatric illness. We are physically and psychologically well, we are capable of solving problems, and can fly into space. Nonetheless, we are gravely ill; in the beginning unified human nature sustained a strange and tragic fracture, dividing into apparently autonomously existing and frequently warring mind, heart, and body. Such a comment evokes universal indignation. “Isn’t Christianity being absurd?” “Me, abnormal? Sorry, others may be, but I am not!” If Christianity is correct, this is the root problem, the reason human life, life of the individual and of all mankind, goes from one tragedy to another. If man is seriously ill but does not try to heal the sickness because he is unaware of it, it will do him harm. Other religions do not comprehend that man has such an illness. They believe that man is a healthy seed that can develop either normally or abnormally, with development dependent upon his social milieu, economic conditions, psychological factors, and many other things. Man can be either good or bad, but by nature he is good. In this lies the principle antithesis, the consciousness of the non-Christian. I am not even addressing the non-religious, for whom the term “man” seems like an “exercise in pride.” Only Christianity affirms that our current state is a deeply damaged one, so damaged that no one can by himself repair it. This is the fundamental truth on which the great Christian dogma of Christ as Savior is built.This idea is the principle watershed between Christianity and the other religions. |
| Около 230 г. Ориген , снабженный рекомендательным письмом еп. Димитрия (Hieron., De vir. ill. 54), должен был отправиться в Грецию. О характере этой миссии Евсевий говорит глухо: «по надобности, касавшейся дел церковных» (Hist. eccl. VI, –23.4), Иероним определяет цель ее в собеседовании с еретиками (De vir. ill. 54). Ориген отправился через Палестину и в Кесарии сердечно был принят своими друзьями – епископами Александром и Феоктистом. Вероятно, имея в виду неприятности, возникшие в прежнее посещение Оригеном Кесарии за предоставление ему, как мирянину, права проповеди в церкви, епископы Александр и Феоктист сочли за лучшее посвятить его в сан пресвитера (Euseb., Hist. eccl. VI, 23.4). В своем поступке они, видимо, не предполагали ничего неканонического, но иначе взглянул на это дело Димитрий. По возвращении Оригена из Греции он привлек его к ответу. Евсевий объясняет отношение Димитрия к Оригену завистью: «Видя, – говорит он, – что Ориген необыкновенно успевает, что все превозносят его как мужа великого и славного, он (Димитрий) стал чувствовать нечто человеческое... Не зная за ним никакой вины, он начал порицать его за давний грех юности и к своему обвинению осмеливался примешивать тех, которые рукоположили его во пресвитера» (Hist, eccl. VI, 8.4, 5). Иероним в одном месте (Epist. 33, ad Paulam, cap. 4) выражается в том же смысле 679 ; но в позднейшем сообщении (De vir. ill. 54) он выдвигает на первый план противоречащее церковным правилам посвящение Оригена . Последнее объяснение имеет более признаков исторической достоверности. Епископ Димитрий признается энергичным администратором и организатором александрийской Церкви, возвысившим значение александрийского епископа. В чем собственно выразились реформы Димитрия, мы точно не знаем, но общий характер их несомненно делал его чувствительным к вторжению в область его прав. Такое нарушение прерогатив александрийского епископа Димитрий увидел и в посвящении без его ведома Оригена , подчиненного его юрисдикции и, может быть, в качестве διδσκαλος стоявшего в каком-либо отношении к клиру. |
| None could find the way to freedom, for all were under the tyranny of ill-gotten pleasure, and so subject to justly deserved sufferings and the still more justly deserved death which they engender. Because of this, another kind of suffering and death had to be conceived, first to destroy the ill-gotten pleasure and the justly deserved sufferings consequent on it – sufferings which have pitiably brought about man’s disintegration, since his life originates in the corruption that comes from his generation through pleasure and ends in the corruption that comes through death; and, second, to restore suffering human nature. This other kind of suffering and death was both unjust and undeserved: undeserved because it was in no way generated by preceding pleasure, and unjust because it was not the consequence of any passion-dominated life. This other kind of suffering and death, however, had to be devised so that, intervening between ill-gotten pleasure and justly deserved suffering and death, it could completely abolish the pleasure-provoked origin of human life and its consequent termination in death, and thus free it from the pleasure-pain syndrome. It would then recover its original blessedness, unpolluted by any of the characteristics inherent in beings subject to generation and decay. That is why the Logos of God, being by nature fully God, became fully man, with a nature constituted like ours of a soul endowed with intellect and a body capable of suffering; only in His case this nature was without sin, because His birth in time from a woman was not preceded by the slightest trace of that pleasure arising from the primal disobedience. In His love He deliberately accepted the painful death which, because of pleasure, terminates human life, so that by suffering unjustly He might abolish the pleasure-provoked ancl unjust origin by which this life is dominated. For, unlike that of everyone else, the Lord " s death was not the payment of a debt incurred because of pleasure, but was on the contrary a challenge thrown down to pleasure; and so through this death He utterly destroys that justly deserved death which ends human life. |
| Ps.Fel.Ep.Pemr.Full. Псевдо-Феликс. Письмо Петру Суконщику Fulg-Ep. Фульгенций Руспийский.Письма Gennad.Vir.ill. Геннадий.О замечательных мужах [Devirisillustribus] Письма Диалоги ГомилиинаЕвангелия [In evangelia homiliae] Ezech. Гомилиина Иезекииля Нравственные толкования на книгу Иова Пастырское правило Gr.Naz. Стихотворения [Carmina] Письма Gr.Nyss. Anim.et.Resurr. Одушеивоскресении [De anima et resurrectione] Apoll. ПротивАполлинария Письма Против Евномия Maced. Противмакедониан Or. catech. Большоеогласительное слово Tresdii О том, что нет трех Богов [Quodnonsinttresdii] V. Масг. О жизни Макрины [DevitaMacrinae] V.Mos. О жизни Моисея [DevitaMosis] Gr.Presb.V.Gr.Naz. Заповеди Подобия Видения Иероним [Hieronymus] Письма Hom.Orig.inLuc Jovin. Против Иовиниана Pelag. Против Пелагия Rufin. Против Руфина Vigil. Против Вигилантия Vir. ill. Озамечательныхмужах [De viris illustribus] Иларий Пиктивийский Const. К Констанцию Августу Толкование псалмов О соборах [Desynodis] О Троице Antichr. Об Антихристе Толкование на Даниила О ересях Против Поэта Trad. ар. Апостольское предание Ногт. Ер. Гормизд.Послания Послание к Ефесянам Послание к Магнезийцам Послание к Филадельфийцам Послание к Римлянам Послание к Смирнянам Trail. Послание к Траллийцам Ildef.Vir.ill. Ильдефонс Толедский.О замечательных мyжax[Devirisillusmribus] Фрагменты Против ересей Jac.Bar.Ep. Яков Барадей.Письма Joh.Anm.Ep. Cyr. Иоанн Антиохийский.Послания к Кириллу Joh.D. О православной вере О ересях Иосиф Флавий Иудейскиедревности Против Апиона Император Юлиан Кесари Письма Против Галгилеян 1Apol. Первая апология 2Apol. Вторая апология Диалог с Трифоном-иудеем Justn. Юстиниан I Исповедание истинной веры против трех глав Ep.Thdr.Mops. Послание против Феодора Мопсуестийского Monoph. Против монофизитов Священные постановление против севериан Juv.Sat. Ювенал. Сатиры Lact .Inst. Лантанций. Божественные установления Послания Проповеди Leont.B. Nest.et Eut. Ps.Leont.B.Sect. Leont.H.Aferf. Mar.Vict.Ar. Marc.fr. Маркелл Анкирский. Фрагменты |
| But, unfortunately, sometimes mentally ill persons are viewed as society’s lepers. Today the ways of overcoming stigma on mental illness are seriously discussed in the psychiatric literature: A change in society’s attitude towards the mentally ill, the organization of a system of mental health services that would make psychiatric support accessible to all groups of the population, so that seeing and consulting a psychiatrist might be regarded as seeing any other doctor. The diagnosis “schizophrenia” is not the end of life—different forms of this disorder vary in course, outcome and so on. Modern drugs can radically change the course and outcome of this disorder. According to epidemiological evidence, from fifteen to twenty percent of patients have only one episode of schizophrenia symptoms and can achieve recovery, if adequate therapy is provided. At our Mental Health Research Center we know many examples when a person became mentally ill in his adolescence, and twenty to twenty-five years later he had a high social status, was married, had children, made a successful career, succeeded in academia, defended a thesis, was conferred an academic rank, was recognized. Some even built big businesses. But it should be realized that in every case a prognosis is highly individual. When we speak of schizophrenia and the so-called schizophrenia spectrum disorders, we shouldn’t forget that patients of this group need to take medications for many years or, in some cases, to stay on drugs for the rest of their lives, just as people with type one diabetes require frequent insulin injections. So any patients’ attempts to discontinue the medication without their doctors’ knowledge are unacceptable—they lead to exacerbation of the illness and disability of the patient. —Now let us talk about the onset of the disease. Very often an individual and his relatives cannot figure out what is happening to him for a long time. How can they understand that they cannot go without seeing a psychiatrist? I was told about one insane nun who was brought to a convent of one Local Orthodox Church. The first thing that they did at the convent was to allow her not to take drugs. Her condition got worse. Only then did the mother superior realize that it had been a mistake, so from that time on the sisters saw to it that she took her medicines on time. But even do churchmen not always understand what mental disorders are like. |
| Guérand y J. Scherer. El comentario a los Salmos, del que habla San Jerónimo (De vir. ill. 109; Epist. 112,20), debió de ser una obra monumental. El gran número de pasajes que se conservan nos permite obtener una impresión del método alegórico-místico de exégesis, que empleaba Dídimo y que hace de él un fiel seguidor de Orígenes. Al igual que el maestro alejandrino, muestra interés por la crítica textual y compara los distintos manuscritos de los Setenta, así como los Héxaplas. Por su empeño en determinar la lectura exacta no le impide la interpretación libremente figurativa. Está convencido de que el Antiguo Testamento contiene por doquier un importante mensaje cristiano y que todos los salmos apuntan a Cristo. Del comentario a los Proverbios sólo quedan unos pocos fragmentos. Por sugerencia de Casiodoro (1.c.), lo tradujo Epifanio el Escolástico; pero su versión se ha perdido totalmente. El comentario a Isaías contaba nada menos que dieciocho volúmenes, y eso que únicamente trataba de Isaías 40–66, sección que Dídimo consideraba como un libro independiente (Jeronimo, De vir. ill. 109; Prol, comm. in Is. proph). b) Nuevo Testamento Nuestro autor compuso comentarios a los siguientes escritos del Nuevo Testamento: al Evangelio de San Mateo, al de Juan, a los Hechos de los Apóstoles, a la I y II a los Corintios, a los Gálatas y a los Efesios. San Jerónimo utilizó la obra sobre San Mateo para su propia interpretación del mismo evangelista (De vir. ill. 109; Comm. in evang. Matth. pról.). Nada más se sabe de ella. Se han salvado unos pocos fragmentos del comentario al cuarto Evangelio (PG 39,1645–1654). Se encuentran citas de Dídimo sobre los Hechos de los Apóstoles en las catenae y en la exégesis de Teofilacto del mismo libro. La edición de Migne está lejos de ser completa (PG 39,1653–1678). J. A. Cramer da treinta nuevos fragmentos (Catenae Graecorum patrum in Novum Testamentum [Oxford 1884] t.3,21.90.187–413). A juzgar por el número de los pasajes citados, el original debió de tener una notable extensión. |
| 1803 natione afer, См. Hieron. De vir. ill. 101. Подробнее о жизни и литературной деятельности Мария Викторина см. в нашей книге: Фокин. 2001. С. 50–69. 1804 Hieron. De vir. ill. 101; Com. Gal. Prologus, PL 26, 308A; Aug. Confess. VIII 2.3; 2.5; 5.10. 1808 Porphyrii Isagoges fragmenta M. Victorino interprete//Aristoteles Latinus, 1/Ed. L. Minio-Paluello, B. G. Dod. Bruges, 1966. P. 6–7; Isidor. Ethymol., 25, PL T. 82, 143D; Hadot. 1971. P. 110–111, 187–189. К этим переводам и комментариям Викторин присоединил собственные логические сочинения: De syllogismis hypotheticis и De definitionibus. 1809 Halm C. Rhetores latini minores. Leipzig, 1863. P. 153–304; Cassiod. Instit. II, PL 70, 1164C; Marcian. De nuptiis, V 474–501; Boeth. In Top. Cic. I, PL 64, 1041B. 1811 Enneadae I 2; I 6; I 8; IV 4; V 2; VI 3. См. Henry. 1934. P. 49, 77–103, 224, 228–231; 1950. P. 43; Courcelle. 1968. P. 157; Hadot. 1971. P. 209–210. 1815 Aug. Confess. VIII 2.3; 4.9; Victorin. Explanationes in Ciceronis Rhetoricam. P. 232.32–45; 246.22. 1818 По свидетельству Августина, «некий платоник» (quidam Platonicus), по всей вероятности, Марий Викторин, был настолько поражен глубиной первых слов Евангелия от Иоанна: В начале было Слово, что полагал, что их следует написать золотыми буквами и повесить на самом видном месте в каждой христианской церкви (Aug. De civ. Dei X 29). 1819 Aug. Confess. VIII 2.4; Courcelle. 1966. P. 241–248; Hadot. 1971. P. 246–248. По видимому, к этому периоду относится свидетельство Августина о том, что «некий платоник» (quidam Platonicus), по всей вероятности Викторин, был настолько поражен глубиной первых слов Евангелия от Иоанна: В начале было Слово, что полагал, что их следует написать золотыми буквами и повесить на самом видном месте в каждой христианской церкви (Aug. De civ. Dei X 29). 1828 Об этом См. Simonetti. 1963. P. 151–157; Nautin. 1964. P. 309–320; Hadot. 1960b. P. 26–27; 1971. P. 272–275. 1829 Hieron. De vir. ill. 101. Подробнее об этих и других теологических сочинениях Мария Викторина см. нашу книгу: Фокин. 2007. С. 58–68. |
| Послание написано, вероятно, к концу III века 423 . К IV веку, как сообщает Иероним, «некоторые читали Послание к Лаодикийцам, но его все ombepraюm»(Devins ill 5). Из всех подложных документов древней Церкви этот самый слабый. Остается удивляться тому, как Западная церковь могла почитать его почти тысячу лет. Насчитывающее всего 20 стихов, оно представляет собой набор высказываний, заимствованных из подлинных Посланий Павла, особенно к Филиппийцам. Автор восторгается верой и добродетелями лаодикийцев, но предостерегает их от ересей и призывает оставаться верными христианскому учению и христианскому образу жизни. Хотя возможно, что послание первоначально написано на греческом языке, оно дошло до нас в латинских рукописях 424 Библии (всего более 100), относящихся ко времени от VI до XV века и представляющих все большие страны Запада – Италию, Испанию, Францию, Ирландию, Англию, Германию и Швейцарию. Когда Писание стали переводить на европейские языки, это послание иногда входило в переводы (см. с. 236–237). 10 4. Переписка Павла и Сенеки Апокрифическая переписка из 14 писем между стоическим философом Сенекой (8 писем) и апостолом Павлом (6 писем) дошла до нас в более чем 300 рукописях 425 . Некоторые письма посвящены обращению апостола, стилю его собственных писем, гонениям на христиан при Нероне и назначению Сенеки проповедником Евангелия при императорском дворе! Из–за этой переписки Иероним включил Сенеку в свой список христианских святых (Deviris ill. 12) 426 , однако простоватая манера и бесцветный стиль писем говорят о том, что они не могут принадлежать ни перу моралиста, ни перу апостола. IV. Апокрифические Апокалипсисы Во II и последующих веках имели хождение несколько апокалипсисов, конкурировавших с каноническим Апокалипсисом Иоанна, которые приписывались другим апостолам 427 . 10 1. Апокалипсис Петра Самая важная из апокрифических книг – Апокалипсис Петра 428 , датируемый 125–150 гг. Впервые мы узнаем о нем из канона Муратори, где он располагается непосредственно за Апокалипсисом Иоанна с предупреждением, что «многие наши люди не желают, чтобы он читался в церкви» (строка 72–73). Климент Александрийский признавал в нем произведение самого Петра (Ecl. Proph. 41, 2 и 48, 1) и написал к нему комментарии (так пишет Евсевий, Церковная ucmopuя,VI. 14, 1). С другой стороны, его считали неканоническим Евсевий (III. 25, 4) и Иероним (De viris ill I). Другие христиане высоко ценят эту книгу; по свидетельству Созомена , церковного историка V века (7,9), в его время в некоторых церквах Палестины Апокалипсис Петра обычно читался в Страстную пятницу. Он включен в число канонических книг в Кларомонтанском кодексе (см. Приложение IV. 4). |
| Sin embargo, como teólogo, Cipriano depende enteramente de Tertuliano, cuya superioridad como escritor admitió sin ambages. Según Jerónimo (De vir. ill. 53), «tenía por costumbre no dejar pasar un solo día sin haber leído algo de Tertuliano, y decía con frecuencia a su secretario: Dame el maestro, refiriéndose a Tertuliano.» Son muchas y de valor las fuentes que nos informan sobre su vida. Las más importantes y fidedignas son sus propios tratados y su copiosa correspondencia. Para su arresto, juicio y martirio contamos con las Acta proconsularia Cipriani, que se basan en documentos oficiales (cf. p.174): Hay, por fin, una Vita Cypriani, que se conserva en un gran número de manuscritos, y pretende ser escrita por su diácono Poncio, que compartió con él el destierro hasta el día de su muerte (JERÓNIMO, De vir. ill. 58). Es la primera biografía que se conoce en la historia de la literatura cristiana primitiva, pero nos consta que carece de valor histórico. El autor, lleno de admiración por su héroe, ha escrito un panegírico, deseando que «este incomparable y sublime ejemplo pase a la posteridad como memorial perenne» (c.1). Buscaba, pues, la edificación. Cecilio Cipriano, apellidado Tascio, nació entre los años 200 y 210 en África, probablemente en Cartago, en el seno de una familia pagana, rica y extremadamente culta. Adquirió gran prestigio en Cartago como hábil retórico y maestro de elocuencia. Pero su alma, disgustada por la inmoralidad de la vida pública y privada, por la corrupción en el gobierno y en la administración, y tocada por la gracia, buscaba aleo más elevado. «Bajo la influencia del presbítero Cecilio, de quien recibió el sobrenombre, se convirtió al cristianismo y dio todas sus riquezas a los pobres» (JERÓNIMO, De vir. ill. 67). Poco después de su conversión fue elevado al sacerdocio, y el año 248 o a principios de 249 fue elegido obispo de Cartago «por aclamación de] pueblo,» pero con la oposición de algunos presbíteros más ancianos, entre los que se contaba un tal Novato. |
|
|
