| Заседание Попечительского совета Церковно-научного центра «Православная энциклопедия». 31 мая 2005 г. — Что для Патриарха Алексия II значила Россия? — У него была своя связь с Россией, он был от нее неотделим. Святейший много ездил по епархиям и по стране. Когда приезжал из поездок, никогда не рассказывал о том, как замечательно его принимали, и с кем из важных людей он встретился. Патриарх всегда шутил, что к его приезду будут отремонтированы дороги к храмам. Уже это для него было счастьем. Он очень много рассказывал про то, о чем говорили с ним простые люди. Помню, как в 1990-е годы, после возвращения в Москву из одной епархиальной поездки, Патриарх рассказал, что люди просили его о том, чтобы он помолился о них Богу и попросил Господа дать им силы «потерпеть еще». Это произвело на него огромное впечатление. Он часто об этом вспоминал, все время к этому возвращался. Я никогда не слышал от него слов о том, что он любит Россию или что он сын России. Для Святейшего любовь к родной стране была настолько же естественным состоянием, как и любовь родителей к детям. Когда он выезжал за пределы страны, то по возвращении никогда не сравнивал Россию с другими странами. Он любил ее такой, какой она была и есть. Молодой Алексий Ридигер — Часто ли Патриарх вспоминал о детстве? — Он часто вспоминал одну историю, как в 1940 году в Эстонию вошли советские войска. Тогда в Таллине среди местного населения и русских эмигрантов начались аресты и высылки в Сибирь и северные области России. Такая судьба была уготована и семье Ридигеров, однако Промысл Божий сохранил их. Семья спряталась в сарае вместе с собаками, которые постоянно лаяли. Когда за семьей приехали, то все вокруг обыскали, но никого не нашли. Даже собаки, которые обычно вели себя очень чутко, даже ни разу не гавкнули и тем самым не выдали своих хозяев. Но мне больше всего запомнилась история о том, как маленький Алексий в восьмилетнем возрасте начал вести переписку с монахом Иувианом. Это было для него очень важно. Мне кажется, что когда к Патриарху приходили вот такие, как мы, эта история повторялась. Только уже он был монахом Иувианом, а мы — теми восьмилетними мальчиками, с которыми надо было разговаривать. |
| 28 августа, на праздник Успения Божией Матери, игумен Филарет с Иваном Зотовым пришли помолиться в храм на Волынском кладбище. К отцу Филарету подошел местный диакон по имени Христофор и сказал: «За тобой приехали из НКВД, хотят тебя арестовать, беги скорее». Отец Филарет с Иваном через перелесок, а затем через лес вышли из города и добрались до дома, где они тогда жили. За это время сотрудники НКВД выяснили место жительства отца Филарета, и вечером того же дня он был арестован и заключен в тюрьму. Начались допросы, которые продолжались три месяца. Отец Филарет категорически отказался признавать себя виновным в возводимых на него ложных обвинениях. И как бывало в подобных случаях, следователи представили ему выдержки из показаний согласившегося сотрудничать с НКВД обвиняемого — архиепископа Палладия, который оговорил игумена Филарета, показав на допросе и на очной ставке, что тот является участником антисоветской монархической группировки, которую до приезда епископа Палладия в Тверь возглавлял архиепископ Фаддей (Успенский). — В чем конкретно вы признаете себя виновным согласно предъявленному вам обвинению? — спросил следователь отца Филарета. — Я признаю, что владыке Палладию я высказывал антисоветские измышления, обвиняя советскую власть в притеснении религии и гонении на духовенство, называл советскую власть властью антихриста. Участником антисоветской церковно-монархической группировки я никогда не был и в этом себя виновным не признаю. Никаких советов и указаний церковникам о проведении антисоветской деятельности я не давал и указаний давать такие советы ни от кого не получал. Владыка Палладий никаких антисоветских поручений мне не давал, и о том, что он является руководителем антисоветской группировки, я до очной ставки с ним не знал. Кроме Палладия, я никому и никогда своих антисоветских настроений не высказывал. Никакой антисоветской деятельности не проводил, виновным себя в других предъявленных мне обвинениях не признаю. 4 марта 1940 года Особое Совещание при НКВД СССР приговорило отца Филарета к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в Сибирь. Начавшаяся война стала временем тяжких лишений и страданий для всего народа, а для попавших в тюрьмы и лагеря заключение в этот период нередко оказывалось равносильно смертному приговору. Игумен Филарет (Пряхин) скончался 7 марта 1942 года в Ново-Ивановском отделении Мариинского лагеря в Кемеровской области и был погребен в безвестной могиле. Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. Особенно мы будем благодарны за ежемесячное пожертвование. Отменить ежемесячное пожертвование вы можете в любой момент здесь Читайте также © Журнал Фома. Все права защищены, 2000—2024 Наверх |
| Работа над Словарем закончилась в предвоенные годы. В 1940-м вышел последний 4-й том. Это было настоящим событием в научной жизни. А С. И. Ожегов жил новыми замыслами… Один из них, подсказанный Д. Н. Ушаковым, он намеревался осуществить в ближайшие годы. Это был план составления популярного толкового однотомного словаря. Но осуществление этого проекта отодвинулось на годы. Наступила война. Ученые коллективы спешно эвакуировались в августе-октябре 1941 года. Одних, таких, как В. В. Виноградов, «неблагонадежных», отправили в Сибирь, других — в глубинку страны. Многие словарники были отправлены в Узбекистан, практически весь Институт языка и письменности. Д. Н. Ушаков сообщал позже об этом «путешествии» в письме к своему ученику Г. О. Винокуру: «Вы были свидетелем нашего скорополительного отъезда в ночь на 14/Х. Как мы ехали? Казалось, что плохо (тесно, спали вроде как по очереди и т. д.); …два раза в пути, в Куйбышеве и Оренбурге, нам по какому-то распоряжению выдали хлеба по огромной буханке на ч ка. Сравнить это с той массой горя, страданий и жертв, к рые выпали на долю тысячам и тысячам других! — В нашем поезде один вагон — академический, другие: «писатели», киношники (с Л. Орловой — сытые, избалованные нахлебники в мягком вагоне)…» С. И. Ожегов остался в Москве, не прекращая своих занятий. Он разработал курс русской палеографии и преподавал его студентам пединститута в военные годы, дежурил в ночных патрулях, охранял родной дом — впоследствии Институт русского языка. (В эти годы С. И. Ожегов исполнял обязанности директора Института языка и письменности). Желая хоть в чем-то быть полезным стране, вместе с другими оставшимися коллегами он организует языковедческое научное общество, изучает язык военного времени. Многим это не нравилось, и он сочувственно в письме к Г. О. Винокуру сообщал об этом: «Зная отношение ко мне некоторых ташкентцев, я и к Вашему молчанию склонен относиться подозрительно! Меня ведь винят и в болезни ДН (т.е. Ушакова. — О. Н.), и за отказ ехать из Москвы, и за создание в Москве «общества» лингвистического, как там кажется называют, и еще за многое…» |
| Участники курсов издавали ж. «Китеж-град» (1933-1934). В 20-30-х гг. XX в. публиковались духовная и богослужебная лит-ра, учебники, календари. ЦСС поддерживал тесные контакты с поморцами в Латвии и Эстонии. Связи со старообрядцами в Польше были затруднены из-за отсутствия дипломатических отношений между Л. и Польшей. В кон. 30-х гг. XX в. староверы Л. приняли участие в работе межгос. предсоборной комиссии по подготовке программы старообрядческого съезда балт. стран и Польши, одно из заседаний комиссии прошло в апр. 1939 г. в Каунасе. После присоединения Вильнюсского края к Л. (окт. 1939) Высший старообрядческий совет (ВСС) в Польше был упразднен, а один из его членов, Б. А. Пимонов, кооптирован в состав ЦСС в Л., наставник Ф. С. Кузнецов введен в состав духовного суда. С кон. 1939 г. ЦСС объединял ок. 65 старообрядческих общин в Л. После присоединения Л. к СССР в июне 1940 г. ЦСС прекратил существование, 21 авг. того же года были отменены «Временные правила, регулирующие отношения между старообрядческой организацией Литвы и правительством Литвы» (1923). Советская антирелиг. пропаганда переросла в репрессии. 15 июня 1941 г. председатель ЦСС И. А. Прозоров, др. бывш. члены совета и десятки верующих были арестованы и сосланы в Сибирь. Весной 1941 г. состоялось перемещение в советскую Л. из захваченного нацистами Сувалкского региона Польши ок. 9 тыс. староверов. Захватив Л., немецкие власти ввели жестокий оккупационный режим, жертвами к-рого было немало старообрядцев или лиц, происходивших из старообрядческих семей. 5 марта 1942 г. возобновил деятельность ЦСС в Литовской генеральной обл. во главе с Б. С. Леоновым. 19 июня 1942 г. было издано постановление о правовом положении религиозных орг-ций в Остланде. По решению совещания наставников и представителей староверческих общин 18 нояб. 1943 г. в Каунасе управление СПЦ было реорганизовано, был упразднен ЦСС, 28 янв. 1944 г. ему на смену пришел ВСС в Литовской генеральной обл. во главе с Пимоновым. 1944-1953 годы были трудными для СПЦ в Л. |
| В 1858 г. латыши основали собственную колонию Н. Буланка в Минусинском окр. В 1861 г. в 200 верстах от Минусинска и в 7 верстах от Н. Буланки возникло поселение ссыльных эстонцев В. Буланка. В 1881 г. из новых колоний был создан самостоятельный приход под названием В. и Н. Буланка. В 1869 г. основан евангелическо-лютеранский приход Тобольск-Рыжково, к-рый по состоянию на 1904-1905 гг. насчитывал 4,6 тыс. прихожан. В 1884 г. для проживающих в Сибири финнов была учреждена должность разъездного пастора, и первым таким проповедником стал Г. И. Гране. В 1888 г. в В. Суэтуке на деньги прихожан и средства фин. консульства была построена каменная кирха. В 1893 г. в Н. Буланке было основано библиотечное товарищество. В его фондах содержалось ок. 300 наименований книг и 12 периодических изданий на латыш. языке, гл. обр. религиозного содержания. Новая волна поселенцев стала пополнять колонии после открытия Транссибирской железной дороги, а затем - после подавления революции 1905-1907 гг. Самая большая миграция пришлась на годы столыпинских реформ, когда в К. к. прибыло неск. тысяч крестьян. В условиях репрессий 30-х гг. XX в. лютеран. общины распались. При этом в 40-х гг. число лютеран в Сибири росло за счет массовых депортаций. В 1940-1941 и 1944-1945 гг. в Сибирь ссылали латышей и эстонцев, в авг. 1941 г. насильственному переселению подверглись российские немцы. Возрождение лютеран. общин на территории К. к. пришлось на нач. 90-х гг. На нач. 2015 г. лютеранство в регионе представлено пробством Центр. Сибири Евангелическо-лютеранской церкви Урала, Сибири и Дальн. Востока, входящей в состав Союза Евангелическо-лютеранских церквей (11 общин на территории К. к., из них 1 - в Красноярске), Сибирским пробством Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии (приходы в Красноярске, Минусинске, В. Суэтуке, В. и Н. Буланке), Сибирской Евангелическо-лютеранской церковью (с 2003 автокефальная, ранее являлась частью Эстонской Евангелическо-лютеранской церкви (ЭЕЛЦ), на территории К. к. имеется 2 прихода), Красноярским пробством Евангелической лютеранской церкви европ. части России (ЕЛЦЕР) и Евангелическо-лютеранской церковью Аугсбургского исповедания (1 приход в Красноярске). |
| Хорошо выступил сэр Уинстон, правильно. Сталин оценил его фигуры речи. Он знал Черчилля основательнее, чем тот мог даже предположить. Никаких иллюзий Сталин не питал в отношении Черчилля. Когда ему доложат в 1943 году, в самый разгар войны, о разработке по приказу Черчилля плана нападения на своего союзника, СССР, Сталин лишь усмехнется, проговорив: «Сколько волка ни корми…» Но 22 июня 1941 года позиция Черчилля значила для Сталина и для СССР многое. Будь Британия повержена, заключи перемирие с Берлином или присоединись к нему — такие расклады не сулили бы ничего хорошего. Президент США Рузвельт выступил не сразу, лишь спустя два дня. Нападение Германии на СССР для него не было сюрпризом. Еще в 1936 году в беседе с советским послом Трояновским Рузвельт высказал свои предчувствия большой войны в Европе, в которой СССР и США станут союзниками и победят. А после этого перед ними встанет задача реконструирования мира на новой основе. В 1940 году разведка сообщила Рузвельту о разработке плана «Барбаросса». А в середине июня 1941 года США и Великобритания договорились помочь СССР в случае нападения на него Германии. Вероятность разгрома СССР американцы считали очень высокой. Сотрудники посольства в Москве сидели на чемоданах. За несколько дней до нападения друзья американцев из германского посольства посоветовали им, по их примеру, отправить домой жен. Женщин эвакуировали 21 июня. 22 июня посольстве жгли бумаги. 23 июня большинство сотрудников были отправлены домой — через Сибирь. Ближайшие соратники Рузвельта, военный министр и министр ВМС, уверенные в быстром — за 1,5–3 месяца — поражении Москвы, советовали президенту помогать лишь Великобритании. Рузвельт думал, взвешивал. Выбор ему предстояло сделать между отношением к СССР как к «временному попутчику», имеющему мало шансов выжить, или как к серьезному стратегическому партнеру в войне и будущем мироустройстве, который способен удержать фронт и со временем нанести поражение противнику. Рузвельту еще предстоит ощутить саботаж своих подчиненных. В начале августа он сердито, недовольно одернет министра за волокиту в оказании помощи русским: «Сдвиньте это дело с места! Действуйте тяжелой рукой — как шип под седлом!» |
| Шептицкий (вместе с другими греко-католическими иерархами) входил в состав Национального совета, провозгласившего создание республики Западной Украины, и был одним из ее лидеров. Он же отправился защищать независимость перед победителями в Париж. Но Совет Антанты передал эту область Польше (первоначально как 25 летний мандат Лиги Наций, а с 1923 года в состав Польши). С этим население Галиции не желало смириться. Наряду с немцами украинские националисты стали злейшими врагами Версальской системы. Центрами антипольской оппозиции на Западной Украине стали греко-католические общины. В межвоенной Польше была реанимирована средневековая концепция " Польши как бастиона Запада " . Бастион предполагает врага. Правящие круги исповедовали вариант " бастион против большевизма " . Один из видных идеологов этой концепции в рядах Католической Церкви (Конечны Ф.) видел такого врага в " восточном славянском варварстве " . Историческая роль Польши - сохранение чистоты латинской культуры. Уния - позор для Церкви (Myslek W. Ideologia i praktyka " przedmurza chrzescijanstwa " w Drugiej Rzeczypospolitej. - W-wa, 1986). И римо-католики, и правительство были едины в осуществлении антиукраинской и антиправославной политики. К примеру, только в июле и августе 1938 г. в районе Хельма (Холм) было сожжено 138 православных церквей, против чего протестует (20 июля) Шептицкий. В межвоенный период вновь оживился спор между традиционалистами, защищающими интегральную целостность восточного (православного) наследия в греко-католицизме, и сторонниками частичной латинизации обряда. В политике первые - националисты, вторые - сторонники поиска компромисса с Польшей. Шептицкий - умеренный традиционалист, поддерживающий националистов. В канун Второй мировой войны естественным союзником националистов в борьбе против Польши виделась гитлеровская Германия. ВТОРАЯ ПОПЫТКА Разгром Польши и включение Западной Украины в состав СССР было воспринято Шептицким и его окружением как исторический шанс. " Русские оккупировали Польшу - следовательно, фактически мы находимся уже в России " , - восторгался иезуит Вальтер Чишек. Шептицкий назначил четырех апостольских экзархов: епископ Чернецкий был поставлен для волынской и подольской части Украины (с Луцком и Каменецким), отец Клеменс Шептицкий (его брат) - в " Великую Россию и Сибирь " (с Москвой), иезуит Антоний Неманцевич - в Белоруссию и Иосиф Слипый - в " Великую Украину " (с Киевом). Назначения, хотя, как пишет Штеле, " и неохотно и лишь временно " утверждены Ватиканом. Но в день нападения немецких армий на Советский Союз на Урале были арестованы два иезуита: Нестров и Чишек (русский и американец польского происхождения). Для того, чтобы попасть во внутренние районы России, они по поручению Шептицкого в 1940 г. завербовались под фальшивыми именами и по подложным документам в качестве лесорубов. |
| Опер тратит время только на маленькое вступление, но говорит не тоном отвлечённой политграмоты, а — напряжённо, как о том, что сейчас или завтра взорвётся и на их лагпункте: «Вам известно, что мир разделился на два лагеря, один из них будет побит, и мы твёрдо знаем, какой. Вы знаете — какой?… Так вот, если вы хотите остаться жить, вы должны отколоться от гиблого капиталистического берега и пристать к новому берегу. Знаете, у Лациса «К новому берегу»? — И ещё несколько таких фраз, а сам не спускает горячего угрожающего взора и, окончательно выяснив для себя номер отмычки, с тревожной значительностью спрашивает: «А как ваша семья? » И всех семейных запросто назовёт по именам! Он помнит, по сколько лет детям! Значит, он уже занимался семьёй, это очень серьёзно! «Вы понимаете, конечно, — гипнотизирует он, — что вы с семьёй — одно целое. Если ошибётесь вы и погибнете — сейчас же погибнет и ваша семья. Семей изменников (усиляет он голосом) мы не оставляем жить в здоровой советской среде. Итак: делайте выбор между двумя мирами! между жизнью и смертью! Я предлагаю вам взять обязательство помогать оперчекистскому отделу! В случае вашего отказа ваша семья полностью и немедленно будет посажена в лагеря! В наших руках — полная власть (и он прав), и мы не привыкли отступать от своих решений (и опять же прав!)! Раз мы выбрали вас, вы — будете с нами работать!» Всё это внезапно грохнуло на голову У., он не приготовлен, он никак и думать не мог, он считал, что стучат негодяи, но что предложат — ему? Удар — прямой, без ложных движений, без проволочки времени, и капитан ждёт ответа, вот взорвётся и всё взорвёт! И думает У.: а что невозможно для них? Когда щадили они чьи-нибудь семьи? Не стеснялись же «раскулачивать» семьями до малых детей, и с гордостью писали в газетах. Видел У. и работу Органов в 1940-41 году в Прибалтике, ходил на тюремные дворы смотреть навал расстрелянных при отступлении. И в 1944 году слушал прибалтийские передачи из Ленинграда. Как взгляд капитана сейчас, передачи были полны угроз и дышали местью. В них обещалось расправиться со всеми , решительно со всеми, кто помогал врагу. Так чту заставит их проявить милосердие теперь? Просить — бесполезно. Надо выбрать. (Только вот чего ещё не понимает У., поддавшись и сам легенде об Органах: что нет в этой машине такого великолепного взаимодействия и взаимоотзывчивости, чтобы сегодня он отказался стать стукачом на сибирском лагпункте, а через неделю его семью потянули бы в Сибирь. И ещё одного не понимает он. Как плохо ни думает он об Органах, но они ещё хуже: скоро ударит час, и все семьи, все эти сотни тысяч семей, тронут в общую ссылку на погибель, не сверяясь, как ведут себя в лагере отцы.) |
| Если бы этот Четвёртый Столп Передового Учения продержался б ещё лет десять, — не узнали бы мы этнической карты Евразии, произошло бы великое Противопереселение народов. Сколько сослано было наций, столько и эпосов напишут когда-нибудь — о разлуке с родной землёй и о сибирском уничтожении. Им самим только и прочувствовать всё прожитое, а не нам пересказывать, не нам дорогу перебегать. Но чтобы признал читатель, что та же это страна ссылки, уже наведанная ему, то же грязнилище при том же Архипелаге, — проследим немного за высылкою прибалтов. Высылка прибалтов происходила не только не насилием над верховной народной волей, но исключительно в выполнение её. В каждой из трёх республик состоялось свободное постановление своего Совета Министров (в Эстонии — 25 ноября 1948 года) о высылке определённых разрядов своих соотечественников в чужую дальнюю Сибирь — и притом навечно, чтоб на родную землю они никогда более не вернулись. (Здесь отчётливо видна и независимость прибалтийских правительств и та крайность раздражения, до которого их довели негодные, никчёмные соотечественники.) Разряды эти были вот какие: а) семьи уже осуждённых (мало было, что отцы доходят в лагерях, надо было всё семя их вытравить); б) зажиточные крестьяне (это очень ускорило уже назревшую в Прибалтике коллективизацию) и все члены их семей (рижских студентов брали в ту же ночь, когда и их родителей с хутора); в) люди заметные и важные сами по себе, но как-то проскочившие гребешки 1940, 41-го и 44-го годов; г) просто враждебно настроенные, не успевшие бежать в Скандинавию или лично неприятные местным активистам семьи. Постановление это, чтобы не нанести ущерба достоинству нашей общей большой Родины и не доставить радости западным врагам , не было опубликовано в газетах, не было оглашено в республиках, да и самим ссылаемым не объявлялось при высылке, а лишь по прибытию на место, в сибирских комендатурах. Организация высылки настолько поднялась за минувшие годы от времён корейских и даже крымско-татарских, ценный опыт настолько был обобщён и усвоен, что счёт не шёл уже ни на сутки, ни на часы, а всего на минуты. |
| После сноса дома Г.Е. Распутина, располагавшегося некогда на месте нынешнего дома 78 по улице Советской, здесь был построен колхозный двухквартирный дом, в который переехали сегодняшние его владельцы. Новый дом поставили на старый фундамент. В отличие от туристов, жители дома не устраивают ажиотаж в связи с личностью старца и не зарабатывают на «знаменитом историческом месте». Летом 2005 года при проведении работ по прокладке газопровода был обнаружен небольшой кусок бревна, оставшийся от сноса предыдущего дома. Весной и осенью во время перекопки огородов хозяева территории находят вещи, которые, наверное, имеют отношение к бывшим обитателям дома: монеты, кухонную утварь, различные склянки и др. На месте кирпичного жилого дома, расположенного по адресу Советская, 76, стоял деревянный двухэтажный дом, относящийся к усадьбе дома Распутина. По словам старожилов в доме проживали прислуга и распутинские работники, трудящиеся на его полях, конном и скотном дворах. Добротный купеческий дом долгое время служил вторым школьным зданием - помещений для школы не хватало, а в этом доме были большие просторные комнаты. В них размещались ученики двух, а бывало, и трех классов сразу... За бывшим правлением колхоза «Советская Сибирь» на улице Школьной стояла ветряная мельница, построенная в Царское время. Последним владельцем мельницы был Г.Е. Распутин, позже его семья. В 1918 году мельницу национализировали. Рядом, как полагалось, было гумно. Их территория была обширной - тянулась до современной школы. К концу 1940-х годов мельница была разобрана. Амбары и навесы использовались в качестве колхозного тока. Кстати, на мельницах, кроме традиционного хлеба, мололи один раз в сезон сушеные ягоды черемухи - для пирогов. И еще были обустроены специальные приспособления для измельчения ивовой коры, которая использовалась в кожевенном производстве. Спрос на этот товар был постоянный, и практически каждая мельница оказывала такую услугу. (Дело в том, что в Покровском имелись два небольших кожевенных завода, на которых выделывались белые кожи для обуви.) |
|
|
