| П.А. Милославский, резюмируя эти идеи архиеп. Никанора, пишет о том, что тот подходит к дилемме: «Как скоро мы внесем в область психических явлений бессознательную деятельность организма (и следовательно, всех вещей), мы не можем выйти из древней альтернативы: или в каждом предмете, в каждом камне и каждой пылинке есть душа такая же, какая у человека, или и в человеке нет души так же, как в камне» 72 . Милославский убежден, что архиеп. Никанор не является сторонником материализма, но опасается, что, сделав первый выбор, философ придет к крайнему идеализму и к учению о всеобщей одушевленности. Рецензент предостерегает от смешения бессознательных законов деятельности организмов (вещей) с бессознательной деятельностью психики человека. Завершая рецензию, Милославский еще раз отмечает высокое апологетическое значение труда архиеп. Никанора для православного вероучения в контексте современности. Не менее интересным оказывается то, что, пожалуй, у самого известного представителя казанской духовно-академической школы В.И. Несмелова (1863–1937) можно обнаружить прямые ссылки на философский трактат архиеп. Никанора. Непосредственно они не могли соприкасаться. Несмелов закончил КазДА в 1887 году и, видимо, даже не застал лекций по метафизике Милославского. По кафедре метафизики Милославского заменял проф. В.А. Снегирев – замечательный психолог и логик, мыслитель, которого Несмелов и считал своим учителем. Пожалуй, именно Снегирев оказывается тем связующим звеном, которое позволяет провести линию от архиеп. Никанора к Несмелову. Снегирев окончил КазДА и был оставлен для преподавания в 1868 году, накануне прибытия архим. Никанора на ректорство в академию. Но несомненно и то, что молодой начинающий преподаватель не мог не оказаться под влиянием ректора-философа. Таким образом, не удивительно, что, возможно, именно Снегирев указал Несмелову на трактат архиеп. Никанора. У Несмелова присутствуют непосредственные ссылки на труды архиеп. Никанора в работах «Наука о человеке» (Т. 1–2, 1889–1901), «Вера и знание с точки зрения гносеологии» (1913). В «Науке о человеке» Несмелов ссылается на архиеп. Никанора, например, по поводу вопроса о самосознании. Он пишет: «Следовательно, факты сознания и самознания, по своему положению в психической действительности, на самом деле принадлежат к совершенно различным порядкам. Одно есть первичный факт психической жизни, другое – продукт психического развития» 73 . Далее идет ссылка на «Позитивную философию…» архиеп. Никанора: «В учении о вторичности самосознания сходятся между собою мыслители самых различных направлений, как, напр., Тэн – Об уме и познании, т. 1, , стр. 207–221, и архиеп. Никанор – Позитивная философия , т. III, стр. 80, Милль – Обзор философии Гамильтона, гл. XII, и проф. Снегирев – Психология, стр. 289, 314» 74 . |
| Закрыть Порок и добродетель Часть 1. Ко дню памяти 11.01.2021 1285 Время на чтение 4 минуты Ко дню памяти (12 января) русского бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937) ниже мы публикуем одну из глав самого крупного его сочинения - «Народная Русь». Публикацию (в сокращении, приближенную к современной орфографии) специально для Русской Народной Линии (по первому отдельному изданию: Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. - М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, 1901) подготовил профессор А. Д. Каплин. Деление на части и подбор иллюстраций - составителя. + + + Суеверное общение с природою, отовсюду обступающей быт народа-пахаря, создавшее своеобразные взгляды на жизнь и ее запросы, не могло не выработать и своих самобытных законов нравственности, вошедших с течением веков в плоть и кровь. Свет веры Христовой, озарив темно-туманные дебри народной Руси, внес в ее жизнь новые понятия о пороке и добродетели. Но христианское мировоззрение нашло слишком много родственного в русском народе и быстро приросло к его стихийной душе, мало-помалу заслоняя от взора просветленных очей обожествлявшего видимую природу язычника все темное-злое, руководившее некоторыми его побуждениями. Языческое суеверие, упрямо державшееся в народе, до сих пор еще не вымерло в нас; но долгие века христианской жизни сделали свое дело: оно совершенно утратило всю свою тлетворность непосредственного влияния на жаждущую света любвеобильную крещеную Русь православную, труждающуюся с Божьей помощью на освященных вековым трудом пращуров родимых полях. Пережитки древнеязыческого суеверия, явственно ощущаемые в обычаях современного крестьянина, являются уже не обрядами, а именно только обычаями, в большинстве случаев придающими более яркую окраску самобытному строю-укладу его жизни. Эти суеверные обычаи - зыбкий, но прочно построенный мост, перекинутый с крутого берега цветистой старины стародавней к пологому побережью наших тусклых дней, утопающих-теряющихся в сером однообразии будничных забот, связанных с борьбою из-за хлеба. |
| Закрыть Памяти графа Алексея Константиновича Толстого Стихотворение 10.10.2016 794 Время на чтение 3 минуты Ко дню памяти 11 октября ( 28 сентября) выдающегося русского писателя, поэта, драматурга графа Алексея Константиновича Толстого (1817-1875) мы публикуем стихотворение бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937). Стихотворение было прочтено А.А. Коринфским на художественно-литературном вечере, устроенном Л. Б. Яворской в память гр. А. К. Толстого 10 декабря 1898 г. Публикацию специально для Русской Народной Линии (по изданию: Коринфский А.А. Бывальщины и «Картины Поволжья». 2-е изд. - СПб.: Тип. Е. Евдокимова, 1899.- С.5-8) подготовил профессор А. Д. Каплин. + + + I Наш вдохновенный бард, наш северный баян... Он был певец - воистину народный! Как небо синее, что море-окиян, Глубок его напев торжественно-свободный. В годину смутную озлобленной борьбы Сумел он овладеть святынь предвечных тайной. Не поняли тогда пролетных дней рабы, Что он в их стане был свободный «гость случайный»! «Двух станов не боец» - входил он в пламя сеч С одними гуслями да с вольною душою; И под гуслярный звон могучею волною Всплывала, пенилась разгарчивая речь. Как мощный взмах орла в безоблачном просторе, Как дружеский призыв на общего врага - Звучала в ней «любовь, широкая - как море», И были тесны ей «земные берега»... С повадкой княжею, со взором соколиным, С душою пахаря в живой груди своей - Он Змей-Тугарина разил словцóм единым, Как будто был рожден в века богатырей. Нрав Муромца-Ильи, стать статная Потока, Алёши удаль-смех, Добрыни смелый склад- Сливались в нем с тоской библейского пророка И в песнях залегли, как заповедный клад. И вот живая песнь, как солнце - над землею, Восходит из его пророческой мечты, И тают перед ней весеннею водою Снега над вечною святыней Красоты... Я верю: вспыхнет тьма, зимы утихнет заметь, Опять Весна пойдет родимой стороной. Близка она, близка, - когда проснется память О вешних пахарях поэзии родной! II. О, если бы - вещий певец-богатырь - |
| Закрыть Хлеб насущный Памяти русского бытописателя. Часть 1 13.07.2022 1262 Время на чтение 7 минут Памяти русского бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937) ниже мы публикуем одну из глав самого крупного его сочинения - «Народная Русь». Публикация (в сокращении, приближенная к современной орфографии по первому изданию: Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. - М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, 1901) подготовлена специально для Русской Народной Линии. + + + Хлеб насущный «Хлеб - дар Божий» - говорит русский народ и относится с вполне понятным благоговением к этому спасающему его от голодной смерти дару, составляющему почти единственное его богатство. Немалым грехом считается в народной Руси уронить на пол и не поднять хотя бы одну крошку хлеба; еще больший - растоптать эту крошку ногами. Благоговейное чувство удваивается в этом случае и сознанием того тяжкого, страдного труда, каким добывает народ-пахарь каждую малую крошку, а также и воспоминаниями о тех тревогах-заботах, с которыми неразлучно ожидание урожая. Вековечна дума крестьянина о хлебе. Думами об урожае окружены все сельские праздники. В большинстве простонародных примет, поверий, обычаев и сказаний слышится явственный отголосок этих чутких заповедных дум, пускающих ростки еще до засева зерна, колосящихся вместе с выбегающими на свет Божий из сердца Матери-Сырой-Земли всходами, зацветающих - при взгляде на первый выметнувшийся колос. Нет конца этим думкам-думушкам: что ни день - растут они, гонят сон от усталых очей пахаря, приводят к его жесткому изголовью тревогу за тревогою. Этими думами засеяна вся жизнь мужика-деревенщины - что твое поле чистое. Зовет народная песня вернуться на белый свет весну - молит-заклинает ее, чтобы пришла она - красная - «со светлою радостью, с великою милостью: с колосом тяжелым, с корнем глубоким, с хлебами обильными». Идет пахарь, а дума - впереди него, дорогу хлеборобу торит; за одной думкой другие перебегают тореный путь, самодельными лаптями проложенный, трудовым потом политый. Глянет пахарь на ясное небо, - в тот же миг закопошится у него нá-сердце думушка: пошлет ли Господь дождичка вó-время. Дождь - дождю рознь: один хлеб растит, а другой хлебогноем прозывается. Кропит дождь небо, поит - тороватое - жаждущую землю-кормилицу, а у мужика опять думка: пригреет ли его полосыньку красное солнышко в пору-благовременье. Набегут облака, сгустятся-зачернеют тучи, повиснут над хлебородной нивою, - смотрит честной деревенский люд, смотрит - крестится, Бога молит: чтобы не разразились тучи градом, не выбило бы хлебушка богоданного на корню. На земле пахарь живет, землею кормится, с ее дыханием каждый вздох его сливается. Сколько безысходного горя горького слышится, например, в словах такой - относимой некоторыми собирателями к разряду «плясовых» - песни бобыля-бездомника, оторванного мачехою-жизнью от земли: |
| Закрыть Богатство и бедность Часть 2 09.11.2023 1351 Время на чтение 10 минут Часть 1 Ниже мы публикуем одну из глав самого крупного сочинения - «Народная Русь» - русского бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937). Публикацию (в сокращении, приближенную к современной орфографии) специально для Русской Народной Линии (по первому изданию: Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. - М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, 1901) подготовил профессор А. Д. Каплин. + + + LIX. Богатство и бедность. Часть 2. Русские народные былины создали два ярких воплощения богатства - в своих богатырях: Чуриле Пленковиче и Дюке Степановиче. Первый, впрочем, скорее является олицетворением щегольства-молодечества и более подходит к тем же «бабьим перелестникам», - к которым принадлежит неотразимый победитель разгарчивых сердец Алеша Попович, - хотя при этом и не обладает ни хитростью-изворотливостью, ни силой-мочью последнего. Заезжий богатырь, выходец из земли сурожской - сын богатого Пленка, гостя торгового, набившего сундуки златом-серебром и зажившего «на Почай на реки» - в своем крепко-накрепко огороженном дворе в теремах «до семи до десяти». Дал старый Пленко своему сыну дружину молодецкую, предоставил ему во всем волю вольную, не жалеючи добра, долгими годами накопленного. Поехал Чурило под Киев, стал рыскать-охотиться по княжьим островам непрошенно, начал обижать мужиков киевских, ловить не только зверье-птаство, а и красных девушек, молодых молодушек. Дошли речи о нем ко двору княженецкому; захотел поймать-наказать Владимир-Красно Солнышко дерзкого похитчика, смелого охотника. Настиг князь своевольника, - настигши, полюбил его за нрав-обычай, за вид молодецкий, взял в свою дружину богатырскую. Зажил Чурило в Киеве, на диво люду киевскому принялся чудить по стольному городу. Щегольство Чурилино собирало за ним целые толпы любопытного народа всякого, где бы он ни шел, куда бы ни ехал; удальство Пленковича заставляло точить на него зубы многих мужей. Все сходило ему с рук, покуда не нашла коса на камень, - не встал он поперек дороги Бермяте, Володим ерову дружиннику, старому мужу молодой жены. Тут ему и смерть пришла... |
| Закрыть Богатство и бедность Часть 1 08.11.2023 1822 Время на чтение 8 минут Ниже мы публикуем одну из глав самого крупного сочинения - «Народная Русь» - русского бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937). Публикация (в сокращении, приближенная к современной орфографии) подготовлена специально для Русской Народной Линии (по первому изданию: Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. - М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, 1901). + + + LIX . Богатство и бедность Часть 1. Богатство, по народному определению, прежде всего - благословение Божие; бедность - воплощение лихой беды-напасти. Об этом явно свидетельствует и само словопроизводство, вполне согласующееся с безхитростной мудростью народа-пахаря. Бог, - гласит «Лексикон славенорусский, составленный всечестным отцом Кир Памвою Берындою» (в XVII стол.), - «всебогатый, всех обагачующий (по любомудрцех внешних - ум, по богословцех же - дух)». Потому-то со словом богатство и связывается представление о богоданной силе, а со словом бедность - убожество и горе. В зеркале простонародного слова и богатство, и бедность отразились во всей своей яркости и разносторонности, зачастую даже как бы противоречащих прямому их определению. Что слово - то картина, что присловье - то новый образ. «Не тот человек в богатстве, что в нищете!» - красной нитью проходит мысль через все эти картины-образы, созданные могучею русскою речью, окрыленной творческим воображением. Но и богатство не ко всякому человеку одинаково подходит: к одному так, к другому - этак. «Не с богатством жить - с человеком!» - вылетело из народной стихийной души крылатое слово, подсказанное чутким сердцем прозорливца-народа, сознающегося, что хотя в довольстве-сытости и пригляднее живется, но «не в деньгах счастье», а в добром согласии. «Богатство - вода, пришла и ушла!» - нашептывает народу-сказателю долголетний опыт старых, перешедших поле жизни людей. «Глупому сыну не в помощь богатство!», «Ни конь без узды, ни богатство - без ума!» - продолжает он свой умудренный веками наследственной передачи от поколений к поколениям сказ; но тут же, не смущаясь, готов повторить и такие поговорки совершенно противоречивого свойства, как, например, «Богатство - ума даст!», «Богатый - ума купит; убогий и свой продал бы, да ни ломаного гроша не дадут!» и т. д. |
| Психологию в Нижегородской духовной семинарии преподавали, например, выпускники МДА – кандидат богословия Николай Владимирович Лебедев (1870–?), сын священника Нижегородской губернии, кандидат богословия, статский советник В. И. Богословский. Семинаристы пользовались учебником М. А. Остроумова (1847–1920?), рекомендованным духовно-учебным управлением Священного Синода для семинарий; сам автор специализировался на изучении истории философской мысли и в 1886 году защитил магистерскую диссертацию на тему «История философии в ее отношении к Откровению: взгляд на условия исторического развития философии». Учебник не только помогал решать философские теоретические задачи, но и вырабатывал «руководительные начала человеческой деятельности» 26 . «Последовательно отстаивая приоритет духовных факторов в развитии общества, Остроумов в то же время не отрицал и значение материальной сферы жизни человека» 27 . Профессор Киевской духовной академии П. П. Кудрявцев (1868–1937), отмечая, что в семинариях всегда присутствовала философия как учебный предмет, писал: «в духовных семинариях наряду с психологией, логикой и историей философии преподаются начальные основания философии… ни одна наука не действует на юный ум семинариста в такой степени не только освежающим, но и освобождающим образом, как философия: она приучает его давать отчет в том, что мы готовы принимать на веру, взвешивать основания сообщаемых положений и т. д. Иных результатов преподавание философии и не может дать, лишь бы только оно находилось в руках не только знающего, но разумного и честного преподавателя» 28 . Психология присутствовала в духовных семинариях и академиях как самостоятельный учебный предмет. В ответ на происходившие преобразования духовной школы в середине XIX века, связанные с усилением в ней философско-богословской науки в ответ на увеличивавшуюся популярность естествознания, были написаны учебники по психологии для духовных учебных заведений, которыми в разные периоды пользовались также и в светских учебных заведениях: Н. |
| Особо следует отметить развитие в рассматриваемый период русской мысли в области социальной философии и философии права. Здесь особенно выделяется новая школа естественного права ( Е.Н. Трубецкой , Б.А. Кистяковский (1868–1920), П.Б. Струве (1870–1944) и др.), представители которой вслед за Вл. Соловьевым рассматривали проблемы отношений личности и общества, общественного идеала, апеллируя к христианским основаниям нравственности и права. Наиболее характерны для этого направления работы П.И. Новгродцева (1866–1924) «Кризис современного правосознания» (1909) и «Об общественном идеале» (1918). Основными задачами общественной философии он считает: раскрытие идеи абсолютного идеала, который, будучи трансцендентным по отношению к историческому процессу, вместе с тем бесконечно осуществляется в истории через посредство обладающей безусловным нравственным значением человеческой личности; выяснение отношения этого идеала к отдельным этапам исторического процесса. На этой основе вера в совершенное правовое государство, социализм, анархизм, различные виды теории прогресса подвергаются критике как формы утопического сознания, основанные на смешении абсолютного идеала с частными задачами исторического развития. Академическая философия в целом продолжала решать стоявшие перед нею основные задачи философского оправдания христианства как религии и рационального обоснования богословского знания путем выявления его методологических и содержательных предпосылок. Такие представители академической мысли, как А.И. Введенский , В.И. Несмелов , М.М. Тареев и др., создают оригинальные философские концепции, прежде всего в таких областях философского знания, как философия религии, философская антропология, этика. Грандиозным синтезом традиций духовно-академического и светского религиозного философствования, религиозной культуры Серебряного века в целом стала концепция свящ. Павла Флоренского (1882–1937). Точкой отсчета философствования Флоренского является конкретная религиозная жизнь человека, при анализе которой выявляются две ее основные составляющие: теодицея, как теоретическое (скорее гносеологическое, чем этическое, как у Лейбница) оправдание Бога в сознании человека, и антроподицея, как практическое оправдание человека Богом в культе и аскезе. |
| Иные же заставляют девочку-снегурочку, утеху старика со старухой, растаять под первыми знойными поцелуями вешнего солнышка красного. Но во всех разносказах она является ярким олицетворением недолговечности земной красоты, только подтверждающим то, что и сама жизнь — не что иное, как быстролетное детство вечности. Аполлон Аполлонович Коринфский (1868—1937) — бытописатель, поэт, перелагатель народных сказаний. Главная его книга «Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц» (М., 1901) поначалу печаталась главами в «Правительственном Вестнике». С одобрением была воспринята широкими слоями читателей. Похвальные отзывы заслужила со стороны замечательного собирателя русских пословиц и примет А. С. Ермолова (1846—1918), автора четырехтомного труда «Сельскохозяйственная мудрость в приметах, пословицах и поговорках». Алексей Сергеевич Ермолов в ту пору возглавлял Министерство государственных имуществ, впоследствии входил в состав Государственного Совета. Публикуемый очерк взят из упомянутой главной книги А. Коринфского. Спиридон Дрожжин. Первая борозда Вышел внук на пашню к деду В рубашонке, босиком, Улыбнулся и промолвил: «Здравствуй, дедушка Пахом! Ты, я вижу, притомился, Научи меня пахать, Как зимой, в избе, бывало, По складам учил читать!» «Что ж, изволь, коли охота И силенка есть в руках, Поучися, будь помощник Деду старому в трудах!» И Пахом к сохе с любовью Внука за руку подвел; Внук тихонько бороздою За лошадкою пошел… Бодро, весело лошадка Выступает впереди, А у пахаря-то сердце Так и прыгает в груди. «Вот, — он думает,- вспашу я Эту полосу, потом Из кошницы дед засеет Золотым ее зерном; Уродится рожь густая; А весною благодать, Как начнет она по зорькам Желтый колос наливать; Уберется васильками, Словно море, зашумит, Выйдут жницы на покоску, Серп на солнце заблестит. Мы приедем на телеге И из связанных снопов На гумне намечем много Золотых тогда скирдов». Долго издали на внука Смотрит дедушка седой И любуется глубоко Проведенной бороздой. 1884 В школе у дьячка Мне детство далекое снится: Зимою метелица злится И ветер гудит у ворот. В убогую школу учиться Мать бедного сына ведет. Дрожит он в зудой одежонке, Мороз ему щеки знобит: Пред ними за речкой, в сторонке, Где сельские жмутся избенки, Убогая школа стоит… Едва над лесною вершиной Заря занималась вдали, |
| Закрыть Змей-Горыныч Глава из сочинения «Народная Русь». Часть 1 21.07.2016 2428 Время на чтение 17 минут Ниже мы публикуем одну из глав самого крупного сочинения - «Народная Русь» - русского бытописателя, поэта, журналиста, переводчика Аполлона Аполлоновича Коринфского (1868-1937). Публикацию (в сокращении, приближенную к современной орфографии) специально для Русской Народной Линии (по первому изданию: Коринфский А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. - М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, 1901) подготовил профессор А. Д. Каплин. + + + LVII. Змей-Горыныч О змеях вообще наш пахарь-народ обмолвился не особенно многими словами, занесенными в сокровищницу живучих памятников родной старины. Змея - это пресмыкающееся по земле и жалящее человека в пяту животное, распадающееся на множество видов, не уживается с суровыми свойствами природы тех мест, откуда пошла и стала быть кондовая народная Русь, обогатившая пытливых кладоискателей слова неоценимыми-нетленными богатствами, завещанными позднему потомству исследователей русского народного быта. На русском приволье-просторе, - если обойти молчанием новые неоглядные земли, приросшие к его богатырской основе (Среднюю Азию, Кавказ, Крым, Амурский край), - у себя дома всего только две ядовитых змеиных породы: гадюка да родная сестра ее - медянка. Уж - совершенно безвредное существо - как будто даже и не змея, а только сродни ей приходится, да и сродни только по виду своему змеиному, а нравом совсем на иной склад: спокойный, уживчивый и даже добрый по-своему. Там, где водятся ужи (по водяным зарослям да по болотине), их даже и за змей не считают. «Прижали - как ужа вилами!» - ходит по людям пословица, относящаяся к пойманным во лжи и вообще поставленным в безвыходное положение людям. «Под мостом, мостом яристом, лежит свинья кубариста!» - загадывает про свернувшегося ужа старая загадка (Казанск. губ.) «Дрон Дроныч, Иван Иваныч сквозь воду проходит, на себе огонь проносит!» - подговаривается к ней другая, подслушанная в тульской округе. И ни в той, ни в другой нет и следа злобного-опасливого отношения к этому смирному представителю ненавистного людям рода змеиного, огулом окрещенного у нас в народе - «гадом ползучим», «змеей подколодною», «проклятой нечистью» и тому подобными именами. Простонародное поверье приписывает ужу даже спасительный для всего человечества подвиг: «Мышь прогрызла Ноев ковчег, а уж - заткнул собой дыру», - гласит оно: «только этим и остался жив на святой земле грешен человек!» На симбирском Поволжье можно еще и теперь услышать такую многозначительную пословицу, относящуюся к этому безобидному обитателю сырых мест, как: «Не присмотришься, так и ужа от змеи не отличишь, - не то что доброго человека от злого!». |
|
|
