| From recent history, it seems that only two heroes have been left: the aged academics Dmitry Likhachov (1906-1999) and Andrei Sakharov (1921-1989) with their opposition to the disintegrating Soviet government. True, there was also Aleksandr Solzhenitsyn (1918-2008), but in his final years, in the opinion of the “creative class,” his writing was somehow off and he was expelled from their society. However, the “creative class” does still offer us some modern heroes: namely the “heroes” of glamour. They bear and successfully transmit “values” to the young that are diametrically opposed to higher values: instead of modesty, brazen conceit; instead of nobility, pettiness; instead of nobility, demonstrative opportunism and commercialism. And so on down the list. Then where in our country can we find real heroes? That’s the eternal question! Aleksander Griboyedov’s character Chatsky [in Woe from Wit. —Trans.] was already tormented by this: Where, show us, are the fathers of the Fatherland, Whom we must take as examples? Only, let us recall when it was that Chatsky cast this rebuke upon Russia. It was in 1827, it seems, when Griboyedov read the completed manuscript in Petersburg. Could it really be that no one could be found who could serve as a noble model and lofty “example”? But it was in just those years that Pushkin’s genius was blossoming. Yevgeny Baratynsky (1800-1844) and Vasily Zhukovsky (1783-1852) were creating their poetry. Nikolay Karamazin (1766-1826) performed the learned and literary feat of publishing his History of the Russian State, which was written in contemporary literary Russian. Fabian Gottlieb von Bellingshausen (1778-1852) and Mikhail Lazarev (1788-1851) discovered Antarctica in 1820. In painting, there were Alexey Venetsianov (1780-1847), Karl Bryullov (1799-1852), and Orest Kiprensky (1782-1836). In music, there were Mikhail Glinka (1804-1857) and Alexander Alyabyev (1787-1851). This is not even to mention our great soldiers: the generals, officers, and soldiers who expelled Napoleon and reached Paris! What, can’t they be “taken as examples”? And Mikhail Speransky (1772-1839) and Fedor Uvarov (1773-1824)? And indeed the Decembrists, if someone wanted to take them as an example, were also at hand, so to speak. |
| Архимандрит Антонин не оставался в долгу перед своими августейшими покровителями. В ноябре 1885 года в Петербург был отправлен найденный им на Гефсиманском участке клад в 1000 серебряных монет времён крестоносцев (документ 166), в апреле 1891 года, по случаю принятия православия великой княгиней Елизаветой Фёдоровной – 11 византийских золотых монет, 2 золотых браслета и перстень с деисусом (документ 59). Лишь последние годы жизни Антонина были омрачены ухудшением отношений с Палестинским обществом и его председателем (документ 60). Следующую группу документов представляют описи, составленные в марте-мае 1894 года, в связи с кончиной архимандрита Антонина, управлявшего РДМ на протяжении более 28 лет (документы 61–62; завещание и связанные с ним документы, касающиеся имущественно-владельческих вопросов, см. в разделе «Наследие архимандрита Антонина»). 12 октября 1894 г. в Иерусалим назначен новый начальник миссии архимандрит Рафаил, в миру Николай Ионович Трухин (документы 63–64). Сын чиновника Ижевского артиллерийского завода, Вятской губернии, он родился в 1844 году, окончил в 1860 году училище для обер-офицерских детей, но в 1867 году отправился на Афон и стал послушником в Русском Пантелеймоновом монастыре. С 1875 года иеромонах. В 1889 году назначен настоятелем Саровской пустыни (Архимандрит Никодим. История Русской духовной миссии в Иерусалиме, с. 272–273). Ещё до прибытия его в Иерусалим временно управляющим Духовной миссией архимандритом Арсением был возбуждён перед Святейшим Синодом вопрос о назначении пенсии драгоману РДМ Я. Е. Халеби, в течение почти 30 лет сотруднику и помощнику архимандрита Антонина (документ 65). К сожалению, дело было оставлено без последствий, хотя Я. Е. Халеби и впредь, при новом начальнике, Рафаиле, не раз помогал Русской духовной миссии в приобретении земельных участков. Следующий начальник РДМ, архимандрит (впоследствии епископ) Александр (Головин), занимавший этот пост в 1899–1903 годах, никак не проявил себя в плане расширения и укрепления Русской Палестины. Лишь с назначением в Иерусалим в 1903 году архимандрита Леонида (Сенцова) дело Антонина нашло достойного продолжателя. Уже в августе 1904 года он обращается в Святейший Синод с ходатайством о разрешении построить храм у Дуба Мамврийского, на участке, приобретённом архимандритом Антонином (документ 67). В 1913 году он добивается освящения русского храма во имя Илии Пророка на горе Кармил, в Хайфе (документы 70–72). Продолжая традиционную, восходящую ещё ко временам епископа Кирилла, линию на независимость деятельности Русской духовной миссии, Леонид, с помощью ИППО, ходатайствует перед МИДом о последовательном разграничении функций РДМ, генконсульства и Палестинского общества (документы 68–69; ср. Постановление Поместного Собора по докладу архимандрита Леонида, август 1918 г., документ 74). |
| В 1844 г. Настоятелям был присвоен сан архимандрита. К началу 20 века в Кременском мужском монастыре насчитывалось 47 послушников и 25 монахов. При Свято-Вознесенском монастыре находился Пятницкий скит, который был вырублен в меловой горе. По преданиям, до революции здесь обитал некий монах, излечивший многих людей от эпидемии холеры. В военное время пещера служила укрытием от бомбежек. С наступлением в стране советской власти Свято-Вознесенский мужской монастырь был закрыт. На колокольне монастыря красными был установлен пулемет. Вследствие сражений монастырь получает несколько повреждений – в стене Стефано-Андреевского придела появляется пробоина от снаряда. В 1918 году красноармейцы разогнали монахов, а тех, кто отказывался покидать святую обитель, расстреляли. Но многие монахи, прятавшиеся неподалеку в пещерах, вернулись в Свято-Вознесенский монастырь. По рассказам, последний из монахов, живших в Кременском монастыре, умирает в 1937 году. Часовня на месте погребения 7 братьев и другие монастырские постройки были разрушены. Но до наших дней уцелело братское кладбище, на котором захоронено около 15 монахов. В 1924 году здесь создана колония для психически больных, а в 1925 году – сельскохозяйственная колония из 150 детей-беспризорников. Во время Великой Отечественной войны в Свято-Вознесенском монастыре располагалась военная часть. В это же время одним из солдат был найден целебный источник. В 1956 году этот солдат возвращается в Свято-Вознесенский монастырь и вместе с женой раскапывает святой источник. Вплоть до 1967 года здесь находится психбольница, а после монастырь долгое время пустует и разбирается по кусочкам местными жителями. Возродился Кременский монастырь лишь в 1992 году. Прихожане г. Фролово проводят здесь работы по активному восстановлению Свято-Вознесенского монастыря. А в 2001 году освящается часовня из камня во имя святителя Николая, находящаяся на месте древнего монастыря. На церкви были установлены купола с крестами и колокола, облагорожен находящийся в 3 километрах от неё святой источник Казанской Божией Матери, наведен порядок на месте захоронений. В том же году было начато строительство Пятницкого скита. В настоящее время Кременскому мужскому монастырю принадлежит около 498 га земли, среди которых есть пашни и пастбища. Монахи занимаются разведением кур, свиней и коров. В октябре 2001 г. обители передаётся в качестве подворья церковь святого Олега Брянского в пригороде Волгограда – поселке Кирова. Постепенно Свято-Вознесенский Кременский мужской монастырь восстанавливается и к нему возвращается все то, что было прежде. Комментарии и обсуждение Ваш комментарий будет первым. --> Административное деление приведено по состоянию на начало 2022 года. × Внести изменения в объект × Добавить статью или комментарий × Добавить фотографии (можно загружать сразу несколько файлов) Только зарегистрированные пользователи могут добавлять фотографии в каталог. |
| В XIX в. расширялись владения обители в Осташкове. В 1846 г. Н. Е. Игнатьева пожаловала О. З. м. дом с землей, в 1853 г. осташковские мещанки, сестры П. Е. Беляева, С. Е. Соколова и П. Е. Ревенкова, пожертвовали еще один дом с половиной смежного с предыдущим участка. О. З. м. принадлежали также 12 пустопорожних мест в 51-м квартале (10 из них поступили в 1858, по записи 1856 г., от потомственной почетной гражданки А. Е. Пальцовой, 2 - от помещицы Новгородской губ. М. И. Кемецкой) и 5 пустопорожних мест в 97-м квартале (4 из них пожалованы в 1865 Кемецкой, 1 - осташковским мещанином И. И. Коробановым и его сестрой А. И. Корнышовой) ( Успенский. 1890. С. 72-73). На пустопорожних местах были размещены монастырские огороды. В 1850 г. в О. З. м. поступил билет сохранной казны на 5 тыс. р. серебром по завещанию гр. А. А. Орловой-Чесменской (Ист. записка. 1852. С. 39). К 1901 г. монастырский капитал составлял 78 614 р. в кредитных билетах ( Добровольский. 1901. С. 624). В 1918 г. все земельные владения мон-ря за пределами Осташкова были национализированы и поступили в ведение уездного и волостных комитетов. Библиотека Среди наиболее ценных книг в собрании О. З. м. в кон. XIX в. отмечены: печатные Триодь Цветная (1670, вклад боярина Б. М. Хитрово), Шестоднев (1678), а также комплект Миней-Четьих (1689-1691), пожалованный обители митр. Сарским и Подонским Евфимием (Рылковым) ( Успенский. 1890. С. 62-63). Архив Сохранился фрагментарно, незначительная его часть находится в ГАТвО (Ф. 197). Святыни и достопримечательности Главной святыней мон-ря являлась икона Божией Матери «Знамение». Икона была декорирована богато украшенной ризой, в 1844 г. на средства послушницы В. П. Обрютиной изготовили новую серебряную чеканную позолоченную ризу. До 1831 г. икону украшал дорогой жемчужный убрус с венцом из драгоценных камней, пожалованный в О. З. м. в XVIII в. П. А. Соймоновой; в 1831 г. он был обновлен послушницей М. П. Крюковой (впосл. мон. Мамелхва). Икона хранилась в дубовом киоте с верхом в виде 5-главой церкви (работа московского мастера Н. И. Ахапкина, 80-е гг. XIX в. ( Успенский. 1890. С. 52)). |
| В академии Виктор Милов ревностно занимался богословскими трудами. Первой его работой, получившей оценку «пять с плюсом», было сочинение о Филоне Александрийском. Однако «сердце льнуло больше к монахам и церкви», – записывает он в своем «Дневнике». По счастью, в Казани ему наконец удалось встретить преподавателей, сочетавших в себе глубокую ученость, личный монашеский подвиг и миссионерские устремления. Многие из них, особенно преподаватели-монахи, окормлялись у старца Гавриила (Зырянова ; 1844–1915), постриженника Оптиной пустыни, а в описываемый период – наместника Седмиезерной пустыни под Казанью. Отец Гавриил воспитал целую плеяду церковных деятелей, сыгравших не последнюю роль в судьбах Русской Православной Церкви в 1920–1930 годах. Это архиепископы Феодор (Поздеевский) , Гурий (Степанов) , епископы Иона (Покровский), Варнава (Беляев) , архимандрит Симеон (Холмогоров) и многие другие 5 . Известно также, что у отца Гавриила окормлялась святая преподобномученица великая княгиня Елисавета Феодоровна и некоторые из сестер основанной ею Марфо-Мариинской обители. Почти все указанные отцы, архиереи (и целый ряд других) составляли цвет казанского ученого монашества. Но душой именно академического иночества был инспектор академии архимандрит Гурий (Степанов) 6 , будущий архипастырь. Выдающийся богослов, востоковед, знаток буддизма, переводчик богослужебных книг на языки народов Центральной Азии, он сыграл огромную роль в духовном становлении владыки Вениамина. В своей квартире архимандрит Гурий устраивал встречи, на которых присутствующие – преподаватели и студенты – могли свободно обмениваться мнениями. В академической церкви практиковалось строгое уставное пение, в котором Виктор неизменно принимал участие. К казанскому же периоду относятся первые проповеднические опыты тогда еще студента Виктора Милова – и все это имело место быть по благословению отца инспектора. За неделю до Рождества 1917/18 года по совету отца Гурия Виктор съездил в город Свияжск, где в монастыре на покое жил слепой игумен. Старец благословил юношу принять монашеский постриг, сказав, что необходимо раздувать искру Божию в душе, пока она горит. Однако наступил 1918 год. Тихая дотоле Казань стала ареной столкновения белых и красных отрядов. Большинство студентов академии после летних каникул так и не возобновило обучения, разъехались кто куда. |
| В начале XIX века Троицкий монастырь процветал как крупный хозяйственный и религиозный центр Тамбовского наместничества. В 1801 году был построен двухэтажный настоятельский корпус, сохранившийся до сих пор, через 15 лет построили каменные одноэтажные келии и ряд хозяйственных построек. В 1822 году завершили строительство каменной четырехъярусной колокольни с часами-курантами, бой которых был слышен по всей округе. Старожилы свидетельствуют, что часы находились в рабочем состоянии вплоть до разрушения верхних ярусов колокольни в 1926 году. В звоннице было одиннадцать колоколов, подаренных прихожанами. Самый большой весил 442 пуда 20 фунтов. В 1844 году Успенская церковь была расширена, каменный купол на крыше заменили небольшим железным. В «Полном собрании исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях» (1852 год) упомянут Троицкий монастырь «близ уездного города Козлова», который находился «под управлением архимандрита, который есть и ректор Тамбовской семинарии… При сей обители бывают ежегодные ярмарки: в день Пятидесятницы (Святой Троицы) и Успения Пресвятой Богородицы». В 1868 году в Тамбовской епархии была учреждена кафедра викарного епископа, в управление которому вверялся Козловский монастырь. Викарию было предписано «именоваться епископом Козловским и местопребывание иметь в городе Козлове в подворьях и зданиях, принадлежавших монастырю Козловскому Троицкому и Саратовской пустыни». Викарий пользовался от этого монастыря «настоятельным жалованием и частью братских доходов, а также прислугою и экипажем». На следующий год усилиями и на средства горожан над святым колодцем была возведена каменная часовня с иконостасом в память об избавлении от опасности во время покушения Д. Каракозова на жизнь императора Александра II, случившегося 4 апреля 1866 года. До настоящего времени святой источник на берегу Лесного Воронежа пользуется большой популярностью у местных жителей. С историей Козлова и Троицкого монастыря связано имя российского новомученика святого Владимира, митрополита Киевского и Галицкого, принявшего мученическую кончину от рук большевиков у стен Киевской Лавры 7 февраля 1918 года. Митрополит Владимир занимал крупнейшие российские кафедры: Тифлисскую, Московскую, Санкт-Петербургскую, Киевскую, поэтому получил именование «всероссийского митрополита». Крестный путь Василия Богоявленского (так звали митрополита в миру) начался в Козловском Троицком монастыре, куда Святейший Синод назначил его настоятелем 10 января 1866 года. Через месяц священник Василий Богоявленский с именем Владимир был пострижен в монашество и возведен в сан архимандрита. Семь месяцев он управлял Козловским Троицким монастырем, после чего был перемещен в Новгородский Антониев монастырь. |
| Сердечную деликатность царя дополняли интеллигентность и образованность. Личный врач императорской семьи Е.С.Боткин (1865—1918), который добровольно сопровождал царственных узников в ссылке и был убит вместе с ними, находил Николая II «самым интеллигентным и образованным человеком». Есть немало положительных отзывов о последнем императоре России и со стороны приближенных ко двору и высокопоставленных государственных деятелей, которые в силу своих обязанностей имели возможность близко наблюдать Николая II в официальной обстановке и в повседневной жизни. Эти люди подобно графу В.Н.Коковцову (1853—1943) даже при допросе не страшились утверждать о царе: «Я хорошо знаю его характер и могу сказать по совести…». Если сравнивать степень субъективности их суждений и мнение тех, кто порочил самодержавие со стороны, опираясь более на свою принципиальную неприязнь к монархическому строю, чем на непосредственные наблюдения, то следует признать более достоверными слова первых, как прямых очевидцев. Еще одним аргументом в пользу свидетельств о Николае II людей из круга его общения является запечатление ими не только достоинств, но и недостатков действий главы государства. Тот же Коковцов говорил о последнем монархе: «Как всякий, он мог ошибаться в средствах» или «он мог ошибаться в выборе людей, окружавших его». Надо заметить, что известный судебный деятель А.Ф.Кони (1844—1927) выразился по этому поводу, быть может, и резко, но вполне определенно, говоря о трусости и предательстве, которыми был окружен Николай II. В малодушии подчиненных, «а не в недостатке ума или воли» самого царя, по мнению Кони, крылась главная причина лично царской и общегосударственной трагедии. В этом контексте еще более убедительно звучит даваемая теми же людьми высокая оценка человеческих качеств Николая II. «Сознательно он никому не причинил зла, — свидетельствовал о нем В.Н.Коковцов, — а своему народу, своей стране он желал одного — величия, счастья, спокойствия и преуспевания», его «самым горячим убеждением» была вера в Россию, «в особенности русского человека, в его преданность себе». Эту оценку подтверждают слова военного министра генерала А.Ф.Редигера (1854—1920), написавшего, что император считал себя оптимистом, «и действительно, он даже в трудные минуты сохранял веру в будущее, в мощь и величие России». |
| Со времени не позднее нач. XVII в. О. Б. м. возглавляли игумены, в 1705-1779 гг. и с 1819 г.- архимандриты, в 1779-1819 гг.- строители. Первым известным игуменом О. Б. м. являлся Серапион, упомянутый в писцовой книге 1627 г. Первым архимандритом обители стал Сергий (1705-1719), его преемниками были Лаврентий (1719 - не ранее 1729) и Кирилл (не ранее 1729-1732). Одним из наиболее известных настоятелей О. Б. м. был архим. Никодим (Мерцалов, 1732-1779) - уроженец Болхова, с 8 лет живший в О. Б. м.; в 1748-1764 гг. он одновременно состоял наместником Крутицкого архиерейского дома. 19 сент. 1743 г. еп. Сарский и Подонский Платон пожаловал архим. Никодиму и его преемникам право служения в митре с палицей и набедренником на ковре ( Пясецкий. 1875. 16. С. 1010-1012). Духовная дружба связывала архим. Никодима с известным подвижником - старцем (позднее настоятелем) Площанской в честь Казанской иконы Божией Матери пустыни иером. Серапионом. Почитаем жителями Болхова был настоятель О. Б. м. в 1799-1832 гг. архим. (с 1819) Ириней. Его преемниками стали архим. Филарет (Ефесский; 1832-1834), переведенный из строителей Одрина Николаевского мон-ря, архим. (впосл. епископ) Христофор (Эмаусский ; 1834-1836; управлял мон-рем до 1837), архим. Венедикт (Курковский; 1839-1842), известный деятель духовного образования, ректор Тобольской (1842-1851) и Харьковской (1851-1855) ДС, и архим. прп. Макарий (Глухарёв ; 1844-1846). Во время настоятельства архим. Иеремии (1847-1869) в мон-ре развернулись масштабные строительные работы, продолженные его преемником, архим. Димитрием (1869 - не ранее 1875). Долгое время О. Б. м. возглавлял архим. Патермуфий (не позднее 1880-1910), преемниками к-рого последовательно стали иером. Аркадий (1910-1912), иером. Мефодий (1912-1913) и иером. Ипполит (1913 - не ранее 1916). В 1917-1921 гг. настоятелем О. Б. м. был архим. (с 1918) Даниил (Троицкий). Братия обители в разное время насчитывала: 4 чел. (1627; см.: Конокотин. 1859. 40. С. 295), 9 чел. (40-е гг. XVIII в.), 28 чел. (1755; из них 14 послушников; Там же. 42. С. 313), 7 чел. (1765; Пясецкий. 1875. 17. С. 1098), 44 чел. (1875; из них 11 послушников; см.: Там же. С. 1112), 22 чел. (1895; из них 5 послушников; см.: Путевые заметки. 1895. С. 1094). Материальное обеспечение |
| Среди 43 членов-учредителей П. П. о. были люди разных интересов и занятий, к-рые, как правило, бывали на Св. земле. «Проект требовал динамизма, и члены-учредители были полны решимости стоящие задачи выполнить» ( Stavrou. 1963. Р. 69-70). Руководители должны были избежать ошибок предшественников РДМ и Палестинской комиссии. Показательно, что ни вел. кн. Константин Николаевич, ни опытный дипломат гр. Н. П. Игнатьев не вошли в список учредителей. Не было в нем и никого из деятелей РДМ - ни еп. Порфирия (Успенского), ни архим. Леонида (Кавелина) , ни архим. Антонина (Капустина), не было обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева . Единственным из ветеранов Палестинского комитета и Палестинской комиссии, допущенным в состав членов-учредителей П. П. о., был Б. П. Мансуров . Отсутствие вышеперечисленных лиц среди учредителей (они стали почетными членами П. П. о.) свидетельствовало о том, что новое об-во намерено планировать и строить свою работу с минимальной оглядкой на МИД и Синод. В основной состав членов-учредителей входили представители 3 групп: аристократии, военной и гражданской высшей бюрократии и ученые. Из вел. князей помимо Сергея Александровича в списке был только его двоюродный брат вел. кн. Михаил Михайлович, к-рый, впрочем, в дальнейшем не участвовал в деятельности об-ва. Участниками были известный поэт и драматург кн. А. А. Голенищев-Кутузов (1848-1913) и гр. С. Д. Шереметев (1844-1918), член Гос. совета и почетный член АН, много писавший и публиковавший исследования по истории св. мест. Благотворительной деятельностью в пользу Церкви и Православия за рубежом известны адмирал Путятин и его дочь гр. О. Е. Путятина. К той же группе относился полковник М. П. Степанов (1853-1917), сопровождавший вел. кн. Сергея в паломничестве на Св. землю в мае 1881 г. и избранный вскоре первым секретарем П. П. о. Типичным представителем чиновной элиты был товарищ гос. контролера Т. И. Филиппов (1826-1899), один из образованнейших российских бюрократов, писатель-славянофил, историк русско-греч. церковных отношений, ставший 1-м вице-председателем П. П. о. Гос. деятелем с репутацией писателя-историка был Д. Ф. Кобеко (1837-1918), директор канцелярии Мин-ва финансов, впоследствии директор Публичной б-ки (см.: Сб. статей в честь Д. Ф. Кобеко. СПб., 1913. С.1-11). Членом-учредителем П. П. о. был также министр гос. имуществ М. Н. Островский (1827-1901), младший брат драматурга. Третью группу составляли профессиональные ученые: византинист В. Г. Васильевский , археолог и историк М. А. Веневитинов (1844-1901), исследователь и лучший издатель «Хождения игумена Даниила», проф. А. А. Олесницкий , автор единственной в рус. научной лит-ре археологической монографии «Святая земля», литературовед и библиограф С. И. Пономарёв (1828-1913), создатель 1-го библиографического указателя «Иерусалим и Палестина в русской литературе, науке, живописи и переводах» (СПб., 1877). |
| 1848 - 18 дек. 1857), А. Н. Попов (27 окт. 1877 - 30 мая 1881), Е. В. Барсов (15 окт. 1881 - 29 сент. 1907), Любавский (29 сент. 1907 - 30 янв. 1917), С. А. Белокуров (февр. 1917 - 3 дек. 1918), М. М. Богословский (19 янв. 1919 - 1929). Согласно изменениям 1816 г., внесенным в устав 1811 г., для заведования б-кой об-ва, нумизматическим кабинетом и музеем из действительных членов избирался библиотекарь (по уставу 1893 г.- на 3 года). Библиотекарями ОИДР состояли: М. Т. Каченовский (2 мая 1811 - 7 марта 1836), Е. Ф. Корш (12 июня 1837 - 27 сент. 1841), П. М. Строев (27 сент. 1841 - 25 янв. 1847), В. М. Ундольский (25 янв. 1847 - 1 нояб. 1864), Филимонов (23 янв. 1865 - 26 мая 1898), Е. И. Соколов (25 нояб. 1898 - 1915), К. В. Покровский (с 1915). Численный состав ОИДР колебался: 125 чел.- в 1835 г., 167 чел.- в 1847 г., 107 чел.- в 1877 г., 150 чел.- в 1904 г., 138 чел.- в нач. 1917 г. ( Тодийчук. 1989. С. 15, 19, 22, 29, 36), 115 чел.- к марту 1920 г. ( Демидов, Ишутин. 1978. С. 279). Торжественное открытие возобновленного ОИДР состоялось 13 марта 1811 г. В 10-30-х гг. XIX в. заседания об-ва были нерегулярными, а в условиях Отечественной войны 1812 г. и в период восстановления Московского ун-та (1812-1815), а также в 1818, 1819, 1822 гг. не проводились вовсе. На заседаниях обсуждались вопросы пополнения б-ки и нумизматической коллекции, приобретения рукописей, читались доклады на археолого-нумизматические темы, по проблемам летописания, связей славян с соседями и др. В 1815-1837 гг. выходили «Записки и труды ОИДР» (в 1826 - «Труды и записки ОИДР», с 1827 - «Труды и летописи ОИДР») (ч. 1-8), а также изданы 3 части сб. «Русские достопамятности» (1815-1844). Ядро ОИДР в 10-20-х гг. XIX в. составляли К. Ф. Калайдович , Каченовский, Н. С. Арцыбашев. Среди членов вновь открытого об-ва были и представители РПЦ, в частности митр. Евгений (Болховитинов; c 1811 член-соревнователь, с 1816 почетный член). Митр. Евгений предоставил для публикации источники с комментариями, сообщения о раскопках и находках в Киеве, краткое исследование о «черниговской гривне», статью, посвященную открытию памятника древнерус. |
|
|
