| Это был архимандрит афонского Иверского монастыря Дионисий. С ним нам необходимо несколько познакомиться. Архимандрит Дионисий прибыл в Москву в качестве настоятеля московского Никольского греческого монастыря в 1655 году, а возвратился на Афон в 1669 году, прожив в Москве около пятнадцати лет. Отправляясь на Афон, в 1669 году, Дионисий подал государю челобитную, в которой заявляет, «что иным архимандритам, которые вовсе государю и не работали, однако дано было по 100, 500 и даже 1000 рублей и священные одежды, а ему, Дионисию, который по царскому делу задержан был и лишен звания своего пятнадцать лет, и работал великому государю и святой соборной греко-российской церкви столь долгое время, всею душою и сколько было силы, и труды сии ведомы государю, – ему дано только на 200 рублей соболями, и ему не только не с чем будет явиться к братии, но и на дорогу едва станет. Приехать же ему с порожними руками в монастырь пред всеми будет стыдно, я не знает он с каким лицом явится пред братией, потону что, и если б и в своих странах он столько бы пожил, то много бы пользы сделал монастырю своему и себе, а здесь только напрасно здоровье свое изнурил, работая великому государю. И Мелетий не малую работу нес, но за то и получил царскую милость неизреченно, а его, Дионисиева, работа не меньше» 255 . —247— Итак Дионисий, оставляя Москву в 1669 году, прямо и решительно заявляет государю, что в свое пятнадцатилетнее пребывание в Москве он много трудился для церкви и государя, так много, что даже изнурил все свое здоровье. В чем же теперь состояли особые труды Дионисия для церкви и государя? На это имеются некоторые указания. В заглавии одного сборника из отеческих писаний, напечатанного в Москве в 1665 году, говорится: «а свидетельствованы сия святые и богодухновенные книги во типографии, со греческих старых письменных и печатных переводов святые горы Афонския, тоя же святые горы архимандритом Дионисием, со клевреты его» 256 . В расходных книгах печатного двора сохранились расписки архимандрита Дионисия в получении им жалованья в качестве книжного справщика 257 . |
| 33. Расширение старообрядческого “мятежа” В 1671—1682 годах Зеньковский С.А. Русское Старообрядчество Распространение старообрядческого “мятежа” и образование центров сопротивления “древлего благочестия” в 1670-х годах в значительной степени выясняется из переписки протопопа Аввакума. Несмотря на все меры предосторожности, принятые правительством, четыре старообрядческих учителя вовсе не были так изолированы от массы своих последователей, как это казалось и было желательно правительству и высшему церковному руководству. Мученическое пустозерское сидение самого протопопа и его товарищей завоевывало симпатии их стражей и местного населения. Из писаний Аввакума и его соузников видно, что сами стрельцы, охранявшие их подземные тюрьмы, помогали старообрядческим сидельцам сноситься с их единомышленниками на свободе. Так, например, пересылая уже в 1669 году на Мезень письмо своей семье, протопоп писал, что шлет его со стрельцом М. Машитиным и просил, чтобы его послания были пересланы дальше и, в частности, чтобы в Соловки его писания отвез его любимый последователь и ученик юродивый Там, в Мезени, послания и трактаты, шедшие из Пустозерска, переписывались и размножались и оттуда до конца 1669 года они распространялись по всей России. Первая письменная связь с Соловками установилась у Аввакума во время его пребывания в Москве в 1664 году, когда он рекомендовал царю поставить в епископы будущего вождя соловецкого мятежа архимандрита Никанора. Сопротивление знаменитого монастыря церковным новшествам, естественно, вызвало энтузиазм среди пустозерских старообрядческих вождей, и когда монастырь пал, то они в своих письмах уверяли, что замученные соловецкие монахи на том свете наказывали умершего царя Алексея Михайловича, распиливая его тело и подвергая его другим Появление в 1669—1670 году в Пустозерске и Мезени стрелецкого полуголовы Елагина, где он повесил энергичного и непреклонного юродивого Федора, а семью Аввакума посадил в подземную тюрьму, очень усложнило связь пустозерского “центра” с внутренней Россией, но все же и после этого нашлось немало преданных людей, которые взяли на себя подвиг связи старообрядческих вождей с их единомышленниками. |
| аа) Послание к священнику Стефану. V, 214–17. 72 «Юзник темничный и грешник протопоп Аввакум, всем святым, живущим в духовном Содоме и Египте, паче же священнику Стефану» (– 214): так начинается послание. Под «святыми, живущими в духовном Содоме и Египте», Аввакум разумеет, без сомнения, своих единомышленников, живших среди православных, очевидно, в Москве (– VII, 417; ср. 266), где жил и поп Стефан. Из содержания послания видно, что оно было вызвано возникшими в общине московских раскольников нестроениями, известие о которых дошло до Аввакума и виновником которых был между прочим и поп Стефан, а также видно и то, что послание относится к числу ранних. «Слышах, отче, твое богоподражательное житие, – писал Аввакум Стефану, – и возрадовахся дух мой», но «токмо, отче, имею на тя мало нечто, яко держиши учение не по преданию отеческому» (– 215). Очевидно до Пустозерска успели дойти только первые известия об этом московском попе. «Затекаете во многом мудровании своем, – упрекал далее протопоп и всех москвичей, – и уже друг друга гнушаетеся, и хлеба не ядите друг с другом. Глупцы! от гордости, что черви капустные, все пропадете» (– 217). Община раскола еще так молода и так нуждается в опоре, но внутри её начались уже такие раздоры, которые могут скоро и в самом начале её жизни погубить её: таковы, по-видимому, смысл и подкладка этих строк послания. «Еще же, – обличал между прочим Аввакум, – инии глаголют Илиино и Энохово и Иоанново пришествие быти в притчи, а не истинно» (– 216). По известиям от 1670–71 года, споры об этом предмете в московской общине к этому времени были уже в полном разгаре (VII, 419), а начались, конечно, ранее. «Посем мир вам и благословение, – так заканчивается послание: и отцы вам, резаныя языки, мир дав и благословение, челом бьют» (– 217). На основании этого места можно, с вероятностью, заключать, что послание писано ранее последней трети 1669 года. «Отцы – резаные языки»: это, очевидно, поп Лазарь, диакон Феодор и инок Епифаний, казненные резанием языка в 1667 году, еще в Москве (VI, 223). Величать так этих своих соузников Аввакуму конечно удобно было в послании в Москву, где хорошо могли понять по этому выражению, о ком идет речь (ср. V, 116), но если бы он писал не ранее последней трети 1669 года, то должен бы был выразиться несколько иначе, именно сказать, что шлют «мир и благословение» отцы – «резаные языки» и «сеченые руки», потому что в последнюю треть 1669 года Лазарю. Феодору и Епифанию была вторая казнь, в Пустозерске, когда им снова «резали языки» и «отсекли по руке» (V, 85–7; VI, 225). «И до мору, приходя к Казанской, прежде ссылки Даурской» (V, 216): это было в 1652–3 годах. «До мору» – до морового поветрия 1654 года. «Приходя к Казанской» – в московский Казанский собор, к которому Аввакум был приписан по переселении в Москву и протопопом которого был его друг, Неронов. «Прежде ссылки Даурской» – ссылки Аввакума в Сибирь. 73 |
| В первые годы царствования юный А. М., не имея никакого опыта в гос. делах, полностью зависел от своего воспитателя Морозова, в руках к-рого были все нити управления страной. 16 янв. 1648 г. А. М. по совету Морозова вступил в брак с Марией Ильиничной Милославской; вскоре сам Морозов женился на ее сестре Анне и благодаря этому еще более упрочил свое положение при царе, с Морозовым выдвинулись новые приказные дельцы, преимущественно его родственники. От брака с М. И. Милославской А. М. имел детей: Дмитрия (1649-1651), Евдокию (1650-1712), Марфу (1652-1707), Алексея (1654-1670), Анну (1655-1707), Софью (1657-1704, правительница при малолетних Иване и Петре в 1682-1687 гг., в иночестве Сусанна), Екатерину (1658-1718), Марию (1660-1723), Феодора (1661-1682, царь с 1676), Феодосию (1662-1713), Симеона (1665-1669), Ивана (1666-1696, царь Иоанн V с 1682), Евдокию (1669). Через 2 года после смерти М. И. Милославской (4 марта 1669) А. М. женился на Н. К. Нарышкиной, от брака с ней имел детей: Петра (1672-1725, царь с 1682, имп. Всероссийский с 1721), Наталью (1673-1716) и Феодора (1674-1678). Молодой царь рано осознал необходимость проведения важных преобразований: реформирования гос. управления, армии, проведения церковной реформы. Все это приходилось делать одновременно, в сложных условиях социальных потрясений в стране (многочисленных бунтов и восстаний) и военных конфликтов (постоянных войн с Польшей, Швецией, Крымским ханством и Турцией). Чтобы поправить расстроенные финансы, правительство увеличило прямые и косвенные налоги. В 1646 г. вдвое был повышен налог на соль, особенно тяжкий для низших слоев населения, что вызвало в июне 1648 г. восстание в Москве («соляной бунт»). А. М. вынужден был выдать на расправу бунтующей толпе наиболее ненавистных людей из своего окружения, но ему удалось спасти Морозова, тайно отправив его в Кириллов Белозерский мон-рь . После подавления бунта Морозов был возвращен в Москву, но, несмотря на расположение к нему царя, уже не имел прежнего значения в управлении: А. |
| На Соловецкие острова путь через море был уже не безопасен; поэтому он и остался в Сумском остроге до лета 1669 г 433 . С Волоховым прибыли из Москвы: пять человек пушкарей и затинщиков, и с Двины – 157 человек Двинских и Холмогорских стрельцов. К этим стрельцам были присоединены и Соловецкие стрельцы 125 человек. Таким образом под командою Волохова составился отряд из 287 человек 434 . Стрельцы были вооружены пищалями, копьями луками. Но Волохову сверх того дано было право пользоваться военными орудиями и снарядами, какие найдутся при Сумском остроге. При отправке из Москвы Волохов получил, по-видимому, довольно неопределенные инструкции от царя, не желавшего на первых порах прибегать против монахов к военным мерам. Первого указа, данного в руководство Волохову, мы под руками не имеем. Но вот подтверждение его, данное в 1669 году 1 сентября. Царь на этот раз повелевал Волохову; «над непослушниками промышлять, согласно прежнему указу, смотря по тамошнему делу всякими мерами, с Заяцкого острова, а буде пристойно и с того бы острова переехать совсем на Соловецкий остров» 435 . Какими же это всякими мерами? Царь и сам еще не знал какими, только никак не военными. Главным образом Волохову рекомендовалось наблюдать, чтобы не было в Соловецкий монастырь подвоза хлебных и других запасов. Когда в 1669 году Волохов преждевременно оставил Соловецкие острова, перебравшись в Сумский острог на зимовку, царь повелел ему снова отправиться на Заяцкие острова «для оберегания хлебных запасов» 436 . Затем Волохову поручено было: «которые старцы и мирские люди из Соловецкого монастыря учнут приходить к нему, Волохову, в стан, принимать и расспрашивать: кто именно в том монастыре ныне пущие не послушники и их советники, и которые с ними в совете быть не хотят, и по сколько их человек на обе стороны и в чем меж ними рознь, и есть ли у них хлебные и иные какие съестные запасы и сколько, и на сколько им того будет и от чего им чаяти скудости и вскоре ль? И доведавшись от них (выходцев) про то до пряма, приказывать в монастырь о обращении, и обнадеживать всякими мерами, чтобы они от непослушания и от противности отстали, и святой соборной и апостольской церкви были не противны и нам великому государю послушны» 437 . |
| «Мещане и казаки, паче же черные народы, по обе стороны Днепра, зело любят и почитают митрополита и Дорошенка... архимандрит печерский с Тукальским великую любовь меж собою и в народех силу имеют», писал наш уполномоченный Тяпкин, 5-го января 1669 года, Афан. Лавр. Ордын-Нащокину 63 . 1-го марта 1669 г., Тукальский был утвержден в сане Киевского митрополита: грамотою константинопольского патриарха Мефодия, приказывалось иметь его за пастыря архиепископа – митрополита киевского, галицкого и всея Русии, экзарха константинопольского престола, епископа белорусского, архимандрита лещинского» 64 . Иосиф хлопотал о признании своем и в Москве, стараясь уговорить Дорошенку покориться великому государю; с той же целью хлопотал пред Москвой и Иннокентий Гизель, в марте и апреле 1669 года «как о муже зело во учениях и подвигах из древних лет честне и знаеме» – ответ был один: «за некоторыми меры ехать ему, Иосифу, в Киев и быть на митрополии невозможно» 65 . Видно, на Москве не позабыли ни того, как Тукальский, разрешая в 1666 году жителей Могилева от клятвы, писал: от всех клятв архиереев неналежитых, наипаче московских, в епархию мою досить неслушне вдыраючыхся, разрешаю» 66 , ни того как, отбирая архиерейскую мантию у пленного Мефодия, Иосиф (по ложному или мнимому показанию того же Мефодия) велел сказать: недостоин ты быть в епископах, потому что принял рукоположение от московского митрополита» 67 . Баранович, хотя и писал, что ему и во сне не грезилось действовать против Тукальского 68 , тоже интриговал против него пред царем, не желая упустить из рук власти над духовенством восточной страны Днепра 69 . Положим, что и Тукальский не оставался в долгу, интриговал против Москвы, но он, как патриот и православный, не мог сочувствовать и не сочувствовал союзу Дорошенка с турками 70 и умер, горько сетуя на Дорошенка за несчастия своей родины. Как бы то ни было, в 1675 году (год смерти Тукальского), мы встречаем Димитрия уже в Густынском монастыре. Монастырь этот близ г. Прилук, расположенный на острове, образуемом рекою Удаем, сгорел в 1671 году 79 , но 28 июля 1674 года благословением преосвященного Лазаря еп. |
| Основной текст писан одним почерком аккуратной некрупной скорописью чернилами разных оттенков коричневого цвета; правки выполнены тем же и по меньшей мере еще одним современным почерком. Позднейшие (конца XIX — начала XX в.) карандашные записи: на обороте начального ненумерованного листа и на л. 1 — пересчет столбиком годовой даты создания источника с эры от сотворения мира на эру от Рождества Христова; на л. 3 об., 25, 32 об., 86 об., 88, 90 об., 95 об. — разного рода росчерки и графические пометы, в том числе в дополнение к росчеркам текстовые записи: на л. 88, против заголовка «Да в прежних переписных книгах не написано» — «начало» (?); на л. 95 об., против начала росписи служних дворов — «кон[ец]» (?); на л. 95 — подчеркивания в трех местах непосредственно в тексте описания игуменской кельи, которые соотнесены с обведенными кружками тремя пометами «N[ota] B[ene]». Рукопись без скреп; степень ее аутентичности можно определить как беловик, не прошедший окончательную корректуру. Об этом свидетельствуют служебные записи справщика, которые присутствуют на трех клочках бумаги, подвижно закрепленных под сгибом тетрадей между л. 69 об. и 70, 76 об. и 77, 92 об. и 93 об. Судя по почерку, эти текстовые пометы скорее всего принадлежат самому писцу; подробнее о них см. в примечаниях101, 112 и 135 к публикации источника. Окончание рукописи утрачено. Принимая во внимание тот факт, что на л. 102 об. текст обрывается на переписи крестьян монастырской вотчины, после которой, согласно преамбуле документа (л. 3, 3 об.), должны были быть учтены хозяйственная посуда, запасы продовольствия, величина высеянного к 1669 г. хлеба, рабочий скот и «всякия монастырския угодья», то объем недостающей части источника условно можно определить в 2–3 тетради. Рассматриваемые отписные книги датированы августом 1669 г. и оформлены на имя игуменьи Елены (Карамышевой), сменившей отстраненную от должности прежнюю настоятельницу Анисию (Новосильцеву). Известны и иные аналогичные памятники XVII в. из собрания обители — отписные книги 1665 г., составленные в ходе передачи имущества монастыря в ведение игуменьи Анны и опубликованные К. Н. Тихонравовым , а также упоминаемые и фрагментарно цитируемые им же отписные (?) книги 1697 г. В настоящее время оба эти источника остаются неразысканными. Кроме того, в текстах самих отписных книг 1665 и 1669 гг. присутствуют точечные отсылки к предшествующим описаниям, которые использовались для сверки информации. В одном случае это отписные книги 7170 (1661/62) г., когда обитель в первый раз передавалась в управление Елене (Карамышевой), и «прикладные» книги 7160 (1651/52) г., фиксировавшие пожертвования патриарха Иосифа на благоустройство монастыря ; в другом — отписные книги 7175 (1666/67) г., подготовленные в связи с очередной сменой настоятельниц, на сей раз — Анны (Каменевой) Анисией (Новосильцевой; см. л. 1, 1 об., 2 об. настоящей публикации). |
| В том же году определены в жалованные иконописцы ученик Симона Ушакова Георгий Терентьев Зиновьев (крестьянин Гаврилы Островского, купленный у него за 100 руб.) и нижегородец Никита Иванов Павловец (крестьянин князя Якова Куденетовича Черкасского). Кроме них в жалованных иконописцах находились в 1644г.: Иван Паисеин, Сидор Поспеев, Марк Матвеев, Божен Савинов, Борис Паисеин; в 1652г. – Яков Казанец и Степан Рязанец; в 1664г. – знаменитейший из всех Симон Федоров Ушаков, Федор Козлов и Иван Леонтьев (из московских кормовых); в 1668г. – Иван Филатов (из кормовых), Федор Матвеев и Федор Нянин. В одно и то же время при Оружейной палате находились до 10 человек жалованных иконописцев, а иногда и более. Вступившему в жалованные иконописцу делалось предварительное испытание. Так, Никита Павловец по государеву указу «написал вновь иконного своего художества воображение на одной дцке образ Всемилостивого Спаса, Пречистыя Богородицы, Иоанна Предтечи, и по свидетельству московских иконописцев Симона Ушакова с товарищи, иконописец Никита Иванов иконному художеству мастер добрый». Тот же Ушаков свидетельствовал ученика своего Георгия Терентьева Зиновьева и «сказал, что тот ученик Георгейко иконное художество святых икон вооружение писать искусен, и пишет добрым мастерством», вследствие чего Зиновьев был принят в жалованные иконописцы. Иногда вступивший в жалованные иконописцы представлял поручную запись за руками других иконников, в том, что ему быть «всегда с своею братиею безпрестанно, и не пить, и не бражничать, и не ослушатца, и всегда быть готову». Единородный Сыне. Икона. 1668–1669 гг. Москва. Оружейная палата. 138х118 см. ГТГ. Происходит из церкви Григория Неокесарийского в Москве Евангелие от Иоанна. Икона. 1668–1669 гг. Москва. Оружейная палата. 247,5х147,8 см. ГИМ. Происходит из церкви Григория Неокесарийского в Москве. «Воспойте Господеви песнь нову» (псалом 95). Икона. 1668–1669 гг. Москва. Оружейная палата. 245,5х147,8 см. ГИМ. Происходит из церкви Григория Неокесарийского в Москве. |
| В период понтификата Климента IX (1667–1669) под натиском турок пал последний христианский бастион на Крите (6 сентября 1669 г.); попытка папы оказать помощь защитникам острова оказалась безуспешной: сплотить европейские державы для отражения агрессии не удалось, а направленный папой флот незадолго до этого, в июле 1669 г., был разбит турками. Главной задачей своего понтификата Климент X (1670–1676) считал создание большой антитурецкой коалиции для освобождения Венгрии и Балкан. Климент X оказал финансовую поддержку польскому гетману Яну Собескому, который 11 ноября 1673 г. разбил турок под Хотимом. Папа пытался привлечь к антитурецкой коалиции шведского короля Карла XI, а также русского царя Алексея Михайловича, который направил в Рим посольство. Отметим, что в Ватиканском архиве хранится письмо (1672) царя Алексея Михайловича папе Клименту X по поводу создания Европейской антитурецкой лиги 8 . Иннокентий XI (1676–1689) главной своей целью считал сплочение европейских держав для освободительной войны против турок. При Клименте XI (1700–1721) европейские государства смогли потеснить турок. Пытаясь восстановить престиж папства, понтифик стал вдохновителем христианской лиги против Османской империи, объявившей в 1714 г. войну Венеции. В начавшейся в 1716 г. войне с Австрией Османская империя потерпела поражение и потеряла северную часть Сербии с Белградом, а папский флот освободил от турок остров Корфу 9 . Во второй половине XIX–XX в. основным средством проведения папской политики стала наука. Так, католические миссионеры создали ряд научных центров в арабских странах: Католический университет св. Иосифа в Бейруте (иезуиты), Доминиканский институт восточных исследований в Каире (доминиканцы), Миссионерское общество «Белые отцы» в Тунисе. Сегодня это не только крупные научные центры востоковедения, но и основные «очаги» исламо-христианского диалога. Более подробно о ситуации взаимоотношений европейских стран и мусульманского мира можно прочитать в книге «Ислам в Европе» 10 . В данной статье используются материалы из нее, касающиеся отношений Ватикана и ислама , а также приводятся новые сведения о христианско-мусульманском диалоге на Западе в последнее десятилетие. II Ватиканский Собор (1962–1965) и ислам |
| Под давлением франц. короля К. согласился расторгнуть 1-й брак Марии Савойской, сочтя уважительной причиной болезнь кор. Афонсу VI. В февр. 1668 г. Педру II заключил мир с Испанией и добился от нее признания независимости Португалии, что позволило К. нормализовать отношения Папского престола с Португалией, разорванные в 1640 г., когда папа Иннокентий Х отказался признать ее отделение от Испании. Деволюционная война нарушила планы папы по оказанию помощи последнему венецианскому форпосту на Крите - крепости Кандия (ныне Ираклио), к-рую осаждили османские войска. В ответ на просьбы венецианцев о помощи К. в 1667 г. неоднократно выделял им денежные средства, для чего объявлял сборы из доходов Церкви, а также снарядил эскадру папского галерного флота под командованием своего племянника В. Роспильози. Однако просьбы папы к европ. государям оказать помощь Кандии почти не нашли отклика, поскольку Франция и Испания находились в состоянии войны и не могли выслать войска, лишь император Свящ. Римской империи, герцоги Лотарингии и Брауншвейга предоставили войско в неск. тыс. солдат. Франц. кор. Людовик XIV даже после заключения Ахенского мира фактически игнорировал просьбы К., т. к. не хотел вступать в войну с Османской империей; король лишь разрешил венецианцам набрать во Франции наемных солдат и отправить на Крит корпус добровольцев. Только в окт. 1668 г. в ответ на очередное обращение понтифика Людовик XIV пообещал поставить к апр. 1669 г. военный флот. 19 июня объединенные силы христ. гос-в достигли Кандии и высадили десант, но из-за отсутствия единого командования 24 июня войска христианских гос-в потерпели поражение на суше, в июле турками был разбит флот. Получив в окт. 1669 г. известие о капитуляции Кандии (6 сент.), К. серьезно заболел. К. был похоронен в базилике св. Петра, затем его останки перенесли в ц. Санта-Мария-Маджоре. Ист.: Bullarum diplomatum et privilegiorum sanctorum Romanorum pontificum. Augustae Taurinorum, 1869. T. 17. P. 512-839. Лит.: Cauchie A. La paix de Clément IX (1668-1669)//RHLR. |
|
|
