| В 1412 г. политический курс кор. Вацлава IV радикально изменился: он выступил с осуждением учения Уиклифа. В 1414 г. И. П. посоветовал Гусу поехать на Констанцский Собор , чтобы очистить себя от обвинений в ереси, и обещал поддержать его. Через 4 месяца после ареста Гуса И. П. прибыл в Констанц (4 апр. 1415), несмотря на предупреждения Гуса о грозящей И. П. опасности. В течение 3 дней И. П. составил петицию имп. Сигизмунду, в которой протестовал против ареста Гуса, и вывесил открытые послания на дверях костелов и жилищ кардиналов, съехавшихся в Констанц. И. П. писал, что готов добровольно и публично защищать чистоту своей веры и добрую славу Чешского королевства. Но так и не добившись охранной грамоты и открытого слушания, И. П. по совету представителей чеш. дворянства 9 апр. 1415 г. тайно покинул город. Дело И. П. вызвало широкий резонанс, и конгрегация Собора 16 апр. того же года вызвала его для ответа, пообещав выдать ему охранную грамоту. 4 мая И. П. был арестован. После офиц. осуждения учения Уиклифа на Соборе началась открытая борьба с последователями Уиклифа. На заседании Собора 23 мая 1415 г. представители нескольких ун-тов обвинили И. П. в ереси. Имп. Сигизмунд призывал вынести приговор И. П. как ученику Гуса за 1 день. Через 3 месяца после сожжения Гуса над И. П. начался процесс в форме теологической дискуссии, состоявшейся 19 июля 1415 г. В ней участвовали среди прочих кард. Франческо Забарелла и Пьер д " Айи . И. П. указывал на то, что у Уиклифа и Гуса есть неверные теологические положения, но обвинения Гуса в ереси исходили из намеренно искаженных текстов. 11 сент. 1415 г. на заседании Собора И. П. признал осуждение Уиклифа и Гуса и отрекся от их учения, но сделал оговорку, что это не касается «тех святых правд, о которых эти мужи говорили в университетах или среди народа». Собор потребовал от И. П. полного отречения, в т. ч. от собственной ереси, что и произошло 23 сент. 1415 г. Спустя нек-рое время он утверждал, что отречение не было искренним, он хотел вернуть себе свободу и позже стыдился своего малодушия: «Я боялся огня, его жесточайшего жара и погибели». |
| Всего О. поднимали 36 раз: 4 раза - в XII в., 7 раз - в XIII в., 19 или 20 раз - в XIV в., 6 раз - в XV в. ( Стукалова. 2004. С. 200). Вторым после Людовика VI Толстого О. поднял его сын, кор. Людовик VII Молодой (1131-1180, правил самостоятельно с 1137): собираясь во 2-й крестовый поход (1147-1149), он отправился в аббатство Сен-Дени, где торжественно принял посох паломника и «знамя св. Дионисия». Участник 3-го крестового похода (1189-1192) кор. Филипп II Август (1180-1223) в 1190 г. тоже принял в аббатстве Сен-Дени посох и О. 27 июля 1214 г. король развернул О. в битве при Бувине: войско сражалось под королевским знаменем, а О. несли во главе ополчения от городов, впервые в истории Франции прибывшего на помощь королю. В этом сражении французская армия одержала победу над объединенными войсками имп. Оттона IV (1209-1218), графа Фландрии Фердинанда (Феррана) Португальского (1212-1233) и англ. кор. Иоанна Безземельного (1199-1216), что способствовало началу почитания О. как «защитницы Франции». Кор. Людовик IX Святой (1226-1270) поднимал «орифламму французских королей» в 1242 г. в войне с англ. кор. Генрихом III (1216-1272). Отправляясь в крестовые походы (1248, 1270), он дважды принимал в аббатстве Сен-Дени посох паломника и О. Начавшаяся Столетняя война нанесла ущерб славе О.: знамя поднималось над королевским войском в походах Филиппа VI Валуа (1328-1350) и Иоанна II Доброго (1350-1364), однако не принесло удачу при попытке снять английскую осаду Кале; в битве при Креси (26 авг. 1346) О. была разорвана в клочья, а при поражении французов при Пуатье (19 сент. 1356), когда погиб хранитель О.- Жоффруа де Шарни, «знамя св. Дионисия», по-видимому, было утрачено. Кор. Карл V Мудрый (1364-1380), хотя ни разу не возглавил войска в битве, предпринял целенаправленные усилия по прославлению и закреплению ритуала поднятия О. Однако в правление его сына Карла VI Безумного, когда началась война между группировками знати и принцев крови (арманьяков и бургиньонов) и королевские солдаты, используя О., попеременно воевали на обеих сторонах (1410, 1412, 1414), почитание «знамени св. Дионисия» заметно уменьшилось. Возобновление в 1415 г. военных действий, поражение в битве при Азенкуре и раскол Франции (1418-1436) изменили отношение католиков к О. Поскольку с 1418 г. Париж находился под властью бургиньонов, а в 1420 г., после подписания мирного договора в Труа, город оказался под властью англичан, хранившиеся в пригородном аббатстве Сен-Дени королевские регалии и О. частично утратили сакральный характер. После коронации Карла VII (1422-1461) в Реймсе (17 июля 1429) отряд во главе с Жанной д " Арк подошел к аббатству Сен-Дени и взял его без боя. Прибывший туда король не принял О. и затем ни разу ее не поднимал. |
| Добрый пример архипастыря благотворно действовал и на других благочестивых людей. Несмотря на частые и опустошительные пожары, в Новгороде за время святительства архиепископа Иоанна было построено в городе и монастырях до тридцати каменных и деревянных храмов и несколько мужских и женских обителей. Так, в самом Новгороде были устроены монастыри: Лисицкий (1395), Сокольницкий девичий, в честь святителя Николая (1389), Никольский (1390), Успенский (1392), Космодамианский (1394) и многие другие. Благочестивое усердие архиепископа Иоанна к построению храмов и обителей простиралось и за пределы Новгорода. По его благословению устроены монастыри: Коневский на Ладожском озере (1398), Николаевский в Папоротне (1403), Николаевский Вяжищский (1391), Николаевский в Мостищах (1412). Очень много сделал преосвященный Иоанн для благоукрашения знаменитого Новгородского храма Святой Софии. Достигнув глубокой старости и чувствуя изнеможение сил, он принял схиму, а 20 января 1414 года оставил святительскую кафедру и поселился в Деревяницком монастыре, где прожил около трех лет. Скончался владыка 24 июня 1417 года в праздник Рождества святого Иоанна Предтечи. Погребен в притворе церкви Воскресения Христова в Деревяницком монастыре. Труды: Послание на Двину (около 1397 г.)//Рождественский С. В. Послание новгородского архиепископа Иоанна на Двину как источник для истории Двинского восстания 1397 г.//Доклады Российской Академии наук. – 1925. – С. 51–54. Благословение архиепископа новгородцкого Иоанна к христианам святыя Софиа. Указ о проскурьнисании святым трем исповедникам: Гурию, Самону и Авиву//Русская историческая библиотека/Издано Археографическою комиссиею. – СПб., 1880. – Т. 6, 36, стб. 305–308. Литература: Тихомиров П. И., протоиерей. Кафедра новгородских святителей со времен введения христианства в Новгороде до покорения его Московской державе. – Новгород, 1891. – Т. 1. – С. 208–230. Соловьев С. М. История России с древнейших времен: в 6 т. – 3-е изд. – СПб., 1911. – Т. 1. – С. 1016–1019, 1023, 1270, 1273. |
| К этому присоединилась у первосвятителя забота о собственном доме, который в предшествовавшие годы, может быть во время нашествия Едигеева на Москву (1408), был совершенно опустошен. Владения митрополичьи, села и разные угодья были также расхищены, и ими владели то князья, то бояре, то другие лица; некоторыми доходами митрополии пользовалась даже великокняжеская казна. Фотий с жаром приступил к собранию расхищенного и после многих хлопот и неприятных столкновений с людьми сильными и знатными достиг желаемого, хотя и нажил себе много врагов. Они распускали про него разные клеветы, наговаривали на него великому князю и ему на князя и успели поселить между ними несогласие. Некоторые из числа собственных служителей и приближенных Фотия бежали в Чернигов и оттуда в Литву и везде распространяли о нем самые черные клеветы и жалобы. Правда, помня свое обещание Витовту, Фотий посетил к концу 1411 г. Литовские епархии: в Киеве он рукоположил епископа Смоленского Севастиана, в Луцке (8 сентября 1412 г.) — епископа Туровского Евфимия и 1 августа из Галича возвратился в Москву. Но недоброжелательство в этом самом посещении нашло новые поводы к разным толкам и, может быть, к клевете. Говорили, что Фотий все лучшее и драгоценное из киевского Софийского собора переносит в Москву, что он обременяет духовенство и крестьян тяжкими и невыносимыми поборами . Витовт решился воспользоваться этим для разделения митрополии. Прежде всего он созвал (1414) подручных ему князей и по согласию с ними отказал Фотию в управлении литовскими епархиями, послал на него жалобу в Константинополь к царю и патриарху, указывая на запустение Церкви Киевской, и просил, чтобы для Киева и всей Литвы поставлен был особый митрополит Григорий Самвлак. Посольство не имело никакого успеха. Тогда Витовт обратился к духовенству своей страны, и по зову князя собрались епископы: Полоцкий Феодосий, Черниговский Исаакий, Луцкий Дионисий, Владимирский Герасим, Холмский Харитон, Туровский Евфимий . Витовт рассказал им о безуспешности своего посольства в Царьград, жаловался на царя и патриарха, что они ставят на Русь митрополитов только на мзде и таких, которые бы вывозили казну из России в Грецию; выражал скорбь об оскудении Церкви Киевской, будто бы ограбленной Фотием, и присовокупил: «Я не желал бы, чтобы про меня говорили со стороны: «Вот государь иной веры, от того и Церковь оскудела». |
| Комплекс фресок церкви Рождества Богородицы в селе Городня на Волге – древнейший памятник монументальной живописи Тверской области. В процессе его исследования и подготовки научного каталога впервые предпринята попытка пересмотреть утвердившуюся в науке дату росписи. Выяснилось, что ансамбль, ранее связываемый с перестройкой храма в 1412 году, на самом деле, включает разновременные части убранства. К раннему периоду (между 1414 и началом 1420-х годов) относится единственная фреска подклета с образом святителя Николая Чудотворца. Время росписи основного объема храма (1430-е – начало 1440-х годов) пришлось на самый яркий подъем тверского искусства, связанный с политической стабильностью и экономическим процветанием княжества. Сохранившиеся фрагменты позволяют говорить об уникальности замысла в целом и особом, вотивном характере иконографической программы, отразившей желания заказчика – тверского князя Бориса Александровича (1425–1461). Раннее время уничтожения живописного ансамбля (роспись сбита со стен в 1740-е годы) и отсутствие каких-либо графических материалов, зафиксировавших его облик, а также бессистемное залегание перемешанных между собой фрагментов, найденных во время реставрационно-археологических работ 1960–70-х годов, значительно осложняют реконструкцию системы росписи Рождественской церкви. Источник: http://russikona.ru/upcoming.php?coid=256 Московские учёные-искусствоведы, супруги Артур Галашевич и Галина Колпакова в своём фундаментальном труде " Храм Рождества Богородицы в Городне на Волге " , обосновали тот факт, что храм в Городне мог быть построен " первым в Тверском княжестве после длительного перерыва, последовавшего за разорением Твери в 1327 году моноло-татарами " и принесшего этим краям " экономический упадок и политическую катастрофу " . И лишь последовавшая спустя полвека победа на Куликовом поле стала поворотной точкой к возрождению и Городни, и храма. Знаменитое сражение произошло в день Рождества Божией Матери, и именно это обстоятельство дало толчок для начала строительства целого ряда храмов на Руси. Как считают исследователи, строительство церкви в Вертязине (Городне) и было обусловлено стремлением увековечить память о той славной победе. Историки считают этот храм единственным сохранившимся до наших дней со времён Тверского княжества. По одному из преданий, в Городне в 1382 году останавливался и молился в храме Рождества Пресвятой Богородицы преподобный Сергий Радонежский. С конца XV по первую половину XVIII века Городня переходит от одного хозяина к другому. Последним владельцем был военный бригадир Пётр Алексеевич Бем. В 1790 году вышла в свет книга " Путешествие из Петербурга в Москву " , её автор А. Н. Радищев посвящает Городне несколько страниц. В XIX веке храм Рождества Пресвятой Богородицы пережил несколько ремонтов и перестроек. А свой современный вид он приобрёл в период с 1885 по 1901 год. |
| Король стремился поставить на ключевые церковные кафедры своих сторонников, чтобы противостоять усилившемуся в 20-х гг. XV в. влиянию малопольской знати во главе с О. После кончины архиепископа Гнезно и примаса Польши Николая Тромбы († 1422) король намеревался возвести на Гнезненскую кафедру Войцеха Ястшембца, еп. Краковского (1412-1423), а Краковское еп-ство отдать подканцлеру коронному Яну Шафранцу. Предполагалось, что О. возглавит королевскую канцелярию (эту светскую должность обычно занимали духовные лица). Эти планы претерпели изменения в февр. 1423 г. под давлением семейств малопольск. магнатов - Тенчинских и Тарновских, опасавшихся нараставшего влияния рода Шафранцев. В результате Я. Шафранец возглавил королевскую канцелярию, а Краковскую кафедру занял О.: 9 июля 1423 г. он получил назначение от папы Римского Мартина V (1417-1431), 18 дек. состоялось его рукоположение во пресвитера, на следующий день - во епископа (рукоположение совершил Ян из Жешува, архиеп. Львовский (1414-1436)). После смерти Витовта (1430) литов. князья и бояре добились у короля признания вел. князем Литовским его брата - Свидригайло (Болеслава) Ольгердовича ( Nikodem. 2003. S. 5-31; B aszczyk. 2007. S. 619-624; Полехов. 2015. С. 148-176). Политика Свидригайло была направлена гл. обр. на отдаление литов. земель от Польского королевства. Это не устраивало О. и его окружение. Для дискредитации Свидригайло О. пытался использовать религ. вопрос: в янв. 1432 г. он направил кард. Дж. Чезарини, главе Базельского Собора , письмо, в котором обвинил Свидригайло в покровительстве «схизматикам» ( Dlugossius. 1997. T. 7 [Lib. 11]. P. 303; в действительности эти обвинения были безосновательными - Полехов. 2015. C. 148, 246). Конфликт привел к открытому военному противостоянию, когда Свидригайло заключил союз с Тевтонским орденом (этот союз носил оборонительно-наступательный характер и предусматривал обоюдную помощь в случае неприятельской агрессии, в т. ч. и со стороны Польши - см.: Neitmann. 1986. S. 193-197; Полехов. |
| Летом 1411 года митрополит Фотий предпринял поездку во Владимир и едва не был захвачен там напавшими 3 июля на город татарскими отрядами царевича Талыча, действовавшими совместно с отрядом нижегородского князя Даниила Борисовича под руководством воеводы Семена Карамышева. Митрополит Фотий случайно спасся, удалившись накануне набега в митрополичью волость Сенеж на Святом озере и скрывшись затем от погони в лесах. Не сумев захватить митрополита, озлобленные татары подвергли разграблению Владимир, и особенно Успенский кафедральный собор. Спутник владыки Фотия монах Патрикий был замучен во Владимирском Успенском соборе. В ознаменование спасения митрополит Фотий основал на лесном берегу церковь Рождества Богородицы. В 1411 (или 1414) году при посредничестве митрополита Фотия был заключён брак между десятилетней дочерью Московского великого князя Анной и наследником Византийского престола, старшим сыном императора Мануила Иоанном, благодаря чему между Константинополем и Москвой устанавливалась династическая связь. О том, что Церковь придавала этой связи большое значение, свидетельствует шитье на одном из двух сохранившихся саккосов митрополита Фотия (хранится в кремлёвской Оружейной палате). На каждом из них вышит по-гречески текст Символа веры ; но на одном, кроме того, изображены по одну сторону великие князья и княгиня – Василий Дмитриевич и Софья Витовтовна, по другую – Иоанн VIII Палеолог со своей первой женой, русской княжной Анной (саккос датируется временем до 1417 года, когда Анна в эпидемию умерла), а между ними – трое виленских мучеников: Антоний, Евстафий и Иоанн, убитые в 1347 году князем Ольгердом и канонизированные в 1374 году патриархом Филофеем. Есть на саккосе и шитое изображение самого митрополита Фотия. Очевидно, при посредничестве митрополита Фотия был заключён в 1412 году союз Московского, Тверского и Литовского великих князей. Однако же, как династические связи с Византией, так и единство русской митрополии оказались при митрополите Фотии нарушенными. |
| создателем этой обители ; Шилов Покровский — в 1310 г., на правом берегу Волхова против Юрьева монастыря монахом Олонием (Леонтием) Шилом; Папороцкий Николаевский — в 1404 г., у реки Папоротны в 53 верстах от Новгорода каким-то Порфирием Кавским или Инамским; Вяжицкий Николаевский — в 1411 г., в 12 верстах от Новгорода к западу, в лесу на болотистом месте Вяжище монахами Антонием и Пахомием, из которых первый был строителем, а последний — игуменом этого монастыря; Савво-Вишерский — на левом берегу реки Вишеры, в 10 верстах от Новгорода к северо-востоку преподобным Саввою, который родился в Кашине от боярина Ивана Васильевича Борозды, с юных лет принял пострижение в одном из тверских монастырей и, устроив свою Вишерскую обитель, сам жил и подвизался на столпе, сходя с него к братии только по субботам и воскресеньям . Довольно монастырей построено вообще новгородцами или людьми неизвестными. Некоторые из этих монастырей находились в самом Новгороде, на Софийской или на Торговой стороне, и именно: Лазарев на левом берегу Волхова (упоминается в 1386 г.); Николаевский на Чудинцевой улице (основан в 1390 г.); Спасский на Косьмодамианской улице (основан в 1394 г.); Евфимиин женский в Плотницком конце (возобновлен в 1414 г.) и Ильинский женский в конце Прусской улицы (основан в 1418 г.) . Другие — в окрестностях Новгорода: Спасский на Ковалеве, в четырех верстах от Новгорода к востоку (упоминается в 1345 г.); Николаевский на Лятке близ Торговой стороны (упоминается в 1364 г.); Андреевский на реке Ситенке, в четырех верстах от Новгорода к юго-востоку (упоминается в 1371 г.); Спасский на поле близ Торговой стороны (упоминается в 1378 г.); Христо-Рождественский на поле близ Торговой стороны (упоминается в 1386 г.) ; Николаевский женский на Сокольей горе, близ Торговой стороны (возобновлен в 1389 г.); Рождество-Богородицкий Лисицкий на Лисьей горе, в семи верстах от Торговой стороны (упоминается в 1392 г.); Николаевский Мостицкий, в четырех верстах от Новгорода к юго-западу, на реке Веряже (основан в 1412 г.); Воскресенский на Красном поле или на Красной горке близ Торговой стороны, у Плотницкого конца (основан в 1415 г.); Богоявленский близ Софийской стороны на Вотской дороге (упоминается в 1421 г.), и Борисоглебский на реке Гзени близ Софийской стороны (основан в 1424 г.) . |
| Таким образом, Типографский вариант можно признать старшей редакцией Повести о Темир-Аксаке и атрибутировать его Епифанию Премудрому . По указанию Н. М. Карамзина , текст Троицкой летописи под 1395 г. содержал чтение: «место то было тогда на Кучкове поле, близ града Москвы, на самой на велицей дорозе Володимерьской» 124 . Но это означает, что Типографский вариант читался уже в Троицкой летописи, поскольку процитированные слова характерны только для данного варианта Повести о Темир-Аксаке. Составление Троицкой летописи я отнес к 1412–1414 гг. и связал (уже по другим причинам) с именем Епифания Премудрого 125 . Сопоставляя эти факты, приходим к выводу, что Повесть о Темир-Аксаке Епифаний Премудрый написал в 1412–1414 гг. специально для включения в Троицкую летопись. Епифаниевская редакция Повести о Темир-Аксаке читается не только в Типографской летописи, но сохранилась и вне летописи, в составе различных сборников. Для восстановления первоначального вида Епифаниевской редакции необходимо поэтому сопоставить все известные ее списки. Типографская летопись известна в нескольких изводах. В составе XXIV тома Полного собрания русских летописей Типографская летопись опубликована по двум спискам: ГИМ, Син., 789 (далее: С) и РНБ, F.IV.218 (далее: Т). Общий текст обоих списков доходит до 1484 г. (затем в списке С помещены статьи, начиная с 1482 г.). Это обстоятельство позволило А. А. Шахматову высказать мысль, что протограф Типографской летописи представлял Ростовский владычный свод 1484 г., составленный при архиепископе Тихоне 126 . В основание Типографской летописи, по А. А. Шахматову, положен Московский свод 1479 г., но текст его дополнен по летописи, сходной с Лаврентьевской. А. Н. Насоновым введены в научный оборот новые списки Типографской летописи: РНБ, Собр. Общества любителей древней письменности, Q.202 (далее: Q); БАН, 32.8.3 (далее: А); РГАДА, ф. 201 (собр. М. А. Оболенского), 40 (далее: О); РГАДА, ф. 196 (Собр. Ф. Ф. Мазурина), оп. 1, 533 (далее: М); РГБ, ф. 173 III (Собр. по временному каталогу библиотеки Московской Духовной Академии), 146 (далее: Д). Еще два списка обнаружены Я. С. Лурье: РГБ, ф. 310 (собр. В. М. Ундольского), 757 (далее: У); СПФИРИ, ф. 11, 41 (далее: Л). Один список определен нами: ГИМ, собр. Н. П. Вострякова, 852 (далее: В) (ниже будут указаны еще два неполных списка). Все дошедшие до нас списки Типографской летописи не ранее XVI в. |
| В 1404 г. тот же удел был передан Умар-Мирзе, старшему сыну Миран-шаха. Все эти правители были непосредственными сюзеренами М. В. К. и держали в Трапезунде своих представителей. Однако после смерти Тимура (18 февр. 1405) в его империи началась междоусобица, и интерес к окраинным владениям, в т. ч. к Трапезунду, был потерян. До 1411 г. формально власть здесь сохранял Халиль-Султан, но к.-л. событиями его правление не отмечено. Затем этот удел перешел к Шахруху, сыну Тимура. До своей смерти М. В. К. признавал Шахруха сюзереном. В вост. источниках сохранились упоминания о письме М. В. К. Шахруху, посланном до 1416/17 г., в к-ром он выражал свою покорность ( Шукуров. 2001. С. 287-288). Кроме того, могущественную силу среди соседей Трапезунда в это время показало тюрк. племя Кара-коюнлу, с к-рым М. В. К. поддерживал дипломатические контакты. Описания М., его двора и страны оставил испанский посол Гонсалес де Клавихо, посетивший Трапезунд 11-24 апр. 1404 г. на пути в Самарканд к Тимуру. Посол был принят во дворце М. В. К. и его сыном Алексеем. По описанию, император и его сын предстали в торжественных одеяниях, на их головах были высокие шапки, обтянутые шкурой куниц, украшенные золотыми нитями и журавлиными перьями ( Клавихо. 1990. С. 56-57). О последних годах правления М. В. К. сведений очень мало. В 10-х гг. XV в. обострилось соперничество между М. В. К. и его сыном Алексеем. По слухам, известным испанскому дипломату и путешественнику Перо Тафуру, М. В. К. был убит Алексеем в ходе попытки переворота, к-рую поддержал османский султан Мехмед I ( Тафур. 2006. С. 158-159). Т. о., обстоятельства и дата смерти М. В. К. точно неизвестны. В трапезундской хронике Михаила Панарета указано, что М. В. К. умер 5 марта 1412 г., но также говорится, что он правил 27 лет, т. е. мог умереть в 1417 г. В арм. источниках М. В. К. и Алексей фигурируют как соправители до 1414 г. Алексей как единоличный правитель Трапезунда впервые упоминается в сент. 1416 г. ( Bryer. 1988. N VII. P. 315-316; Шукуров. |
|
|
