| Впоследствии монастырь пришел в запустение вследствие землетрясений и мусульманских притеснений, однако снова был восстановлен, затем, вероятно, был разрушен в 1009 г. по приказу «сумасшедшего» халифа Хакима. Сооружения монастыря окончательно обрушились вследствие землетрясения 1033/4 г. После еще более мощного землетрясения 1160 г. в Вифлееме, начались, в первую очередь, в базилике Рождества в Вифлееме, масштабные восстановительные работы, производившиеся, в основном, на средства византийского императора Мануила I Комнина (1143-1180). В то же время был заново отстроен и монастырь Илии Пророка. Об этом нам известно благодаря свидетельству современника императора, критянина Иоанна Фоки, приводимому в его «Сказании вкратце…» (новелла 27): «От Иерусалима посреди двух путей, одного, ведущего в Горнюю, другого, ведущего к монастырю Киновиарха [монастырь св. Феодосия Великого] и лавры [Великая лавра Саввы Освященного], есть небольшой хребет и путь на нем, ведущий даже до Вифлеема от святого Сиона. Город Вифлеем отстоит от Святого града примерно на шесть миль. Посредине между ним и Святым градом находится монастырь Святого пророка Илии, древнейшими боголюбивыми мужами воздвигнутый, но землетрясением до основания разрушенный. Но и этот монастырь всемирный благодетель, мой владыка и царь [Мануил Комнин] воздвиг из развалин чрез настоятеля его, родом сириянина». И сегодня вокруг монастыря и, прежде всего, во внутреннем его дворе сохранилось множество плит и фрагментов колонн, оставшихся от храма ранневизантийского периода. В 1345 г. в монастыре был погребен греческий епископ Вифлеема Илия. Достоверно именно с этого времени, в честь погребенного епископа (а не Илии Пророка), в просторечии православных арабов монастырь стал называться Мар-Элиас. Погребение здесь епископа, тезки пророка, укрепило древнюю традицию, согласно которой монастырь стоит на месте отдохновения Илии Пророка. По свидетельству анонимного греческого «Рассказа о Иерусалиме и св. горе Синае» (между 1395 и 1517) ядро монастыря Мар-Элиас к тому времени уже сложилось в том виде, в каком он предстает перед нами сегодня, однако обитель был заброшена и безлюдна: «От города Иерусалима до Вифлеема 6 миль и дорога очень каменистая. |
| Игумен изгнал пиратов, которые регулярно приплывали грабить монастырь. С тех пор, страшась наказания Божия, они больше не смели вторгаться в святое место. Через несколько лет св.Леонтий тяжело заболел. Четырнадцать дней в нем сохранялось лишь слабое дыхание жизни. Но когда болезнь прошла, Бог открыл святому, что ему даровано столько лет жизни, сколько дней продолжался недуг, то есть тринадцать с половиной. В следующем году св.Леонтий отправился в Константинополь защитить перед императором дело монастыря против критского губернатора, который отказался поставлять ежегодный запас хлеба (ок. 1172). Узнав о добродетелях патмосского игумена, император Мануил Комнин (1143–1180) тотчас захотел посвятить его в сан архиепископа Кипрского. Св.Леонтий отказался, зная, что на это нет воли Божией. Однако спустя некоторое время согласился стать патриархом Иерусалимским, ибо это ему было предсказано уже давно (после 1176). По дороге в Святую Землю он на время остановился на Кипре. Там патриарх Иерусалимский имел резиденцию и другие владения — главные источники доходов патриархии, тогда занятой крестоносцами. Он восстановил порядок в областях своей Церкви, исправил нравы развращенных монахов и беззаконное поведение императорского сборщика налогов, который хотел лишить его даже самого необходимого для жизни. Затем св.Леонтий отправился в Акку (иначе Птолемаида), где обычно жил православный патриарх, так как доступ в Иерусалим ему запретили латиняне. Слава о нем как о чудотворце быстро распространилась среди сирийских и финикийских христиан, и они во множестве приходили за благословением человека Божия. Св.патриарх тайно посещал Иерусалим для поклонения святому Гробу Господню. В один из таких дней он молитвой остановил жестокую засуху и вернул таким образом веру угнетенному православному народу. Но его слава пробудила зависть латинян, в особенности архиепископа Неля, который решил посягнуть на жизнь святого патриарха. Его посланники искали Леонтия всю ночь, но Божественным вмешательством не смогли найти входа в его дом и ушли, распространяя весть о том, что Бог поистине защищает патриарха. |
| Итак, благодаря деятельности Стефана Немани Сербия окончательно приняла Православие и церковную организацию византийского типа. Его сын, святой Савва, продолжил отцовскую церковную политику, уделяя особое внимание укреплению Православия и организации Церкви. Ему удалось сделать Православие не только государственной религией Сербии, но и основой национальной культуры. Самым известным источником сведений о жизни святого Саввы Сербского является житие, составленное в 1243 году его учеником игуменом Дометианом . Растко Неманич, так звали святого Савву в миру, родился в 1174 году. Это были последние годы правления византийского императора Мануила I Комнина (1143–1180), Вселенского Патриарха Феодосия I Ворадиота (1179–1183); на Западе тогда правили император Фридрих Барбаросса (1152–1190) и папа Александр III (1159–1181). Христианское служение будущего святителя началось на Святой горе. Хотя уже в 15 лет Растко от своего отца получил в правление Захолмскую область и был, таким образом, наследником престола, он без ведома своих родителей покинул Сербию и ушел на Афон. В русском монастыре святого Пантелеимона Растко принял монашеский постриг, получив имя Савва . С русскими монахами во многом связана и деятельность Саввы по созданию сербской богослужебной традиции и устроению автокефальной Сербской Церкви . В этом нет ничего удивительного. Русские появились на Афоне в начале XI века, поселившись в монастыре Ксилургу, а в 1089 году перешли в монастырь святого Пантелеимона. А так как до строительства Хиландара у сербских подвижников не было своего монастыря, то немалое их число на протяжении многих лет подвизалось вместе с русскими монахами . Так что вполне естественно, что святой Савва, прибыв на Афон, принял постриг и начал свою подвижническую жизнь именно в русском монастыре. Первые годы иноческой жизни среди русских монахов оставили свой отпечаток на литературно-канонической деятельности святителя Саввы . В 1192 году, в праздник Благовещения, Савва по воле святогорского прота перешел в греческий монастырь Ватопед, один из старейших и богатейших святогорских монастырей. С переходом Саввы в братство Ватопедского монастыря на Святую гору стали непрерывно поступать довольно значительные сербские ктиторские пожертвования как для Ватопеда, так и для других святогорских монастырей. |
| Конечно, это общество не имело определённого устава и не регламентировало своей деятельности какими-либо предписаниями формального свойства. Но оно обнаруживало постоянную жизненность, питалось неизменным интересом к науке, господствовавшем в Византии, заявляло о своём существовании и всякий раз, когда царский престол занимал басилевс-меценат, или среди общества возникало философское или богословское научное движение, сосредоточивавшее на себя всеобщее внимание учёных. Тогда все выдающиеся деятели науки собирались во дворце, устраивали научные заседания, читали силенции или рефераты, произносили речи, вступали в прения, вели продолжительные споры и пр. А так как в нашу эпоху подобные явления из истории просвещения наблюдались и авторитетно засвидетельствованы относительно императоров Льва Мудрого (886–911), Константина Порфирородного (912–959), Романа III Аргира (1028–1034), Константина IX Мономаха (1042–1054), Исаака Комнина (1057–1059), Константина X Дуки (1059–1066), Михаила VII Дуки (1071–1078), Алексея (1081), Иоанна (1118) и Мануила Комнинов (1143–1180), Uoahha III Дуки Ватаци (1222–1254), Феодора II Ласкариса (1254–1258), Михаила VIII Палеолога (1261–1282), Андроника II Старшего (1282– 1328), Андроника III Младшего (1328–1341), Иоанна VI Кантакузина (1341–1355), и Мануила II (1391–1425), то есть полное основание говорить об особом учёном обществе в Византии, существовавшем в течение почти всей нашей эпохи. Оно, как и все византийское просвещение, носило преимущественно церковно-богословский характер, интересовалось, главным образом, богословскими науками и содействовало развитию, прежде всего, богословия. В эпоху Комнинов это Учёное общество представляло как бы Византийскую Академию наук. Оно являло собой коллегию учёных – в числе двенадцати, обязанностью которых было следить за общим ходом просвещения, руководить деятельностью школ и дидаскалов, подавать свой авторитетный голос по научным вопросам и разрешать недоумения и споры, какой бы области знания они не касались. |
| Лит.: Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 34. А. Ю. Никифорова Иконография Самое раннее известное изображение А.- на мозаике базилики Сан-Аполлинаре-ин-Классе в Равенне, ок. 549 г., где святая представлена среди мучениц, предстоящих с венцами небесной славы в руках, у трона Богоматери. А. изображена среди 12 святых жен в медальоне на мозаике свода триумфальной арки в кафедральной ц. Евфразиана в Порече (Хорватия), 543-553 гг. Известен ряд образов святой, относящихся к VIII в.: облаченная в хитон и накинутый на плечо гиматий, с венцом в покрытой руке, А. вместе с мученицами Екатериной и Евгенией изображена на фреске 763 г. в катакомбах Сан-Дженнаро в Неаполе; на мозаике VIII в. в ц. Санта-Чечилия-ин-Трастевере в Риме; на миниатюре сакраментария Геласианум (Кон. VIII в. Paris. Lat. 12048. Fol. 17v). Мц. Агафия. Минейная икона. Нач. XVII в. (ЦАК МДА). Фрагмент Мц. Агафия. Минейная икона. Нач. XVII в. (ЦАК МДА). Фрагмент В визант. искусстве А. изображается с крестом в левой руке, правая - в жесте приятия благодати: на мозаике кафоликона мон-ря Осиос Лукас в Фокиде (Греция), 30-е гг. XI в.; на фреске Св. Софии Киевской, сер. XI в.; на мозаиках XII в. в Сицилии - в апсиде кафедрального собора в Монреале, ок. 1180-1190 гг., и в Палатинской капелле в Палермо, ок. 1143 г.; на мозаике в Монреале А. окутана в украшенный богатой каймой мафорий, в Палермо она представлена в белом головном уборе и застегнутом спереди плаще. Полуфигурное изображение А. представлено в настенных минологиях ц. св. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (Македония), 1317-1318 гг.; нартекса ц. Вознесения мон-ря Дечаны (Югославия, Косово и Метохия), 1348-1350 гг.; в нартексе архиеп. Даниила II, Печская патриархия (Югославия, Косово и Метохия), 1565 г., где имеется также изображение святой в рост; ц. свт. Николая в Пелинове, 1717-1718 гг. А. дважды изображена в греко-груз. рукописи XV в.: оглавно (в медальоне) и в рост (РНБ. O. I. 58. Л. 58, 99). Изображение святой мученицы имеется в Строгановском иконописном подлиннике, посл. треть XVIII в. |
| Переходя с места на место и отыскивая удобнейший приют в пустыне, Павел подошёл к каменной горе и недалеко от подошвы её нашёл пещеру, заслонённую камнем. Выдвинув камень, он увидел внутри обширный ход, открытый верх которого был осенён длинными и густыми ветвями финикового дерева, и вблизи протекал источник с весьма чистой водой. Это уединённое и от всех сокрытое место так полюбилось юноше, что он решился поселиться тут навсегда. Поселившись в пустыне, подвижник прожил в ней около девяноста одного года... Дни и ночи проводил он в молитве; питался плодами своей пальмы, одевался её листьями. Окончив рассказ свой, блаженный Павел сказал св. Антонию: «теперь наступило время моего успения, и потому ты прислан от Бога, чтобы покрыть тело моё землёй... Тебе же надобно ещё жить для пользы братии твоей. Иди теперь в монастырь и для облачения тела моего принеси мне одежду» 186 . Антоний, с печалью припав к ногам Павла, простился с ним и отправился исполнить его поручение, но, придя во второй раз в его пещеру, он не застал уже старца в живых. Блаженный стоял на коленах с воздетыми к небу руками. Тело его ещё пребывало в молитвенном положении, но душа вознеслась к своему Создателю.., С великой печалью св. Антоний облачил тело умершего погребальной одеждой и совершил над ним погребение с горячей молитвой. После того взял с собою пальмовую одежду Павла и возвратился в свою обитель. В самые только торжественные праздники он облачался в эту драгоценную одежду, о которой писатель жизни св. Павла – блаженный Иероним выразился в такпх словах: «если бы предстояло мне выбирать, то я скорее избрал бы рубище Павла с его заслугами, нежели порфиру царей с царствами их»... Когда ученики св. Антония расспрашивали его о посещении им дивного отшельника, то он отвечал им со слезами: – горе мне грешному! я – монах только по имени... я видел Илию, я видел Иоанна в пустыне, поистине я видел Павла в раю... Место погребения св. Павла не было предано забвению, и по воле императора Греческаго Мануила Комнена (1143–1180) мощи его были перенесены в Константинополь и положены в монастыре Богородицы Перивлепты. В 1240 г. они были перенесены в Венецию и, наконец, в Венгрию, в г. Офен. Часть главы св. Павла находится в Риме. Преп. Иоанна Кущника |
| По свидетельству ряда рукописей, 1-е перенесение мощей П. (в Тырново) отмечалось в день памяти прмц. Параскевы Римской ( Кожухаров. 1974); в дополнениях к болг. Панагюриштской (или Априловской) Минее праздничной кон. XIV - нач. XV в. (Гос. архив Костромской обл. Ф. 538. Оп. 2. 426. Л. 332-344 об.) служба П. с сокращенной редакцией Жития патриарха Евфимия включает канон (глас 6), написанный слитно с каноном того же гласа прмц. Параскеве Римской. В рус. месяцесловах XVI и XVII вв. день памяти П. указывается иногда 13 окт. ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 224, 318-319). Мощи Мощи П. после обретения были положены в храме св. Апостолов в Калликратии, впосл. их 5 раз переносили: не позже 1231 г.- в Тырново, ок. 1393 г.- в г. Бдин (ныне Видин, Болгария), ок. 1396 г.- в Белград, в 1521 г.- в К-поль, в 1641 г.- в Яссы (совр. Румыния), где они и находятся в наст. время. Почитание в Византии Почитание в Византии началось вскоре после кончины святой. После 1-го чуда от мощей П. для них изготовили раку в соседнем с Калликратией сел. Икономия. В повествовании о перенесении мощей П. в Тырново утверждается, что «святая была очень почитаема и известна» в К-поле во время правления «царя Романа» ( Кожухаров. 1974) - вероятно, визант. имп. Романа III Аргира (1028-1034). Возможно, уже в XI в. было составлено 1-е Житие П., впосл. сожженное по велению патриарха К-польского Николая IV: само намерение патриарха создать «достойное» Житие П. свидетельствует о канонизации святой ( H ø gel Ch. Symeon Metaphrastes: Rewriting and Canonization. Cph., 2002. P. 12, 20, 46, 49, 51, 53). В заключительной части пространного Жития сообщается о прибытии императора в Калликратию для поклонения мощам святой и «украшения» ее раки ( Mineva. 2017. P. 20-29); если составление текста было связано с патриархом Николаем IV, то императором мог быть лишь Мануил I Комнин (1143-1180). Следует отметить, что почитание П. не зафиксировано в г. Мадите, несмотря на упоминание города в описании единственного прижизненного чуда святой, связанного с ее братом еп. Евфимием, и что визант. традиция не восприняла родство этих святых (Ibid. P. 30-77). Это видно по единственному сохранившемуся тексту о свт. Евфимии - житийной Похвале, составленной в XIII в. патриархом К-польским Григорием II Кипрским (BHG3, N 654; Γεωργου Κυπρου. Εγκμιον ες τν μγαν Εθμιον πσκοπον Μαδτων//ΔΙΕΕΕ. Τ. 4. Σ. 387-422), в к-рой П. не упоминается, а повествование о семье и юности епископа отличается от аналогичного периода в жизнеописании святой. Отсутствие почитания П. в Мадите показывает, что в XI в. оно ограничивалось Вост. Фракией. Однако это не исключает возможность родства этих святых. |
| Поначалу святыню поместили в храм Халкопратион, откуда в 458 г. император Лев I перенес его во Влахернскую церковь. В царствование Льва VI Мудрого (886-912) Пояс принесли в императорский дворец, и с его помощью исцелилась супруга василевса Зоя. Она была обуреваема нечистым духом, и император молился Богу об исцелении. Было ей видение, что она излечится от своей слабости, если на нее положат Пояс Богородицы. Тогда император попросил патриарха открыть раку. Патриарх снял печать и открыл раку, в которой хранилась реликвия. Пояс Божией Матери оказался целым и невредимым от времени. Патриарх приложил Пояс к больной императрице, и тотчас она избавилась от своего недуга. В знак благодарности Божией Матери императрица вышила весь Пояс золотой нитью. Так он приобрел тот вид, который имеет сегодня. С благодарственными гимнами он вновь был помещен в раку, а рака запечатана. В XII веке, в царствование Мануила I Комнина (1143-1180), официально был учрежден праздник святого Пояса, проводимый 31 августа. До того его чествовали 1 июля, в совместном праздновании с Честными Ризами Богородицы. Пояс оставался в Константинополе до конца XII века. Но среди последствий поражения Исаака Ангела от болгарского царя Асана в 1185 г. было и то, что Пояс оказался выкраден и доставлен в Болгарию. Позже он попал к сербам. Князь Лазарь I отдал Пояс вместе с частицей истинного Креста в дар Ватопедскому монастырю. С тех пор он хранится в святилище, расположенном в кафоликоне, главном монастырском соборе. В нашей стране Пояс Пресвятой Богородицы будет находиться в течение месяца, и за это время его провезут по разным городам - от Владивостока до Калининграда. Первым святыню принял Санкт-Петербург. Одна из главных святынь христианства за последние два века ни разу не покидала пределов Греции. Но теперь отправляется в столь длительное путешествие - по воде, посуху и по воздуху. На всем пути, а это 2500 километров до Петербурга и еще многие тысячи километров по бескрайним просторам России, за ней неотрывно, денно и нощно будут следовать шестеро ватопедских монахов. Маршрут путешествия таков: Питер, Урал, крупнейшие города Сибири и Дальнего Востока. На обратном пути Пояс Богородицы отвезут в Нижний Новгород и Дивеевский монастырь, Самару и Москву. |
| Согласно рассказу в уставе 1201-1210 гг., к отшельникам присоединился мон. Прокопий, а затем возле них стали собираться и др. иноки. Для получения средств на строительство мон-ря было решено отправиться в К-поль к имп. Мануилу I Комнину (1143-1180). По мнению исследователей, скорее всего эта поездка состоялась в 60-х гг. XII в. (BMFD. Vol. 3. P. 1107). Император пожаловал новой обители ежегодное содержание в размере 500 номисм, выделил землю в окрестностях горы Кьония, дал привилегии, в т. ч. ограничение прав местного Тамасского епископа и титулование императорским мон-рем. На деньги Мануила I были построены небольшая ц. во имя Пресв. Богородицы и кельи. К моменту смерти игум. Прокопия монашеская община насчитывала 5-6 чел. Ок. 1172 г. на Кипр прибыл прп. Нил , направлявшийся в паломничество на Св. землю. Встретившись с игум. Игнатием, он решил навсегда остаться в М. м. и в 1175 г. стал его преемником. После 3-летнего бездождья (1176-1179), когда жители Кипра прибегли к молитвам и щедрым пожертвованиям, началось строительство монастырского собора, трапезной и келий. Собор был освящен Тамасским еп. Никитой Агиостефанитом, а мон-рь получил статус ставропигиального. Несмотря на то что на Кипре пришел к власти узурпатор Исаак, прп. Нил поддерживал отношения с К-полем и получал от византийских императоров новые хрисовулы и дары. Имп. Исаак II Ангел (1185-1195) подтвердил пожалования Мануила I, подарил мон-рю сад в Лефкосии и сделал обители небольшое денежное пожертвование (12 номисм); имп. Алексей III Ангел (1195-1203) полностью освободил монастырские владения от уплаты налогов и подарил М. м. 24 зависимых крестьянина. После поражения узурпатора Исаака от Ричарда I Львиное Сердце (1191) и краткого правления тамплиеров (1191-1192) Кипр в 1192 г. перешел под власть франц. династии Лузиньянов. Судя по стремлению прп. Нила приобрести покровительство императоров, а также исходя из содержания составленного им монастырского устава преподобный был уверен в скором восстановлении на Кипре власти Византийской империи. |
| Такую перемену отец Владимир Мошин связал с появлением в Русском монастыре некого брата Лазаря, которое сопровождалось богатым вкладом. Он перечислен в позднейшей приписке к упомянутой описи 1142 года: многочисленные золотые и серебряные предметы церковного обихода, семь украшенных драгоценными камнями икон в серебряных и позолоченных окладах, вышитые жемчугом покровы, реликвии с частицами Честного Креста Господня и прочее в таком роде. Все эти сокровища позволили историку предположить, что новый инок происходил не просто из состоятельного, а, весьма вероятно, из княжеского семейства. С другой стороны, пойти навстречу просьбе игумена Ксилургу протат подтолкнули, по мнению историка, тесные союзнические отношения, которые сложились у византийского императора Мануила I Комнина (1143–1180) с киевскими князьями Ростиславом Мстиславичем (1159–1167, с перерывом) и Мстиславом Изяславичем (1167–1169). Да, в начале марта 1169 года Киев был захвачен войсками владимиро-суздальского князя Андрея Юрьевича Боголюбского и на киевском столе оказался младший брат Андрея — Глеб Юрьевич, но это «не помешало осуществлению начатого дела»: «союзник Византии» волынский князь Мстислав Изяславич не собирался отказываться от борьбы за Киев 5 . Итак, игумен Русского монастыря на Афоне обратился в протат Святой горы с просьбой о существенном расширении владений русской монашеской общины, а протат удовлетворил эту просьбу через несколько месяцев после того, как в Константинополе и на Афоне получили известие о переменах на киевском столе, оказавшемся в руках Андрея Боголюбского. Меж тем Андрей Юрьевич рисуется в рамках гипотезы отца Владимира Мошина как опасный антагонист Константинополя, оскорбившего князя решительным отказом открыть во Владимире отдельную от Киева митрополию. Это обстоятельство, безусловно, сильно подрывает главную идею историка о тесной связи событий на Афоне с тем, что тогда происходило на Руси и в русско-византийских отношениях — идею, которую акт протата от 1169 года призван как раз подтвердить. Более того, представлять Мстислава Изяславича близким союзником Византии в войне, которую последняя вела в 1160-е годы с Венгрией, как то делает отец Владимир, вряд ли возможно. Скорее наоборот: Мстислав приходился двоюродным братом венгерскому королю Стефану III (1162–1172), матерью которого была Евфросиния Мстиславна, родная сестра киевского князя Изяслава Мстиславича, отца Мстислава. Когда в 1168 году Мстислав охраняет от половцев степные торговые пути «гречников», то есть торгующих с Византией киевских купцов (на что ссылается отец Владимир), он действует как положено киевскому князю, и усматривать в этом признак особой дружбы с Константинополем вряд ли стоит. |
|
|
