| С ослом меня сравнили вы, несчастного. Музы Нет, заблуждаешься, мудрец, ты – злата раб И добродетели вполне не предан ты. От золота хмельной, упиться им готов! Мудрец Что значит быть хмельным, хотел бы я узнать! Музы Не знаешь разве ты вина, что значит хмель? Мудрец Но объясните же природу мне его! Пытать к чему меня о нем? Когда б я знал! Ведь ведал воду лишь одну желудок мой! Судьба Заметил, что изысканней теперь твоя Беседа стала с музами, нет бранных слов? Мудрец Старуха гнусная, карга, опять пришла! Чума и бич для смертных ты для всех людей, Первопричина зла и бед, пороков мать Ты заставляешь говорить, я все скажу, Что рубища не стану я носить теперь, Ни голода не буду знать, ни жажды я, Мне не ходить на огород, искать еду, Я не свинья, чтобы бродить среди дубов! Музы Но почему сейчас, вновь омрачив свой ум, Столь груб ты, ритор мудрый наш, в речах своих? Свет разума померк зачем в твоих глазах? Надежду б вновь узрел, погибшую почти, Пришедшую в лучах своих опять на свет, Узнал богатства б прелесть ты, все б испытал! Мудрец Пусть будет так! Грядущий день неведом нам, Боюсь лишь я, что будет все наоборот! Евстафий Солунский (около 1110 – около 1194 г.) На фоне богатой литературной продукции Византии XII в. творчество Евстафия представляет собой значительное явление. Евстафий известен как талантливый историк–мемуарист, как целеустремленный и энергичный публицист и, наконец, как тонкий знаток и ценитель античности, передавший последующим поколениям свои огромные знания в этой области в ряде различных литературно–критических сочинений. Евстафий родился в Константинополе. Там прошла его юность, там он получил образование. Его служебная карьера началась с места дьякона в храме св. Софии. Одновременно он был преподавателем риторики в светских учебных заведениях столицы. В 1174 г. Евстафий был назначен епископом города Миры Ликийской, но в следующем году был переведен в блестящий по тогдашним временам город, считающийся первым городом в империи после столицы – в Фессалонику (Солунь). На десятый год его епископата Фессалонику постигло страшное бедствие: город был захвачен войсками крестоносцев и потерпел огромный ущерб. Евстафий был свидетелем чудовищной расправы завоевателей с мирным населением, ему пришлось столкнуться с ренегатством и равнодушием правителей города, которое порой вело к предательству государственных интересов. Однако со своей стороны Евстафий сделал все возможное, чтобы поднять дух населения города и помочь тем, кто уцелел, перенести тяготы завоевания. Евстафий сохранил привязанность к Фессалонике до конца своей жизни. Обаянию его личности и его неутомимой деятельности посвящены две надгробные речи, произнесенные при его кончине его друзьями – Михаилом Акоминатом и фессалийским митрополитом Евфимием. |
| Из-за того что кандидатуры предстоятелей КПЦ предлагал для избрания визант. император, среди кипрских архиепископов и епископов этого периода было много некиприотов (напр., представители столичной аристократии: архиеп. Николай Музалон и Василий Киннам, еп. Пафосский, критяне - архиеп. Иоанн IV Критянин и Варнава, еп. Лапифский). Назначенный имп. Алексеем I Комнином Николай Музалон, представитель знатного к-польского рода, занимал Кипрскую кафедру в 1106/07-1110/11 гг. Видимо, его отставка и отъезд с Кипра были вызваны конфликтом с дукой Евмафием Филокалом, к-рый обложил киприотов тяжелыми налогами, чтобы улучшить оборону острова. Музалон выступил против этих мер, сохранилась поэма, написанная им против Филокала ( Δοανδου Σ. Η παρατησις Νικολου το Μουζλωνος π τς ρχιεπισκοπς Κπρου//Ελληνικ. Αθναι, 1934. Τ. 7. Σ. 109-150). Возвратившись в К-поль, Музалон основал мон-рь Космидий и подвизался в нем 36-37 лет. Он известен как автор ряда сочинений. Будучи в хороших отношениях с Комнинами, Музалон был избран в 1147 г. при Мануиле I на К-польский Патриарший престол ( Николай IV Музалон ), но в апр. 1151 г. он был вынужден уйти на покой из-за обвинений противников в том, что он сложил архиерейский сан при оставлении Кипрской кафедры. Монета Исаака Комнина. Аверс. 1184–1191 гг. Монета Исаака Комнина. Аверс. 1184–1191 гг. В 1152-1174 (?) гг. архиепископом Кипра был «в высшей степени премудрый» Иоанн IV Критянин ( Constantinides C. N., Browning R. Dated Greek Manuscripts from Cyprus to the Year 1570. Wash.; Nicosia, 1993. Р. 84-85), к-рый при подписании деяний К-польских Соборов 1157 и 1170 гг. выражал протест против изменения иерархического места Кипрского архиепископа, перед которым ставили подписи Болгарские архиепископы Иоанн Комнин и Константин ( Σακελλων Ι. Πατμιακ βιβλιοθκη. Αθναι, 1890. Σ. 327; Petit L. Documents inedit sur le Concile 1166 et ses derniers adversaires//BB. 1904. T. 11. C. 486-487). Между 1157 и 1169 гг. царский суд, куда входили К-польский патриарх Лука Хрисоверг (1157-1170), Синод и синклит, признал недействительным отлучение Иоанном IV Амафунтского епископа Иоанна, поскольку решение было принято недостаточным числом епископов - в то время на Кипре было 11 епископов помимо архиепископа ( Θεδωρος Βαλσαμν. Ερμηνεα καννων// Ρλλης, Ποτλς. Σνταγμα. Τ. 3. Σ. 322). По мнению К. Хаджипсалтиса, этот инцидент свидетельствовал об упразднении de facto автокефалии КПЦ ( Χατζηψλτης. 1954) или об ее ограничении, как считал Конидарис ( Κονιδρης. 1972. Σ. 93). Однако А. Мицидис видит в этом действии к-польских властей только претворение в жизнь предписаний церковных канонов ( Μιτσδης. Τ ατοκφαλον. 2005. Σ. 146). |
| Нкаа жена боляшеть дтятем три дни. И приха поп Лазарь и навита у них. Она же въспроси попа о здравьи. 521 Он же рече: «Здравы есме нъ не велми, боярыни наша в концин есть». Се же глаголющима, прииде весть от нея: «О, отца, поидита». И рече има: «Не при срам есть, понеже смертна есмь». Попъ же Лазарь рече ей: «Аще не общаешися Святй Богородици Володимерьской, и не избудеши». Она же общася и рече попомъ: «Идите отсюду». Повел дати има ясти и пити. Прииде де всть от нея, яко уже родила б сына и сама здрава. И посла златыа косы 522 и усерязи свои къ икон Святыа Богородица в Володимиръ, имиже общалася б. Чюдо 10-е. Князь благородный Андрй създа Златая врата къ празднику Святыя Богородица, 523 глаголя къ бояром: «Егда снидутся людие на праздникъ и врата узрят». Бывшу же празднику, и снидеся народ къ вратом, б бо еще не суха извисть въ вратх. Абие же вънезапу истръгшися от стнъ врата, и падоша на люди, и покрыша 12 мужа. Се же слышавъ, князь Андрй начатъ съ въздыханием молитися къ икон Пресвятй Богородици: «Госпоже Пречистыа Владычице, аще сих ты не избавиши, азъ бо гршний повиненъ быхъ смерти сихъ». И посла боярина своего дати все на потребу мертвымь. Он же прихавъ, и вьзяша врата, и видиша всх сущих под враты живых и здравыхъ. И, се слышавъ, князь Андрй рад бысть. И, се чюдо видвше, народ чюдишася. 505 Князю же Андрю хотящю княжити на Ростовьскую землю... – Князь Андрей Юрьевич Боголюбский (ок. 1110–1174 гг.) без согласия своего отца Юрия Долгорукого в 1155 г. покинул свой удел в Вышгороде и переехал в Ростово-Суздальскую землю. 506 Повдоша ему икону Вышгорода въ женьском манастыри Пресвятыя Владычица нашеа Богородица...– Вышгород – центр удельного княжества на правом берегу Днепра в 18 км от Киева. Князь Андрей получил его во владение от своего деда в 1149 г., но вскоре вместе с отцом Юрием Долгоруким был изгнан из Киевской земли, а в 1154 г. снова занял княжеский стол в Вышгороде. Икона Богоматери была принесена из Византии вместе с иконой Богоматери Пирогощей, вероятно, во второй четверти XII в. |
| Об этой повязке летописец замечает: «...еже носит Всеслав и до сего дне на собе», – а он умер в 1101 г. Если так, то можно предполагать, что летопись Нестора начиналась временами Ярослава 1. С большей уверенностью можно думать, что летопись прервалась именно на 1110 г. и что заключительная приписка Сильвестра не случайно помещена под этим годом. На это указывает самое описание 1110 г. в Лаврентьевском списке, сохранившем Сильвестрову приписку. Потому ли, что весть о случившемся не всегда скоро доходила до летописца, или по другим причинам, ему иногда приходилось записывать события известного года уже в следующем году, когда становились известны их следствия или дальнейшее развитие, о чем он и предуведомлял при описании предыдущего года как будто ante factum. Он, впрочем, иногда оговаривался, что это не предвидение, а только опоздание записи: «еже и бысть, якоже скажем после в пришедшее лето», т. е. когда будем описывать наступивший год. То же случилось и с 1110 г. Над Печерским монастырем явилось знамение, столп огненный, который «весь мир виде». Печерский летописец истолковал явление так: огненный столп – это вид ангела, посылаемого волею Божией вести людей путями промысла, как во дни Моисея огненный столп ночью вел Израиля. Так и это явление, заключает летописец, предзнаменовало, «ему же бе быти», чему предстояло сбыться и что сбылось: на следующее лето не этот ли ангел был (нашим) вождем на иноплеменников и супостатов? Летописец писал это уже в 1111 г., после страшного мартовского поражения, нанесенного русскими половцам, и слышал рассказ победителей об ангелах, видимо помогавших им в бою, но почему-то, вероятно за смертию, не успел описать этих событий 1111 г., на которые намекал в описании 1110 г. В Ипатьевском списке то же знамение изображено, как в Лаврентьевском, лишь с некоторыми отступлениями в изложении. Но под 1111 г. в рассказе о чудесной победе русских то же знамение описано вторично и иначе, другими словами и с новыми подробностями, хотя и со ссылкой на описание предыдущего года, и притом приурочено к лицу Владимира Мономаха , являющегося главным деятелем подвига, в котором участвовало 9 князей. |
| 2970 Лаврентьевская лет: «В лто 1036 иде рославъ Новугороду и посади сына своего Володимера Новгород епископа постави Жидту» (В год 1036 поехал Ярослав в Новгород и посадил (на княжение) сына своего Владимира в Новгороде. Епископа поставил Жидята [Луку]) (ПСРЛ. Т. 1 Стб. 150–151) Дата преставления различается в Никоновской и в Софийской первой лет.: 1059 и 1060 гг. соответственно. В числах оба источника сходятся – 15.10 (ПСРЛ. Т. 9. С .91; Т. 6. Стб. 183). Память в Соборе Новгородских святых в 3-ю Неделю по Пятидесятнице. 2971 По Никоновской лет., дата хиротонии – 1060 г., по Софийской – 1061 г. (ПСРЛ. Т. 9. С. 92; Т. 6. Стб. 184) Предпочтительной кажется вторая дата: временной интервал до поставления следующего епископа должен быть значительным. О насильственной смерти еп. Стефана в Софийской лет. говорится следующее: «И иде владыка Стефанъ въ Киевъ, и тамо свои холопи удавиша его». Дата в обоих случаях одинакова – 1068 г. (ПСРЛ. Т. 6. Стб. 189; Т. 9. Стб. 96). 2972 Упоминается в 1071 г. в связи с мятежом язычников в Новгороде (ПСРЛ. Т. 6. Стб. 196. Т. 9. Стб. 99 и др.). Дата преставления – 1077 г. (НПЛ. ПСРЛ. Т. 3. Стб. 18), причем в приложении к лет. указано, что скончался, покусанный собственным псом (Там же. Стб. 473). 2973 Первая дата по Никоновской лет. – ПСРЛ. Т. 9. Стб. 109. Местночтимый святой Новгородской епархии. 2974 Дата поставления – по Никоновской лет. (ПСРЛ. Т. 9. Стб. 125). Дата преставления – 31.01.1109 (НПЛ. ПСРЛ. Т. 3. Стб. 203), 01.01.1109 (Никоновская лет.; ПСРЛ. Т. 9. Стб. 141), 15.01.1109 (ПСРЛ. Т. 6. Стб. 218). Дата в списке считается общепризнанной. Память – 31.01, 30.04, 14.05. 2975 Дата поставления различается – 1108 г. в Никоновской, 1110 г. – в Софийской лет. (ПСРЛ. Т. 9. Стб. 141; Т. 6. Стб. 218). Противоречие разрешает Новгородская Первая лет.; «В лто 1110. Прииде в Новъгород архиепископъ Иоанн, мсяца декабря въ 20» (ПСРЛ. Т. 3. С. 203). (В год 1110 прибыл в Новгород архиепископ Иоанн, 20 декабря). Полагаем, что поставление относится к 1110 г. «Въ лто 6638 Въ се же лто отвьржеся архепископъ Иоанн Новагорода» («В этот год отвергся архиепископ Иоанн Новгорода») (НПЛ. ПСРЛ. Т. 3. Стб. 473; Никоновская лет. ПСРЛ. Т. 9. Стб. 156). |
| Но так как они (Болеслав и Мешко. – Сост.) опасались, что их брат, родившийся от другой матери и старший по возрасту, князь Владислав (Ladizlaus) 917 опередит их в любви [к нему] народа, решили отдать ее, едва трехлетнюю, замуж за некоего сына короля Руси (Ruzzia) ради союза [с ним] 918 . [Саломея вручила цвифальтенским монахам многочисленные дары, в том числе и руку св. Стефана без большого перста. Они вернулись в Цвифальтен 1 апреля 1141 г.] (Ortl. 1978. Р. 124–130) 904 Либо германский император Генрих IV (по счету, принятому и в современной историографии), либо его сын Генрих V, как нередко считали в средневековье; двойственность объясняется тем, что Генрих I, основатель Саксонской династии германских королей, не был императором. 905 Несомненно, Болеслав III. В таком случае сочетание имен Болеслава III и Генриха IV или V указывало бы или на 1102–1106, или на 1106–1125 гг. 906 Время брака, несмотря на двусмысленную широту хронологических указаний «Перенесения» (см. предыдущее примеч.), можно установить с известной определенностью. Женитьба Петра Влостовича на русской княжне – независимо от того, предшествовала ли она похищению 1122 г. или следовала за ним (см. примеч. 911) – не могла намного отстоять от этой даты. Следовательно, рождение будущей супруги Петра приходится отнести к периоду ок. 1100 – ок. 1110 гг., а брак ее родителей – ок. 1090 – ок. 1110 гг.; если же всерьез принимать в расчет датировку «Перенесения», то оба эти отрезка надо сузить до 1103 – ок. 1110 гг. В зависимости от принимаемой гипотезы о происхождении русской жены «Патрикия»- Петра (см. примеч. 910) этим «королем Руси» считают то киевского князя Святополка Изяславича (Лопарев 1902. С. 419. Примеч. 9; Balzer 1895. S. 123–124; Baumgarten 1927. Table II. N З/III; Свердлов 2. С. 245. Коммент. 3; и др.), то его двоюродного брата Олега Святославича, одного из черниговских князей (Wlodarski 1966. S. 48–49; Пашуто 1968. С. 424. Табл. 5. 4). Первая из гипотез покоится на весьма зыбком основании – легенде XVII в. о принесении в Киев мощей св. Варвары якобы женой Святополка Варварой, дочерью византийского императора Алексея I Комнина (о недостоверности этого предания см.: Янин 1. С. 84; Kazhdan 1990. Р. 419). Вторая выглядит, пожалуй, прочнее: о первом, греческом, браке Олега с некоей Феофано Музалониссой позволяют догадываться сфрагистические данные (Янин 1965. С. 76–90), в последнее время поставленные, правда, под сомнение (Чхаидзе 2007. С. 155–170), но вряд ли оправданно. Однако предположение об Олеге как тесте Петра Влостовича наталкивается на чисто хронологические препятствия – ведь женитьбу Олега на Феофано принято относить к началу 1080-х гг. Вопрос следует признать открытым. |
| По слову Пимена он встал здоровым и стал служить болящему. Раз он обленился в служении и вновь постигла его болезнь, но Пимен опять исцелил его. «Маловерный! сказал ему тогда Пимен, разве ты не знаешь, что равную награду получают и больной и тот, кто служит ему? Терпение бедных не пропадает даром: здесь скорбь и туга, там – радость и веселие. Потому-то терплю я все. Бог , который исцелил тебя от болезни, может и мне возвратить здоровье, но я не желаю того. Претерпевший до конца спасется. Пусть весь я сгнию в этой жизни: только бы там плоть моя оставалась без истления; пусть здесь будет смрадный запах: только бы там наслаждаться благоуханием неизреченным. Что значит эта смрадная и тесная храмина, как не суд прежде суда того, мучение прежде муки бесконечной»? Двадцать лет провел Пимен в страдании. Пред смертью он стал здоров, простился со всею братией, причастился в церкви св. тайн, поклонился гробу св. Антония и указал место для его погребения. На этом месте, сказал он при том, похоронены в нынешнем году два брата, один в схиме, другой без схимы. Первый не думал о значении схимы и только пред смертью облечен в нее, – не быв достойным ее; теперь он без схимы. Другой постоянно желал быть в схиме, его не облекли в нее. Праведный Бог, знающий сердца ваши, по смерти даровал ему схиму. Когда откопана была земля, нашли точно так, как говорил Пимен. Преподобный покойно предал дух свой Богу. «В день преставления его, прибавляет повествователь Поликарп, явились три столба над трапезою и отсюда перешли наверх церкви, о чем сказано в летописце. – Впрочем, знает только Бог, показавший это знамение, для сего ли блаженного было оно, или по иному смотрению». По древней летописи, явление, огненного столпа над трапезою, являвшегося в двух местах на церкви, было 11 февраля 1110 года. 907 Потому блаженную кончину преп. Пимена надобно отнести к 1110 году, как и относит одна летопись. 908 – Мощи преп. Пимена почивают в Антониевой пещере. 909 Кондак преподобному: «долговременную болезнь благодарне претерпевшего, приидите сошедшеся, восхвалим Пимена многотерпеливого: иже бо иногда за смрад болезни бе гнушаем, сей ныне благоухание испущает с верою к раце мощей его приходящим и прогонит злосмрадие страстей от вопиющих, прииди Пимене к нам и ничто-же успеет враг на ны». |
| Таковы были ближайшие к пределам нынешней Тверской епархии, Ростовские Архипастыри Феодор, Леонтий и Исайя. Но те же Киевские первосвятители не только не препятствовали, но и благословляли и поощряли на труды подвижнической и просветительной деятельности и простых иноков Киево-Печерской обители своей, и даже простых мирян, если видели в них особенное усердие и призвание к этой святой деятельности. Таков был преподобный Кушка, просветитель Вятичей. Он был постриженик того же Киевского монастыря, и вместе со своим сотрудником преподобным Никоном мученически скончался в 1110 году, т. е. в том самом году, когда на урочище Старый – Бор пришли два инока Трифон и Никанор из печер Киевских. Таков был преподобный Ефрем, который первоначально был странноприимцем на берегах реки Тиверцы 12 лет, а потом основал Борисоглебский монастырь, доныне существующий в городе Торжке, во имя благоверных князей Бориса и Глеба, из коих первому, т. е. Борису, он служил во время мирской своей жизни. Первосвятители Киевские благословляли и направляли этих доблестных тружеников веры туда, где особенно была нужда в их святой деятельности. К числу глухих местностей принадлежали тогда на севере те мало просвещённые верой Христовой, места, которые прилегали к великому водному пути по реке Днепру, в верховьях рек Волги и Тиверцы и лесистых пределах великого Новгорода. Этим водным путём через Смоленск и Вязьму прибыл в начале XI века, по благословению, конечно, тогдашнего Киевского митрополита, преподобный Ефрем. Этим водным путём, без сомнения, прибыли через Смоленск по Днепру и Ваз узе на берега реки Волги, на урочище Старый бор, в 1110 году и два инока Трифон и Никанор, о которых мы уже сказали выше. Это были по происхождению своему эти два благочестивых инока, ничего неизвестно; да и лучше. Достаточно для нас знать о них, что они были Киево-Печерские подвижники, получавшие заповедь от своих великих руководителей и благословение от первосвятителя Киевского идти в Северные пределы России, к великому Новгороду, и в его обширных, лесистых и мало просвещённых светом Христовой веры странах подвизаться в строгих пустынных трудах и учить народ слову Божию. |
| Третьего же брата, уже давно умершего, нашли всего истлевшего, одна только схима его была цела. И долго дивились неизреченному суду Божию, воздающему каждому по делам его. Небесное знамение, явившееся в виде трех огненных столпов в день преставления преподобного Пимена, описано в летописи под 11 февраля 1110 года, когда игуменом Киево-Печерского монастыря был святой Феоктист, впоследствии епископ Черниговский († 6 августа 1123 г., память 5/18 августа). И день кончины преподобного Пимена поэтому предполагается 11 февраля 1110 года, совпавшие с небесным знамением. Мощи преподобного Пимена почивают в Антониевой пещере. Вторично память святого празднуется 28 сентября/11 декабря с Собором преподобных Ближних пещер. Пимен постник, преподобный Преподобный Пимен, подвизавшийся в Дальних пещерах Киево-Печерского монастыря, прославился подвигами постничества. Он имел ту благодать, что один раз в седмицу вкушал пищу, и то в малом количестве, и, непрестанно исполняя монастырское послушание, никогда не ослабевал от труда и поста. Днем он молол муку в жерновах, носил на себе дрова для братии, а ночью подвизался в молитвах. Внешнее пощение было соответственным воздержанию внутреннему от неугодных Богу поступков, мыслей и чувств. Преподобный Пимен был игуменом Киево-Печерского монастыря с 1132 по 1141 гг. Память преподобного Пимена совершается трижды в году: 8/21 мая, 7/20 августа и 28 августа/10 сентября в Соборе Киево-Печерских святых, в Дальних пещерах почивающих. Август 8 Григорий, иконописец Печерский, преподобный Преподобный Григорий, иконописец Печерский, был сопостник преподобного Алипия Печерского (память 17/30 августа). В «Сказании о святых иконописцах» говорится, что он написал много чудотворных икон, находящихся в Русской земле. В 9-й песни канона службы Собору Киево-Печерских преподобных, почивающих в Ближних пещерах (память 28 сентября/11 октября), преподобный Григорий называется Византийским — возможно, он был в числе иконописцев, прибывших из Константинополя в Киев для украшения Великой церкви монастыря в честь Успения Пресвятой Богородицы. |
| Значение творчества Кирика Новгородца для современной культуры . Кирик Новгородец (1110 – не ранее 1156/58) – иеромонах Антониева монастыря в Новгороде, родился в 1110 г., а умер не ранее 1156/1158 г. До наших дней дошли в разных списках два произведения Кирика: математический трактат «Учение им же ведати человеку числа всех лет», который в ученом мире известен под кратким названием «Учение о числах» и церковно-каноническое сочинение «Вопрошание Кириково, еже вопроша епископа ноугородьского Нифонта и инех», краткое название – «Вопрошание Кириково». Трактат «Учение о числах» написан Кириком в молодом возрасте – ему было 26 лет, когда он служил дьяконом и доместиком церкви Рождества Богородицы, главного храма Антониева монастыря. Храм расположен на красивом берегу Волхова и сохранился до наших времен (построен в 1117–1119 гг.). Такая точность даты написания трактата обусловлена словами самого Кирика, которые, я бы сказала, столь же точно характеризуют его личность. Текст заканчивается словами: «Писал же в Великом Новгороде я, грешный монах Антонова [монастыря] Кирик дьякон, доместик церкви святой Богородицы при греческом царе Иоанне и при князе Святославе, сыне Олега, в первый год его княжения, в Новгороде, а от роду в тридцатый (да продлит Господь ему года). А еще при архиепископе Новгородском боголюбивом Нифонте. А от рождения моего до настоящего времени 26 лет, а месяцев 312, а недель 1354, а дней 9500 без 3 дней [т.е. 9497], а часов 113960 и столько же ночных» 1 . В богословском аспекте «Учение о числах» предстает как трактат, посвященный математическому инструментарию вычисления пасхалий в средневековой Руси, а в историко-научном и философском аспектах «Учение» ставит вопросы особенностей астрономо-календарных математических практик Руси, интеллектуальной жизни русичей, картины мира, основ жизнеустройства и пр. «Вопрошание Кириково» – труд богословско-канонического содержания 2 . Большая часть его составлена из бесед Кирика с новгородским владыкой Нифонтом, который правил в 1131–1156 гг. |
|
|
