| Среди вещей, найденных в Звенигороде, присутствуют самые разные категории предметов: украшения, орудия труда и оружие, конское снаряжение, принадлежности христианского культа. Такое же обилие предметов, употреблявшихся в повседневной жизни, характерно для находок на святилищах, удаленных друг от друга по времени и пространству и принадлежавших разным народам. Те же категории и даже типы вещей обнаружены на святилище в Арконе (Berlekamp Н., 1974, S. 211–251). В культовых пещерах на Крите находили мечи, кинжалы, дротики, щиты, топоры, ножи, иголки, браслеты, туалетные принадлежности и, конечно, в большом количестве керамику ( Лосев А. Ф. , 1957, с. 51). Такие же разнородные находки сделаны на античных святилищах в Крыму (Новиченкова Н. Г., 1983, с. 327–328). Тот же состав даров обнаружен на святилищах римского времени у германцев, в него еще входили косы, серпы, лопаты (Behm-Blancke G., 1978, S. 368), а также у финских народов (Жеребцов Л. Н., Конаков Н. Д., Королев К. С., 1985, с. 108). На удивление близок звенигородскому не только набор, но и типы вещей на святилищах ненцев, открытых в устье Печоры (Хлобыстин Л. П., Отчет 1984, 1985 гг.; Овсянников О. В., Отчет 1987 г.).Здесь, помимо обычных древнерусских вещей, встречающихся повсеместно, найдены совершенно такие же, как в Звенигороде, круглые подвески с вписанным в них «патриаршим» крестом, замки, кольчужные кольца, металлические коробочки для вещей, а также кресты и иконка. Столь же разнообразен состав вещей на жертвенных местах в Финляндии, где также есть кресты, привески разных типов, ключи, шкатулки и т.п. (Serning J., 1956). Разнородный состав жертвенных даров был, вероятно, вызван тем, что они отражали людские нужды и чаяния, связанные со всеми сторонами повседневной жизни и с экстремальными обстоятельствами. Каждая принесенная в жертву вещь должна была иметь свой магический смысл. По мнению В. Я. Проппа, «нет, кажется, такого предмета, который не мог бы фигурировать в фольклоре как предмет волшебный» (1986, с. 191). Вещи выполняли разные функции, их символическое значение могло быть многообразным и меняться в зависимости от обстоятельств и времени. |
| Выше нами уже упоминалось о договоре 1434 года между Иваном Федоровичем Рязанским и Юрием Звенигородским. Из текста договора следует, что прежде существовало «докончание» Ивана Федоровича и Василия II: «Так жо ми не канчивати с твоим братыничем, со князем Васильем… а целованье ми к нему сложити (выделено мной. – А. Т.)» . Когда было достигнуто соглашение между Василием II и великим князем рязанским, точно неизвестно: текст договора не сохранился. Несомненно, это произошло уже после смерти Витовта и не раньше признания за Василием II великокняжеского титула со стороны Улу-Мухаммеда. Вряд ли Иван Федорович рискнул бы идти на крестное целование с московским великим князем, положение которого на престоле в начале 1430-х годов, после смерти покровителей Витовта и митрополита Фотия, стало чрезвычайно неустойчивым. Заключив договор, Иван Федорович мог оказаться втянутым в конфликт с Юрием Звенигородским, выступая на стороне того, чье превосходство было сомнительным. Подписание договора после возвращения Василия II из Орды, между 1 сентября 1432 года и 30 августа 1433 года, подтверждается и на основании материалов описей архива Посольского приказа XVII века, обнаруженных Л.В. Черепниным . Предположительно, именно в это время (вторая половина 1432 г.) епископ Иона становится местоблюстителем митрополичьего престола. Как было нами установлено, выбор великого князя московского пал на владыку Иону во многом из соображений чисто политических. Раз Василий II решил использовать потенциал Рязанской владычной кафедры, зависевший во многом от успешного состояния дел Рязанского княжества, то можно было ожидать и более тесного сотрудничества между великими князьями на светском уровне. Вероятно, наречение Ионы и заключение московско-рязанского договора имели место в одно и то же время и должны были дополнять друг друга. Известно, что Иван Федорович не подвел Василия II; он посылал свои войска против Юрия Звенигородского и, видимо, завладел очень богатым полоном – возвращение захваченного оговаривалось специальным пунктом в договоре 1434 г. Очевидно, в контексте московско-рязанского договора необходимо рассматривать и помощь Василия II Рязани в борьбе с царевичем Мустафой в 1433 году. |
| Актеры глупы. В жизни еще ни разу не встречал умного актера. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюбленные, скромные, но умных — никогда, ни разу. Видел одного умного актера — в «Земляничной поляне» Бергмана, и то он оказался режиссером. 15 августа Плохую службу сослужил Станиславский будущему театру — такую же, приблизительно, как Стасов живописи. Эта идейность, так называемое «направление», как писал Достоевский, — все это подменило и задачи, и смысл искусства. 20 августа Завтра переезжаем в Звенигород. Надо как можно скорее снимать натуру, чтобы успеть в Японию. 2-го режиссера нет. Натуру будем снимать на советскую пленку. Веду переговоры о «Белом дне» с Чухраем. Кажется, они хотят, чтобы фильм был односерийным. Вряд ли это возможно. Для того, чтобы односерийный фильм получился=2700 м, для меня нужно иметь сценарий страниц на 45–50, то есть печатная страница равна в среднем 60 метрам. А «Белый день» — 72 страницы, из которых 18 — только вопросы анкеты. Двухсерийный фильм будет трудно пробить. Может быть, явочным путем? Взять одну серию — 53 стр. х 60 м=3200 м, а анкету снимать параллельно. И иметь в результате 4000 м. Нужно ли им будет 2 серии потом? Кто Мать будет играть? Демидова? Очень уж всё «делает», и потом ужасный характер. Биби Андерсон? Не дадут. Ира? Скорее всего. Больше некому. Надо собирать фотографии Л. В. Горнунга. Позвоню сестре как только станет ясно с постановкой. Беата увезла «Ариэля» в Польшу — получится ли что-нибудь? Андрюшка пошел — делает несколько шагов. Мы с Ларой очень скучаем без него. Тоня говорит, что он стал невозможно забавным. Как-то там Сенька. Ира все-таки все сделала, чтобы мы не виделись. Она оказалась Калашниковской закваски. Наладится ли у нас с Сенькой со временем? Дай-то Бог! Сентябрь-октябрь 1971 6 сентября Звенигород Действительно, «Белый день» должен быть односерийным — 3100. Ориентировочно с августа — написание рабочего сценария. Мы в Звенигороде уже неделю. Погода ужасная. Все время дождь. Очень мешает. Организация у нас никуда. До 15 числа нужно снять всего Баниониса — Проходы утром, Приезд Бертона, 1-я сцена с Отцом, Возвращение. После 15-го дня за 3–4 снять все оставшееся. Решили снимать Костер на черную пленку. Крис в сумерках — тоже. Т. е. сумерки и режимы снять на черную пленку. Возвращение тоже. А я думаю, что сцены с «синим» солнцем на «Солярисе» тоже можно снимать на черно-белую пленку. Может быть интересно. Надо скорее кончить со Звенигородом и лететь в Японию. |
| «Украинский» «Судовой современный» «Судовой старый» «Звенигород» «Московский» Образец Коэффициент затухания , Нп/м Фазовый состав Пористость, % Доля эвтектонда (+δ), % Доля δ-фазы в эвтектонде, % Доля δ-фазы в сплаве «Украинский» «Судовой современный» 0,0004 «Судовой старый» «Звенигород» «Московский» О.Н. Дружинин, H.M. Дубровин, П.И. Логовинюк, В.Н. Сельгеев. Исследование и реставрация «Царь-колокола» «Царь-колокол» – выдающийся памятник русского литейного искусства XVIII в. Монументальный, богато орнаментированный, он обладает исключительной художественной выразительностью. История отливки замечательного колокола до его подъема на постамент – подробно описана 549 , так что повторять ее здесь нет необходимости. Неоднократно выдвигались различные проекты восстановления «Царь-колокола». Так, специалисты по электродуговой сварке Н.Н. Бенардос и Н.Г. Славянов предлагали заварить все трещины. В обоснование этих предложений Н.Г. Славянов приводил успешные результаты своих опытов по заварке трещин на небольших колоколах, которые он произвел в Перми в феврале 1893 г. Однако подобные проекты реализованы не были. В последние годы вновь высказываются отдельные пожелания и имеются предложения о проведении работ по полному восстановлению «Царь-колокола» с таким расчетом, чтобы можно было услышать его звучание. Спору нет, техника за прошедшее столетие шагнула вперед, и сегодня уже возможна качественная сварка толстостенных конструкций. Однако с подобными предложениями вряд ли можно согласиться. Во-первых, «Царь-колокол» стал неотъемлемой частью сокровищ Московского кремля и, по-видимому, должен остаться в качестве его реликвии. Во-вторых, для того, чтобы услышать звучание колокола, необходимо воздвигнуть специальную звонницу. В-третьих, при сварке толстостенных конструкций возникают значительные внутренние напряжения, и неизвестно, как в этом случае поведет себя конструкция. Не появятся ли новые дефекты – трещины, что еще больше ухудшит состояние колокола? И, наконец, сварка может изменить и даже разрушить наружную патину и художественный орнамент. |
| Что же касается до похвального слова св. Иоанну Лествичнику , изложенного «в тридесятых степенех», то такое слово, подразделенное на 30 отделов, находится в Сборнике Казанской Духовной Академии 901–1011 (4°, 221 л., см. л. 204–221), непосредственно вслед за сочинением Герасима Фирсова о сложении перстов десные руки. Что же нового для характеристики Фирсова, как писателя и как церковного деятеля, дают нам пять малоизвестных его писаний? Хотя самым поздним из них было «Показание от божественных писаний», но в виду того, что Герасим, между прочим, сообщает здесь и о судьбе прежних своих сочинений, остановимся прежде всего на этом его труде. «Показание от божественных писаний» есть обширное послание (занимающее около 20 листиков или 40 страниц убористого письма) к тому знаменитому в истории соловецкой смуты соловецкому постриженнику Никанору, царскому духовнику, 34 занимавшему с 1653 по 1660 год должность архимандрита Саввино-Звенигородского монастыря, который позже, в 1660 году, приехал на Соловки, отказался явиться в Москву в 1666 году, а затем во время осады руководил защитою монастыря и был убит при взятии его 31 января 1676 года. 35 Так как Никанор был саввинским настоятелем со второй половины 1653 года по 1660 год, то и послание должно относиться к этим годам; но так как Герасим при перечислении своих трудов не упоминает здесь еще о своих «тетрадях на крест», то быть может «Показание» было написано ранее 1658 или 1657 года, т. е. до того времени, когда появились эти «тетради» его. На сравнительно раннее составление «Послания» к Никанору намекают отчасти и те надежды, которые возлагал на него автор и которые были вполне естественны в годы, близкие к тому времени, когда Никанор, отправившийся из Соловков в Москву 16 июня 1653 года для того, чтобы ставиться в архимандрита соловецкого, неожиданно был назначен на видное место настоятеля Звенигородского монастыря, богомолья, излюбленного царем Алексеем Михайловичем. Впрочем, в «Показании» уже заметно оппозиционное настроение автора и имеются мысли, аналогичные со взглядами трактата о двуперстии, почему установить в точности время, позже которого не могло появиться «Показание», пока затруднительно. |
| (Ибн Фаддлан. Х век. Описание похорон знатного руса). Общая характеристика практики человеческих жертвоприношений у славян-язычников Были ли жертвоприношения у славян-язычников? Жертвоприношение – в языческой традиции главный религиозный обряд. Языческие жертвоприношения людей присущи всем народам: африканским племенам, гуннам, галлам, скифам, арабам... И славяне не исключение в этом вопросе. Источников, которые описывают человеческие жертвоприношения у славян множество. Язычество не существует без кульминации – принесение человека в жертву богам В Звенигороде находили и трупы детей и младенцев, отдельные части тела и многое другое, что позволяет однозначно утверждать, что человеческие жертвоприношения у славян имели место быть. Так же много костей найдено возле Храма Аркона. В местах человеческих жертвоприношений очень часто находили крестики, а в Звенигороде было найдено даже кадило. Это позволят говорить о том, что язычники в жертву приносили христиан. Жертвоприношения были нормой для языческого мира. И по оставшимся свидетельствам можно говорить, что они были распространены, в язычестве, повсеместно. Если у Фадлана описан обычай приносить овец и прочий скот в жертву богам для улучшения торговли, то Титмар говорит что гнев богов «умилостивляется кровью людей» Свидетельства Льва Диакона, говорят и о наличии обряда: « ..воины князя Святослава после битвы собрали своих мертвецов и сожгли их, заколов при этом, по обычаю предков. Множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту жертву, они задушили нескольких младенцев и петухов, топя их в водах Истра». «Повесть временных лет» описывает как после похода князя Владимира на ятвягов в 983 г. старцы и бояре выбирали по жребию отрока или девицу, и жребий пал на сына варяга-христианина. Отец отказался и пролилась кровь. Единоверцев сжигали, а жертвоприношение осуществлялось путём утопления Вода у славян издревле считалась путём на «Тот свет». Поэтому заложных покойников топили в болотах. Хотя этот рудимент по Афанасьеву отслеживается умерщвлении колдуньи «в XIX в. в Белоруссии во время засухи топили старуху». В «Повести временных лет» есть свидетельства и ритуальных умерщвлений. В Суздале во время голода в 1024 г. по инициативе волхвов в 1071 г., а также при голоде в Ростовской земле волхвы заявили: «ве свеве, кто обилье держитъ», «ту же нарицаху лучьшие жены глаголаща, тако си жито держитъ…», «и привожаху к нима сестры своя, матере и жены своя… и оубивашета многы жены». Данные действия нельзя интерпретировать по другому как жертвоприношение. Основной целью жертвоприношения было умилостивить богов и послать урожай |
| 2 августа 1935 года Особое совещание при НКВД СССР приговорило некоторых из арестованных по делу блаженной Матроны к пяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, включая и сына племянницы блаженной Алексея Белякова; его мать, Ирина Федоровна, была приговорена к пяти годам ссылки в Красноярский край, сама блаженная Матрона – к принудительному лечению. Вскоре после приговора к дому, где жила блаженная, подъехала машина, чтобы увезти ее. Отовсюду к дому стал сходиться народ, и перед ним собралась внушительная толпа. – Идите отсюда! Идите! А то и вас всех на машину посадим и увезем вместе с ней! – пригрозил собравшимся председатель колхоза. Народ, однако, не расходился. Председатель вошел в дом, прошел в комнату, где лежала блаженная, и, подняв ее с дощатой кровати, стал выносить. Остановившись в дверях, он с удивлением сказал: – Какая же ты легонькая! – Такие-то у тебя дети будут легонькие! – ответила на это Матрона. Народ, стоявший вокруг, оцепенел от нелепости происходящего. Блаженную Матрону увезли, а вскоре люди заметили, что двое сыновей председателя перестали расти. 8 сентября 1935 года блаженная Матрона была привезена в дом инвалидов-хроников имени 1 Мая, находившийся в деревне Хотяжи Звенигородского района Московской области. Это был небольшой дом инвалидов общего типа, рассчитанный на семьдесят пять человек, с персоналом служащих в девять человек – одна медсестра, две санитарки и шесть человек занимавшихся хозяйством. Место нахождения блаженной Матроны стало вскоре известно. Зимой 1936 года уроженка деревни Полухтино, находящейся неподалеку от деревни Анемнясево, Анна Харитонова стала хлопотать, чтобы ей разрешили взять блаженную Матрону на поруки. Она обошла жителей деревни Анемнясево с текстом письменного ходатайства о ее освобождении. Многие тогда подписались под ним, подписались даже два комсомольца. Заявление с просьбой освободить Матрону Анна передала заведующему Московским отделом социального обеспечения Лазареву. В самом начале марта 1936 года в дом инвалидов-хроников был назначен новый директор, Петр Кольцов. Передавая ему дела и совершая вместе с ним обход всех помещений дома, инспектор райсобеса Звенигородского района Наталья Гуськова особо обратила его внимание на блаженную Матрону, сказав, что та находится под надзором НКВД, к ней не разрешено никого пускать, а также не разрешается ей что-либо передавать, всех, кто к ней будет приходить, следует тут же направлять в НКВД. «Заведующий Московским отделом социального обеспечения предлагал отдать ее родственникам, но я при отсутствии распоряжения из НКВД отказалась это сделать», – добавила она. |
| Колокольные звоны: когда можно попасть в 1913 год… (+Фото) Среди программ 11 Московского Пасхального фестиваля – традиционная программа колокольных звонов. О некоторых её особенностях – в беседе с главным звонарем Московского Кремля Игорем Коноваловым. 23 апреля, 2012 Среди программ 11 Московского Пасхального фестиваля – традиционная программа колокольных звонов. О некоторых её особенностях – в беседе с главным звонарем Московского Кремля Игорем Коноваловым. — Насколько архитектура колоколен связана с качеством звонов? — Архитектурная конструкция здесь – как дека, на которую натянуты струны — колокола. Между архитектурой и колокольным звоном – прямая связь. Скажем, чем выше арки колоклен, чем они больше, чем более открыты вовне (не в ущерб прочности конструкции), тем это лучше для звука. Колокольное искусство за время своего существования на Руси пережило как значительные взлёты, так и падения. Например, ко времени исключительно благоприятному для колокольной архитектуры можно отнести период с начала XVI и по конец XVII века. В качестве примера исключительно удачного расположения колоколов назовём колокольню Ивана Великого в Московском кремле. Её создатель Бон Фрязин вместе с русскими зодчими, ему помогавшими, поставил каждый колокол в акустическую раковину. Каждый большой колокол первого яруса Ивановского столпа поставлен в акустическую раковину, устроенную наподобие задников певческих полей в Прибалтике. Каждая арка колокольни, в силу своего устройства как бы выталкивает звук колокола вовне, наполняя всё пространство столицы в XVI веке мощным звучанием колоколов. Тогда, в конце XV — начале XVI веков не было таких звонов, как сейчас — исполняемых в согласии с ритмом большого колокола – на четыре четверти. Тогда каждый из колоколов благовествовал свою сторону. И Бон Фрязин сделал так, что каждый из восьми колоколов нижнего яруса Ивана Великого пушкой выстреливал свой звук в нужном направлении. Фото: Юлия Маковейчук Потом это повторили замечательные зодчие царя Алексея Михайловича в Звенигороде. И самый благозвучный колокол России – звенигородский Царь-колокол был благозвучен не только сам по себе, он ещё стоял в специальной акустической нише. Если кто будет в Звенигороде, пусть обязательно обратит внимание: звонница открыта, как громадная печь, в одну сторону – в сторону Москвы-реки. |
| Через два дня, 22 августа 1937 года, Федора Федоровича арестовали. Евдокия Федоровна вспоминает: «Был месяц, август, овес тогда убирали. Пришли к нам домой два милиционера и два понятых, показали ордер и сделали обыск. Дома были отец, мать и я. В сундуке у отца нашли ключи от церкви, деньги. Отец говорит: «Это деньги немой, сын копит на дом». Стали все переворачивать, найти мои письма и стали читать. Составили протокол, я подписалась. И забирают отца. Я заплакала, а милиционер, хороший был человек, успокоил: " Не плачь, до милиции довезут и отпустят». По воспоминаниям Марии Федоровны, « отца посадили на табуретку, и давай все искать в сундуке и кроватях. Потом сказали «Вы арестованы» и повели к машине, даже не дали нам проститься. Тятя только сказал матери: «Матрена, не плачь. Знать, такая моя судьба на старости лет». Федору Федоровичу было 63 года. Сначала его содержали в камере предварительного заключения в Голицине, затем перевели в Звенигородскую тюрьму. Из допроса: — «Вы обвиняетесь в том, что проводите среди верующих контрреволюционную деятельность, направленную против существующего строя. Следствие требует от Вас дать правдивые показания.» — «Никогда я среди населения контрреволюционной деятельности не проводил». — «Кто у Вас был в доме 1 июля 1937 года?» Федор Федорович ответил, что съезжались священники из соседних приходов, но разговоров на политические темы не было. — «Когда еще у Вас собирались служители религиозного культа?» Федор Федорович ответил, что по случаю церковного праздника Боголюбской иконы Божией матери кроме 1 июля 1937 года служители культа собирались у него в доме 1 июля 1936 г. — «Следствием установлено, что Вы вместе с другими церковниками проводите контрреволюционную деятельность, направленную против существующего советского строя. Требую от Вас дать правдивые показания по данному вопросу!» — «Контрреволюционной деятельности, направленной против существующего советского строя, я не проводил и не провожу». Этим допросом следствие было завершено. Все это время родственники Федора Федоровича носили ему в Звенигородскую тюрьму передачи, их принимали, но свидания не давали. Однако иногда им удавалось переговорить с ним через тюремное окно. |
| Сначала делались на духовенство доносы с обвинением его в не исполнении пастырских его обязанностей и в нравственных недостатках. «Мною получено донесение, – писал Генерал-Губернатор Бибиков Митрополиту Филарету, (13 мая 1847 года, за что некоторые приходские священники Звенигородского уезда часто опускают исполнять обязанность свою – читать прихожанам после литургии в воскресение и праздничные дни назидательные поучения; некоторые же в минувшую четыредесятницу исповедовали по несколько крестьянских детей вдруг, могущих уже хорошо понимать важность исповеди, и таким образом, не испытывали их в грехах, но ограничивали исповедь одною предварительною молитвою, не возбуждая в детях благоговения к святости Таинства; некоторые же замечены в нетрезвом поведении, чем подают соблазн своим прихожанам». При этом Генерал-Адъютант Бибиков препроводил к Митрополиту Филарету список 13-ти священников Звенигородского уезда, не исполняющих в точности своих обязанностей по разным предосудительным причинам, преимущественно по причине пьянства. Высокопр. Филарет, проверив этот список, не во всём согласился с ним и против некоторых имен опороченных священников сделал следующие отметки: «хороший», «молодой – исправный», »не зазорный», " старик дряхлый». В другом отношении, (от 15-го Июля того же года, за Генерал-Губернатор сообщал Митрополиту Филарету о шести священниках и одном диаконе Радомысельского уезда, которые по полученному им донесению, ведут себя несоответственно своему сану, будучи пристрастны к горячим напиткам. Из этих священнослужителей один, кроме того, имеет за собою поступки, служащие соблазном для прихожан, и другой очень часто без надобности оставляет свой приход и разъезжает по ярмаркам». Но более важным и опасным для духовенства обвинением – было обвинение его в том, что «некоторые духовные лица Киевской губернии дозволили себе распространять между простым народом возмутительные толки и мысли». По полученным мною донесениям, – писал Генерал-Губернатор Бибиков к Митрополиту Филарету (от 9-го Августа 1847 года, за рассказы об этом распространились уже во многих местах смежных уездов и породили беспокойства и опасения. |
|
|
