| Я искренне благодарю всех причастных к организации принесения мощей и братию, которая в течение этого времени сопровождала святыню. Это большой труд, плоды которого радуют и, надеюсь, принесут пользу. — Владыка, а есть ли хотя бы примерная статистика, сколько человек приходит поклониться Преподобному в Лавру в год? — Ежедневно Лавру посещают множество паломников и туристов. Сложно отследить точное количество человек, посещающих Лавру. Все мы знаем, что пандемия 2020-2021 годов изменила привычный миропорядок. Если до этого в Лавру приезжали на экскурсии минимум 700 тысяч человек в год, то во время пандемии в 2020 году на экскурсиях в монастыре побывали 70 тысяч человек. А это в десять раз меньше. Сегодня Лавру посещают в основном только наши соотечественники. Благодаря комплексному и всестороннему подходу в деле гостеприимства для них стали доступны храмы, в которые ранее они не могли попасть, — церковь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия», церковь в честь Рождества святого Иоанна Предтечи, церковь в честь Явления Божией Матери преподобному Сергию Радонежскому (Михеевская церковь) и другие. Кроме того, возрождается исторический путь «Дорога в Лавру» — знаменитая Троицкая дорога, по которой пешком ходили к преподобному Сергию цари, богомольцы и народ. В Москве от Красной площади уже появилась навигация, чтобы каждый путник мог сориентироваться и совершить такое паломничество. Сейчас виден постепенный рост числа паломников и туристов. Паломничества и экскурсионные поездки возобновляются, все больше и больше людей приезжают в обитель преподобного Сергия. Мы помним заветы преподобного Сергия, его гостеприимство, поэтому всегда всех ждем и всем рады. — Как Вы думаете, чем сегодня привлекательна фигура преподобного Сергия? Остается ли он Игуменом земли Русскои? Почему у мощеи Преподобного, как прежде, собираются массы людеи? — Преподобный Сергий жил в сложное для Руси время владычества Орды. Многие годы простые люди были скованы страхом перед захватчиками. Это было время, когда горе являлось неотлучным спутником жизни каждого человека, князья были разобщены. Преподобный был открыт для каждого нуждающегося и скорбящего. В его лице люди — будь то простые крестьяне или великие князья — всегда находили утешение, вожделенный мир, покой сердцу и неземную душевную радость. Именно поэтому к нему всегда тянулись многочисленные потоки людей. |
| 91) Историч. воспоминания и замечания на пути к Троиц Н.М. Карамзина. (Полное собрание сочинений русских авторов. Сочинения Н.М. Карамзина, т. I, изд. А. Смирдина. СПб., в типографии Карла Крайя, 1848 г., стр. 458–501. Сперва было напечатано в «Вестнике Европы», ч. IV, 15–16, стр. 207–226, 287–304; ч. V, 17, стр. 30–47. 92) Путевые записки о Троицкой Лавре, содержащие в себе обзор достопамятностей Троицкой дороги, Лавры и Вифании. С политипаж. видами и древним изображением Сергиева монастыря в начале XVII в. Соч. И(вана) С(негирева). М.,в типографии Семена, 1840 г., 8°. 56+3+3 стр.+6 рис. Отзывы: 1) «Отечеств. Записки», 1840 г., 10, т. XII, отд. 6, стр. 67; 2) «Москвитянин», 1841 г., т. I, 4, стр. 479–506. (М. Погодина). 2 изд. M., там же, 1850 г., 8°, 3 стр. 93) Путешествие в Троицкую Сергиеву Лавру. M., в Университ. типографии, 1840 г., 8°. 94) Путеводитель из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру. Изд. А. Мартынова , составленное к богомольному Пути Государя Императора и Государыни Императрицы в Троице-Сергиеву Лавру после священного коронования и удостоенное Высочайшей Их Императ. Величеств благодарности. Текст соч. И.М. Снегирева . М. в тип. Готье, 1856 г., 8°, стр. 116+IV с 5 литограф. рисунками. Отзывы: 1) «СПб. Ведомости» 1857 г. 28. «Современин» 1857 г. 1. «Отечеств. Записки» 1857 г., 1, т. СХ, отд. 2, стр. 44–45. 95) Путь от Москвы до Троице-Сергиевой Лавры. Разсказы для детей. СПб. в тип. В. Головина, 1862 г., 8°, 71 стр. 96) От Москвы до Троицы. Путевые заметки и влечатления. В. Дементьев. «Москов. губер. Ведомости 1865 г. 1–3. 97) На богомолье в Троице-Сергиеву Лавру. (По поводу торжественного крестного хода в память 500-летия кончины преп. Сергия Радонежского чудотворца). А.А. Ярцев. «Московские Ведомости» 1892 г., 257, 258 и 259 и отдельно М. 1892 г , 16°, стр. 71. На сорочке заглавие: Спутник богомольца-пешехода по дороге в Троице-Сергиеву Лавру. 1. Царские богомольные походы к Троице. 2. Исторические места на Троицкой дороге и современное их описание. 3. Крестный ход из Москвы в Лавру 21–24 сентября 1892 г. – На титуле тот же заголовок, что выше 96. |
| В это время он уже был почитаемым духовником, за советом и с просьбами о молитве к которому шли многие люди. В 1954 году отец Варлаам переезжает в Киев и становится насельником Киево-Печерской лавры. Он принимает великую схиму с именем Валентин, становится духовником семинарии, неся это послушание вплоть до ее закрытия в 1960 году. Вскоре после этого была закрыта и лавра. Именно в это время в Киево-Печерской лавре, перед самым ее закрытием, начал свой монашеский путь будущий схиархимандрит Зосима, а тогда послушник Иоанн. О своем пребывании в лавре и о ее закрытии отец Зосима вспоминал следующее: «Ну, надо Богу служить, " – говорит старец, отец Димитрий покойный. И схимник мой говорит: «Иди в лавру.» Пошел я в лавру Киево-Печерскую. До закрытия лавры там побыл. При мне закрывали лавру. Рассказывали, как Филарет, этот сатанист нынешний, приехал тогда с чекистами и говорит архимандритам: «Так, лавра закрывается на ремонт. Освобождайте помещения. Быстренько. Вас переселяют в Почаев». Бедные старцы! Те плачут– знают, что никакого там ремонта не будет. Что никакого Почаева им не будет. Выгоняют их куда глаза глядят. Нет, а то в тюрьму посадим. Филарет: «Отцы, отцы, освобождайте, завтра начинаем ремонт капитальный лавры. После всех вас возвратим обратно». Говорят они: «Куда мы уже возвратимся! Мы никогда уже сюда вновь не возвратимся». А мой старец смелый такой был, покойничек. Подходит, говорит Филарету: «Помни, ты за нечестие свое отступишь от Бога, будешь врагом Церкви. Придет время, ты предателем Церкви будешь. И помни, за твое нечестие, что ты лавру закрыл, тебе Бог , придет время, не даст нормальной смерти. Повесишься ты, как Иуда-предатель». Он так грозно сказал. Как плакали старцы монахи, схимники, когда закрывали лавру! Грабили страшно. А монахи иконы в землю закапывали, в огороде у епископа Нестора. Тогда он был наместником лавры. Все жили верой, что лавра вновь будет служить, откроется, трагедии такой не было... Но все старцы знали, что не возвратятся при жизни в лавру. |
| Сведения о том, какое ожесточенное сопротивление оказывали верующие разгрому Церкви, в советские времена тщательно скрывали. Навязывался лживый миф о том, будто русский народ сам отказался от веры, перестал ходить в церковь, все поголовно стали атеистами, а потому храмы и пришлось закрывать. Однако на самом деле все было совсем не так. Как только захватившие власть большевики организовали гонение на православие, они столкнулись с ожесточенным сопротивлением по всей стране. Началось все 13 января 1918 года, когда в Александро-Невскую лавру – цитадель православия в Петрограде – прибыл вооруженный отряд матросов и солдат. Они вручили наместнику Лавры епископу Прокопию бумагу, в которой объявлялось о реквизиции всех помещений, инвентаря и ценностей Лавры, за подписью народного комиссара Коллонтай. Той самой Александры Коллонтай, которая, будучи дочерью генерала, стала затем большевиком и выступала проповедницей «свободной любви». Однако клир и прихожане в принятой резолюции гневно заявили: «…Православный русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов, которые он своею любовью и усердием украсил, принося свои лепты обители за тысячи верст, не допустит поругания его заветных святынь, встанет на их защиту от поношения со стороны тех, кои не будучи русскими и православными, этих святынь не могут понимать и ценить». В ответ на протест 19 января в Лавру снова прибыл отряд матросов и красногвардейцев. Епископ Прокопий и члены Духовного собора Лавры были арестованы. В ответ с соборной колокольни раздался набатный звон, к Лавре устремились толпы народа. Растерявшихся налетчиков разоружили, и они были вынуждены отправиться восвояси. После этого из Смольного прибыли грузовики с пулеметами, загремели выстрелы. Был смертельно ранен настоятель церкви в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость» протоиерей Петр Скипетров. Однако верующие не разбежались в испуге, в Лавру прибывали все новые толпы народа, в том числе депутации рабочих от Стеклянного и Фарфорового заводов, которые заявили о своей готовности защитить обитель. Вконец растерявшиеся большевики были вынуждены снять пулеметы и ретироваться. |
| Если прежде крестный ход в этот день был один – из Исаакиевского собора в лавру, и в нем участвовало духовенство «по назначению», то новоизбранный митрополит приобщил к празднику каждый городской приход. Из всех соборов и церквей Петрограда 30 августа 1917 года вышли процессии, по пути следования они объединились, и от Казанского собора к лавре шествие сделалось поистине всегородским. Однако жизнь требовала корректировки установленного церемониала: большевистские власти, естественно, исключили 12 сентября (30 августа) из числа нерабочих дней, и теперь в крестном ходе Александрова дня могли принять участие далеко не все желающие. Поэтому под 30 августа в «Православном церковном календаре» на 1921 и на 1922 год дано такое указание: «Ранее совершался в этот день крестный ход из Казанского собора в Ал[ександро]-Невскую лавру. Теперь этот крестный ход совершается в один из ближайших воскресных дней по указанию епарх[иального] начальства. К литургии крестные ходы со всего города собираются к Ал[ександро]-Невской лавре, оттуда после литургии идут, во главе с митрополитом, в Казанский собор» 916 . Впервые же перенести крестный ход Александрова дня пришлось в 1920 году, хотя праздник и выпал тогда на воскресенье. Этому событию сопутствовали исключительные обстоятельства. Крестный ход в лавру был уже назначен на 12 сентября, когда большевистские власти решили устроить в тот же день шумную акцию под лозунгом: «Подлый белый террор в Петербурге откликнется свержением буржуазии в Финляндии» 917 . Поводом для разжигания страстей послужило убийство восьми членов ЦК Финской компартии финнами же в одном из петроградских рабочих клубов, совершенное еще 31 августа. Достойно похоронить погибших вполне можно было в ближайшее воскресенье, 5 сентября. Однако «в интересах мировой революции» трупы лишнюю неделю оставались непогребенными (это не помогло: вместо свержения буржуазного правительства Финляндии большевикам пришлось через месяц, 14 октября 1920 года, подписать с ним мирный договор). |
| Прибыл Вениамин. Плачет и говорит непонятное. Лаврский, говорит, наместник выведал от посторонних, что я могу согласиться на поступление в Невскую лавру и позвал меня, и служил я в домовой церкви митрополита, и остался в лавре ночевать и увидел, как высоко ведут себя братия, и на другой день отказался от поступления в лавру. Изъявляет приверженность свою к лавре Преподобного Сергия и думает перейти в Калязинский монастырь. Я говорю, что отдаю ему на волю расположиться, как лучше для себя полагает. Здрава да будет и Вифания, но это понятно, что воздух скита обещает быть лучше. Мне кажется, если бы покойный владыка не захотел при Вифании иметь большой пруд и мельницу, а просто речку, или на ней маленький пруд, – в Вифании было бы свежее и тише. Мне путь к вам преграждает, между прочим, ожидание тела князя Дмитрия Владимировича. Москва думает о памятнике ему. А князь Алексей Григорьевич хорошо, по моему мнению, рассуждаете, что во вкусе Москвы и в духе православия памятником должно быть богоугодное заведет, а не камень или статуя. Меня, думаю, осудите, если не буду говорит при гробе его, а я не вижу себя в силах и мне кажется удобнее молчание, нежели слово. Думаете ли, что прав я в сем последнем мнении? Мир вам и братии. Апр. 25. 1844. 421 Мир вам, о. наместник, и братии. Макария молдавского в Махру отпустить можно, если тамошние дела довольно устроились к миру. Не гневайтесь за решение о Иоасафе. Если отказано ему от принятия в Златоустов монастырь, потому что он частыми переходами из места в место наводит на себя сомнения, с какими глазами просился он в лавру, которая, конечно, важнее Златоустова? Это рождает новое сомнение. Если в бытность мою в лавре осенью был он там, напрасно вы его не показали мне; потому что он силится ко мне втесниться, a мне глаз не покажет. Может быть, поговори с ним, я лучше помирился бы с его послужным списком. Не худо вам взять сие во внимание для подобных случаев. Сегодня, пред самым полуднем, подают мне повестку с почты о пакете из лавры с надписью „весьма нужное». |
| «В Петрограде долго не было митрополита, управлявшие епархией викарные не имели надлежащего объединяющего влияния, так что церковная жизнь там распадалась на партии. Митрополит Сергий с Синодом для восстановления церковного единства назначил туда Ростовского архиепископа Иосифа, возведя его в сан митрополита. Это назначение состоялось незадолго до 30 августа, праздника св. Александру Невскому. Ко дню этого праздника власть возвратила православным Александро-Невскую Лавру. Радостная весть об этом охватила весь Петроград. Народ двинулся на праздник в Лавру со всех сторон и не только заполнил храмы и лаврский двор, но и прилегающие к Лавре места. Как раз к этому дню приехал в Лавру новый митрополит Иосиф. Когда народ увидел в службе митрополита, то его ликование как бы перешло все границы. К сожалению, митрополит Иосиф огромное народное стечение и радость его связал со своею личностью, отнёс к себе. Но это всё было бы ничего, всё улеглось бы мирно, и жизнь приняла свой нормальный порядок, если бы митрополит Иосиф оставался безвыездно, хотя бы на некоторое время в Петрограде, пока уляжется ликование. Но он вздумал вскоре после праздника поехать в Ростов проститься со своею паствою. Обратно власти не пустили его из Ростова. Петроград опять остался без митрополита. В то время долго вдовствовала Одесская кафедра. Немалая забота была о ней, так как там укрепились живоцерковники. Митрополит Сергий с Синодом для пользы церковного дела перевели митрополита Иосифа в Одессу. Этот перевод он счёл для себя обидою, унижением, не подчинился митрополиту Сергию, заявив ему, что в Одессу он не поедет, а остался Петроградским, ибо там вся паства считает его своим. С этого и начался церковный раскол. Его протест поддержали два викария со своими сторонниками. Нетрудно было митрополиту Иосифу подсилить свою оппозицию Ярославскими викариями, ибо два из них едва ли были с надлежащими чувствами в отношении митрополита Сергия и до этой истории: архиепископ Угличский Серафим, бывший во время последнего тюремного заключения митрополита Сергия Заместителем Местоблюстителя, и освобожденный от сего митрополитом Сергием по его возвращении. Не могу утверждать, но только не без греховной опасности могу допустить, что в таких взаимных отношениях, хотя и нормальных и канонически правильных, архиепископа Серафима, могло залечь нечто греховное, которое могло побуждать его зорче надлежащего следить за деятельностью митрополита Сергия и правильное действие последнего счесть за неправильное, поставить ему в вину, а при созданных митрополитом Иосифом обстоятельствах, побудить примкнуть к его оппозиции, хотя не в полной силе» 614 . |
| 4 мая 1920 г. был принят на пономарское послушание и исполнение канцелярских обязанностей по Духовному Собору Лавры слушатель Богословско-пастырского училища Александр Александров, а 17 июня митрополит назначил его к рукоположению во диакона с причислением к лаврским храмам. 30 декабря 1921 г. владыка в Крестовой митрополичьей церкви постриг в монашество с именем Пантелеимон студента Богословского института доктора медицины Сергея Евгеньевича Советова. Новопостриженного приветствовал проректор И. Щербов, присутствовало много студентов. В том же храме 1 марта 1922 г. митрополит постриг в мантию другого учащегося Богословского института Василия Сацердотского с наречением именем Варлаам, а 3 марта рукоположил его в иеродиакона. Обоих новопостриженных причислили к Крестовой церкви. Диаконом этого храма в 1921–1922 гг. был еще один студент Богословского института – Василий Козлов [xvii] . В связи с продолжающимся в Советской России закрытием монастырей в начале 1920-х гг. было много желающих поступить в Лавру. Например, 23 сентября 1921 г. иеродиакон Иннокентий из Спасо-Яковлевского Дмитриева Ростовского монастыря Ярославской епархии просил митрополита Вениамина принять его в лаврскую братию, «так как наш монастырь в скором времени советскою властью, вероятно, закроется». Однако владыка старался принимать в Лавру прежде всего высокообразованных молодых людей. К их числу, к примеру, относился студент Петроградского университета, консерватории и Академии художеств Владимир Вавилов, 26 февраля 1920 г. постриженный в мантию с именем Серафим, а через три дня рукоположенный во иеродиакона [xviii] . 25 марта 1922 г. в Духовской церкви Лавры был совершен постриг в мантию с именем Симеон упоминавшегося члена монашеского кружка Петроградской епархии Сергея Яковлевича Сиверса (в будущем знаменитого московского старца иеросхимонаха Сампсона). Происходил он из петербургской англиканской семьи, окончил реальное училище при реформаторской церкви, учился в Военно-медицинской Академии и был крещен в Православной Церкви в 1917 г., после чего поступил послушником в Савва-Крыпецкий монастырь Псковской епархии. С 1918 г. Сиверс служил рядовым в Красной армии, в 1919 г. был тяжело ранен и около года лечился в Тихвинском госпитале. Затем он работал заведующим гарнизонным клубом Тихвина и в начале 1922 г. поступил послушником в Александро-Невскую Лавру, в числе братии которой оставался до ареста 17 февраля 1932 г. и отправки в Соловецкий лагерь особого назначения. |
| В Петрограде долго не было митрополита; управлявшие епархией викарные не имели надлежащего объединяющего влияния, так что церковная жизнь там распадалась на партии. Митрополит Сергий с Синодом для восстановления церковного единства назначил туда Ростовского архиепископа Иосифа, возведя его в сан митрополита. Это назначение состоялось незадолго до 30 августа (12 сентября), праздника св. Александру Невскому. Ко дню этого праздника власть возвратила православным Александро-Невскую Лавру. Радостная весть об этом быстро охватила весь Петроград. Народ двинулся на праздник в Лавру со всех сторон и не только заполнил храмы и лаврский двор, но и прилегающие к Лавре места. Как раз к этому дню приехал в лавру новый митрополит Иосиф. Когда народ увидел в службе митрополита, то его ликование как бы перешло свои границы. К сожалению, митрополит Иосиф огромное народное стечение и радость его связал с своею личностью, отнёс все к себе. Народное торжество оказалось не по вкусу власти. Но это все было бы ничего, все улеглось бы мирно, и жизнь приняла свой нормальный порядок, если бы митрополит Иосиф оставался безвыездно, хотя некоторое время, в Петрограде, пока уляжется ликование. Но он вздумал вскоре после праздника поехать в Ростов проститься со своею паствою. Обратно власти не пустили его из Ростова. Петроград опять остался без митрополита. В то время долго вдовствовала Одесская кафедра. Немало заботы было о ней, так как там укрепились живоцерковники. Митрополит Сергий с Синодом для пользы церковного дела перевели в Одессу митрополита Иосифа. Этот перевод он счёл для себя обидою, унижением, не подчинился митрополиту Сергию, заявив ему, что в Одессу он не поедет, a останется Петроградским, ибо там вся паства считает его своим. С этого и начался церковный откол. Его протест поддержали два петроградских викария со своими сторонниками. Не трудно было митрополиту Иосифу подсилить свою оппозицию ярославскими викариями, ибо два из них едва ли были с надлежащими чувствами в отношении митрополита Сергия и до этой истории: архиепископ Угличский Серафим, бывший во время последнего тюремного заключения митрополита Сергия Заместителем Местоблюстителя и освобождённый от сего митрополитом Сергием по возвращении из тюрьмы последнего. |
| Все большее сближение с монашеством вызвало, наконец, существенное противодействие со стороны отца. Дело в том, что при Дмитрии жил старый слуга Дормидонт, который извещал родителя о частых хождениях сына в лавру. Теперь-то отец вспомнил высказанное сыном желание идти в монахи и попросил высокопоставленных петербургских знакомых воспрепятствовать намерению сына. В итоге Дмитрий Брянчанинов вынужден был лично предстать пред Петербургским митрополитом Серафимом (Глаголевским). Он выразил искреннее желание стать монахом. Примечательно, что митрополит Серафим, первоначально подозревая в нем только честолюбивые планы, объявил, что Брянчанинов, как не обладающий ученой степенью духовных академий, не может быть возведен в церковной иерархии выше сана архимандрита. На это молодой человек ответил, что ищет не санов, а единственно спасения души, состоящего в бегстве от мира. Это было действительно так. Ни разу святитель не выразил желания занять какой-нибудь высокий пост. А митрополит после беседы с юношей позволил ему продолжать общение с монахами Александро-Невской лавры. Это было первым положительным поворотом на пути к духовному служению. Впрочем, для окончательного разрыва с миром нужно было что-то такое, что произвело бы последний решительный переворот в душе молодого молитвенника. Весной 1826 года святитель заболел тяжкой грудной болезнью, имевшей все признаки чахотки. Лучшие петербургские врачи считали его положение крайне опасным, а сам Дмитрий Брянчанинов полагал, что находится уже на пороге смерти, постоянно читал творения святых отцов и молился. Эта болезнь стала для него настоящим преддверием монашества. Как только его здоровье поправилось, он поспешил в Александро-Невскую лавру, и здесь неожиданно совершилась судьбоносная встреча. В это время в лавру прибыл известный старец преподобный Леонид (Наголкин), будущий старец Оптинский (в схиме Лев), и Дмитрий в уединенной беседе с ним «почувствовал такое влечение к этому старцу, что как бы век жил с ним: это были великие минуты, в которые старец породил его духовно себе в сына» . Именно преподобный Леонид Оптинский своим духовным влиянием произвел в душе Дмитрия окончательный разрыв с миром, именно он повлек за собой юного святого к всецелому посвящению жизни богоугодному деланию души. Правда, далось это, по мирским понятиям, очень дорогой ценой. |
|
|
