| Разделы портала «Азбука веры» Здравствуйте. У меня есть такой вопрос, который меня достаточно сильно интересует. Сколько у нас вариантов будущего? Один или множество? Немного поясню, что спрашиваю. Есть старцы или святые, которые при жизни имели прозорливость и видели будущее. Так как им Бог такой дар дал. При этом как известно, если святые или старцы говорили о каких-то бедах в будущем, то покаянием народов или отдельных людей, можно это будущее изменить. Или наоборот, если народ или отдельный человек будет делать злые дела, то доброе будущее может быть заменено какими-то бедами и скорбями. Так вот, будущее фактически одно единственное и то, что предсказывают или предсказывали старцы всего лишь условность. Например Ниневия в принципе не имела того варианта будущего, где она погибла после пророчества о её гибели. Она имела только один вариант будущего, что после слов пророка народ покается. А пророчество было не видением будущего, а некой условностью. Ну или пророчества современных старцев о будущем России и мира. Даже если и говорится у них о разных вариантах, то это именно условность. В будущем свершился один единственный вариант. И покаянием или потерей нравственности человек и народы будущее не меняют по факту, а само покаяние или озлобленние уже имеется в будущем. Или же вариантов будущего действительно, в реальности множество. Не условных вариантов, а фактически. И покаяние действительно может изменить плохое будущее. То есть в первом случае время и вся история из вечности Богом видится как одна единственная линия. От начала времён до конца. Или же история фактически состоит из множества ветвей и вариантов. Где люди каются, то ветвь истории хорошая. Где люди озлоблены, там больше скорбей. То есть ветвей много и в каждой Бог промыслом ведёт людей к покаянию и спасению. Есть ли консенсус патрум по этому вопросу или же какой-то догмат? Если есть разные мнения святых, то интересно было бы узнать. 5 Ответов “ В те дни заболел Езекия смертельно, и пришел к нему Исаия, сын Амосов, пророк, и сказал ему: так говорит Господь: сделай завещание для дома твоего, ибо умрешь ты и не выздоровеешь. |
| — Давайте начнем с простого вопроса. Зачем вообще Церкви нужна недвижимость? Ведь она проповедует нестяжание… — Когда мы получаем какой-то объект церковной недвижимости, в девяноста случаях из ста (а то и во всех ста) речь идет о храмах, которые попадают к нам в разрушенном или полуразрушенном состоянии. И эти, так сказать, «объекты» недвижимости требуют вложения колоссальных средств, которых у нас нет и которые добываются примерно так же, как варится каша из топора,— мучительно, долго и не всегда с успехом. Вот, скажем, мы в Саратове недавно судились со спортивным клубом, который в течение многих лет размещался в приватизированном им храме, который уже на храм не похож. Этот судебный процесс закончился в пользу Церкви, потому что приватизация была проведена с нарушением законов, и нам это здание отдали. В каком состоянии — вопрос риторический. И священник, которому там придется служить и заниматься восстановлением этого храма, поседеет и, может быть, даже в могилу сойдет, не увидев завершения своих трудов. Можно ли это считать той недвижимостью, которая приносит капитал? Вот такой «недвижимости» у нас по всей России огромное количество. — А если это здание не разрушенное, если оно занято какими-то коммерческими или государственными структурами? Что тогда делать с людьми — выгонять на улицу? — Выгонять никого не надо. На самом деле это вопрос достаточно сложный: всегда ли мы должны претендовать на возвращение церковной недвижимости? Если это бывший храм,— да, должны, потому что место, где совершалась Литургия, не должно оскверняться какой-то мирской деятельностью. Есть в «Луге духовном» такой замечательный пример: некий инок шел по пустыне, набрел на пещеру и захотел в ней укрыться от солнца. И видит в пещере Ангела и вопрошает его: «Что делаешь ты здесь?». И Ангел отвечает ему: «Здесь некогда был храм, и с тех пор я пребываю в алтаре этого храма». И если на месте алтаря сегодня чей-то кабинет, а то и туалет, как это порой бывает, то, безусловно, это должно быть исправлено. Претендовать на возвращение вообще всех объектов мы не можем. Если в помещении монастырского строения размещена больница, то Церковь не станет настаивать на возвращении этого здания, пока государство не найдет что-то подходящее взамен. Если говорить о Саратове, то примеров, когда Церкви возвращают храмовое здание, занятое больницей, а взамен ничего не предоставляют,— этого в нашем городе нет… |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Служить идеже прилучится» О создании мобильного храма для окормления воинов СВО 22.08.2022 523 Время на чтение 6 минут Фото: предоставлено автором. Мобильный храм ВЦИОМ много лет проводил опрос на тему – что самое главное в жизни человека. На первом месте оказалось здоровье и семейные отношения. Несколько лет назад о самых главных вещах в жизни рассуждал Владимир Путин . Слова, которые президент произнёс во время выступления на съезде Русского географического общества, потом растиражировали во всех СМИ мира. – В любви вообще заключается весь смысл жизни, бытия. Это и любовь к семье, к детям, к Родине. Это такое многообразное явление, которое в основе всякого нашего действия находится, – отметил Владимир Владимирович. Потом глава государства добавил, что сейчас особенно важно укреплять любовь к своему Отечеству. Мне кажется, что это здорово – то, что для русских главное – это семья и внутрисемейные отношения. Прав, конечно, и президент, что «в любви заключается весь смысл жизни, бытия». Хочется сказать, что таких президентов больше в мире не наблюдается. Но вот как в этом мире достигнуть любви? В мире, раздергивающем тебя каждую минуту то в сторону жадности, то в сторону похоти, то в сторону злобы? Вот сейчас, когда я пишу эти строки, и когда кто-то ест, а кто-то спит, а кто-то чинит кран или «сидит» в интернете, в этот момент чей-то сын и чей-то муж или отец стреляет из миномета или пулемета, а кто-то отдаёт свой дух Богу. И это наши мальчики и мужчины, которые вот так прочитали своей жизнью вопрос: «Что самое главное в жизни?». И дали ответ примерно такой, как у нашего президента. У них тоже оказалось, что самое важное в жизни – это любовь, причем в Евангельском прочтении: « Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Кроме воинов по нашей земле ходят еще люди, у которых есть такой же ответ. Сейчас пойдёт речь об одном из них. Как говорила моя знакомая старенькая монахиня по имени Николая: «Батюшки – они военные». «Военные» – это по роду деятельности, недаром «служат» у нас в стране в двух областях – в армии и в Церкви. А не так давно батюшки еще стали служить и в армии. |
| Чувство меры и не только Хорошие манеры считают порой неким «светским» атрибутом, полагая, что в церковном пространстве взаимоотношения людей строятся на духовном уровне и «важно только то, что внутри». С подобным убеждением мне, как священнику, приходится встречаться нередко. Освобождение от «мирских условностей» доходит порой до того, что человек перестает следить за собой и уровнем своей культуры. Но очень многие не подозревают при этом, что с духовной точки зрения мы имеем дело с двояким процессом: с одной стороны, всё, что исходит из нас, рождается внутри нас, а с другой – то, что из нас исходит, определенным образом воздействует на то, что внутри нас творится. И поэтому на внешний облик человека, его поведение, его манеру говорить священник обязательно обратит внимание – не оттого, что хочет дать человеку внешнюю оценку, а оттого, что к духовной жизни всё это тоже имеет отношение. Не случайно святые отцы, писавшие наставления о правилах монашеской жизни , уделяли внимание тому, как монах должен выглядеть, как он должен ходить, как – вступать в разговор с собратьями и тому подобное. Они прекрасно понимали, что дерзость в обращении, отсутствие навыка следить за собой приводят внутренний мир человека к разорению. Есть даже такой пример в жизнеописании преподобного Паисия Величковского: однажды он, глядя в окно кельи, увидел, как по двору идет какой-то послушник и размахивает руками – разве что в пляс не пустился. И он сразу же позвал к себе старца, которому тот был поручен, и дал ему епитимию за то, что тот не следит за братом. Верующему человеку, как и любому воспитанному человеку, необходимо чувство меры. Порой можно увидеть, как человек, не преуспевший еще, несмотря на зрелые годы, в просто вежливом обращении с людьми, пытается словно с разбегу запрыгнуть на какую-то вершину. Например, начинает приветствовать всех знакомых в храме: «Радость моя, Христос воскресе!» – или предлагает: «Батюшка, ведь Серафим Саровский так говорил. Давайте и мы заведем такую традицию на приходе». И бывает непросто объяснить, что одно дело – просто сказать человеку доброе слово, выразить доброжелательное отношение к нему; и совсем другое дело – сказать те слова, которые говорил когда-то великий святой, к которому мы и на миллиметр не приблизились в течение своей жизни. В приветствии приходящих в храм людей таким образом – при том что мы не имеем на сердце того, что имел преподобный Серафим, – будут на самом деле либо отсутствие здравого смысла, либо гордость и тщеславие. Поэтому манера обращения с людьми в храме должна быть в принципе такой же, как и в любом месте, где люди собираются и что-то делают сообща: вежливой, уважительной, ни в коем случае не панибратской. Мы не должны никому устраивать «бомбардировку любовью», как это делают сектанты. Наша задача – человеку сделать приятно, но не смутить его, а приветствие «Радость моя!» или что-то подобное его, скорее всего, смутит. |
| О том, что само присутствие христианина есть уже исповедание веры Есть ли прок от различных движений протеста со стороны христиан? Как людям исправиться при всем том, что происходит в мире? Должны ли люди, живущие духовной жизнью в миру, показывать перед неверующими, что они постятся? 5 августа, 2010 Есть ли прок от различных движений протеста со стороны христиан? Как людям исправиться при всем том, что происходит в мире? Должны ли люди, живущие духовной жизнью в миру, показывать перед неверующими, что они постятся? -Геронда, есть ли прок от различных движений протеста со стороны христиан? — Само присутствие христианина — это уже исповедание веры. Возможно, что кто-то больше помог бы молитвой, но его молчанием воспользуются и скажут: «Такой-то и такой-то не выразили протеста, следовательно, они на нашей стороне, они согласны с нами». Если кто-то не начнет воевать против зла — то есть не начнет обличать тех, кто соблазняет верующих, — то зло станет еще больше. А так маленько ободрятся верные. И тем, кто воюет с Церковью, будет потруднее. Церковь — это не их прогулочный катер, она — Корабль Христов. Эти люди заслуживают осуждения. Их единственный интерес — иметь большую зарплату, роскошную машину, бегать по развлечениям… А потом они принимают законы о гражданском браке (До середины 1980-х г. в Греции официально признавался только церковный брак. — Прим. пер.), узаконивают аборты. Конечно, Бог не попустит торжествовать злу, но речь сейчас идет не об этом. И эти богохульные фильмы они показывают, чтобы осмеять Христа. Они делают это для того, чтобы сказать: «Посмотрите, вот каким был Христос. Мессия придет сейчас!»— и потом явить своего «мессию». Они ведут дело к тому. — А люди, Геронда, этому верят и портятся! — Портится испорченный. А верит он в это потому, что хочет оправдать то, чему оправдания нет, и успокоить свой помысел. Всеми этими богохульствами стремятся оправдать нравственные бесчинства. Они перешли уже все границы. Верующие подали иск, потому что фильм «Последнее искушение Христа» оскорбляет веру, а прокуроры говорят: «Ничего страшного!» О таких богохульствах и слуху-то никогда не было! Для нас протест против этой богохульной картины был исповеданием веры. Но, конечно, и что-то хорошее от всех этих богохульств происходит: плевела отделяются от пшеницы, мир просеивается как сквозь решето. |
| Святитель Тихон Задонский: сила Божия в немощи Порой замечаешь, как для иного человека в радость обнаружить, что такой-то святой или выдающийся деятель был не чужд каких-то там немощей. О! ну если он мог себе это позволить – святой человек – то, что с меня требовать: мне это тем более простительно. 26 августа, 2012 Порой замечаешь, как для иного человека в радость обнаружить, что такой-то святой или выдающийся деятель был не чужд каких-то там немощей. О! ну если он мог себе это позволить – святой человек – то, что с меня требовать: мне это тем более простительно. Святитель Тихон в своем жизнеописании предстает нам во всей своей «неиконописности»: он энергичен и немощен, кроток и резок, сострадателен и взыскателен – и все это не только в период его архиерейства, но и в начале «напокойного» этапа жизни сочеталось в нем практически одновременно. Поистине сила Божия в немощи совершается. Другой яркий иллюстративный пример этой крылатой новозаветной фразы – прп. Амвросий Оптинский , чьи дарования просияли после того, как он, казалось бы, пал под своей физической немощью и уже был «приговорен» врачами, но милостью Божией еще долгие годы продолжал жить на утешение и вразумление нескончаемому потоку людей и всех, читающих по сей день его наставления. Однако пример свт. Тихона , пожалуй, еще ярче в силу того, что его немощи не ограничивались физическим планом. Образ святого подвижника, промыслительно сокрушенного телесной болезнью, но при этом обладающего колоссальной волей, твердостью в вере, духовной собранностью, а потому остающегося непоколебимой скалой среди волн житейского моря и бесовских искушений, торжествующего над всеми испытаниями – этот образ как-то сформировался в обыденном церковном сознании отчасти за счет житийных повествований, отчасти благодаря интуитивному желанию какой-то однозначности и стабильности… или хотя бы иллюзии этого. Конечно, иной подвижник в итоге своей жизни достигает устойчивого внутреннего состояния, другой по характеру уже чуть ли не с младенчества (а то и от утробы матери) был таким, однако, стадия становления (которая может так и не увенчаться совсем уж адамантовой твердостью против страстей и орлиным парением над ними), со всеми ее противоречиями, не пятнает нисколько образ святого, ибо личный подвиг веры, по моему скромному мнению, только ярче сияет на фоне всевозможных немощей, промахов, страстей и падений. |
| Скачать epub pdf Память Георгия Победоносца Христос воскресе! Промыслом Божиим было так устроено, что сегодня мы читали два отрывка из Евангелия от Иоанна, где передаются слова Господни. В одном месте Господь обращается к ученикам, а в другом – к иудеям. И те, и другие слова целиком относятся к нам, потому что мы отчасти ученики, так как ходим в храм, хотим научиться заповедям Божиим, какие-то попытки предпринимаем жить по-христиански; а с другой стороны, мы люди еще ветхозаветные, иудеи, потому что по делам нашим, по тому, как мы живем, говорим, думаем и чувствуем, видно, что мы сопротивляемся Богу, сопротивляемся Христу. Господь говорит: «Сие заповедаю вам». Это обращение к ученикам, потому что только ученику можно дать заповедь. Подойдешь на улице к человеку и скажешь: сделай то-то и то-то. Он удивится: а чего это я должен делать, кто ты мне такой? Другое дело, когда учитель говорит ученику, тут уж он должен, обязан слушаться. И вот Своим ученикам Господь дал заповедь: «Сие заповедаю вам, да любите друг друга». Хочешь не хочешь, мил этот человек или не мил, нравится тебе его характер или нет, надо эту заповедь исполнять независимо от того, какое у тебя мнение об этом человеке, какие чувства ты к нему питаешь. Потому что любовь – это не есть проявление чувств, это нечто совсем другое. Любовь – это когда человек не делает ближнему того, чего не хочет самому себе. Не обязательно говорить всякие приятные слова тому, кого любишь, или всячески его подхваливать, чтобы он был доволен, совсем нет. Господь не заповедал нам некие чувства друг к другу питать. Хотя апостол Павел пишет, что надо всем ученикам Христовым друг к другу с нежностью относиться, с терпением, с трогательной заботой, «в почтительности друг друга предупреждать» – и это все, конечно, нужно, – но Господь говорит о любви именно как к самому себе. А уж сами себя-то мы не всегда подхваливаем, иногда себя и ругаем, часто собой бываем очень недовольны, иногда даже и сердимся на себя, иногда, бывает, сами себе надоедаем, устаем от себя настолько, что даже видеть себя не хотим. И при всем том, что мы часто к себе не питаем нежных чувств, при всем нашем совершенно справедливом критическом отношении к себе мы себя любим: не желаем ни болезни своему телу, ни погибели душе, не желаем, чтобы кто-то нас бил, обижал, оскорблял и так далее. Вот это и есть любовь. Такой любви требует от нас и Господь, чтобы мы так же любили друг друга, сознавая недостатки своего ближнего, своего брата во Христе, сознавая его немощи, его духовную неразвитость, нечуткость, но в то же время не желая ему зла, погибели, а, наоборот, деятельной своей любовью как-то стараясь ему помочь. Вот что значит «Сие заповедаю вам, да любите друг друга». |
| Всегда семья нормальная находится как бы в трех измерениях: Бог; дальше – муж, глава малой церкви, ее епископ, который должен установить отношения с Богом и с женой; а потом уже дети – приход. Малая церковь – всегда трехэтажная, и если этих этажей нет, то мы замахнулись на устроение Божие… – Модель современной семьи совершенно иная: жена отвечает за все, молится, работает, занимается домом, а муж «расслабляется». А если жена пытается привлечь его к каким-то делам, то только раздражает его… – К такому мужу надо относиться как к болящему. Вслух это никогда не произносить, но понимать для себя. Сейчас 90% людей рождается с хроническим болезнями. – Но как сохранить для детей правильный образ отца, как самой это выдержать? Ребенок видит, что отец все время лежит… Как это объяснить детям? – Ничего объяснять не надо. У Василия Белова есть рассказ «Лад», там папа – полный дебил и олигофрен (он заболел психическим заболеванием и ничего не понимал), но отношение к нему было, как к главе семьи. Сейчас инфантилизм – тоже тяжелая вирусная болезнь. Все начинается с инфантильного и женоподобного воспитания, в итоге человек привыкает расслабляться, потому что мужественности нет, он ее никогда не видел, никто ее не взрастил, даже такой цели не ставил, а в 30 или 40 лет уже поздно перевоспитывать. Надо смотреть в оба, прежде чем соединять свою жизнь с каким-то человеком. Очень мощный фактор – это родовой грех, который идет из поколения в поколение: вы туда загляните – и окажется, что ничего нового. У меня бабуля была сибирячка. Когда она видела молодого человека, то спрашивала: «Ты какой родовы?» Я ей говорю: «Бабуля, так неприлично, ты человека первый раз видишь и сразу про родову спрашиваешь». А она: «Так то – самое главное». И действительно, если заглянуть в род, то окажется, что это родовая болезнь. Почти не бывает так, что и дед, и отец были мужественными, а у них такой калека уродился. С другой стороны, достался калека – многие и на войне страдали, что ж делать… В каждом храме есть больные, немощные. Церковь молится за них, службу совершает. Есть ли такая вещь, которая Господу Богу не под силу? Можем ли мы, если искренне молимся, со слезами, с плачем, понимая, что мы не в состоянии такого человека поднять с дивана – никакого крана подъемного не хватит, – возложить эту печаль на Господа? А Господь может все. Воскрешение мертвого |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Никем не званый…» 3. Сто лет – без А.А. Блока 28.11.2021 2726 Время на чтение 16 минут Часть 1 Часть 2 Александр Блок на путях к образу России Часть 3 « Страшнее мистики нет ничего на свете…» Истинно поэтическое творение настолько многомерно в своей образности, что наш бедный и лукавый разум может вывести из него какую угодно концепцию. Внешне, вроде бы, убедительную, но по существу несправедливую, а то и откровенно ложную. Особенно если он прячется от этой многомерности и сложности творений в какой-нибудь догмат. Или в какую-то предвзятую установку. Так объясняют нередко и А. Блока. Не его поэтические воззрения постигают, а излагают свои, наивно пытаясь обратить поэта в свою «веру». Это особенно наглядно видно, когда А. Блоку отказывают в христианском понимании мира. Не нам бы, конечно, пережившим атеистическую эпоху, ввиду всех её результатов, и продолжающим жить в обезбоженном обществе, так легко и даже лихо обращаться с христианством. Остановлюсь на примере для сегодняшней общественной мысли очень уж характерном. Если рассматривать человека исключительно «как существо метафизическое», то, конечно, можно объяснять А. Блока «используя при этом символику восточной эзотерической традиции и категории западной метафизики», как это и делает Александр Водолагин в статье «Тайное знание» Александра Блока. Основание «мистической философии духа» («Наш современник», 11, 2015). Но человек не только ведь существо «метафизическое». А потому не следует при этом рассчитывать на успех, то есть на прочтение А. Блока. Ведь это та «традиция», которая вместо веры признаёт только «тайное знание», а вместо Бога – «высший разум». Неизменно и во все времена. А. Блок же постигает человека прежде всего как существо духовное. К тому же он был чужд каких бы то ни было доктрин, теорий прогресса и философских построений: «Построением философских и литературных теорий сам не занимаюсь и упираюсь и буду упираться твердо, когда меня тянут в какую бы то ни было школу» (А. Белому 6 августа 1907). И ему же: «Философского credo не имею, ибо не образован философски». А значит, с такой точки зрения теперь нет никаких оснований даже предпринимать попытки его прочтения. И мы видим, как вооружённый такой эзотерической «традицией» исследователь вычитывает совсем не то, что есть в стихах поэта. И не замечает того, что в них действительно есть. При этом искажает как исторические факты, так и тексты поэта. |
| Закрыть Об Иисусовой молитве И о православно-патриотическом общественном движении (конец 1980-х гг. - наши дни). Часть 2 08.11.2019 2240 Время на чтение 37 минут Часть 1 Отец Павел возле Тихвинского храма в Алексеевском Посвящается светлой памяти Иеромонаха Павла (Лысака) 5 Июня 1941 года — † 28 Января 2019 года 6. Общий уговор С Друзьями из нашей библиотечной общинки в пору всей второй половины восьмидесятых было очень много продолжительных бесед об ИИСУСОВОЙ Молитве. Некоторые из моих Друзей искали подвигов с ней и не скрывали того. Кто-то из них даже свидетельствовал, что чего-то достиг в непрерывной — самодвижущейся молитве, что у кого-то она сама собой продолжалась в сердце, а иногда длилась даже во сне вплоть до пробуждения. В общем, именно так, как описано в «Откровенных рассказах странника». Сам участвовал в тех беседах достаточно активно, цитировал иногда запомнившиеся высказывания Святых Отцов, рассуждал об Исихазме и Апофатическом Богословии Святителя Григория Паламы, но о собственном молитвенном «утилитарном» опыте мне особо сказать было нечего. Никак не хочу осудить даже в памяти неофитские молитвенные опыты и подвиги своих Друзей, и всё же тогда ясно чувствовал, что подобный духовный путь по жизни не мой, что лично мне духовной жизнью можно и нужно жить гораздо проще. Однако те дружеские собеседования об ИИСУСОВОЙ Молитве, по моему нынешнему глубокому убеждению, были ценны тем, что в какой-то момент у нас состоялся важный уговор. Если меж нами возникают какие-то споры, перебранки, заразное смехачество или другие искушения, то кто-то, кто первый опомнится, без объявления о том — про себя начинает читать ИИСУСОВУ Молитву. Кто почувствует следующим такую потребность, поддерживает её. Так иногда в считаные минуты перебранка или «клоунада» прекращалась. Некоторое время спустя уже все участники беседы пребывали в тишине, пока не находилась более спокойная тема для общения. Как человек горячий, эмоциональный, я обычно в числе последних опамятовался и присоединялся к такой молчаливой молитве. Гораздо реже случалось, когда был зачинщиком такой молитвы. |
|
|
