| Литург. письма т. 2, стр. 472. Оно было еще в употреблении в константиноп. и антиохийской церквах до XIII века стр. 474. Было в употреблении в Италии 7 православных греков в XIII в. Чин его в служебнике синод. библ. См. опис. слав. рукоп. III, стр. XII. Литур. письма т. 2, стр. 405. Церк. Устав стр. 181. Христ. Чт. 1888 г. Т. 2 стр. 531. Иерус. библиотека Т. II 312. Викторова. Собрание рукописей П. И. Севастьянова 1881. Викторова. Собрание рукоп. П. И. Севастьянова. Сводный синаксарь иерус. устава 1298 года и других см. ниже в приложении 10. Если этот устав переписан и в XV веке, то синаксарь его несомненно XIII века. В нем есть начертание порядков Студийского монастыря (лист 140). Об Никоне см. Описание славян. рукописей Горского и Невоструева. Отд. II часть 3, 226—229. Истор. Рус. Ц. Голубин. Т. I ч. И, стр. 748, Мансветова Церковный Устав стр. 187. Христ. Чт. 1898. Т. II стр. 544 и Мансветова стр. 249. Христ. Чт. 1888 г. Т. II стр. 550. Церк. Устав стр. 270—271. Истор. Русск. ц. Т. II первая половина стр. 329—330. Москва 1900 г. Ожидается более — обстоятельное решение этого вопроса во второй половине II тома. Опис. слав. рукоп. Москов. Синод. библ. Отд. III часть первая 344. Он издан, но спутано, у Мартынова. Annus eccles. р. 347. В большей части уставов также стоит 24 марта: св. священномуч. Артения (или Артемона), еп. селунского, по всей вероятности вместо селевкийского или, как в некоторых славянских памятниках, селеоукинского. В славянских прологах конца XVII в. в первый раз являются внесте, как отдельные лица: Артемон, еп. селевкийский, и Артемий, еп. селунский. Царем назван, ибо от Ханского рода. Улемца — прозвание. См. Опис. слав. рукоп. отд. III, стр. 318 и о сем уставе. Отличия иерус. устава от студийских показаны изо дня в день ниже, в приложении 10. Христ. Чтен. 1888 г. Т. II стр. 560. Отдел Г Служебные минеи и др. богослужебные книги. I. Служебные минеи Служебные минеи имеют весьма важное значение для агиологии: |
| Устав святогорский . В конце Х в. преп. Афанасий ввёл в своём монастыре порядок студийский и дал ему устройство по образцу краткого Начертания 184 . Но это не был буквальный перевод «Υποτσωσις», а по местам значительная его переработка с дополнениями, приноровлёнными к местным условиям, что особенно нужно заметить относительно дисциплинарной части. Судя по переводу арх. Антонина, в отношении правил о посте начертание Афанасиево отличается большей строгостью и занимает как бы средину между порядками студийскими и позднейшими иерусалимскими. Так, в Петров пост запрещается по понедельникам, средам и пятницам употреблять масло; к постным дням, вопреки студийской записи, присоединяется понедельник. В мясоед от праздника св. Апостолов до св. Филиппа не бывает вкушения масла и вина, в пятницу первой недели Великого поста совершается литургия преждеосвященных, а на трапезе полагается горячее со сливами, но без масла. Сравнительно со студийской записью эти правила отличаются большей требовательностью. Подобного положения держались святогорцы и в XI–XII b., когда в своих сношениях с Николаем Грамматиком отстаивали существующие у них обычаи, ссылаясь на правила Феод. Студита и Афанасия Афонского . В этом направлении идёт дальнейшее развитое афонского устава, отклоняясь понемногу от студийских обычаев и приближаясь к порядкам иерусалимским, согласно с судьбой самых этих уставов, из которых первый постепенно терял своё значение, а последний всё больше усиливался и расширял круг своего влияния. Никон Черногорец нередко ссылался на святогорский устав, как на один из главных источников литургического порядка наравне со студийским и иерусалимским. При крайней бедности положительных данных касательно содержания этого устава и при отсутствии его записей, сведения, сообщаемые Никоном Черногорцем, являются одним из важнейших источников, но, к сожалению, указания, которые он делает, очень неполны, отрывочны и касаются главным образом стороны дисциплинарной. В 57 гл. пандект он приводит три выдержки из этого устава: а) от типика св. горы о снедех и питиих количества и качества, б) о праздницех егда ямы масло и пием вино и в) от собрания (синаксаря) рекше типика св. горы, о праздницех и о работе. Судя по этим извлечениям, святогорский устав, сравнительно с его первоисточником, сделал значительный шаг вперёд относительно обработки и заключал такие подробности, каких мы напрасно стали бы искать в студийском и иерусалимском типиках 185 . Сюда вошли целиком некоторые пункты из студийского Начертания (например, § 26 о том, как входят и рассаживаются братия за столом; из устава Афанасия – о службе и пище рабочих), но в общем тоне замечается иной характер, иное изложение, иные нравы и порядки, впрочем, всё ещё значительно тяготеющие к образцам студийским 186 . |
| То же направление замечается в его послании к Афанасию и в грамотах к псковскому и новгородскому духовенству, где Киприан при решении спорных вопросов придерживается обычаев иерусалимских 222 . Но ни тот, ни другой из названных митрополитов нового устава к нам не принёс и не переводил: и при них, и до них у нас уже, несомненно, были славянские списки иерусалимского устава, только они не успели распространиться, войти, в общее употребление и устранить рознь, которая происходила от столкновения прежних порядков с новыми. Она продолжалась и в XV b., как видно из ответов Фотия псковскому духовенству, где он ссылается на иерусалимский устав и приводит из него выдержки 223 . Этот устав был уже известен псковскому духовенству, но видно ещё не был принят, и с его порядками не успели освоиться 224 . Тем не менее, остаётся неизвестным, когда, кем именно и в каком списке принесён был к нам устав иерусалимский. Молчание об этом церковных источников само собой показывает, что замена студийских обычаев иерусалимскими не была каким-нибудь административным актом и не имела характера официального. Как на Востоке смена типиков не оставила следов в сфере административной и не вытеснила прежних способов совершению службы, так происходило и у нас. Под влиянием авторитета патриархии наши митрополиты скоро стали на сторону нового устава и мало-помалу распространяли его в церковном употреблении. Да повсеместное и одновременное распространение нового порядка было и немыслимо при тех ничтожных средствах, которыми производилось исполнение наших церковных библиотек и снабжение причтов служебными книгами. От XIV b. до появления печатных изданий мы имеем до 6 редакций устава, из которых наибольшей устойчивостью отличались четыре, о которых мы и поведём речь 225 . Что же касается разностей в изложении, составе и языке, то их так много, что едва ли найдутся два совершенно сходных списка. И замечательно, что эти разности начинают обнаруживаться в самых ранних памятниках этой отрасли и уже в XIV веке, несмотря на небольшое число сохранившихся от этого времени списков типика, можно отметить три редакции. |
| С. отмечается в Типиконе Великой ц. IX-X вв. ( Mateos. Typicon. T. 1. P. 128), без богослужебного последования. В Студийско-Алексиевском Типиконе 1034 г. ( Пентковский. Типикон. С. 302) устав на 11 дек. описан кратко: служба совершается как обычно, на вечерней стиховне указан самогласен святого. В слав. студийских Минеях также приводится этот самогласен, др. праздничных элементов служба не имеет и включает седален, 3 стихиры-подобна и канон ( Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. Ч. 2. С. 36). В Евергетидском Типиконе кон. XI в. ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 336) служба в день памяти Д. С. имеет ряд черт, характерных для праздничного богослужения: на утрене поется «Бог Господь» и тропарь святого Υπομονς στλος γγονας ( ), стихиры Д. С. на «Господи, воззвах» и канон Д. С. на утрене поются на 6 гласов, на стиховне после 2 стихир Октоиха - самогласен Д. С., указаны прокимен, аллилуиарий и причастен литургии. В Мессинском Типиконе 1131 г. ( Arranz. Typicon. P. 69) дано лишь краткое описание службы, на утрене поется Аллилуия одновременно с тропарем Д. С. (того же, что и по Евергетидскому Типикону; т. о., тропарь святого заменяют обычные для службы с Аллилуией троичны). После смены Студийского устава на Иерусалимский состав службы Д. С. не изменился. В первопечатном греч. Типиконе (Венеция, 1545) на память Д. С. 11 дек. указано пение тропаря святого, а также самогласного славника на «Господи, воззвах», на литургии - общая служба преподобным. Такой же устав выписан в слав. списках Иерусалимского устава XV в. (обычно без указания литургийных чтений). В списках XVI в. устав 11 дек. меняется в зависимости от дня недели: если 11 дек. попадает на понедельник, среду или пятницу, на утрене поется Аллилуия с троичнами, а тропарь и самогласен на вечерне Д. С. отменяются; в др. дни на утрене поется «Бог Господь», последование включает тропарь и самогласен. Такой же устав сохраняется в дониконовских печатных изданиях. Первопечатный рус. Типикон (М., 1610) указывает еще один самогласен Д. |
| Но в том, что относится к уставу в собственном смысле слова, то здесь ударение лежало тоже на согласовании древних уставов, на литургическом «единообразии». Студийский устав есть также «синтез синтеза», и его отличие от иерусалимской рецепции объясняется, в первую очередь, особенным положением самого Студийского монастыря, приспособлением устава к определенным внешним условиям (такова, например, отмена бдений и малых вечерен – отличительная черта Студийской традиции, отмечаемая всеми без исключения историками). Здесь нужно заметить, что, хотя сфера влияния и распространения Студийского устава была очень обширной (Дмитриевский приводит девять его западных записей, относящихся к южно-итальянским греческим монастырям) и долгое время он как бы «главенствовал» над Иерусалимским, ни одного чистого его списка до нас не дошло. Имеющиеся уставы написаны были для разных монастырей (это так наз. «ктиторские», или же «сводные» уставы – ср., например, знаменитый типик патр. Алексия Студита, составленный им для Успенского константинопольского монастыря) 293 и отражают «приспособление» Студийского устава к тем или иным местным условиям. «Чистого Студийского устава все еще не найдено, – пишет Дмитриевский , – а между тем, без определенного ясного решения, что такое студийский синаксарь и каковы его отличительные особенности, дальнейшая работа над исторической судьбой нашего Типикона невозможна» 294 . Но здесь, как и в Иерусалимской рецепции, известного достаточно, чтобы убедиться, во-первых, в основном, структуральном тождестве Студийского устава с Иерусалимским – тождестве, показывающем, что оба эти устава являются только вариантами первоначального византийского синтеза, – и, во-вторых, в завершенности этого устава к эпохе, отраженной дошедшими до нас памятниками. Дальнейшая история устава, сколь ни важна и ни интересна она с разных специальных точек зрения, уже не меняет ничего ни в его структуре, ни в выраженном в ней «законе молитвы». История развития устава как такового кончена. |
| Так как вечерня и утреня свои ектении заимствовали с литургии, то на первых великая ектения имела совершенно такой же состав, как на второй. Но не всегда на вечерне великая ектения или соответствующая ей молитва занимала настоящее свое место — самое начало службы. И на литургии первоначально она стояла не в начале, а в середине — после чтений из Св. Писания; так и в Апостольских Постановлениях; так и в литургии ап. Иакова, где она полный свой вид имеет после Символа веры, в начале же литургии стоит в сокращенном виде. На вечерне Апостольских Постановлений вышеприведенная ектения имеет место после ряда ектений за оглашенных, бесноватых, просвещаемых, кающихся, пред самой просительной ектенией; на иерусалимской вечерне IV b. — после чтений и входа епископа в алтарь (Вступит. гл., с. 136, 142). Есть памятники даже от XVI b., где вечерня начинается 3 антифонами с малыми ектениями и только после прокимна имеет ектению, представляющую из себя нынешнюю сугубую с началом из великой, приблизительно в том виде, какой имеет сугубая ектения в литургии ап. Иакова (см. Вступ. гл., с. 377; см. ниже, «Сугубая ектения»). Так было, должно быть, и на древней вечерне Константинопольской церкви, или песненной; но уже при Симеоне Солунском (XV b.) и песненная вечерня имеет в начале великую ектению. Вечерня же студийско-иерусалимского типа получила великую ектению в свою начальную часть, должно быть, гораздо ранее: Студийско-Алексиевский устав XI b. предполагает ее, по-видимому, на нынешнем месте. Кто произносит великую ектению на вечерне? Хотя ектения — диаконская молитва, но нынешний Типикон указывает произносить великую ектению священнику, как и следующие две малые. И только третью малую ектению — по 3 антифоне кафизмы, — по Типикону, произносит диакон. Сказав о чтении светильничных молитв священником, Типикон продолжает: «Скончавшуся же псалму глаголет ектению великую: Миром Господу помолимся и по ектении возглас: Яко подобает Тебе». Таким образом, по мысли Типикона, участие диакона в совершении вечерни, сообщающее службе особую торжественность, должно начаться только с Господи воззвах, как на утрене с полиелея или со чтения Евангелия, если полиелея нет (см. ниже). Ввиду этого и первоначальное каждение на всенощной происходит без диакона, обязанности которого исполняет параекклисиарх. |
| Студийский устав есть также «синтез синтеза», и его отличие от иерусалимской рецепции объясняется, в первую очередь, особенным положением самого Студийского монастыря, приспособлением устава к определенным внешним условиям (такова, например, отмена бдений и малых вечерен — отличительная черта Студийской традиции, отмечаемая всеми без исключения историками). Здесь нужно заметить, что, хотя сфера влияния и распространения Студийского устава была очень обширной (Дмитриевский приводит девять его западных записей, относящихся к южно–итальянским греческим монастырям) и долгое время он как бы «главенствовал» над Иерусалимским, ни одного чистого его списка до нас не дошло. Имеющиеся уставы написаны были для разных монастырей (это так наз. «ктиторские», или же «сводные» уставы — ср., например, знаменитый типик патр. Алексия Студита, составленный им для Успенского константинопольского монастыря) и отражают «приспособление» Студийского устава к тем или иным местным условиям. « Чистого Студийского устава все еще не найдено, — пишет Дмитриевский, — а между тем, без определенного ясного решения, что такое студийский синаксарь и каковы его отличительные особенности, дальнейшая работа над исторической судьбой нашего Типикона невозможна» . Но здесь, как и в Иерусалимской рецепции, известного достаточно, чтобы убедиться, во–первых, в основном, структуральном тождестве Студийского устава с Иерусалимским — тождестве, показывающем, что оба эти устава являются только вариантами первоначального византийского синтеза, — и, во–вторых, в завершенности этого устава к эпохе, отраженной дошедшими до нас памятниками. Дальнейшая история устава, сколь ни важна и ни интересна она с разных специальных точек зрения, уже не меняет ничего ни в его структуре, ни в выраженном в ней «законе молитвы». История развития устава как такового кончена. Дальнейший процесс есть процесс «заполнения» этого устава недостающими элементами (гимнография, новые памяти) и уточнением «рубрик». Для этого процесса характерны, например, литургическая деятельность патриарха Филофея Коккина (XIV в.) и рост так наз. |
| По составу своему эта запись принадлежит к древнейшей редакции типика, когда ещё не успел образоваться церковный год по месяцеслову, и был обработан порядок службы по триоди. Студийская запись отличается этим преобладанием триодного порядка и почти полным отсутствием службы по месяцеслову. Эта последняя была разработана и изложена уже в полных студийских уставах соответственно развитию тогдашнего церковного года. ποτυπωσις состоит из двух частей: из устава службы по триоди цветной и постной и из правил относительно поведения, стола, одежды – словом, внешнего обихода студийских монахов. Запись начинается подробным изложением пасхальной утрени, за которым следует краткий очерк главных особенностей службы в период 50-цы (§ 1–9), в Петров пост (§ 11) и на некоторые из великих праздников (§ 12–13), Затем, более подробно излагаются особенности службы в Великий пост (§ 14–16, 21, 23), и эта статья служит переходом к части дисциплинарной 39 . Сначала эти правила (дисциплинарные) записываются вперемешку со служебными (например, 18–19 – дисциплинарные, 22–21 – служебные, 22–27 дисциплинарные), но затем излагаются более последовательно и идут в таком порядке: περ τς ν βρ μασι κα πμασι ποστητος κα ποιτητος κα τς ν τ ις τραπζαις εταξας (§§ 28–29) т. е. о количестве и качестве, и о благочинии на трапезе; περ τς γας κα μεγλης τεσσαρακοστς (§ 80), о святой и великой четыредесятнице; περ τς ν διακοναις συμμετρας (§ 33), о соразмерности в службах, т. е. братских работах; περ τς ποσ τητος νδματς τε κα ποδυματων κα καταστσεως στρωμνς κα τν τοιοων (§ 38), о количестве одежды и обуви и об устроении постели и тому подобном. Этим параграфом устав и оканчивается 40 . К какому времени может быть отнесено происхождение краткой записи студийского устава? Положительных данных для решения этого вопроса нет, но приблизительно этот срок определяется промежутком между половиной IX b. ( Феодор Студит умер в 826 г.) и Х века, потому что в устав Афанасия Афонского († 980) студийская запись вошла уже в полном виде, получив переработку и дополнение применительно к условиям быта и обряда монастырей святогорских. Весьма вероятно потребность в письменном изложении студийских порядков сделалась особенно ощутительной при преемниках преп. Феодора, которые, не имея его авторитета в среде братии, нуждались для поддержания порядка в точной записи тех правил и обычаев, которые были положены в основу студийского общежития и держались во время игуменства св. Феодора. Такая запись и была составлена неизвестным монахом в так называемом „начертании устройства студийской обители”. В нём было записано только главное и существенное, а подробности были предоставлены наблюдению настоятеля, установившейся практике и указаниям опыта. Не указан в этой записи и общий порядок службы: он предполагается известным из книг суточного круга. Здесь отмечены и определены особенности обряда применительно к особым условиям церковного года по триоди и минее. |
| 66 Διωρσατο δ κα τισιν ριτιμοις φορισμος γονυχλισαις τοσας δ, τν θεων μνων καθυστερν καχθσεται, τ σκεος συντρβων, εκιως ρπτων κα παραμελν τν δελφν ν τιν διαπληκτσας, λγον περιττν μιλν κα μ γλσσης εδεη κρατεν. τοτοις πσιν ναλγως τος πραττομνοις κα τς πιτιμας – προσθηκεν (Vit. Theod. p. 149). 67 Patr. t. 99, col. 1733–1758. Tο σου πατρς μν κα μολογητο Θεοδρου γουμνου τν· στουδου πιτμια κοιν τς λης δελφτητος ρ τν παραλειπντων ν τ κκλησ ες τν καννα. Τ.е. преподобного отца нашего и исповедника Феодора, игумена студийского, епитимии общие всему братству для опустивших (что-либо) в церкви на правиле о греческих списках этих епитимий см. Fabr. Harl. Biblioth. X, p. 472. Славянские списки этих правил помещаются, в некоторых студийских, уставах и церковных сборниках, под именем преподобного отца нашего Феодора Студита «о останцех церковных правил». Это заглавие образовалось, вероятно, из неправильного перевода с греческого текста, в котором переводчик вместо «παραλειπντων» читал «παραλειπομνων». Кроме двух студийских синодальных уставов и 905 епитимийные правила Студита читаются также в синодальной кормчей XIII b (1282 г.). 68 Они известны в двух сборниках – большом и малом – и называются, поэтому, большим к малым катехизисом. Указание на их состав и списки у Fabr. Harl. p. 446, 449–450. Фабриций приводит оглавление 217 оглашений по одному из наиболее полных сборников этих слов (ibid. р. 470), откуда оно перепечатано у Миня. В библиотеке МДА есть сборник оглашений Феодора Студита в числе 150 слов. Порядок их не сходится ни с изданием Миня, ни с перечнем у Фабриция. В этот сборник вошло много поучений не изданных, из которых некоторые весьма важны по заключающимся в них указаниям на некоторые стороны тогдашнего служебного устава. Мы цитируем эти места по названной рукописи, присоединяя соответствующий номер по греческому перечню оглашения, изданному Фабрицием. 69 Мы же аще пять лет будем были или десять лет будем были уже монастырское житие навыкохом и мало написанных глагол уставихом и елико коленокланяния уставихом или молимся или постимся (Слово 8 лист 21 оборот. В перечне Фабриция это слово под Буди же пение, стихология, и бдение, и почитание по силе по уставлению правилнаго учения (лист 138 оборот. Фабр. |
| Студийские богослужебные главы отразились в Типиконе патриарха Алексия Студита, а также в дополнительных главах к Мессинскому типикону. Choras G. A. He «hagia mone» Areias. Athenai, 1975. P. 245. В этом же Типиконе имеются две ссылки на студийские Главы о распределении пищи (Ibid., P. 246, 247). Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Киев, 1895. Т. I. С. XCVII, 728, 758, 760. Там же. С. XCVIII, 728, 758, 760. Подробнее о Типиконе патриарха Алексия Студита см.: Пентковский А. М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. М., 2000 (в печати). Phountoules I. He eikositetraoros akoimetos doxologia. Athenai, 1963. S. 63–65. Пентковский А. М. Константинопольский и иерусалимский богослужебные уставы//Журнал Московской Патриархии. 2001, 4. С. 70–71. Brightman F.E . Liturgies Eastern and Western. Oxford, 1894. P. 494–501; Дмитриевский А. А. Богослужение Страстной и Пасхальной седмиц во св. Иерусалиме. Казань, 1894. С. 303–309. Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Петроград, 1917. Т. III. С. 15, 58–59, 273. Mateos J. Un Horologion inedit de Sant-Sabas: Le Codex grec 863 (IXe siecle)//Melanges Eugene Tisserant, vol. III. Orient Chretien. Citta del Vaticano, 1964. P. 58 (Studi e Testi, 233). См. также: Дмитриевский А. А. Что такое kanon tes psalmodias , так нередко упоминаемый в жизнеописании преподобного Саввы Освященного?//Руководство для сельских пастырей. 1889. 38. C. 72. См., например: Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Петроград, 1917. Т. III. С. 2–5. Арранц М. Как молились Богу древние византийцы//Суточный круг богослужения по древним спискам византийского евхология. ЛДА, 1979. С. 21, 56–60, 122–123. Скабалланович М. Толковый Типикон. Киев, 1910. Т. 1. С. 395–396. Арранц М. Указ. соч. С. 19, 151. Доброклонский А. П. Указ. соч. С. 421–432; Leroy J. La reforme studite//Il monachesimo orientale. |
|
|
