| В 1812 г. в приходе числилось 210 дворов, после пожара Москвы уцелело 6. Здание храма и его внутреннее убранство сохранились от огня, но ризница была разграблена наполеоновскими солдатами. Число прихожан Богоявленского храма резко увеличилось в сер. 60-х гг. XIX в., когда после крестьянской реформы 1861 г. начали активно заселяться участки к северу от Покровской ул., на юж. выселках Красного с., у Яузы. В 1866 г. в приходе было 187 дворов, число прихожан соответствовало населению небольшого уездного города: мужчин- 1784 и женщин - 2040, в 1916 г. в приходе числилось 205 домовладений с числом прихожан: мужчин - 1387 и женщин - 2275. Прихожанами Богоявленского храма являлись в основном крестьяне, мещане, небогатые купцы, фабричные рабочие. В XIX в. этот приход в Москве называли «народным». Прихожанин храма С. Н. Дурылин в книге воспоминаний писал: «Если требовалась какая-нибудь благотворительная или патриотическая жертва, вызываемая нуждами времени… то митрополит (Московский.- В. Л.) главные свои надежды возлагал на такой народный приход, как Богоявление». К нач. XX в. помимо Елоховской слободы приход включал в себя Немецкую слободу, к-рая превратилась в густонаселенный фабричный район, примыкавшие к Покровской ул. обширные участки с лавками и складами при Московско-Рязанской железной дороге (ныне район Переведеновских улиц и переулков) и кварталы между Красносельской ул. до ее пересечения с Ольховской ул. и Гавриковым пер. В границах прихода проживало много старообрядцев различных толков. В 1767 г. староверов числилось 288 душ, в 1866 г.- 66 старообрядческих дворов, в 1916 г. 43 двора были в собственности старообрядцев и единоверцев. Во 2-й пол. XIX - нач. XX в. ктиторами (старостами) и благотворителями храма являлись купцы И. А. Камынин, А. А. и И. А. Калинины, И. И. Гуляков. В 1871 г. по инициативе Н. М. Матвеева и Камынина при храме было основано братство для пособия беднейшим прихожанам с богадельней на 10 женщин и приютом для 15 мальчиков. 30 нояб. 1875 г. открылась школа братства на 35 мальчиков. |
| Ислам С 80-х гг. XX в. в стране происходит исламское возрождение: открываются новые исламские учебные заведения, строятся мечети, создаются благоприятные условия для паломничества верующих в Мекку и Медину, увеличивается культурный обмен с мусульм. миром. Возросло значение общественных исламских ин-тов; власти оказывают содействие работе Управления мусульман Кавказа. В то же время гос-во не поддерживает агрессивных форм ислама, выступает против политизации религии. История и распространение христианства Древнейшее население совр. территории А.- кавк. племена албанов, утиев, каспиев и др., к-рые уже во II тыс. до Р. Х. находились в сфере влияния древней иран. цивилизации. В VII-VI вв. до Р. Х. они входили в состав Мидийского царства, затем в державу Ахеменидов . После разгрома державы Ахеменидов войсками Александра Македонского в посл. трети IV в. до Р. Х. на юге территории А. образовалось гос-во Атропатена. Иранизация Атропатены привела к тому, что ее языком постепенно стал азери - язык иран. семьи, близкий совр. талышскому. Атропатена просуществовала как самостоятельное гос-во до сер. II в. до Р. Х. В это время на территории А. сложилось единое Албанское царство (см. Албания Кавказская ). В позднеантичную эпоху Албания играла роль «буферного» гос-ва, разделявшего владения Римской империи и Ирана, соперничавших между собой за влияние на Кавказе. В IV в. албан. царями было принято христианство, однако оно долгое время не могло утвердиться из-за политической нестабильности и противодействия распространенного там зороастризма . В сер. VII в. Албания была завоевана арабами и включена в состав Арабского халифата . С этого времени господствующей религией на территории А. становится ислам . До XIX в. христианство сохраняется здесь в основном в среде арм. и груз. населения. После распада халифата территория А. находилась под властью сменявших друг друга династий Саларидов, Музаффаридов, Шеддадидов и др. В XI в. на территорию А. вторглись кочевые племена тюрк. происхождения, с севера - печенеги, огузы, кыпчаки, с юга - сельджуки. Продвижение кочевников из евразийских степей через Центр. Азию на запад привело к ослаблению власти мусульм. правителей на территории А. На нек-рое время А. попал в сферу влияния усилившегося в XII в. Грузинского царства. Постоянное давление на страну со стороны кочевников, продолжившееся в XIII в. в ходе монг. завоеваний, привело к постепенной смене на территории А. языка азери тюрк. разговорным языком огузской группы (лит. оставались араб. и персид.). С XIII в. происходит процесс консолидации азерб. народности. До нач. XIX в. А. находился в сфере влияния Ирана, здесь существовало неск. ханств, зависимых от Ирана. С 1514 по 1639 г. Османская империя вела военные действия на территории А., однако удержать эту страну не смогла. |
| Ислам в Л. распространен в основном среди иностранцев, постоянно проживающих в стране, его исповедуют ок. 400 чел. Буддизм Буддизм тхеравады исповедует большинство населения Л., при этом значительная часть является буддистами лишь номинально, совершая традиц. обряды и придерживаясь нек-рых моральных принципов и обычаев буддизма. На территории Л. буддизм появился в I тыс. по Р. Х., стал господствующим религ. учением с сер. XIV в. Наибольшего подъема достиг в XVII в. К кон. XIX в. оказался в кризисе. Его возрождение началось с приходом франц. колонизаторов, считавших, что буддизм - залог мира и политической стабильности. К сер. XX в. он приобрел особое влияние в стране под покровительством короля. По 1-й Конституции Л. 1947 г. буддизм получил статус офиц. религии. С образованием ЛНДР фактически отделен от гос-ва, однако социализация буддийской общины (сангхи) усилилась, а ее роль в обществе возросла. В наст. время сангха, известная под названием Лаосская буддийская ассоциация (ЛБА), объединяет всех буддийских монахов страны; их численность составляет от 15 до 22 тыс. чел. ЛБА входит в состав Фронта национального строительства Лаоса (ФНСЛ), имеет своих представителей во всех отд-ниях и в ЦК ФНСЛ. Помимо культурно-религ. миссии сангха выполняет просветительскую, здравоохранительную и миротворческую функции. К нач. XXI в. насчитывалось 86 буддийских школ, в т. ч. 63 начальные, 21 неполная средняя и 2 полные средние, в к-рых обучались ок. 7 тыс. монахов и послушников. Новые религиозные движения Новые религиозные движения представлены Бахаи религией , получившей в Л. офиц. регистрацию. Численность ее последователей составляет ок. 8,5 тыс. чел. Религиозное законодательство В основе политики правящей партии и правительства ЛНДР в отношении религии лежат сформулированные на съезде Народно-революционной партии Лаоса в 1972 г. положения, такие как уважение свободы совести и вероисповедания; уважение прав верующих на отправление культа и прав священнослужителей заниматься культово-религ. |
| Особое место в вопросе о происхождении «К. л.» занимает гиперкритическая, не получившая признания в науке т. зр. австр. исследователя Й. Хамма, который пытался доказать, что памятник является подделкой, созданной в 1-й пол.- сер. XIX в. фальсификатором западнослав. письменных древностей чеш. ученым В. Ганкой . Но физико-химическое изучение кодекса, проведенное на рубеже 70-80 гг. XX в. в лаборатории судебно-технических исследований документов Киевского научно-исследовательского ин-та судебных экспертиз и лаборатории радиофизики Киевского ун-та показало отсутствие в «К. л.» палимпсестных текстов и отличие состава их чернил от чернил, к-рыми пользовался Ганка ( Hiмчyk. 1983. С. 26, 28-29). Основная (древнейшая) часть «К. л.» написана 2 почерками. Первым - 2 начальные мессы (Л. 1 об.- 2 (верхние 8 строк)), вторым - остальные (Л. 2-7 об.). Оба почерка представляют древнейший, не вполне круглый вариант глаголицы, письмо «висящее» (буквы не стоят на линии строки, а подвешены к ней), что свойственно ряду древнейших слав. рукописей, как глаголических, так и кириллических. В «К. л.» употребляются 34 глаголические буквы: нет букв «зело», «омега», «щ», «юс малый» и «х паукообразное»; «у» встречается только в составе диграфа «оу». Литургические тексты снабжены развитой системой надстрочных знаков, отсутствующей в других старослав. памятниках, истолкованию к-рой посвящена обширная лит-ра (Н. К. Грунский, Дж. Л. Трагер, Э. Зиверс, Э. Кошмидер, О. Неделькович, Ф. Кортландт, Й. Схакен, В. М. Загребин). Изолированное положение почерков «К. л.» среди древнейших памятников глаголической письменности осложняет их датировку, к-рая в научной лит-ре колеблется от кон. IX - нач. X в. до кон. X - нач. XI в. (последняя считается наиболее вероятной). На лицевой стороне 1-го листа позднее (вероятно, в XII в.) были приписаны отрывок Послания к римлянам ап. Павла (Рим 13. 11-14; 14. 1-4) и молитва Богородице из мессы на Благовещение. Единого мнения о месте написания этой части рукописи также не сложилось: высказывались предположения о ее древнеболг. (Б. Велчева, Схакен) или хорват. (далматинском) происхождении (И. В. Ягич, М. А. Пантелич). |
| Со 2-й пол. XVIII в. и в течение XIX в. росло число нумизматических собраний и в др. гос-вах Европы. Британский музей очень скоро приступил к формированию своей коллекции древних монет. В 1873 г. началась публикация корпуса греч. монет Британского музея, продолжавшаяся до 1927 г. и насчитывающая 29 томов (BMC Greek, серия осталась незавершенной; переизд. в 60-х гг. XX в.). Целенаправленная деятельность по пополнению Берлинского мюнцкабинета к сер. XIX в. приблизила уровень его коллекции к парижскому и лондонскому собраниям. В 1888-1894 гг. вышло описание части коллекции Берлинского мюнцкабинета «Beschreibung der antiken münzen» (в 3 т.; А. фон Заллет), продолженное в 1898-1913 гг. новым корпусом в 4 томах: «Die antiken Münzen Nord-Griechenlands» (Б. Пик и др.) и «Die antiken Münzen Mysiens» (Х. фон Фритце). Собрание Парижского кабинета медалей было издано в 1901-1933 гг. Э. Баблоном («Traité des monnaies grecques et romaines»; издание осталось незавершенным). В 60-х гг. XIX в. к нумизматическим исследованиям начинают привлекать фотографии, публикуются первые исследования штемпелей, позволяющие делать выводы относительно места и времени чеканки монет с совпадающими штемпелями лицевой или оборотной сторон ( Bunbury E. On some unpublished Coins of Lysimachus//Numismatic Chronicle. 1869. Vol. 9. P. 1-18; Barclay Head V. On the chronological sequence of the Coins of Syracuse//Ibid. 1874. Vol. 14. P. 1-80). К. Л. Реглинг первым продемонстрировал возможности метода составления штемпельных цепочек («Terina», 1906), доведенного до совершенства Э. Берингером («Die Münzen von Syracuse», 1929). Результатом широких дебатов о необходимости учета и публикации монет не столько по типам, сколько по штемпелям стало продолжение серии выпусков в берлинском корпусе «Griechisches Münzwerk» (1956 и до наст. времени), а также окончание работы над BMC Greek (1927). Задачей новой серии, Sylloge Nummorum Graecorum (SNG), основанной Э. Робинсоном под эгидой Британской АН в 1930 г., стала каталогизация гос. и частных нумизматических собраний Великобритании. Внимание исследователей было перенаправлено на отдельные выпуски, или эмиссии, монет тех или иных денежных центров. В 1942 г. работа над Sylloge королевского собрания началась в Дании (SNG Copengagen в 43 т.; завершена в 1979, в 2002 вышли Supplement), впосл. к ней присоединились и др. страны (Германия, Италия, США, Франция, Швеция и др.). К наст. времени в рамках этого проекта вышло более 120 печатных томов; в нач. XXI в. проект получил цифровую форму (www.syllogenummorum-graecorum.org). Сравнительное изучение монетных штемпелей позволило сделать выводы о реальных объемах денежных эмиссий тех или иных городских центров античности ( De Callatay F. Recueil quantitatif des émissions monétaires hellénistiques. Wetteren, 1997; Recueil quantitatif des émissions monétaires archaïques et classiques. Wetteren, 2005), однако многие вопросы еще предстоит уточнить. |
| XIX в. оставалась почти не изученной. В предисловии к рецензируемой нами книге А. Г. Кравецкий отмечает, что единственной серьезной публикацией по этому вопросу до XX в. была работа С. А. Белокурова «Сильвестра Медведева “Известие истинное православным и показание светлое о новоправлении книжном и о прочем”», изданная в Москве в 1886 г. В нач. XX в., однако, эта тема начала широко обсуждаться в печати, что было вызвано как общим подъемом русской церковной науки, так и изменением отношения к старообрядчеству со стороны власти и ростом интереса к русской старине в целом в это время. Эта тема затрагивалась в публикациях Е. Е. Голубинского и других крупных ученых, но только А. А. Дмитриевскому удалось установить ход справы с максимальной точностью, что было сделано при помощи впервые введенных в научный оборот А. А. Дмитриевским «кавычных» (корректурных) экземпляров важнейших московских изданий богослужебных книг 2-й пол. XVII в. К сожалению, результаты работы А. А. Дмитриевского долгое время оставались неопубликованными и были преданы им огласке лишь в двух устных докладах, сделанных в 1894 и 1909 гг., подробная информация о которых приведена А. Г. Кравецким в предисловии к публикации.(с. 11–14). В частности, по вопросу об исправлении Служебника А. А. Дмитриевским была написана большая статья «Об исправлении книг при патриархе Никоне и последующих патриархах», в свое время не напечатанная и публикуемая впервые в рецензируемой нами книге. Часть выводов из этой работы, сопровождаемых рядом дополнительных сведений, была вопроизведена А. А. Дмитриевским в рецензии на книгу прот. М. Орлова «Литургия св. Василия Великого» (справедливости ради отметим — рецензии очень информативной, но чрезмерно жесткой, как и многие реплики Дмитриевского по поводу трудов его коллег). В этих двух работах А. А. Дмитриевский не просто пролил свет на историю справы Служебника, но, во-первых, доказал, что подлинными источниками текста исправленного московского Служебника сер. XVII в. были вовсе не древние рукописи (к которым справщики совершенно не обращались) и даже не греческие богослужебные книги венецианской печати (с которыми справщики лишь время от времени сверялись, но не более), а Служебники южнославянской печати 1-й пол. |
| Деятельность П. привлекла внимание современников. П. посвящены очерк Н. С. Лескова «Великосветский раскол» (1876) и роман В. П. Мещерского «Лорд-апостол в петербургском большом свете» (1876). Ф. М. Достоевский полемизировал с Редстоком в «Дневнике писателя» (1876). Л. Н. Толстой отразил деятельность Редстока и П. в романах «Анна Каренина» (1875-1877) и «Воскресение» (1899). В. Г. Чертков, сын Чертковой, стал единомышленником и сподвижником Толстого. Деятельность П. дала начало объединению евангельских христиан. Изначально среди П. наблюдались 2 тенденции. Одна группа стремилась, не порывая с правосл. Церковью, практиковать воспринятый от Редстока пиетизм: на собраниях занимались чтением и обсуждением Библии, совершалось хлебопреломление. Др. группа рассматривала правосл. обрядность как отступление от простоты Древней Церкви. В нач. XX в. в движении возобладала 2-я тенденция. Организатором этого процесса стал И. С. Проханов , выработавший единый устав движения евангельских христиан и объединивший общины во Всероссийский союз евангельских христиан (1909-1911) . В связи с этим баптисты, пятидесятники и представители близких к ним направлений рассматривают Редстока и П. в качестве родоначальников евангельского движения в России, деятельность П. в С.-Петербурге оценивается ими как «Великое пробуждение». Ист.: Переписка В. А. Пашкова с прот. И. Янышевым//ЦВ. 1880. Ч. неофиц. 10, 11; Сущность учения Пашкова, изложенная им самим//Там же. 19. С. 3-7; Скворцов Д. И. Пашковцы в Тверской епархии. Тверь, 1883; Ливен С. П. Воспоминания. Чикаго, 1986; Лесков Н. С. Великосветский раскол: (Лорд Редсток, его учение и проповедь)// Он же. Зеркало жизни. СПб., 1999. С. 32-147. Лит.: Терлецкий Г. Секта пашковцев. СПб., 1891; Сахаров В. А., прот. Пашковцы, их лжеучение и опровержение его. Орёл, 1897; Боголюбов Д. И. Кто эти пашковцы, баптисты и адвентисты? СПб., 1912; Попов В. А. Евангельские христиане-пашковцы: Возникновение и духовно-просветительское служение (1874-1884 гг.)//Богомыслие: Альм. 1998. Вып. 7. С. 128-159; Бачинин В. А. Евангельское пробуждение в петербургском высшем свете: (Полковник В. А. Пашков, гр. М. М. Корф, министр А. П. Бобринский и др.)// Он же. Христианская мысль: Социология, полит. теология, культурология. СПб., 2005. Т. 3. С. 7-27; Kuznetsova M. R. The Pashkovite Women in Russia//Studia Historiae Ecclesiasticae. Pretoria, 2010. Vol. 36. N 2. P. 113-133; Коррадо Ш. Философия служения полковника Пашкова. СПб., 2011; Ипатова С. А. Н. С. Лесков о лорде Редстоке, его вероучении и «великосветском расколе»//Пушкинские чт.- 2015: Мат-лы XX междунар. науч. конф. СПб., 2015. С. 73-83; Каширина В. В. «Великосветский раскол» в оценке русских светских и духовных писателей XIX в.//УЗ Петрозаводского гос. ун-та. Сер.: Обществ. и гуманит. науки. 2015. 7(152). С. 57-62. |
| Многие из переписчиков рукописей 1-й пол. XIX в., в к-рых встречаются произведения Г. К., называли его своим учителем (Xeropot. 361; Dionys. 711; Pantel. 953; 988; 1003; Doch. 413; Konstamon. 87; Xen. 107; 109; по предположению Е. В. Герцмана - также СПбГУ. MS E II 80). Среди них есть и известные мелурги: Апостол Констас (Pantel. 976, 1013; Karakal. 227, нач. XIX в.), лампадарий и протопсалт Григорий (Pantel. 906, 1816 г.; РНБ. Греч. 742, нач. XIX в.), Петр Эфесский (Xeropot. 415, ок. 1835 г.), Николай Дохиарит (БАН. РАИК. 41, 1830-1850 гг.; Pantel. 923, 1-я пол. XIX в.; Doch. 360, ок. 1830 г.), Иоасаф Дионисиат (Dionys. 652, 680, 681 (1-я. пол. XIX в.); Pantel. 903, сер. XIX в., и др.). Произведения Г. К. переписывались как с помощью нотации нового метода, так и с помощью др. систем - алфавитной Паисия Ксиропотамского (Xeropot. 359, ок. 1842 г.), бухарестской алфавитной (Xeropot. 409; 411; 413-415, ок. 1835 г.). В 80-х гг. XIX - нач. XX в. творения Г. К. копировались румыноязычными переписчиками (Paul. 407; 432; 315; 396; 503; 428; Stauronik. 22r; 23r). Авторитет Г. К. как мелурга подтверждается эпитетами, к-рыми его имя сопровождается в рукописях: «единственный процветающий (εδοκιμν) из константинопольских музыкантов этого века» (Xeropot. 318, нач. XIX в.), «музыкальнейший» (μουσικολογιτατος - Doch. 1244, ок. 1810 г.; 1247, 1844 г.; 1238, 1239, сер. XIX в.), «после Иакова, протопсалта, единственный музыкальнейший» (Xeropot. 299, ок. 1810 г.), «превосходный среди музыкантов» (ριστος ν μουσικος - Pantel. 977, ок. 1815-1820 гг.). Мн. муз. произведения Г. К. вошли в издания, напечатанные в К-поле в XIX в.: Ταμεον Ανθολογας (1824. Τ. 1. Σ. 19-20, 42-49, 251-274, 417-424; Τ. 2. 251-252, 316-318; 18342. Τ. 2. Σ. 38-44, 123-124; 18373. Σ. 42-49); Χουρμουζου χαρτοφλακος Ερμολγιον τν καταβασων Πτρου Πελοποννησου μετ το Συντμου Ερμολογου Πτρου πρωτοψλτου το Βυζαντου (1825. Σ. 133-134); Γρηγορου προτοψλτου Ερμολγιον καλοφωνικν (1835. Σ. 48-50, 13-188, 205-207, 250-254); Ιωννου λαμπαδαρου Σνοψις καλοφωνικν ερμν (1842. Σ. 23-26, 88-95, 113-117, 146-150); Κωνστωντνου πρωτοψλτου Ταμεον Ανθολογας (1845. Σ. 287-289); Θεωδρου Θωκαως Μουσικ Μλισσα (1848. Τ. 4. Σ. 53-55); Πανδκτη τς ερς κκλησιαστικς μνωδας το λου νιαυτο (1850. Τ. 1. Σ. 84-91, 204-212, 412-413; 1851. Τ. 2. Σ. 247-273, 813-820, 831-834; Τ. 4. Σ. 35-36, 47-49, 617-620). |
| Трактаты З. Я. и Вальда Хэйвата сохранились в единственной рукописи, датируемой 1-й пол. XIX в. Католич. миссионер Дж. да Урбино, находившийся в Эфиопии с окт. 1846 по апр. 1855 г., утверждал, что приобрел ее у солдата и собственноручно скопировал заинтересовавшее его сочинение З. Я. Затем обе рукописи оказались в коллекции эфиописта А. д " Аббади (1810-1897), который описал их в составленном им каталоге. После передачи собрания д " Аббади в Национальную б-ку Франции (1902) было осуществлено издание обоих трактатов. Исследователи единодушны в том, что значение трактатов выходит далеко за рамки эфиопистики. В 1916 г. К. Конти Россини обнаружил и опубликовал свидетельство эфиопа по имени Такла Хайманот, ставшего католич. священником, который предположил, что «франкмасонские» по духу сочинения Варке (т. е. З. Я.) написал Дж. да Урбино. Хотя Конти Россини воздержался от категорических выводов, ряд исследователей, в т. ч. Б. А. Тураев , сочли это заявление достаточным, чтобы признать «Исследования» З. Я. и его ученика фальсификацией. В нач. 30-х гг. XX в. О. Миттвох писал о том, что нек-рые положения трактата З. Я. практически текстуально восходят к миссионерскому соч. Ф. Бургада «Карфагенские вечера, или Диалоги между католическим священником, муфтием и кади», которое перевел на геэз Дж. да Урбино. Эти аргументы окончательно убедили колебавшихся ученых, в т. ч. И. Ю. Крачковского . Однако в 60-х гг. эфиоп. ученые Амсалу Аклилу и Алемайеху Могес, проанализировав цитаты из Свящ. Писания, встречающиеся у З. Я. и Вальда Хэйвата, а также лингвистический строй их сочинений, стали настаивать на том, что Дж. да Урбино не мог в такой степени владеть языком геэз (особенно в стихосложении) и демонстрировать знание Библии, к-рое характерно для эфиоп. книжника, а не для католич. миссионера. Кроме того, они отыскали примеры религ. свободомыслия в поэтических произведениях др. дэбтэра. Попутно выяснилось, что Миттвох преувеличил сходство между отдельными пассажами из «Карфагенских вечеров» и «Исследованием» З. Я. В частности, отношение к исламу в обоих памятниках может объясняться нек-рыми общехрист. стереотипами. Наконец, в сер. 70-х гг. К. Самнер с помощью методов математической лингвистики (в т. ч. частотного анализа) окончательно доказал, что трактаты, приписываемые З. Я. и его ученику, действительно написаны 2 разными людьми и что стилистически и грамматически оба они существенно отличаются от тех переводов на геэз, к-рые были выполнены Дж. да Урбино. |
| Во 2-й пол. XIX в. Г. и. находилась в доме живших в дер. Губинской владельцев бумаготкацкой фабрики Кокуновых. В 1905 г. икона была помещена в старообрядческий храм в честь Казанской иконы Божией Матери, построенный в Губинской в кон. XIX в. Большую часть года Г. и. возили по старообрядческим приходам в специально сооруженном для этого ковчеге. В гуслицких селениях сложился следующий порядок встречи Г. и.: 11 июня торжество совершалось в Селиванихе, 12 - в Степановке, 13 - в Абрамовке, 15 - в Малькове, 16 - в Шувое, 17 - в Нарееве; принимали образ и в др. гуслицких селениях. Крестными ходами народ встречал и провожал Г. и., на фабриках останавливали работу. В честь прибытия Г. и. служились всенощная и литургия, затем совершались крестные ходы вокруг селений и по полям, молебны с водосвятием. Г. и. неоднократно принимали общины Москвы. Так, в 1910 г. ее привезли в ц. в честь Покрова Пресв. Богородицы при Остоженской старообрядческой общине, где 13 нояб. было отслужено всенощное бдение, а утром, после литургии, совершен крестный ход с иконой вокруг храма. Благодаря Г. и. дер. Губинская в XIX в. стала одним из старообрядческих центров Подмосковья. В сер. XIX в. в 6 км от деревни, в лесу, был устроен старообрядческий жен. скит, в к-ром к нач. XX в. жили 11 инокинь и окормлявший их иером. Иосиф, попечителем скита был владелец фарфоровых заводов М. С. Кузнецов . В 1931 г. 12 насельниц скита во главе с игуменией Ириной (Зотовой) и духовником свящ. Николой были арестованы по обвинению в «антисоветской агитации», приговорены к ссылке в Казахстан. В нач. 40-х гг. XX в. в губинском храме был пожар, до восстановления храма в 50-х гг. богослужения совершались в домах прихожан. Во 2-й пол. XX в. украли первоначальный драгоценный оклад с Г. и., его заменили современным из желтого металла. В наст. время крестные ходы в Гуслице совершаются со списком с Г. и., выполненным в 1899 г. Г. и. принадлежит к изводу Казанской иконы Божией Матери. В иконографии (типы ликов) заметна ориентация на первообраз, явленный в 1579 г. Удлиненные пропорции фигур (с немного выступающей вперед левой покровенной рукой Младенца), лики с большими округлыми подбородками и сравнительно мелкими чертами характерны для списков XVII-XVIII вв. Личное написано в стиле традиц. иконописи XVII в., почти без влияния «живоподобия», с преобладанием графики рисунка (четкие линии бровей, переносицы, век, тени под губами), сохранились фрагменты разбеленного охрения. Авторская живопись, по-видимому, была прописана в XIX в. |
|
|
