| Беседа пятая. Ближайшие наставники умного делания и Иисусовой молитвы: епископы Феофан Затворник и Игнатий (Брянчанинов), оптинские старцы, валаамский старец Агапий, кронштадтский протоиерей о. Иоанн Сергиев и другие отечественные подвижники XIX века Инок. Переходим, с помощью Божией, к ближайшим наставникам умного делания, т. е. к тем, которые жили в середине и в конце девятнадцатого века. Из них прежде всего остановимся на епископе Феофане, Вышинском затворнике, сочинения и письма которого имеют широкое распространение и большую известность в нашем православном обществе среди любителей духовного чтения. Мы уже не раз упоминали имя этого святителя и проводили выдержки из его писаний. Среди наставников духовного делания и Иисусовой молитвы епископ Феофан отличается особенной простотой, ясностью и жизненной деловитостью своих наставлений. Он требует прежде всего благоговейной установки внимания в сердце пред лицом Божиим и затем – неспешного, терпеливого, постепенного и неустанного упражнения в делательной, трудовой молитве, пока не возникнет в сердце благодатью Божией молитва постоянная, самодвижная. Епископ Феофан избегает говорить подробно о высших степенях молитвы, а также и о состояниях прелести, предоставляя это времени и опыту. Из многочисленных наставлений святителя, имеющихся в его сочинениях и в его письмах, мы остановим наше внимание прежде всего на ряде писем к одной из его духовных дочерей, проходившей умную молитву под его письменным руководством. По этим письмам можно проследить, как велось это руководство, какие трудности возникли при молитве у его духовной дочери, как они преодолевались по указаниям епископа Феофана, каково вообще было ее духовное состояние и к каким результатам она в конце концов пришла. Опыт этой духовной дочери может послужить уроком и для других занимающихся духовным деланием. Письма епископа Феофана, о которых идет речь, полностью помещены в его книге: «Письма к разным лицам о разных вопросах веры и жизни» под 43–85. Мы приводим из них выдержки. Прежде всего мы остановим наше внимание на письме 66-ом, в котором говорится о молитве Иисусовой вообще и о возможности заниматься ею мирянам, а потом вернемся к письму 43-му и следующим. |
| Беседа пятая. Ближайшие наставники умного делания и Иисусовой молитвы: свтт. Феофан Затворник и Игнатий Брянчанинов, Оптинские старцы, Валаамский старец Агапит, св. прав. Иоанн Кронштадтский и другие отечественные подвижники XIX в. Инок. Переходим, с помощью Божией, к ближайшим наставникам умного делания, т. е. к тем, которые жили в середине и в конце XIX в. Из них прежде всего остановимся на свт. Феофане, Вышенском Затворнике, сочинения и письма которого имеют широкое распространение и большую известность в нашем православном обществе среди любителей духовного чтения. Мы уже не раз упоминали имя этого святителя и приводили выдержки из его писаний. Среди наставников духовного делания и Иисусовой молитвы свт. Феофан отличается особенной простотой, ясностью и жизненной деловитостью своих наставлений. Он требует прежде всего благоговейной установки внимания в сердце пред лицем Божиим и затем неспешного, терпеливого, постепенного и неустанного упражнения в делательной, трудовой молитве, пока не возникнет в сердце, благодатию Божией, молитва постоянная, самодвижная. Свт. Феофан избегает говорить подробно о высших степенях молитвы, а также и о состояниях прелести, предоставляя это времени и опыту. Из многочисленных наставлений святителя, имеющихся в его сочинениях и в его письмах, мы остановим наше внимание прежде всего на ряде писем к одной из его духовных дочерей, проходившей умную молитву под его письменным руководством. По этим письмам можно проследить, как велось это руководство, какие трудности возникали при молитве у его духовной дочери, как они преодолевались по указаниям свт. Феофана, каково вообще было ее духовное состояние и к каким результатам она в конце концов пришла. Опыт этой духовной дочери может послужить уроком и для других, занимающихся духовным деланием. Письма свт. Феофана, о которых идет речь, полностью помещены в его книге: «Письма к разным лицам о разных вопросах веры и жизни» под 43–85. Мы приводим из них выдержки. Прежде всего мы остановим наше внимание на письме 66, в котором говорится о молитве Иисусовой вообще и о возможности заниматься ею мирянам, а потом вернемся к письму 43 и следующим. |
| Две эпохи – два «Добротолюбия»: преподобный Паисий Величковский и святитель Феофан Затворник Скачать epub pdf Я рад возможности выступить с докладом о святителе Феофане Затворнике именно в этом зале, в этом здании. Начну, с Вашего позволения, с небольшого автобиографического воспоминания. Как в известном фильме говорится, «место встречи изменить нельзя». В 1969 году, то есть 43 года назад, я пришел к Владыке Питириму, еще не сюда, на Погодинскую улицу, а, как Владыка любил говорить, в кладовку Успенской церкви, потому что редакция Издательства Московской Патриархии располагалась тогда в подсобке Успенского храма Новодевичьего монастыря. Владыке было тогда 43 года, и, поглаживая тогда свою начинавшую седеть бороду, он важно сказал: «Ну, мне уже поздно заниматься богословием, мне уже 43 года, теперь ваше время». Это было ровно 43 года назад. А почему я вспомнил об этом – потому что при первой же нашей встрече разговор, конечно, коснулся святителя Феофана Затворника . Мы уже тогда его называли святителем, за много-много лет до его официального прославления в лике святых Русской Православной Церкви. Я вам могу показать: вот первая богословская книга… Знаете, как литературоведы любят говорить «мой Пушкин», «мой Достоевский», вот – мой Феофан. Вот с чего начинался мой Феофан! – из бабушкиной плетеной корзины эта книга «Письма в Бозе почившаго епископа Феофана» Тамбов, 1897 год. Таких книжек у меня несколько осталось – из библиотеки моего деда по маме, священника Никанора Немчинова. А дедушка, в свою очередь, был племянником архиепископа Димитрия (Самбикина) . Поэтому на книге еще и рука Владыки Димитрия, который пометил (тогда он еще епископом был): «епископ Димитрий». Так вот, это была первая богословская православная книга, которую я читал еще в юности. Поэтому, когда я пришел к Владыке Питириму, разговор у нас о святителе Феофана и начался. А потом, через пару дней, я был у него дома, на Часовой, он мне вынес и показал посох – простой, белый, только с круглым яблоком, безо всяких украшений посох, но зато выточенный руками самого святителя Феофана. Это была одна из святынь, которые хранил у себя покойный Владыка Питирим. |
| Феофан Затворник вошел в Предание своими духовными наставлениями и переводами древнехристианской аскетической литературы. Но не менее важное место в наследии Феофана Затворника занимают толкования Нового Завета («Евангельская история о Боге Сыне» и «Толковый Апостол» — «Послания апостола Павла, изъясненные святителем Феофаном Затворником»). Флоровский писал об экзегетических трудах Феофана Затворника: «Феофан успел истолковать только послания апостола Павла (без Послания к евреям). Евангелие, думал он, нужно не столько толковать, сколько размышлять над ним; так составилась его «Евангельская история о Боге Слове». Феофан всегда опирается на святоотеческие толкования, всего больше на Златоуста, Феодорита. Но он очень охотно пользовался и новыми западными комментариями, запасал себе книги и «самых крутоголовых», но особенно любил комментарии английские. В его библиотеке было много иностранных книг. […] Его эрудиция была скорее старомодной. Но это вполне возмещалось его чуткостью и умением схватывать дух первоисточников. Толкования Феофана были его вкладом в русское библейское дело, были важным дополнением к русскому переводу Нового Завета…» Предлагаемое здесь «Толкование на Послание к римлянам» — часть «Толкового Апостола» Феофана Затворника — «Посланий апостола Павла, изъясненных святителем Феофаном Затворником». Группа Вконтакте Facebook группа Толкование на Послание к римлянам ВВЕДЕНИЕ 1) ПРОСВЕЩЕНИЕ РИМЛЯН ВЕРОЮ Апостол Павел пишет к римлянам, не видавши их. Ибо не он просветил их верою: она зашла к ним помимо его, — зашла и образовала из них славное христианское общество, слава которого, ко времени написания Послания, возвещалась во всем мире (см.: Рим. 1, 8). Как же это сделалось? Как это сделалось, определенных указаний не имеется. Но можно построевать о сем предположения очень вероятные. В Климентовых рекогнициях (см.: Clemens Romanus. Recognitiones. 1, 6) говорится, что, еще во время пребывания Господа видимо на земле, вести о Нем и о делах Его доходили до римлян и возбуждали не удивление только к Нему, но и веру в Него. Это сказание не может быть подвергаемо сомнению. В Риме, со времени подчинения ему Иудеи Помпеем (63 год до Рождества Христова), начало жить множество иудеев, для которых потом отведен был и особый квартал за Тибром. Но, живя здесь, они не отчуждались от своего отечества, особенно от Иерусалима, и бывали там на праздниках, и паче на главном — Пасхе. Бывавшие в Иерусалиме могли не только слышать о Господе, но и видеть Его и веровать в Него; затем, возвратясь в Рим, рассказать о Нем другим и возбудить у одних желание самим видеть Его, чтоб и себе веровать, у других — прямо веру. Новые посетители Иерусалима могли возвращаться новыми верующими и приносить новые возбуждающие веру вести. Таким образом, еще до крестной смерти и воскресения, Господь мог иметь многих чтителей среди живших в Риме иудеев. |
| Феофан, или о божественной природе и о непричастности к ней, равно как и причастности Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 26, 2000 17 июля, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 26, 2000 Диалог “Феофан” датируется, скорее всего, первой половиной 1342 года. В это время святитель Григорий Палама, устав от политической междоусобицы, начавшейся после смерти императора Андроника III, удалился в монастырь поблизости от Константинополя. “Феофан”, полемическое по своему характеру сочинение, направлен против взглядов Варлаама Калабрийца, покинувшего к тому времени пределы Византийской империи, и его последователей, возглавляемых монахом Акиндином при покровительстве и поддержке патриарха Иоанна Калеки. Противники Паламы учили о непознаваемости Бога и тварности Его энергий, в том числе и Фаворского света, обвиняя Паламу в двоебожии. Учение Григория Паламы о нетварности Божественных энергий и о причастности Божеству через эти энергии наиболее полно изложенное в Триадах в защиту священно-безмолвствующих, основано на синтезе патристической мысли и мистического опыта Церкви. Святитель Григорий Палама, демонстрируя блестящее владение диалектическим и апофатическим методом, сводит воедино и систематизирует разрозненные высказывания Святых Отцов о Божественных энергиях, а также о познаваемости и причастности Божества. 1. Феофан: Исследовал ли ты, брат Феотим, прийдя в себя, высказанное недавно нами 1 , или, отбросив это как некую преизбыточную болтовню, недостойную изучения, допустил незаметно для самого себя, чтобы это [сказанное нами] понемногу совершенно ускользнуло из области размышлений твоей души? Феотим: Что это такое ты говоришь, благой Феофан? Неужели ты полагаешь, что я так легко выкинул из памяти эту беседу, благую для меня и порождающую вещи в высшей степени полезные, с помощью которой я освободился от столь великого заблуждения, которое породил пресловутый италиец Варлаам 2 и по причине которого он погиб, оказавшись изгнанником; и уж не знаю, как Акиндин 3 (Ακνδυνος ‘безопасный’ — Пер. ), это заблуждение усвоив, сделался несомненной опасностью для самого себя и особенно для убогих, ему доверившихся? |
| Часть II. Божественное домостроительство спасения людей О богословском наследии святителя Феофана Святитель Феофан посвятил жизнь поискам пути к вечной жизни, в своих творениях он показал этот путь последующим поколениям. «Своими многочисленными вдохновенными писаниями, – говорил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский), – преосвященный Феофан учит нас внутреннему духовному общению с Богом. Он весь погружен в человека, в указание путей его таинственного общения с Богом под сенью Церкви» с. 12]. Многообразны предметы и весьма разнообразно содержание писаний Вышенского затворника. Почти ни одна сторона духовной жизни не ускользнула от его глубокого, внимательного наблюдения. Но главной темой его творений является спасение во Христе. При этом, как отмечают исследователи, труды великого подвижника веры и благочестия христианского, «полные духовноблагодатного помазания… в возможной полноте и близости отражают дух учения Христова и апостольского, мысли, характер и содержание творений богопросвещенных отцов и учителей Церкви, и все труды направлены к указанию высшего блага, вечных целей бытия человеческого и надежного пути в Царство Небесное» с. 253]. Сам перечень этих творений вызывает чувство благоговения перед великим трудолюбием, большой нравственной силой, духовным опытом святителя–затворника. «Мы имеем полное право, – пишет один из биографов епископа Феофана, – назвать его великим мудрецом христианской философии. Он в такой же степени плодотворен, как и святые отцы IV столетия» с. 9]. Основой для богомудрых писаний святителя Феофана служили почти исключительно творения восточных церковных учителей и аскетов. Его богословские труды с замечательной полнотой и точностью отражают дух и характер святоотеческих аскетических воззрений, которые были предметом его тщательного, всестороннего изучения и постоянного неослабевающего внимания. Епископ Феофан был «верным и типичным продолжателем отеческой традиции в аскетике и богословии» с. 395]. В его сочинениях излагаются основы святоотеческой психологии, «что для богословов необыкновенно ценно и важно и за что последние всегда останутся ему благодарны» с. 261]. Особенностью мировоззрения святителя Феофана, по словам профессора Сергия Зарина, является то, что «его знакомство с аскетической святоотеческой письменностью было выдающимся не только по глубине, но и по широте обнятого им аскетического материала» с. 5]. |
| А.В. Абрамов, А.А. Доценко Аннотация. Данная статья посвящена рассмотрению проблемы религиозно-нравственного воспитания детей и юношества в мыслях, высказанных святителем Феофаном затворником . Идеи святителя Феофана об образовании и воспитании до сих пор актуальны, так как обращены на духовное развитие не только личности ученика, но и учителя, а также родителей. Он считал, что образование должно развивать не только ум, но и облагораживать сердце. Святитель Феофан христианскую любовь полагал началом воспитательных мер, а храм Божий и богослужение – лучшей средой и средством доброго воспитания. Он верил в силу христианской любви и придавал огромное значение ее нравственному воздействию. Разбору тех или иных аспектов, связанных с воспитанием в учении святителя Феофана затворника , посвящено большое количество публикаций, среди которых можно вспомнить хотя бы статью из прошлого выпуска «Феофановских чтений» иерея Николая Антипенко, в которой рассматривается тема аскетического делания в жизни подростка по трудам святителя Феофана затворника [см.: 1, c. 100–108]. Из специальных диссертационных исследований, связанных с темой воспитания в учении святителя Феофана затворника , можно отметить кандидатскую работу Александра Игнатова, в которой он проанализировал педагогические воззрения и практику духовного воспитания святителя Феофана. В своем диссертационном исследовании а. Игнатов пришел к выводу, что святитель Феофан «воплотил в себе лучшие черты русского педагога: глубокую любовь и постоянное желание помочь ученику, высокое профессиональное мастерство…» с. 4]. В учении святителя Феофана затворника важное место занимает учение о воспитании, которое он называл «святым делом», и сам непосредственно принимал активное участие сначала в качестве наставника в различных духовных учебных заведениях, а впоследствии, когда он ушел в затвор – через свои многочисленные письма, где было немало ответов на вопросы, связанные напрямую или косвенно с воспитанием. В воспитании святитель Феофан выделял христианскую любовь, как начало воспитательных мер, а храм и богослужение, как лучшее место и средство для христианского воспитания. Он придавал большое значение силе христианской любви и ее нравственному воздействию. На вопрос о лучших способах воспитания он отвечал: «Полюбите детей, и они вас полюбят» с. 78]. «Растворяй строгость власти кротостью, старайся любовью заслужить любовь» с. 21]. Святитель Феофан считал, что нравственное воспитание должно быть религиозным, что именно такое воспитание соответствует самой природе человека, а воцерковленность служит лучшим средством для этого. |
| архимандрит Клавдиан Скачать epub pdf Годы детства, отрочества и юности, – десять лет, – пишущий эти строки провел в прославленной некогда Вышенской пустыни, в нынешней Рязанской области, в живописной местности на берегу реки Выши, недалеко от ее впадения в Цну. В этой тихой обители долгие годы, – с 1866 по 1894 гг. – подвизался и скончался в ней епископ Феофан (Говоров). Автор застал в обители еще многих монахов, которые помнили затворника. Некоторые из них рассказывали: «Часто нас, тогда молодых послушников, чувства и почитания и любопытства подстрекали к тому, чтобы проникнуть в покои Владыки и посмотреть, как он служит литургию. Бывало, соберемся мы и начинаем просить келейника Владыки, чтобы он нас пустил. Добрый отец Евлампий послушает, послушает, покачает головой, потом улыбнется и приложит палец к устам, и мы, сняв обувь, в одних чулках, на цыпочках, тихо-тихо проберемся к дверям и с замиранием сердца несколько минут наслаждаемся лицезрением священнодействующего Святителя, потом с тою же бережной осторожностью, чтобы не нарушить его молитвенного подъема и оправдать доверие любимого нами отца Евлампия, удалялись». Епископ Феофан родился в селе Чернавске, Ливенского уезда, Орловской губернии, в семье священника, и при крещении был наименован Георгием, в честь преподобного Георгия Хозевита. Отличавшиеся усердием в вере, любящие родители, а вместе с тем и превосходные педагоги, отец и мать маленького Георгия с ранних лет заложили в нем крепкие религиозные основы. Наделенный редкими способностями, с характером добрым, мягким, мальчик проявлял исключительную любознательность в вопросах христианского вероучения и истории. Когда пришло время, стены Ливенского духовного училища приняли нового ученика, – Георгия Говорова. По успешном окончании училища, отдан был он в Орловскую духовную семинарию. Ректором ее в то время состоял архимандрит Исидор, впоследствии знаменитый митрополит С.-Петербургский. За годы учения ректор в полной мере оценил способности и исключительное благонравие Говорова, а юный семинарист словно бы предчувствовал в своем наставнике будущего крупнейшего деятеля родной Церкви. Связь их не порвалась с успешным окончанием Г. В. Говоровым Орловской семинарии, – впоследствии епископ Феофан на всю жизнь сохранил благодарную привязанность, почитание и любовь к своему бывшему духовному руководителю и не раз во времена сомнений обращался к нему за мудрым его советом. |
| В.В. Каширина Учение святителя Феофана Затворника о душе мира как традиция библейско-святоотеческого богословия Петр (Алексенко), иеродиакон, кандидат богословия, насельник Климовского Покровского мужского монастыря Клинцовской и Трубчевской епархии Брянской митрополии Ближайшим поводом к написанию данной статьи стал тот факт, что в исследовательской литературе о свт. Феофане Затворнике (1815–1894) присутствует некое недоумение и неловкость при оценке его учения о так называемой душе мира. В изложении этого учения исследователями очевидна некоторая неуверенность в его традиционности для православного богословия. Так, архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (Хмелевской) на основании терминологического сходства видит истоки учения Феофана Затворника о душе мира в языческой философии древних, в частности Платона: «Мнение епископа Феофана о душе мира во многом напоминает учение древнего греческого философа Платона о существовании мировой души, являющейся основной движущей силой мира. Заимствования некоторых положений своей теории из учения древних философов епископ Феофан не только не отрицает, но и сам ссылается на имена прославленных мыслителей древности» 464 , под которыми владыка Пимен подразумевает упомянутых святителем Г.Г. Шуберта (1780–1860) и Г.В. Лейбница (1646–1716). Действительно, при изложении своих идей о душе мира свт. Феофан делает следующие ссылки: «Невещественные силы душевного свойства, с инстинктом производить то и то, по норме в них вложенной Богом, сопровождаемым некиим темным чутьем. Это Лейбницевы монады» 465 : «Помню, на это нам в академии уроки читал Авсенев – сначала Петр Семенович, а потом архим. Феофан. Скончался в Риме. Помнится мне, что у Шуберта geschichte des seele – история души – подробно раскрываются сии положения» 466 . Подобно и прот. Г. Флоровский принял упоминания этих мыслителей свт. Феофаном за указание на первоисточники излагаемого учения, поэтому патролог выводит его из философии эпохи романтизма: «Отеческую аскетику Феофан сочетает с романтической психологией и натурфилософией. |
| Владимир Русак Скачать epub pdf Церковная письменность Усиление духовного образования сопровождалось усилением духовной письменности. В Великороссии воссиял святитель Димитрий Ростовский . Его проповеди , послания к иереям, духовные песни, “Зерцало православного исповедания веры”, Четьи Минеи, Летопись келейная (свод библейской истории параллельно с гражданской), Хронограф о начале славянского народа, “Руно орошенное”, Краткий мартиролог, Летописание царей и патриархов, Каталог российских митрополитов пришлись весьма по душе русскому православному народу. Главными представителями двух направлений в русском богословии в начале XVIII века были владыки Стефан Яворский и Феофан Прокопович . Митроп. Стефан был представителем старого латинско-схоластического типа богословов киевской школы. Феофан был богословом новатором и в богословии, и в проповедничестве, горячим врагом схоластики, риторства и латинства, почитателем преимущественно протестантских богословов. Писал владыка Феофан очень много и большей частью по поручению Петра I. Кроме Регламента он написал: 1) ряд трактатов о начале патриаршества, 2) увещания к раскольникам, 3) о браках с иноверцами, 4) о достоинстве поливательного крещения, 5) первое учение отрокам (Букварь), 6) о блаженствах против ханжей, 7) родословную запись князей и царей, 8) трактат об Амазонках, 9) повесть о свв. Кирилле и Мефодие, 10) предисловие к морскому Регламенту, 11) “Правда воли монаршей” о новом порядке наследования престола. После смерти имп. Петра I он описал его кончину. Им написана апология книги Песнь песней, “Показание великого антихриста”, которого он видел в папе Римском. Проповеди его имели практический, жизненный характер, касались современных событий и животрепещущих вопросов. Оба упомянутых иерарха имели ревностных приверженцев и подражателей, так что около них образовалось две своего рода школы. При Петре I направление Феофана было господствующим. О расхождении между русскими богословами было известно за границей. Католики рассчитывали на владыку Стефана, протестанты – на архиеп. Феофана. В 1716 году, во время пребывания Петра I в Париже, католические богословы возбудили вопрос о соединении Церквей. По поручению царя ответы писали владыка Стефан и Феофан. В Сорбонну был отправлен ответ Феофана и католики неудачу инициативы приписывали именно ему. Аналогичный результат был и с попыткой к воссоединению с Англиканской Церковью . |
|
|
