| О Господи Иисусе, Ум Божий и Божия Премудрость, помоги нам обуздать ум наш, чтобы размышлял он только о том, что от Тебя и Твое, и, таким образом, трезвенно бы вел душу ко спасению. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь. 6 июля 1. Преп. Сисой Великий . Родом египтянин, ученик преподобного Антония Великого . По кончине своего великого учителя преподобный Сисой поселился на пустынной горе, именуемой Антониева, на которой и преподобный Антоний ранее подвизался. Тяжкими трудами над собой настолько укротил он себя, что был смирен и незлобив, как агнец. За это Бог даровал ему великую благодать, так что мог он исцелять больных, изгонять бесов и воскрешать мертвых. Шестьдесят лет подвизался преподобный Сисой в пустыне и служил источником живой мудрости для всех монахов и приходивших к нему за советом. Перед смертью воссияло лицо его, как солнце. Монахи, стоявшие вокруг него, дивились сему явлению. А когда святой испустил душу свою, то вся келья наполнилась чудным благоуханием. Упокоился он в глубокой старости в 429 году. Преподобный Сисой поучал иноков: «Какое бы искушение ни приразилось к человеку, должен он предать себя воле Божией и признать, что случилось сие за грехи его. Если же нечто доброе посетит его, надобно говорить, что произошло это по Промыслу Божию». [Один] монах спросил преподобного Сисоя: «Как смогу я угодить Богу и спастись?» Преподобный ответил: «Если хочешь угодить Богу, то выйди [букв.: выступи. – Пер.] из отделись от земли, оставь тварь, приступи к Творцу, сочетайся с Богом молитвой и плачем – и так обретешь покой и в сем веке, и в оном». Монах спросил преподобного Сисоя: «Как достичь смирения?» Преподобный ответил: «Если кто-то утрудит себя настолько, что признает всякого человека лучшим себя, то этим приобретается смирение». [Авва] Аммон жаловался преподобному Сисою, что не может запомнить прочитанные мудрые изречения, чтобы повторить их в беседе с людьми. Преподобный ответил ему: «Это не нужно. Нужно стяжать чистоту ума и говорить из этой чистоты, положив упование на Бога». |
| «Некнижному и простому» Силуану также открылись тайны, скрытые «от мудрых и разумных», и ночь, когда произошла та вышеестественная молитва-беседа, в его жизни имеет чрезвычайное значение. Мир погружен во тьму духовного неведения. Путь к вечной жизни не преставая проповедуется на всех языках, но подлинно познавшие этот путь едва обретаются, единицы на поколения. «Держи ум твой во аде, и не отчаивайся». Непонятное выражение. Что значит — держать ум во аде? Не значит ли это — воображать себе что-то подобное тем, нередко лубочным, картинам, которые рисует наивное человеческое воображение?.. В данном случае — нет. Отцу Силуану, как и некоторым великим Отцам, например, Антонию Великому, Сисою Великому, Макарию и Пимену Великим, и другим, дано было за время жизни реально переживать состояние адских мучений. Повторение этого состояния, в результате, глубоко отпечатлевается в их сердце, так что они по своей воле уже могут возобновлять его в душе своей, возвращаться к нему посредством соответствующего внутреннего движения Духа. И к этому деланию они прибегали, когда в душе их начинала так или иначе проявляться какая-либо страсть, и особенно самая глубокая и самая тонкая из них — гордость. Борьба с гордостью — последний этап борьбы со страстями. В первый период подвижник борется с грубыми плотскими страстями, затем с раздражительностью, и, наконец, с гордостью. Последняя борьба есть, несомненно, самая трудная. Познав в долгом опыте своем, что гордость приводит к потере благодати, подвижник особым внутренним движением сходит душою во ад, и адским огнем выжигает в себе действие всякой страсти. Старец замечал, что большинство людей, приближаясь к этим граням, малодушно ужасаются и не выдерживают. Вот почему Великий Сисой и говорил об этом вопросительно: «Кто может носить помысл Антония? Впрочем я знаю человека (это он сам — Сисой), который может носить его». Старец Силуан объяснял, что Сисой имел в виду тот помысл, которому научился Великий Антоний у Александрийского сапожника. Преподобный Антоний молился, чтобы Господь открыл ему, в какую меру он достиг. И было ему указание, что в меру Сапожника он не пришел. Придя к Сапожнику, Преподобный спросил его, как он живет. Тот отвечает, что треть заработка отдает он на храм, треть — нищим, остальное удерживает на свои нужды. Антония, который бросил все свое имение и жил в пустыне в большей, чем Сапожник, нищете, сие делание не удивило. Не в нем было его превосходство. Тогда он говорит Сапожнику: «Господь послал меня к тебе узнать, как ты живешь?» Смиренный Сапожник почитал Антония и, испугавшись такого слова, говорит: «Ничего я не делаю, а лишь работая, смотрю на проходящих мимо людей и помышляю: все спасутся, один я погибну». |
| «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». Этого мало! Господь повелевает отвергнуться себя и идти за Ним путем узким, путем страданий и креста. «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее». Главный отличительный признак лицемера, первая стрела, которую выпускает он на ближнего, — соблазн и вытекающее из соблазна осуждение ближнего… Соблазн — болезненный взгляд на немощи ближнего, при котором эти немощи разрастаются до необъятной, уродливой величины. Соблазн — это исчадие самолюбия, вселяющегося в душу, чуждую любви к людям и правильной любви к себе. Господь уподобляет этот недуг бревну, в сравнении с которым всякое явное согрешение ближнего только сучок. «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить… Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего». Надо с усилием отвлекать себя от осуждения ближних, ограждаясь от него страхом Божиим и смирением. Чтобы ослабить и с Божией помощью совершенно искоренить из сердца своего соблазн на ближнего, надо при свете Евангелия углубляться в себя, наблюдать за своими немощами, исследовать свои греховные стремления, движения и состояния. Когда собственный грех привлечет к себе наши взоры, некогда будет наблюдать за недостатками ближних, замечать их. Тогда все ближние покажутся нам прекрасными, святыми. Тогда каждый из нас признает себя величайшим, единственным грешником в мире. Тогда широко отверзутся для нас врата истинного, действительного покаяния, такого покаяния, какое принес мытарь. Преподобный Пимен Великий говорил: «Мы и наши братья как бы две картины. Если человек, смотря на себя, находит в себе недостатки, то в брате своем он видит совершенства. Если сам себе кажется совершенным, то, сравнивая с собою брата, находит его худшим». Величайшие угодники Божий особенно заботились узреть себя грешными, и столь грешными, чтобы согрешения ближних, явные и великие, казались им ничтожными, извинительными. Преподобный Сисой сказал авве Ору: «Дай мне наставление». — «Имеешь ли ты ко мне доверие?» — спросил его авва Ор. «Имею», — отвечал Сисой. «Пойди же, — сказал ему авва Ор, — и делай то, что делаю я». — «В чем состоит твое делание, отец?» — спросил его авва Сисой. Старец отвечал: «Я вижу себя хуже всех людей». |
| Стр. 54 (1). Однажды пришел некоторый брат к авве Аммою, чтоб получить наставление от него. Брат пробыл семь дней при старце, но старец не дал ему никакого наставления. Брат собрался в обратный путь; провожая его, старец сказал с воздыханием: брат! внимай себе! что же касается до меня, то мои грехи соделались мрачною стеною между мною и Богом. Стр. 67(4). Он говорил о учении ближних заповедям Божиим: Откуда могут знать, угоден ли я Богу, чтоб сказать брату: «поступи так или иначе». Сам нахожусь еще под игом покаяния по причине грехов моих. ( Авва Исаия ). Стр. 137 (19). Поведали о авве Кронии, что он принадлежал к числу старейших учеников Антония Великого . Ему было сто десять лет. Он стяжал и удержал до старости такое смирение, что, наставляя других, постоянно укорял себя. Стр. 305 (1). Однажды, когда святой Макарий сидел в келлии своей,–предстал ему Ангел, посланный от Бога, и сказал: Макарий! не бойся нападения невидимых врагов, потому что наш благий Владыка не отступит от тебя и не престанет поддерживать тебя. Мужайся, укрепляйся, храбро побеждай начало и власти противные, но деланием твоим не превозносись, чтоб Божественная помощь не оставила тебя, чтоб ты не пал падением дивным. Блаженный Макарий отвечал, обливаясь слезами: Чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице, питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами. Стр. 311 (8) В такое глубокое смирение приведен был преподобный глубоким самовоззрением, которое доставлено было ему его умным деланием. В себе он увидел падение человека и его общение с демонами. Это духовное видение его изображено с необыкновенною ясностью, верностью и подробностью в его беседах. Авва Сисой сказал авве Ору: дай мне наставление. Авва Ор спросил его: имеешь ли ты доверенность ко мне? Авва Сисой отвечал: имею. Тогда авва Ор сказал ему: иди, исполни то, что видишь во мне. Что же я должен видеть в тебе, отец? спросил его авва Сисой. Старец сказал ему: я почитаю себя худшим всех людей. Стр. 315 (5). Пимен Великий говорил братии своей: Уверяю вас: куда ввергнут сатану, туда ввергнут и меня. |
| Когда некоторые греховные пятна очистятся покаянием с ризы душевной, тогда внезапно открывается на ней существование других пятен, менее грубых, не менее важных, остававшихся доселе непримеченными по причине тупости зрения 761 . Наконец, покаяние возводит делателя своего к обширнейшим духовным видениям: раскрывает пред ним его собственное падение и падение всего человечества, его страдание и страдание всего человечества под игом миродержца, дивное дело искупления, и прочие тайны, с которыми да ознакомит читателя самый опыт; слово недостаточно к поведанию их. Преподобный Арсений Великий имел постоянным занятием своим покаяние и соединенный с ним, выражающий его плач; платок был всегда на коленях Арсения, и непрестанно на этот платок падали слезы в то время, как преподобный, занимая руки рукоделием, занимал ум молитвою покаяния. Преподобный Сисой Великий просил у ангелов, пришедших разлучить душу его с телом и вознести ее на небо, чтоб они оставили ее в теле и дали время на покаяние, а ученикам своим, свидетельствовавшим о его совершенстве, сказал, что он не знает о себе, положил ли он начало покаяния – столько высокое понятие имел он о покаянии, столько высокое значение давал он ему! Очевидно, что преподобный назвал здесь всю монашескую жизнь покаянием и, сказав, что не начинал еще покаяния, этим выразил смиренное мнение свое о монашеской жизни своей. Стяжавшие истинное, духовное понятие о покаянии совокупляют в нем все свои подвиги и признают потерянным для себя тот день, в который они не плакали о себе, хотя бы они в этот день совершили какие другие добрые дела 762 . Нет сомнения, что преподобный Сисой был погружен в делание покаяния и плача: между свойствами этого делания находится и то, что оно не может насытить делателя, но чем больше насыщает его, тем большее возбуждает желание к себе, доставляя боголюбезную чистоту и вместе производя жажду чистоты еще более совершенной. Очищенные плачем продолжают признавать себя нечистыми. Мы уже упомянули совет, данный преподобным Сисоем брату, просившему у него душеспасительного совета. |
| Когда некоторые греховные пятна очистятся покаянием с ризы душевной, тогда внезапно открывается на ней существование других пятен, менее грубых, не менее важных, остававшихся доселе непримеченными по причине тупости зрения. Наконец, покаяние возводит делателя своего к обширнейшим духовным видениям: раскрывает пред ним его собственное падение и падение всего человечества, его страдание и страдание всего человечества под игом миродержца, дивное дело искупления и прочие тайны, с которыми да ознакомит читателя самый опыт; слово недостаточно к поведанию их. Преподобный Арсений Великий имел постоянным занятием своим покаяние и соединенный с ним, выражающий его, плач; платок был всегда на коленях Арсения, и непрестанно на этот платок падали слезы в то время как Преподобный, занимая руки рукоделием, занимал ум молитвою покаяния [ 1267 ]. Преподобный Сисой Великий просил у Ангелов, пришедших разлучить душу его с телом и вознести ее на небо, чтоб они оставили ее в теле и дали время на покаяние, а ученикам своим, свидетельствовавшим о его совершенстве, сказал, что он не знает о себе, положил ли он начало покаяния — столько высокое понятие имел он о покаянии! столько высокое значение давал он ему! Очевидно, что Преподобный назвал здесь всю монашескую жизнь покаянием, и сказав, что не начинал еще покаяния, этим выразил смиренное мнение свое о монашеской жизни своей. Стяжавшие истинное, духовное понятие о покаянии совокупляют в нем все свои подвиги и признают потерянным для себя тот день, в который они не плакали о себе, хотя бы они в этот день совершили какие другие добрые дела [ 1268 ]. Нет сомнения, что преподобный Сисой был погружен в делание покаяния и плача: между свойствами этого делания находится и то, что оно не может насытить делателя, но чем больше насыщает его, тем большее возбуждает желание к себе, доставляя боголюбезную чистоту и вместе производя жажду чистоты еще более совершенной. Очищенные плачем продолжают признавать себя нечистыми. Мы уже упомянули совет, данный преподобным Сисоем брату, просившему у него душеспасительного совета. |
| Ныне душа монаха Силуана торжествует, торжествует особым, неведомым миру образом. Ему дано было познать великую тайну Бытия, бытийно познать. О, как милостив Господь: смиренному рабу Он открывает тайны Свои и научает его путям вечной жизни. Отныне Силуан будет всеми силами души держаться мазанного Самим Богом пути. Начался новый этап в духовной жизни Монаха Силуана. Первое явление ему Господа было полно неизъяснимого света; оно принесло богатство переживаний, множество любви, радость воскресения, подлинное и достоверное чувство перехода от смерти в жизнь, но возникает невольное недоумение: почему же удалился этот свет? Почему дар этот не имел характера неотъемлемости по слову Господа: «и радости вашей никто не отнимет у вас?» (Ио. 16, 22). Дар ли был несовершенным, или принявшая его душа не смогла понести его? Теперь обнаружилась и была осознана причина потери: душа не имела ни разума, ни силы понести дар. Ныне же Силуану дан был «свет разума»; отныне он начинает «разуметь Писание»; его умному взору ясно предстал путь ко спасению; ему открылись многие тайны в Житиях Святых и Писаниях Отцов. Он духом проник в тайну борьбы Преподобного Серафима Саровского, который после явления ему Господа в храме, во время Литургии, переживая потерю благодати и богооставленность, тысячу дней и тысячу ночей стоял в пустыне на камне, взывая: «Боже, милостив буди мне грешному». Ему открылся подлинный смысл и сила ответа Преподобного Пимена Великого своим ученикам: «Поверьте, чада! Где сатана, там и я буду». Он понял, что Преподобный Антоний Великий был послан Богом к Александрийскому сапожнику учиться тому же деланию: от сапожника он научился помышлять: «Все спасутся, один я погибну». Ему стало ясно, что Преподобный Сисой Великий имел в виду именно этот помысл, т. е. «Все спасутся, один я погибну», — когда говорил ученикам: «Кто может носить помысл Антония? Впрочем я знаю человека, который может носить этот помысл» (Человек этот — сам Сисой). Он увидел, он знал теперь, что мыслил Преподобный Макарий Египетский, говоря: «Сойди в сердце, и там сотвори брань с сатаною». Он уразумел, какая задача стояла перед юродивыми Христа ради, и вообще путь, которым шли великие Отцы-аскеты: Виссарион, Герасим Иорданский, Арсений Великий и другие. |
| Ему открылся подлинный смысл и сила ответа Преподобного Пимена Великого своим ученикам: «Поверьте, чада! Где сатана, там и я буду». Он понял, что Преподобный Антоний Великий был послан Богом к Александрийскому сапожнику учиться тому же деланию: от сапожника он научился помышлять: «Все спасутся, один я погибну». Ему стало ясно, что Преподобный Сисой Великий имел в виду именно этот помысл, т. е. «Все спасутся, один я погибну»,— когда говорил ученикам: «Кто может носить помысл Антония? Впрочем я знаю человека, который может носить этот помысл» (Человек этот — сам Сисой). Он увидел, он знал теперь, что мыслил Преподобный Макарий Египетский, говоря: «Сойди в сердце, и там сотвори брань с сатаною». Он уразумел, какая задача стояла перед юродивыми Христа ради, и вообще путь, которым шли великие Отцы-аскеты: Виссарион, Герасим Иорданский, Арсений Великий и другие. О, как милостив Господь; смиренному рабу Своему Силуану Он дает познать тайны Свои, открывает ему пути Жизни, открывает не отвлеченно-рассудочно, но «самою вещью», т. е. бытийно. Он познал в опыте жизни своей, что полем духовной битвы со злом, космическим злом, является собственное сердце человека. Он духом узрел, что самым глубоким корнем греха является гордость — этот бич человечества, оторвавший людей от Бога и погрузивший мир в неисчислимые беды и страдания; это подлинное семя смерти, окутавшее человечество мраком отчаяния. Отныне Силуан, выдающийся гигант духа, все силы свои сосредоточит на подвиге за смирение Христово, которое ему было дано познать в первом Явлении, но которое не сохранил. Перенесенный духом в жизнь Отцов, он увидел, что ведение пути к вечной божественной жизни всегда было в Церкви и что действием Духа Святого передается оно через толщу веков из поколения в поколение. Многие, соприкасаясь с монахами вообще и со Старцем Силуаном в частности, не видят в них ничего особенного, и потому остаются неудовлетворенными и даже разочарованными. Происходит это потому, что подходят они к монаху с неверною меркою, с неправильными требованиями и исканиями. |
| – Чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице, питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами. Эти слова были сказаны человеком, который обрел бесстрастие, совершил множество духовных подвигов и сподобился достичь высших степеней святости. Однако никто из людей не может постоянно помнить о своей немощи, если его не беспокоит какое-нибудь искушение, от которого он изнемогает. Так как великие святые, победив все свои страсти, уже не могли быть искушаемы ничем материальным, Господь попускал демонам тревожить Своих избранников помыслами, предоставляя праведникам посредством смирения обретать еще большее совершенство. Постепенно святые достигали такой убежденности в своей ничтожности, что ее никто и никогда не мог поколебать. Младший современник преподобного Макария авва Сисой Великий, когда приблизился к смерти, возлег на одр, и возле него собрались его друзья-пустынники. Вдруг старцы заметили, что лицо святого просияло, как солнце. – Вот пришел авва Антоний Великий, – произнес умирающий, а немного спустя добавил: – Вот пришел лик пророков. Через некоторое время лицо преподобного Сисоя еще более заблистало небесным светом и он сказал: – Вот вижу лик апостолов. Сияние, исходящее от святого, постоянно усиливалось, и он начал разговаривать с невидимыми посетителями. Старцы спросили его: – С кем ты, отче, беседуешь? Пришли ангелы взять меня, а я прошу, что бы на некоторое время оставили меня для покаяния. – Ты, отец, – сказали монахи,– не имеешь нужды в покаянии. – Нет, я уверен, что еще и не начинал покаяния, – ответил авва Сисой, и сияние его лица достигло такой силы, что все находившиеся поблизости пришли в трепет. Смотрите, вот Господь. Он говорит: «Несите ко мне избранный сосуд пустыни,» – произнес преподобный и предал свой дух в руки Божии. И тотчас вся его келлия наполнилась неизъяснимым благоуханием. Авва Дорофей пишет, что высшая степень смирения состоит в том, чтобы все свои духовные подвиги приписывать Богу. Как ветви дерева «преклоняются к земле под тяжестью плодов, так и праведники, чем более приближаются к Богу, тем более смиряются и видят себя грешными. |
| И пусть Ангел почтит наше терпение. 19 июля. Память преподобного Сисоя Великого ( Мф.9:9-13 ) Знаю, Господи, что Ты пришел и ради нас, грешных алкоголиков, отчаявшихся, несчастных, потерявшихся в этой сложной жизни. Твои слова, которые я услышал за Божественной службой сегодня: «Пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы»? Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию», будто бы о нас, о тех, кто с рождения поражен страшной болезнью, о которой большинство здоровых людей судят совершенно превратно, как о распущенности, грехе, безволии. Ты один, Господи, знаешь, каковы страдания, стыд, страх и боль алкоголика. День за днем, шаг за шагом мы учимся в трезвости жить: учимся любви, пониманию, уважению. Учимся терпению, учимся переносить боль и трудности, учимся активной жизни в обществе. Учимся восстанавливать порушенное, прощать самих себя и тех, кто причиняет страдания нам. Словом, учимся тому, чему здоровые, нормальные люди давно уже, в детстве, научились, а мы — нет. Сегодня воспоминается в Церкви замечательный подвижник древности — преподобный Сисой Великий. Он жил в V веке, был монахом-отшельником и подвизался в Египетской пустыне в пещере, где ранее нес подвиги Антоний Великий. За 60 лет пустынного подвига преподобный Сисой достиг высокой духовной чистоты и воспринял дар чудотворения. Тех, кто посещал его, он в первую очередь учил смирению, которое есть основание жизни во Христе. На вопрос одного пустынника, как мог он достичь непрестанного памятования о Боге, он отвечал: «Это не велико, что ум постоянно направлен к Богу; велико то, если кто увидит себя грешником, хуже других». Господи, по молитвам Твоего угодника, святого Сисоя Великого, помоги мне увидеть свои грехи, узреть недостатки в свете Твоей милующей правды. И исправь их, мои изъяны души. 20 июля. Литургическое чтение: Мф.8:28 -.9:1 Сегодня в Церкви я услышал евангельский отрывок о том, как Христос исцелил двух бесноватых, которые жили в пещерах, даже не одевались по-человечески, и люди боялись проходить местами, где обитали эти бесноватые. Бесы, вселившиеся в несчастных, просили Господа позволить им войти в свиней, пасущихся неподалеку. Он позволил, и всё свиное стадо бросилось с обрыва в море и утонуло, а жители Гадаринской области, где и произошло чудо, просили Иисуса удалиться из их области. История одновременно и страшная, и трагическая, и радостная. История-то про меня, алкоголика. Потому что на духовном уровне алкоголизм есть ни что другое, как одержимость, мания. Все мы в то или иное время чувствовали это отчетливо. Словно некая сила, темная, хитрая и властная повелевала мною, и я был беспомощен перед ней, словно младенец. |
|
|
