| Истоки истории русского народа уходят в эпоху расселения славян из районов формирования славянской общности на рубеже эпох. Более отчетливо она может быть прослежена с образованием в IX веке Древнерусского государства, возникшего в результате объединения восточно-славянских племён. Территория Древнерусского государства простиралась от Белого моря на севере до Чёрного моря на юге, от Карпатских гор на западе до Волги на востоке. В состав государства входили финно-угорские, балтские и тюркские племена. В IX - X веках в Волжско-Окском междуречье, где создавалось ядро историко-этнической территории русских, финно-угорские племена - весь , мурома , мещёра , меря , а также голядь балтийского происхождения, проживали чересполосно с восточнославянским населением. На эту территорию в поисках благоприятных условий для земледелия устремилось несколько потоков славянских переселенцев, которые, пересекаясь в Волжско-Окском междуречье, создавали там постоянное восточнославянское население. Уже в IX веке складывались районы компактных поселений, возникают наиболее древние города - Белоозеро , Ростов , Суздаль , Рязань , Муром . Процесс ассимиляции местных племён переселенцами-славянами объяснялся малочисленностью финских племён и более высоким уровнем общественного развития и материальной культуры переселенцев. Ассимилируясь, финно-угры оставили в наследство славянским поселенцам отдельные антропологические черты, топонимическую и гидронимическую номенклатуру (названия рек, озёр, селений и местностей), а также элементы традиционных верований. Миграции славянского населения были органически связаны с расширявшимся освоением территорий, включением Волжско-Окского междуречья в систему межкняжеских отношений. Осваиваемое междуречье в конце X - начале XI вв. вошло в политическую структуру Древнерусского государства, о чём свидетельствует учреждение княжеского стола в Ростове для сыновей князя Владимира в 988 г.. Фактически эта область выходила за границы междуречья и со второй половины XIII века воспринималась как Северо-Восточная Русь. В XII веке Северо-Восточная Русь была частью Древнерусского государства. Если во времена расцвета Киева понятия " Русь " , " Русская земля " распространялись прежде всего на Киевскую и Черниговскую земли, то с XIII - XIV вв. они ассоциировались с северо-восточным регионом. В XI веке в Древнерусском государстве насчитывалось более 90 городов, в XII веке их было 224, этот рост продолжался, несмотря на монголо-татарское нашествие . |
| , Витлянов С. Архиепископията-манастир в Плиска. София, 2001; Попова Е. Зографът Христо Димитров от Самоков. София, 2001; Сотиров И. Чировска златарска школа. София, 2001; Николова Б. Православните църкви през Българското средновековие IX-XIV в. София, 2002. Начало восточноправосл. богослужебного пения (гл. обр. монодийного) на слав. языке было положено просветительской миссией святых Кирилла (Костантина) и Мефодия, к-рые перевели с греч. на слав. язык основные богослужебные тексты, предназначенные для литургического мелодизированного чтения и певч. исполнения. Было также положено начало и собственно слав. церковному музыкально-поэтическому творчеству. Росту уровня слав. христ. культуры способствовало прибытие в Болгарию учеников святых Кирилла и Мефодия (886). Были творчески усвоены визант. музыкально-поэтические модели, устная практика чтения и пения. Была воспринята система экфонетических знаков для записи литургического чтения (присутствует в болг. памятнике - фрагменте Триоди XI в. (Б-ка Болг. АН (София). 37), а также в древнерус. письменных памятниках XI в., созданных по болг. протографам,- Остромировом Евангелии (РНБ. F. п. I. 5) и Новгородских (Куприяновских) евангельских листках (РНБ. F. п. I. 58)). Староболг. памятники литургического пения, содержащие знаки нотации, родственной ранневизант., в наст. время не известны; самые ранние слав. нотированные памятники (XI-XII вв.) принадлежат древнерус. культуре. Именно в них сохранилась использовавшаяся, по-видимому, и в Б. техника адаптирования слав. текстов к визант. мелодиям на основе мелодических формул сообразно жанровой и осмогласной (модальной) системе и устойчивым принципам их структурной организации. Предполагается, что с IX-X вв. утвердилась устная традиция пения «на глас», особенно широко практиковавшаяся в Византии до появления ранних форм нотации. Закрепившись в период визант. владычества (1018-1187), эта устная традиция продолжала развиваться после восстановления Болгарского гос-ва; ее памятниками являются немногочисленные певч. книги XII-XIII вв. с фитной нотацией ( Битольская Триодь , Аргирова Триодь, Орбельская Триодь , Скопская Минея, Загребская Триодь, Добрианова Минея и др.). Развитие церковного пения этого периода и его системы записи достигло кульминации во 2-й пол. XIII в. с появлением уникальной невменной нотации в Зографской Драгановой Минее (Zogr. 85), сочетающей разные системы знаков - экфонетическую и ранневизант. невменную. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации 7. Периодизация истории Средних веков в Византии К Оглавлению Начало истории Византии относится к IV в., когда император Константин I Великий переносит свою столицу из Рима в небольшой город Византий на Босфоре. История Византии делится на три периода. Первый, или ранний период (IV-VII вв.) характеризуется сохранением многочисленных позднеантичных институтов во всех областях жизни Византийской империи. В этом периоде историки Византии выделяют VI век. Именно в этот век полностью исчезают позднеантичные формы жизни, начинается история средневековой феодальной Византии. В аграрной области формируются патронатные отношения. Византийские города, в отличие от Западной Европы, не знали упадка. В городах империи сохранялись сильные позднеантичные институты. Христианство было официальной государственной религией, обязательной для всех полноправных подданных империи. Второй период, средний, охватывает вторую половину VII — XII вв. Этот период характеризуется распадом на три этапа с временными рубежами в IX и в конце XI вв. Средний период в общественно-экономической структуре Византии характеризуется расцветом, взлетом византийской государственности, могуществом империи. В области духовно-религиозной наступает определенный кризис, связанный с иконоборчеством. Византийская культура этого времени вступает в пору своего блистательного расцвета: «Македонское Возрождение» (IX в.), «Комниновское Возрождение» (XII в.). Третий, или поздний период: XIII — середина XV вв. Его начало характеризуется затяжным кризисом Византии, который наступает с IV Крестовым походом, с образованием Латинской империи. В этот период оформляется поздний византийский феодализм с его спецификой. Происходит серьезный упадок в аграрной сфере, упадок городов. В Византии начинаются восстания, и самым грозным и опасным для ее государственности было восстание зилотов. В поздний период развертывается серьезная идейно-богословская борьба в империи: начинаются дискуссии между паламитами и их оппонентами. При общем упадке всех областей жизни в области культуры наступает последний ее блистательный взлет — «Палеологовское Возрождение» (XV в.), как лебединая песня культуры Византии. И, наконец, взятие Константинополя турками-сельджуками, падение, гибель, разрушение одной из крупнейших империй — Византийской империи в 1453 г. Перестает существовать огромная империя, оплот православного мира, и миссия Византии в духовно-религиозной области переходит к России. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| Перечень экфонетических знаков в Профетологионе X-XI вв. (Sinait. gr. 8. Fol. 303r) Перечень экфонетических знаков в Профетологионе X-XI вв. (Sinait. gr. 8. Fol. 303r) Датировка древнейших сохранившихся рукописей с экфонетическими знаками (VIII–IX вв.) не обязательно указывает на время изобретения данной системы. В этих рукописях она появляется уже в развитой форме, что предполагает определенную предысторию. Данный факт позволил К. Хёгу сделать предположение, что экфонетическая система знаков была изобретена до VII в.; основываясь на наблюдениях над номенклатурой знаков, он даже допустил, что это должно было произойти не позднее, чем в кон. IV в. Еще раньше Ж. Б. Тибо заключил, что данная система знаков должна была быть создана в V–VI вв. Описанная система знаков продолжала использоваться до кон. XIII в. С нач. XIV в. появляются первые признаки ее упадка: упрощение, уменьшение числа знаков, использование одиночных знаков вместо их пар. Возможно, это свидетельствует об упрощении самого экфонесиса. Процесс вырождения начался уже в XIII в., и к кон. XV в. экфонетическая система знаков, по-видимому, была уже почти забыта и впоследствии отвергнута. И хотя традиция экфонесиса продолжается по сей день, точное значение экфонетических знаков до сих пор не выяснено. Тем не менее экфонетическая система знаков послужила основой для создания нотации песнопений, имеющей с ней много общих знаков. Ранневизантийская нотация Ранневизантийская нотация впервые появляется в рукописях X в. в 2 формах, или системах,— шартрской и куаленской, возможно восходящих к общей оригинальной системе, разделившейся на 2 разновидности ко времени, от которого мы имеем древнейшие из сохранившихся нотированных рукописей. И шартрская, и куаленская нотации тесно связаны с экфонетической системой знаков, т. к. большая часть знаков последней присутствует в ранневизант. нотации под теми же или др. названиями (см. табл. 3). Смысл знаков не должен был оставаться в точности неизменным, однако, по-видимому, является родственным. Связь между нотациями позволяет предложить 2 объяснения: 1) обе формы ранневизант. нотации происходят из экфонетической системы знаков и, следовательно, были созданы после нее; 2) все знаковые системы были созданы параллельно в одно и то же время на основании одного и того же источника — просодических знаков, имевших 2 разные, хотя и родственные системы обозначений для 2 типов мелоса — чтений и песнопений. мелоса — чтений и песнопений. Тибо и К. Флорос склонялись к 1-му объяснению; Флорос гл. обр. исходил из того, что функции и номенклатура экфонетической системы знаков ближе к просодии и просодическим знакам, которые несомненно являются более древними. 2-е объяснение также не следует исключать полностью, хотя ему до сих пор не найдено подтверждения в рукописях и оно остается только гипотезой. Несомненным является родство экфонетической системы знаков и ранневизант. нотации. |
| После X в. древняя иерусалимская традиция прекратила существование, даже в Иерусалиме службы стали совершаться согласно к-польской послеиконоборческой монастырской практике. Но наиболее яркие черты древнего воскресного богослужения Иерусалима - вставка праздничного последования с чтением Евангелия предстоятелем (а не диаконом) в цикл суточных служб, чередование на этой службе неск. воскресных евангельских зачал от В. к В., смена гласа песнопений каждое В.- перешли в монастырское богослужение К-поля не позднее иконоборческого времени. Благодаря утверждению послеиконоборческой к-польской монастырской традиции повсюду в правосл. Церкви в X-XIII вв. они сохраняются в правосл. богослужении до наст. времени. В соборном богослужении К-поля IX-XII вв. В соборном богослужении К-поля IX-XII вв., отраженном в Типиконе Великой церкви , воскресное богослужение несильно отличалось от вседневного (см. ст. Песненное последование ) в сопоставлении с древней иерусалимской традицией. Состав служб суточного круга и их порядок по В. не менялись по сравнению с др. днями недели (хотя, вероятно, после вечерни в субботу была паннихис ). На вечерне в качестве 1-го изменяемого антифона пели Пс 1 и 2 - тем самым с В. начинался новый цикл стихословия Псалтири. На утрене вместо изменяемых антифонов пели непорочны (Пс 118) на 3 статии, а после великого славословия , тропаря и прокимна читали утреннее воскресное Евангелие. По крайней мере с IX в. в К-поле использовалась система из 11 утренних воскресных Евангелий, образовавшаяся, видимо, под влиянием цикла евангельских чтений Светлой седмицы древнего иерусалимского богослужения ( Janeras. 1986). Из гимнографических текстов воскресной службы в Типиконе Великой ц. упоминаются только 3 тропаря: исполняемый со стихами Пс 140 вечерни и называемый κεκραγριον (от [Κριε,] κκραξα - [Господи,] воззвах); исполняемый со стихами Пс 50 утрени и называемый πεντηκοστριον (от πεντηκοστς - 50-й); исполняемый после великого славословия утрени. Тексты первых 2 тропарей в Типиконе Великой ц. не приводятся; 3-м были попеременно (по нечетным и четным В.) тропари Σμερον σωτηρα τ κσμ γγονεν ( ) и Αναστς κ το μνματος ( ). В певческих Псалтирях XV в. (Athen. Gr. 2061 и 2062), отражающих более позднюю, чем Типикон Великой ц., стадию развития к-польского песненного последования, в качестве κεκραγριον указан тропарь «Спасительное [или живоносное] Твое возстание, Господи, славим»; в качестве πεντηκοστριον - песнопение текущего гласа ( Арранц. С. 281, 283). Т. о., гимнографические тексты воскресной службы, согласно Типикону Великой ц., еще не подчинены системе чередования 8 гласов. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла НЕВМЫ [Лат. ед. ч. neuma от древнегреч. νεμα - знак головой (кивок) или глазами], муз. термин. I. Основной тип графем в системах нотации для записи богослужебного пения, к-рые распространились в средние века в Византийской империи и в ареале ее влияния (см. Византийская нотация ), в Др. Руси (см. Кондакарная нотация , Знаменная нотация , Демественная нотация , Казанская нотация , Путевая нотация ), в Армении (см. Хазы ), на лат. Западе. В древнейших сохранившихся рукописях с Н. последние не указывают определенно высоту и ритмические длительности муз. звуков; основное их предназначение - напомнить певчему ранее разученную им мелодию. В ходе эволюции богослужения муз. репертуар сильно расширился, вслед. чего нотация была существенно развита и модернизирована т. о., что опытные певчие могли больше не запоминать распевы, а воспроизводить их «с листа»; кроме того, более точная запись была удобнее в процессе обучения пению и для фиксации всех вариантов распева. Первые образцы Н. в Зап. Европе датируются IX в., время расцвета Н.- X-XII вв., поздние образцы относятся к XIII-XIV вв. Самое раннее упоминание об использовании Н. в теоретических текстах - у Аврелиана из Реоме (сер. IX в.) в «Musica disciplina» (изд.: CSM. 1975. Vol. 21. Chap. 19); в кон. IX в. Хукбальд писал уже о нескольких видах Н. (изд.: Gerbert. Scriptores. T. 1. P. 117). Невменная нотация использовалась преимущественно для письменной фиксации литургической монодии ( псалмодия , все жанры/формы григорианского пения , тропы , секвенции и др. жанры гимнографии ). Исследователи гипотетически связывали происхождение зап. Н. с жестами хирономии (А. Мокеро, М. Югло), с шартрской разновидностью византийской нотации (К. Флорос) или с визант. экфонетическими знаками , со знаками античной просодии, заимствованными из сочинений лат. или визант. грамматиков (Э. де Кусмакер, Ж. Потье, Мокеро, Ч. М. Аткинсон, Г. Суньоль, Э. Кардин), со знаками пунктуации (Л. Трейтлер). Однако однозначных данных о зависимости Н. от перечисленных систем нет. На связь с визант. традицией могут указывать греч. или псевдогреч. названия нек-рых Н. |
| Денисов, рассматривая таким образом ирмосы канонов, предлагает использовать указанную методику и при изучении песнопений других жанров. Очень часто строки ирмосов представляют собой достаточно сложную с точки зрения интонационно-ритмической организации структуру, в которой можно выделить компоненты псалмодической дуги: мелодический подвод к иктовому тону, сам иктовый звук, выраженный крюком, статьей или стрелой, зону речитации с преобладанием стопиц (речитативных знамен) и каденционный оборот. Не во всех строках письменной версии сохраняется структура псалмодической дуги. Подобные «неполные» строки могут включать лишь каденционную зону, иктовая и срединная могут опускаться. В строке могут быть сцеплены подряд несколько иктовых зон с подводами. Таким образом, в письменных версиях функции арсиса и тезиса вуалируются. С отсутствием членения на арсис и тезис А. Укурчинов связывает начало нового этапа в развитии псалмодии. Если на начальном этапе «псалмодия функционировала в устной традиции, передаваясь из поколения в поколение без помощи письменных знаков (невм, крюков)» 249 , то на втором этапе сугубо устные формы воспроизведения богослужебных текстов вытесняются исполнением по «письменному» образцу, не претендующему, однако, на роль абсолютно точной фиксации произведения и представляющему собой лишь «модель исполнения» 250 , «памятку», с которой сообразуется исполнитель. Этот этап можно типологически соотнести с тем, что понимается Харлапом под профессиональным типом интонационной ритмики, когда, в связи с наличием письменного текста, упраздняются мнемонические функции интонационной дуги, ее роль сводится теперь к обозначению границ стиховых строк. К первому этапу относится псалмодическая практика Западной Европы V-IX вв. и Древней Руси конца X – середины XII вв. К этапу профессионального типа интонационной ритмики – соответственно IX–XIII и XII – конец XVII вв. С принятием христианства древнерусской культурой были восприняты и византийские гимнографические жанры. Однако рассматривать жанровую систему древнерусской культовой музыки сквозь призму гимнографических жанров не представляется возможным. |
| Археологическая коллекция, формировавшаяся с 1912 г., насчитывает 43 476 экспонатов, большая часть добыта в Кутаиси и его окрестностях, также представлены находки из разных мест Зап. Грузии (Имерети, Рача, Лечхуми, Сванети, Гурия, Самегрело, Аджария, Абхазия), Вост. Грузии, Сев. Кавказа и Турции. Артефакты датируются периодом от IX-VIII вв. до Р. Х. до позднего средневековья. Это хозяйственные, охотничьи и боевые орудия, культовые и бытовые предметы, образцы изобразительного искусства, бронзовой и железной металлургии, а также экспонаты, отражающие этнологию края. Представлены почти все виды бронзовых изделий колхидской культуры (особенно интересны металлические топоры, гравированные и украшенные геометрическим и растительным орнаментом, изображениями оленей, собак, рыб, драконов и солярных символов). Артефакты античной эпохи (керамика, стекло, железо) являются материалом для изучения социально-экономического, политического и культурного развития Колхиды (античное царство на территории Зап. Грузии). В К. м. также хранятся образцы греко-рим., переднеазиат., египто-сир. и персид. происхождения (стеклянные бальзамарии, серебряный ритон, глиняные лампы, амфоры, бронзовая скульптура эпохи Сасанидов с изображением грифона (Кут. 889), ойнохойи и др.), свидетельствующие о широких внешних торгово-экономических связях Зап. Грузии. Образцы, отражающие последний этап художественной металлургии дохрист. Грузии (бронзовые ажурные бляхи Кут. A 4, 22, 92, 697), датируются периодом II в. до Р. Х.- III в.; также интересны средневековые керамические изделия, хозяйственные и боевые предметы из железа, коллекции глазурованной керамики, антефиксы с надписями и др. Кирманеулни — груз. имитация трапезундского аспера. XIII–XIV вв. Кирманеулни — груз. имитация трапезундского аспера. XIII–XIV вв. Нумизматическая коллекция (14 980 единиц) состоит из груз., визант., тур., персид., араб. и др. монет, найденных в основном на территории Зап. Грузии. Древнейшая монета хранилища - колхидская дидрахма (VI в. |
| Проблема интенсивности и развитости организованной церковной жизни за стенами кафедральных городов в первые два века после принятия Русью христианства не нова, но решается по-разному. Например, украинский исследователь И. Скочиляс, характеризуя процесс распространения христианства в Галицкой земле и на Волыни, допускал существование значительного числа церквей и большого штата духовенства. По мнению ученого, «на Руси X–XIII столетий насчитывалось от шести до девяти тысяч приходов». Однако археология Галицкой земли, как и Древней Руси в целом, не дает оснований для такого оптимистического взгляда на прошлое «Киевского христианства». Например, исследование археологии Смоленской земли совершенно не позволяет согласиться с выводами львовского автора. Даже в Новгородской земле, где число церквей за пределами Новгорода по меркам XI–XIII в. видится значительным, ничто не указывает на то, что едва ли в каждом поселении существовал приход. Напротив, при обилии различных артефактов, связанных с христианством, число церквей здесь оставалось небольшим, а сами храмы как в городах, так и в сельской местности, если и присутствовали в исследуемый период, то преимущественно в городах, в некоторых боярских владениях и в центрах погостов ( Скочиляс I. Княжий Галич в історії київського християнства: культура, релігія, політика й еклезіальна пам’ять XII–XVI століття//Духовна спадщина Давнього Галича. Львів; Івано-Франківськ, 2018. Т. 12. C. 45; см. подробнее исследования А. Е. Мусина и Л. В. Алексеева: Мусин А. Е. Христианизация Новгородской земли в IX–XIV веках. Погребальный обряд и христианские древности. СПб., 2002. С. 91–214; Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX–XIII вв. С. 236–244). Более того, знаменитое свидетельство Титмара Мерзебургского о 400 церквах в Киеве эпохи Святополка Владимировича-Ярополчича, скорее говорит не о храмах как таковых, а, как небезосновательно полагают некоторые исследователи, о городских дворах, где проживали христиане ( Титмар Мерзебургский . Хроника (1012–1018 гг.)//Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. IV: Западноевропейские источники. М., 2010. C. 82). Впрочем, если даже допустить, что на этих дворах имелись частные церкви, все равно необходимо признать, что эти строения располагались внутри городских стен и укреплений. |
| Среди скальной архитектуры этого периода интересен комплекс в Озконаке (близ Аваноса), к-рый часто определяется как мон-рь, хотя по планировке он больше похож на жилую резиденцию (подобные постройки есть в К., но более поздние). Комплекс имел с юга портик, с северной и западной сторон дворы с цилиндрическими сводами, с востока часовню (архитектурные детали сближают ее с Дурмуш-Кадыр-килисеси). «Темные века» (VII - нач. X в.). В этот период К. оставалась форпостом Византии на ее восточной границе. Судя по проведенным в последнее время палинологическим анализам грунта оз. Нар (близ Назианза), интенсивная сельскохозяйственная деятельность прекратилась здесь ок. 670-950 гг. Возделанные земли заросли сорняками, а затем и лесом. Сельское хозяйство возобновилось в кон. IX в. и к сер. X в. вернулось к состоянию, к-рое было до 670 г. Эта фаза внезапно обрывается ок. 1100 г., когда вновь отмечается упадок в выращивании злаковых, к-рое возобновилось в XIII в. Эти процессы были вызваны не климатическими сдвигами, а изменениями в поведении населения и его воздействии на окружающую среду. Нет сведений о том, продолжалась ли жизнь на поселениях в периоды упадка. Единственными письменными сведениями по истории Западной К. служат сообщения о военных действиях у визант. хронистов и историков и отчасти в араб. хрониках. Согласно им, относительная стабильность вернулась в К. лишь не ранее 2-й пол. IX в. Датировки церквей и поселений этого периода будут вызывать споры до тех пор, пока не будет установлено более точно, что принесло с собой араб. вторжение и насколько сократилось население К. Неясно также, как повлияло на провинции, в т. ч. на К., иконоборчество в Византии VIII-IX вв. Средневизантийский период (X-XI вв.) Отвоевание Центр. Анатолии у арабов в 1-й пол. X в. позитивно отразилось на развитии К., где большинство сохранившихся скальных храмов относятся к указанному периоду. В это время окрепли культурные связи с К-полем, в нек-рых памятниках заметны черты взаимодействия с культурой Закавказья. В ранних скальных церквах (X в.) доминирует местный стиль. Помещения остаются конструктивно простыми, перекрытыми цилиндрическими сводами, но есть и нововведения: к кон. X в. под влиянием столичной школы появились крестообразные в плане каменные и скальные храмы. |
|
|
