| Изучать ее можно. Здесь христианин, изучая ее сам по себе, безопасен от всего того, от чего он не может быть безопасным, будучи учителем. И в этом, впрочем, случае Тертуллиан советует, прежде всего, изучить истину, и затем уже приниматься за изучение всего другого, – тогда язычество не повлияет на него вредным образом, тогда христианин будет подобен ученому мужу, принимающему яд от других и знающему, что с ним делать без вреда себе и другим 1425 . в) Торговлю. Побуждением к торговле служат сребролюбие и страсть к наживе (а сребролюбие и лихоимание, по Апостолу, есть идолослужение и корень всем злым) 1426 , средством – ложь и клятвопреступление; то и другое запрещено Богом. Затем, торговля предосудительна потому, что торговцы являются поставщиками всего, что только нужно для идолопоклоннического культа и таким образом содействуют идолопоклонству, содействуют даже более чем делатели идолов, – идолопоклонство может выполняться и без идолов, одним возжжением фимиама, подобно тому, как было в древности, когда не было еще идолов, а курение фимиама уже существовало; следовательно, для идолопоклонства товары торговца нужнее, чем самые идолы, и, следовательно, торговец или продавец их оказывается тут всего более виновным. Наконец, самая совесть, нравственное сознание христианина не позволяет ему заниматься торговлей. Итак, " никакое искусство, никакое знание, никакое торговое дело, споспешествующее к деланию кумиров и к утверждению их владычества, не изъяты от обвинения в идолопоклонстве, – идолопоклонство есть не что иное, как служение идолам, или оказание им услуг» 1427 . Все это, по принятии христианства, надо оставить и из любви к Богу переносить все, что бы ни встретилось в жизни 1428 , надеясь, во всяком случае, на милосердие Божие и моля Бога, чтобы нужды наши не сблизили нас с идолопоклонством 1429 . Наравне с вышеуказанным, Тертуллиан осуждает многое другое, что носило языческий характер или даже тень его, и предостерегает христиан от участия в различных обрядах, церемониях и т. п., имеющих соотношение с язычеством. Он останавливает свой взор и более или менее подробно разбирает: а) Зрелища 1430 . Зрелища пользовались особенной популярностью в тогдашнем мире; как видится, и христиане являлись иногда в театры и цирки и присутствовали в них, если не в качестве действующих лиц, то в качестве зрителей. Сознавая вред посещения христианами зрелищ и видя в них отблеск язычества и служение идолам, Тертуллиан посвящает зрелищам особый трактат «de spectaculis», в котором указывает различные мотивы, приводимые христианами в оправдание присутствования на зрелищах, с опровержением их и объяснением поведения христиан относительно зрелищ, чтобы яснее видна была невозможность для христиан посещать зрелища, Тертуллиан указывает источник происхождения зрелищ, характер их, – всюду видно в них идолопоклонство, служение сатане и его клевретам. |
| Это подтверждается изображением метода, какому хочет следовать автор в своей книге. «Каждая нравственная истина, говорит он, должна быть прежде всего представлена в символическом изложении церкви, потом оправдана и изъяснена на основании, с одной стороны, Св. Писания, с другой – св. Предания т.е. учения соборов вселенских и поместных, отцев и учителей Вселенской Церкви» 1427 . После этого «наша наука должна показать ее сродство духу человеческому, соответствие с истинными высшими духовными потребностями» 1428 . Как видим, автор целиком усвояет дедуктивный, схоластический метод, который составляет достояние указанных богословов-моралистов. Места для анализа внутренних, нравственных процессов воли он в своем изложении не отводит, никакого внимания на субъективность деятеля он не обращает, оброненное им определение нравственности, как внутренней настроенности, позабывает. Между тем этика должна рассматривать нравственную деятельность человека именно по отношению к действующему лицу, его душевному строю, ощущениям, убеждениям и помыслам, как его внутренний пережиток. На этом принципе построены лучшие системы православного нравоучения, как напр. система преосв. Феофана. И вот когда г. Никитский излагает отдел о добродетели по преосв. Феофану, он меняет основную точку зрения на нравственность, разумея под нею внутреннее настроение, субъективное расположение действующего лица 1429 . В VI главе, посвященной рассуждению о грехе, он раскрывает, опять-таки вслед за преосв. Феофаном, психологию греха. Конечно, от такой перемены основной точки зрения на нравственность изложение г. Ни- —311— китского выигрывает, но едва ли от того самое понятие о нравственности уясняется и осмысливается. Мы не знаем, для кого ближайшим образом г. Никитский предназначал свою книгу – для преподавателей или учеников. Если для преподавателей, то его книга далеко не отличается полнотой и не стоит на должной научной высоте, так чтобы она могла обогащать их знаниями и поддерживать их на уровне современных научных исследований и работ в области нравственности. |
| Первый. Сарторий и Маллет пишут 96 , что Новгородцы на товары свои у купцов Ганзейских преимущественно выменивали Фландрские, Немецкие и Английские сукна, разные материи, шелковые и другие изделия. Они, по примеру Азиатов, любили пышно одеваться и носить блистательные украшения. Еще в походах Олеговых, Игоревых и Святославовых вывозили они от Греков богатых паволоки, то есть парчи, и ими, как монетою, оценивали рабов, пленников, беглецов и разные свои товары 97 . Они даже преимущественно любили Азиатское обнизное одеяние и наряды. Герберштейн свидетельствует, что сверх материй выменивали они у Европейских и Азиатских народов много пряденого золота, жемчугу и дорогих каменьев 98 . Третий. Всё это значит одно частное, домашнее богатство Новгородцев; а общественный оборот богатства доказывают только деньги и повсеместное изобилие дорогих металлов, либо других прочных драгоценностей. Первый. Есть доказательства и сего богатства Новгородцев. Герберштейн пишет, что за сто лет до него, то есть с начала XV века, иностранцы стали уже ввозить в Россию серебро слитками 99 . В 1428 году, то есть вскоре после начатия бить монету в Новгороде, когда Литовский Великий Князь Витовт осадил Новгородский город Порхов, то за снятие осады Порховцы и Новгородцы заплатили ему 10 000 рублей Новгородских; да за освобождение пленных Архиепископ Евфимий дал 3 000 рублей Новгородских же 100 . В 1456 году, когда Великий Князь Московский Василий Васильевич подходил к Новгороду с войском, то Новгородцы и ему подарили 10 000 гривен Новгородских сребряных, опричь братий и бояр его 101 . Всё сие, по-тогдашнему, довольно великая сумма. По свидетельству Герберштейна, Великий Князь Иван Васильевич в 1480 году вывез из Новгорода в Москву одного только золота, сребра и драгоценных каменьев 300 возов, или, как уверяли его Москвичи, еще де более того 102 . В 1494 году сей же Великий Князь велел взять под стражу в Новгороде 49 Немецких Ганзейских купцов, и товаров у них отобрано на 300 000 гульденов 103 . После того Царь Иван Васильевич в 1569 году, по свидетельству Гванина, несметное количество золота и сребра собрал в Новгороде из церквей и купеческих домов, не считая разных материй, которые в добычу предоставил он своим войскам. В сие также время, говорит Гванин, у Новгородцев премногие поклажи с воском, запасенным к отпуску за море, и сверх того все их поклажи в Нарве также заготовленных, по приказанию Царя сожжены 104 . Гванин также свидетельствует, что Царь сей у одного только Новгородского купца Федора Сыркова вынудил 30 тысяч талеров серебряною монетою 105 . |
| Такой порядок избрания существовал в Греции очень долго и занесен был к нам, в Россию. Вот как описывается он в письменных памятниках русской древности (см. Чин избрания к поставлению в епископы 1428 года. «Русская историческая библиотека», т. VI, с. 438): «Когда наступит нужда посвящения нового епископа какой-либо епископии, «то митрополит созывает к себе всех епископов своей области к известному сроку. А если кто не может явиться лично, то пусть пришлет собственноручную грамоту, в которой заявит о своем согласии с выбором остальных епископов. Если же кто не явится со злобным намерением, например по ослушанию, по гордости или по предварительной сделке с князем или иными властями, тот лишается епископского сана, как добровольно отделившийся от общения с другими епископами. Когда епископы соберутся, то митрополит, в присутствии только доверенных клирошан, сообщает им о вдовствующей епископии, разъясняет необходимость избрания нового епископа и, благословив их, отпускает. А они в сопутствии книгохранителя или одного из больших клириков и митрополичьего письмоводителя отправляются в один из церковных приделов. Здесь старший из епископов, возложив на себя епитрахиль и став пред иконою Спасителя с ручной кадильницей, сперва кадит образа и епископов, затем творит обычное начало: «Царю Небесный», «Пресвятая Троице», «Отче наш», тропарь Пятидесятнице – «Благословен еси, Христе Боже наш», кондак – «Егда снизшед языки слия», ектению «Помилуй нас, Боже», «Честнейшую Херувим» и отпуст. После этого садятся и начинают каждый в свою очередь предлагать своих кандидатов, достойных на епископию. Оценив всех по достоинству, из них выбирают троих. Письмоводитель записывает имена их на особый лист, который свертывается и запечатывается старшим епископом. Пакет передается книгохранителю, а епископы расходятся. Книгохранитель передает запись митрополиту, митрополит же, получив ее, уходит в уединенное место, где имеет обычай молиться, полагает запись пред Спасовым образом или пред Богородицыным, возносит усердную молитву, а затем распечатывает запись и из трех кандидатов избирает одного. |
| Здесь помещено, прежде всего, предисловие издателя Минасьянца, являющееся в большинстве повторением тех сообщений, какие даны при первом издании «Доказательства»: об открытии рукописи, переводе творений Иринея на армянский язык и т. п. Затем следуют: темы содержания глав, самый текст IV и V книг Contra haereses, иринеевские цитаты из словаря Стефана Рошка (Roszka) и указатель мест Св. Писания (все – за исключением предисловия – только на армянском языке). На русском языке до 1871 г. творения Иринея появлялись лишь в виде отрывков в «Воскресном Чтении» (Т. XVIII, XIX, XX-XXII, XXIV, XXVIII) и «Христианском Чтении» (за 1838 г.). В1871 г. изданы были полностью «Против ересей» и сохранившиеся до того времени фрагменты в переводе священника (впоследствии протоиерея) П. Преображенского . Перевод (довольно хороший) сделан главным образом с латинского издания Массюета у Миня , но добавлены также все недостающие у Миня и напечатанные Гарвеем сирийские и армянские фрагменты (в переводе с английского). В 1900 г. вышло второе издание русского перевода, без изменений. 1428 В 1907 г. в Лейпциге появилось первое издание вновь открытого произведения Иринея «Доказательство апостольской проповеди», предпринятое армянскими учеными Тер-Мкртчяном и Тер-Минасьянцем при содействии А. Гарнака и † приват-доцента Финка (напечатано было в Texte und Untersuchungen. Bd. XXXI. H. 1). Здесь помещено сначала предисловие (на немецком языке) Тер-Мкртчяна об открытии памятника, рукописи, в какой он сохранился, времени перевода творений Иринея на армянский язык, настоящем издании и т. п. Далее следует армянский текст сочинения и немецкий перевод с него, сделанный названными армянскими учеными под редакцией Финка. В конце прибавлены: послесловие и примечания к изданию А. Гарнака и указатель цитируемых в сочинении мест Св. Писания и святоотеческой литературы. В1908 г, вышло второе, несколько улучшенное издание немецкого перевода «Доказательства». В 1909 г. оно было вновь переведено и издано на голландском языке (с армянско-немецкого издания) голландским ученым Л. |
| Хаотическое начало в человеке особенно ярко выражено Соловьевым в его статье о Тютчеве (т. VII). «Темная основа открывается в человеке уже в новой, высшей ступени в жизни и сознании человека», и это «роковое наследие темных сил в нашей душе не есть что-нибудь личное, но одинаково принадлежит всему человечеству». Я не буду излагать учения Соловьева о «смысле любви» во всем том исключительно интересном содержании, какое присуще двум его большим статьям – «О смысле любви» (т. VII) и «Жизненная драма Платона» (т. IX). В обеих статьях Соловьев очень своеобразно «договаривает мысли Диотимы» в «Пире» Платона, но выходит далеко за пределы платоновской концепции, так как связывает «смысл» любви не с индивидуальным «преображением», а с конечной задачей истории, охватывающей всё человечество в его прошлом, настоящем и будущем. В этом пункте Соловьев, несомненно, вдохновляется идеями Н.Ф. Федорова (см. о нем дальше, в гл. V). Но Соловьев всё же усваивает любви некую магическую силу. Хотя он и говорит в одном месте, что своими силами человек не может разрешить задачи любви 1423 , но весь анализ Соловьева сводится именно к раскрытию возможности самому разрешить «задачу любви». Драма Платона как раз и состояла, по Соловьеву, в том, что, «подойдя мыслью к задаче любви», он в действительности не дал началу любви «победы на деле» и отступил перед стоявшей пред ним задачей 1424 . Соловьев признает, что «любовь существует пока лишь в своих зачатках или задатках», но как разумное сознание не сразу достигло высшей творческой формы, так и любовь существует и там, где есть лишь её задаток, хотя она в нем и не реализуется. И именно здесь то и подчеркивает Соловьев, что в отличие от разума, который раскрывается в человеке не им самим (Соловьев явно говорит здесь о том, что человек наделен разумом свыше), любовь может достигнуть своего полного раскрытия (как сила, создающая бессмертие) «через него самого», т.е. в порядке естественных усилий 1425 . Это и есть упомянутая выше своеобразная эротическая утопия Соловьева 1426 ; утверждение, что в любви открывается сила для победы над смертью, хотя и смягчено в словах, что «единичный человек может достигнуть этого лишь сообща и вместе со всеми» 1427 , хотя дальше Соловьев признает «физическую невозможность частного (т.е. частичного – отдельным человеком или отдельным поколением) решения основной задачи любви 1428 , но он всё же в заключительных строках его статьи «О смысле любви» подчеркивает, что любовь (как форма «сизигии») «производит или освобождает духовно-телесные токи, которые постепенно овладевают материальной средой, одухотворяют её и воплощают в ней те или иные образы всеединства». Эта в подлинном смысле магическая концепция любви (очень напоминающая «магический идеализм» Новалиса и очень близкая к идеям Федорова) стоит, конечно, в теснейшей связи с мистической метафизикой Соловьева, с его учением о «становящемся абсолютном». |
| Вот почему изображения этого события в древнейших памятниках Запада вообще довольно редки; оно иногда опускается даже в полных кодексах лицевых Евангелий, каков кодекс Эгберта; вот вероятная причина того, почему, при отсутствии живого интереса к предмету, раз перенесенная на Запад византийская схема надолго осталась основным источником вдохновения для западных художников и образцом для подражания. Первый пример западного изображения – в римских мозаиках Нерея и Ахиллеса VIII-IX вв. 1426 Спаситель в белых одеждах, со свитком в шуйце и с благословляющей десницей, стоит в миндалевидной голубой глории; по сторонам Его – Моисей, молодой, со свитком, и Илия – старец; внизу три апостола: они падают ниц перед Спасителем и закрывают свои лица руками, задрапированными в мантии, от необычайного света. Близкое сходство этого изображения с византийским типом очевидно; апостолы имеют иные позы, но это – подробность, которую легко мог допустить художник ввиду условий тесного места, отведенного для изображения, на триумфальной арке. В ахенском Евангелии 1427 Спаситель в старообразном типе, с неудачно очерченными линиями глаз, носа и губ, без бороды, с длинными черными волосами, в белых одеждах стоит на невысокой горе; руки Его воздеты, на голову Его сходят сверху три луча. Моисей и Илия стоят возле Него, простирая к Нему руки: оба в виде старцев, с седыми бородами, в белых туниках и синих плащах. Внизу двое апостолов пали ниц, а ап. Петр стоит нагнувшись и простирает руки вверх. Как византийские типы, так и подробности композиции здесь уже изменены. В Hortus deliciarum 1428 изображение византийское: отличие незначительное только в том, что лучи света, означающие сияние славы, не обведены круговой линией. Изображение на стекле Шартрского собора XII в. 1429 также очень сходно с византийскими; подмеченное Дидроном его отличие в ореоле Иисуса Христа, вписанном в круг, и в том, что Иисус Христос стоит не на Фаворе, а на воздухе, над горой, имеет характер фиктивный: в памятниках византийских встречается то и другое; наоборот, в памятниках западных также иногда Спаситель, в противоположность общей характеристике западных изображений у Дидрона 1430 , стоит прямо на горе, а не на воздухе; пример – на пизанских вратах Раньера 1431 и в бревиарии Гримани 1432 . |
| ОБРАЗОВАНИЕ КАЗАХСКОГО ХАНСТВА. Исторически Золотая Орда - гигантское полугосударство-полукочевье - просуществовала недолго. Падение ее, ускоренное Куликовской битвой и жестокими походами Тамерлана, было столь же скорым, как и ее рождение. Золотая Орда не была государством, выросшим на почве нормального развития какого-нибудь одного народа. Это было химерное, искусственное государственное образование, сложившееся путем насильственного захвата чужих земель. Ее территории были целиком населены покоренными народами, в культурном отношении стоящими намного выше своих завоевателей. Власть в Орде держалась по существу на одном только насилии, да и такое государство не могло иначе существовать, как только посредством насилия и грабежа покоренных народов. «Золотая Орда, - писал Гумилев, - была химерой, тогда как Белая Орда стала ядром образования нового самостоятельного этноса - казахов». В конце XIV - начале XV веков на территории Золотой Орды сложились новые государственные образования, явившиеся ее наследниками: Большая Орда, Ногайская Орда, Узбекское, Крымское, Казанское, Сибирское и другие ханства. Наиболее крупными были Ногайская Орда с центром в городе Сарайчике (она занимала район между реками Яиком (Уралом) и Волгой) и Узбекское ханство, объединявшее основные районы Казахстана - от Аральского моря до Яика на Запад, до Тобола на Север и до Иртыша на Восток. В этническом отношении Ногайская Орда и Узбекское ханство объединяли местные тюрко-язычные племена, еще не сложившиеся в единую народность. В середине XV века правитель Узбекского улуса хан Абулхаир (1428-1468 гг.), основал обширное государство, объединившее узбекские, кипчацкие и другие кочевые племена и охватившее территорию от Сибири до Сырдарьи. В 1447 году Абулхаир закрепился на Сырдарье, захватив бывшую столицу Ак-Орды Сыгнак, Узгенд и другие города. После смерти в 1469 году Абулхаира, когда в стране захватили власть Гирей-хан и Джанибек-хан, потомки Урус-хана, от Узбекского ханства отделились казаки (казахи). В 1470-1471 годах Гирей и Джанибек основали династию казахских султанов и положили начало казахской государственности. Примкнувшая к Гирею и Джанибеку часть кочевников носила название казаки (казахи). Слово «казак», не имея ни политического значения, ни этнического содержания, обозначало всякого вольного человека, отделившегося от своего народа и племени и ведущего вольную жизнь. Имя «казак» сначала передавалось ханству, и с первых десятилетий XVI века за владениями казаков (казахов) закрепилось название Казакстан. Затем наименование «казак» стало названием народности. С тех пор коренные жители этой огромной страны называют себя «казаками». Таким образом, сложилась новая ветвь Чингисидской династии, которая более 350 лет правила в Казахских степях новой образовавшейся этнополитической общностью - казахским народом. В русской же литературе долгое время коренное население Казахстана называли кайсаками, киргизами, киргиз-кайсаками. |
| В 1425 г. М. стал сам назначать лиц, руководивших работами по строительству и благоустройству города (магистров строений и улиц), к-рые отвечали за разрешение территориальных и имущественных споров, следили за соблюдением чистоты, состоянием проездов, водоснабжением и т. д. В Риме при М. частично были реставрированы Латеранская базилика, базилика св. Петра, Ватиканский дворец, Пантеон и замок Св. ангела, церкви Санта-Мария-Маджоре и Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. Были отремонтированы мосты через Тибр, некоторые городские ворота укреплены башнями. Дворец сенаторов на Капитолии был украшен башней, которая носит имя М. Папа оказал помощь в реставрации церквей в Авиньоне, Венеции, Орвието и Веллетри. В 1427 г. М. поручил Джентиле да Фабриано (ок. 1370-1427) написать в Латеранской базилике фрески со сценами жития Иоанна Предтечи . Среди этих фресок (не сохр.) было и изображение понтифика с 10 кардиналами. После смерти Дж. да Фабриано роспись закончил Антонио Пизанелло († 1455). В 1428 г. Мазолино да Паникале (ок. 1383 или 1381 - ок. 1440) и Мазаччо (1401-1428) получили папский заказ на 2-сторонний полиптих для рим. базилики Санта-Мария-Маджоре (в наст. время панно из него находятся в разных музеях). Папа уделял внимание прикладному искусству; находясь во Флоренции, он заказал для себя тиару, украшенную 8 фигурами ангелов работы скульптора и ювелира Лоренцо Гиберти (ок. 1378-1455). М. часто дарил прелатам, государям и военачальникам роскошные предметы облачения, оружие, драгоценности. В окт. 1428 г. в папскую капеллу поступил выдающийся музыкант и композитор фламандец Гийом Дюфаи (1397-1474), к-рый продолжил службу и при папе Римском Евгении IV (подробнее о деятельности Дюфаи см. в ст. Италия ). М. собирал богослужебные и другие книги, занимался их реставрацией, заботился о сохранности церковных архивов. В Ватиканской библиотеке сохранилась происходившая из Авиньона рукопись бревиария, к-рая принадлежала М. М. покровительствовал своей семье в более скромных масштабах по сравнению с др. папами эпохи Ренессанса. Возможно, причина в том, что род Колонна, как и семейство Орсини, был одним из самых влиятельных и богатых в обл. Лацио. Тем не менее папский секретарь Поджо Браччолини в своих записках упрекал М. в непотизме . Возвышение семьи Колонна в Риме при М. привело к конфликту этого рода со следующим понтификом, венецианцем Евгением IV, к-рый даже был вынужден на неск. лет покинуть город. Брат М., Джордано Колонна, участвовавший в переговорах с неаполитанской кор. Джованной II, получил титулы князя Салерно и герцога Венозы в ее владениях, др. брат, Лоренцо Колонна,- титул графа Амальфи. Свою сестру Паолу М. выдал замуж за правителя Пьомбино Герардо д " Аппиано, племянницу Катерину - за Гвидантонио да Монтефельтро, синьора Урбино. Др. племянницу, Анну, он выдал замуж за князя Тарантского Джованни Антонио Орсини, представителя рода, соперничавшего с родом Колонна. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕРМАН Прп. Герман Дивный. Фрагмент иконы " Собор Новгородских святых " . 60-е гг. XX в. (ц. ап. Филиппа в Новгороде) Прп. Герман Дивный. Фрагмент иконы " Собор Новгородских святых " . 60-е гг. XX в. (ц. ап. Филиппа в Новгороде) († ок. 1428), прп. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборах Новгородских и Вологодских святых), Дивный, Белозерский, мон. Кириллова Белозерского в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря . Упоминается в Житии прп. Кирилла Белозерского, созданном Пахомием Логофетом в 1461-1462 гг., как ученик преподобного, много лет подвижнически проживший в обители («в всяком послушании и целомудрии, яко и мнозем, видевшим тогда безмерное смирение того и труды, дивитися и похвалити»). Основным послушанием Г. была рыбная ловля. Автор Жития приводит монастырское предание о том, что прп. Кирилл, посылая Г. на послушание (очевидно, на Сиверское оз.), говорил, какая рыба нужна братии, «и Бог тому Герману поспешьствоваше благословением святаго, и тую рыбу уловляше, юже святый повелеваше ему,- ничем же иным, токмо удицею. И от сея доволно бяше всем братиам къ утешению». Святой имел дар непрестанной молитвы, к-рая «никогда же из уст не исхожааше, в нощи же в бдениих и коленопреклонениих, в церкви же на пении стоа, никакоже к стене приклонися» (Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан. С. 120). Житие прп. Кирилла повествует о том, что перед кончиной Г. болел и его посещал «духовный друг» Димитрий. Спустя нек-рое время после преставления Г. Димитрий также заболел, ему явился во сне Г. и предсказал время его смерти. Христофор, учеником к-рого был Димитрий, являлся игуменом Кириллова Белозерского мон-ря в 1428-1434 гг., причем стал им после кончины Г., следов., святой преставился до 1428 г. или около этой даты. Во всяком случае Г. уже не было в живых, когда Пахомий писал Житие прп. Кирилла. По-видимому, Г. был погребен в Кирилловом Белозерском мон-ре ( Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 60-61). Преподобный упоминается в «Описании о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.; списки приводят различные ошибочные даты кончины Г.: 7000 (1492) г. ( Барсуков. Источники агиографии. С. 129), 7016 (1508) г. (Описание о российских святых. С. 141)). Канонизация Г. подтверждена включением его имени в Собор Новгородских святых, празднование к-рому было возобновлено в 1981 г. по благословению Ленинградского и Новгородского митр. Антония (Мельникова) (Собор известен с 1831), и в Собор Вологодских святых, учрежденный в 1841 г. по благословению Вологодского еп. Иннокентия (Борисова) . |
|
|
