| По первой Ревизии 1719 года, в Новгороде показано было жителей мужеска пола 2 303 человека, платящих подати. По второй Ревизии 1744 года, показано только 1 507 мужеска же пола, платящих подати. Ныне в Новгороде всех жилых дворов 1 663, кроме заводов и фабрик, а жителей мужеска и женска пола около или с небольшим 6 000 Душ. О древнем числе народа, бывшего во всей Новгородской Области, известий нет; да и переписного счету, вероятно, тогда еще не было. Но в Летописях под годом 1428 упоминается, что когда Литовский Великий Князь Витовт осаждал город Порхов и угрожал нашествием Новгороду, то Новгородцы, для отвращения оного, заплатили Витовту 10 000 рублей, да Новгородский Архиепископ Евфиимий дал на искупление пленных 3 000 рублей, а деньги сии собираны были, как гласит Летописец, со всех Волостей Новгородскнх и по Заволочью со всех Волостей, с 10 человек рубль. Следовательно, тяглого или платящего подати народа тогда было во всех Волостях Новгородских 130 тысяч. Надобно однако ж заметить, что незадолго пред тем, и именно с 1417 по 1427 год, Новгород со всеми своими Волостьми претерпел крайние опустошения от беспрестанной почти моровой язвы, голоду и чрезвычайных стуж. Летописи говорят, что с 1422 года от сего множество народа переселилось в Литву. По первой Ревизии 1719 года, во всех пяти Пятинах Новогородской Губернии сочтено мужеска пола платящих подати 164 889 душ. По второй Ревизии 1744 года, сочтено в Новгородских Пятинах мужеска пола и именно в Шелонской 57 031 душа, в Деревской 48 225 душ, в Бежецкой 47 925 душ, в Обонежской 36 380 душ, в Вотской 28 729 душ; а всего по Новгородской Губернии 218 310 душ мужеска пола, платящих подати. По последней пятой Ревизии 1795 года, доныне в Новогородской Губернии считается платящих подати 296 834 души; а всего народа с не платящими податей 311 588 душ мужеска пола, не считая Дворянских фамилий. Прибавление второе. О древних Монастырях и церквах Новгородских, в самом городе и около его находившихся Роспись, сколько в Великом Новгороде на Софийской и на Торговой стороне градских и окологородних монастырей, местных Храмов и приделов, учиненная в 1615 году после опустошений, произведенных в Новгороде Шведскими войсками, под предводительством Генерала Якова Понтуса дела Гарди 112 |
| проводившаяся В. в тесном согласовании с его верховным сюзереном Ягайло, была направлена на всемерную поддержку деятельности католич. Церкви на землях ВКЛ. Формы такой поддержки были разнообразны. Так, принимались меры для открытия приходских католич. храмов, к-рые наделялись десятинами от господарских дворов, различными угодьями, землями с крестьянами (в отдельных случаях жаловались даже целые волости). Ряд таких храмов был основан на землях совр. Белоруссии (в Волковыске, Гродно, Новогрудке). Поддерживали В. своими пожалованиями и мон-ри - доминиканские, францисканские, августинские. Особенно щедрые пожалования были сделаны бенедиктинскому мон-рю в Ст. Троках, находившемуся под патронатом В., в городе В. заложил мон-рь ордена августинцев. Значительные усилия прилагались для поддержки католич. епископских кафедр. Епископство в Вильно основал и наделил большими владениями Ягайло; В. сделал ему ряд крупных пожалований - 200 гривен ежегодно из доходов виленского замка, волость Уборце, волость Каменец в Киевской земле, земли в Дрогичинском, Брестском и Дубенском поветах, последнее из пожалований - волость Игумен - было сделано незадолго до смерти литов. вел. князя - 26 сент. 1430 г. Еще большее значение имели великокняжеские пожалования для др. католич. еп-ств, ставшие главным источником их обеспечения. В 1428 г. при переносе кафедры из Владимира-Волынского в Луцк она была наделена землями во Владимирском, Луцком, Брестском и Дрогичинском поветах. Еще более щедрыми были пожалования еп-ству в Каменце-Подольском (1429), получившему крепость и г. Чарноснице, а также земли в Каменецком, Смотричском, Винницком и Браславском поветах. После Крещения жямайтов В. основал еп-ство в Медниках, к-рое наделил сначала доходами из своей казны (1417), а в 1421 г.- обширными земельными владениями. Курс, направленный на распространение и укрепление католичества в ВКЛ, получил свое отражение и в политике В. по отношению к дворянству и городам. Уже Ягайло после принятия в 1387 г. литовцами католицизма дал литов. католич. боярству ряд прав, к-рые на правосл. восточнослав. боярство не распространялись. Эта политика получила продолжение в Городельском привилее (1413), изданном совместно Ягайло и В. Предоставляя боярам право свободно распоряжаться наследственными владениями и передавать их детям и женам, правители подчеркнули, что этими правами могут пользоваться только католики «et non schismatici vel alii infideles» (не схизматики или др. неверные). Этим же документом литов. боярам предписывалось выдавать дочерей и сестер замуж только за католиков. Привилей устанавливал, что только католики могут занимать должности воевод и каштелянов (в особенности в главных центрах гос-ва - Вильно и Троках). В. стремился привлечь в города ВКЛ иностранных колонистов-католиков - поляков и немцев, представляя им самоуправление на магдебургском праве, к-рым местное правосл. население пользоваться не могло. |
| в Киеве, в 1361 г. во Львове и Галиче, в 1388 г. в Вильне, 1390 г. в Перемышле, в 1417 г. в Жмуди (будущая Ковенская), в 1428 г. в Луцке. В большинстве случаев это были епископские центры для местного землевладельческого меньшинства населения, вонзившиеся в исконную, занятую русским православным большинством территорию. Например, на территории православной епархии Киевской в половине XV века было только 7 костелов, а Жмудская латинская епархия даже в половине XVI века имела только 34 костела. По словам латинских авторов, во всем Великом Княжестве Литовском было около 700 парокий (приходских костелов), в то время как православных церквей, например, в одном только Новгородском воеводстве было больше 650. Во владениях одного князя К.К. Острожского было более 600 православных церквей. В конце XVII в., по заявлению львовского православного братства, во всей Литовской митрополии было 8 епархиальных владык и попов русских 11 000. Исходя из последней цифры, включая в нее и диаконов, можно безошибочно предположить, что православная церковь вместе с монастырями числила в своем составе от 4 до 5 тысяч приходских центров. Это была, конечно, сила, но сила инерции. Меньшинство статистическое, латинское имело на своей стороне силу не количественную, но качественную. Православная церковь возглавлялась именем КПольского патриарха. Но это возглавление было слишком формально, подобно штемпелю, приложенному к деловой бумаге. У патриархов не существовало постоянных и личных агентов в возглавляемых ими национальных церквах. Наоборот, в латинской церкви папская власть на местах через нунциев и кардиналов реально контролировала текущую жизнь церковную. В государственном положении русских епископов была еще более бросающаяся в глаза разница с латинскими. Русский епископат не допускался к делам государственным. А латинский епископ занимал формальное положение советников короны. Латинские епископы были по сану своему «панами-радцами», т. е. членами Рады-Сената. Большая и плачевная разница, к невыгоде православия, была между монашеством русским и польским. |
| 356. Анна Васильевна, единственная дочь Василии Васильевича Темного, вел. кн. московского 44), от брака с Марией Ярославовной, в иночестве Марфой, кпяжной боровской 130), жена Василия Ивановича, вел. кн. рязанского 464). – Род. в Москве, около 1450 г.; венчана в Москве же, с 16-ти летним Василием в январе 1464 г.; участвовала в наследии после своего брата Юрия (Георгия) Васильевича, князя дмитровского ), который вспомнил её, завещав, между прочим, духовною: «сестре своей великой княгине рязанской Анне даю монисто, чем мя благославила баба моя», в 1472 г; осталась вдовой, с сыном Федором, князем рязанским ), дочерью, неизвестной по имени, и правом на четвертую долю всех рязанских казенных пошлин, в 1483 г.; приехала в Москву, я августе и, встреченая великим князем с семейством «на Всполье за Болкановьем», гостила у брата остальные месяцы 1497 г.; при отъезде своем из Москвы в Рязань, к свадьбе дочери, .сопровождалась до Угреши племянником Юрием (Георгием) Ивановичем, князем дмитровским ), 7 января 1498 г. – Ум. в Рязани, в апреле 1501 г. – Тело её погребено там же, в Рождественском соборе. 357. Анна Васильевна 357. Анна Васильевна, старшая из четырех дочерей Василия Дмитриевича, вел. кн. московского 45), от брака с Софией Витовтоной, в иночестве Евфросинией, великой княжной литовской 180), первая жена Иоанна Мануиловича, царевича – впоследствии с 1428 по 1444 гг, императора – византийского. – Род. в Москве, в 1393 г.; выдана за царевича Иоанна, в 1411 г.; ум. в Царьграде (Константинополе), от морового поветрия, в 1417 г. – Тело её погребено там же, в монастыре Богоматери, называемом τονμυβορρ. 358. Анна Васильевна 358. Анна Васильевна, первая жена Константина Васильевича, вел. кн. суздальского ), дочь князя манкунского, в Греции. – Бсе сведения о ней ограничиваются тем, что она, вероятно, быв матерью Андрея, князя суздальско-нижегородского 328), ум. неизвестно когда, но, во всяком случае, раньше 1335 г. – Тело её погребено в нижегородском Спасо-преображенском соборе. 359. Анна Васильевна |
| Действительное спасение шло для империи из Азии. Грандиозной битвой при Ангоре 20 июля 1402 г. Тимур мгновенно разрушил османское государство. Гордый султан умер его пленником. Так была дана византийцам ещё пятидесятилетняя отсрочка. С правящим в Европе сыном Баязида Сулейманом Мануил совместно с Венецией, Генуей и родосцами заключил благоприятный договор. Император получил обратно Солунь и прекратил прежний платёж дани Порте. Спор сыновей Баязида закончила в 1413 году победа Мухаммеда на равнине Чаморлу, близ Софии. Мухаммед, находившийся в тесном союзе и наилучшем согласии с Мануилом, отдал ему ряд македонских и фессалийских местностей, которые у него вырвал только что побеждённый и казнённый брат. Ещё раз, казалось, наступают для ромеев более счастливые времена. Беспокойный император Иоанн VII удалился в монастырь и вскоре после этого умер. На его место Мануил поставил своего сына Андроника наместником в Солуне. В марте 1415 г. он отправился в Мисифру, где после смерти деспота Феодора I (†1407 г.) всё находилось в полном беспорядке. Сильной рукой они привёл в порядок местные отношения, укрепил заново Коринфский перешеек, возобновив Эксамилий, и принудил князя ахейского Чентурионе к признанию его верховенства. Наследник престола Иоанн появился в 1417 г. в Мисиоре, чтобы смирить возмутившегося Чентурионе. Но, выпустив своих албанцев на венецианские владения, он испортил отношения с республикой, которая принялась за дело Чентурионе и вырвала в 1419 г. у ромеев важную Монемвасию. Мухаммед, неутомимо подчинявший себе эмиров Малой Азии, был всегда лояльным союзником ромеев. Поэтому было очень недальновидным поступком то, что в большом румелийском восстании так называемого Лже-Мустафы Мануил вёл двуличную политику и за ежегодный платёж посадил в тюрьму на Лемносе бежавших в Солунь повстанцев Мустафу и Джунеида. Если уже это в значительной степени произвело дурное впечатление на султана, то после смерти последнего Мануил дал увлечь себя своему сыну Иоанну и выставил Мустафу против юного престолонаследника Мурада II. Но после первых успехов Мустафа был совершенно разбит Мурадом. Последний вступил в Адрианополь и велел в 1422 г. повесить своего противника, схваченного во время бегства. Отомстить ромейскому императору стало теперь руководящей мыслью турецкого султана. Около 80 000 солдат собрал он в начале июня 1422 г перед стенами столицы. Но штурм, который турки начали с надеждой на оракула под предводительством шейха Бухари, решительно не удался вследствие мужественного сопротивления византийцев; турки потеряли даже свои осадные орудия. Греки вступили в соглашение с тринадцатилетним братом султана Мустафой, который поднялся против своего брата, и этим принудил его снять осаду Константинополя. Но в 1422 г. Мустафа был выдан и удавлен. Турахан был послан теперь с сильным войском против Солуня; но венецианская помощь отвела удар. В 1428 г. Турахан пошёл на Пелопоннес, разрушил Коринфские укрепления и опустошил владения и греков и венецианцев. |
| Вместе с тем учреждались одна за другою и латинские епархии: в Киеве (около 1350), Галиче или Львове (1361–1375), Вильне (1388), Перемышле (1390), на Жмуди (1417), в Луцке (1428), но учреждались более с целию пропаганды, чем по многочисленности паствы. Киевская, например, епархия считала у себя даже в половине XV в. только семь костелов, а Жмудская и в половине XVI в. только 34 костела Во всем же великом княжестве Литовском около половины XVI в., по свидетельству самих латинских писателей, было до 700 парохий, или приходских костелов, тогда как православных церквей в одном лишь Новогрудском воеводстве было более 650 и во владениях одного князя Константина (Василия) Константиновича Острожского более 600, по свидетельству латинских же писателей. А пред введением унии в Литве, по свидетельству тогдашних членов львовского братства, во всей Литовской православной митрополии числилось восемь епархиальных архиереев и «попов русских одиннадцать тысяч», следовательно, немногим менее и церквей. Но не своею древностию, не числом своих чад, не количеством костелов и епископских кафедр сильна была в Литве Церковь латинская – во всем этом она уступала Церкви православной, – а была сильна и несравненно сильнее православной по другим условиям. Во главе православной Церкви в Литве стоял Цареградский патриарх, вся деятельность которого по отношению к ней почти до конца периода ограничивалась лишь тем, что он поставлял Литовско-русского митрополита или, вернее, присылал свое благословение на его постановление; во главе латинской Церкви в Литве стоял папа, имевший могущественное влияние не только на местную иерархию и народ, но и на самое правительство. Православные епископы и митрополит пользовались в Литве только церковною властию и значением, но вовсе не допускались к участию в гражданских делах и государственных; латинские иерархи, напротив, особенно Виленский, были ближайшими советниками великого князя и короля, заседали в сенате и оказывали сильнейшее давление на решение вопросов правительственных. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Внутренний вид купола Капеллы Пацци [Брунеллеско; итал. Brunelleschi, Brunellesco] Филиппо (1377, Флоренция - 15.04. 1446, там же), итал. архитектор, скульптор и ученый. Сын нотариуса, начинал художественную деятельность как ювелир и скульптор, с 1398 по 1404 г. работал в мастерской ювелира Линардо ди Маттео Дуччи в Пистое, в 1401 г. принял участие в конкурсе на исполнение дверей флорентийского Баптистерия, создал деревянное Распятие в Капелле Гонди ц. Санта-Мария Новелла (между 1410 и 1419). В дальнейшем Б. работал как архитектор и инженер, с его именем связано появление теории перспективы. В основном Б. выполнял заказы различных цехов и гильдий Флоренции, был активным участником общественной жизни республики. Главным проектом Б. стало строительство купола собора Санта-Мария дель Фьоре (проект с 1417, возведение в 1420-1436), первого крупного памятника ренессансного зодчества и выдающегося достижения инженерной мысли. Сооружение купола завершило строительные работы в соборе и определило силуэт Флоренции. Восьмигранный шатер (диаметр 42 м), состоящий из 2 оболочек, связанных нервюрами и горизонтальными кольцами, был построен без лесов. В 1436 г. 25 марта прошло освящение собора папой Римским Евгением IV, в 1471 г. фонарь купола был увенчан шаром с крестом. Собор Санта-Мария дель Фьоре во Флоренции. 1296-1436 гг. Собор Санта-Мария дель Фьоре во Флоренции. 1296-1436 гг. Б. возвел во Флоренции целый ряд зданий, придавших итал. архитектуре принципиально новый импульс. Он искал опору и вдохновение в архитектуре древнего Рима, а также в классических деталях зданий романского стиля в Тоскане, напр. флорентийского Баптистерия. Выраженный с наибольшей четкостью в интерьерах Старой сакристии (1421-1428, ризница приходской ц. Сан-Лоренцо семьи Медичи) и Капеллы Пацци (во дворе ц. Санта-Кроче; начата в 1429), этот стиль отличается ясной логикой композиционного решения и визуальной гармонией. Квадратное в плане пространство Капеллы Пацци перекрыто легким зонтичным куполом, лежащим на парусах. Отдельные части зданий объединены системой пропорций и повторяемостью строгих геометрических форм. Выделенные более темным цветом камня ордерные элементы, пилястры, антаблемент и арки четко выражают гармоничное соотношение опоры и нагрузки. По замыслу архитектора, двор мон-ря должен был восприниматься как церковь под открытым небом, а капелла - как главный алтарь. Б. смог добиться неожиданного впечатления: внутреннее пространство капеллы кажется значительным, большим. |
| I. Состояние Западнорусской или Литовской митрополии, после отделения от неё русской северо-восточной половины, слишком мало походило на состояние Московской митрополии. Униатские движения в Зап. России после Флорентийского собора не прекращались и православие в Польско-Литовском государстве, даже в коренных русских, искони православных областях, обнимавших пространство девяти нынешних западных и южных губерний: Смоленской, Витебской, Минской, Гродненской, Могилевской, Черниговской, Киевской, Подольской и потерянной для России Червонной Руси (Галиции), не всегда признавалось терпимым. Бывали времена, когда право существования юго-западного православия приобреталось путем долгой и упорной борьбы. Православная иерархия и епархии Литовской митрополии разделяли общую участь с греческой верой. Положение иерархии, становившейся в неодинаковые отношения к государственной власти, было далеко не одинаково. Её права и содержание то увеличивались, то сокращались. Судьба православных епископий оказывалась слишком изменчивой. Оне то прикрывались, то восстановлялись и число кафедр никогда не превосходило девяти, отделившихся к Литовско-Киевской митрополии, напротив иногда сокращалось до двух, даже одной. Долгая борьба латинства с православием , заметно, но далеко не в пользу православия, отражалась на всех отправлениях церковной жизни Западной России. Церковная Уния, явившаяся печальным результатом этой борьбы, сослужила службу папе, но не патриарху и утвердила не мир, а раздор между православием и латинством. Политические и религиозные осложнения запутывали церковные дела западнорусских областей, в частности, они запутали историю епархиального управления тамошней церкви и внесли в нее какую-то тройственность. Рядом и в одной области иногда существовало три епархиальных архиерея: православный, униатский и латинский. Разумеется, все они жили далеко не друзьями. Латинские епархии в пределах Литовского и Польского государств более с целью пропаганды, чем по многочисленности паствы, стали учреждаться очень давно. Одна за другой явились епархии: в Киеве (ок. 1350 г.), Перемышле (1390 г.), на Жмуди (1417 г.), в Луцке (1428 г.) и др. 872 . После 1596 года явились униатские епархии. Но история первых и последних епархий не входит в планы предлагаемого исследования. Напротив, обзор тяжелой судьбы православных западнорусских епархий, после разделения митрополий, необходим в виду сохранения последовательности и уяснения позднейшей истории епархиального устройства Западнорусской церкви до полного соединения её с Москвой. |
| Вместе с тем учреждались одна за другою и латинские епархии : в Киеве (около 1350), Галиче или Львове (1361–1375), Вильне (1388), Перемы-шле (1390), на Жмуди (1417), в Луцке (1428), но учреждались более с целию пропаганды, чем по многочисленности паствы. Киевская, например, епархия считала у себя даже в половине XV в. только семь костелов, а Жмудская и в половине XVI в. только 34 костела . Во всем же великом княжестве Литовском около половины XVI в., по свидетельству самих латинских писателей, было до 700 парохий, или приходских костелов, тогда как православных церквей в одном лишь Новогрудском воеводстве было более 650 и во владениях одного князя Константина (Василия) Константиновича Острожского более 600, по свидетельству латинских же писателей. А пред введением унии в Литве, по свидетельству тогдашних членов львовского братства, во всей Литовской православной митрополии числилось восемь епархиальных архиереев и «попов русских одиннадцать тысяч», следовательно, немногим менее и церквей . В среде русского и литовского православного населения находились многие знатные фамилии из племени прежних князей, господствовавших в крае, некоторые из них состояли в довольно близком родстве с самими великими князьями Литвы, другие владели огромными имениями, целыми почти уделами, и содержали собственные дружины; из этой среды не раз являлись именитые государственные сановники и славные воины, оказывавшие великие заслуги всему отечеству . К тому же православные русские Литовского государства имели за собою еще русских Московского государства и в случаях нужды могли находить для себя не только нравственную, но и физическую опору в православном московском государе. Очень понятно, что литовско-польские короли не могли относиться к своим подданным православной веры, по крайней мере наружно, без должного внимания и справедливости. И вот мы видим, что все эти государи при самом вступлении своем на престол изрекали клятвенное обещание сохранять права и привилегии всех своих подданных не только римской веры, но и русской, как уже тогда называли в Литве православную веру в отличие от латинской; все подтверждали и ограждали и церковные и имущественные права Русских митрополита, епископов и прочего духовенства; давали жалованные грамоты русским церквам и монастырям на построение или восстановление и обновление их, на их земли и вотчины, прежние и новые, на охранение их от обид и притеснений, так что при рассматривании одних этих грамот можно подумать, будто православная Церковь в Литовском государстве пользовалась совершенным покровительством правительства. |
| В 1419 г. при посредничестве Болонского еп. Никколо Альбергати (1417-1443) начались переговоры о примирении папы с городскими властями Болоньи. Было заключено соглашение, по к-рому коммуна Болоньи сохраняла право самостоятельно избирать должностных лиц, кроме подеста - его утверждал папа Римский, а в его отсутствие епископ. Также коммуна обязалась внести крупные суммы на военные расходы папы в конфликте с кондотьером Браччо да Монтоне. Почти через 10 лет, в 1428 г., в Болонье вспыхнуло восстание, папский легат бежал, и были избраны собственные правители («реформаторы»); в 1429 г. папа признал их власть. Хотя М. был избран на Папский престол на Констанцском Соборе, он сразу стал защищать прерогативы Римского понтифика перед Собором: на последних соборных сессиях он неоднократно отмечал, что папа обладает высшим и безусловным авторитетом в вопросах веры и церковных реформ. В мае 1418 г. М. осудил попытку представителей польск. делегации, недовольных ситуацией, сложившейся по делу доминиканца Иоганна Фалькенберга, подать апелляцию Собору на решение папы Римского (подробнее см. в ст. Констанцский Собор ). Тем не менее, выполняя соборные решения, в 1423 г. М. созвал Собор в Павии, на котором планировалось обсудить основные текущие проблемы, в частности взаимоотношения с гуситами и возможность заключения унии с правосл. Церковью. Открывшийся 23 апр. Собор не смог собрать представительные делегации, а папа и большинство кардиналов из-за продолжавшихся на территории Италии войн находились все это время в Риме. В июне в связи с начавшейся эпидемией чумы Собор был перенесен в Сиену (заседания возобновились в июле). На Соборе остро проявились концилиаристские тенденции, особенно в деятельности делегатов из Франции, к-рые призывали приступить к более радикальному реформированию церковного устройства. Папа в Сиену не приехал, и Собор ограничился подтверждением решений Констанцского Собора, осуждением еретиков и антипапы Бенедикта XIII, находившегося в укрепленном замке Пеньискола в Испании. В февр. 1424 г. Собор был распущен; местом созыва следующего Собора был намечен Базель. |
|
|
