| Этот плохой хороший Интернет. Техника безопасности в компьютерных сетях . – М.: Даниловский благовестник, 2013. – 176 с. - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2015. – 320 с.: ил./Представляет Наталья Богатырёва //Фома. - – июль 2017. – С.88. – (раздел « Культура », рубрика « Что читать »). В этой книге священники, психологи, специалисты-айтишники дают советы, как уберечь детей от излишней информации и нежелательного общения в Интернете. Здесь нет сознательного сгущения красок и желания напугать родителей, хотя статистика о количестве педофилов в соцсетях и информация о том, что согласно соцопросам, 60 процентов детей хоть раз в виртуале сталкивались с недвусмысленными предложениями, способны насторожить. Мы привыкли чувствовать себя хозяевами интернет-пространства, уже не осознавая, что нами манипулируют. Простые советы, как защитить себя и своих детей от разрушительного и опасного воздействия, помогут стряхнуть с себя липкую паутину и очнуться от виртуального сна. Александр Ткаченко . Трудно быть папой. Невыдуманные уроки отцовства . – М.: Никея, 2017. – 208 с./Представляет Лариса Романовская //Фома. - – июль 2017. – С.89. – (раздел « Культура », рубрика « Что читать »). Читателям «Фомы» Алксандр Ткаченко хорошо знаком, а фрагменты этой книги ранее появлялись на страницах журнала. Для читателей другого круга, особенно невоцерковленного, который взял книгу из-за подзаголовка «Невыдуманные уроки отцовства», она может показаться не столько пособием по воспитанию, сколько путеводителем по вселенной, имя которой – православная многодетная семья. Здесь она предстает без ретуши, но и без очернительства. Ткаченко очень честен в своем повествовании, его текст не нравоучителен, а исповедален. Это вызывает уважение к автору, а главное – желание следовать его советом. Героями книги стали сам автор, его супруга, их трое сыновей и дочка. А вокруг – российская провинция с безработицей и пьянством, экономические кризисы, мечты юности, которые не удалось реализовать, потому что надо было ставить на ноги семью. И вера в Бога, помогающая удержаться на плаву. Как выжить на ничтожные пособия? Как сохранить брак, если отец постоянно уезжает на заработки, а мать вынуждена в одиночку справляться с бытовыми неурядицами и воспитанием потомства? Как побороть свою любовь к алкоголю и отвратить от него подрастающих сыновей? Как научить мальчишек давать сдачи, не нарушая христианских заповедей? Как жить, если твой собственный ребенок не хочет разделять твои жизненные принципы? Истории, рассказанные Александром Ткаченко, бесхитростны, а советы вполне очевидны – люби своих детей, уважай их интересы, не ври ни им, ни себе, ни жене и не переживай, что все силы, нервы и деньги уйдут на благо семьи. И еще – верь, не бойся ошибаться и проси прощения, если ошибся. Семей без ошибок не бывает. Ни многодетных, ни каких-то других. |
| У дореволюционного писателя А.К. Шеллера-Михайлова есть замечательный рассказ. Вы знаете, что существовал такой жанр, как святочный рассказ. Его особенность – внезапное чудо, Рождественское чудо. Например, когда человек замерзал – и вдруг кто-то его обогрел. Или он умирал с голоду, а кто-то его поддержал. То есть рождественская святочная история – это история о чуде. А Пасхальный рассказ (был и такой жанр до революции) – это рассказ не о чуде, а об изменении, которое вдруг произошло в человеке под влиянием каких-то пасхальных событий, под влиянием чего-то огромного, важного, большого, может, даже превышающего человеческое понимание. Это жанр Пасхального рассказа. Некоторые рассказы были выдуманные, а некоторые – невыдуманные, потому что на Пасху Бог даже самых слабых и немощных людей возрождает, изменяет, наполняет силой. Я сам мог бы рассказать массу реальных примеров, случаев этого плана, о которых мне рассказывают мои прихожане. Естественно, что такие свидетельства были еще и до революции. Если вы возьмете многие дореволюционные журналы, сборники, рассказывающие о Пасхальном периоде, вы познакомитесь со свидетельствами подобного рода. Вот один из них – у писателя Шелера-Михайлова, который рассказывает, как он однажды отдыхал в монастыре и там, на рассвете, он познакомился с монахом с очень красивым, благородным лицом. Они заговорили. Писатель спросил, почему монах не спит после такой утомительно тяжелой Пасхальной службы, а гуляет в парке. А монах сказал, что у него с юности такой обычай – в эту ночь не спать. Слово за слово, и он поведал литератору такую историю. В двух словах вам ее перескажу. Этот монах поведал о том, как с детства он испытал очень много нужды, горя, бедности. Родители отдали его на воспитание дяде. Если бы не добрая старушка-прислуга у дяди – дядя мучил бы его или, как минимум, не обращал бы на него внимания. Но вот дядя умер, и они с этой старушкой были вынуждены опять скитаться. Старушка нанялась в услужение к одному богатому человеку. Этот молодой монах говорил, что мальчиком он испытал много нужды, что он постоянно злился и копил злость на богатых людей, на тех, кто может себе позволить пить и есть в свое удовольствие. Все это привело его к нервному расстройству, и даже в гимназии, которую он уже заканчивал, ему говорили, что он уже совершенно стал безумным. У него даже лицо, как он рассказывал, стало землистого цвета, потому что он постоянно носил в себе ненависть и злобу. Все это привело его к решению зарезать того человека, у которого они жили, и завладеть его деньгами, которые тот прятал в месте, известном юноше. И вот в Пасхальную ночь он решил это осуществить. Почему в Пасхальную? Потому, что в эту ночь старушка-няня уходила на всю ночь в храм, на службу. А тот человек, у которого они жили, был неверующим, на службы он не ходил, поэтому остался дома. |
| — Он мне по правде квартиру купил. Я ее теперь сдаю, и на эти деньги живем. На уборки ходить не надо. Вот сумку себе в секонд-хенде купила. Нравится? — и тычет мне в лицо какую-то жуткую пестрятину. — Умереть не встать, — киваю, не глядя. — Мне мой сын Датошка сказал: «Мам, этот депутат — наш «удачный удар». Как будто мы в лотерею выиграли!». Вот я и говорю, что у меня всё шикарно! — Тамрико наконец-то добралась до заключительной точки в своей балладе о фортуне. И потому сочла аудиенцию законченной. — Я пошла. Пока. Звони! И двинулась от меня всё той же неторопливой развалочкой совершенно счастливого человека. Я смотрела вслед на ее колготки гармошкой и думала, что мне никогда не достичь ее простоты. Даже если я перечту труды всех святых отцов. Потому что такой Тамрико надо родиться. г. Тбилиси, 6 ноября 2013 г. Открытые небеса (невыдуманные рассказы) Рассказы про Варвару «В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью» ( Иак. 1:13-14 ) Случалось ли вам, читатель, встречать несерьезных людей? Если нет, то вот вам такой экземпляр — Варвара многогрешная и, само собой, любопытная. Короче, в вере не тверда, страстями обуреваема, духом противоречия гонима. Грехов много, а спасительного покаяния — ноль с копейками, со смирением тем паче — полная напряженка. Круг общения у любопытной Варвары самый, что ни на есть, от церковной ограды далекий. А потому сбываются на ней слова псалмопевца Давида: «Со избранными избран будеши, а со строптивым развратишися» ( Пс. 17:27 ). Поэтому, если какое крепкое словечко ввернет, не обессудьте. Словом, Варвара — ходячее недоразумение и сплошной соблазн. Люди новоначальные, читайте осторожно, в голову особо не берите, но на ус мотайте. А вы, рабы Божьи, в вере утвержденные, сотворите молитву о грешнице. Авось в разум истинный придет, иначе беда. Меморандум Туман висел над головой, как косматая папаха, — в двух метрах ничего не видно. Пила упрямо не хотела грызть мокрое бревно, а норовила пройтись по пальцам. Время от времени опилки фонтанчиком падали на ватники и сапоги пильщиков. Варвару распирала злость на весь мир: на гнилую погоду, на зубатую железяку, изгибающуюся змеей, и на всех верующих в целом. С того конца пилы раздался тихий совет-наставление. |
| Послушайте! Как это можно, живя на пятом этаже, не знать, что происходит с твоими родителями двумя этажами ниже??? Вынести все ценные, да и не ценные вещи из дома, не заметив при этом двух немощных стариков - ТВОИХ РОДИТЕЛЕЙ??? И оставит их умирать на голых матрасах?.. Да что Вы такое пишите, уважаемая Нина??? У меня на руках немощная мама, я забрала ее из дома, как Вы написали " через не хочу " , потому что она не в состоянии сама себя обслуживать. Да, я очень боюсь, что она поставит что-нибудь на плиту и забудет, а у нас газ! Я боюсь, что она потеряет сознание и упадет, и никто не сможет сообщить мне, что ей плохо и нужен врач! И я себе во всю жизнь оставшуюся не прощу, если она потеряется в городе! И что в этом плохого? Она живет в семье, чистенькая, ухоженная, накормленная всякими вкусностями, спит в чистейшей кровати в отдельной комнате, всегда присмотрена, вовремя получает лекарства и медицинскую помощь, когда есть у нее силы, бывает на улице. Вся семья терпеливо за ней ухаживает, проявляя свою любовь всеми возможными способами! Она регулярно причащается Святых Христовых Таин. Ее нынешнее положение учит нас терпению, любви, молитве, упованию на милость Божию, прощены все старые обиды, разрешены все недопонимания. Так что же в этом плохого? Или надо было послушать ее " не хочу " и оставить ее погибать одну, зато в собственном доме? Ирина 6 августа 2014, 13:32 Дорогая Мария! Спасибо за рассказ - такой трогательный, поучительный и замечательно, талантливо написанный. Ваши рассказы всегда дают пищу и уму, и сердцу. Наталья 6 августа 2014, 11:45 Действительно, трогательный рассказ. Есть о чем задуматься и поразмышлять. Об осуждении......о смирении.....о терпении.....о долге..... обо всем... Рассказ вызывает слезы....настоящие слезы! Спаси Господи! Нина Чикобава 6 августа 2014, 10:42 Эта история невыдуманная....Дело не в детях -ведь они попросту могли не знать...Дело в отношении родителей, которые НЕ ХОТЕЛИ БЕСПОКОИТЬ НИКОГО. И, наверное, это правильно.... А вот если дети сами и , зачастую, насильно, заботятся, просто из любви и опсений, что старики могут случайно навредить себе -это совсем нередкость. У меня есть много примеров, как дочери или сыновья через " не хочу! " попросту перевозили к себе теток, матерей, ставших беспомощными. И точно знаю мотив: " боюсь, что может чайник оставить на плите включенным! не видит уже , не слышит нормально...мало ли что случится -век себе не прощу " .... |
| —598— хорошо знаем, что, имея рубль в кармане, нельзя из него подать нуждающимся два. На разбитом или расстроенном инструменте, какой бы дороговизной он ни отличался, нельзя играть ничего дельного. Больной не вылечит больного. Слепой не растолкует слепому прелести красок света и цветов. Глухой не расскажет глухому о чудной гармонии звуков. Евангельский юноша, может быть, имел в своей душе гораздо больше, чем имеете вы. Однако, его мечты разлетелись прахом от мимолётного прикосновения к ним живой, настоящей, невыдуманной и несочинённой действительности. То же будет и с вами. Вы сможете дать другим лишь только то, что сами сумеете здесь накопить. Други мои, только что высказанная мною мысль так проста и понятна, что едва ли нужно её ещё как-либо пояснять и раскрывать. Но, может быть, вы мне не поверите в данном случае, так как я слишком молод, и мой авторитет может показаться малым для вас. Если так, то я могу в защиту себя привести множество авторитетов. Из многих приведу хотя немногие. Вот пред нами Предтеча Христов. Своё беспримерно великое служение людям он предваряет продолжительным суровым подвигом в пустыне. Вот пред нами Христос Спаситель. И Этот Посланник небес многие годы созревает в тиши бедного родительского крова для того дела, какое пришёл Он совершить на земле. А пред самым временем выступления на вышечеловеческий подвиг служения людям, мы видим Его даже в пустыне, проводящим дни и ночи в великом посте и глубочайшей молитве. Вот пред нами два единственных в своём роде христианских св. друга – Василий и Григорий. Они живут в самом шумном языческом центре, в водовороте различных течений и направлений. Но несмотря на всё это, вот что мы знаем о них. „Нам, – пишет один из них, – известны были только две дороги: одна первая и превосходнейшая – вела к нашим священным храмам и к тамошним учителям; вторая вела к наставникам внешних наук; другие же дороги – на праздники, на зрелища, на народные собрания, на пиршества – предоставляли мы желающим“. Но, может быть, вас не удовлетворят эти примеры, |
| В истории Церкви бывали случаи, когда из-за маловерия тех или иных людей или ради укрепления кого-то в вере, хлеб и вино буквально превращались в Тело и Кровь. Господь не допускает этому быть всегда только потому, что знает немощь нашего естества: представьте себе, как было бы нам страшно вкушать окровавленную частицу человеческой плоти. Ради этого Святые Тайны преподаются нам в виде таких веществ, как хлеб и вино, — несколько напоминающих внешне тело и кровь, однако же имеющих иную сущность. В свое время Ф.М. Достоевский издавал свои «Дневники писателя», где описывал невыдуманные случаи, с которыми сталкивался в жизни. Рассуждая о покаянии русского человека и в целом о характере русского народа, он рассказывает в этой книге о таком страшном случае. Два простых мужика в деревне поспорили между собой, и дошло до крайности: один из них сказал, что, когда будет причащаться, возьмет частицу в рот, чтобы потом выстрелить в нее из ружья. Почему он решился на такое отчаянное кощунство — непонятно, может быть, желал показать, что ничего не боится. На литургии он принял частицу, но не проглотил ее, а вынес из храма во рту. Воткнул в землю деревянный кол, положил сверху частицу и взял ружье, чтобы в нее выстрелить. Когда же он прицелился, то увидел перед собой распятого Христа. От этого видения в его душе все перевернулось настолько, что он оставил семью, имущество и всю жизнь ходил по монастырям, каясь в том, что хотел совершить. Можно было бы вспомнить множество других случаев. Достаточно даже того, что в «Известии учительном» (так сказать, инструкции для священников, содержащейся в «Служебнике») есть предписание о том, как должен вести себя иерей в случае, если хлеб и вино ради нашего маловерия или каких-то иных грехов примут самый вид тела и крови. Отсюда можно сделать вывод о том, что время от времени подобное в Церкви происходило. Поэтому мы должны относиться к причащению, как говорит апостол Павел, с чрезвычайным благоговением, с рассуждением, причащаться достойно. В чем же заключается достоинство? |
| Вот почему гений Сервантеса чуждается всего туманного, незаконченного, неясного. Представитель романского духа, он озаряет мельчайшие подробности человеческой жизни спокойным, теплым, прозрачным светом, как южное солнце на фоне голубого неба вырезывает тончайший архитектурный рисунок мраморного здания. В «Дон–Кихоте» нет собственно никакой интриги, узла последовательно–развивающегося действия; есть одно основное, почти неизменное с начала до конца драмы положение, необыкновенно сильное по своей идее, и на эту громадную ось романа нанизываются едва уловимые мелочи жизни. Вот почему содержание «Дон–Кихота» рассказать почти невозможно, как нельзя рассказать вполне правдиво сырые будни какогонибудь действия жившего, невыдуманного лица. Жизнь наша главным образом состоит вовсе не из тех драматических перипетий, которые обыкновенные романисты делают канвой своих произведений, а из целого ряда тусклых мелочей. Этито мелочи Сервантес умеет передавать с неподражаемым реализмом, и вместе с тем он делает их значительными благодаря тому, что в них просвечивает одна и та же идея. С одинаковой любовью описывает он широкие гомерические сцены правления Санчо на острове Бараториа и все подробности его диалога с хозяином таверны по поводу бараньей ноги, зажаренной к ужину; эпизод смерти Дон–Кихота, — изумительный по своему трагизму, по евангельской простоте рассказа, и огорчение бедного рыцаря по поводу того, что у него оторвались пуговицы от чулок. Там, где нужно, резец Сервантеса высекает изваяния в цельной каменной глыбе, но это не мешает ему останавливаться на отделке мелких подробностей, изящных, миниатюрных камей. Дон–Кихот вмещает в себе весь энциклопедический круг образованности своего века. Он знаком с космографией Птоломея, с естественной историей Плиния, объясняет Санчо, как настоящий гуманист, филологические тонкости словопроизводства, цитирует юридические трактаты и постановления отцов церкви, Цицерона, Виргилия, Горация и других античных писателей, постоянно иллюстрирует свою речь ссылками на древнюю и новую историю, обладает познаниями по военным наукам. |
| Знакомство это, однако, Тюкова не исправило, может быть, наоборот, обозлило и глубоко ранило. Он любил выпить и погулять и ни в том, ни в другом не знал меры. Трезвый он был – золото человек, но пьяный невыносим. От его многодневных запоев страдали и дети, и жена. Выпив, Тюков становился буйным, дрался, и однажды по пьяни ему отрубили нос. Историю тюковской жизни я описал в рассказе «Галаша». Этот рассказ прочитал мой хороший друг, литературный критик, и сказал, что все ему понравилось кроме истории с отрубленным носом. – Это какая-то гоголевщина. Возражать я не стал – но этот невыдуманный сюжет имел неожиданное продолжение, о чем я скажу чуть дальше. Тюков любил со мной поговорить о жизни. Как и дедушка Вася, он принадлежал к очень странному и малочисленному сословию деревенских интеллигентов. Причем не таких интеллигентов, как школьный учитель, врач или агроном – это была какая-то совершенно другая, маргинальная интеллигенция. В покосившейся тюковской избенке, где не было ни полированных шкафов, ни зеркал, ни телевизора – непременного атрибута всех деревенских изб, время в которых было теперь расписано по телесериалам, стояли книги. Он брал в библиотеке журналы и книги у меня. Он был абсолютно честным человеком. При своей должности колхозного лесника, от которого зависело, где отвести делянку и кому сколько насчитать леса, он мог бы давно озолотиться, но с какой-то грустью Тюков говорил: – Не могу я воровать и взятки брать! Воспитали не так. В сущности у него была совершенно собачья работа – вся жизнь в лесу, в любую погоду, осенью, зимой, весной в дождь и стужу, летом, когда съедают комары. Не бывал он в лесу, только когда у него случались запои. Колхозное начальство смотрело на это сквозь пальцы – заменить работягу Тюкова было некем. Когда я ходил за грибами, в самых глухих уголках леса встречались следы его деятельности: посаженные ряды елочек, расчищенные завалы, крепкие квартальные столбы. Он показывал мне самые сокровенные лесные угодья, которые и местные жители не знали. Но был в наших отношениях момент, меня смущавший. |
| И мир». Ал-Хаджжадж ответил: «А затем. Ты проявил себя превосходно и решил то, что было на тебя возложено. И когда облегчатся твои страдания, то поедешь вознагражденный к своей семье. И мир». 17 Эта переписка, по стилю и содержанию вызывающая доверие к ее невыдуманное, рисует несколько иную картину, чем повествование ат-Табари, построенное на рассказе внука Суфйана. Оказывается, что отряд из Куфы успел подойти, что бой был упорный и до нападения из засады. Сомнительно, чтобы исход боя могло изменить нападение с тыла только 50 человек. Можно было бы допустить, что Суфйан несколько преувеличил свои заслуги, но мягкий тон ответа сурового ал-Хаджжаджа свидетельствует, что Суфйан имел дело не с мелкой шайкой хариджитов, а с серьезным, многочисленным противником. Ал-Хаджжадж выговорил Савре за опоздание, приказал отобрать в Мадаине 500 воинов и преследовать Шабиба. Но время было упущено, и Шабиб ускользнул от преследования, обошел Савру и оказался у него в тылу, около Мадаина, где его совсем не ожидали и откуда ушли лучшие воины. Преодолев слабое сопротивление мадаинцев, Шабиб вошел в город, захватил войсковых лошадей и при известии о приближении Савра отошел к ан-Нахравану, где со своими воинами посетил могилы убитых в сражении с Али б. Абу Талибом, затем перешел на восточную сторону канала, разрушив за собой мост. Савра остановился, не доходя до ан-Нахравана в селении Катрайа, и, получив от разведчиков сведения о местонахождении Шабиба и о том, что у него менее сотни (?) воинов, решил напасть на него той же ночью. 300 отборных воинов двинулись к лагерю Шабиба, но охранение было бдительно, их своевременно заметили и контратаковали. Как и почему «менее сотни воинов» Шабиба заставили отступить тысячный отряд Савры к Мадаину – неясно. Шабиб проник в город, но был встречен градом стрел и камнями с крыш домов, и предпочел уйти в Калвазу, где захватил много лошадей, принадлежавших ал-Хаджжаджу, и направился к Тикриту. А в Мадаине ширились страшные слухи, что Шабиб вот-вот ворвется в город. |
| И наконец, портфель с важными документами. Здесь мы немного изменили наш первоначальный замысел, о котором я поставил в известность лейтенанта Джуэлла. Мы собирались отвезти портфель в Клайд отдельно от контейнера и передать его на попечение лейтенанта Джуэлла, но потом установили, что портфель лучше уложить в контейнер вместе с телом. Мы так и поступили, чтобы обезопасить операцию от всякой забывчивости Джуэлла во время спуска тела у берегов Испании. Лейтенанта Джуэлла ждали серьезные трудности (особенно если море окажется бурным), связанные со спуском тела на воду и обеспечением безопасности корабля. И будет очень обидно, если майора Мартина прибьет к берегу, а его портфель останется в сейфе Джуэлла. Разложив перечисленные выше предметы по карманам майора Мартина и прикрепив портфель, мы завернули тело в одеяло, чтобы уберечь его от повреждений во время путешествия. Еще раньше мы поставили контейнер вертикально и наполнили его сухим льдом. Когда лед испарился, мы снова наполнили контейнер льдом и снова дали ему испариться. Затем мы подняли тело майора Мартина, бережно опустили его в контейнер, теперь наполненный двуокисью углерода, и обложили кусками сухого льда. Наконец, мы закрыли крышку и завинтили болты. Майор Мартин был готов отправиться на войну. 8. Путешествие на север Наконец все мы готовы: Джордж, я, Джон Хорсфол, автогонщик, выполнявший специальные задания военного министерства, фордовский грузовичок и, конечно, майор Мартин в своем контейнере. Наше путешествие едва не окончилось сразу же после того, как началось, и вот почему. Когда мы выехали из холодильника и направились на квартиру Джорджа в Лондоне, мы заметили около кинотеатра длинную очередь. Это были желающие попасть на новый приключенческий фильм. И тут у всех нас мелькнула одна и та же мысль — остановиться бы и сказать им: «Бросьте вы этот фильм! Мы можем рассказать вам куда более интересную историю и притом невыдуманную. Загляните ка в наш контейнер!» Один из нас высказал эту мысль вслух, и мы принялись так хохотать, что Джон налетел на столб… |
|
|
