| О Евсевии Г. К. везде пишет в превосходной степени, называя его удивительным, превосходнейшим, правдолюбивейшим, «наилучшим возделывателем церковной почвы» (Praef.; I 1, 9, 10; II 1), и защищает Евсевия от обвинений в том, что он сочувствовал Арию (II 1, 18-19). Г. К. пользовался сочинениями Сократа Схоластика и Феодорита Кирского, хотя прямо на них не ссылался. У Сократа он заимствовал ( Socr. Schol. Hist. eccl. I 6, 9) послание еп. Александра Александрийского по поводу принятия Евсевием Никомидийским в общение Ария (II 3), послания Константина «К епископам и народу», «К александрийцам против Ария», изданные сразу после Собора (II 36). У Феодорита ( Theodoret. Hist. eccl. II 9) - послание Никейского Собора к Церквам Египта о мелетианской схизме (II 33). Из авторов, сочинения к-рых до нас не дошли, Г. К. упоминает некоего древнего пресв. Иоанна (Praef.) и Геласия, еп. Кесарии Палестинской, к-рого он так же, как и впосл. патриарх Фотий, отождествляет с автором «Церковной истории», принадлежащей Руфину (II 7). «Церковной историей», написанной Г. К., пользовались в IX в. свт. Фотий, на рубеже XII-XIII вв. Никита Хониат (Thesaurus Orthodoxae fidei. V 6), в XIV в. Иоанн Кипарисиот (Decades. III 4; X 2). Соч.: Gelasius Cyzicenus. Historia Concilii Nicaeni//PG. 85. Col. 1191-1360; Gelasius. Kirchengeschichte/Hrsg. M. Heinemann, G. Loeschcke. Lpz., 1918. (GCS; 28); Anonyme Kirchengeschichte (Gelasius Cyzicenus, CPG 6034)/Hrsg. G. Chr. Hansen. B.; N. Y., 2002. (GCS. N. F.; Bd. 9) Лит.: CPG, N 6034; Glas A. Die Kirchengeschichte des Gelasios von Kaisareia: die Vorlage f. die beiden letzten Bücher der Kirchengeschichte Rufins. B., 1914; Winkelmann F. Die Quellen der «Historia Ecclesiactica» des Gelasius von Cyzicus: ein Beitr. f. Rekonstruktion der Kirchengeschichte des Gelasios von Caesarea//Bsl. 1966. T. 27. P. 104-130; Nautin P. Gélase (8)//DHGE. T. 20. Col. 301-302; Kazhdan A. , Baldwin B. Gelasios of Kyzikos//ODB. Vol. 2. Col. 827; Curti C. Gelasius of Cyzicus//EEC. Vol. 1. P. 349. Д. В. Зайцев Рубрики: Ключевые слова: ЕВАГРИЙ СХОЛАСТИК (между 531 и 535 - после 594), визант. историк, автор одного из т. н. классических сочинений по истории древней Церкви ЕВСЕВИЙ [Евсевий Памфил] (258-265 - † 339/40), еп. Кесарии Палестинской, церковный историк и писатель, богослов, апологет, толкователь Свящ. Писания |
| м., но после перечисления пожалованных водных владений в обеих грамотах следует замечание: «...начем монастырь их седит» (АСЭИ. Т. 3. 480. С. 465; 482. С. 467). О каком мон-ре идет речь, становится ясно из текста жалованной грамоты вел. кн. Иоанна III Васильевича , выданной 22 дек. 1485 г.; после перечисления тех же водных объектов, что и в вышеупомянутых грамотах кн. Даниила Борисовича, в новом пожаловании прямо указывается: «...на чом монастырь их стоит святый Василей» (АИ. Т. 1. 96. С. 140; АСЭИ. Т. 2. 482. С. 522). Очевидно, эта же обитель подразумевалась и в пожалованиях кн. Даниила Борисовича на рубеже XIV и XV вв. Возможно, первоначально ктиторами М. м. выступали местные гороховецкие вотчинники - владельцы с. Мячкова, на землях к-рого располагалась обитель, и их ближайшие соседи - владельцы с. Старкова. К 1418 г. оба села уже были пожалованы их прежними владельцами суздальскому Евфимиеву мон-рю (АИ. Т. 1. 25. С. 51; АСЭИ. Т. 2. 435. С. 479). Вместе с этими земельными пожалованиями в юрисдикцию Евфимиева мон-ря мог перейти и М. м., приобретший статус приписной обители, в каковом он оставался вплоть до своей ликвидации в 1764 г. Хозяйственные владения и экономическая деятельность Грамоты кн. Даниила Борисовича зафиксировали принадлежность М. м. важнейших с хозяйственно-экономической т. зр. владений в Гороховецком у.: «перекопа» (канала), «что перекопал Юрьи стольник», озер Нефро и Разгонево, заводи Шуренбы (Шуренбенской), омута на р. Суворше (Суворощи). К первоначальным владениям постепенно добавлялись новые. В 30-40-х гг. XV в. по завещанию Василисы (в иночестве Варвары), вдовы некоего Василия Евдокимовича, в Евфимиев мон-рь «и к великому Василью в пустыню» (т. е. в приписной М. м.) перешло «Заречье» от Жальцева истока до Бережца с озерами и истоками (АСЭИ. Т. 3. 487. С. 469; 488. С. 470; 489. С. 470). Вел. кн. Иоанн III Васильевич в 1485 г. «придал… от реки от Люлеха от устья… реку Клязму до Оки, по обе стороны реки Клязмы все воды и озера и с ыстоки» (АИ. Т. 1. |
| По свидетельству Павла Диакона, 1-я церковь в Меттисе была устроена К. в подземных помещениях амфитеатра. Большой амфитеатр, сооруженный в кон. I или в 1-й пол. II в., находился к югу от города; это было одно из крупнейших зданий такого рода в Галлии (вмещал ок. 25 тыс. чел.; остатки здания разобраны в нач. XX в.). Во 2-й пол. или в кон. III в. амфитеатр перестал использоваться по назначению. Возможно, это было связано со строительством городских стен в кон. III или в IV в.: амфитеатр оказался за пределами укреплений, жители покинули примыкавший к нему квартал и скорее всего переселились под защиту крепостных стен. Церковь могла быть основана после того, как амфитеатр перестал функционировать - ок. 275 г. ( Collot. 1979) или на рубеже III и IV вв., при имп. Констанции I Хлоре (293-306). Высказывалось мнение, что при имп. Константине I Великом (306-337) здание было восстановлено (см.: Bachrach. 2002. P. 367). Скорее всего именно тогда церковь перенесли внутрь городских стен ( Gauthier. 1980. P. 20-22). В 1902-1903 гг., во время раскопок амфитеатра, следы церкви, основанной К., обнаружены не были, но археологи предположили, что остатками крестообразного храма могли быть колонны, установленные в подвальном помещении под ареной. Церковь была воздвигнута после того, как амфитеатр был заброшен; внутри здания и поблизости от него найдены христ. надгробия кон. IV-V в. и фрагменты керамики с монограммой Христа ( Schramm E., Keune J. B., Wolfram G. Das grosse römische Amphitheater zu Metz//Jb. der Gesellschaft für lothringische Geschichte und Altertumskunde. Metz, 1902. Bd. 14. S. 340-430; Collot. 1979; Heitz C. Metz: Église Saint-Pierre-aux-Arènes//Les premiers monuments chrétiens de la France/Éd. N. Duval. P., 1998. T. 3. P. 248-251; Trapp J., Reiff A. Découverte à Metz d " un chrisme gravé sur de la sigillée d " Argonne à proximité de l " ancien amphithéâtre gallo-romain//Actes du congrès de Poitiers, 17-20 mai 2012/Société française d " étude de céramique antique en Gaule. Marseille, 2012. P. 851-854). Позднее на арене амфитеатра находилась ц. св. Петра (Сен-Пьер-оз-Арен); о ней упоминается в перечне стациональных церквей Меца, к-рый сохранился в рукописи кон. VIII - нач. IX в. (Statio ad sanctum Petrum in arenam - Paris. lat. 268. Fol. 153r; перечень был составлен во 2-й пол. VIII в., возможно, при архиеп. Хродеганге - Bour R.-S., Klauser T. Un document du IXe siècle: Notes sur l " ancienne liturgie de Metz et sur ses églises antérieures à l " an mil//Annuaire de la Société d " histoire et d " archéologie de la Lorraine. Metz, 1929. T. 38. P. 497-510; CSLMA. AG. T. 1. P. 273). |
| Житие свт. Амвросия, составленное П., было хорошо известно в Зап. Европе: сохранилось более 100 его списков (самые ранние датируются кон. VIII - 1-й пол. IX в.: St. Gallen. Stiftsbibl. Sang. 552 и Paris. lat. 1771). В нек-рых списках автором ошибочно назван (возможно, под влиянием Исидора Севильского) свт. Павлин Ноланский. В кон. VII в. св. Альдхельм в прозаической и стихотворной версиях «Трактата о девстве» (BHL, N 380-381) пересказал историю о том, как в рот младенцу Амвросию влетали и изо рта вылетали пчелы, что, согласно П., служило предзнаменованием красноречия и лит. таланта святителя. Во 2-й пол. IX в. Житие свт. Амвросия стало важным источником написанного неизвестным каролингским автором по заказу одного из архиепископов Милана соч. «О житии и заслугах св. Амвросия» (BHL, N 377d; см.: Vocino. 2015). На произведении П. основаны и позднейшие средневек. агиографические тексты о свт. Амвросии (BHL, N 378-379d). В IX в. Житие послужило основой для заметки о свт. Амвросии в Древнеанглийском Мартирологе (The Old English Martyrology/Ed. C. Rauer. Camb., 2013. P. 251). Не позже Х в. Житие свт. Амвросия было переведено на греч. язык (BHG, N 67; подробнее см.: McClure. 1972). Этот перевод сохранился в 2 списках XI в. Вместе с тем, вероятно, во 2-й пол. IX в. анонимный греч. автор, незнакомый с сочинением П., написал Житие свт. Амвросия на основе «Церковной истории» Феодорита, еп. Кирского (BHG, N 68; см.: Pasini. 1983), позднее переработанное прп. Симеоном Метафрастом (BHG, N 69). Существовал также комбинированный текст, сочетавший материал из начальной части перевода Жития авторства П. и анонимного дометафрастовского Жития. С такого комбинированного списка был сделан (возможно, в Первом Болгарском царстве на рубеже IX и X вв.) слав. перевод, сохранившийся в пространной и краткой редакциях (см.: Велинова. 2012). Др. сочинение П.- «Книжица против Целестия, поданная епископу Зосиме» (Libellus Paulini Diaconi adversum Caelestium Zosimo episcopo datus); оно сохранилось в составе «Collectio Avellana» (VI в.). |
| Однако согласие И. на унию не принесло ожидаемых результатов. На рубеже 50-х и 60-х гг. погибли последние правосл. гос-ва Вост. Средиземноморья, также не получив ожидаемой помощи Запада. И. осознал необходимость поиска новых покровителей и обратился за помощью к Московскому вел. кн. Василию II Васильевичу . Престарелый патриарх, никогда не покидавший Палестину, принял решение отправиться за милостыней на Русь. По дороге в Кафе (ныне Феодосия) И. тяжело заболел. Предчувствуя близкий конец, он составил 3 послания в Москву - вел. князю, митрополиту (упом. в окружном послании митр. Феодосия - АИ. 78. С. 127-129) и всем рус. людям (РНБ. Соф. 1454) - с описанием бедствий Иерусалимской Церкви и с просьбой о милостыне. Факт поездки И. на Русь получил различную оценку исследователей: Н. Ф. Каптерев сомневался в его достоверности, Д. Ф. Кобеко - нет. Повествование И. о разрушении купола храма Воскресения в целом подтверждается арабо-мусульм. источниками, что свидетельствует о подлинности послания и действительности поездки. А. В. Карташёв высказывал предположение, что Москва рассчитывала задействовать авторитет Иерусалимского патриарха для подтверждения установившейся де-факто автокефалии РПЦ, с чем не желал мириться К-польский Патриархат. Впрочем, нет свидетельств предварительных договоренностей И. с Москвой о приезде, к-рые бы могли служить подтверждением этой гипотезы. В 1456 и 1462 гг. Палестину посещал рус. паломник иером. Варсонофий , однако свидетельств того, что он выполнял к.-л. дипломатические поручения, нет. Поездка И. на Русь занимает исключительное место в истории русско-вост. связей, предвосхищая эпоху активных контактов Москвы с христианами Вост. Средиземноморья в XVI-XVII вв. Она стала одним из аргументов в выстраивании концепции рус. мессианства, оформившегося позднее в теорию «Москва -Третий Рим». Послания патриарха вместе с «отпустительной грамотой» на имя вел. кн. Василия II (АИ. Т. 1. 72. С. 123), к тому времени уже скончавшегося, были доставлены в Москву племянником (по др. версии, братом) И. Иосифом. 4 марта (по др. сведениям, 4 апр.- РИБ. 1880. Т. 6. Стб. 925) 1464 г. по воле покойного патриарха он был рукоположен Феодосием, митр. Московским, во митрополита Кесарии Филипповой и подтвердил при этом официально свое правосл. исповедание и отвержение Флорентийской унии. Из Москвы Иосиф был отправлен для сбора милостыни в Новгород и Псков. Летописи сообщают, что он рассчитывал занять Иерусалимский престол, однако, покинув Россию, «недоиде своея земля». Во 2-й пол. 60-х гг. XV в. Иосиф находился в К-поле и передавал в Москву важную информацию церковно-политического характера. |
| С 1250 г. основным местом пребывания Киевских митрополитов постепенно стал Владимир-на-Клязьме и его пригороды. По примеру Ср. Поднепровья здесь их викариями и местоблюстителями становятся различные архиереи. Так, напр., при Киевском митр. свт. Кирилле II в таком качестве, по-видимому, пребывал бывш. архим. Киево-Печерского мон-ря (см. Киево-Печерская лавра ) Владимирский еп. свт. Серапион (1273-1274/75), которому для управления также была пожалована Нижегородская волость ( Присёлков. 1950. С. 332). С 1342-1344 гг., при митр. свт. Феогносте , большую роль играл его наместник - настоятель владимирского в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря свт. Алексий (с 1352 епископ Владимирский, с 1354 митрополит Киевский и всея Руси). Во время его отъездов в Византию и Литовское великое княжество (далее ВКЛ) обязанности митрополичьего местоблюстителя выполнял бывш. Владимиро-Волынский еп. Афанасий , ставший епископом Переяславля Залесского (1352/53-1362). Кандидат на Киевскую митрополию архимандрит московского в честь Преображения Господня мужского монастыря Михаил (Митяй) также был митрополичьим наместником. Во время его поездки в К-поль и до прибытия в Москву митр. свт. Киприана митрополичьим местоблюстителем был Коломенский еп. Герасим (1379-1381/82). На рубеже XIV и XV вв. в Сев.-Вост. Руси эту должность постепенно начинают замещать епископы Сарские и Подонские (Крутицкие) (см. Крутицкая кафедра ), к-рые после «великой замятни» в Золотой Орде были вынуждены оставить свои владения в Поволжье и Подонье и окончательно переселиться в Москву. Начиная с сер. XIII в. в Сев.-Вост. Русь вместе с Киевскими митрополитами приезжали служившие им люди. Очевидно, эта практика началась еще при митр. Кирилле II. Так, напр., 23 нояб. 1263 г. вместе со святителем на отпевании во владимирском Успенском кафедральном соборе и похоронах св. блгв. вел. кн. Александра Ярославича находился митрополичий «иконом» Севастиан (ПСРЛ. Т. 24. С. 99; Т. 25. С. 145). В 1299 г. от «татарьского насилья» митр. свт. Максим бежал из Киева через Брянск «в Суждальскую землю и со всем своим житьем» (Там же. Т. 1. Вып. 2. Стб. 485). Во Владимир-на-Клязьме он прибыл «со всем клиросом своим, месяца априля в 18». Владимирский еп. Симеон был переведен на более важную Ростовскую кафедру, а митрополит взял под свое прямое управление Владимирскую епархию (Там же. Т. 24. С. 106). Владимир-на-Клязьме фактически стал новой церковной столицей Руси. При этом Киев оставался одной из резиденций митр. Максима и его преемников. |
| Д. сотрудничал со старообрядцами, работал по их заказам. В 1890 г. им была выполнена большая, уникальная по иконографии икона «Образ Ветхого и Нового Завета», написанная с подлинника С. Т. Большакова для старообрядческой церкви в с. Б. Мурашкине Нижегородской губ. по заказу И. И. Шестова (частное собр., сохр. фрагментарно). В 1897-1899 гг. по договору со старообрядческой общиной при Рогожском кладбище в Москве Д. вместе с Чириковым и Я. В. Тюлиным реставрировал стенопись и 683 иконы Покровского собора. Д. поновил 60 древних образов. В 1905 г. вместе с одним из сыновей Чирикова поновлял иконы в алтарях Покровского собора. В 1913 г. расписал новопостроенный храм в честь Воскресения Христова под колокольней на Рогожском кладбище. Д. активно занимался реставрацией. В 1882 г. по рекомендации ОЛДП, членом к-рого он являлся, восстановил 2 иконы Преображенского собора в Переславле-Залесском. В 1902 г. участвовал в реставрации фресок ц. прор. Илии в Ярославле, в 1912 г. реставрировал иконы в Костроме в связи с празднованием 300-летия Дома Романовых. Был собирателем древнерус. иконописи, в этом качестве принимал участие в выставке 1913 г. в Москве. Старший сын Д., Иван (28 янв. 1871 - ?), на рубеже XIX и XX вв. проживал с отцом в Москве в одном доме. В 1890 г. окончил Строгановское уч-ще технического рисования. В 1892 г. по предложению Владимирской казенной палаты исключен из числа крестьян, с 1897 г. надворный советник. Состоял учителем рисования в московских средних учебных заведениях. В 1904 г. награжден орденом св. Станислава 3-й степени. Московский «фабрикант иконостасов» (с 1901), владелец иконостасной мастерской в Москве, где, в частности, по проекту С. С. Кричинского был выполнен 5-ярусный резной иконостас для верхнего храма Феодоровского собора в С.-Петербурге, а также киоты к иконе Д. «Моление прп. Михаила Малеина перед Пресвятой Богородицей» (ГМИР), написанной «усердием Строительного комитета», и к образу свт. Алексия, митр. Московского, с избранными святыми; за эти работы был представлен к награждению званием придворного поставщика имп. двора. В числе его работ также создание новых иконостасов и реставрация старых в ц. прор. Илии и соборе Преображенского мон-ря в Ярославле, иконостас в храме Христа Спасителя г. Уральска (сооружен в память 300-летия уральского казачьего войска) по заказу мч. имп. Николая II; иконостас в усыпальнице Романовых в Новоспасском Преображенском мон-ре в Москве и др. К 10-м гг. XX в. выполнил ок. 150 работ (ЦГИА СПб. Ф. 826. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 27, 55-56 об., 77-78 об., 183-184; Ед. хр. 69. Л. 7-8, 16). |
| Wiesbaden, 1966. Bd. 4 Tl. 1. S. 363-366). Поэма состоит из пролога и 14 глав (всего 504 гекзаметра; вероятно, после строки 277 часть текста утрачена). В ней содержатся заимствования из произведений классических и раннехрист. поэтов, а также из сочинений Альдхельма Малмсберийского и из стихотворного Жития св. Кутберта, составленного Бедой Достопочтенным. На рубеже VIII и IX вв. «Чудеса...» были известны Алкуину, позднее - англосакс. мон. Этельвульфу, автору поэмы «Об аббатах» (между 803 и 821). Т. о., «Чудеса...» были составлены скорее всего во 2-й пол. VIII в. ( Strecker. 1922; Levison. 1940. P. 283-284). В прологе говорится о спасительной благодати, которая распространяется по миру благодаря святым, в т. ч. Н., обратившему ко Христу множество людей. Далее в поэме изложены основные события жизни Н. и его посмертные чудеса; в заключительной главе приведен панегирик святому. Вместе с «Чудесами...» в рукописи содержится гимн в честь Н. из 27 элегических дистихов (BHL, N 6240c; изд.: MGH. Poet. T. 4. Fasc. 2/3. P. 961-962). Гимн написан в форме акростиха (начальные буквы строк расположены в алфавитном порядке; последние строки составляют слово «аминь») и содержит эпаналепсис (повторение начальных слов в конце строфы); образцом для него послужил гимн Беды Достопочтенного в честь св. Этельтриты ( Beda. Hist. eccl. IV 18; см.: Wakeford. 1998. P. 51-52). Согласно «Чудесам...», бриттский подвижник Н. отправился в Рим, чтобы принять епископское рукоположение от папы Римского. Он посетил св. места, был возведен в сан епископа и вернулся на родину. Н. отправился к язычникам-пиктам, крестил их и основал для них церкви (basilicae), при к-рых жили монахи. После возвращения в родные места Н. построил каменную церковь, получившую название «Белый Дом» (Candida Casa), и освятил ее во имя св. Мартина , еп. Туронского (Турского); впосл. храм стал местом паломничества, там совершались исцеления. Жестокий и нечестивый кор. Тудваэл, к-рого обличал Н., изгнал святого из своих владений и в наказание лишился зрения. |
| 1 Таким прекрасным космос представляется человеку, который созерцает красоту мира сквозь призму его Творца. Человек ищет прекрасное, вся «человеческая культура пронизана поиском красоты». 2 Поиск красоты может быть двояким: катабатическим или анабатическим. Человечество может искать красоту здесь, внизу, долу. Созерцая красоту мира, освящая ее, делая предметом своего вожделения, поклонения, идолотворчества. Но может человек стремиться к прекрасному восходя от образа к Первообразу. Не земное или небесное обожать призван человек, но самому обожиться чрез божественное, и тогда уже распространить божественное, иконой чего является человек (образ Божий – ekóna Qeu ), на весь космос. Первый путь «путь низкий» (катабатический) – это искусство. 3 Второй – «возвышенный» (анабатический) – сакральное изображение божественного и обоживающего. Первый путь страстно ищет красоту в ее вторичной форме, восхищается тенью, изображает ее во всей ее затененности, изображает страстно, во всей ее падшести, низости. Второй путь умно и бесстрастно отображает божественное в мире, некое первозданное, светлое, возводящее к Богу. Картина (в искусстве) – страстное выражение человеческого духа блуждающего впотьмах. Если и изображает священное, то придает ему страстное и искусственное выражение 4 . Икона же (в сакральном творчестве) – бесстрастный образ священного, отблеск божественного, всегда возводящее к Первообразу – к Богу. 5 Сакрализация пространства и образа (феномен, отличающий разумное животное от прочих творений Божиих на земле, является прирожденным качеством человеческого духа, тоскующего по Отечеству своему) было присуще церковному сознанию с самых первых дней существования Церкви Христовой. Первые сакральные христианские изображения 6 уже встречаются на рубеже II – III вв. (в римских катакомбах). 7 Их нельзя назвать иконами в строгом смысле, это некий сигнитивный образ, некий символ сакрального переживания. 8 В катакомбном искусстве можно четко увидеть преемство античных норм и канонов изобразительного искусства. |
| многочисленные реалии жизни христиан, язычников и иудеев в конце I века; дальнейшие судьбы городов и церквей западной Анатолии. Отмеченная историко-богословская многоаспектность Посланий Семи Церквам св. Иоанна оправдывает и многоплановость, и определённую эклектичность представленного очерка. Основная цель исследования – дать возможность максимально глубокого и осмысленного прочтения Книги Откровения, а историко-археологический анализ призван выступить в роли объективного инструментария. Известный современный библеист Реймонд Браун отмечает, что, приступая к изучению Книги Откровения, мы не должны забывать, что рассказ об апокалиптических видениях предназначался для христиан перечисленных городов, а «Письма к семи церквам» (2:1–3:22) дают нам больше сведений о группе церквей западной части Малой Азии, чем большинство других посланий Нового Завета» (Браун Р. Введение в Новый Завет . – М., 2007. -Т. II, – С. 400). Первым и, несомненно, удачным опытом комментирования апостольской истории на фоне выводов археологии можно считать работы английского археолога и филолога сэра Уильяма Рамсея. Получив образованиев Германии в середине XIX века, он был твердо убеждён, что книги Нового Завета не несут объективной исторической информации и написаны были не ранее, чем в середине II века. Однако в ходе 30-летних археологических исследований городов Малой Азии, Рамсей пришёл к совершенно иным выводам. Вот что он писал на рубеже XIX-XX вв. относительно Книги Деяний: «Лука является первоклассным историком; мы говорим не только о том, что все его фактические свидетельства достойны доверия... этот автор заслуживает того, чтобы быть поставленным в ряд с величайшими историками мира. Историческая работа Луки не имеет себе равных по достоверности» (Ramsay Sir William. St. Paul the traveller and the Roman citizen. – Michigan, 1963. – P. 7–9). Рамсей убедительно доказал, что в свете археологических открытий книги Нового Завета отражают историческую ситуацию второй половины I века, а не какого-либо более позднего времени. В 1904 году он выпускает книгу «The Letters to the Seven Churches of Asia», которая явилась совершенно новым вариантом прочтения первых глав Книги Откровения, основанным прежде всего на материалах археологических исследований. С точки зрения новейшей новозаветной археологии эта книга уже не представляет научной актуальности, но она открывает возможность использования этого подхода для дальнейших исследований. |
|
|
