| 3-я часть в этой композиционной перспективе - более позднее дополнение, к-рое продолжает темы книги. Лит. образцом автору служили исторические книги о допленном периоде ( Раппапорт. 2004). Книга переполнена реминисценциями из Танаха ( Borchardt. 2012). Деяния Иуды должны были напоминать деяния Давида (1 Макк 4. 30), его битвы - битвы далекой древности (1 Макк 7. 41). Сбор войска Иуды Маккавея в Массефе (1 Макк 3. 46 и далее) напоминает читателю о 1 Цар 7. 5 и далее. В завещании Маттафии в качестве образцов для его сыновей предлагаются праотцы и герои древности - Авраам, Иосиф, Финеес, Иисус Навин, Халев, Давид, Илия, отроки и Даниил (1 Макк 2. 49-61). Военачальник Аполлоний говорит о поражениях, нанесенных предкам иудеев во времена филистимлян (1 Макк 10. 72), и т. д. Опора на древность оправдывает и перерастание священной войны в войну за политическую независимость. Библейское влияние заметно и в этнонимах: иудеи называются Израилем или Иаковом, эдомитяне - сынами Исава (1 Макк 5. 65), македонцы - китиями (1 Макк 1. 1; 8. 5). Используются анахронистические этнонимы «хананеи» (1 Макк 9. 37) и «филистимляне» (1 Макк 3. 24), а Галилея названа «Галилеей языческой» (1 Макк 5. 15). Библейское влияние ослаблено в гл. 10, где сосредоточены документы и сведения по истории Селевкидов ( Штерн. 1968. Р. 289). Библейский стиль отвечал задаче представить династию Хасмонеев богоизбранной - как династию Давида; книга имела целью создать офиц. историю Хасмонеев. Автор 2 Макк уже не был таким безусловным поборником Хасмонеев. Он вовсе не упоминает Маттафию Хасмонея, Симона называет всего дважды (1 Макк 8. 22; 14. 17 - о поражении под его командованием), но говорит много об Онии III, вводит рассказы о народных героях-мучениках в главах 6-7, историю Разиса в гл. 14 (37-46). В 2 Макк больше внимания автор уделил людям, а не событиям, отношениям, а не сражениям. Композиция и содержание 2 Макк. Елеазар, 7 братьев и их мать Соломония. Роспись ц. Санта-Мария-Антиква в Риме. Сер. VII в. Центральное положение 3-й книги Ясона (=2 Макк 6-7) подчеркнуто предваряющим рассказ авторским отступлением о смысле страданий. |
| На сирийский 1 Макк была переведена с греческого. Сир. перевод Пешитта следует скорее Лукиановой рецензии Септуагинты ( Lagarde. 1861), а др. сир. версия, названная по имени публикатора Чериановской, этой рецензии не учитывает ( Ceriani. 1876-1883. P. 592-615). Арм. переводы нач. V в., сделанные с LXX, существенных дополнений к основной версии не содержат. 2-4 Макк были написаны изначально на греческом. В 2 Макк - койнэ писателя, стремящегося к лит. выразительности и знакомого с греческой историографией; в 3 Макк - это своеобразный стилистический и жанровый эксперимент александрийского образца; в 4 Макк заметна полученная автором риторическая и философская школа. 2 Макк содержится в кодексах A и V. Для установления текста имеют значение нек-рые версии лат. перевода (Vulg X). Напр., в них сохранились выражения «из рода Бильги» вместо варианта «из колена Вениаминова» (2 Макк 3. 4) и «Аполлоний, сын Менесфея» вместо «Аполлоний» (2 Макк 4. 4). Арм. перевод близок к лат. традиции, а Пешитта содержит элементы пересказа ( Kappler, Hanhart. 1959. P. 11). 3 Макк содержится в A и V, дающих ряд предпочтительных чтений. Кроме того, целиком или частично 3 Макк дошла более чем в 2 десятках минускульных рукописей. Пересказы и дополнения сир. и арм. переводов проясняют смысл оригинального текста, но часто слишком свободно, чтобы помочь в установлении их греч. оригинала (см.: Hanhart. 1960. P. 7-14). 4 Макк содержится в S, A и V и в многочисленных минускулах; в V недостает значительной части текста (4 Макк 5. 11 - 12. 1). Древний сир. перевод следует тексту кодекса S, а не А (Д. Десилва предпочитает этот кодекс для 4 Макк всем остальным: DeSilva. The Sinaiticus Text. 2006); в Вульгате 4 Макк нет, но она присутствует в нек-рых рукописях со старолат. переводом Библии. Существуют также фрагменты коптского перевода ( Lucchesi. 1981. P. 302; i dem. 1983. P. 21-22; текст коптской 4 Макк отличается от греческого текста LXX (сокращения, дополнения, изменение содержания: напр., Елеазар предстает отцом 7 братьев-мучеников и мужем их матери)). В Оксфорде хранится средневековая (XI в.) рукопись груз. перевода ( Peeters. 1912. P. 312-312). |
| Следующая проблема, связанная с Алкимом: был ли он эллинизатором, сторонником эллинизации? Никаких свидетельств пристрастия Алкима к эллинским обычаям не приводится. Однако в 1 Макк 7. 5 и 9 Алким - «нечестивец» и глава отступников и таких же «нечестивцев», а в 2 Макк 14. 3 говорится без уточнений, что он «добровольно осквернил себя во времена размежевания». Но он служил в храме, значит, очистился. Ему вменяется в вину разрушение стены внутреннего двора святилища (1 Макк 9. 54), что, впрочем, произошло через годы после смуты и восстания и могло быть связано с благочестивыми целями (Четыре Книги Маккавеев. 2014. С. 161 (Примеч. к 1 Макк 9. 54)); раввинистические источники приписывают это деяние не Алкиму, а эллинам (Мишна. Миддот. 2. 7). Убийство 60 парламентариев не упоминается в 2 Макк, у Иосифа оно приписано царскому полководцу Вакхиду ( Ios. Flav. Antiq. XII 10. 2 (396)); Алким вместе с Вакхидом убивает и «перебежчиков», и людей из народа (1 Макк 7. 19). Возможно, речь идет о заложниках, к-рых казнят за отказ выдать Иуду или за продолжение им военных действий. Гибель заложников бросает тень на героя, поэтому источники передают эту историю невнятно, а прославляющая Иуду 2 Макк их вообще опускает. Автор 1 Макк умалчивает и о почти дружеских отношениях Иуды и царского полководца Никанора, а автор 2 Макк рассказывает, как эта дружба была опасна для Алкима, который донес царю о союзе Никанора с потенциальным бунтовщиком, оговаривал Иуду перед властями (2 Макк 14. 13; 31-33; Ios. Flav. Antiq. XII 10. 1 (391 сл.)), и царь требовал от Вакхида и Никанора добиться выдачи Алкима (Ibid. 5 (405-407)). Обе гражданские «партии» стремились к союзу с властью, но разногласия Иуды и Алкима не были религиозными: Иуда добивался политической независимости для Иудеи, Алкиму было достаточно неприкосновенности святынь и обычаев иудеев. Голод из-за смуты или неурожаев привел к истощению войска Иуды, население, к-рое автор 1 Макк назвал перебежчиками и отступниками, перешло на сторону Алкима (1 Макк 9. 24). Алким будет охотиться за сторонниками Иуды, а Иуда - за сторонниками Алкима ( Ios. Flav. Antiq. XII 10. 2 (393-401)). Авторы 1-2 Макк не принимали во внимание трагизма и противоречивости положения предводителя раздираемых междоусобицами иудеев, лавирующего между народом и внешней властью. Образцовый предатель был «вылеплен» из этой мучительной для человека двойственности (о «реабилитации» Алкима см.: Goldstein. 1976. P. 330-337; Scolnic. 2005). По-видимому, это был сторонник Селевкидов в политике, не эллинизатор в культуре и противник Маккавеев в обществе ( Раппапорт. 1992: s. v. Alcimus; Четыре Книги Маккавеев. 2014. С. 69-74 (Примеч. к 1 Макк 7. 16-17, 19, 21, 25; 9. 54, 56)). |
| Свое возражение Гримм основывает на том, что, по известию 1-й Макк. І-й гл. 31-го ст., Антиох вторгся в Иудею с юго-востока через Идумею и расположился станом против Вефсуры. Иуда двинулся ему навстречу и расположился станом в Веосахаре. По рассказу же 2 Макк. книги дело представляется, по Гримму, так, что будто сирийцы пришли с севера, почему Иуда и расположил свое войско возле Модина 203 . Первее всего против этого возражения должно сказать то, что самое утверждение, будто по известию 2 Мак. книги сирийцы пришли с севера, основывается на том, что Иуда расположил свое войско около Модина; но ведь мы не можем наверно сказать, где находился Модин. Бергкгауз 204 , например, отмечает его в своем атласе на юго-запад от Иерусалима, чем прямо устанавливается соответствие в рассказе 2 Мак. книги и Первой Маккав. Но, кроме этого, сирийское войско могло вступить в Иудею двумя колоннами с двух разных сторон. В то время, как одна часть вступала с севера, другая избрала путь на Идумею через Галаадскую, Моавитскую и Эдомскую земли (1 Макк. VI, 31). Против сирийского войска, шедшего с севера, Иуда и поставил войско в Модине и ночью сделал неожиданное нападение на него (2 Макк. XIII, 14–17); что же касается врага, надвигавшегося с юга, то он уже принял предосторожность, укрепив Вефсуру (1 Макк. IV, 6; VI, 26). Вполне возможно и то, что сирийское войско по вступлении в Идумею разделилось и одна часть по морскому берегу двинулась к Иерусалиму. Но после того, как ночное нападение Иуды, стоявшего при Модине, разбило эту армию (2 Макк. XIII, 14–19), она вернулась к главному корпусу, который тем временем двигался к Вефсуре. Но вполне возможно, что войско шло и с севера (имея в виду предположение некоторых, что Модин находился на северо-запад от Иерусалима), но, напуганное ночным нападением Иуды (2 Макк. XIII, 14–19), оно, не желая вступать в бой, пошло мимо Иерусалима к Вефсуре и, уже после заключения мира с иудейским гарнизоном, оно опять повернуло назад и стало стараться завоевать всю страну. В общем при сравнееии известий 1-й Макк. VI, 28 и 2-й Макк. XIII, 14–17 получается впечатление не противоречия, а, напротив, согласия и взаимного пополнения. Это взаимное пояснение замечается не только в разобранных стихах, трактующих о различных движениях сирийского войска, но и во всем известии о разбираемом походе Антиоха Евпатора в Иудею и связанных с ним военных операциях. Так, известие 20-го ст. XIII-й гл. 2-й Макк. книги, что Иуда снабжал иудейский гарнизон жизненными припасами, подробно поясняется 49-м ст. VI-й гл. 1-й Макк. книги, где указывается причина этой деятельности Иуды, заключавшаяся в том, что тогда был субботний год, в который, как известно, не сеют и не жнут. Когда же, вследствие измены Родока, неприятель узнал о подвозе съестных припасов и отрезал его (2 Макк. XIIІ, 21), иудейский гарнизон, по случаю недостатка провианта, должен был принять мирные предложения царя (1 Макк. VI, 49), который к тому же торопился к Иерусалиму (2 Макк. XIII, 22). |
| VI, 28–57; 2 Макк. XIII, 1; б) по 2-ой Макк. XII гл. за войной с Лисием последовали различные стычки с соседними народами, именно, как это и сказано в -ой гл. 1-ой Макк. книги: с) обе книги относят первый поход к одному и тому же 148-му году эры Селевкидов (1 Макк. III, 37; IV, 28; 2 Макк. XI, 21, 33, 38) 176 . Итак, этими доводами Гримма вполне опровергается мнение Гроция и Эвальда и ими доказывается, что гл. ХІ-ая и ХІІІ-ая Второй Макк. книги говорят о различных походах, но этими доводами совершенно не доказывается главное положение Гримма и его последователей о параллелизме Х1-ой гл. 2 Макк. и IV, 26–35 1-ой Макк., a, следовательно, недоказанным остается и обвинение, будто автор второй книги поход Лисия, бывший ири Антиохе Епифане, перенес в эпоху Антиоха -го. Гримм, как мы видели, приводит три аргумента в пользу параллелизма 2-ой Макк. X I, 1–12 и 1 Макк. IV, 26–85. Что касается одинаковой хронологической даты этих двух походов. то этот аргумент, приводимый Гриммом, не может служить ему опорою уже по тому одному, что сам он письма, откуда берет хронологическую дату, считает неподлинными 177 . Но и кроме того должно сказать, что тождество хронологической даты І-ой и 2-ой Маккавейских книг о сродных в этих книгах событиях вовсе еще не говорит и за тождество самых фактов. И это нетрудно объяснить различным вообще летосчислением 1-ой и 2-ой Маккавейских книг, в силу чего, 2 ая Маккавейская книга все события, действительно тождественные с событиями 1-ой Макк. книги, всегда отмечает одним годом меньше. Отсюда нетрудно видеть, что 148-ой год эры Селевкидов второй книги соответствует в 1-ой Макк. книге 149-му году той же эры. Таким образом различие походов 1-ой Макк. IV гл. 28–34 ст. и 2-ой Макк. XI-oй гл. 1–12 ст. становится вполне понятным, так как хронологические даты того и другого, на самом деле, оказываются различными. Различие же летосчислений первой и второй книг Маккавейских легко проверяется сопоставлением некоторых мест обеих книг, где несомненно говорится об одних и тех же событиях. |
| 12; 1 Кор 9. 24. Греческие философы пользовались этой метафорой, чтобы провозгласить единственным достойным состязанием борьбу со страданиями и с наслаждениями (ср.: Dio Chrysost. Or. 8. 11-18). Киники переосмыслили способность терпеть боль и насилие не как рабское поведение, а как благородную, подобно победителям в Олимпии, выдержку в состязании за честь. И автор 4 Макк использует образ состязания, агона на арене страданий (4 Макк 11. 20), где мученики состязаются за святость и добродетель (4 Макк 12. 14), а добродетель выставляет им награду (4 Макк 17. 12). Под пыткой они добывают победу над тираном (4 Макк 16. 16). Победа в состязании переходит в военную победу. Мученики не оставляют свой военный строй (4 Макк 9. 23-24), они - город, к-рый выдерживает осаду и не сдается (4 Макк 7. 4). Мать - это «воительница Божья за благочестие» (4 Макк 16. 14). Автор противопоставляет щитоносцев Антиоха, а по совместительству палачей безоружным людям, к-рые побеждают воинов. Они - крепость и башни, так что название «катапульта» для некоего орудия пытки встраивается в метафору, как орудие осады крепости благочестия (4 Макк 8. 13; 9. 26; 11. 9, 26). Защищают братьев «доспехи безупречной добродетели» (4 Макк 11. 22). В греч. слове περασπιστς (за-щитник) метафора не стерлась, отчего слово «за-щитница» невозможно - женщины не носят щитов. Но в 4 Макк 15. 29 мать мучеников названа περασπστρια (за-щитница благочестия). Иудеи отличаются от своих мучителей, как люди - от диких зверей. Палачи сначала пользуются для пыток железными когтями, и автор именует их леопардами, а потом сдирают кожу собственными ногтями, как звери, терзающие добычу (4 Макк 9. 28; 10. 7). Этот образ напоминает об играх со звероборцами-гладиаторами, которыми стали после разрушения храма пленные иудеи, а впоследствии и гонимые христиане. В 4 Макк 17. 14 борьба пытаемых предстает как зрелище на арене. Новозаветные авторы, прежде всего ап. Павел, тоже использовали атлетическую образность. Венки, награды, поприща, упражнения, даже соблюдение «режима» спортсмена - все это используется в качестве сравнений для описания борьбы человека с самим собой, со своей слабостью, со своим грехом (Евр 12. |
| Дух (ср.: Гал 5. 16-17; DeSilva. 2000. P. 664-665). Тогда можно в качестве внутренних оппонентов автора 4 Макк представить не только эллинских мудрецов, но и всех, кто умаляли перед иудеями значение Торы, в т. ч. и ап. Павла, проповедовавшего в Антиохии. Для автора 4 Макк заповедь устанавливает господство разума над страстями, победу воли над грехом: Бог не оставил благочестивый разум без средств соблюдать Его заповеди и избирать праведность (4 Макк 2. 4-6); для ап. Павла (Рим 7. 7-24) именно заповедь дает греху принципиальную возможность одержать победу ( DeSilva. 2002. P. 373; Четыре Книги Маккавеев. 2014. С. 415). Эти мысли апостола слишком сложны для автора 4 Макк, у которого замысел Творца о человеке состоит в том, что Он сотворил человека для добродетельной жизни: «И дал Он ему Закон, соблюдая который ум будет царствовать над царством целомудренным, справедливым, добрым и мужественным» (4 Макк 2. 23). Царство внутри человека, следующего Закону Моисея, вмещает и 4 кардинальные добродетели эллинской этики. В 4 Макк отсутствуют как темы грехопадение и непоправимо греховная природа человека. Образы и идеи 4 Макк имели своих предшественников и в античной философии, и в LXX, но они оказались здесь в том мартирологическом контексте, в котором встречаются в христ. лит-ре. Сюда относится и рассмотренная идея πομον (стойкость) и связанные с ней атлетические и воинские метафоры мученичества. Награда за поражение В 4 Макк часто возникает образ состязания и победы тех, кто с обыденной т. зр. терпят поражение и гибнут. Как в 4 Макк, так и в НЗ претерпевание гонений, поношений, пыток и казни описывается в терминах победы в атлетическом состязании за добродетель (4 Макк 1. 10; см.: Четыре Книги Маккавеев. 2014. С. 454-455, 471 (Примеч. к 4 Макк 6. 10 и к 4 Макк 9. 23)). Победа не в том, чтобы заключить мир с противником, уступив ему, но в том, чтобы выстоять при нападении и терпеть вплоть до того, как Бог даст награду, обещанную для победителей: 4 Макк 9. 7, 23; 11. 20; 17. 15, 16; ср.: Прем 10. |
| 5 - 9. 29; 11. 6-12; ср.: 15. 22-24; 3 Макк 6. 18-21); учреждается праздник в честь победы, к-рый должен справляться ежегодно (2 Макк 10. 1-8, особ. 10. 8; 3 Макк 6. 30-40, особенно 6. 36). Нек-рые из перечисленных совпадений в текстах так выразительны, что, возможно, они были предназначены для опознания сходства их читателем: грозные явления именно 2 небесных посланцев, обморок и паралич, к-рый поражает Гелиодора (2 Макк 3. 22-31) и Птолемея Филопатора (3 Макк 1. 8 - 2. 24), тема святости храма, отчаянные молитвы о нем народа, старый благочестивый священник по имени Елеазар, чья молитва в конце концов услышана. При таком подчеркнутом сходстве при наличии в поворотной точке событий собственного «египетского» Елеазара-священника как соответствия Елеазару-мученику из 2 Макк естественно предположить, что автор 3 Макк создавал историю, в которой «все» должно было быть, как в истории гонений на веру в Иудее при Антиохе Епифане. Поэтому особенно важно существенное отличие егип. и иерусалимской историй, которое, возможно, содержит «послание» автора 3 Макк к читателям. Композиция Исследователи применяют к 3 Макк приемы исторической критики и, усматривая в повествовании различные противоречия, объясняют их контаминацией источников. Так, напр., царь обрек на истребление всех иудеев Египта (3 Макк 2. 27-28; 3. 1), однако его указ касался только тех, кто находились вне Александрии (3 Макк 4. 12), и тем не менее он тотчас (3 Макк 4. 13) распространяет его действие и на александрийских иудеев. Исследователи видят здесь признак несогласованности источников ( Büchler . 1975. P. 172 сл.; Hadas. 1953. P. 79; Croy. 2006. P. 79). Царь приказывает привезти в Александрию всех иудеев хоры, их свозят в одно место, но в 3 Макк 4. 18 оказывается, что их еще много в деревнях или в разъездах. Но такая «непоследовательность» гораздо естественнее, чем предположения исследователей о том, что автор не способен заметить противоречий и соединяет не сохранившиеся до наст. времени источники, в к-рых почему-то предполагаются стройность и согласованность. |
|
|
