| Страницы дневника описывают путь, который прошла душа царицы. Оригинал дневника за 1917 год – это маленькая, переплетенная в ткань книжечка в голубой обложке, сшитой Александрой Федоровной, в углу которой вышит маленький крест. На внутренней стороне обложки рукой Государыни просто написано: «Аликс, 1917 год». Это сборник разных цитат, стихов, размышлений, это дневник женщины, которая делает записи, чтобы напоминать себе о ежедневных обязанностях в жизни христианина. Записи касаются самых разных тем – от размышлений о самопожертвовании до благотворительных дел, о которых мы знаем и из ее писем. Везде прослеживается ее желание превратить повседневную обыденную жизнь в нечто прекрасное о Христе. Простота дневника разочарует тех, кто ищет утонченного, или тех, кто ожидает найти здесь какие-то исторические факты. В строчках дневника мы видим твердую решимость женщины, остро чувствовавшей и подогреваемое против нее общественное мнение, и угрозу революции, но заставлявшей себя вести обычный образ жизни и каждый день бороться за любовь, сострадание и бескорыстие. Главным полем брани, на котором она боролась за своего мужа и за свой народ, было ее собственное сердце. Никакого ропота, никакой жалости к себе, только постоянные напоминания самой себе оставаться верной Христу и заботиться о тех, кто рядом. Достойное приятие мученического венца – это добродетель, которая не придет сама собой. Эта добродетель достигается в ежедневной борьбе, в постепенном укреплении душевных сил, пока человек почти что незаметно не приобретает способность встретить достойно мучения за Христа. Эта тетрадь – свидетельство такой борьбы. Мы приводим те дневниковые записи Александры Федоровны, которые посвящены семейной жизни и воспитанию детей. Важный труд, который человек может сделать для Христа, – это то, что он может и должен делать в своем собственном доме Важный труд, который человек может сделать для Христа, – это то, что он может и должен делать в своем собственном доме. У мужчин есть своя доля, она важна и серьезна, но истинным творцом дома является мать. То, как она живет, придает дому особую атмосферу. Бог впервые приходит к детям через ее любовь. Как говорят: «Бог, чтобы стать ближе всем, создал матерей», – прекрасная мысль! Материнская любовь как бы воплощает любовь Бога, и она окружает жизнь ребенка нежностью. |
| Святым угодны были сии слова Хроматия, и крещение было отложено до того времени, когда он исполнил всё, обещанное им. После сего Агрестий Хроматий с сыном Тивуртием и со всем домом своим крестился во имя Отца и Сына и Святого Духа, так что новопросвещенных простиралось до 1400 лиц обоего пола. В то время было сильное гонение на христиан; они не могли ни купить пищи, ни почерпнуть воды, так как везде на площадях, на улицах, около колодезей, при источниках и потоках, по повелению нечестивых, были поставлены небольшие идолы и при них бдительная стража для того, чтобы всякий желающий купить что-нибудь съестное или почерпнуть воды сначала поклонился стоящему там идолу. Так придумали нечестивые, чтобы удобнее было узнавать христиан и брать их для мучения. При виде сего, все верующие опечалились, потому что без поклонения идолам невозможно было достать пищи и питья, и решили лучше терпеть голод и жажду, чем поклоняться идолам. Тогда Хроматий велел всем верующим в Риме тайно брать пищу и питье из его дома, так как был очень богат, и в доме его собирались все верующие для славословия Бога. В то время епископом в Риме был родственник Диоклетиана блаженный Гаий 8496 , родом из Далматии; он совершал литургию в доме Хроматия и причащал Божественных таин новообращенных христиан. От жестокого гонения Хроматий должен был уехать из Рима в Кампанию 8497 , в свои имения, потому что боялся, что в Риме откроется его вера во Христа; там же он мог жить, не опасаясь сего, и свободнее исповедовать святую веру. Он объявил всем христианам, что желающие укрыться от гонения и жить спокойно, могут идти в его имение, и обещал давать им нужное пропитание. Необходимо было, чтобы с Хроматием и идущими с ним христианами отправился кто-нибудь из двоих: или Севастиан или Поликарп, для утешения и укрепления верных. По этому поводу между обоими святыми был благочестивый спор, ибо каждый из них желал остаться в Риме для получения мученического венца. Во время их спора святейший епископ Гаий сказал: – Если вы оба, желая умереть за Христа, предадитесь в руки мучителей, то лишите людей Христовых духовного утешения; поэтому, думаю я, что ты, брат Поликарп, как имеющий сан священства и исполненный Божественной премудрости, должен идти вместе с господином Хроматием, чтобы верных утешать учением, а сомневающихся укреплять и питать Божественными таинствами. |
| Прежде чем совершена была казнь, подошел к нему некто Никифор, мирянин, который был сначала приятелем Саприкия, но потом произошел между ними разлад. Никифор после вскоре опомнился и искал примирения, но безуспешно. Он надеялся склонить его к примирению пред самою казнью, но Саприкий отказал ему в этом. Что же случилось? От него отступила благодать, и он отрекся от Христа в ту минуту, как уже совсем преклонил главу под меч. Вот он страдал за Христа и все готов был претерпеть за Него, но любви не имел и потому никакой пользы не получил от страдания, лишился мученического венца: вместо его принял мученическую смерть Никифор, исполнивший заповедь любви. В сих словах, содержащихся в сегодняшнем апостольском чтении, предлагается наставление о стяжании святости по душе и по телу. Она приобретается путем очищения себя от скверн плоти и духа. Под сквернами плоти разумеются грубые грехи плотоугодия, именно любострастие или блуд и чревоугодие, особенно пьянство. Под сквернами духа разумеются грехи, находящие пищу в одной душе, каковы гордость и злоба, также вообще греховные мысли и душевные расположения, не видимые людям, но ведомые Богу и совести грешника. Предостерегая от всех этих грехов, Апостол поставляет на вид коринфским христианам обетования Божии, о которых была у него речь в предшествующих стихах. Одно из них гласит: вселюся в них и похожду и буду им Бог, и тии будут Мне людие ( Лев. 6:17 ). Другое обетование: и буду вам во Отца и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель ( Иер. 3:19 ; Ос. 1:10 ). В обоих обетованиях, данных ветхозаветным верующим, Господь обнадеживает их быть в теснейшем общении с ними, присутствовать в их обществе, быть их Отцем и дать им право называть себя чадами Его. Но они могут надеяться на исполнение этих обетований только под условием отлучения от язычников, от общения с ними в идолослужении, в грубых плотских грехах, иногда соединенных с идолослужением, в пьянстве, в злобе и лукавстве. Те же самые обетования относятся и к христианам, даже преимущественно к христианам, ибо в силу этих обетований Господь гораздо ближе к ним, чем к ветхозаветным верующим. |
| Но в 1933 году его арестовали. Попал он в Сибирь, в Кемеровские лагеря. И скорее всего он разделил бы участь тысяч своих соотечественников священников и монахов, если бы не произошло – по-другому и не скажешь – чудо. Один заключенный, юрист, объяснил ему, что из-за страшных гонений в Греции на коммунистов, советская власть старается обменять тамошних коммунистов на подданных Греции, оказавшихся в СССР. Архимандрит Евгений из зоны отправил нелегально свои документы в Москву. В 1936 году его вызвали в Москву и отправили на Афон, не разрешив даже повидаться с родными. Представьте себе ощущения человека, бывшего в сибирских лагерях, и оказавшегося в теплой Греции, на Афоне, где спокойно и свободно можно было молиться Богу и совершать богослужения, никого не опасаясь. Иначе, как чудом - назвать это невозможно. С 1936 по 1972 годы он жил на Афоне, вёл энергичную переписку со своими духовными чадами в России и за рубежом. Был очень популярен в Греции, на Афоне, являлся духовным сыном преподобного Силуана Афонского . К этому описанию можно добавить, что архимандрит Евгений был хорошо знаком с архиепископом Леонтием Чилийским, а в бытность свою на Юге России общался с другим известным афонцем иеросхимонахом Феодосием. Такова судьба монаха-исповедника, вернувшегося на Афон «по обмену». Думаю, что в действительности, подданным Греции он не мог быть, так как в 1914 году был еще не решен вопрос поодданства руских святогорцев, и русские монахи оставались Российским гражданами. Скорее всего «советские органы» прохлопали этот момент или просто искали хоть кого-нибудь, чтобы поменять на преследуемых в те годы в Греции коммунистов. Иеросхимонах Феодосий тоже был исповедником. Оказавшись в России, он организовал небольшую общинку, а в советское время, разумеется, был репрессирован. Но из лагеря вышел и прожил довольно долгую жизнь Сейчас многие на Кавказе почитают его за святого. Исповедниками были и настоятели петербургского и одесского подворьев Свято-Андреевского афонского скита - Макарий (Реутов) и Питирим (в схиме Петр) (Ладыгин). Впоследствии они стали катакомбными епископами. Отец Макарий даже сподобился мученического венца, а отец Питирим прожил долгую жизнь. |
| Этою надеждою пусть воодушевляются страждущие, присоединяя к ней усиленную молитву. Тут конечно враг вмешался, а его ничем не отгонишь, как молитвою. Утешение себе черпать научите их из той мысли, что они терпя делаются причастницами венца мученического. Лот был мученик, потому что, как уверяет апостол, мучился душою, смотря на беззаконные дела горожан своих. Таково и этих страждущих положение. Пусть и на это горе смотрят, как на всякое другое несчастье, — смерти, болезни, гонения, пожары. Бог попущает, искушая их терпение. А того смиряет Господь. Теперь он гордынею обуян; но когда пройдет туман, и он оглянется на то, что нагородил, будет видеть себя самым униженным. — Верно он горд, и потребовалось такое срамное врачевство. Внушите также им, что главная наша забота — спасение души своей. Мешает ли безобразие того содеванию сего спасения? — Никак. Если взглянут с разумом на дело, увидят, что его можно обратить в пособие ко спасению. Пусть отчуждятся на время от чувства неприятности такого поведения, — и остановятся на том, что это их делу может не мешать, пусть делают его, смиренно молясь о том. Трудно! — Что есть без труда?! Труднее всех жене. — Но за то и награда будет ей больше, — если благодушно перенесет сие горе. Господь да утешит сердца их и преисполнит покоем. Благослови вас Господи! Прошу ваших св. молитв о моем всеокаянстве. Ваш богомолец Е. Феофан. 22 апр. 85 г. Письмо 757. Юный рецензент Евангельской Истории. Мера частого причащения. О даянии запасных частиц в путь шествующим Милость Божия буди с вами! Достопочтенный о. Протоиерей! Большую приношу вам благодарность за указание писавшего рецензию на Евангельскую историю. И я не худо сделал, не дав ему отповеди. Юная, горячая, самоуверенная голова не захотела бы послушать, как бы ни очевидны были указания его ошибок. Он такой поднял бы крик, что святых вон неси. Подумалось было к нему написать, с приглашением покаяться публично, т.е. напечатать, что то и то у него сказано неверно по недосмотру; но оставляю и это. — Дело лучше само за себя говорит. Могу жаловаться на общество, зачем оно положило на печать такие неосновательные суждения. А они никуда не гожи. |
| Вместе с ним сегодня соединяется свидетельство сорока мучеников Севастийских. Мы слышали Евангелие о пришедших в одиннадцатый час. Те, кто знает житие сегодняшних мучеников, знают, почему именно это Евангелие было прочитано. Наверное, многие знают, что их поставили в замерзающее озеро, а на берегу специально растопили баню, чтобы дать им альтернативу. Из сорока один только не выдержал, убоялся мучений и пошел в эту баню и умер сразу, потому что и духовно и физически не вынес этой перемены – из ледяной воды в раскаленный жар. И было видно (духовными очами или физическими, мы не знаем) как один венец улетел. Тогда один из обычных Римских воинов, стоявших в страже, Аглай его звали, не захотел лишиться этого венца, пошел и встал на место сорокового воина и принял мучения до конца вместе с воинами христианами. Не случайно читается Евангелие о работниках одиннадцатого часа – он пришел в конце, но мы его почитаем так же, как прочих 39 мучеников. Может показаться, что на миру и смерть красна, и что не так это страшно. Но с другой стороны мы хорошо знаем, что мученическое свидетельство – это свидетельство, которое человек так или иначе готовит предыдущим опытом жизни. Мы не знаем об этом опыте для сорока мучеников Севастийских. Мы, конечно, абстрактно могли бы предполагать, как они до того много готовили себя к этому, а можем предположить, что не было какой-то особенной подготовки, была просто христианская жизнь. Потому что то же самое мы знаем о новомучениках Церкви Русской. Сегодня, кстати, тоже совершается память девяти новомучеников. Когда мы читаем в их жизнеописаниях о том, что с ними было до революции, мы не находим ничего особенного, обычные биографии, которые помещают в энциклопедиях: родился, учился в духовной школе, поступил в семинарию, был рукоположен, пошел на приход или стал профессором академии, или стал архиереем и проходил естественный табель о рангах, перемещался с меньшей епархии на большую, писал проповеди, еще чем-то занимался. А потом вдруг оказывается, что этот человек один из десяти, двадцати, пятидесяти, ста, когда доходит дело до годины испытаний сначала оказывается верным Богу, когда еще можно отречься здесь, на свободе. |
| Простой человек Никифор осознал, что это от диавола, и послал друзей своих к пресвитеру Саприкию, чтобы тот простил его. И не простил пресвитер Саприкий бывшего своего друга Никифора. Через несколько времени вновь прислал Никифор друзей своих, мучимый этою враждою к нему бывшего своего друга. И вновь не простил Никифора Саприкий. И в третий раз послал друзей своих, и в третий раз не простил ему Саприкий. И тогда сам Никифор пришел к нему, и умолял его, и кланялся ему в ноги, и просил простить его, и не простил его пресвитер Саприкий. И вот наступили гонения на христиан. Был призвал к правителю Саприкий, и тот спросил: «Какого ты рода?» И ответил дерзновенно исповедник Христов Саприкий: «Я христианин!» И потребовал начальник, чтобы тот отрекся от Христа, принес жертву идолу. Отверг это искушение Саприкий. Тогда его распростерли на земле и мучили и истязали его, и не изменил Христу Саприкий. Тогда начальник вынес приговор, что за неповиновение властям и нежелание принести жертву идолу пресвитер Саприкий приговаривается к усечению мечом. Повели пресвитера Саприкия на казнь. И видел это Никифор, догнал его, упал, и поклонился ему в ноги, и стал умолять его: «Мученик Божий, прости меня!» И не простил его Саприкий. И дальше шел на казнь, и бежал за ним Никифор, и падал ему в ноги, и просил его: «Мученик Христов, прости меня!» И не простил ему Саприкий. Привели Саприкия на место казни, обнажил меч воин и велел мученику преклонить голову. И спросил Саприкий: «За что ты хочешь казнить меня?» И ответил воин: «За то, что ты не приносишь жертву идолу». – «Я принесу», – неожиданно сказал Саприкий. Ибо благодать Божия оставила мученика. Он отрекся от Христа и принес жертву идолу. И тогда Никифор пал ему в ноги и говорил: «Не отрекайся, прими мученический венец, тебя там ожидает слава мученического венца!» Но не послушался его Саприкий. И тогда Никифор сказал воинам: «Я христианин, казните меня вместо пресвитера Саприкия!» И принял Никифор мученический венец и славу. Так пресвитер Саприкий, имевший благодать претерпеть страшные мучения, имевший дерзновение исповедничества, был оставлен благодатию Божией, отрекся и пал потому, что не простил ближнего своего. |
| Впрочем, к кому бы он и пошел искать защиты в то страшное время, когда Египет представлял собою образец небывалого деспотизма, когда и эфендии губили друг друга без пощады, и, в свою очередь, падали безгласно сами под ятаганами какого-нибудь ловкого албанца-деспота Али-Паши? Андрей не страшился мук, не терял бодрости и твердости в исповедании святой христианской веры, он боялся лишь того, что мучения его будут продолжаться до бесконечности, и особенно трепетал при мысли, что над ним употребят насилие, подвергнут обычной мусульманской операции, после чего он волей-неволей должен будет принадлежать к обществу мухеммедан, хотя бы и не изменял своих убеждений; ему перестали бы верить, что он еще христианин. Вот чего страшился исповедник, и молил Господа послать ему скорее христианскую кончину и сподобить его венца мученического. Господь услышал молитву страждущего раба Своего и послал ему не кончину, а конец его страданиям, из коих он вышел, как истинный воин Христов, непобедимый исповедник, с тяжкими язвами на всем теле, которые и носил до самой блаженной своей кончины. Время наступило. Однажды эфенди возвратился откуда-то в самом ужасном расположении духа. Все рабы трепетали и старались даже предугадывать желания своего господина, чтобы вовремя исполнить их и тем предотвратить зверские его выходки. Несмотря на это, никто не мог угодить ему, и всем доставалось за мнимую леность и нерасторопность. Заметив, что рабы его все на лицо, кроме болящего Андрея, тиран велел привести его к себе и, как бы не замечая, что он едва держится на ногах, бледный, изможденный, приступил к нему и грубо стал укорять его в лености и непослушании. Андрей был спокоен, невозмутим: он молчал, слушал рыкания и проклятия фанатика, и тайно молил Господа послать ему терпение в предстоящих истязаниях, коим всегда предшествовали яростные вспышки злодея. Спокойствие и молчание невольника еще более озлобили деспота. – Доколе ты, презренный раб, будешь мучить меня своим упорством в твоей гнусной вере и смеяться над нашей правой, святой? Нет, я не позволю тебе насмехаться над нами, над нашим великим пророком Мухаммедом – другом Божиим! Вот посмотрим, что загоришь ты, когда я прикажу из бараньей твоей головы выпарить упорство, а с ним, и все твое христианство ; увидим, поможет ли тебе твой Бог – Иса Нафани (Иисус Назарянин)? Знай, неверный, что теперь твой спаситель Мухаммед-пророк, а не Иисус. |
| Зная теперь, какие средства служат к угашению в нас нечистых помыслов и плотской страсти, будем постоянно употреблять их в борьбе с внутренним тлетворным змием – похотью и ими поражать этого страшного нашего врага. Призовем на помощь благодать Божию и мы победим его. А победивши, в общее всех воскресение получим ту награду, которую Господь обещает победителям. Побеждающему, говорит Он, дам сести со Мною на престоле Моем ( Апок.3:21 ). Аминь. 50. Чем сильнейшую христианин перенесет брань, тем славнейшую, за победу в оной, получит награду (Из жизни преподобномученика Акакия. Пат. ч. 2, стр. 263). Истина известная: чем сильнее бой, тем славнее победа; чем труднее подвиг, тем блистательнее за оный венцы. Эта истина всегда оправдывается как в жизни вообще, так и в частности в жизни христианской. Без всякого сомнения и в последней, чем в большем искушении устоит человек, тем и награды от Бога он должен ожидать большей. Это конечно должно быть понятно для вас и само по себе; но для вящшаго убеждения в этом, мы постараемся доказать истину сего примером. Св. преподобномученик Акакий, память коего совершается 1 мая, в отрочестве отрекся от Христа и, отрекшись, поселился в доме одного турецкого начальника, который полюбил его и усыновил. Когда он достиг восемнадцатилетнего возраста, жена этого начальника вдруг почувствовала к Акакию сатанинскую любовь, и однажды, не будучи уже более в состоянии удерживать себя, открыла ему преступную свою страсть и, для достижения своей гнусной цели, прибегла к способу, какой употребила жена Пентефриева в отношении к целомудренному Иосифу, Но Акакий, при этом жестоком искушении, устоял, и хотя и знал, что, не сойдя на желание госпожи, он добра от нее ждать не должен, остался однако непоколебимым, при этой брани, как скала, и демона посрамил (Пат. ч. 2, стр. 263). Что же после сего? тотчас после этого, как молния блеснула мысль о Боге в уме Акакия, он сознал страшный грех своего отречения, снова сделался христианином, повел святую жизнь, и в конце концов сподобился и венца мученического (Там же, стр. 263–272). |
| Хотя он был сын благочестивых родителей, но в юности сбился с правого пути и, как говорится в житии его, «опрометью ринулся на льстивый призыв разврата и старая весь в пламени юношеского сладострастия, сделался страшным гнездилищем порока и греха. Он раболепствовал страстям и греху и глубже и глубже погружался в пропасть ада» (стр. 224). Этого мало: к довершению зла, «он пришел раз к одному турецкому начальнику, отрекся от Христа, уверовал в лжепророка Магомета, и чрез три дня, по лживому его закону, принял и преступное обрезание» (стр. 224–225). – Казалось бы, погибель его была неизбежна; но на деле вышло не так. «Евфимий вскоре сознал, в какую глубину зол пал он, вспомнил отеческое благочестие, с трепетом начал произносить умом имя сладчайшего Иисуса, вспомнил, как блудный сын, небесного Отца и, желая призвать Божественную Его помощь, прибегнул к единственному с его стороны средству – слезам, и, как второй Петр, стал плакать горько (стр. 225). За тем, с горькими же слезами и теплыми мольбами он обратился к ходатаице грешных Пресвятой Богородице и просил Ее извести его из глубины погибели и быть споручницею за него к Сыну Ея и Богу (стр. 228). После сего прибыл он на Афонскую гору и там снова был назнаменован печатаю Пресвятого Духа и снова получил право быть согражданином Ангелов, чадом Божиим, сонаследником Христовым» (231). Как же он вел себя на Св. горе? Описатель жития его говорит об этом так: «Кто может рассказать по достоинству о последних его подвигах: о безмерном его посте, терпении во время бдений, о всегдашних слезах, о чрезвычайном сокрушении, о всенощных стояниях, о беспрестанной и неразвлекаемой молитве, о смирении духа, кротости, собранности и неразъединенности мысли, о постоянном внимании, о ласковости ко всем, о безмолвии, молчании, сострадании и благоутробии?» Таким образом, Евфимий в малое время, как бы одним неким исполинским шагом, переступил и совершил почти все виды добродетелей и совершенно попрал мудрование плоти и страсти ея, а через это душа его, возвысившись над чувственностью и вся объятая Божественным рачением при стремлении горе, уже не прилеплялась ни к чему временному, – почему и казался он как-бы не принадлежащим сему миру (Пат. ч. 2, стр. 124–235). Но и этих подвигов мало было для Боголюбивой души Евфимия. Он пожелал загладить свои прежние грехи и мученическою смертью. Чтобы исполнить свое намерение, он пришел к туркам, проклял их веру, исповедал себя христианином, сподобился венца мученического – и после смерти своей сотворил множество чудес. Так-то велико и неизреченно милосердие Божие к кающимся грешникам! |
|
|
