| Закрыть Иконопочитание истинное и ложное О мнимом иконопочитании и подлинном иконоборчестве 28.03.2013 1510 Время на чтение 23 минут Недавно на православном сайте Богослов.ру бросилась в глаза аннотация одной богословской монографии . Заинтересовало меня не столько название (хотя оно тоже обращает на себя внимание) сколько оформление обложки. На ней воспроизведена репродукция византийской мозаики с ликом Спасителя, обезображенного рукою художника-оформителя в авангардистском стиле: образ разбит на полосы, сдвинутые друг относительно друга, так что глаза, нос, рот, подбородок оказались в стороне друг от друга. Не знаю, какого вероисповедания был художник, но автор - православный теолог (американский грек). Надеюсь, что большинство читателей согласится, что художник поступил нечестиво, исказив лик Христа, чтобы достичь сомнительной выразительности. Однако задумаемся, благочестиво ли репродукциями икон, фресок, мозаик с ликами Христа, Богородицы, ангелов и святых угодников Божиих украшать обложки православных книг и журналов, первые полосы газет, календари и прочие вещи? Надо ли в храме украшать лицевую сторону деревянного аналоя распятием Спасителя, если оно оказывается на уровне колен прихожан, подходящих поцеловать лежащую на нём икону? Хорошо ли в православном (более того, монастырском) магазине раскладывать иконы на полках, едва возвышающихся над полом, так что покупатели, рассматривая лики святых, Христа и Богоматери вынуждены в буквальном смысле смотреть себе под ноги? Так ли должно выражаться наше иконопочитание и не переходит ли оно в свою противоположность? Догмат иконопочитания Для Православной Церкви иконопочитание является догматом, утвержденным Седьмым Вселенским Собором в Никее (787 г.), то есть непререкаемым и обязательным для всех верующих правилом веры. В заключительном оросе (определении) Собора сказано: «...определяем: подобно изображению честного и животворящего Креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа... Богородицы... честных ангелов и всех святых и преподобных мужей. Ибо чем чаще через изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и почитательным поклонением... почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению честного и животворящего Креста и святому Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей... Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней» |
| «Можно ли спокойно петь в стихире ему...» Для всей деятельности святителя было характерно стремление к точному следованию литургическому преданию, причем точность следования означает, в первую очередь, верность смыслу. В состав богослужения входят тексты, написанные в разное время и в разных странах. Образы, навеянные жизнью пустынников Синая, не всегда применимы к пустынникам северной Фивиады (едва ли возможно петь о мучимых жарой подвижниках, живущих в северных лесах). Соотнесение текста богослужебных книг с историческими реалиями было одним из направлений работы еп. Афанасия. В частности, исправляются отдельные тексты, подчеркивающие местный характер службы прославляемого святого. В службе Антонию Римлянину словосочетание стадо твое последовательно заменяется на всех нас, всех людей и т. д. То есть молитва о конкретном месте, связанном с жизнью и подвигом прославляемого святого, и о братии конкретной обители заменяется на моление о всей Русской земле. На работу епископа Афанасия влияли и события церковной истории XX века. Для него было совершенно невозможно, совершая службу русским подвижникам, петь о благоденствии и процветании созданных этими подвижниками обителей, теперь уничтоженных и оскверненных. «На прошлой неделе, – писал владыка священнику Иосифу Потапову в мае 1955 года, – мы справляли службы, опущенные на Страстной и Пасхе. Как было петь в стихире мученику Авраамию: «О велие дарование граду Владимиру! аки богатство небесное принесошася в онь... Мощи мученика Авраамия... комуждо... во утешение». Где сии святые мощи? Сначала, выкинутые из раки, валялись беспризорные на одной из гробниц в придельном алтаре, потом оказались в музее, теперь, по-видимому, выкинуты и оттуда!.. Ужасно, ужасно... Правили мы службу святителю Нифонту. Можно ли спокойно петь в стихире ему: «Храмы молитвенные ко умножению славы Божия воздвигл еси, яже благолепно предукрасив, словесныя своя овцы, аки в небесную ограду собирал еси...»? В каком положении многочисленные храмы, построенные им? Собираются ли словесные овцы в Софийском соборе, в котором святитель Нифонт устроил новый иконостас и расписал притворы? А теперь говорят, что у нас такая свобода, какой не было при Нифонте. Завтра память святого князя Всеволода. Совершается ли собор его во Святой Софии, получившей от него новые льготы, и в построенном им Предтеченском храме, которому он также даровал льготную грамоту?» 123 |
| Слово в день восшествия на престол Благочестивешего Государя Императора Александра Александровича, 1887 г. О долге и обязанностях верноподданных. Повенитеся всякому человечу созданию (начальству) Господа ради: аще Царю яко преобладающу, аще ли князем, яко от Него посланым, во отмщение убо злодеем, въ похвалу же благотворцем. ( I Nem.2, 18, 14 ). С великою заботливостью святые Апостолы, особенно Петр и Павел, изъясняли едва зарождающемуся христианскому обществу его отношения и обязанности к царям и правителям. Устрояя Церковь , как царство Божие на земле, они давали понять, что и царство земное есть Божие установление, и что духовное царство христиан может преуспевать и процветать только при соглашении своих целей и своей деятельности с благими целями и не противными христианской совести законами царств человеческих. Они конечно предвидели, что настанет время, когда Церковь будет иметь в числе своих членов царей и правителей, и что тогда исполнение верноподданических обязанностей, трудное по отношению ко властям языческим, будет для христиан легко и радостно, так как дух и сила заповедей Христовых проникнут в законы гражданские и установления государственные. Мы, по воле Промысла Божия, и живем именно в такое время. Для нас, Русских, и для нашего отечества особенно замечательно то, что мы видим в этих наставлениях апостольских как бы заранее предначертанный план и образ наших государственных учреждений, как будто к нам они относятся ближе, чем к другим христианским народам. Нам, служителям отечественной Церкви, при изъяснении этих наставлений нет надобности, как проповедникам других христианских исповеданий, заменять одни слова Апостолов другими – для соглашения их с существующими государственными учреждениями, делать применения, сближения, искусственные разъяснения и т. под. Сейчас вы видите в словах Апостола Петра, нами приведенных, весь строй нашего государства: „будьте, говорит он, покорны всякому человеческому начальству для Господа: Царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от Него посылаемым для наказания преступников и поощрения делающих добро“. Власть земная и отношения к ней освящаются и утверждаются именем Господа. Во главе царства указуется самодержавный Царь, представляющий в лице своем богодарованную всепокоряющую власть народоправления. Правители единственно от Него заимствуют власть и полномочия. Они посылаются не для соблюдения только внешнего порядка, а с нравственными правами для наказания преступников и поощрения делающих добро. И так, мы имеем у себя несомненно богоугодный образ правления. Не он ли воспитал в нашем народе те гражданские и военные доблести, о которых свидетельствует история? Не он ли укрепил, возрастил и расширил наше великое царство? Взирая на эту верность нашего государственного устройства слову Божию с утешением, мы должны принять с послушанием и наставления апостольские относительно нашего верноподданнического долга и обязанностей. |
| Скачать epub pdf IV. III-й Вселенский Собор (в Ефесе, 431 г. – 1500-летие в 1931 г.) 2 В 1925 г. мы праздновали 1600-летний юбилей I Никейского Вселенского Собора. В этом году наступило 1500-летие III Вселенского Собора в Ефесе. За предстоящие 55 лет, в 1951, 1953, 1980, 1981 и 1987 гг. христианский мир справит юбилеи всех семи вселенских соборов, сообразно с шумным характером нашего века более ярко, чем это делали иногда специальные богословские круги в прошлом столетии. Церковно-историческая наука, вероятно, как всегда, с честью выполнит свой долг. Пыль веков от хартий отряхнув, развернет пред немногими, желающими внимать ей, правдивые сказания древности. Но сердце современности, современности церковной (о безцерковной не приходится и упоминать) почувствует ли себя разбуженным этими воспоминаниями о страстных и трагических борениях дней давно минувших? Коснутся ли хоть как ни будь темы, когда то волновавшие и раздиравшие на части античную вселенную, души наших церковных масс? Воспразднует ли церковь литургически – ведь здесь бьется ее пульс – свои былые победы, как что то живое и понятное до сего дня? Едва ли. Пока нет на то никаких признаков. Мы не звонили в колокола 22-го июня, когда открылся собор в Ефесе в 431 г., мы не воспели ему ни одной новой стихиры. Не забилось ни одно сердце. В жизни церкви что-то произошло, отшумели и перевернулись какие-то страницы, и самочувствие церкви стало иным. Нет лучшего доказательства исторической изменяемости церкви, как этот не надуманный, органически сам собой происшедший, более чем тысячелетний перерыв ее практики вселенских соборов. Разумеется, драгоценный залог веры церковной пребывает неизменно все тот же. Каждый день в круге богослужебном и круге праздничном мы живем вместе, как с живыми, со Христом и апостолами, с пророками и Предчетей, с Богородицей и святыми. На земле, как на небе. Во времени, как в вечности. Как бы неизменно, бессмертно. Но догматический разум церкви явно подлежит власти времени и истории. Моменты кипения сменяются веками охлаждения. Бури – долгим затишьем. Жгучий интерес – забвением и равнодушием. |
| Как мы, христиане, должны встречать Новый Год? «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» ( Апок. 22, 12 ). Вот и еще один год нашей жизни канул в вечность. Благость Божия даровала нам новый год. Ценим ли мы эту милость Божию к нам, благодарим ли Бога за это? Увы! как мало осталось ныне людей, которые встречают новый год молитвой. Едва ли не подавляющее большинство встречают его ничем не оправдываемым безумным, безсмысленным, разнузданным веселием, а наши «православные» русские люди делают это нередко даже дважды – и по новому и по старому стилю, как бы желая использовать лишний повод к веселию. Хотя повода тут, строго говоря, никакого нет. О чем напоминает нам наступление нового года, как не о том, прежде всего, что еще на один год сократилась наша земная жизнь, что еще на один год стали мы ближе к общему для всех концу – могиле, а для многих из нас – что этот новый год, быть может, будет последним годом их жизни. Есть ли тут повод к веселию? Еще святитель Феофан Вышенский и приснопамятный о. Иоанн Кронштадтский во второй половине прошлого века горько укоряли русских людей за то, что они, подражая Богоотступническому Западу, стали по-язычески встречать новый год, «вертясь с бокалами в руках», ибо это только язычники темные верили, что чем веселее они встретят наступающий новый год, тем удачнее и счастливее он для них будет. Вот и пили они и плясали до упаду. А нам, христианам, это совсем не к лицу! Нас, христиан, наступление нового года должно, наоборот, располагать к сугубой серьезной настроенности и к горячей молитве Богу. А особенно серьезными и молитвенно-сосредоточенными должны мы быть теперь, в переживаемое нами время, когда с каждым новым годом все более и более умножаются страшные знамения неизбежно приближающегося к нам конца всего. Еще так недавно жизнь человечества текла более или менее нормально, вполне оправдывая изречение премудрого Екклесиаста: «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, – и нет ничего нового под солнцем» ( Еккл. 1,9 ). Но вот, с некоторого времени, особенно после страшной кровавой катастрофы, постигшей нашу несчастную Родину-Россию, нечто как-будто бы «новое» стало сильно и ярко проявлять себя. И в самом деле: вдумаемся глубже во все то, что сейчас происходит в мире, и мы убедимся, что происходит теперь нечто такое новое и страшное, чего никогда прежде не было в таких грандиозных масштабах. |
| священник Александр Кандарицкий Отдел пятый (апологетический). Рассмотрение общих всем старообрядцам мнений 83. Наставление архимандрита Павла по вопросу о перстосложении На вопрос одного из священников, как вести успешнее беседы с глаголемыми старообрядцами, о.Павел, в числе других полезных советов, коснулся вопроса и о перстосложении и высказался так: «Решаясь беседовать о перстосложении, непременно нужно иметь в виду, что из-за него именуемые старообрядцы, как из-за догмата веры, отделяются от святой церкви. Поэтому, согласно самому существу дела, вам нужно иметь о нём рассуждение именно со стороны догматической, то есть рассуждать о том, действительно ли двуперстие есть догмат веры, за изменение которого можно было бы отделяться от церкви, принимающей вместо двуперстия троеперстие. А беседовать о нём со стороны археологической, то есть о том, когда оно явилось и что древнее, – троеперстие или двуперстие, даже и при достаточных знаниях, едва ли нужно и полезно, особенно вначале. Это было бы, повторяю, отступлением от прямой цели, для которой о предмете должно быть рассуждение, так как и сами старообрядцы, делая из-за двуперстия разделение с церковью, через это возводят его именно в степень догмата, почему и должно по справедливости рассуждать прежде всего о том, есть ли двуперстие догмат и можно из-за двуперстия отделяться от вселенской церкви. Итак, если вы будете вынуждены вести беседу о перстосложении, вам следует прежде всего спросить старообрядцев: двуперстное сложение, или, пожалуй, мнение, что только известными тремя перстами (великим и двумя малыми) можно образовать Святую Троицу и только известными двумя (указательным и великосредним) можно образовать божество и человечество во Христе, – что это, есть ли догмат веры, или только обряд? Ежели старообрядцы скажут, что такое перстосложение есть догмат веры, то вы потребуете доказательств, где же писано, что перстосложение есть догмат веры, и на котором соборе вселенском оный догмат утверждён, как следует ему быть утверждённым, если это есть догмат веры. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «На троне предателей не бывает...» К столетию Царской Голгофы 16.10.2018 2602 Время на чтение 14 минут Эта статья писалась много лет. А вот закончить её удалось только накануне самой трагической даты нашей истории. Любое событие с той ночи с 16 на 17 июля 1918 года политическое ли, культурное ли, военное ли, общественное, частное - оно непременно несёт на себе отсвет или отголосок тех событий, которые произошли тогда в подвале дома купца Ипатьева. Поэтому это очень важно осознать, что же произошло в эти трагические дни. Вот уже прошло сто лет со дня гибели Святых Царственных Мучеников. По поводу канонизации Царственных Мучеников ропщет не только весьма значительная часть светского общества, но и православного тоже. И даже немало священников поговаривают о деканонизации. Ошибочка-де вышла... А почему, собственно, они святые? Император, струсив, отрёкся от власти. В результате страна оказалась ввергнута в чудовищную братоубийственную войну. Расстреляли Семью? Но разве мало семей было расстреляно? Почему канонизировать нужно было именно ЭТУ семью, а не какую-нибудь другую? Чем ЭТА семья лучше сотен тысяч неканонизированных семей? Именно так рассуждают большинство противников канонизации. Вот, например, осторожное и крайне противоречивое мнение протоиерея Георгия Митрофанова, члена Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви. «Комиссия (Синодальная) постановила, что сама по себе деятельность Императора Николая П не даёт достаточных оснований как для его канонизации, так и для канонизации членов его семьи... ...последний период жизни царской семьи, проведённый в заточении и обстоятельства их гибели содержат серьёзные основания для прославления их в лике страстотерпцев... ...канонизирован последний российский император не за свой характер, а за мученическую и смиренную кончину». Вроде бы и «оснований нет» и «мученическая кончина» налицо... Так в чём святость-то?! По сути, святость Царственных Страстотерпцев мы улавливаем как-то интуитивно, на подсознании. Трудно даже выразить словами эти свои ощущения, чтобы не впасть в какую-нибудь крайность. Ну, вот например: едва ли не бои развернулись по поводу Мученик Царь или же Страстотерпец? Искупил он грех народа, или один у нас искупитель - Господь Иисус Христос? Такие споры только озлобляют одну группу людей против другой и лишь отвлекают от созерцания красоты личности Государя... «Бог есть красота,» - сказано в Евангелии. «Красота спасёт мир,» - сказал Достоевский. |
| Из этого-то недуга произошли все те вопросы, над решением которых трудятся защитники евангельского учения, и на которые они едва успевают отвечать противникам этого учения. О чем теперь не спрашивают и о чем не рассуждают? Какая христианская истина оставлена в покое, как признанная за несомненную для всех и достойную того, чтобы она была принята умом и сердцем каждого, кто хочет знать истину? Один отрицает бытие Божие, не находя никакой силы в тех доказательствах, которыми оно подтверждается; другой не признает Божественного мироправления, и на все совершающиеся в мире события смотрит, как на действие одних причин естественных; третий подвергает сомнению существование вечности, ожидающей человека после жизни настоящей, и не допускает бессмертия души; четвертый опровергает бытие самой души, как самостоятельной и независимой от тела сущности, потому что не признает никакой другой действительности, кроме одной материи с ее постоянными законами и в ней самой находящимися силами и свойствами; пятый вооружается против всего домостроительства человеческого спасения, не допуская ни повреждения нашего естества, ни необходимости благодатной помощи для его восстановления и освящения; шестой не признает действительности тех средств, которые установлены вечной Премудростью для спасения людей, или ограничивается принятием только некоторых из них. Одним словом: нельзя перечислить всех вопросов, какие подняты в нынешнее время, и о которых идет расследование со стороны разума, не желающего признать никакого высшего над собой авторитета, кроме себя самого и не допускающего никакой истины, кроме той, какую создает сам по своим соображениям, на основании видимых фактов и осязательности предметов, находящихся в области внешнего мира. – Поскольку всем заблуждениям нынешнего времени противостоит одна только истинная, Православная Церковь Христова, которая свято содержит и неизменно хранит всю полноту Богом преданных истин: то и она подлежит нападению со стороны того же неверующего разума, который задает себе при этом следующие вопросы: что такое истинная, Православная Церковь ; где она, и кто в ней должен считаться за непогрешительный орган истины? Кто это столь авторитетное существо в Церкви православной, и в чем состоит самое ее православие? Есть ли в этом православии здравый смысл и живое сознание того, что оно в себе содержит? Напротив, не представляет ли оно собою только мертвое хранение понятий, высказанных прежними умами, понятий, которые в свою пору были хороши, когда человеческое сознание находилось в младенческом состоянии, а теперь, при зрелом и самостоятельном развитии разума, не представляют ли эти понятия отсталости от современного воззрения на предметы, потому не нужно ли их осмыслить и исправить, т. е. совсем изменить, или оставить? |
| 108. Слово при освящении храма 255 Сегодня у вас, братие, светлое духовное торжество по случаю освящения нового дома Божия. Как отрадно бывает на душе человека, когда он после долгих трудов и забот может, наконец, из прежнего тесного, неудобного дома перейти в новый, поместительный, со всеми удобствами для жизни! А ведь храм есть тоже дом Божий, в котором хозяином является невидимо обитающий там Бог, а священнослужители храма – «домостроителями тайн Божиих» ( 1Кор. 4, 1 ), и самое спасение души часто уподобляется созиданию дома духовного ( 1Пет. 2, 5 ). Как в добром хозяйстве все собрано, что необходимо для жизни, так все, необходимое для жизни души, можно найти в доме Божием. Нужна для души пища и храм Божий обильно дает ее. Здесь непрестанно слышится слово Божие, которым утоляется голод и жажда души, самые молитвы и песнопения церковные подобны разнообразным, приятным яствам, из которых душа может выбирать все, что ей наиболее привлекательно. Даже когда не слышно в храме никакого чтения и пения, сколько в нем можно найти духовной пищи! Куда бы ни обратился взор, всюду он встречает духовное назидание: посмотрим ли на святые иконы, и без слов воспоминаем всю жизнь Господа и святых Божиих; взглянем ли на дым кадильный, возносящийся к небесам, и хочется возносить молитву к небу, как жертву благоуханную Господу; видим ли множество возжженных свечей и лампад, вспоминаем, как необходимо и в душе теплиться свету Христову, гореть елею любви Божественной; обратим ли взоры свои вверх, видим купол, часто усеянный звездами, и мысль несется в небеса, где обитает Бог, Ангелы и святые. Все назидает и питает душу. Нужно для тела одеяние, и опять в храме Божием дается оно для души. Едва человек явится на свет Божий, его несут в храм Божий для того, чтобы облечься в самого Христа, одеться одеждою Христовых добродетелей. И человек уже не чувствует себя нагим и неприкрытым, как некогда Адам, согрешив, почувствовал, что он наг. В «снегосветлой» одежде крещения человеку не стыдно явиться пред самое лице Господа и святых Его. На самом Страшном Суде Господа он безбоязненно может предстать, и ему отворят двери чертога Христова, и никто не спросит: «Друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде?» Не будет он молчать и ожидать страшного приговора: «Связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов» ( Мф. 22, 11–13 ). Если же и будет запятнана и осквернена одежда, данная в Святом Крещении, если человеку сохраниться от пятен и греха так же трудно, как сохранить одежду незапятнанною от пыли, дождя, грязи, то и тогда святая Церковь , как заботливая Матерь, дает человеку в таинстве святого покаяния омыть и очистить одежду души своей слезами, так что она снова становится «паче снега чистейша» 256 . |
| 39. Слово в Неделю о мытаре и фарисее 117 Едва, братие, прошли светлые дни праздников Господних, как святая Церковь спешит с призывом к покаянию. И подлинно, весьма благовременным является этот призыв. Не говорим уже о разврате, хищениях, постоянных нарушениях или обходах закона блюстителями его и прочих злых делах, какими осквернял себя народ русский до войны и во время ее, посмотрим на так называемое освободительное движение. И на нем не сбылось ли слово, сказанное еще несколько месяцев тому назад высокочтимым пастырем Церкви Русской отцом Иоанном Кронштадтским ? Он тогда еще напоминал слова святого апостола Павла о гибельных последствиях, к каким может привести ложное понимание данной русскому народу свободы: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу... Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» ( Гал. 5:13, 15 ). Что происходило, да и теперь еще происходит в земле Русской, как не буквальное исполнение означенных слов апостола? До какой степени еще хотят довести разорение и истребление земли Русской те, которые написали на знамени свободу и общую справедливость? Не великого ли плача достойно подобное бедствие земли Русской? Чье сердце не сожмется от скорби при виде разорения любезной сердцу отчизны? И кто бы мог утверждать, что покаяние в великих неправдах для русского общества не нужно? Но вот мы видим, что весьма многие из сынов России остаются равнодушными и как бы бесчувственными, совершенно как бы не трогаются бедствиями своей отчизны, почти ни в чем не выражают своей скорби об этих бедствиях. Если же не трогаются бедствиями отчизны, то могут ли отозваться на более нежный призыв Матери Церкви к покаянию в неправдах, за которые послал Господь на нас великие бедствия, чтобы мы образумились и обратились к Нему всем сердцем? Не потому ли над напоминанием вышеозначенного пастыря только посмеялись, мало того, самое имя его всячески опозорили в последнее время? Очевидно, подобно евангельскому фарисею, русские люди нашего времени не считают себя имеющими нужду в покаянии. Да что говорим мы: «подобно фарисею»? |
|
|
