| 17 .XII.75. VIII Теперь я попытаюсь подробнее записать то, что осталось в памяти от моих тюремных и ссыльных лет, эпохи и моего страдания и счастья. Было часов шесть утра в середине июля, когда я вышел из дома, стоявшего в старом парке под Москвой, чтобы ехать к себе на Арбат. Цвели липы, и воздух был полон покоем и чистотой Божьего утра. Я уже с вечера знал, что в Москве у меня на квартире засада, что мой арест за выступление против живоцерковников неизбежен, и все же утро было такое, что, когда я увидел у самой стены дома человека в черной гимнастерке, с наганом в руке, я как-то не сразу связал его с тем, чего ждал и к чему был подготовлен. Я почувствовал только вопиющее, невероятное несоответствие этой фигуры всему, что ее окружало. И тут же сердце заныло от боли по уходящей свободе. Из-за угла вышла вторая фигура, тоже с наганом, и меня вполне драматически повели на вокзал. Тогда, в 1922 году, были времена, так сказать, еще архаические, и даже во внутренней тюрьме, куда меня через два с половиной часа привезли, еще сохранилось кое в чем древнее простодушие. Со мной при выходе из дома были две книги по русской филологии, кожаный портфельчик и маленькое Евангелие на славянском языке. И вот с этим багажом меня и ввели в предварилку. Это был ряд комнат в полуподвале, на первый взгляд самых обычных, с окнами во двор, откуда неслось монотонное и деловитое пение электропилы, напоминавшее мне зубоврачебную бормашину. Но окно было закрыто высоким щитом, в нижние просветы которого можно было наблюдать – в яме перед окном – бесшумно путешествующую крысу. Предварилка – это нечто вроде проходной комнаты. Люди приходили и уходили, редкие оставались дольше двух дней, никто не успевал ни с кем сблизиться, все были растеряны, старались говорить о посторонних вещах и как можно больше спать, подложив под голову кепку, – сон был единственным способом бегства от действительности. Из этой комнаты я помню поэта с круглым лицом, с волосами в скобку и с ногтями длиной буквально сантиметров восьми или десяти. Я так и не спросил, к какому поэтическому цеху он принадлежал – ведь в те времена были самые невероятные, – но помню, что из-за этих ногтей он с трудом подносил ко рту ложку с баландой. Потом привели нашего посла в Китае, прямо с дороги, очень растерянного, держащего в руке единственную вещь: пачку прекрасной голубоватой почтовой бумаги. Потом в коридоре, когда водили на допрос, мелькнула фигура митрополита Агафангела в черной рясе и белом клобуке и очень многое мне напомнила: всего за шесть лет перед этим мы вместе с ним жили летом в Толгском монастыре под Ярославлем, и это ему, по рассказам, варили тогда монахи уху на курином бульоне. Это было последнее лето перед революцией. На великой реке была тишина, с одной стороны была березовая, а с другой – кедровая роща, и если подойти к краю березовой, то открывались луга и там на краю их, верст за пять, – белая церковка, от которой по субботам слабо доносился звон. Я тогда уже знал стихи И. Аксакова: |
| Разделы портала «Азбука веры» дайджест 25 Авг 2023 Фото: Фреска Толгского монастыря, pravmir.ru ВШЭ выявила влияние конфессиональной принадлежности на участие в благотворительности НИУ «Высшая школа экономики» провел общенациональный опрос, в ходе которого выяснилось, что верующие россияне более склонны жертвовать на благотворительные цели и участвовать в работе соответствующих НКО, чем граждане, которые к верующим себя не относят. Сами исследователи и представители Русской православной церкви находят такую корреляцию естественной. Впрочем, разница в числе верующих и неверующих благотворителей не всегда велика. По данным всероссийского опроса населения, проведенного Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ВШЭ, верующими людьми называют себя 76% россиян, в том числе 66% относят себя к православному вероисповеданию. В опросе приняли участие 2002 человека из числа городского и сельского населения в возрасте от 18 лет и старше. Согласно результатам исследования, большинство респондентов декларируют свою принадлежность к религии и действуют в соответствии с христианскими ценностями милосердия и помощи ближнему. Среди опрошенных, которые относят себя к православному вероисповеданию, доля тех, кому приходилось заниматься благотворительностью, составляет 57%. Среди тех, кто не принадлежит ни к одной из конфессий, эта доля составляет лишь 45%. Благотворительные пожертвования совершали 56% православных россиян и только 42% тех, кто не считает себя верующими. Как и остальные опрошенные, православные жертвователи чаще всего помогают деньгами больным детям (46%) и пожилым людям (25%), а также животным (21%). Непосредственно на помощь религиозным организациям, храмам и церквям жертвовали 6% респондентов. Половина респондентов, называющих себя православными, говорят, что относятся с доверием к большинству российских благотворительных организаций. Среди опрошенных, не считающих себя верующими, доверяют благотворительным организациям 42%. Согласно исследованию, православные чаще участвуют в деятельности некоммерческих организаций: в той или иной форме в работу НКО вовлекается 25% православных респондентов, а среди респондентов, не относящих себя к верующим, таких 20%. |
| Разделы портала «Азбука веры» Православные молитвы Кондак 1 Взбранной Воеводе, Владычице нашей Богородице, осенившей страну Российскую огнезрачным Своея иконы на Толге явлением, похвальное возглашаем пение: Ты же, о Богомати, яко имущая державу непобедимую, от всяких бед избави нас, зовущих: Радуйся, Радосте наша, иконою Твоею нас присно утешающая. Икос 1 Ангел земный и человек небесный, святитель Христов Трифон, свыше предъизбран бысть послужити святей иконе Твоей на Толге явлению, Владычице Преблагая: той бо, путь творя от Белоезера по реце Волге, в нощи столп огненный узре на брезе ея пустыннем и, достигнув места, Тобою избраннаго, виде святую икону Твою на воздусе стоящую и светом Небесным сияющую, к нейже молебно припадая, со слезами теплыми сице к Тебе возглашаше: Радуйся, свеще Богоприемная, темноту душ наших озаряющая; Радуйся, заре невечерняя, мглу грехов наших разгоняющая. Радуйся, чудно приявшая Христа Бога, яко угль горящий с Небеснаго Жертвенника; Радуйся, Купино Неопалимая, законоположником Моисеем предзримая. Радуйся, столпе огненный, Новаго Израиля путеводящий; Радуйся, облаче росоносный, зной страстей наших утоляющий. Радуйся, Предстательнице Всемогущая, тучи гнева Божия от глав наших отводящая; Радуйся, Заступнице Усердная, от погибели вечныя нас избавляющая. Радуйся, образ Твой честный в залог спасения нам даровавшая; Радуйся, огнезрачным явлением его на Толге страну Российскую благословившая. Радуйся, Радосте наша, иконою Твоею нас присно утешающая. Кондак 2 Видяще токи чудес и исцелений от святыя иконы Твоея, Пренепорочная Дево, недоумеем песнославити Тя по достоянию: кий бо язык человеческий возможет изрещи величия Твоя, о дивная Палато Владычня? Обаче, любовию Твоею побеждаеми, дерзаем проповедати чудеса Твоя, на Толге явленная, и хвалебно пети всех Творцу: Аллилуиа. Икос 2 Разумев посещение Божие, чудный святитель со страхом слезно моляшеся пред огнезрачною Твоею иконою, Богомати Пречистая, и смотрением Божиим остави жезл свой святительский на оном брезе, идеже моляшеся: на утрие же спутницы святителя, ищуще жезла его, обретоша вместе с ним тамо Твою небоявленную икону, на земли среди древес стоящую: и тако всем явлен бысть залог Божия благодати, стране Российстей свыше дарованный благоволением Вседержителя, внушающаго нам хвалебно вопити к Тебе: |
| Пресвятая Богородице, спаси нас. Огнь нечистоты и всякия скверны во мне разжизательный морем благости Твоея потопи, и мглу греховную разжени, и сердце мое радости исполни, Всенепорочная. Пресвятая Богородице, спаси нас. Срамословию безобразному не даждь во мне места, Владычице, селение соблазнов разори, храм мя чистоты и всякаго благочестия соделай, да чистыми усты величаю Тя выну, Всенепорочная. Слава: Смерть, суд, геенну, Царствие Небесное в памяти моей углуби, Владычице; да, поне последняя сия в памяти содержа, налоги лютых беззаконий оставлю и по смерти моей получу Тобою Царство Небесное, ныне же величаю Тя присно, Едино души моея упование. И ныне: Любовь сея жизни преизлишнюю и временнаго плотскаго покоя рачение отложи от мене, молю Тя, Чистая, да, суетнаго помышления избег, Тобою получу нетленное на Небеси богатство, Едино души моея упование. Песнь 6 Ирмос: Молитву пролию ко Господу и Тому возвещу печали моя, яко зол душа моя исполнися и живот мой аду приближися, и молюся, яко Иона: от тли, Боже, возведи мя. Пресвятая Богородице, спаси нас. Радости, к преогорчению ближняго низвлекущия, чужда мя соделай, Пречудная Царице, о нестроениих искренняго без печали быти не допущай мене, Человеколюбивая Владычице, и врагов злодействия избави мя, прилежно молю Тя, Всенепорочная. Пресвятая Богородице, спаси нас. Зависти в помысле моем не даждь вкоренятися, рождшаяся от корене свята, Дево, и братоненавидения избави мя, Чистая, да не завистию диаволею, принесшею смерть в мир, помрачен быв, лишуся Божия благодати и жизни вечныя, Всенепорочная. Слава: Равнодушие в бедах положи во мне, Всечистая, с радующимися в благополучии духовную радость, к сетующим в злоключении сожаление даруй ми, Пресвятая, и братолюбие по томужде естеству и по приобщению тояжде благодати Христовы, низпосли ми свыше, любве пучину рождшая Дево. И ныне: Желание крайнее согрей во мне всякому по естеству и по имени Христову от души благотворити, Благая, да не како злоб лютых душа моя исполнится, и живот мой аду приближится, и предан буду без милости, яко не сотворивый милости, во тьму кромешнюю, Всенепорочная. |
| – И зачем это нужно?! Да я лучше дома в реку брошусь, чем в этот ледяной источник полезу! Какое странное желание – в ледяной воде купаться… А мимо священник проходит и говорит ему негромко: – Не мешай ей! Не нужно мешать человеку… Приехали из монастыря, подали заявление в ЗАГС. Пригласили на свадьбу гостей. И вот за месяц до свадьбы Таня захотела съездить помолиться преподобному Сергию Радонежскому в Троице-Сергиеву лавру. И Сергей с ней, конечно, поехал. Приезжают в лавру. Приложилась Таня к мощам святого и почувствовала такую радость, такую благодать, что век бы из этого места не уезжала. От мощей уходить не хочется, на литургии сердце поет. А Сергею это всё в тягость, он ворчит: – Да пойдем уже… Сколько можно в храме стоять?! Давай лучше в кафе посидим или в кино сходим… Услышал его ворчанье священник лавры и слово в слово повторил толгского батюшку: – Не мешай ей! Не нужно мешать человеку… Нахмурился Сергей. Господь в разное время сердца каждого человека касается, Он один знает, когда человек способен к Нему прийти. Вот и для Сергея, видимо, это время пока не наступило. Ничего из того, что чувствовала Таня, он не ощущал. И еще они вдвоем попали на беседу к старцу – отцу Кириллу (Павлову) . Таня, увидев батюшку, была поражена: лицо его светилось, прямо сияло. Никогда – ни раньше, ни позже – не видела она, чтобы от человека исходила такая благодать. Таня даже смотреть не могла долго на его лицо; она еще и спросить ничего не успела, а чувство благодати, духовного умиления коснулось сердца так остро, что из глаз сами потекли слезы, и она без всякой причины начала плакать. Сергей заговорил первым, сказал, что торопится вернуться домой: на работу нужно выходить. Старец посмотрел внимательно на них, а потом благословил молодому человеку ехать домой, а Тане благословил остаться пожить в лавре. Помолиться, потрудиться. Сергей, радостный, вышел. А старец на вопрос девушки о дальнейшей жизни, о скором замужестве ответил коротко: – Это не твой путь. И она почувствовала себя так, будто камень с души свалился. Поняла, что не радовало предстоящее замужество, а тревожило. Может, эта тревога, чувство ошибки и привели ее в лавру? |
| Иконы Толгской Богоматери были привезены из ясского (от слова «яссы» – так русские окрестили алан, предков современных осетин) славного города Дедякова. Дадекау (в русской транскрипции Дедяков) и Дадйан (так по-турецки назвал его в XVII путешественник Эвлия Челеби в еще не опубликованном до сих пор на русском языке «Сияхат-наме») находился недалеко от теперешнего селения Эльхотово, расположенного в Северной Осетии (Республика Алания). Вопрос о местонахождении ясского города Дедякова тщательно рассмотрен в статье известного учёного-кавказоведа Е.И. Крупнова, который связывает его с частично раскопанным средневековым городищем Дедяков – Верхний Джулат – Татартуп возле упомянутого селения Эльхотово. Республика Алания начинается с Эльхотовских ворот – небольших гор. Эта местность была выгодной как в экономическом отношении (пересечение торговых путей), так и в военном (рельеф позволял отслеживать перемещения войск). В этих краях в X–XII веках на левом берегу Терека, там, где сейчас покоятся обломки татарского минарета – Татартупа и подалтарные крипты христианских церквей, возникло крупное аланское городище. В нём активно процветали ремёсла, шла бойкая торговля вплоть до тех грозных моровых лет, когда в 1238–1239 годах в Аланию не нагрянули монголы, осадив поселение алан – город Дедяков (от осетинского Дади-кау, что означает Дедово село, Отцово село/город). Русские называли Дадикау в разных изводах летописи Титяков, Тетяков, Тютяков, Дадаков, Дедяков, пытаясь имитировать произношение алан-осетин. Кроме них в этом городище проживали греки и черкесские племена. Золотоордынский хан Менгу-Темир (внук Батыя) предпринял против средневекового города Дедякова крупные военные действия, в которых главную роль играли его союзники – русские князья. С.М. Соловьёв в «Истории России с древнейших времен», опираясь на летописи, подчёркивал, что в военных действиях 1277 года принимали участие князья: Андрей Городецкий, Фёдор Ярославский, Глеб Ростовский с сыном Михаилом и племянником. На следующий год против Дедякова ходили Фёдор Ярославский и Михаил (сын Глеба). В те далёкие времена то ли не существовал нравственный императив, а лишь была только великая тяга к чужому богатству? То ли ордынская неволя была столь сильна? |
| Радуйся, слезы горестныя отирающая от очес страждущих и печальных; Радуйся, скорбная сердца услаждающая Твоим благодатным участием. Радуйся, мертваго отрока воскресившая, к радости плакавших пред иконою Твоею родителей его; Радуйся, чете неплодных супругов чадородие даровавшая. Радуйся, девицу, злым духом одержимую, от мучения демонскаго свободившая; Радуйся, мужа, изсохшия нозе имевшаго, скоро исцелившая. Радуйся, в разбойники впадшаго и Тя на помощь призвавшаго от смерти горькия избавившая; Радуйся, иерея, глухотою болезновавшаго, ясно слышати устроившая. Радуйся, оскудение брашен в святей обители Твоей чудесно восполнившая; Радуйся, святотатца, достояние обители Твоея похитившаго, грозно наказавшая. Радуйся, Радосте наша, иконою Твоею нас присно утешающая. Кондак 11 Пение и моления наша смиренныя, пред святою и чудотворною Твоею иконою от любве теплыя Тебе возносимыя, не презри, Госпоже Всемилостивая, но благопослушлива буди к нам, поклоняющимся со благоговением и верою Твоему Божественному образу и просящим со слезами милостивнаго Твоего заступления, егоже сила воистинну превосходит всякое разумение и созывает Ангелов и человеков соборы вкупе хвалити Творца богокрасною песнию: Аллилуиа. Икос 11 Светоподательную лампаду, елеем милости исполненную и преизливающуюся, созерцаем Тя очами веры, Богоизбранная Богоотроковице, и, кротким сиянием Твоим озаряеми, любовию же Твоею присно согреваеми, Тебе, Благой Заступнице нашей, иконою Твоею дивныя щедроты Твоя нам ниспосылающей, благодарственно и умиленно глаголем: Радуйся, во всяких нуждах и делах скорое вспоможение нам дарующая; Радуйся, в скорбех и печалех Небесную отраду в сердца наша проливающая. Радуйся, клирика обители Твоея от потопления воднаго избавившая; Радуйся, жену умершую к жизни возвратившая. Радуйся, бесных многажды исцелившая; Радуйся, изступленных умом смыслом здравым одарившая. Радуйся, очами болезновавших врачевавшая; Радуйся, слепца прозрети пред иконою Твоею сотворившая. Радуйся, хромаго и ничащаго прямо ходити устроившая; |
| Но вот было, что я совершила плохой поступок и побежала на могилку просить прощения. Хожу по кладбищу и не могу найти знакомую могилку дедушки. Такую дедушка наложил тогда на меня епитимью, — так в тот раз и не нашла. Кокандское сидение (из дневника прот. Сергия Толгского) 21 ноября 1937 г. Топим эту печурку 2-3 раза в день. Такую температуру (высокую) держим не для себя. Мы с Талей могли бы довольствоваться и более низкой температурой. Боимся застудить нашу маленькую щебетунью птичку, Шурку. Она слабенькая и очень восприимчива к заболеванию. Дровами мы немного запаслись еще в сентябре. Не знаю, хватит ли на зиму? О зимах здесь говорят разно. Одни говорят, что их вообще не бывает, другие говорят, что в январе морозы доходят иногда до 15-18 гр., и выпадает глубокий снег, давая возможность кататься на санках. Поживем, увидим. 22 ноября 1937 г. Нашел ответ на поставленный мною вчера вопрос: зачем я пишу этот дневник? Думаю, этот ответ будет исчерпывающим. У меня растет внучка, милая, любимая мною внучка, Шурочка. Ей сейчас без месяца 5 лет. Она дитя. Очень впечатлительный ребенок. Она разделяет с нами участь «Кокандского сидения». И, как ребенок, резвится, прыгает, играет. В ее жизни этот период, разумеется, не пройдет даром, наложит свой отпечаток. 22 ноября 1937 г. Подхваченные вихрем Однажды… ох, жутко вспомнить! С этого момента началось то, что продолжается и сейчас, когда я пишу эти строки. Однажды, пред вечером, приезжает к нам Таля. По ее стремительной походке, налегке, без свертков и узелков, я догадался, что что-то случилось. — Папа! У нас несчастье!.. — На ходу, не задерживаясь в саду, где мы встретились, говорит она. — Идем в дом, расскажу… И… рассказала! Сейчас же собрались в Москву, бросив дачу и все вещи на произвол судьбы. А дальше: следователь, допросы, хлопоты, колебание между надеждой и отчаянием, сборы… Опускаю подробности. Все это кончилось тем, что Тале надо выехать одной. Одной? Да разве можно одной, да еще с ребенком? Мариса решила ее провожать, пользуясь отпуском по службе. |
| Здесь два очень сильных, первоклассных проповедника, – более сильных, чем я; это сам архиерей и отец Борис (Холчев . – К. С.). Но мне, как говорится, не хочется ударить лицом в грязь, и, хотя я слабее их, но, во всяком случае, мои проповеди не банальны, а оригинальны и все-таки, даже на неблагоприятном для меня фоне, заметны; у меня своя манера и свой подход. А это требует упорнейшей и напряженной работы. Но это удовлетворяет меня и заставляет много трудиться и знакомиться с литературой, а это очень обогащает мои знания и дает опыт. Проповедь в прежних местах – не то: там – как скажешь, так и сойдет. А здесь не так: выйдет слушать человек шесть – восемь духовенства и сам архиерей» (529–530)... «Отчего времени свободного стало меньше? – Повидимому, от постоянного приготовления к проповедям: проповедую, как правило, два раза в неделю, а иногда и три раза в неделю. Подготовка берет очень много времени» (532). ДОБРЫЕ ЛЮДИ. О заведующем Горздравотделом в Струнино: «Он был настоящий человек, несмотря на свои грехи; а кто без греха?» (442). Об О. А. Остолоповой (1959) – духовной дочери святого праведного Алексия Мечёва и его сына, священномученика Сергия Мечёва : «Ей уже семьдесят девять лет, – препочтенный возраст, но она была до сего времени бодрой и энергичной. Интеллект у нее удивительно сохранился, она умная и волевая женщина. Когда-то мы были очень дружны, и теперь, конечно, мы любим друг друга, но видимся в десять лет один раз» (447 – 448). О Кате (скончалась): «Великая милость Божия, что со мной живет тетя Катя... – до конца преданный человек. Я теперь живу, как у Христа за пазухой, ни о чем бытовом не беспокоясь. Все приготовлено, все вычищено, приведено в порядок, и ворчание с моей стороны бывает только в одном случае, а именно: она оставляет, или, вернее, старается оставить для меня что получше, а я из-за этого сержусь на нее. Из этого можешь судить, какой она человек» (529). О протоиереях Александре Толгском (1962) и Александре Егорове (2000): «За последнее мое пребывание (в Москве) мне удалось познакомиться с двумя отцами Александрами от Ильи Обыденного. |
| В третьем этаже разбиралась и преобразовывалась одна из спален. Из неё выносили койки, натирали полы, мыли окна, и получался громадный зал для заседания. Здесь ставился большой стол, покрывался зелёным сукном, мягкое, большое кресло и ряд стульев. Во время такого приготовления подзывает меня к себе учитель словесности и русского языка и говорит: — Выучи к вечеру вот это стихотворение и приходи в 6 часов в канцелярию, я тебя прослушаю. Будешь читать его на акте. Через полчаса я знал его на зубок. Вечером учитель прослушал меня, сделал указания, как надо произносить, как делать жесты и пр. Но вот и самый акт. Ученики вымытые, одетые в праздничные костюмы, тихо, затаив дыхание, стоят рядами в зале, ожидая прихода начальства. — Тсс! Тсс! — грозят на нас пальцами надзиратели. По лестнице раздаются шаги, мы замираем. Входит смотритель во фраке с орденами, за ним в лиловой шёлковой рясе и в клобуке архиерей, Викарий Мисаил, потом инспектор и группа преподавателей во фраках и орденах. Группа останавливается пред столом. — Ре–фа–ре, — задаёт тон учитель пения, и несётся стройное: «днесь благодать Святаго Духа нас собра…» По окончании молитвы архиерей оборачивается лицом назад и обеими руками благословляет нас. — «Ис полла эти деспота!» — отвечаем мы. Рассаживаются вокруг стола. Архиерей опускается в середине в мягкое кресло. Выходит инспектор, поклон архиерею, начинает читать длинный и утомительный отчёт о состоянии училища за минувший год. Цифры, цифры и цифры. Неинтересно, но мы слушаем внимательно. По окончании отчёта тон и пение: «Воскресение Христово видевши…». Все встают, подпевают. Пение вообще хорошее, стройное, звучное. Далее читается список учеников, переведённых из класса в класс, оставленных на другой год и имеющих переэкзаменовки. Лица одних учеников улыбающиеся, весёлые, других печальные, скорбные. Некоторые, поникнув головой, незаметно вытирают платочком слёзы. — Теперь прочитает стихотворение второй ученик 3-го класса Толгский, — восклицает громко инспектор. Выхожу на блестящее пустое пространство натёртого пола, кланяюсь столу и в пяти шагах от него останавливаюсь. |
|
|
