| Основным же источником этой жизни является невидимая духовная борьба, совершающаяся на началах Евангелия, святоотеческого Предания Церкви, ибо, как справедливо писал Киреевский, “каждая нравственная победа в тайне одной христианской души есть уже духовное торжество для всего христианского мира” — есть, прибавим, созидание того духовного единства, которого так мало у нас осталось и которое только может дать силы русскому народу выйти победителем в последней брани. “Никто и ничто, — говорил святой Патриарх Всероссийский Тихон, — не спасет Россию от нестроений и разрухи, пока правосудный Господь не преложит гнева Своего на милосердие, пока сам народ не очистится в купели покаяния от многолетних язв, а через то не возродится духовно “в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины” (Еф. 4, 24). журнал " Русский дом " 4, 5 за 1999 год. Почему Россия в постоянном кризисе? Беседа с доктором богословия, профессором Московской духовной академии Алексеем Ильичом Осиповым. - Православные люди обеспокоены проблемой глобализации. То есть созданием единого мирового государства. Ибо, в отличие от неверующих людей, они понимают, что речь идет о государстве антихриста. Они знают: никакого иного мирового государства, кроме антихристового, быть не может. В какой мере, с вашей точки зрения, эти тревоги обоснованы? - Создание единого мирового государства - это один из объективных признаков вступления человечества в завершающую стадию своей истории. В настоящее время и целый ряд других признаков свидетельствует о том, что исторический процесс ускоренно идет в этом направлении. Глобализация, то есть централизация власти над всем " глобусом " во все более узком кругу лиц, осуществляется по многим, если не по всем, направлениям жизни в современном мире: информационном, политическом, экономическом, военном и т.д. Но самое серьезное в настоящий момент - образование той единой идеологии, элементом которой должна стать и единая религия. Эта религия будет одной по существу, но, думаю, позволит во многом сохранить различия вероисповедных форм, культов, обычаев и, конечно же, названий всех прежних и новых религий. Сущность этой единой религии - очевидна, и может быть выражена одним словом: " мамона " , или, что то же самое, - 666. При этом имя какого бога будет призываться в той или иной " церкви " - не важно. |
| Очень хорошее подспорье в работе по 7му Шагу, в освобождении от страстей для многих из нас служат Святые Таинства Церкви: покаяние и Божественная Евхаристия, когда Дух святой властно изгоняет из моего сердца пороки и грехи. Но всё же от ежедневного, трудного, творческого делания всесильная забота Церкви меня не избавляет. Сегодня я беру себе в спутники молитву, завершающую Седьмой Шаг: «Я хочу, мой Создатель, чтобы Ты принял меня со всем, что во мне есть, и хорошим и плохим. Прошу Тебя освободить меня от всех недостатков моего характера, которые мешают мне быть полезным Тебе и другим. Дай мне силы всегда исполнять Твою святую волю. Аминь» («Анонимные Алкоголики», с. 75). 1 августа. Память преподобного Серафима Саровского ( 1 Кор.7:35 -.8:7) «Знание надмевает, а любовь назидает» ( 1 Кор.8:1 ). Может быть, поэтому нередко профессиональная наркология не в состоянии помочь человеку, страдающему от нашей болезни. Может быть, поэтому врачи, учителя, священники и психологи, страдающие алкоголизмом, — наиболее проблемный контингент и труднее выздоравливают. Знания в области медицины, богословия, других дисциплин, как правило, не помогают. А вот любовь, искренность, страдания алкоголиков, дух покаяния — всё то, что можно встретить на собраниях АА, а также забота выздоравливающих алкоголиков о новичках очень назидательны и действенны. Новой ступенью в нашей школе любви, света и порядка будет Восьмой Шаг, который рекомендует нам составить «список всех тех людей, кому мы причинили зло», и преисполниться желанием «загладить свою вину перед ними». Как мы видим, это Шаг, который вкупе с Девятым открывает нам дверь в опыт прощения. В 8м Шаге я как бы плачу по счетам и возвращаю кредиты, чтобы проценты по кредитам не стали для меня убийственны. «Восьмой и Девятый Шаги касаются наших личных взаимоотношений. Прежде всего нам следует оглянуться на наше прошлое и попытаться понять, где и когда мы были неправы» («12 Шагов и 12 Традиций», с. 89). Несомненно, не я один виноват, другие тоже чаще всего были не правы, но это — их дело, а мое дело «подмести дорожку со своей стороны». |
| Внутри древнерусского храма луковичные главы сохраняют традиционное значение всякого купола, то есть изображают собой неподвижный свод небесный; как же с этим совмещается тот вид движущегося кверху пламени, который они имеют снаружи? Нетрудно убедиться, что в данном случае мы имеем противоречие только кажущееся. Внутренняя архитектура церкви выражает собою идеал мирообъемлющего храма, в котором обитает Сам Бог и за пределами которого ничего нет; естественно, что тут купол должен выражать собою крайний и высший предел вселенной, ту небесную сферу, ее завершающую, где царствует Сам Бог Саваоф. Иное дело - снаружи: там над храмом есть иной, подлинный небесный свод, который напоминает, что высшее еще не достигнуто земным храмом; для достижения его нужен новый подъем, новое горение, и вот почему снаружи тот же купол принимает подвижную форму заостряющегося кверху пламени. Нужно ли доказывать, что между наружным и внутренним существует полное соответствие; именно через это видимое снаружи горение небо сходит на землю, проводится внутрь храма и становится здесь тем его завершением, где все земное покрывается рукою Всевышнего, благословляющей из темно-синего свода. И эта рука, побеждающая мирскую рознь, все приводящая к единству соборного целого, держит в себе судьбы людские. Мысль эта нашла себе замечательное образное выражение в древнем новгородском храме св. Софии (XI век). Там не удались многократные попытки живописцев изобразить благословляющую десницу Спаса в главном куполе: вопреки их стараниям получилась рука, зажатая в кулак; по преданию, работы в конце концов были остановлены голосом с неба, который запретил исправлять изображение и возвестил, что в руке Спасителя зажат сам град Великий Новгород: когда разожмется рука, - надлежит погибнуть граду тому. Замечательный вариант той же темы можно видеть в Успенском соборе во Владимире на Клязьме: там на древней фреске, писанной знаменитым Рублевым, есть изображение - " праведницы в руке Божией " - множество святых в венцах, зажатых в могучей руке на вершине небесного свода; и к этой руке со всех концов стремятся сонмы праведников, созываемые трубой ангелов, трубящих кверху и книзу. |
| Другой сразу же исторический факт, характеризующий в то время кровавой расправы над всеми, кто стоял столпом русского мира, Российской империи, отношение к промежуточным звеньям, катализатором «бессмысленного и беспощадного» бунта народных масс. Известное своей антироссийской повесткой дня Временное правительство во главе с масоном высшей степени посвящения, русофобом А.Ф. Керенским, как нам известно из учебников советской и постсоветской истории, было адресовано сразу же после того как произошёл октябрьский переворот 1917 года. Однако, это не совсем так. Чрезвычайно лояльно отнеслась неожиданно для кого-то, но не для любителей российской истории, большевистская власть, нестерпимо относящаяся ко всем «религиозникам», к Министру по делам вероисповеданий Временного правительства, отпустив его, предоставив возможность сбежать, избежать суровой кары, по распоряжению председателя Петроградского правительства. Значит, большевиков устраивала толерантная политика по отношению к сектантам и раскольникам, попам-расстригам и этого «Временного» министра, и после они проводили аналогичную политику на сближение с таковыми по принципу «враг врага – мой друг», в основном своём идеологическом, читай – духовном враге видя Русскую Православную Церковь и всех её представителей. Как финал всей той драмы – расправа над государем-императором Николаем II, его семьёй и ближайшим окружением. Почему история наше правительство не учит на тех ошибках и примерах?! Игнорируя их и дальше, можно оставить нашу Россию без того будущего, что пророчили ей святые отцы. Здесь снова возьму в руки подготовленную мной и опубликованную 19.07.2019 г. завершающую часть аналитики «Сумерки богов, людей и культов», процитировав выборочно значимые в данном развороте темы моменты: “Ведь в марте 1917-го, подписывая свой отказ от престола Государства Российского и передавая его князю Михаилу Александровичу, своему брату, император [Николай II] , обманутый своим окружением, искренне верил, что совершает благо для своего Отечества, для своего народа. Он был уверен, что война с Германией будет выиграна и без его участия. Его уход от власти, якобы, успокоит войско. Но революционеры-заговорщики только этого и ждали. В их задачу входил и позорный выход России из войны – капитуляция. На это и выделялись группировке Ульянова-Ленина, в том числе немецкими банкирами (читай – немецким правительством) огромные средства. В первую очередь ими, хотя не последнюю роль сыграл и американский капитал, как и, в целом, еврейская банковская система – и это реальный исторический факт, а не фиктивная конспирологическая гипотеза. С подробностями этого уже однозначного исторического события можно ознакомиться в документальном фильме – проекте телеканала «Россия», вышедшем в эфир под названием «Кто заплатил Ленину?» и небольшими комментариями к нему [опубликованными мной на сайте “Русская народная линия”, см. по ссылке: ]. |
| По совершении чина оглашения приступающий к Крещению готов принять это великое Таинство: смерть и воскресение по образу смерти и Воскресения Господа Иисуса Христа, Сына Божия. «Благословен Бог, всем человеком хотяй спастися и в познание истины приити, ныне и присно, и во веки веков, аминь», – возглашает священник и читает молитву, завершающую чин приуготовления: «Владыко Господи Боже наш, призови раба Твоего (имярек) ко святому Твоему Просвещению и сподоби его великия сея благодати, Святаго Твоего Крещения...» ПОСЛЕДОВАНИЕ СВЯТОГО КРЕЩЕНИЯ Освящение воды В Требнике чинопоследованию Крещения предшествует следующее указание: Входит священник и облачается в священническую одежду белую и нарукавницы, и вжигаемым всем светам, взем кадильницу, отходит к купели, и кадит окрест, и, отдав кадильницу, поклоняется. Белая фелонь напоминает о том, что в древности Крещение совершалось в Великую субботу и пасхальный характер Крещения по сей день остается ключом к пониманию не только этого Таинства, но и всей полноты христианской веры. Ибо, по словам святого апостола Павла: «Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения...» ( Рим. 6, 4, 5 ). Купель с водой ставится посреди храма (или крещальни). По краям ее зажигаются три свечи. По левую сторону от купели ставится аналой, на который полагаются Крест, Евангелие и крестильный ящичек. Перед купелью становится священник, за ним – восприемники с младенцем или сам крещаемый, если он взрослый, тогда его восприемники становятся позади него. Восприемникам даются свечи. Чинопоследование начинается с возглáса священника: «Благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». В настоящее время из всех церковных богослужений только три – Крещение, Брак и Евхаристия – начинаются с этого возгласа. Оно напоминает нам о том, что в прошлом Таинства Крещения и Брака не только совершались во время евхаристического собрания Церкви, но и о том, что Евхаристия была их естественным завершением. |
| До тех пор пока мы не соотнесем все наши реальности с этой последней реальностью реальностей, пока надеемся понять и выразить присутствие Церкви в мире в категориях безнадежно «мирского» видения и опыта, т. е. не увидев Церковь и мир в свете Царства Божия, мы обречены — вольно или невольно — пребывать в тупике или порочном круге. Ибо нет и не может быть никакой истинной экклезиологии, т. е. истинного понимания Церкви, мира и их взаимоотношения без эсхатологии, т. е. без православной веры в Царство Божие и опыта этого Царства. Здесь уместно и даже необходимо подчеркнуть, что под эсхатологией мы разумеем не только главу, обычно завершающую школьные курсы богословия и почти целиком посвященную судьбам человеческой души после ее выхода из смертного тела. Эта футуристическая и индивидуалистическая редукция эсхатологии — действительно один из крупнейших недостатков нашего послеотеческого богословия, худший плод длительного «западного плена». Эсхатология в ее истинном понимании — не столько отдельная «глава» или «доктрина» (которая, будучи отличной от всех других христианских «доктрин», может и должна рассматриваться сама по себе), сколько неотъемлемое измерение самой христианской веры и опыта и, следовательно, христианского богословия во всей его целостности. Христианская вера сущностно–эсхатологична, ибо события, которые ее породили и которые являются ее объектом, равно как и содержанием — жизнь, смерть. Воскресение и Вознесение во славе Иисуса Христа, сошествие Духа Святого и основание Церкви — видятся и переживаются в ней не только как цель и завершение истории спасения, но еще и как начало и дар новой жизни, содержание которой — в Царстве Божием, и содержание это есть знание Бога, общение с Ним, возможность, находясь еще в «мире сем», вкусить «радости, мира и правды» мира «грядущего» и реально участвовать в них. Таким образом, эсхатология, будучи основной «областью касательства христианской веры, как таковой, пронизывает все христианское богословие и, по сути дела, является залогом самой возможности богословия, т. е. преобразования наших человеческих и потому безнадежно ограниченных слов в theoprepeis logoi (богоприличные слова), верно выражающие вечно трансцендентную Божественную Истину. |
| До тех пор пока мы не соотнесем все наши реальности с этой последней реальностью реальностей, пока надеемся понять и выразить присутствие Церкви в мире в категориях безнадежно «мирского» видения и опыта, т. е. не увидев Церковь и мир в свете Царства Божия, мы обречены — вольно или невольно — пребывать в тупике или порочном круге. Ибо нет и не может быть никакой истинной экклезиологии, т.е. истинного понимания Церкви, мира и их взаимоотношения без эсхатологии, т. е. без православной веры в Царство Божие и опыта этого Царства. Здесь уместно и даже необходимо подчеркнуть, что под эсхатологией мы разумеем не только главу, обычно завершающую школьные курсы богословия и почти целиком посвященную судьбам человеческой души после ее выхода из смертного тела. Эта футуристическая и индивидуалистическая редукция эсхатологии — действительно один из крупнейших недостатков нашего послеотеческого богословия, худший плод длительного «западного плена». Эсхатология в ее истинном понимании — не столько отдельная «глава» или «доктрина» (которая, будучи отличной от всех других христианских «доктрин», может и должна рассматриваться сама по себе), сколько неотъемлемое измерение самой христианской веры и опыта и, следовательно, христианского богословия во всей его целостности. Христианская вера сущностно-эсхатологична, ибо события, которые ее породили и которые являются ее объектом, равно как и содержанием — жизнь, смерть. Воскресение и Вознесение во славе Иисуса Христа, сошествие Духа Святого и основание Церкви — видятся и переживаются в ней не только как цель и завершение истории спасения, но еще и как начало и дар новой жизни, содержание которой — в Царстве Божием, и содержание это есть знание Бога, общение с Ним, возможность, находясь еще в «мире сем», вкусить «радости, мира и правды» мира «грядущего» и реально участвовать в них. Таким образом, эсхатология, будучи основной «областью касательства христианской веры, как таковой, пронизывает все христианское богословие и, по сути дела, является залогом самой возможности богословия, т.е. преобразования наших человеческих и потому безнадежно ограниченных слов в theoprepeis logoi, верно выражающие вечно трансцендентную Божественную Истину. |
| После устроения и освящения престола облачается и жертвенник. Он предназначается для приготовления Даров к таинственному освящению и образует, по изъяснению Германа и Симеона Солунского , вертеп, в котором родился Спаситель, и Голгофу, место страданий Господа, потому что во время .проскомидии на жертвеннике воспроизводятся (вспоминаются) обстоятельства, связанные с рождением и страданиями Спасителя. Но жертвенник не освящается подобно престолу, ибо он есть место приготовления Жертвы, а не страшного совершения ее. Одежды, в которые облачается жертвенник, окропляются святой водой, на него ставят священные сосуды, после чего он покрывается пеленой. После устроения жертвенника архиерей снимает с себя белый хитон, вслед за ним снимают запоны и священнослужащие. Царские врата открываются, и архиерей кадит вокруг престола, потом жертвенник и весь алтарь. Алтарь наполняется курением фимиама, облака которого знаменуют благодать Святого Духа, носившуюся некогда в виде облака над ветхозаветным святилищем ( Исх. 40, 34 ; 3Цар. 8, 10 ), а ныне невидимо осеняющую и покрывающую святой престол. Затем архиерей кадит и весь храм в знак того, что та же вседействующая благодать, которая сообщена храму, подается и всей вселенной. Во время каждения хор поет 25 псалом, в котором говорится о том, что лишь святость дел и чистое служение Господу могут сделать слышимым глас хвалы и возвещать все чудеса Его. Из двух старших пресвитеров, сопровождающих архиерея во время каждения из храма, один окропляет стены храма святой водой, а другой помазует святым миром крестообразно четыре стены храма, начиная с горнего места в алтаре и далее над вратами западными, южными и северными. По словам Симеона Солунского , миропомазание храма совершается в знак того, что Господь через восприятие плоти освятил все наше естество Божественною благодатию, которую после Него апостолы передали всему миру. После произнесения диаконом малой ектении архиерей, сняв митру и обратясь лицом не к народу, как прежде, а к престолу, читает молитву: «Господи небеси и земли», завершающую освящение храма. В ней святи-тель испрашивает у Господа, основавшего Святую Церковь и установившего на земле чин священства во образ ангельского служения на небеси, исполнение славы Господней новому храму и жертвеннику, а служащим в нем – неосужденное приношение бескровной Жертвы за грехи людей. Когда же все верные, по возгласу диакона, преклонят главы, святитель читает тайную молитву: «Благодарим Тя, Господи Боже сил», в которой он благодарит Господа за непрерывное излияние благодати, нисшедшее до него от апостолов, и молит Его, чтобы на освященном жертвеннике совершилось великое Таинство ко спасению всех людей. |
| Благословен Бог, всем человеком хотяй спастися, и в познание истины приити, ныне и присно, и во веки веков, аминь.,— возглашает священник и читает молитву, завершающую чин приуготовления: Церковнославянский Русский Владыко Господи Боже наш, призови раба Твоего, [или рабу Твою] имярек, ко святому Твоему Просвещению, и сподоби его великия сея благодати святаго Твоего Крещения. Отреши его ветхость, и обнови его в живот вечный, и исполни его Святаго Твоего Духа силы, в соединение Христа Твоего, да не ктому чадо тела будет, но чадо Твоего Царствия, благоволением и благодатию Единороднаго Твоего Сына, с Нимже благословен еси со Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. Владыка Господи Боже наш, призови раба Твоего (имя) к Святому Твоему Просвещению и сподоби его великой сей благодати — Святого Твоего Крещения: освободи его от ветхости и обнови его для жизни вечной, наполни его силой Твоего Святого Духа и соедини со Христом Твоим, да не будет впредь чадом тела, но чадом Твоего Царства, по благоволению и благодати Единородного Твоего Сына, с Ним же Ты благословен, со Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Последование Святого Крещения Купель с водой ставится посреди храма (или крещальни). По краям ее зажигаются три свечи. По левую сторону от купели ставится аналой, на который полагаются крест, Евангелие и крестильный ящичек. Облачившись в белые епитрахиль, поручи и фелонь, священник совершает каждение купели и всех участников Таинства, стоящих за священником, лицом к купели, с зажженными свечами. Каждение , по словам святого Симеона Солунского , являет взору людей «благоухание и святыню Духа», а свет свечей указывает на духовную радость о просвещении крещаемого в Таинстве. Белая фелонь иерея напоминает о пасхальном характере Таинства: в древности Крещение совершалось в Великую Субботу. Возгласом священника: Благословено Царство Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков — начинается чинопоследование Крещения. Этот возглас звучит в службах особой важности, например, при совершении Евхаристии, а также в благодарственных молебнах, когда утверждаются сила и всемогущество Божие, и напоминает о том, что крещаемому даруется залог вечной жизни в Царствии Божием. |
| Окончательное же нравственное следствие такого состояния – лишение главного качества образа Божия – любви, которая хоть в искаженном виде, но оставалась в человеке. «Будут предавать и возненавидят друг друга… и по причине умножения беззаконий охладеет любовь» ( Мф. 24,10,12 ) У святых писателей, занимавшихся нравственной характеристикой последних времен, ситуация раскрыта еще более детально, хотя, разумеется, основные черты описания – те же. Подробности же имеют более мистический, чем нравственный строй и, главным образом, связывают нравственную характеристику, завершающую историю человечества, с приходом антихриста. Антихрист и «его» народ Антихрист – главное лицо последнего акта человеческой истории. Он не может явиться в результате простого насильственного действия, хотя бы и длительного. Только когда дух и нравственный строй общества в целом будут соответствовать этому «зверю», как его называет Апокалипсис; – когда, иными словами, почва для него будет подготовлена, он явится, и зло начнет свой последний бой. Бой, в котором его ожидает последнее поражение. Но перед этим поражением, оно соберет обильный урожай «своих». Что касается нравственного характера антихриста, то Слово Божие раскрывает его в еще более лаконичных чертах, чем нравственный строй «его» народа. Так, тайновидец Иоанн главным образом находит одно, резко характеризующее его слово: «зверь». Эта «звериность» антихриста отличает крайнюю степень жестокости этой личности. То есть резкое преобладание той зоологической стороны его природы, которая отделяет его от духовной заданности человека как образа Божия и вынуждает остатки его духовной направленности исказиться до чистого психологизма. В его личности совершается переход от духовного содержания к чисто родовому, где преобладают плотские похоти и инстинкты, относящиеся, прежде всего, к питанию и продолжению рода. Но если о человеке известно со времен Аристотеля, что это животное кроткое и общественное (и эти слова повторил св. Василий Великий ), то зверь, по определению, есть существо дикое и индивидуалистическое – даже когда звери для общих своих интересов собираются в стаи. Таким образом, понятно, что, определяя природу антихриста через слово «зверь», св. Иоанн Богослов подчеркивает его зоологические инстинкты, дикость и необузданность в стремлении их осуществить и крайний индивидуализм, доходящий до полного противопоставления себя народу (вместе с тем – и хитрое понимание необходимости опираться на этот народ для осуществления своих целей). |
|
|
