| В 1801 г. был заключен субсидиарный договор с Аудом, а в 1803 г. англ. войска вошли в Дели. Формально Могольское гос-во просуществовало до 1858 г., но последние правители Акбар II (1806-1837) и Бахадур-шах II (1837-1858) получали выплаты в виде пенсий от компании, и их деятельность полностью контролировалась англичанами. В 1814-1826 гг. в состав англ. владений вошли области в юж. предгорьях Гималаев и был установлен протекторат над ассамскими землями. К 1838 г. Ассам с вассальными княжествами был полностью аннексирован, а в 1843 г. та же участь постигла Синд. Наконец, в 1849 г. в результате 2 англо-сикхских войн (1845-1846, 1848-1849) англичане смогли завоевать Пенджаб. Подчиняя себе новые и новые земли, англичане укрепляли и развивали систему колониального управления и эксплуатации подвластных им территорий. Акт об управлении И. 1773 г., принятый англ. парламентом, поставил деятельность Ост-Индской компании под контроль правительства и признал инд. приобретения компании ее собственностью. Первым генерал-губернатором стал Уоррен Хейстингс (1774-1785). При нем была ликвидирована система «двойственного управления» и установлен полный контроль над местными адм. структурами. Были учреждены суды во главе с брит. судьями, создана колоссальная по численности сипайская армия. В 3 президентствах Британской Индии - Бенгальском, Мадрасском и Бомбейском - были свои управленческие структуры и воинские контингенты. К рубежу XVIII и XIX вв. основной объем прибыли англичане получали за счет взыскивания огромных денежных сумм в форме контрибуций, субсидий и проч. выплат с поставленных в вассальную зависимость местных правителей; взимания земельного налога на аннексированных территориях; введения монопольных цен на торговлю нек-рыми товарами (солью, бетелем, табаком и др.); вывоза дешевых ремесленных товаров, прежде всего тканей. Для увеличения объема поступавших в казну налоговых средств с кон. XVIII в. англичане стали проводить реформы земельного налогообложения, учитывая исходную специфику разных территорий. В Бенгалии и в сев. части Мадрасского президентства в 1793 г. была введена система «постоянного заминдари» (постоянного земельного налогообложения), ориентированная в вопросах сбора земельной ренты на заминдаров-землевладельцев. Налоговые суммы, вносимые заминдарами в казну, не подлежали пересмотру. Аналогичная система «временного заминдари» (с пересмотром размера налоговых ставок) стала действовать в Сев. Индии - в Ауде и части Ганго-Джамнского двуречья (Доаба) - в соответствии с законами 1822 и 1833 гг. На юге Мадрасского президентства в 20-х гг. XIX в. получила распространение система райятвари, где в качестве земельных собственников и налогоплательщиков выступали общинники-райяты. Вариант системы райятвари - махалвари, введенный в нек-рых районах Доаба и позднее в Пенджабе, устанавливал в качестве налогооблагаемой единицы деревню (махал). |
| В межзаветной лит-ре 12 патриархов обычно фигурируют по отдельности (за исключением пересказов и реминисценций из кн. Бытия в общем контексте истории избранного народа). Основное внимание уделяется Иосифу («Иосиф и Асенеф», молитва Иосифа, кумран. апокриф Иосифа (2Q22; 4Q371-373), различные варианты «Истории Иосифа») и Левию (арам. кн. Левия, кн. Юбилеев). Нек-рые колена (особенно Даново) оцениваются негативно. Поэтому объединение всех 12 колен в одном произведении довольно необычно и может указывать на неиудаистское происхождение памятника. С нач. XX в. стали известны фрагменты арам. текста кн. Левия из Каирской генизы (Camb. Genizah fr. Taylor-Schechter 16. 94; Bodl. Genizah fr. Hebr. C 27. Fol. 56, XI в.), содержание к-рых перекликалось с Завещанием Левия в составе Д. п. з. Во 2-й пол. XX в. в Кумране было найдено неск. арам. фрагментов того же произведения (1Q21; 4Q213, 213a, 213b, 214 и др.). Ряд кумран. фрагментов (арам. и евр.) перекликается с Завещаниями Иуды, Иосифа и Неффалима (3Q7; 4Q484; 4Q215 и др.). Нек-рые параллели имеются с Завещанием Каафа (4Q542) и Видениями Амрама (4Q543-548), которые могли составлять единство с Завещанием Левия. Текст В наст. время известно 14 рукописей Д. п. з. Древнейшая сохранившаяся рукопись - из б-ки Кембриджского ун-та (Camb. Ff. 1. 24. Fol. 203-261v) датируется не ранее кон. X в. Полная версия представлена также в Vat. gr. 731 (XIII в.). Иная редакция текста со значительными дополнениями к Завещаниям Левия (после Test. XII Patr. III 2. 3; 18. 2) и Асира (после X 7. 2), совпадающими с текстом арам. кн. Левия, встречается в Ath. Cutl. 39 (X в.). В Bodl. Baroc. 133 (XIV в.), наоборот, имеются многочисленные пропуски. Для реконструкции оригинального текста важна рукопись Sinait. gr. 547 (XVII в.), которая обрывается на Test. XII Patr. XI 15. 7. По мнению совр. исследователей, наиболее близки к архетипу Кембриджская рукопись и фрагменты в Marc. gr. 494 ( Hollander. 1985). Греческий текст Д. п. з. впервые был издан И. Э. Грабиусом в 1698 г. В 1-й пол. XX в. основным считалось издание Р. Чарлза (по 7 рукописям). Совр. научно-критич. издание выполнено М. де Жонжем (1-е изд.- в 1964 г.; последний вариант, с участием Х. Холландера и Т. Кортевега,- в 1978 г.). |
| В традициях житийной лит-ры создана Причудская редакция, единственный известный список к-рой относится к XVIII в. (ИРЛИ. Собр. Причудское. 4). В Четвертой редакции (известна в одном списке - ГИМ. Муз. 538, XVIII в.) «нашли отражения демократические настроения конца XVIII в.» ( Дмитриева. 1979. С. 146; Ржига. 1926. С. 143-145). Дмитриева отметила также ряд компилятивных текстов, составленных из разных редакций и вариантов Повести. Калужская редакция сохранилась в единственном списке XVII в. (КОКМ. Кл. 7055 (7184), до 1676 г.), близка к тексту варианта МДА Первой редакции и отличается стремлением к уточнению и пояснению нек-рых деталей в рамках житийной традиции. Редакция для детского чтения выделена Столяровой по одному списку (ГИМ. Муз. 3065, кон. XVII-XVIII в.), который был определен Дмитриевой как сокращенное переложение Второй редакции в составе «рукописей с лицевыми изображениями, отражающими содержание Повести о Петре и Февронии и использующими ее текст» ( Дмитриева. 1979. С. 206; Дмитриева, Белоброва. 1985. С. 164). Редакция, по наблюдениям Столяровой, «предназначалась читателю-ребенку и одновременно выполняла функции своеобразного учебного пособия». Нек-рые исследователи относили создание Повести к XV в. (Яворский, Скрипиль, Д. С. Лихачёв (в ранних работах), Л. А. Дмитриев, О. И. Подобедова), другие на основании записи в списке МДА. 224 атрибутировали ее Ермолаю-Еразму (архиеп. Филарет (Гумилевский), Ржига, А. А. Зимин, А. И. Клибанов, Росовецкий); было отмечено совпадение некоторых пассажей в «Книге о Троице» Ермолая-Еразма и в предисловии к Повести ( Попов. 1880. С. VII-VIII; Дмитриева. 1979. С. 95-96). Принадлежность Повести перу Ермолая-Еразма доказала Дмитриева, указавшая на тот факт, что в наиболее ранних рукописях - МДА. 224 и Хлуд. 147Д - Повесть переписана вместе с произведениями Ермолая-Еразма: в Хлуд. 147Д помимо Повести содержатся «Поучение к своей душе», Повесть о епископе Василии и «Моление к царю» ( Шляпкин. 1911. С. 3-4; Дмитриева. 1979. С. 76-77). Исследовательница отметила также, что обе повести в Первой редакции, имеющие ряд общих лексико-стилистических черт, содержатся не только в ГИМ. Хлуд. 147Д, но и в РНБ. Солов. 287. Кроме того, Повесть о епископе Василии ( Шляпкин. 1911. С. 3-4) была включена в состав Жития муромского кн. Константина и его сыновей Михаила и Феодора (создана приблизительно в 50-х гг. XVI в.), в к-ром упоминалась и Повесть о П. и Ф. ( Дмитриева. 1979. С. 79-80). Наконец, сборники РНБ. Солов. 287 и Соф. 1296 близки по составу и почерку и признаны авторскими ( Клибанов. 1959. С. 178-207; Дмитриева. 1979. С. 105). |
| J. Daniel//Dictionary of Deities and Demons in Bible/Ed. K. Van der Toorn e. a. Leiden, 19992. P. 219-220). Они полагают, что Д., упомянутый прор. Иезекиилем, прямого отношения к главному герою Книги пророка Даниила не имеет (однако не исключают, что это упоминание все же повлияло на образ главного героя книги - см., напр.: Day. 1980. P. 174). По их мнению, орфография имени Д. у прор. Иезекииля ( в отличие от в Книге пророка Даниила), древность и чужеземный контекст сближают Д. с персонажем угаритской мифологической поэмы XIV в. до Р. Х. «Об Акхите, праведном царе Даниилу», о к-ром, в частности, говорится, что «он решал по праву дело вдовы, разбирал по закону тяжбу сироты» (Угаритский эпос. 1993. С. 162). Однако его отождествление с библейским Д. сомнительно, поскольку в эпосе Даниилу предстает как один из угаритских царей и «человек Рефы», т. е. принадлежит к племени «Рефаимов». Наименование «Рефаимы» (в Быт 14. 5 со значением «тени мертвых», что, по мнению нек-рых исследователей, может быть указанием на мифологичность персонажа эпоса) известно как название реальных людей эпохи Амарны (см. Амарнские письма ) и встречается не только в Легенде об Акхите, но и в адм. текстах из Угарита ( Gordon C. H., Rendsburg G. A. The Bible and the Ancient Near East. N. Y.; L., 1997. P. 92). Вероятно, тему легендарного мужа древности продолжает и упоминание Д. в Книге Юбилеев (Юб 4. 20), где он выступает как тесть (или дядя) иудейского мудреца древности Еноха; в 1-й книге Еноха Д.- один из предводителей небесного воинства. Нек-рые тексты, имеющие отношение к Д., были найдены в Кумране. Т. н. молитва Набонида (4Q242 или 4QPrNab) является небиблейским вариантом истории о безумии Навуходоносора, изложенной в Дан 4. Однако имя Д. в тексте молитвы не встречается. Для Иосифа Флавия Д.- величайший из пророков, поскольку он точно указал время исполнения своих пророчеств ( Ios. Flav. Antiq. X 11. 7). Согласно Иосифу, Д. построил крепость в Экбатанах (ныне Хамадан, Иран) в Мидии, где были похоронены цари Мидии, Персии и Парфии и к-рая до его дней находилась в ведении иудейского священника (Ibid. |
| Сборники духовно-муз. сочинений Д. издавались в 1879 г. (Сочинения Степана Давыдова: Собр. 3-голосных, 4-голосных и 2-хорных молитвенных песнопений с переложением на фортепиано. М.: [Мейков]) и в 1890 г. (Полное собр. духовных муз. сочинений С. И. Давыдова/Под ред. К. Альбрехта. М.: [Изд. П. И. Юргенсона]). В них опубликованы: 4-голосная литургия (1-е изд.: СПб.: [Капелла], 1840); 4-голосные концерты: 1 «Тебе, Бога, хвалим», 2 «Хвалите Господа с небес», 3 «Се ныне благословите Господа», 4 «Слава в вышних Богу», 5 «Обновляйся, новый Иерусалиме», 6 «Исповемся Тебе, Господи», 7 «Вознесу Тя, Боже мой», 8 «Воспойте Господеви песнь нову», 9 «Высшую небес», 10 «Предстательство христиан непостыдное»; концерты на 2 хора: 11 «Слава во вышних Богу», 12 «Господи, кто обитает в жилище Твоем», 13 «Господь на небеси уготова престол свой»; одночастные песнопения («Ис полла эти, дэспота» и др.). Впосл. появлялись др. издания его сочинений (напр., «Многолетие»//Сб. духовно-муз. песнопений разных авторов. 16: Венчание/Под ред. Н. Д. Лебедева. СПб., 1916. С. 60). Ряд песнопений Д. существует в рукописях: «Тебе поем», «Христос Воскресе» (ГЦММК. Ф. 36. Ед. хр. 30. 3477. Л. 271 об., 75 об.), Херувимская (РГИА. Ф. 1119. Ед. хр. 57). Нек-рые исследователи приписывают Д. ряд концертов, автором к-рых он не является: «Гласом моим ко Господу воззвах», «Твое славим успение» (скорее всего, они сочинены Бортнянским). Некоторые сочинения Д. упоминаются в различных источниках, но утеряны, напр., песнопения для 2-хорной литургии «Аминь. Господи, помилуй», «Слава Отцу и Сыну» (2 варианта) (Каталог певческой ноте. 43а-б, 44). В годы работы в Театральной школе Д. написал много сочинений для театра, среди к-рых - опера «Леста, днепровская русалка», а также балеты с хорами «Увенчанная благость», «Жертвоприношение благодарности» и др. В тот же период им были созданы кантата «Радость российских муз», гимн на закладку здания новой биржи в С.-Петербурге. В годы войны с Наполеоном Д., так же как Бортнянский и Д. Н. Кашин , сочинял патриотические песни с хорами («Песнь русских воинов в пределах Франции», «Песнь русским воинам на возвращение в Отечество»). В его творчестве начал развиваться новый для рус. искусства жанр, в котором были синтезированы признаки оперы, балета и драмы,- дивертисмент с музыкой. Большинство произведений Д. в этом жанре посвящено теме народных гуляний, игрищ в Москве: «Семик, или Гулянья в Марьиной роще» (1815), «Гулянье на Воробьевых горах» (1815), «Филатка с Федорою у качелей под Новинским» (1815), «Первое мая, или Гулянье в Сокольниках» (1816). Одним из первых Д. обрабатывал народные песни для хора («Где ты, сокол, птица быстрая», для соло с хором); возможно, он - автор романса «Среди долины ровныя» на стихи А. Ф. Мерзлякова. |
| В церковнослав. языке в начале слова и после гласных Е обозначает сочетание звуков [jэ]: после согласных (кроме и ) - звук [э] и мягкость предшествующего согласного: после и - звук [э]: Звуковое значение буквы Е в рус. языке зависит от ее позиции в слове и от ударения. В начале слова, после гласных и после разделительных ь и ъ под ударением Е обозначает сочетание звуков [jэ]: ель, своей, съехал; в 1-м предударном слоге редуцируется до [iu/iue]: ему; в остальных безударных слогах - до [iъ]: пение. После согласных (кроме ж, ш и ц, за исключением нек-рых заимствованных слов) под ударением Е обозначает мягкость предшествующего согласного и звук [э]: ветер; звук [и/ие] в 1-м предударном слоге: земля; звук [ь] в остальных безударных слогах: совесть. После ж, ш, ц и др. согласных, к-рые в части заимствованных слов произносятся твердо, Е под ударением обозначает [э]: жертва, купе; в 1-м предударном слоге - [ыэ]: жена, шептать; в остальных безударных слогах - [ъ]: желтизна, целовать. Кроме того, Е традиционно применяется вместо редко используемой буквы ё (см. далее). После реформы орфографии 1917-1918 гг. букву Е стали писать вместо исключенной из рус. алфавита буквы («ять»), к-рая в это время имела то же звуковое значение, что и Е (напр., «сено» вместо «сно»). Начертание Е в кириллице восходит к унциальному варианту греч. буквы «эпсилон» (ε), к-рая по рисунку представляет собой развернутый и видоизмененный финик. знак «нэ» , передававший гортанный звук [h] - легкое придыхание. В греч. унциальном письме существовали 2 разновидности Е, одна из к-рых (широкая) имела декоративное значение. В такой же функции этот знак известен и в древней кириллице. В состав кириллицы наряду с буквой входила йотированная буква - лигатура, представляющая собой соединение и . Йотированное в позиции начала слова и после гласных обозначало сочетание звуков [jэ], а после согласных - их мягкость и звук [э]. В древнейших памятниках, написанных уставом, представлены 2 начертания буквы Е: широкое и узкое, напр. в Остромировом Евангелии , Мстиславовом Евангелии и др., при этом широкое иногда бывает разукрашено. В XI в. употребление 2 типов Е определяется «каллиграфическими соображениями» писца ( Карский. 1928. С. 185). В XIII в. широкое может использоваться вместо гл. обр. в южнослав. памятниках (напр., в Погодинской Псалтири кон. XIII в., в Парижском Стихираре кон. XIII в.). На протяжении XIV в. в болг. рукописях (первоначально каллиграфических) широкое вытесняет из употребления . Та же ситуация наблюдается в серб. канцелярских почерках (в памятниках книгописания обычно сосуществуют оба варианта). |
| О существовании этой редакции (по-видимому, сщмч. Лукиана , пресв. Антиохийского) также известно из сообщений блж. Иеронима Стридонского (предисловие к Книгам Паралипоменон и др.), согласно к-рым в его время она использовалась в качестве основного текста LXX «от Константинополя до Антиохии» (Constantinopolis usque Anthiochiam). По различным косвенным данным (в т. ч. анализу цитат из ВЗ в произведениях авторов, принадлежавших к антиохийской богословской школе) исследователи выделили ряд рукописей, передающих текст Лукиановой редакции, в т. ч. неск. рукописей Е. к. (Lond. Brit. Lib. Cod. 93a из Британской б-ки и др.). Многочисленные отличия текста Е. к. в редакции Лукиана от текста B, и др. унциальных кодексов заставили некоторых исследователей предположить, что текст Е. к. представляет собой не переработку перевода LXX, а самостоятельный перевод евр. оригинала этой книги (Ibid. P. 38). В тексте L присутствуют все 6 добавлений к Е. к., однако опущено большинство мелких вставок. Вместо них имеется множество изменений, у к-рых нет соответствий ни в LXX, ни в МТ; напр., после Есф 6. 3 приводятся сетования царя о том, что он не наградил Мардохея. Там, где по составу L совпадает и с LXX, и с МТ, она нередко содержит другой по сравнению с LXX перевод евр. текста. В нек-рых случаях отличия в переводе предполагают др. текст евр. оригинала. Еще одна особенность (характерная и для др. книг в L) заключается в том, что иногда в тексте представлены рядом различные варианты перевода одной фразы евр. оригинала (Ibidem). V. Пересказ событий Е. к. в 11-й кн. «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, местами состоящий из дословных цитат, также является ценным источником для реконструкции первоначального греч. перевода Е. к. В целом текст, засвидетельствованный в сочинении Иосифа, ближе к тексту LXX (представленному в B, и др. унциальных кодексах), чем к редакциям Оригена и Лукиана. Он включает все греч. добавления, кроме сна Мардохея и его истолкования (предполагается, что сон Мардохея мог отсутствовать в той греч. |
| аскетов - садху и садхви). Дигамбарское направление объединяет следующие школы: бисапантху, терапантху, таранапантху, гуманапантху, тотапантху и канджипантху, также включающие неск. подшкол. Сторонники бисапантхи (букв.- 20-й путь) поддерживают институт религ. лидеров общины - бхаттараков, почитают образы тиртханкаров и различных божеств. В качестве подношения образам они используют шафран, цветы, фрукты, благовония и зажигают в храмах огонь (арати), к-рый потом распределяют между верующими в качестве благословения-прасада. Школа распространена в Махараштре, Гуджарате, Раджастхане и Карнатаке. Терапантха (13-й путь) - движение, возникшее в 1626 г. в Сев. Индии как результат недовольства возросшим влиянием лидеров-бхаттараков и их образом жизни. Эта школа никак не связана с одноименной шветамбарской традицией. Ее последователи подносят образам тиртханкаров белый и цветной рис, смешанный с сандаловой пастой, одежды, сандал, миндаль, кокос, но не используют в ритуалах цветы, фрукты, огонь-арати, и у них нет идеи прасада. Таранапантха названа по имени основателя Тарана Свами (1448-1515), ее адепты поклоняются не образам, а священным книгам (самая-сара), включая 14 книг, автором к-рых является Тарана Свами. Отсюда еще одно название школы - «самаяпантха». Основной акцент в таранапантхе делается на медитации и изучении писаний, а не на обрядах и ритуалах. Школа принимала мусульман и низкокастовых индусов. Ее немногочисленные последователи проживают в штатах Мадхья-Прадеш и Махараштра. Гуманапантха - небольшая секта последователей пандита Гумани Рама, или Гумани Рая, сына джайнского ученого пандита Тодарамала. Отличительной чертой этой традиции является строгий запрет на зажигание огня-арати в храме, трактуемое как нарушение принципа ахимсы. Тотапантха возникла как компромиссный вариант между бисапантхой и терапантхой, поскольку сторонники этой секты по ряду доктринальных вопросов придерживаются взглядов как бисапантхи, так и терапантхи. Ее немногочисленные последователи проживают только в нек-рых районах шт. Мадхья-Прадеш. «Канджипантха» - название совр. школы, основанной Канджи Свами (первоначально аскетом-стханакавасином, ставшим дигамбаром-мирянином), популяризатором сочинений и проповедником идей дигамбарского учителя Кундакунды (III-IV вв.), и получившей распространение среди образованной части джайнского общества. Сторонники Канджи Свами отдают предпочтение скорее духовным и интеллектуальным занятиям и медитации, чем соблюдению различных ритуалов и аскетических практик. Школа распространена в Гуджарате и Раджастхане. Монашеская община |
| В длительный период рим. правления положение Н. оставалось стабильным. Город получал большие доходы как важный перевалочный пункт в сухопутной торговле с сев.-зап. регионом М. Азии, по-прежнему боролся с Никомидией и Прусой за первенство. Каждый из городов претендовал на роль провинциальной столицы Вифинии. Уже во II-I вв. до Р. Х. Н. была отстроена по гипподамовой регулярной системе. Город занимал территорию почти квадратной формы с длинной стороной ок. 700 м и был разделен на квадратные кварталы, имел четверо ворот, направленных во все стороны света. На перекрестке 2 главных улиц стояли городской гимнасий и монумент, игравший роль композиционного центра города ( Strabo. Geogr. XII 4). В нач. II в. наместник Вифинии Плиний Младший перестроил монумент, придав ему более внушительный вид. В 123 г. Н. сильно пострадала от землетрясения, вскоре после к-рого город посетил имп. Адриан и выделил средства на его перестройку. Возрожденная Н. занимала уже гораздо большую площадь пятиугольной формы; длина каждой из ее стен составляла 5 км. В 258-269 гг., в период возросшей угрозы от внешних вторжений готов и персов, Н. была обнесена стеной. В основном сохранилась до наших дней рим. планировка города, цела и его стена III в. Н. рим. эпохи была типичным греч. полисом, в котором было выстроено неск. храмов и проводились игры - Олимпийские, Истмийские и др. Уроженцами Н. были греч. астроном Гиппарх (II в. до Р. Х.), римский грекоязычный историк Дион Кассий Кокцеян (ок. 165 - ок. 229), математик Спор (III в. по Р. Х.). Достоверных сведений о христианах в Н. до нач. IV в. нет. В Византии с IX в. были распространены предания о проповеди в Н. св. ап. Андрея Первозванного, что нашло отражение в нек-рых вариантах Жития апостола. Согласно преданию, во времена гонения имп. Деция , ок. 250 г., в Н. пострадал мч. Трифон (пам. 1 февр.). В византийскую эпоху его мощи почитались как главная городская святыня. В Н. приняли мученическую кончину христиане, большинство из к-рых пострадали в период великого гонения Диоклетиана (303-313): мч. |
| Намного больший интерес у О. вызывают сотериологические и этические вопросы, поскольку их рассмотрение позволяет ему не только рационально осмыслить существующие согласно упорядоченной потенции Бога общие установления, которые отражены в церковном учении и объяснениях теологов, но и предложить гипотетические альтернативные варианты, в к-рых учитывается лишь абсолютная потенция Бога. При разработке учения о спасении О. повторяет основные идеи Иоанна Дунса Скота, расходясь с ним лишь в нек-рых частных моментах. Соглашаясь с тем, что после грехопадения необходимым условием спасения является получение благодати, О. заостряет традиционное для католич. средневек. теологии представления о различии 2 видов благодати: 1) благодать есть «благосклонная воля Бога» (gratuita Dei voluntas) по отношению к человеку, основа «принятия» (acceptatio) человека Богом как подлежащего спасению; 2) благодать есть «оформляющее душу абсолютное качество» (qualitas absoluta informans animam), т. е. тварная форма, к-рую Бог влагает в душу человека и к-рая создает в этой душе «навык» (habitus) любви к Богу, являющийся основанием всех добродетелей (см.: Ockham. OTh. Vol. 7. P. 213). Благодать 2-го вида в схоластике обычно именовалась «тварная благодать» (gratia creata), «хабитуальная благодать» (gratia habitualis), «благодать, делающая человека угодным Богу» (gratia gratum faciens), «освящающая благодать» (gratia sanctificans), «дарованная благодать» (gratia infusa) и т. п.; она рассматривалась как необходимое условие спасение. О. соглашается с тем, что согласно упорядоченной потенции Бог действительно не спасает никого, лишенного такой тварной благодати. Однако согласно абсолютной потенции Бог не может спасти человека только без благой воли, т. е. без благодати в смысле принятия (т. к. в этом случае Он бы одновременно принимал и отвергал человека), но Он может даровать человеку вечное блаженство без полагания к.-л. специального благодатного навыка в его душе (см.: Ibid. Vol. 9. P. 241, 596-599; ср.: Wood. 1997. P. 31-32). Аналогично О. рассматривает и вопрос о сотериологической роли таинств: они не являются безусловно необходимыми, однако Бог постановил посредством их увеличивать поданную Им тварную благодать, тождественную любви. Т. о., О. признает, что Богом установлены некие условия спасения; он не отвергает их напрямую, но релятивизирует их, показывая посредством ссылки на различие между «абсолютной потенций» и «упорядоченной потенцией», что в действительности спасение человека зависит только от покорности спасающей воли Бога и ее установлениям, а не от объективного состояния самого человека, будто бы «принуждающего» Бога принимать решение о спасении (подробнее см.: Iserloh. 1956; Schlageter. 1975). |
|
|
