| Подчиненная Новгороду территория была основным источником его благосостояния. Опорными пунктами для освоения земель были основанные новгородцами погосты — судебно-податные центры. Отдаленные территории, как правило населенные неслав. народами, могли сначала не включаться непосредственно в адм. плане в состав Новгородской земли, с них лишь собиралась дань (Пермь, Печора, Югра, Терский берег, часть территории современных Эстонии и Финляндии) (Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерус. гос_ва: Ист.-геогр. исслед. М., 1951. С. 69–115). Под властью Новгорода или в даннической зависимости от него оказалось значительное финноязычное население, среди которого были карелы, водь (вожане), ижора, саамы, вепсы, на какое-то время — эсты. Имена с фин. этимологией нередко встречаются в новгородских берестяных грамотах: по данным на 2007 г., их известно от 40 до 60, что составляет 4–5% всего именослова этих документов (Saarikivi J. Finnic Personal Names on Novgorod Birch Bark Documents//Slavica Helsingiensia. 2007. Vol. 32. P. 196–246). С сер. VIII в. значительное скандинавское присутствие отмечается в низовьях Волхова, где возникло поселение Ладога (в сканд. сагах: Aldeigja, Al deigjuborg). Скандинавы жили там и позднее, в XI–XII вв., что подтверждается археологическими и антропологическими данными. Исключительно богато сканд. находками основанное уже в IX в. в 2 км южнее Новгорода Рюриково городище. Их обилие и разнообразие свидетельствуют о том, что скандинавы селились там целыми семьями (Носов. 2012. С. 102–118). Вероятно, именно это поселение скандинавы называли Holmgardr, позднее они перенесли это название на Новгород. Первые новгородские князья охотно нанимали варяжские дружины, существенно усиливая этим свои войска. Начиная с XII в. в источниках фиксируются тюрк. имена, носителями к-рых были, вероятно, люди из княжеского окружения — выходцы из Юж. Руси (Гиппиус А. А., Михеев С. М. Заметки о надписях-граффити новгородского Софийского собора. Ч. 3//ДРВМ. 2011. 2(44). С. 46; Гиппиус А. А. «Ильдятино селище»: Коммент. к новгородской берестяной грамоте 71//Проблемы дипломатики, кодикологии и актовой археографии: Мат-лы XXIV междунар. науч. конф. М., 2012. С. 231–234; Новгородские грамоты на бересте. 2015. Т. 12. С. 99–100). Проживали в Новгородской земле и выходцы из Литовского великого княжества. Никаких данных о дискриминации неславянского населения нет, напротив, в XIV–XV вв. по являются сведения о проникновении представителей карел в новгородскую элиту и о довольно крупном землевладении карел. знати («корельских детей») (Lukin. 2017. Р. 297; Чибисов Б. И. «Дети корельские» в контексте этнической истории Сев.Зап. Приладожья XV в.//ДРВМ. 2017. 2(68). С. 18–25). |
| В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. основным являлось начертание буквы И с горизонтальной перекладиной посередине: , которое было также представлено в вариантах с верхними и нижними засечками: , только с верхними засечками: и пересечкой на перекладине: . С нач. XIV в. грамоты дают начертания с высокой перекладиной (на 2/3 высоты буквы и выше): . Единичные примеры И с наклонной перекладиной встречаются уже в нач. XII в., однако распространяется этот вариант лишь с 40-х гг. XIV в.: . Начертания И с диагональю засвидетельствованы в грамотах сер. XIV-XV в.: ( Зализняк. 2000. С. 170-171). В скорописи XV в. написание И мало меняется по сравнению с полууставным прототипом, ср.: . В скорописи XVI в. закругляется нижняя часть буквы: , искривляются вертикальные линии: , а также появляется выносное И в виде 2 наклонных разной длины или в виде 1 наклонной и неск. извитой черты: . В великорус. скорописи в XVII в. к старым графическим типам, похожим на И и Н, прибавляются новые, напоминающие лат. h и n: . В юго-западнорус. скорописи в XVII в. И может писаться в виде совр. рукописного прописного Н: , строчного «ц» (с хвостом внизу): , однако преобладающими являются варианты, близкие к совр. рукописному И: . Начертания совр. рукописных строчной и прописной букв восходят к начертаниям, распространенным в скорописи XVIII в. Печатная кириллическая буква до XVIII в. воспроизводила рукописный полуустав. Совр. вариант начертания оформился на основе нового московского письма (канцелярского курсива) кон. XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква» и вошел в обиход в нач. XVIII в., после реформы гражданского алфавита. Начертание глаголической буквы нек-рые исследователи возводят к минускульно-скорописному варианту начертания греч. буквы «эта» ( ). По др. версии, глаголическая буква восходит к самаритянскому знаку «айн», представляющему собой треугольник, обращенный основанием кверху: . Как полагал А. М. Селищев , об ориентации создателей глаголицы именно на самаритянский алфавит свидетельствует сходство глаголических букв (И) и (С), поскольку самаритянские «айн» и «самех» были расположены в алфавите рядом и имели похожие начертания ( Селищев. 1951. С. 47). Прототипом глаголического начертания могло служить также начертание знака груз. алфавита «дон» ( ). |
| В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. преобладают 3 основных начертания буквы Н, различающиеся типом перекладины: а) перекладина-диагональ, соединяющая верхнюю точку левой мачты с нижней точкой правой,- ; б) перекладина-полудиагональ, один из концов к-рой попадает не в крайнюю точку мачты,- ; в) перекладина в виде перемычки - . Значительно реже с сер. XIII до сер. XV в. встречаются начертания с горизонтальной перекладиной - . До кон. XIV в. грамоты дают модификации 3 основных начертаний с верхними и нижними засечками, как короткими - , так и длинными - . Со 2-й четв. XIV в. появляются модификации с высокой перекладиной - . В скорописи XV в. написание Н мало меняется по сравнению со своими полууставными прототипами, ср. . В скорописи XVI в. преобладают начертания с горизонтальной перекладиной на уровне середины буквы - и их модификации с изогнутыми дугообразными мачтами - , а также начерк наподобие буквы И, с перекладиной в виде опущенной вниз полудиагонали, выходящей из нижней точки левой мачты,- . К старым графическим типам прибавляется новый, совпадающий по форме с совр. рукописным строчным «и»,- . В великорус. скорописи XVII в. наряду с ними распространяются начертания наподобие совр. рукописного строчного «н», с перекладиной в виде волнистой линии, похожей на тильду,- ; такая перекладина может пересекать обе мачты - . Появляются графические типы, напоминающие совр. рукописное прописное Н: с косой перекладиной, соединяющейся с мачтами петлями - с левой внизу и с правой наверху,- . Для укр. скорописи того времени характерны начертания с прямой горизонтальной перекладиной, к-рая может пересекать 1 или 2 мачты,- . Заглавный вариант отличается изогнутой дугообразной левой мачтой с верхним хвостом, закругленным и развернутым влево,- . В белорус. скорописи помимо типов с горизонтальной прямой перекладиной бытуют начертания, похожие на букву И,- и совр. рукописное строчное «п» . Отличительной особенностью белорусской скорописи является начертание заглавной буквы с косой перекладиной, к-рая может пересекать мачты,- . |
| С. 21). С посл. четв. XIV в. в рус. «манерных» (термин В. Н. Щепкина) уставных почерках появляется начертание М с прямоугольной (в виде перевернутого П) перемычкой, порой опускающейся под строку (Евангелие 1393 г., Киевская Псалтирь 1397 г., Евангелие Успенского собора, Евангелие Федора Кошки и др.). В русских уставных и старших полууставных почерках кон. XIV - раннего XV в., в особенности в рукописях в 2 столбца, в конце строк может употребляться «половинное» начертание буквы, причем как в правом, так и в левом варианте, в виде Л с «хвостом» или «хоботом», уходящим под строку (реже в виде лат. N). Данная особенность не является региональной, при этом она составляет палеографическую дату, т. к. не засвидетельствована ранее посл. четв. XIV в. ( Турилов. 2010. С. 312, 327). Иное сокращенное написание буквы дает тайнопись-«полусловица», где М изображается в виде округлой середины буквы - дужки ( Сперанский. 1929. С. 84-85). Древнейший образец подобной системы, написанный ею почти целиком, представляет миниатюрная пергаменная Псалтирь рубежа XIV и XV вв. Ватикан. Слав. 8. Для полууставного письма не характерно написание М с плечами, развитие в полууставе получают варианты острые, с непараллельными расходящимися мачтами, заостренной петлей. Если в XIV в. округлая петля еще наблюдается, то в XV в. безусловно господствует заостренная: . Распространяются модификации с прямой правой и наклонной левой мачтой - , возникают начертания с изогнутой левой мачтой, поднимающейся над правой,- , с изогнутыми линиями - . В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. преобладают 2 основных начертания буквы М: а) острое как с наклонными, так и с вертикальными мачтами, с петлей из 2 прямых - ; б) с плечами с разными вариантами петли: округлой - , из 2 прямых - , из изогнутых линий - . До кон. XIV в. грамоты дают модификации обоих начертаний с нижними засечками - и острого начертания - с верхними засечками - . Оба начертания были также представлены в различных вариантах с покрытием (до нач. |
| «Повесть временных лет» указывает, что при Ярославе, преемнике Владимира, началось переписывание книг. Вот в 1036 году читаем «Повесть временных лет»: «И любил Ярослав церковные уставы, попов любил немало, особенно же черноризцев, и книги любил, читая их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением божественным. Как если один землю вспашет, другой же засеет, а иные жнут и едят пищу неоскудевающую, – так и этот. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение принимая книжное». Таким образом, 1036 год можно считать годом начала местной древнерусской книжной традиции. Книги переписываются, кого-то учат грамоте. Отдельный вопрос, насколько широко это было распространено и было ли распространено вообще. Поскольку книги приходят вместе с крещением, умение читать оказывается (теоретически) одной из христианских добродетелей. Насколько широко это умение читать было распространено и как вообще выглядело обучение грамоте? О том, как выглядело обучение грамоте, мы можем себе представить, потому что имеется большое количество позднейших свидетельств. Читать учили по складам, то есть сначала буквы назывались по именам, потом читался целый слог, а потом все слово: «буки-аз – ба»; «буки-людие-аз – бла». Слово «блаженъ» в процессе обучения читалось так: «буки-люди-аз – бла»; «живете-иже-наш-ер – блажен». Кстати, такая манера чтения оставалась в русском языке довольно долго, по крайней мере до конца XIX века. В литературе XIX веке встречается слово «словоерс» – название частицы «съ», прибавляемой к словам в некоторых ситуациях («хорошо-с», «понимаю-с», сделаем-с»). Слово «словоерс» представляет собой произношения по складам сочетания съ – слово-ер-с – словоерс». Существует традиционное представление о домонгольской и послемонгольской Руси как о стране совершенно неграмотной. Это представление было поколеблено обнаружением в XX веке новгородских берестяных грамот – бытовых писем, написанных древними новгородцами. Очевидно, что людей, которые писали эти тексты, учили не писать, а читать, то есть это тексты, написанные людьми с пассивной грамотностью. В Новгороде уже откопана не одна сотня грамот, и будет наверняка раскопано еще больше, потому что раскопки произведены пока лишь в крохотной части тех мест, где они должны быть. Почему грамот много именно в Новгороде? Потому ли, что Новгород был каким-то особым грамотным местом, или же потому, что болотистая почва Новгорода не допускает бактерий, разлагающих бересту? Это вопрос открытый. Кроме Новгорода грамоты постепенно находят и в других местах – в Торжке, в Смоленске. Видимо, эта традиция бытового письма была достаточно широко распространена. |
| В указах царя Алексея Михайловича 1648 года указывается на недопустимость ритуального сквернословия в ходе свадебных обрядов, а именно «песен бесовских и срамных слов матерных и всякой неподобной лаи». В постановлениях Стоглавого собора и указах Ивана Грозного середины XVI века также воспрещается вспоминать языческие обычаи и сходиться «в святочные и купальские дни» на «бесчинный говор и на бесовские песни». Но, тем не менее, колдуны, ведуны, знахари продолжали поддерживать в народе старую языческую духовность, и бытовая крестьянская магия полностью так и не была искоренена. Потому нет ничего удивительного, что те сакральные слова темных магических обрядов древности продолжали жить в памяти народа и временами прорывались в народном говоре. Сейчас отдельные защитники матерного слова любят ссылаться на берестяные грамоты древнего Новгорода XII–XIII веков, где была замечена так называемая обсценная лексика (матерные слова). Но сразу заметим: из тысячи с лишним берестяных грамот, найденных археологами, эти нечистые слова упомянуты только лишь в четырех. Учитывая многотысячелетний опыт языческой культуры на Руси, можно сказать, что это вполне объяснимо и совсем не много. Если оценить по существу причины и поводы применения обсценной лексики в берестяных грамотах, то, например, в первом случае – в грамоте из Новгорода 330 – зафиксирована коротенькая шутка-дразнилка, довольно глупая, где «эффект непристойности помножен на эффект абсурда» . В грамоте из Старой Руссы 35 после длинного серьезного текста в конце дописано грубовато-шуточное приветствие брату – адресату послания. В грамоте из Новгорода 955 некая сваха Милуша употребляет слова из того самого языческого заговора «на успех свадьбы» – «конкретное» пожелание жениху с невестой, что вовсе не является матерным поношением, как было с восторгом растиражировано многими СМИ. В последней грамоте из Новгорода 531, по сути, обсцененных слов вовсе нет. Здесь изложена просьба некоей Анны вступиться за ее честь, поскольку ее «назвали „курвою“, а дочь ее б…». При этом надо сказать, что в те времена это слово (производное от слова «блуд») не было запрещенным (оно встречается и в церковнославянских текстах). Это нейтральное обозначение блудницы или проститутки. Публичное называние замужней женщины этим словом, согласно русскому праву, было тяжелым оскорблением чести и достоинства и влекло за собой серьезное наказание обидчика. «ПОЖИРАТЕЛЬ» ПОТЕНЦИИ |
| XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква» и вошли в широкий обиход в нач. XVIII в., после петровской реформы гражданского алфавита. При этом первоначально в гражданском шрифте наряду со строчной буквой совр. типа е было представлено еще 2 варианта: совпадающий с совр. прописной и воспроизводящий скорописное начертание . В йотированном в древнейших памятниках перекладина проходит посередине горизонтально, так что черта в может служить прямым продолжением перекладины: , иногда даже бывает неск. выше ее: . Примеры такого представлены в Остромировом Евангелии, в Супрасльской рукописи, в Мирославовом Евангелии, в Шестодневе 1263 г. Впосл. же перекладина отделилась от черты при и начала писаться выше ее. Начертания с приподнятой перекладиной: и с косой перекладиной: появились во 2-й четв. XIV в. Йотированное с высокой прямой перекладиной использовалось до сер. XIV в., притом что в этот период преобладали варианты с перекладиной косой, высокой и отлогой, т. е. такой, к-рая лежит в верхней трети букв: . Во 2-й пол. XIV в. высокая косая перекладина, касающаяся верхней части преобладала в написании (напр., в Евангелии 1355 г., в Евангелии 1409 г.). В полууставе йотированное представлено только с косой перекладиной наверху. В рус. памятниках йотированное употреблялось до кон. XV в., в серб. памятниках старой формы, с перекладиной посередине, использовалось и в XVII-XVIII вв. (напр., в Псалтири С. Храбрена 1637 г., в Апостоле 1660 г., в Чудесах Пресв. Богородицы 1715 г.). Весьма большой вариативностью отличается начертание и в берестяных грамотах XI - сер. XV в. (см.: Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте: (Из раскопок 1990-1996 гг.). М., 2000. С. 162-163. Табл. 6; С. 214-215. Табл. 38). Согласно наиболее распространенной т. зр., в глаголице в основу начертания буквы была положена самаритянская буква «he» , обозначавшая гласный [е] и сочетание звуков [ja]. Длина 4 левых горизонтальных штрихов глаголической буквы могла быть различной. |
| Возьмите одного из образованнейших или самого, может быть, образованного человека XVIII века — святителя Тихона Задонского . Он был сыном беднейшего сельского дьячка, а стал великим святителем и человеком потрясающего, глубочайшего и разностороннейшего образования! Это был чуть ли не единственный b XVIII веке человек, который свободно читал на английском языке, считавшемся тогда очень редким языком, значительно более редким, чем латынь, греческий и даже все языки, вместе взятые. Возьмите того же святителя Филарета Московского , который, тоже будучи выходцем из бедной семьи сельского священнослужителя, стал не только великим церковным учителем, но и одним из образованнейших людей своего времени! Возьмите не только духовенство, но и мирян. Можно просто пойти в Московский государственный университет, взять какую-нибудь литературу или картотеку по истории профессорско-преподавательского состава, и вы увидите, что блестящую университетскую профессуру XVIII века в основном составляли выходцы из села, из мелкого сельского духовенства. Зачастую даже не сельскими священниками, а дьячками или пономарями были их родители, а они выросли и стали блестящими, ярчайшими учёными и действительно гордостью российской культуры! И вот это, мне кажется, одна из черт христианства, о которой мы очень часто забываем: христианство открывает возможности в смысле не только духовного, но интеллектуального роста абсолютно всем, вне зависимости от того, в каком положении этот человек родился, и даже вне зависимости от того, как оценивали его способности его ближайшие современники – родители, учителя, окружение и т.д. Вот эта открытость цивилизованности – одна из удивительных черт христианства! Потому что, повторяю, Киево-Печерская Лавра, память отцов которой мы празднуем сегодня, возникла буквально через какие-то месяцы после крещения Руси и очень быстро стала не только замечательным и святейшим центром духовной жизни, но и подлинным университетом до университетов! Вот эта особая черта Православия, особая черта и восточного, в первую очередь, христианства, потому что то же самое было и в Малой Азии, и в Элладе, и на Эгейских островах, у сирийцев, у арабов, армян, грузин, у коптов, у эфиопов. Ну, казалось бы, кто это такие – эфиопы?! Но высочайшая культура складывается мгновенно у всех христианских народов Востока. То же было и на Западе – массовое, какое-то всецерковное обращение к культуре и цивилизованности! Возьмите новгородские берестяные грамоты, которые показывают, что грамотность была явлением обычным для средневекового Новгорода. |
| Вспомним, именно такими непобедимыми стали наши ребята в январе 1994 года (с чего мы начали нашу книжку), прорвавшиеся из окружения чеченских боевиков, как только вспомнили веру своих предков и призвали на помощь не грязную силу языческого мата, а неодолимую силу святых слов христианской молитвы. Думается, сейчас на Руси завершается наконец мрачный период духовного безвременья. Пора всем нам вернуться к духовным истокам нашей великой страны, припасть к ним. Сила нашего народа и российского воинства – не в доспехах и не в мантрах. Еще в первые века христианства язычнику, римскому императору Константину Великому перед решающим сражением приснилось изображение Креста и слова: «Сим победишь». Он поверил, нанес Крест на свои знамена – и победил. Этот языческий правитель тогда хорошо усвоил, что в мире есть нечто большее, чем языческие грязные словосочетания, магические приемы и «тантрические практики». Есть Господь наш, Который над всем миром и над всеми «богами». Если мы действительно Ему верны, то мы непобедимы. МАТ есть сквернословие, то есть словесная скверна. «Скверна это – мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно, нечистота, грязь, гниль, тление, мертвечина, извержения, кал, смрад, вонь, непотребство, разврат, нравственнон растление, все богопротивное, противоположное молитве». Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Епископ Митрофан (Баданин). Правда о русском мате. – Санкт-Петербург – Мурманск: Изд. Библиополис, 2014 См. статьи Чеурина Г. С., научного руководителя Центра экологического выживания и безопасности (г. Екатеринбург). Зализняк А. А. Поправки и замечания к чтению ранее опубликованных берестяных грамот//Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1990–1996 гг. М., 2000. С. 99. «Организм и его генетический аппарат в ряде случаев поступает в соответствии с введенными человеком извне речевыми управляющими воздействиями» (см.: Гаряев П. П. Волновой генетический код. М., 1997. 108 с.: ил.). |
| Ни в каких других древних или новых языках Европы конечного элемента -т в этой форме нет. Зато именно -т имеют в этой форме санскрит (например, vidhavm «вдову», gurum «учителя», rjnam «царя») и древние языки Ирана. И тот и другие стали известны в Европе лишь со второй половины 18 в. Другой пример. Изобретатель латыни, считая зачем-то нужным время от времени приправлять сочиненную им грамматику необъяснимыми исключениями, в качестве одного из таких исключений записал, что слово femur «бедро» образует косвенные падежи от основы не с r, а с n: femin- 23 . И вот оказывается, что есть индоевропейский язык, где чередование «r в исходной форме – n в косвенных падежах» совершенно обычно. Это хеттский – один из языков Малой Азии 2 тысячелетия до н. э.; например, хеттское eshar «кровь» образует косвенные падежи от основы eshan-. Этот язык был расшифрован лишь в начале 20 в. Нам ничего не остается, как признать за предполагаемым изобретателем латыни поистине сверхчеловеческое всезнание. А теперь послушаем на эту тему авторов НХ: «…в 12–13 веках было, по-видимому специально, создано два новых письменных языка… – церковно-славянский и латинский. Они предназначались соответственно для стран Восточной и Западной Европы» [НХ-2: 265]; лишь в 13–15 веках в богослужении греческий язык «был заменен на Западе латинским языком – то есть итальянским, смешанным с греческим» [НХ-2: 183]. Вот так, не больше и не меньше. А вот и о латинских авторах: «…любой древний первоисточник, который не сосредотачивает основного внимания на церковном освещении всех описываемых в нем событий, – это, скорее всего, поздняя историческая беллетристика 15–18 веков… Яркие примеры – Истории Тита Ливия и Корнелия Тацита» [НХ-2: 231]. Что сказать на это? Поистине, как сказано в Книге пророка Даниила: взвешен и найден очень легким. Как подделать берестяные грамоты Далее. Согласно фоменковской схеме, даты и упоминания князей в древнерусских рукописях и актах, традиционно относимых к 11–13 вв., – сплошь поддельные, выдуманные. |
|
|
