| Страшным испытанием для Петра I была измена царевича Алексея, в каковой свою роль имела и неправая исповедь. Однажды Алексей Петрович покаялся своему духовнику Якову, что желает батюшке [царю Петру] смерти. Духовник на это сказал: «Бог простит. Мы и все того же желаем». Конечно, здесь духовник действует как подстрекатель нетвердого, колеблющегося царевича. Но бывали и другие случаи, где «кающиеся» выступали как активные вербовщики сторонников своих «воровских» намерений… Духовник за свою измену ответил головой. Но и царевич не пережил своего отца. «Духовный регламент» стал основой церковного развития в XVIII-XIX веках. Двуединая основная мысль Регламента — духовное просвещение и борьба с суевериями и расколом — воплотилась в духовных академиях и сети духовных семинарий, в миссионерской деятельности, в школах для народа. Даже в неблагоприятных условиях после 1905 года. Правительство из последних сил отстаивало перед Думой церковный бюджет. Синодальную систему одобрял историк С.М. Соловьев. Ее одобрял Е.Е. Голубинский, лучший знаток древнерусской церковной истории с ее сильными и слабыми сторонами. Один из разрушителей синодальной системы, последний обер-прокурор Синода А. В. Карташев, в конце жизни констатировал: «…помимо всяких пристрастий, мы вынуждаемся видеть в пережитом периоде действительно такое количество черт положительного характера, что именно в сравнительном сопоставлении их с прежними периодами Русской Церкви мы обязуемся признавать объективно синодальный период Русской Церкви периодом ее восхождения на значительно большую высоту почти по всем сторонам ее жизни в сравнении с ее древним теократическим периодом» 6 . Церковная реформа Петра I не была революционной на фоне предшествующей истории России и, кроме того, вписывалась в общую тенденцию европейского «просвещенного абсолютизма» — отнюдь не худшего периода истории с его упорядоченным во всех отношениях «полицейским государством». «…Реальность (преемственности Петра. — В.А.) состоит в нарастающей централизации, модернизации и бюрократизации (в веберовском смысле) церковного управления, начавшихся еще при Алексее Михайловиче. Этот процесс имел целью религиозное дисциплинирование населения, унификацию его религиозных практик и его подчинение устанавливаемой властью " регулярности " , требовавшей усиления контроля над приходами и монастырями… Участие светской власти в этом процессе никак не является особенностью русского развития, в разной степени это характерно едва ли не для всех европейских государств» 7 . |
| 298 Скоро явились среди учеников Кантона такие, которые начало капитоновщины довели до конца. Продолжая возвышать подвиг поста, они стали проповедовать пост до «уморения». «Законодавцем самоубийственных смертей» стал Василий Волосатый. «Исповеди и покаянию не учил, – вся полагал во огни: очиститеся огнем и постом от всего греха, ту бо и сущим крещением креститеся». Таково было учение Волосатого. 299 В безпоповщине, бежавшей от «всех» попов в отрицавшей «всякое» священнодейство, такая проповедь понятна. Крещения нет, покаяния нет, нет и какого бы то ни было средства благодатного освящения: есть только одно – крещение огнем и постом и покаяние огнем и постом. Поэтому-то свидетель и говорит, что самоистребление было вызвано учением «безпоповщины». Тут мысль о самоистреблении опиралась, очевидно, на мысль о подвиге личного самоотречения. «Возлюби Бога, возлюби пост»: вот первый и единственный «извет» первых проповедников самоистребления на первых порах их проповеди. 300 Первоначально самоистребление проявилось в виде самоуморения, так как лжеучение выходило из мысли о значении подвига поста. Переход от «морения» к «горению» был чисто случайный. 301 Возникши в среде капитоновщины, самоистребление скоро проникло и в те места, где совсем не было учеников Капитона. Как это случилось? Как могло быть воспринято в расколе такое зловерие? «Не вем», – писал об этом инок Евфросин. Действительно, «правоверные» питали отвращение к капитонам; капитоны ненавидели их; те и другие называли друг друга еретиками. И однако же было нечто общее между теми и другими, нечто такое, в чем сходились те и другие. Феодор диакон писал в послании всем верным: «мы стоим и побораем за сложение перстов, за трисвятую аллилуию, за тричастный крест» (VI, 267). Присоединим сюда посолонь хождение, молитву Исусову, да книги «старые», – и мы получим те пункты, в которых ученики Аввакума были согласны с учениками Капитона. Ведь недаром последние любили зваться «староверцами», недаром и первых звали «капитонами». |
| Это и есть «победа» над сыном погибели. Пророки и апостолы не уйдут искуса в день страшного суда, всех святых лики пройдут ту реку огненную, только свободны одни наши самосожженцы, то им искус, что ныне сгорели, то огненная река им, что сами в огонь. Чтобы завершить впечатление, рисовали еще картину открытого покорения антихристу. Неизбежность открыто покориться антихристу выводилась из уверения, что «никто не стерпит» мучения от антихриста, а «не стерпит» потому, что «впадшим» в руки антихриста «Бог не помогает». Того ради самим себя подобает скорее скончати, дабы не впасть в руки гонительские, понеже впадшим Бог не помогает и ятыя на мучение никто не устаивает. Таким образом, в заключение доктрина сходила на мысль о гонениях от антихриста. Это и понятно. По Писанию, антихрист имеет воздвигнуть гонение; антихристово гонение будет в последнее время; последнее время, антихрист, гонения его – понятия безраздельные. Отсюда доктрина самоистребителей должна была трактовать о гонениях от антихриста, это для неё было неизбежно, и преследования, каким подвергались раскольники, действительно, считались здесь признаком наступления кончины мира. «Враг беды с напастями и бурю с огнем воздвиг, секут да рубят: кончина пришла! Заставы и приставы на всякой версте; едет ли кто, идет ли, кричат: как крестишься? Что медлиши, старче, невозможно стало жить». 306 Такой внутренний смысл получило самоистребление в среде отщепенцев «правоверного» старообрядства. Это было уклонением от воззрений Аввакума. Цель самоубийственных смертей Аввакум изображал в тех же самых выражениях: да не осквернят риз своих, еже есть святого крещения... да не погибнут зле духом своим... да цело и непорочно соблюдут правоверие... сим искушением тамошнего искушения утекли»... Тем не менее он не соединял со всем этим иного представления, кроме представления о «самовольном мученичестве», и оправдывался только историческими примерами, смысл которых, конечно, не мог отвечать воззрениям крайней доктрины (V, 204; VIII, 75–7). |
| И по церковному преданию, по благочестивому христианскому обыкновению, в литургиях при бескровной жертве воспоминания, в литиях же и панихидах, в собраниях и в общине, в келейных молитвах и правилах, во псалмех же и песнех, сиречь за псалтирею, ни в день преставления и погребения, ни на третины и девятины... о упокоении и о прощении согрешений братского прошения, летныя же помины о вечной памяти... и в синодики написания, вечно и до скончания... ни от нас ныне предстоящих, ни от преемников нашего правоверия впредь быти хотящих родов, всякого вышеписанного поминовения да не чают! да не чают». 312 Так и еще раз подтвердилась истина, что имя расколу – разделение, а не соединение. Это было в 1691 году. Чтобы оправдать такое решение, ему было предпослано целое исследование о «самоубийственных смертях», составленное иноком Евфросином. «Слышал есмь аз, друже, беседу твою. Жестоко ты рыкнул, яже зде аз услышал. Надоедливая вам песня во уши наши вниде. Дано ти было время, да покаешься о своем деле, а понеж отринул и к правде не возникнул, ступай же в поле – сечися с сопротивоборцем. Когда еси пастух, отгоняй-ко волков, полно-тко волну-ту чесать и млеко мелзить, толстая закалати и тучная пожирати; но свистания и свирения время ти настало: лук к бедре повешай, копье скорее в руку, щитом заслонися, конем в рати несися, стреляй, прободай, ногами потоптай, аще еси силен – и в смерть уязвляй. Воздаждь ныне ответ о преставлении домовнем: колико ти талант поверено, покажи прикуп сугубно». Таким обращением к противнику начинал Евфросин свое «писание». Сделав этот вызов, он далее с грустью и умилением приглашал читателей к вниманию. «Приидите вси языцы, стецытесь вернии, приидите вси боящиеся Бога, приидите русстии сынове, стецытеся христианстии народи, услышите живущие в русстей земли, услыша... распростершийся роде, от Москвы реки почав и на Волгу доспев, по Двине же вселяся и до Сибири распростреся, на запад же до великого озера Ильменя и по Волхову реце и окрест Ладожского моря, и во внутренний запад в округе Пскова и до Варяжского моря... |
| Основанием в данном случае послужило, по всей вероятности, указание на факты из первого времени патриаршества Никона. Могли припомнить, что при вступлении Никона на патриаршество царь дал обещание слушаться во всем его Никона и что, затем, с 1654 года, пока царь ходил на войну с Польшей, положение Никона в Москве было равносильно положению царя. Во все время отсутствия царя он ведал всеми делами управления. Он рассылал указы воеводам; он утверждал боярские приговоры по разным государственным делам. Царь утвердил за Никоном титул «великого государя» и потому Никон писал в указах: «указал государь царь и великий князь всея Руси Алексей Михайлович, и мы, великий государь». По-видимому, это и было применено к апокалипсическому указанию о действиях второго зверя со всею властью первого. Второй зверь, по апокалипсическому проречению, имеет положить людям на правую руку начертание, малым и великим, богатым и нищим: тюменцы могли указать, что Никон тогда же немедленно узаконил троеперстие, в котором раскольники обычно видели печать антихриста. Что же касается чудес второго зверя, то не указывали ли тюменцы на меры борьбы против моровой язвы, открывшейся в 1654 году, к которым в свое время прибег Никон? По крайней мере из других памятников видно, что путешествие Никона с царским семейством, его указы об учреждении строгих карантинов, об очищении воздуха сжигаемыми кострами, равно как и другие меры против разнесения заразы, – получили в раскольнической передаче такую окраску, что воображение раскольника легко могло перенестись на апокалипсическую почву. 262 В заключение тюменцы могли так рассуждать: польская война была предпринята по совету Никона, как и другие войны, царь возвратился с войны со славою, как и подобает открыть свое царство антихристу, потом царь начал апокалипсическую брань со святыми, не только в виде преследования раскольников вообще, но даже в виде соловецкой осады... 5. Учение об антихристе «духовном» Причины проповеди . – Свидетельства о проникновении этого учения в Москву. |
| 176 об.–177. Сказание о Никоне: VI, 299; ср. Ркп. Публ. библ. Q. I, 401, л. 179. 257 В послании инока Авраамия к боярыне Морозовой прямо было пояснено, что изменение в летосчислении сделано с тою целью, чтобы «человецы не познали, яко пришли лета, в них же последнему антихристу возстати». Ркп. Публ. библ. собр. Погодина 1552. 259 Трудно сказать, каким путем Артемий пришел к мысли, что Никон воскреснет, так как в исторических памятниках это не объяснено. Предположительно же можно указать на следующее. I. В Толковом Апокалипсисе в объяснение слов Тайновидца 13:3, сказано: «некоего от князь его умерщвлена быти глаголет, и от того (антихриста) чарованием и приведением лестне воскрешенна являема». В виду этого, после смерти Никона Артемий мог склониться к мысли, что Никон есть по крайней мере «некий от князь» антихриста. 2. Артемий мог неправильно понять одно место в писаниях попа Лазаря и толковать о «прелестном воскресении» самого антихриста (IV, 247). 3. Наконец, он скорее готов был признать, что Никон не умер и скрывается во Пскове: в таком случае проповедь его могла выходить из понятия о ложных чудесах антихриста, которые в данном разе открыли бы себя в том, что Никон обманно объявился бы воскресшим. 4. Что же касается самого свидетельства инока Евфросина об Артемии, то заподозривать его неверность нет никаких оснований (Отразительное писание Спб. 1895, стр. 88). 261 В беседах от писания, писанных около 1675 года, Аввакум также столь характерно писал о своем времени, что сопоставление царя с антихристом могло явиться у раскольника вполне естественно (VIII, 32; ср. 35–7). 262 В данном случае можно указать на знаменитую пустозерскую «книгу – ответ православных». 1. По поводу обещания Алексея Михайловича, данного Никону при его вступлении на патриаршество, пустозерские расколоучители восклицали: «О, последняго неразумия, егоже не слыхано от века, еже на благочестивых царей кабалы патриархом имати». А почему случилось то, чего не бывало от века, т. е. почему царь – охранитель благочестия до последнего временя – дал обещание повиноваться имеющему произвести отступление от благочестия, – на это «книга» отвечала таким образом: «Аще бы и не тому, ино иному такову сосуду злобы явити бы ся, да не мимо идет писание последних времен». |
| Ответ примечателен прежде всего общим своим положением. «О себе ничего не мудрствуйте, – писал вопрошавшим диакон, – горе мудрым о себе, Писание сказует. И вы того, возлюбленнии, бойтеся, и не вся тщитеся собою испытовати и продерзием зле толковати недоведомыя и закрытыя тайныя глаголы Божия. Егда приидет коей вещи время, тогда ту тайну и открыет Христос и немудрым младенцам. Егда же еще не у время исполнися чему, тогда и премудрым и богословцем недоведомо бывает и закрыто Святым Духом; не вся бо ведят и святии богословцы» (VI, 265; ср. 88, I, 763–4). Это наставление было вызвано характером присланного писания, которое с одной стороны было само полно ложных толкований, а с другой предлагало такие вопросы, разрешение которых Феодору казалось невозможным. По общему тону ответного послания легко видеть, что нелепые толкования, с какими здесь пришлось познакомиться Феодору, подействовали на него отрезвляюще и заставили отвечать, сравнительно с другими случаями, очень осторожно. «Самого антихриста ныне еще несть, не видим и не слышим, – не ужасайтеся: предотечи его быша мнози, и ныне есть, и по сих еще инии будут, до сына погибельного» (VI, 264). Очевидно, что вопросительное послание наклоняло обстоятельства переживаемого времени к признанию последнего временем антихриста. Из других положений ответа видно, что вопрошавшие пытались показать антихриста в лице Никона. Прежде всего они хотели применить к нему изречение Писания из Бесед Златоуста, что антихрист «человеческую и Божию поищет похитити власть», – вероятно основываясь на соображении о том, какое значение имел Никон в делах государственных, когда был патриархом. Отвергая такое толкование, диакон Феодор писал: «Божию и человеческую власть содержит ныне папа римский, сиречь обема начальствы владеет, и духовным и градским. А не о Никоне здешнем то Писание сбысться, но о римском папежи, и не антихрист сам Никон, по предотеча его ближний» (VI, 264). Из трех следующих толкований, которые были предложены вопрошавшими, одно остается совсем загадочным. |
| Вместе с тем, опять подобно диакону Феодору, Аввакум стоял на почве, говоря вообще, церковного учения, когда говорил о лице антихриста. Об этом он писал в послании к Афанасию, в беседах к братии от писания, в послании к «отцу» Ионе. «Антихрист зачнется от блуда, от жены жидовки, от колена Данова» (VIII, 31), от Галилеи (88, I, 749). Антихрист будет царь. «Аще и воцарится в Риме, но прейдет мучительски и до Иерусалима» (– 749). «Прежде антихристова царства приидут на землю плотию Илия и Енох с Иоанном Богословом», которые «полчетверта года» будут «проповедовать» людям не принимать антихриста (VIII, 32), потом «плотию постраждут» от антихриста, который убьет своих обличителей (88, I, 744) и «повержет телеса их на пути града» (VIII, 32) Иерусалима (88, I, 749). Чрез «полчетверта дни» (VIII, 32) или «три дни и пол» (88, I, 744) Бог «оживотворит мертвенная телеса» и пророки «взыдут на небо» зримым для всех присутствующих образом (– 749; VIII, 32). В 1668 году в мире раскола стали известны две челобитные попа Лазаря, третьего пустозерского узника, от имени которого была послана «книга – ответ православных». Лазарь писал царю Алексею Михайловичу и патриарху Иоасафу II, обоим по поводу все того же вопроса о переживаемом времени. Трудность предмета с одной стороны, затем отсутствие у Лазаря книг с другой, на что Лазарь и сам жаловался (IV, 224), а может быть, наконец, и назначение писаний Лазаря, вероятно иногда препятствовавшее ему выразить мысль до конца, – все это было причиной того, что писания Лазаря представляли для понимания раскольников, бесспорно, немалое затруднение. И чем больше было это затруднение, тем больше могло быть всякого рода догадок и толкований, тем больше простора для произвольного понимания. Изложим прежде всего общий взгляд Лазаря, как он выражен им в обоих челобитных. В Риме, по учению Лазаря, давно уже настало «антихристово властительство», именно с того времени, как «духовный человек, папа, восхити на ся царскую Божию власть» (IV, 251). Второй Рим также давно «мимо уже иде», так как и он «Божия царския власти не имеет» (– 252; ср. |
| «Сидя в кельи, Мина воспретил, смесно с мольбою, зовущему себя игуменом: о. Сергие, убойся Страшного, сидящего на Херувимех и призирающего в бездны: много вы прижгли, помилуйте останки, дайте нам письмо, согласитесь с нашими отцы. И Сергий, якобы ужасеся, и со страхом рече: в правду-де так, суд-де будет грозный по Евангелию Христову, а не по Аввакумовым письмам». Вместе с тем обличитель указывал и на подделки под письма Аввакума. Передавали Евфросину слова некоего инока Иосифа Мудрого: «егда где увидите какое письмо, надписание имый протопопа Аввакума, не верьте тому: много в тех письмах прелести, – мне не один уже брат покаялся: аз-де многих прельщал, сложа письмо сам как знаю и подписал Аввакумово имя и нося читал и многу корысть собрах». 325 Чтобы иметь больше успеха в пропаганде, пошехонские пропагандисты водили за собой так называемых «пророков». Евфросин указал читателям и на это. «По их вере, пророк – о самосожженных их страдальцах радостный им возвеститель, егда он бывает посещен, то духом ударяем о землю поражен и в исступлении полежав, извещение видит, и восстав от поражения, благовестие кажет: велики страдальцы и святы самосожженцы! кто их не славит, тот мне враг, да и дух мой мне вещает». У попа Семена пророком служил «мужик» Семен. Бывало скажет Семен, – и поп заголосит: «святы страдальцы! спешите, все сгорите!» Темная масса, разумеется, охотно покорялась такому авторитету, это служило для неё высшим доказательством. Ведь не даром в слух этой массы грозили и Евфросину пророком Семеном. Однажды Поликарп Петров ходил к пустынникам хвалиться пророком. «Вот-де, отцы, пророк наш, действует им дух, видение видает и недоведомая нам вещает». – «Хорош пророк, ответили иноки, и действует им дух, но не святой и не истинный, а льстивый и проказивый». По поводу этого Евфросин иронизировал: Поликарп «чаял на Романов, бабам басни баял». «Богатые пророчеством», самоистребители были богаты и «видениями». Рассказывали, например, как один поморский мужик, больной огневицей, видел сгоревших, они были украшены венцами и находились в светлом месте, не хотевших же гореть видел мучимыми на страшном колесе; в видении был голос: «иди, проповедай во всю землю, чтобы все погорели», причем «в знамение» от вертящегося колеса пала сновидцу на губу капля и губа от того после сгнила. |
| иных терпение, а наши венцы, инех телеса страждут, а нам похвала; пусть они сгорят, а мы еще побудем на белом свете: было бы кому их покойников за упокой помянуть. А именью тому их отморному кто будет наследник?» Легко понять всю соль иронии полемиста... Сговорились; пошли. Чернец с котомкой за плечами, подьячий – кривые сапоги, шапка с соболем, кафтан приправной, попович с дьячком – сорочки ушвеныя, штаники упестреныя: все спешат на проповедь, надеясь и еще лучше принарядиться от новых «животов отморных»... Послушаем теперь самую проповедь. «Елицы есть добрии, возлюбите себя и спасение свое, с женами и с детьми в царство теките. Полно вам плутати и попом окупь давати, скорым путем да в царство совсем; добро сие и сладко, но вам, а не нам; а нам еще пожить на вольном свете; нас попы не видят; за вами что за стенами; так нам и свободно, да вам сие не годно, добро вам сгореть, а мы себе поищем иных учеников». Обман являлся здесь во всей наготе, но такова уже была темная масса, блуждавшая без света! Она принимала то, что предлагал проповедник. «Добро всем погорети самосожжением, – голосил некий Нехорошка: известие же сице вам подам: аз возку бердыш, а кои нам возбраняют, тот возьми другой, да выступя, сечемся и биемся, и кто кого убьет, тот будет и прав. Если Мина убьет меня, то не угодно Христу самосожжение, и послушав его, не сожигайтесь, а ежели да я убью – мое Богу угодно, тогда в огонь и в воду все бегите». Чудный был учитель и Петрович Иван: читал он статейки голоском тонким, красненько, отчасти и приплакивал для пользы. Жены и отроковицы давали ему монисты, цепи, перстни, серебряную утварь; и «того Иван набрав, не мог сам носити, но в черенье серебро слил, а Харитон за ним носил». В Пошехонье не раз действовали на обман. «Любезные мои, – восклицал Евфросин, – рыдаю аз о сгоревших, негодую же на сожегших». Толпы не раз сходились, чтобы сгореть, но опять расходились, не решаясь на столь страшное дело. Тогда посланники попа Семена «умыслили солгати» и запугать толпу «страхом», какого совсем не было. |
|
|
