| миль. 160 В Европе царь Алексей присоединил к своим владениям Малороссию и Смоленск, всего 2,914 кв. миль; в Азии – Алтайский хребет, берега Телецкого озера, наконец, весь юго-восточный край Сибири от Нижне-удинска и Иркутска через Селенгу, до Амура, и от Нерчинска, чрез Яблоновой хребет до берегов Восточного океана, всего 35,000 кв. миль. 161 Царь Алексей Михайлович имел дипломатические сношения с следующими державами и державцами: а) в Европе – с Данией, Швецией, Польшей, Австрией, Францией, Голландией, Англией, Испанией, Папой, владетелями итальянскими, городами Гамбургом и Любеком, курляндским герцогом, Саксонией, курфирстами немецкой империи. Молдавией, Валахией, Голштинией, Крымом, Турцией, Грузией, черкасскими, кабардинскими, нагайскими мурзами и калмыцкими тайшами; б) в Азии – с вселенскими и армянскими патриархами, Персией, Индией, Китаем и Бухарой. 163 Котошихин. стр.41. Такой приговор самовидца – патриотам нравиться не может, и они приписывают его «явному озлоблению против своего отечества». Но из памятников того времени оказывается, что Котошихин прав больше, нежели озлоблен. 168 Лешков. Очерк древних русских законов о ремесленной и заводской промышленности. Москвитянин. 1852, 23. Omд.III, стр.12. 175 Рейнтенфельс: Извлечение из сказаний о состоянии России при царе Алексее Михайловиче. Журнал Министерства Народного Просвещения. 1839. 7. П.с.32. 176 Граф Карлейль, посол в Москве от Карла II короля английского (1663–1664), говорит об употреблении табаку в России следующее: «Употребление табаку запрещено в России1654 г., но несмотря на то, все россияне весьма охотно употребляют табак, особенно курительный, дымом коего они до того затягиваются, что падают часто в обморок: а нюхательный держат в рожке». 179 Царицу, по свидетельству разрядных записок, «несли в санях дворяне, а сани были обиты сукном черным и на государыне царице покров был суконный черный же. А за нею… шли боярыни, и кравчеи, и казначеи верховы и иных чинов женского полу в черном ж платье» Дворц.Разр. m.III с.1643. Читать далее Источник: Алексей Михайлович Романов: pro et contra: личность и деятельность царя Алексея Михайловича в восприятии современников и потомков: антология/Русская христианская гуманитарная акад. (РХГА) ; [сост. В. Г. Вовина-Лебедева]. - Санкт-Петербург: Изд-во РХГА, 2015. - 803 с.: портр. (Серия " Русский Путь: pro et contra " )./Хмыров М.Д. Царь Алексей Михайлович и его время. 72-153 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Иван Остафьевич Еропка, воевода Великого Князя Василия Тёмного, взят был в плен литовцами в бою у Суходрова, в 1445 году. Михайло Степанович 18) ездил послом к Императору Максимилиану в 1492 и 1493 годах; послом в Литву в 1494 и 1496 годах; был воеводою в Новгороде в 1498 году; ездил к Королю Польскому в 1503 году; послом к Царю Казанскому в 1504 году; потом находился постельничим и окольничим. Фёдор-Иван Михайлович 21) убит при взятии Казани 2 октября 1552 года. Фёдор Андреевич 31) был воеводою в Белеве в 1603 году; Иван 32) был воеводою в Верхотурье с 1635 по 1639 год; потом воеводою в Веневе по 1641 год; в Вязьме по 1643 год; снова в Вязьме в 1653 году; наконец был думным дворянином; Василий Михайлович 35) был окольничим при Царе Алексее Михайловиче; Алексей Павлович 37) был воеводою в Вологде с 1657 по 1660 год; Автамон Иванович 43) был воеводою в Тамбове в 1653 году; Фёдор Петрович 33) и Моисей Иванович 42) убиты под Конотопом. Двадцать семь Еропкиных владели населёнными имениями в 1699 году. Пётр Михайлович 71) находился гоф-интендантом при Императрице Анне Иоанновне и замешанный в истории Волынского, был обезглавлен 27 июня 1740 года. Василий Яковлевич 77) был презндентом ревизион-коллегии в царствование Екатерины Великой. Дмитрий Фёдорович 69) был генерал-поручиком и губернатором рижским; сын его Пётр Дмитриевич служил с отличием в семилетнюю войну, а во время московской чумы 1771 года, находился сенатором и командиром дивизии войск, в московской губернии расположенных. В Москве вспыхнул мятеж: главнокомандующий, фельдмаршал граф П. С. Салтыков, уехал в подмосковную 319 ; добродетельный, незабвенный архиепископ Амвросий был убит мятежниками; тогда Еропкин принял на себя главное начальство в столице, усмирил бунт, и спас Москву от гибели и разграбления. Екатерина Великая препроводила к Еропкину, бывшему в то время генерал-поручиком, андреевскую ленту и рескрипт на четыре тысячи душ; Еропкин, принял ленту, почтительно отблагодарил за имение и не принял оного. В последствии он был генерал-аншефом, и, с 1786 по 1790 год, главнокомандующим в Москве. Незабвенный спаситель первопрестольной столицы в ужасную годину заразы и мятежа, Пётр Дмитриевич сочетал, с нравом предприимчивым, твёрдость непоколебимую, душу возвышенную, пламенно любил отечество, во всю жизнь свою отличался правдивостию неуклонною, бескорыстием, сердоболием к бедным и принадлежит к числу мужей, имена коих служат украшением русских летописей. |
| А году и о месяце и числе, в котором Его Величество вел. государь царь Алексей Михайлович родился, того хотя и ищут, но поныне найти такого известия не могут; чего ради я принужден в запас в других местах, где такому известию подлежит быть, справляться и когда такое известие откуда получу, пришлю впредь. Что же принадлежит до журнала, сочиненного Гизеном и оной рассматривают и ежели по рассмотрении что годного ко известию о царе Алексее Михайловиче найдется, то оной по силе вышеупомянутого указа при оказии отправлю». – К этому донесению приложены: 1) «копия с надписи, какова над гробом государя царя Алексея Михайловича на камени, списана в Архангельском соборе»: «лета 7184-го генваря в 29 де на память святого священномученика Игнатия Богоносца с субботы на воскресение в четвертом часу ночи в первой четверти преставися благоверный и христолюбивый вел. государь царь и вел. князь Алексей Михайлович всея великой и малой и белой России самодержец, и погребен на сем месте генваря в 30 де». И 2) «Выписано из Синодика, имеющегося в Архангельском соборе»: «184-го генваря против 30-го числа и против мясопустной недели в 4-м часу ночи преставися благоверный государь царь и вел. князь Алексей Михайлович, всея великой и малой и белой России самодержец, царствовал 30 лет 6 месяцев 20 дней; а всех лет жития его 46 лет 10 месяцев 21 день». При донесении от 22 мая 1735 г., Семен Иванов послал в Коллегию выписку «о житии и действах» царя Алексея «из книги, имеющейся в Архиве, истории о начатии 4-х монархий и прочая», присоединив пояснение, что «о дне рождения и о преставлении» царя Алексея «во оном житии и действии не упоминается». А при донесении от 29-го мая, Семенов послал выписку из журнала барона Гизена. «Хотя во оной книг», писал он в донесении, «а именно в 1700-м году имеется между начала бывшей с Швецией войны описание о житии и о прочих поведениях бывших во время государствования… (царя Алексея), однакож только на двух тетрадях, а оная книга истории не малая, а того описания немного. |
| При всей своей суровости в отношении " никонианской» иерархии и священства дьякон Феодор проявлял значительную мягкость в отношении царя Алексея Михайловича. Правда, он указывал, что царь был виноват в том, что санкционировал решения Никона и соборов 1654–1667 годов, но в его глазах государь был только лишь невольной жертвой Никона, который, по его мнению,»исперва ревнуя показася по благочестии и истине, и тем пронырством своим в добре возделанную ниву сердца тогда благочестивого царя Алексея Михайловича, злым тернием насея и плевелами окраде святопамазанную его душу " 742 . Несмотря на оговорку, выразившуюся в слове " тогда», что указывает, что после собора дьякон уже не считал царя Алексея Михайловича вполне благочестивым, общие формулировки этого, а также и других отзывов о царе были у дьякона Феодора очень осторожными. Это, конечно, не значило, что он одобрял царя, послушание которому он уже во время собора 1666 года обусловливал обязательством строгого православия в вопросах веры, но тогда и он, и другие его единомышленники, видимо, еще надеялись, что царь вернется на правый путь, и не хотели усугублять разрыв суровыми осуждениями царя. В последующие годы он остался на такой же сравнительно умеренной позиции в отношении государя. Правда, некоторые исследователи 743 указывают, что в вводных фразах к описанию " Споров» Феодора с митрополитом Афанасием Иконийским дьякон резко выражался об Алексее Михайловиче, говоря, что он сам»обличал новые блудни, новых книг несогласия с прежними печатными до Алексея злочестивого, богоразвратника и мерзкого ненавистника, и богохульника, и богоотступника, злее прежнего царя Иулиания [Юлиана Отступника], со злым тем сатаниным Никоном, и с детьми его, и со слугами их " 744 . Все же выражения этого текста, автограф которого не сохранился, и который известен только по поздним копиям, не соответствуют всегда сдержанному тону дьякона, а сам текст не является органической частью " Споров», будучи самостоятельным, коротким, очень отличным по структуре и стилю от самих " Споров» введением. В то время, как " Споры» переданы в виде протоколированного диалога, в этом введении, видимо, составленном более поздним переписчиком, о дьяконе говорится в третьем лице. К тому же, как давно уже отмечал Н.И. Субботин , в некоторых списках этого " Спора» вышеуказанные резкие слова о царе вообще не встречаются. |
| Князь Григорий Константинович 55) был одним из самых замечательных дипломатов своего века, и пользовался особенным расположением Царя Годунова; в 1602 году, он заключил с Ханом Крымским мир столь выгодный, что Годунов подарил ему, давно поступившие в казённое владение, прежние вотчины предков его на речке Волконке. В последствии он был послом в Польше, и получил при Царе Михаиле Феодоровиче звание окольничего. Брат его, князь Михайло Константинович Хромый, воевода мужественный, верный сын отечества, защищая от поляков город Боровск в 1610 году, не хотел слышать о сдаче и о переходе на сторону королевича Владислава, и покрытый ранами, пал в кровавой сече. Князь Фёдор Фёдорович 64) отличился, в 1634 году, при защите от поляков города Белого (в нынешней Смоленской губернии), а при Царе Алексее Михайловиче находился боярином и членом коммиссии, составившей уложение. Тридцать князей Волконских владели населёнными имениями в 1699 году. Княгиня Аграфена Петровна, сестра знаменитого канцлера графа Бестужева-Рюмина, была, по уму и по влиянию своему, весьма значительным лицом при российском дворе в двадцатых годах XVIII века, и в 1728 году была предана суду верховного тайного совета 93 . Старший сын её, князь Михайло Никитич 186), один из умнейших людей своего времени, отличился в семилетнюю войну; находился три раза послом в Варшаве, однажды при Императрице Елисавете Петровне и дважды при Екатерине Великой, а после чумы 1771 года был главнокомандующим в Москве, где много сделал для устройства столицы и оставил по себе прекрасную память. Этот знаменитый государственный муж первый составил проэкт о раздроблении Польши 94 . Князь Семён Фёдорович 209)служил генерал-поручиком и отличился в семилетнюю войну, а при Петре III получил увольнение с чином генерал-аншефа; сын его, генерал от кавалерии князь Григорий Семёнович находился генерал-губернатором в Оренбурге; потом членом государственного совета. Генерал-лейтенант князь Дмитрий Петрович 241) был генерал-интендантом армии; генерал-майор князь Сергий Авраамович 264) убит на штурме Очаковском; князь Николай Сергеевич 256) служил генералом от инфантерии; князь Пётр Михайлович 247) действительный тайный советник и сенатором; генерал-лейтенант князь Дмитрий Михайлович 285) был посланником в Цареграде; князь Николай Андреевич 303) убит в турецкую кампанию 1829 года; князь Пётр Михайлович 279) находился, при Императоре Александре I, генерал-адъютантом, генералом от инфантерии, начальником главного штаба, членом государственного совета, и, в 1825 году, российским послом в Реймсе на короновании короля французского Карла X; а в нынешнее царствование находился фельдмаршалом, министром Императорского двора и уделов, канцлером всех российских орденов, и получил титул Светлости 30 августа 1834 года. |
| Здесь 10 Февраля 1730 г. ей представлялись чины верховного совета и генералитет; а 15 числа того же месяца – она имела торжественный въезд въ Москву. Ваганьковское кладбище, за Пресненской заставой. Горенки, в 15 верстах от Москвы, по Владимирской дороге, – здесь прежде был хороший ботанический сад. В старину Горенки принадлежали князю Алексею Григорьевичу Долгорукому, отцу несчастной невесты Петра II, княжны Екатерины, и не менее несчастного любимца Петра II, князя Ивана, супруга славной по своим страданиям и мужеству, с которым она выносила их, Натальи Борисовны Долгорукой, рожденной Шереметевой. – Юный император Петр II, любя охоту, часто посещал дачи села Горенки, а иногда заезжал к самому князю Алексею Григорьевичу, где и встретил дочь его княжну Екатерину, и полюбил ее. Князь Алексей Григорьевич Долгорукой умер в ссылке, в Березове, в 1734 г., а сын его князь Иван был четвертован в Новгороде 8 Ноября 1739 г. В эпоху гонения на Долгоруких – когда особенно пострадала старшая линия этого рода – в числе других имений, и село Горенки было отнято у них... Дорогомиловское кладбище, за Дорогомиловской заставой, в 1 версте. На нем похоронены в общей могиле наши воины, павшие при Бородинской битве. Зыково – небольшая деревня за Петровским парком, куда на лето переселяются небогатые москвичи. Измайлово (дворцовое царское село, родовая вотчина Романовых) отстоит от середины Москвы в 9 верст. Здесь боярином Никитою Ивановичем Романовым –Юрьевым – Захарьиным – Кошкиным, дедом Петра I, был устроен хутор, который, по своему времени, мог почитаться образцовым. В нем процветало земледелие, садоводство, скотоводство и пчеловодство; а при царях Алексее Михайловиче и Феодоре Михайловиче, которые особенно заботились о процветании хозяйства 6 в Измайлове, там был построен стеклянный завод, изделия которого ныне хранятся в Оружейной палате, разведены сады и аптекарские огороды, которые снабжали своими произведениями как двор, так и другие местности России... При Федоре Михайловиче Романове также была посажена роща в Измайлове, на 115 десятин, вырыты двадцать прудов и поставлены мельницы с плотинами. |
| Однако минут через десять в аудитории раздался первый сдавленный, смущенный (что я Гоголя никогда не читал!) смешок. За ним другой, третий... Через двадцать минут хохотали все кроме преподавателя. Да как хохотали! Кто-то из современников заметил о Пушкине , что он порой смеялся так, «что кишки были видны», желая подчеркнуть искренность, непосредственность поэта. Мы смеялись над поэмой Гоголя совсем по-пушкински: самозабвенно, до слез. А выдающийся педагог, продолжая читать, дождался окончания лекции и вполне удовлетворенный ее результатом, спокойно, без комментариев, покинул аудиторию. Или другой патриарх отечественной филологии, пушкинист Сергей Михайлович Бонди (1891-1983). Я одним из последних сдавал ему экзамен, и было заметно, что профессору уже невмоготу слушать невнятно-бестолковые, «по учебнику», студенческие речи о великом поэте. Немного поколебавшись и внимательно оглядев меня, профессор спросил: «Может быть, расскажите о ком-нибудь другом? К примеру, о каком-нибудь пушкинском современнике?». И узнав, что я занимался Одоевским, не декабристом-поэтом Александром Ивановичем, о котором в том же учебнике было сказано вполне достаточно, а его двоюродным братом, малоизвестном тогда Владимиром Федоровичем, искренне обрадовался. И мы с добрых полчаса, перебивая друг друга, проговорили об этом замечательном прозаике, мыслителе, музыкальном критике. Но стоило мне упомянуть об Алексее Михайловиче Ремизове (я был им тогда увлечен) началось такое, что не могло привидеться даже во сне. Сергей Михайлович прямо-таки на глазах преобразился, помолодел, и полилась искрометная, живая и яркая речь, своего рода лекция-мемуар. С Ремизовым Сергей Михайлович был, оказывается, в юности знаком, знал и супругу его Серафиму Павловну Ремизову-Довгелло, принимал участие в заседаниях Обезвелволпала (Обезьяньей великой и вольной палаты) и т. д. и т. п. Я сидел и слушал, буквально открыв рот: история русской литературы оживала на моих глазах. Рассказ профессора прерывался только скрипом то и дело приоткрывавшейся двери: в аудиторию заглядывали студенты с вопрошающими физиономиями. Что происходит? Кто кому сдает экзамен? И почему я молчу как пень, а профессор все говорит и говорит. Аудиторию я покидал совершенно околдованный и только на «психодроме» вспомнил про зачетную книжку, которая так и осталась лежать на профессорском столе, забытая за ненадобностью нами обоими. Пришлось возвращаться на факультет, разыскивать Сергея Михайловича и восстанавливать учебный процесс со всеми его формальностями. |
| Походы на Казань и Ливонию отдалили Ивана Грозного от его ближайших советников, познакомили его с новыми лицами, развили в нем большую самостоятельность 23 . Подобная же перемена произошла в ц. Алексее Михайловиче во время походов 1654–56 гг. Иван Грозный не задумался сразу порешить с неугодным ему представителем духовной власти; Алексей Михайлович, по свойству своего характера 24 , стал систематически удаляться и избегать своего бывшего друга; тем не менее он ясно высказал созревшее неудовольствие, послав кн. Юр. Ромодановского сказать патриарху, что царь гневается на него за то, что он именуется великим государем и чтобы он впредь так не писался и не назывался 25 . Очевидно вопрос был поставлен на ту почву, на которой он и должен был разрешиться. Остальные подробности так называемого «дела Никона», происходившие на пространстве 1658–1666 гг., были лишь добавлением, частностями этой главной темы, вполне зависевшими от характера главных действующих лиц: то, что для Ивана Грозного было делом одного момента, от ц. Алексея Михайловича потребовало нескольких лет. В письме к митрополиту Никону по поводу смерти п. Иосифа, царь откровенно сознается, что у него и на уме не было устранить Иосифа от престола, и даже подумать ему об этом было страшно: «прости святый владыка, прибавляет он, хотя бы и еретичества держался, то как мне отставить его без вашего собора» 26 . Так и поступил потом царь, когда Никон не нашел другого более удобного выхода. Понятно, как должен был отнестись Никон к утверждению и ограждению своих прав, когда почувствовал, что они вполне находятся в его власти. Еще до его патриаршества, лица, имевшие случай служить с Никоном, выражались: «лучше бы нам на Новой Земле за Сибирью пропасть, нежели с новгородским митрополитом» 27 . Впоследствии Никон сам сознавался, что он наказывал иногда и «рукою помалу за дело» 28 . При этом, конечно, столкновения на почве права и власти были неизбежны и очевидно не могли быть мягки. Оставляя в стороне отдельные эпизоды и мелочные пререкания, вполне понятные и неизбежные в этой многолетней распре, заметим только, что царь Алексей Михайлович вышел из нее хотя и с тяжелым чувством, но победителем. В своих ответах восточные патриархи, согласно с Номоканоном определили, что патриарх должен подчиняться своему государю, как наместнику Божию и обладающему высшим достоинством; он не должен вмешиваться в светские дела; в противном случае он подлежит лишению своего сана и не достоин даже имени христианина 29 . Тем не менее царь Алексей Михайлович сам искал нравственного примирения с Никоном. |
| Примеров его совместной деятельности с царем в церковных делах не мало; она протекала совместно во все то время, пока боярская партия не взяла верх и не настояла на том, чтобы царь перестал считаться с Патриархом Никоном в церковных делах. Этот момент начался тогда, когда эта партия стала давать на практике силу приостановленным царем постановлениям Уложения о Монастырском Приказе и, пользуясь неясностями его постановлений, вторгаться в ту сферу церковного правления, которую никак нельзя считать делегированной Церкви от государства, и которая составляет неотъемлемую принадлежность Церкви jure divino, например, назначение пастырей, игуменов, архимандритов без всякого сношения с церковной властью. Никон считал царя связанным заповедями не только в личных отношениях, но и там, где он выступал, как царь, законодателем и правителем. До наступления роковой эпохи сам царь Алексей Михайлович отвергал возможность такого вторжения. Так, когда он узнал по смерти Патриарха Иосифа, что тот последние годы жизни говорил «переменить меня, скинуть меня хотят; а буде и не оставят я сам за сором об отставке стану бить челом», то царь Алексей Михайлович заявил, что ему «и подумать было бы страшно устранить Патриарха от престола. Хотя бы и еретичества держался, то как можно отставить его без вашего Собора». А когда один запрещенный Патриархом Никоном диакон просил царя в 1657 г. дозволить ему служение, то царь сказал: «Боюсь, что Патриарх Никон отдаст мне свой посох и скажет: возьми его и паси монахов и священников; я не прекословлю твоей власти над вельможами и народом; зачем же ты ставишь мне препятствия в отношении к монахам и священникам». Никон не признавал за Церковью другого права, как протест против злоупотребления светской власти. Он писал Стрешневу: «Нам Архиереям и прочим священного чина довольно есть на отомщение лаятелям нашим Божественного отмщения». xxvi) Перемена в царе Алексее Михайловиче, вызвавшая протест Никона Такое вторжение в церковную сферу в смысле самостоятельного распоряжения в ней, помимо наличного Патриарха, стало особенно сильно в конце пятидесятых годов XVII столетия, когда царь Алексей Михайлович подпал под влияние боярской партии из родственников жены, а затем всецело усвоил точку зрения Паисия Лигарида, явившегося представителем идей самого беззастенчивого теоретического цезарепапизма, встречавшегося особенно в последние века Византии, как мы видели на примере Вальсамона, Димитрия Хомитина и других. |
| Огненный мальчик таскает Тиммермана всюду, и при виде всякого нового предмета расспросы: что это? зачем? Предметов новых мало, и беспокойный мальчик всюду пробирается, заглядывает, нет ли где чего, все ему надобно, все отопри и покажи. В Измайлове забрался в амбары, где лежали старые негодные вещи двоюродного дяди царского, Никиты Ивановича Романова, и вдруг судно особого рода, иностранное! Запрос Тиммерману: что это за судно? – Бот английский. – Где его употребляют? – При кораблях для езды и возки. – Чем лучше наших? – Ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру. – Против ветру быть не может! надобно посмотреть: есть ли такой человек, который бы починил бот и ход его мне показал? – Есть. Сейчас отыскали голландца Карштен-Бранта, который при царе Алексее вызван был для постройки кораблей в Дединове. Брант починил бот, сделал мачту и паруса и начал лавировать на Яузе. «Это мне паче удивительно и зело любо стало, – говорит Петр. – Потом, когда я часто то употреблял с ним, и бот не всегда хорошо ворочался, но более упирался в берега, я спросил его: для чего так? Он сказал, что узка вода. Тогда я перевез его на Просяной пруд (в Измайлове), но и там немного авантажу сыскал, а охота стала от часу быть более». Рассказывая, как возбуждена была в нем эта охота, Петр рассуждает: «Монархию Русскую дед наш очистил и успокоил отомщение ж (врагам) и распространение сыну своему оставил, который какое тщание к тому прилагал, а особливо в воинских делех, о том всем есть известно, и не точию на земле, но и на море покушался (которое дело так у нас странно было, что едва слыхали о нем), как то из осады города Риги и из строения двух кораблей в Дединове на Каспийское море видеть возможно. Но чего ради тогда тому не исполниться и на нас сие бремя воля вышнего правителя возложить изволила, то оставляем непостижимым судьбам его». Что было тайною для Петра, то уже не тайна для потомства Прежде него была сознана необходимость моря и флота для России: царь Алексей Михайлович строил корабли в Дединове мало того, предлагал герцогу курляндскому, нельзя ли строить русские корабли в его гаванях? Но мы видели, как строили корабли в Дединове, с какою медленностию, с какими остановками одни приказывали, другие исполняли, не умея и нехотя, и дело не пошло. |
|
|
