| Но когда он взял газету и прочел в ней телеграмму о кончине преосвященного, у него опустились руки, он сделался мгновенно белее полотна, весь оцепенел, почувствовал расслабление, и с ним сделалась дурнота. Затем следовал нервный припадок, возобновлявшийся несколько раз, как это всегда с ним бывало, когда он плакал. Это продолжалось весьма долго. В 6 часов, в тот же вечер, было заупокойное всенощное бдение, которое совершал соборно с братией сам отец Пимен. Можно легко себе представить, чего ему это стоило и в каком он был состоянии. На следующий день, 17 числа, была им отслужена соборная заупокойная литургия и после того панихида, пред которою был редкий благовест и перезвон во все время. Отец Пимен служил с великим трудом, видно было, что ему страшно тяжело; после панихиды он был и в братской трапезе за поминовенным столом и затем немедленно отправился в Москву. Здесь у преосвященного Никодима принял он благословение ехать в Ярославль на погребение новопреставленного своего друга и в тот же вечер выехал из Москвы с восьмичасовым поездом. Приехав в Ярославль в 7 часов утра, отец Пимен распорядился, чтоб ему наняли лошадей и, не теряя времени, отправился в Николо-Бабаевский монастырь (Костромской епархии, от Ярославля в 35 верстах), где скончался преосвященный. Прибыв туда часа через два с половиной, отец Пимен остановился в гостинице. Немного времени спустя к нему пришли брат и сестра покойного; наплакавшись вместе и погоревав, они пошли в церковь к панихиде. Новопреставленный святитель в белом облачении и белой митре, со крестом и Евангелием в руках, был уже во гробе из кипарисного дерева; под ногами положен был орлец. После панихиды отец Пимен пошел к П. А. Брянчанинову, и тот рассказал ему о двух днях, проведенных преосвященным Леонидом в Бабаевском монастыре. Когда преосвященный Платон, архиепископ Костромской, узнал о намерении преосвященного Леонида обозревать свою епархию в приволжской местности поблизости Николо-Бабаевского монастыря, то поручил Бабаевскому архимандриту Иустину пригласить его на Бабайкуи. Это предложение было весьма приятно преосвященному, он обещал приехать 13 декабря и действительно в этот день прибыл в шестом часу вечера. |
| Будучи митрополитом Крутицким, владыка Пимен в воскресные и праздничные дни совершал богослужения в Патриаршем Богоявленском Елоховском соборе , часто проповедовал. Митрополит Пимен исполнял многочисленные церковные послушания, на него возлагаемые. Некоторое время он являлся председателем Хозяйственного управления Московской Патриархии, настоятелем Богоявленского собора, членом комиссии по вопросам христианского единства. В 1959-1962 годах он временно управлял тремя епархиями: Костромской , Луганской и Смоленской . В шестидесятые годы владыка Пимен начинает принимать участие в различных мероприятиях, посвященных борьбе за мир, в том числе и за рубежом — в Женеве, Варшаве, Хельсинки. Будучи одним из ближайших помощником Святейшего Патриарха Алексия I, владыка Пимен участвовал в выработке решений по управлению Церковью. В 1960 году он принял участие в сложных переговорах Патриарха с председателями Совета по делам Русской Православной Церкви — сначала с Г.Г. Карповым, затем с В.А. Куроедовым. На этих переговорах обсуждался вопрос о внесении изменения в «Положение об управлении Русской Православной Церковью». Государство требовало внесения такого изменения, которое полностью бы устранило настоятелей храмов и епископов от хозяйственной деятельности приходов. Церковному руководству пришлось пойти на уступки. 18 апреля состоялось заседание Священного Синода, на котором было принято решение о разграничении обязанностей настоятеля и клира, с одной стороны, и исполнительного органа (двадцатки), с другой стороны. Духовенство освобождалось от участия в хозяйственной и финансовой деятельности прихода. Это вынужденное решение Синода вызвало немало критики со стороны духовенства и епископата. Решение Синода необходимо было закрепить авторитетом Архиерейского Собора. Такой Собор состоялся 18 июля 1961 в Троице-Сергиевой лавре. Большинство архиереев прибыло на праздник преподобного Сергия и ничего не знали о решении Синода провести Архиерейский Собор. Архиепископ Пимен (Извеков) выступил на нем с докладом о необходимости внесения изменения в «Положение об управлении Русской Православной Церковью». Архиерейский Собор внес в «Положение» требуемое изменение. Решение Собора было воспринято в Русской Православной Церкви неоднозначно. |
| Сергей Извеков решает в детстве посвятить себя служению церкви. Уже юношей он переезжает в Москву и становится иподиаконом московского архиерея Преосвященного Филиппа Гумилевского, епископа Звенигородского. Особенно часто Сергей Извеков посещает храм «Старого Пимена», в котором исполняет обязанности псаломщика. В 1931 году Преосвященный Филипп постригает молодого иподиакона в монахи с именем «Пимен» (видимо, в честь любимого им Пименовского храма) в единственном не закрытом скиту Троице-Сергиевой Лавры, в скиту «Параклет», и рукополагает в диакона. Однако он был последним постриженником этого скита. Через месяц скит закрывают, главный покровитель молодого иеродиакона архиепископ Филипп Гумилевский арестовывается. Перед арестом Преосвященный, однако, успел рукоположить молодого иеродиакона в сан иеромонаха. Уже в то время молодой иеромонах представляет собой импозантную фигуру. Благоговейный, степенный, он кажется ожившей фигурой, сошедшей с византийской мозаики. Недаром Павел Корин избрал его в качестве одного из персонажей для своей грандиозной картины «В Успенском соборе». Сохранился в числе других эскизов эскиз «Епископ и иеромонах», где иеромонах Пимен изображен стоящим рядом с епископом Антонином Грановским. Вот уж действительно «гора с горой не сходится, а человек с человеком сходится». Трудно себе представить столь кричащие противоположности, как великий церковный бунтарь и реформатор и любитель церковного благолепия иеромонах Пимен. (Епископа Антонина, впрочем, о. Пимен лично знать не мог, так как епископ умер 14 января 1927 года. Художник сгруппировал два эскиза, сделанные в разное время.) Далее наступают роковые тридцатые годы. Что делал в это время иеромонах Пимен? Можно ответить одним словом: скрывался. Он жил в Москве, изредка бывал в храме, но тщательно скрывал от всех свое духовное звание, хотя, разумеется, не снимал с себя сан и оставался верен монашеским обетам. В это время о. Пимен пробовал учиться в Архитектурном институте, менял профессии. Этот период, когда будущий Патриарх жил в вечном страхе разоблачения и ареста, конечно, наложил определенный отпечаток на его характер. |
| К этому периоду относится знакомство о. Леонида с архимандритом Пименом. Будучи много наслышаны друг о друге, они долгое время не встречались лично, пока случай не свел их в приемной у митрополита Филарета. Архимандрит Пимен рассказывал: «Вошел какой-то худощавый средних лет монах с архимандритским крестом, не то чтобы лицом красивый, нет, напротив того, но особенно благообразный, стройный, спокойный и смиренно вежливый. Вошедши и помолившись, он поклонился мне, я отдал ему поклон, и оба мы уселись поодаль друг от друга, с любопытством изредка поглядывая один на другого». Молчание прервал вышедший из кабинете секретарь митрополита Николай Васильевич Данилов, который поздоровался с о. Леонидом, назвав его ректором, а у о. Пимена поинтересовался, давно ли он приехал с Угреши. «Тут ректор посмотрел с любопытством в мою сторону и, на несколько шагов подошедши ко мне, воскликнул: «Так это Вы, стало быть, о. Пимен! А я все воображал, что Вы большого роста…» 4 – вспоминал преподобный Пимен. Секретарь митрополита отрекомендовал их друг другу. Они обменялись взаимными приглашениями, и, поскольку о. Леонид имел очень небольшое дело к владыке, о. Пимен пропустил его вперед. Это было в начале осени 1854 года. Новые знакомые смогли свидеться только в ноябре, когда о. Леонид, ехавший в Николо-Перервинский монастырь, попал вместо этого на Угрешу, поскольку дорогу развезло и проехать на Перерву он не смог. Так началась многолетняя дружба, взаимно обогатившая этих столь разных людей, оказавшая ощутимое влияние на духовную жизнь Николо-Угрешского монастыря и в некоторой степени на его архитектурный облик. Скоро взаимоотношения двух пастырей стали такими близкими, что они нисколько не обижались, когда один другого чему-то поучал. Образованный о. Леонид тактично, но настойчиво поправлял о. Пимена, когда тот не к месту употреблял вычитанные или услышанные термины и иностранные слова. О. Пимен в шутку говорил, что учился «в академии у Пелагии Егоровны» – так звали вологодскую портниху, в конце 1810-х годов взявшуюся обучать грамоте двух мальчиков из купеческих семей, но не преуспевшую в этом деле. Доучивался будущий преподобный Пимен у своего двоюродного дедушки Федора Ивановича Скулябина. |
| За время архиерейства архиепископу Пимену приходилось неоднократно самому бывать по церковным делам в стольном граде или же посылать в Москву духовенство. Когда 3 февраля 1555 года был поставлен первый Казанский архиепископ Гурий, то в его хиротонии участвовали все иерархи Русской Церкви того времени, среди которых летопись называет и Новгородского архиепископа Пимена 8 . Сообщая об избрании первого Казанского святителя, летописец говорит, что это произошло на Соборе “о многоразличных чинех церковных” 9 . Выехал архиепископ Пимен из Новгорода в Москву по царскому вызову еще в декабре 1554 года 10 . Очевидно, во время пребывания Новгородского владыки в Москве царь направил грамоту псковскому духовенству в связи с обращением к нему Новгородского архиепископа Пимена, чтобы он “у шти соборских старост” взимал “подъезд по старине по архиепископле же по Генадиеве грамоте” 11 . Вернулся он в Новгород в апреле 1555 года, “а жил на Москве 20 недель и 4 недели, да и Спаской игумен Мартирей с ним же приехал Хутынской” 12 . Позднее в епархии собирали деньги для Казанского архиепископа Гурия, “да и книги певчии имали по манастырем, Апостолы и Еуангелиа и Четьи, в Казань” 13 . Бывая в Москве, архиепископ Пимен участвовал в дипломатических приемах послов, с которыми встречался Митрополит Макарий 14 . В связи с Ливонской войной Русского государства после последовавшего в 1558 году взятия русскими войсками Ругодива (Нарвы) Иоанн Грозный туда “послати велел архиепископу Ноугородцкому архимандрита Юрьевскаго и протопопа софейского, а велел город освящати во имя Божие” 15 . Это же духовенство архиепископ Пимен направил затем в Москву сопровождать для поклонения иконы из Ругодива — Одигитрии и святителя Николая 16 . В марте 1561 года в Москву были затребованы три древние иконы из Великого Новгорода и архиепископ Пимен, совершив молебен, проводил их в Москву 17 . Затем он шлет дары царю в связи с его вступлением во второй брак с Марией Темрюковной 18 . В 1563 году во время полоцкого похода Новгородский архиепископ Пимен прислал царю под Полоцк учительное послание, образ святой Софии Премудрости Божией и святой воды 19 . Это учительное послание продолжало традицию аналогичного жанра на Руси, положенную Ростовским архиепископом Вассианом (Рыло) еще в XV веке 20 . “По чину эти церемонии повторяли подобные действия Митрополита Макария по поводу казанской победы” 21 . |
| Отец Пимен пробыл в своем монастыре до 1 декабря: после заупокойной литургии по митрополите Филарете он поехал в Москву, где, побывав у преосвященного Никодима и поблагодарив его за посещение Угреши, отправился в Чудов монастырь к преосвященному Леониду. Его не было дома, но келейник его передал отцу Пимену, что преосвященный у своих сестер и там его ожидает. Там отец Пимен нашел игумению Страстного монастыря, мать Евгению, и А. Н. Стрекалову. Преосвященный встретил его вопросом: – Знаете ли вы, что вас приглашает назавтра к себе на обед князь Владимир Андреевич Долгоруков? «Этот вечер, проведенный нами с преосвященным, – сказано в воспоминаниях отца Пимена, – был последний, который нам суждено было проводить с ним вместе. Кто бы мог тогда ожидать этого? Он был по-видимому совершенно здоров, полон сил и обещал, казалось, пожить еще не один десяток лет.» Отъезд преосвященного в Ярославль был назначен на следующий день, декабря 2. Отец архимандрит с самого утра и довольно рано отправился к нему в Чудов монастырь, надеясь предупредить других, чтобы поговорить с ним наедине, но уже не застал его: преосвященный был в патриаршей ризнице и выбирал образцы древних одежд для святительских изображений на иконах в храм Христа Спасителя. Отец Пимен пошел туда и там в келье ризничего нашел двух преосвященных, Леонида и Игнатия, и художника; на столах и на диване было разложено несколько облачений, два саккоса митрополита Фотия и два патриарха Никона . Преосвященный Леонид надевал их, а художник по его указаниям делал эскизы. Окончив это дело и отпустив художника, преосвященный куда-то поехал, назначив отцу Пимену быть у него в Чудове монастыре к 5 часам. Прибыв туда, отец Пимен нашел у преосвященного такое многочисленное общество московских его знакомых, что поговорить с ним наедине нечего было и думать. Но мало-помалу все разъехались, так что в исходе пятого часа преосвященный и отец Пимен сели в карету и поехали к князю Долгорукову, заехав по пути в Никитский монастырь к пребывавшей там на покое бывшей игумении, почтенной старице, матери Флоре, лишенной зрения и потому отказавшейся от управления. |
| В 1970 году после кончины патриарха Алексия I митрополит Пимен стал местоблюстителем Московского патриаршего престола, а затем в 1971 году Поместный Собор Русской Православной Церкви избрал его патриархом. Интересно, что интронизация Святейшего Патриарха совершалась в день празднования Владимирской иконы Божией Матери. Вот как сам патриарх Пимен говорил об этом: «Владимирский образ Божией Матери был нашим семейным образом. Затем он стал моим образом на пути иноческого делания. И вот в день празднования этого образа совершилась и моя интронизация. Вижу в этом благое предзнаменование Богоматери особого покровительства доверенному мне служению». В западной прессе патриарха Пимена много критиковали, считая, что он проводит церковную политику, угодную советской власти, называли его «ручным патриархом». На что Пимен сокрушенно вздыхал: «Походили бы они хоть пару дней в моих башмаках...» С тактом, умением и достоинством Пимен управлял Русской Церковью, всегда подчеркивая патриотические стороны ее деятельности. «Нельзя быть преданным сыном Церкви, не ощущая живой связи со своей Родиной, – часто повторял он. – Вся тысячелетняя история нашей Церкви подтверждает это. Мое сердце исполнено любви к тому великому народу, частью которого являются чада Святой Православной Русской Церкви. И все, что может быть сделано мной для блага этого народа, я совершу». Он заботился о благосостоянии епархий, приходов и монастырей Московского патриархата не только на территории Советского Союза, но и в различных районах мира: в Центральной и Западной Европе, на Афоне и Святой Земле, в Северной и Южной Америке. Посещая духовные учебные заведения, патриарх Пимен обращал внимание на все стороны жизни студентов и учебного процесса, раскрывал сущность пастырского служения будущему духовенству, учил быть верными сынами Русской Православной Церкви. Последние пять лет своей жизни патриарх Пимен тяжело болел. Он скончался в 1990 году в своей московской резиденции в Чистом переулке. Его похоронили в Троице-Сергиевой Лавре, которую он так любил и с которой началась его сознательная церковная жизнь. |
| Но вот наступает война. Сергея Извекова берут в армию. Способный, исполнительный, храбрый воин (пуль о. Пимен не боялся, он боялся начальства, — поистине извечная, — недаром же Извеков, — черта русского человека, порожденная веками угнетения), Сергей Извеков вскоре получает офицерский чин и работает в части культурного обслуживания армии. Оканчивается военная карьера молодого иеромонаха грандиозным скандалом: выясняется, что армейский культуртрегер, дослужившийся до чина капитана, — иеромонах. За сокрытие социального положения он попадает в лагерь на шесть лет. К счастью, времена меняются, и к моменту выхода из лагеря о. Пимен может вновь приступить к церковному служению. Он, действительно, в 1949 году возвращается к священнослужению и становится секретарем епископа Ростовского Сергия Ларина. Затем он переводится в Одессу. Здесь, в Успенском одесском монастыре, становится известным Патриарху Алексию. Тому понравился иеромонах, благочестивый, как бы сошедший со старинной иконы, и через некоторое время о. Пимен возводится в сан архимандрита, а затем становится наместником Псково-Печерского монастыря. Здесь о. Пимен проявил себя как деятельный и умный настоятель. Ученик архиепископа Филиппа, человек, знакомый с монашеской средой с детства, постриженник скита Параклет — одного из самых строгих скитов старой России, — о. Пимен здесь был вполне на месте. Затем перевод в Москву в качестве наместника Троице-Сергиевой Лавры и рукоположение в ноябре 1957 года в сан епископа — сначала Балтского, а через месяц Дмитровского — викария Патриарха. Епископ Пимен был «собинным другом» Патриарха Алексия, его любимцем, и стал играть с 1959 года ведущую роль в Патриархии. О нем нам придется еще говорить много раз. Что скажу я сейчас? У А. Ф. Кони, в его воспоминаниях «На жизненном пути», есть блестящая страница, посвященная Николаю II. «Иногда говорят, — пишет Кони, лично хорошо знавший царя, — что Николай II был неумен и необразован. Это неверно, он был и умен, и образован ровно настолько, насколько это нужно для гвардейского полковника», но для властителя огромной страны в такое страшное время — это было недостаточно. |
| Особенно добрую по себе память оставил Пимен открытием в 1558 г. 30 апреля мощей святителя Никиты. Вот, что рассказывается об этом в житии угодника Божия. За 7 лет до открытия мощей его, именно, в 1551 г. один благочестивый царедворец, которому поручено было строение дел церковных в Новгороде, внимая в пасхальную ночь чтению деяний апостольских в софийском храме, поскорбел духом о небрежении, в каком находилась гробница древнего великого святителя. Движимый тогда непостижимым тайным чувством, он возымел пламенное желание дознать: хранились-ли внутри гроба кости святителя? Провертев скважину на верхней доске каменной раки и опустив туда свечу, он поражен был изумлением: он увидел, что тело угодника не было подвержено тлению ни в одном из членов. Тогда же он поусердствовал сделать на раку богатый покров, и в таком положении оставалась она при архиепископах Феодосии и Серапионе; а между тем, православные, движимые верою, приходили ежедневно посмотреть сквозь отверстие на нетленные останки их древнего пастыря и все пламенно желали их открытия. Наконец, в 1558 г. архиеп. Пимен донес о чудном явлении мощей святителя Никиты царю Иоанну и митрополиту Макарию. Получив благословение первосвятителя и согласие царя на открытие мощей, архиеп. Пимен увидел во сне мужа с едва заметною бородою и услышал слова: «мир тебе, возлюбленный брат! Не бойся: я предместник твой, шестой епископ Новгорода, Никита. Приспело время, и Господь повелевает мощи мои явить народу». Проснувшись, Пимен услышал звон к утрени и поспешил в собор. На пути ему встретился благочестивый Новгородец по имени Исаакий, который в эту ночь так же видел во сне святителя Никиту, повелевавшего ему передать владыке, чтобы не медлил открытием мощей и молился о победе царя над врагами и об изобилии плодов земных. Услышав от Исаакия о бывшем и ему видении, архиепископ немедленно приступил к открытию св. мощей святителя Никиты. Прежде приготовил Пимен новое полное облачение на нетленное тело угодника и, подняв крышку, при участии всего духовного собора, обрел усопшего совершенно целым. В нетленных чертах лица сохранился даже отпечаток того духовного подвига и небесного мира, с каким заснул он на земле: правая рука лежала на персях и персты ее сложены были для благословения, а левая была простерта. Самая одежда на святителе, состоящая из простой священнической фелони, коричневого штофа с зелеными окраинами и поверх ее белый омофор, не только не истлела, находясь 450 лет под землею, но и могла служить для священнодействия преемников усопшего. Святитель с молитвою был облечен в новые ризы и нетленное тело его было поставлено посреди храма. Народ, обрадованный явлением своего древнего архипастыря, еще при жизни засвидетельствованного чудесами, теперь во множестве притекал к нему с молитвою о своих нуждах, и тогда же, по словам очевидца торжественного открытия мощей, многие слепые, сухие, расслабленные и другие недужные мужи и жены получили исцеление от прикосновения к нетленным останкам 337 . |
| Согласно Житию митрополита Филиппа, архиепископ Пимен первым внял клевете, порочившей митрополита Филиппа (Колычева, † 1569; память 9/22 января, 3/16 июля), и изрек вместе с другими: «Како царя утвержает, самому же неистовая творящу». В ответ гонимый митрополит будто бы пророчески заявил архиепископу Пимену: «И тщишися чужий престол восхитити, но и своего помале извержен будеши». Однако мучения, которые претерпел архиепископ Пимен во время новгородского похода Ивана Грозного, оправдали его в глазах современников. Резкий в своих оценках А. М. Курбский не решается безоговорочно осудить главу новгородской Церкви: с одной стороны, «глаголют его похлебовати мучителю, и гонитель был вкупе на Филиппа митрополита», но, с другой стороны, «был Пимин чистаго и зело жестокаго жительства». В течение длительного времени «царь мирволил к Новогородскому владыке». Будучи в Русской Церкви вторым лицом после митрополита, архиепископ Пимен должен был принимать участие в ответственных государственных делах. В начале 1565 года архиепископ Пимен, наряду с архимандритом Московского Чудова монастыря Левкием, возглавил делегацию в Александрову слободу, которая просила Ивана Грозного вернуться к власти. По доносу архиепископ Пимен был обвинен в намерении «Новгород и Псков отдати литовскому королю». Царь прибыл в Новгород и в продолжение шести недель, со 2 января по 13 февраля 1570 года, совершал свои страшные казни, от которых погибло несколько тысяч новгородцев и окрестных поселян. Ограблены были не только жилища граждан, но и все монастыри, все церкви, начиная с Софийского собора; из них взяты были кроме казны священные сосуды, лучшие иконы, ризы, колокола и отправлены в Москву. До пятисот игуменов, иеромонахов, иеродиаконов и старцев собраны были из всех новгородских монастырей, всенародно поставлены на правеж и по повелению царя забиты палицами до смерти, а потом развезены по своим монастырям для погребения. При въезде в Новгород царь не только отказался принять благословение архиепископа, но и публично обвинил его в измене. Расправа Ивана Грозного с опальным владыкой произвела большое впечатление на современников, о чем свидетельствуют не только летописные известия, но и рассказы иностранцев. Если верить сообщению Альберта Шлихтинга, царь, надругавшись над саном Пимена, сказал, что ему не пристало быть архиепископом, но следует стать скоморохом и жениться. Воплощая в жизнь свою жестокую шутку, царь велел посадить архиепископа на кобылу, которую назвал его женой, вручил святителю бубны и волынку – атрибуты скомороха. Так владыку, как шута, возили по улицам города. В таком же виде отправили архиепископа в Александровскую слободу, а затем, лишив сана, сослали в Николаевский Веневский монастырь под Тулой, где он вскоре скончался. А. М. Курбский в своей «Истории» утверждал, будто царь еще в Новгороде повелел утопить архиепископа в реке. |
|
|
