| Освидетельствовав мощи Иакова, посланные «и прожитие его спрашивали тех же священник и старост и волостных людей добрых, – сколько давно туто лежит и есть ли на него туто памятухи и знахари, отколе он туто появился, и где он жил, и каково его было житье. И они сказывают: кое памятухов из роду в род нет, только сказывают от дед и прадед речь ведетца исконно из роду в род будто на весне приплыл на кре (льдине) Мстою рекою в колоде в исподней, а верхней нет, на святой неделе во вторник, а колода сгорела. А имя ему потому сведали, что он учал являтца в сновиденье старым людем многим. А нарек имя себе: меня зовут Иаковым – ангел мой Иаков брат Божий по плоти» 337 . После этого следователи приступили к собранию сведений о чудесах, совершавшихся у гроба Иакова, составили им опись, к которой приложили руки все духовные лица, присутствовавшие при осмотре мощей, и миряне, подтвердившие своим свидетельством действительность происшедших исцелений. Получив от священника и диакона этот «обыск» (от 2 июня 1544 года), архиепископ обратился с «спросом» к митрополиту Макарию, как поступить. Последний прислал архиепископу грамоту, в которой предписывал: «Нарядить новую комиссию для торжественного перенесения мощей из часовни в ближайшую церковь Святого Духа, избрать игумена честного монастыря, священника и диакона и послать их те честные и святые мощи пренести и близ стоявшие новае (новые) церкви Сшествия Святого Духа положити у сторонних (боковых) у южных дверей (и) погребален служити» 338 . Получив грамоту митрополита, архиепископ послал в Боровичи (6 октября 1544 года) игумена Антониева монастыря Константина, соборного священника и диакона и приказал им: «Изо окрестных мест согласити (им) к себе игуменов и попов и диаконов и соборне собрався пета понахиду у гроба того святого Иакова и пев понахиду те святые и честные и многочюдесные мощи пренести и близ новае церкви Сшествия Святого Духа положити у сторонних у южных дверей, да над ним тут у церкви погребален служити соборне же, да будут мощи его прежде сего в земле были, и те его честные мощи земле предати, а будута мощи его на верху земли стояти, и ныне их на верху земли положити, араку над мощами учинити и свещу (в) возглавье его поставити, да и гробницу над ним устроити и обедню по нем служити соборне». |
| Но, собираясь на соборы, епископы, по большей части, приглашали с собою и подчиненных им пресвитеров, даже диаконов, особенно отличавшихся умом и просвещением. Эти пресвитеры и диаконы нередко подавали свои мнения на соборах, вели состязания с еретиками и приносили своими сведениями существенную пользу при соборных рассуждениях, но всегда имели голос только совещательный, а не решительный: они считались лишь помощниками своих епископов и советниками их, и занимали на соборах вторые места, а диаконы должны были даже стоять в присутствии епископов. Окончательные же решения на соборах всегда составлялись и утверждались одними епископами. Потому то, хотя на вселенских соборах несомненно участвовали и пресвитеры и диаконы, но решения и догматы этих соборов назывались в церкви решениями и догматами только участвовавших на них епископов: например, символ веры 318-ти св. отцев первого вселенского собора (сколько именно было на нем епископов); символ веры 150-ти св. отцев второго вселенского собора (по числу епископов); догмат 630-ти св. отцев шестого вселенского собора (также по числу епископов) и проч. 1540 . По примеру древних соборов, и епископы Русской церкви весьма часто приглашали с собою на соборы и пресвитеров или, точнее, имевших степень пресвитера: архимандритов, игуменов, протоиереев, иереев, а иногда и диаконов и даже простых монахов и старцев-пустынников, вовсе не имевших священного сана. Так: а) на соборе 1491 года против еретиков жидовствующих, присутствовали, кроме епископов, – «архимандриты, и игумены, и старцы, и протопопы, и священники, и диаконы и весь священнический собор Русскиа Митрополиа» 1541 ; б) на соборах 1503, 1504, 1544, 1572 годов присутствовали епископы «со архимандриты, и со игумены, и со всем священным собором» 1542 ; в) на Виленском соборе 1509 года присутствовали: 7 епископов, 7 архимандритов, 6 игуменов, 7 протоиереев и несколько священников 1543 ; г) на большом Московском соборе 1666 года присутствовали: 3 патриарха, 14 митрополитов, 8 архиепископов, 5 епископов, 25 архимандритов, 6 игуменов и 25 протопопов 1544 . – Случалось и у нас, что лица, не имевшие епископского сана, имели на соборах весьма важное значение но своим познаниям и мнениям: так, преп. Иосиф, игумен Волоколамский, просвещеннейший муж своего времени, имел даже преобладающий голос на нескольких таких соборах начала XVI века 1545 . Но окончательные решения и на наших соборах принимались и утверждались только епископами: это видно из того, например, что хотя на соборах 1503 и 1504 годов несомненно присутствовали и архимандриты и игумены и другие лица, не имевшие епископского сана, но решения этих соборов подписаны были только епископами 1546 . Впрочем, справедливость требует заметить, что иногда, по крайней мере, со второй половины XVI века под соборными решениями подписывались и у нас не одни епископы, а и архимандриты, и игумены и простые монахи и старцы 1547 . II. Предметы соборных рассуждений и решений |
| В соответствии с буллой «Initio nostri» от 22 мая 1542 г. новым местом созыва объединительного Собора был объявлен г. Тренто (лат. Tridentum) - центр церковного княжества в составе Свящ. Римской империи. Однако в том же году возобновились столкновения между французскими и императорскими войсками. После заключения при посредничестве П. мира в Крепи (осень 1544) Собор наконец начал работу (13 дек. 1545). При этом сторонники Реформации отказались принять в нем участие. Из-за разногласий между теми, кто поддерживали императора и хотели реформировать католич. Церковь, и партией папы Римского, которая стремилась отмежеваться от протестантов и укрепить позиции Рима, заседания под предлогом начавшейся эпидемии были перенесены в 1547 г. в Болонью, где продолжались до 1549 г., когда П. скончался. По настоянию имп. Карла V, не согласившегося с переносом Собора, часть епископов оставалась в Тренто. Одной из главных целей политики П. в Италии было закрепление за своими потомками герц-ства Парма и Пьяченца, к-рое до 1512 г. входило в состав Миланского герц-ства, затем - в состав Папской обл. Когда после примирения с Францией в 1544 г. имп. Карл V начал войну с протестантами в Германии, в обмен на помощь папы он согласился на передачу герцогства сыну П.- Пьетро Луиджи Фарнезе. Однако в 1547 г. тот был убит заговорщиками; права на герцогство предъявили его сын Оттавио, женатый на Маргарите, внебрачной дочери имп. Карла V, и наместник императора, правитель Милана Ферранте Гонзага; сам П. решил вернуть эти владения под управление Папского престола. П. пытался придерживаться нейтралитета между кор. Франциском I и имп. Карлом V, противоречия между к-рыми позволяли Папскому престолу вести независимую политику. В 1538 г. папа заключил союз с Венецией, Мальтийским орденом и Свящ. Римской империей против Османской империи , но в том же году объединенный союзный флот был разбит в сражении у Превезы. На основе рекомендаций Б. де Лас Касаса и др. католич. миссионеров, работавших в Новом Свете, П. издал буллу «Sublimus Deus» (от 2 июня 1537), согласно к-рой амер. индейцы признавались полноправными людьми, обращение их в рабство осуждалось, а также бреве «Pastorale Officium», предписывавшее автоматическое отлучение от Церкви любого, кто обращал индейцев в рабство. Эти решения вызвали протест Испании, и вскоре бреве было аннулировано. Для упорядочения управления церковными архивами и б-кой П. учредил должность протектора б-ки (впосл. кардинала-библиотекаря) Римской Церкви (см. ст . Ватиканская библиотека ). В 1534 г. по решению папы возобновил деятельность ун-т Сапиенца. В Риме в преддверии юбилейного года (1550; см. «Annus sanctus» ), до к-рого он не дожил, П. установил твердые цены на аренду жилья. В столкновениях с местной знатью папе удалось ослабить семейство Колонна. В 1540 г. он ввел в оборот новую монету с повышенным содержанием серебра, равную 2 гроссо и получившую название «паоло». |
| На 2016 г. митрополия насчитывала 95 приходских храмов, 200 часовен (парекклисионов и экзокклисионов). Действуют 3 мон-ря: Амбелакиотиссы мужской монастырь в честь Успения Пресв. Богородицы возле с. Козица, в 2013 г. его метохом стал муж. мон-рь Преображения Господня в с. Скала; жен. мон-рь св. Иоанна Предтечи у с. Вомвоку; жен. мон-рь Божией Матери Скоропослушницы в г. Навпакт (Δπτυχα. 2016. Σ. 763-766). Епископы Навпактские Мартирий (упом. в 343), Калликрат (упом. в 431), Ириней (упом. в 451), Антоний (упом. в 879). Митрополиты Навпактские Евстратий (1-я пол. X в.), аноним (упом. в 1026), Хрисоверг (упом. в 1093/1094), Василий (упом. в 1157), Лев Семн (упом. в 1172), Константин Манасси (70-80-е гг. XII в.), Иоанн (Андрей) Дзир (кон. XII в.), Иоанн Апокавк (1199/1200-1232), Никита Хониат (ок. 1232 - после июля 1235), Иоанн Ксир (между 1250 и 1252 - после 26 мая 1275). Митрополиты Навпактские и Артские Севастиан (митр. Янинский, 1365-1367, местоблюститель), Матфей (с июля 1367), Никита (упом. в 1377), Матфей (митр. Янинский, 1381-1385/1386, местоблюститель), Гавриил (митр. Янинский, после 23.04.1388, местоблюститель), Мартирий ( 14 февр. 1437), Геннадий (упом. в 1439), Феодосий (с 26 сент. 1451 (1456?)), Матфей (упом. в 1467), Неофит (упом. в 1476), Дорофей (упом. в 1477), Герасим Хоидас (упом. в 1480), Евфимий (упом. в 1507), Иаков (упом. в 1510, 1512), Акакий (упом. в 1516, 1520), Афанасий (упом. в 1535-1544), Кирилл (упом. в 1541), Григорий (Ксиропотаминос) (упом. в 1544), Парфений (упом. в 1546), Кирилл (упом. в 1550), Гавриил (упом. в 1561), Иоаким (до 1564 - после 1570), Дамаскин Студит (1574-1577), Митрофан (1577-1580), Парфений (1580-1581), Гавриил (Горас) (1581-1589), Макарий (1590-1600), Гавриил (1601-1632), Парфений (1632), Захария (Га(е)рганос) (1632), Лаврентий (1633-1637), Акакий (1637-1640, 1641-1643), Феодосий (Феофил Коридаллевс) (1640-1641), Галактион (1643-1647), Гавриил (1647-1660), Варфоломей (1660-1691/1692), Мелетий (Митру) (1691/1692-1696), Макарий (1697), Григорий (1697-1703), Неофит Мавромматис (1703-1722), Анатолий (1722), Иоанникий (1722-1727), Парфений (1727-1756), Паисий (1756-1769), Иаков (1769-1779), Макарий (1779-1794), Игнатий (1794-1805), Порфирий (1806-1808, 1813-1820, 1822 (1826?) - 1833), Иерофей (Тремулас) (1808-1810), Гавриил (Гагас) (1810-1813), Анфим (1820-1822 или 1826). Епископы Акарнанийские |
| и Л., которые названы «жителями Соловецкого острова» (НБ МГУ. 1350. Л. 293 об.- 294, 2-я пол. XVII в.; опубл.: Минеева С. В. Рукописная традиция Жития преподобных Зосимы и Савватия Соловецких (XVI-XVIII вв.). М., 2001. Т. 2: Тексты. С. 470-472). В Соловецком летописце И. и Л. отождествлены с «бельцами», к-рые в 1561 г. (что не согласуется с сообщением «Сказания...» о явлении мощей И. в 1544), выполняя монастырское послушание, перевозили вместе с преподобными Вассианом и Ионой Пертоминскими известь на карбасе из устья р. Двины; попавшее в сильный шторм судно утонуло ( Досифей (Немчинов). 1847. С. 29-30). По-видимому, предание о связи И. и Л. с Соловецким монастырем возникло в Соловецкой обители и не соответствовало действительности. В 1638 г. священник яренгской Никольской ц. Дионисий Телов, в челобитной патриарху жаловавшийся «на насилия» Соловецкого мон-ря из-за владения Яреньгой, писал, что соловецкие монахи назвали И. и Л. своими трудниками «облыжно» (ЧОИДР. 1884. Кн. 3. С. 12). Успение прав. Иоанна Яренгского. Клеймо иконы «Блаженные Иоанн и Лонгин Яренгские, с житием». 1695 г. (Северодвинский гор. КМ) Успение прав. Иоанна Яренгского. Клеймо иконы «Блаженные Иоанн и Лонгин Яренгские, с житием». 1695 г. (Северодвинский гор. КМ) Прав. Лонгин Яренгский. Фрагмент средника иконы «Блаженные Иоанн и Лонгин Яренгские, с житием». 1695 г. (северодвинской гор. КМ) Прав. Лонгин Яренгский. Фрагмент средника иконы «Блаженные Иоанн и Лонгин Яренгские, с житием». 1695 г. (северодвинской гор. КМ) В 1-й редакции «Сказания...» явление мощей И. отнесено к весне 1544 г. (в нек-рых списках ошибочно указан 1574). Рассказывается о том, что «старожилцы» с. Яреньга Семен Подлешей, Козма Тонкой и Иван Суровец на берегу р. Сярты нашли останки некоего человека, утонувшего в море, и похоронили его в срубе. После этого святой стал являться местным жителям, называл себя Иоанном и излечивал от тяжелых болезней. Жительница Яреньги, хотевшая по незнанию сесть на могилу святого, была отброшена от нее. |
| 1486 В другом месте митрополит, забывая, каким образом Максим попал в Россию, приравнивает его к тем Грекам (и Гречишкам), которые таскались в Россию за милостыней: «пошли естя – говорит он ему – от Святыя горы из Турския державы к благочестивому и христолюбивому государю... милостыни для»... 1488 Запись о соборе 1531 года на Вассиана, принадлежащая одному и тому же неизвестному автору с записями о соборах на Максима, в Чтениях Общества Истории и Древностей 1847 года 1489 По свидетельству Михаила Медоварцева Вассиан говорил: «правила здешние кривила, а не правила», – запись о соборе на Максима 1531 года, стр. 10 col. 1 начало. 1490 Митрополит спрашивал, по записи, Вассиана на соборе: «передо мною – митрополитом и перед владыки прежде нынешнего собора назвал еси божественное правило – кривило?» – стр. 11 col. 1. 1491 Соборный допрос Вассиану касательно Макария и Ионы в записи читается: «и митрополит спросил: да ты же, Васьян, говорил про чюдотворцов: Господи! что ся за чюдотворцы! сказывают, в Колязине Макар чюдеса творить, а мужик был сельской; и Васьян отвечал: аз его знал (Макарий † 1463), простой был человек, а будет ся чюдотворец, ино как вам любо и с ним, чюдотворец ли сей будет, не чюдотворец ли; и митрополит ему молвил: аще восхощешь судити святых.., и Васьян рече: ино, господине, ведает Бог да ты и со своими чюдотворцы...; и митрополит его спросил: слышели есмя от многих достоверных, яко вси православна поклоняются честному гробу и святым мощем святого Ионы митрополита чюдотворца, да ты-де Васьян един токмо не покланяешися ему и не почитаеши его, якоже достоит честь святым приносити; и Васьян отвечал: язь не ведаю, Иона чюдотворец ли», – стр. 11 col. 2 начало. 1492 Этот другой, более или менее помогавший Вассиану в составлении его Кормчей и бывший у него писцом, есть монах Исаак Собака, принадлежавший, как нужно думать, к выдающимся профессиональным каллиграфам своего времени (в 1523 году властями Троицкого Сергиева монастыря ему поручено было изготовить роскошный список евангелия учительного, – Лаврской библиотеки после 1544 года бывший архимандритом Чудова монастыря (после Ионы Собины, который в 1544 году был поставлен в епископы), Акты Истории т. I, стр. 380, col. 1. |
| в духовной, подвижнической жизни написал подробный «Устав скитскаго иноческаго жития» по образцам восточных скитских уставов . Таким-то образом основался Нилов скит, или пустынь преподобного Нила Сорского, прославившийся не богатством или многолюдством братии, а строгостию устава и высотою отшельнических подвигов своего основателя. Братии здесь было немного: вскоре по смерти преподобного Нила (1508) мы видим в его ските только одного иеромонаха, одного иеродиакона и 12 старцев. Кроме Нилова скита в Белозерской стране к концу XV в. упоминается еще новый монастырь — Никитский, находившийся на правом берегу реки Шексны, в десяти верстах от города Кириллова . В XVI столетии появилось в той же стране шесть обителей, и между ними три одолжены были бытием своим трем ученикам преподобного Корнилия Комельского. Один из них, Кирилл, происходил из города Галича от дворян по фамилии Белых, принял пострижение от самого Корнилия, под руководством которого и проходил разные послушания в обители; потом несколько лет странствовал по пустыням севера и подвизался в уединении; наконец, в 1517 г. в тридцати верстах от Белозерска, на Красном острове Новаозера основал монастырь, известный под именем Кириллова Новоезерского, где после многолетних трудов и скончался (1532). Другой Филипп, в мире Феофил, также постриженник самого Корнилия, проведши 15 лет в его обители и несколько времени в странствованиях по пустыням, избрал себе место для подвигов в 45 верстах от Череповца на реке Андоге, в Красном бору, между Большим и Малым Ирапом и положил начало пустыни, которая по смерти его (1538) начала называться Красноборскою, Филиппо-Ирапскою. Третий, Иларион, после кончины своего наставника Корнилия (1537) перешел в Белозерскую страну к Илу-озеру в 30 верстах от Белозерска и, купив у одного поселянина остров, находившийся на этом озере и называвшийся Озадским, построил на нем кельи и храм в честь Рождества Богоматери и тем положил начало пустыни, названной по смерти его (1544) Иродионовою, Илоезерскою, Озадскою. Три остальные обители XVI в. в Белозерской стране были: Воронина Успенская пустынь в 13 верстах от Череповца, основанная в 1524 г. по благословению митрополита Даниила монахом Марком Вороною на месте явления чудотворной иконы Божией Матери и состоявшая постоянно в ведении Московских митрополитов; монастырь Горицкий Воскресенский девич на левом берегу Шексны, в шести верстах от города Кириллова, построенный в 1544 г. иждивением удельного князя Андрея Ивановича старицкого и его супруги Евфросинии Владимировны, в иночестве Евдокии; наконец, Мирзин Покровский, упоминаемый в одной духовной грамоте 1570 г. |
| С согласия католической церкви английские короли именовались также «Повелителями Ирландии». В 1541 г. после того, как Генрих VIII был отлучен от церкви, он добился от ирландского парламента титула «Король Ирландии»]. В 1542 году он приказал Фаберу, Леже и Бобадилле сопровождать легата Мороне в Германию. В 1546 году он уполномочил Ленеца и Сальмерона выступить в качестве папских теологов на Тридентском соборе. Вот все, по крайней мере, важные поручения, данные ордену папой по собственной его инициативе. Следовательно, в эти годы орден лишь временами действовал как «дружина папы». Но он выполнял возложенные на него поручения так быстро и искусно, что уже при Павле III успел пустить глубокие корни во всех избранных им самим областях деятельности и приобрести доверие курии. В 1544 году, когда орден праздновал десятую годовщину своего основания, он являлся еще преимущественно обществом священников для внутренней миссии. Но в течение десятилетия 1544–1554 годов произошло изменение его программы, благодаря чему общество иезуитов окончательно превратилось в «дружину папы». Деятельность ордена в 1554 году Чтобы хорошо понять этот факт, мы должны представлять себе положение и деятельность ордена в 1554 году. К концу 1544 года в Европе насчитывалось лишь девять иезуитских поселений: по два – в Италии, Испании и Португалии, по одному – во Франции, Германии и Нидерландах. К концу 1554 года орден имел уже восемь провинций. Первая, Индия, насчитывала двенадцать поселений, из них две – в Японии; вторая, Бразилия, – пять поселений; третья, Португалия, – пять поселений; четвертая, Кастилия, – девять поселений; пятая, Южная Испания, – пять поселений; шестая, Арагон, – четыре поселения; седьмая, Италия без Рима, – одиннадцать поселений; восьмая, Сицилия, – три поселения. Кроме того, в непосредственном ведении генерала находились три орденских дома в Риме, коллегии в Тиволи и Вене, поселение в Турне, союзы иезуитских студентов в Лувене, Кёльне и Париже. Таким образом, территория ордена простиралась уже тогда от Японских островов до бразильского побережья. |
| 4) В одной древней рукописи о соборе 1554 года по делу Висковатого говорится, что на этом соборе Царь, между прочим, рассуждал с митрополитом Макарием, и с епископами, и боярами, и со всем священным чином «о прежнем соборном уложении о многоразличных делех и чинех церковных, и по книге соборной чли, которыя дела исправились и которыя еще не исправились», – и Царь вслед за тем сказал: «чтобы Бог помог впредь и прочие дела исправлены были» 97 . Отсюда следует – а) что в 1554 году существовала какая-то книга, содержавшая в себе прежнее соборное уложение о многоразличных делах и чинах церковных; б) что в этой книге изложены были дела двоякого рода: одни, которые исправились, т.е. были решены и окончены собором, а другие, которые еще не исправились, не были окончательно решены собором, но требовали исправления, и в) что, значит, книга эта содержала в себе собственно черновые записки, черновое уложение соборное, из которого могли быть изданы только некоторые исправленные и окончательно решенные постановления (вот объяснение, почему, как мы замечали, действительно и изданы только отдельные постановления стоглавого собора, и притом в виде исправленном!). В этой книге с первого взгляда не можем не узнать нынешнего Стоглавника, который озаглавливается и рассуждает именно «о многоразличных вещех и чинех церковных», и потому должны согласиться, что он в 1554 году, по суду самого Царя и собора, заключал в себе некоторые дела еще нерешенные, требовавшие исправления. след. не считался каноническим законоположением. Но с другой стороны, можем думать, что нынешний Стоглавник в целом своем составе уже не та книга, которая была читана на соборе 1554 года: в той книге оставались некоторые дела неисправленные и нерешенные; а в нынешнем Стоглаве, – видим, – все дела решены, и решения изложены в таком тоне, как будто они не требуют никакого исправления. Следовательно в настоящий свой вид книга эта приведена уже после 1554 года неизвестным, который, по своему усмотрению, и решил в ней дела не решенные собором. |
| Совсем иной оказалась реакция советников царя на те сведения о разногласиях среди правящей элиты, которые стали известны в ходе следствия по делу князя Семена Ростовского. С конца 40-х годов правительство последовательно вело курс на консолидацию правящей элиты, на смягчение противоречий между ее отдельными группировками, на их привлечение к совместному согласованному участию в управлении государством. Этой политики правительство продолжало придерживаться и в дальнейшем. Никаких репрессий по отношению к князьям, родственникам князя Семена, не было предпринято, да и он сам, по-видимому, сравнительно недолго просидел в тюрьме и получил возможность нести службу в составе «государева двора», хотя и лишился боярского сана. Позднее, обращаясь к Курбскому, царь с негодованием писал, что после осуждения князя Семена «поп Селивестр и с вами, своими злыми советники, того собаку учал в велице бережении держати и помогати ему всем благими и не токмо ему, но и всему его роду». Причина снисходительности заключалась в том, что «ближние бояре» рассчитывали добиться консолидации правящей элиты не с помощью репрессий, а путем уступок «великим родам», устраняя те явления, которые вызывали их недовольство. О происшедших переменах нельзя узнать из официальной летописи, умалчивают о них в своих сочинениях и Иван IV, и Курбский. Лишь предпринятые сравнительно недавно В. Д. Назаровым и Р. Г. Скрынниковым исследования перемещений на важных государственных постах позволили составить представление об изменениях в жизни правящих верхов после 1554 года. Наиболее значительные перемены произошли в положении главных представителей клана Захарьиных. С лета 1554 года Данила Романович Юрьев перестал исполнять обязанности дворецкого Большого Дворца, а затем и вообще утратил это звание. С конца 1554 года и Владимир Михайлович Юрьев утратил пост тверского дворецкого; в 1556—1558 годах он был воеводой в Казани, то есть фактически был отстранен от участия в управлении государством. Должность тверского дворецкого первоначально получил близкий к Захарьиным печатник (хранитель государственной печати) Никита Афанасьевич Фуников Курцов, но вскоре он попал в опалу и был надолго отстранен от участия в политической жизни. Близкий родственник Захарьиных, казначей Иван Петрович Головин, также к концу 1554 года утратил этот пост и был послан воеводой в Чебоксары. Одновременно в 1555—1556 годах состав Думы был пополнен представителями княжеских родов. Среди этих новых бояр были князь Андрей Михайлович Курбский, а также князь Андрей Иванович Катырев Ростовский, один из тех, кто собирался отъехать в Литву вместе с князем Семеном. |
|
|
