| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Варлаам (Скамницкий), еп. Великоустюжский. Портрет. XVIII в. (РГИА) (Скамницкий [Скамнинский]; 1697, г. Пинск (по др. сведениям, Вильно) - 20.02.1761, г. Вел. Устюг), еп. Великоустюжский и Тотемский. Род. в семье купца. Обучался в КДА до богословского класса, закончил образование в Москве. В 1730 г. пострижен в монашество архим. Германом (Концевичем) в московском Заиконоспасском монастыре. В 1731 г. Киевским архиеп. Рафаилом (Заборовским) рукоположен во иеродиакона. В 1732 г. вызван в С.-Петербург, с 9 авг. служил законоучителем в сухопутном Кадетском корпусе и при школе архиеп. Феофана (Прокоповича) . 3 февр. 1736 г. рукоположен во иеромонаха Архангелогородским архиеп. Аароном, находившимся в С.-Петербурге на чреде священнослужения. В обязанности В. входило присоединение к Православию язычников и иноверцев (в 1736 в числе прочих для наставления к нему были присланы японцы Кузьма Шульц и Демьян Поморцев). В 1739 г. В. и Давиду (Данилевичу) был поручен разбор б-ки архиеп. Феофилакта (Лопатинского) . 4 марта 1739 г. В. был назначен и 8 марта произведен в архимандрита московского Чудова мон-ря. 4 авг. 1740 г. назначен членом Московского синодального правления. С 3 окт. 1741 г. находился в качестве советника в Синоде, определением от 26 июня 1742 г. ему разрешалось ношение архиерейского креста. 25 апр. 1742 г. участвовал в коронации имп. Елизаветы Петровны . В 1742 г. доносил Синоду, что Чудов мон-рь не имеет средств для содержания отставных военных, и сообщал об отказе крестьян монастырских вотчин выполнять работы для мон-ря. 17 сент. 1742 г. представлен кандидатом на Воронежскую кафедру. 1 янв. 1743 г. произносил проповедь в присутствии императрицы. 24 февр. 1743 г. В. был назначен и 27 февр. в присутствии государыни хиротонисан во епископа Вятского и Великопермского, хиротонию возглавил Новгородский архиеп. Амвросий (Юшкевич) . 31 дек. 1743 г. В. доносил Синоду, что на вознаграждение принявших Крещение остяков из келейных денег бывш. Вятского еп. Вениамина (Сахновского) и казенных сумм архиерейского дома истрачено 1566 р.; 1 мая следующего года обращал внимание Синода на строительство татарами мечетей вблизи поселений новокрещеных остяков и предлагал их снести. В Вятке после пожара отремонтировал кафедральный собор и «снабдил его хорошей ризницей». В 1745 г. по причине ссоры с воеводой Писаревым, к-рому В. нанес оскорбление действием в канцелярии воеводы, вызван в С.-Петербург. В 1746 г. в ходе расследования дела о соляных промыслах Пыскорского Спасо-Преображенского монастыря (в Соликамском у. Пермской губ.) монастырские власти показали, что В. неоднократно вымогал у них крупные суммы денег, настоятеля мон-ря архим. Павла сажал под караул, казначея иером. Гавриила приказывал наказать плетьми. Сенат настаивал на суде над В., но, помилованный имп. Елизаветой, он был определен на 3 года жительства в Александро-Невскую лавру. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛАВРЕНТИЙ (Горка Андрей; 1671, Львов (?) - 10.04.1737, Хлынов), еп. Вятский и Великопермский. Род. в семье казака из мест. Стаек Киевского у. В юные годы переехал в Киев, под влиянием митр. Киевского Варлаама (Ясинского) принял монашеский постриг и поступил в Киево-Могилянскую коллегию, по окончании к-рой служил учителем киевских уч-щ. В годы преподавательской деятельности подружился с архим. Феофаном (Прокоповичем) . Современники назвали Л. «братом во вторых Феофана». Дружественные отношения связывали его и с еп. Феофилактом (Лопатинским) . Л. составил учебники «Idea artispoeseos» и «Rhetorica». Будучи возведен в сан игумена, в 1713 г. Л. был определен настоятелем киевского Выдубицкого во имя арх. Михаила мужского монастыря . Здесь он усиленно занимался самообразованием, собрал большую б-ку, составлял латино-словен. лексикон, впосл. у него похищенный. В 1719 (1720?) г. по неизвестной причине Л. «насильно изгнан» из Выдубицкого мон-ря. Деятельный характер и неспокойная натура Л. привели к тому, что у него оказалось множество недоброжелателей, включая наместника Киево-Печерского мон-ря архим. Иоанникия (Сенютовича). 29 апр. 1722 г. Синод по ходатайству гетмана И. И. Скоропадского определил Л. архимандритом Новоиерусалимского в честь Воскресения Христова мужского монастыря . Но он не успел вступить в управление обителью, т. к. был назначен обер-иеромонахом во флот, к-рый под личным командованием имп. Петра I Алексеевича отправлялся в Персию, в «Низовой поход» ( Воздвиженский. 1820. С. 241). Возможно, царь предполагал поручить Л. написание истории похода. По преданию, фамилия Горка была дана Л. имп. Петром, к-рый называл его «горой учения». 3 нояб. 1722 г. Л., заболев во время похода, послал прошение об увольнении, и 15 февр. 1723 г. был отпущен в Нов. Иерусалим. В Москве Л. узнал, что вскоре после его отъезда оставшийся в Новоиерусалимском монастыре управитель был взят под арест, а обитель осталась без надзора. Поэтому Л. «ввиду могущей произойти от сего беспорядочности по монастырскому управлению» просил о назначении ему «в подручные» наместником брянского архим. Питирима, на что последовало разрешение. В 1723 г. Л. доносил Синоду, что 27 мая «каменный шатер, что над гробом Господним, обрушился и пал на нижние хоры и оставшиеся стены до земли расселись во многих местах и от того разрушения обители учинилась превеликая печаль». Поскольку мон-рь не мог исправить повреждения своими средствами, Синод передал «дело исправления разрушения» в распоряжение Сената. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ДАМАСКИН (Семёнов-Руднев Дмитрий Ефимович; 1737, Московская губ.- 18.12.1795, Москва), еп. Нижегородский и Алатырский. Род. в семье священнослужителя. В 1750 г. поступил в Крутицкую ДС, в 1752 г. переведен в Славяно-латинскую академию, где получил фамилию Руднев. Среди его наставников были архимандриты Гедеон (Сломинский) , Гавриил (Петров) , Иннокентий (Нечаев) . В 1761 г. окончил академию в числе лучших студентов и определен учителем риторики и греч. языка в Крутицкую ДС; ввиду отсутствия должности ректора фактически управлял ею. В 1765 г. вызван в С.-Петербург, где был назначен инспектором семинарии, в 1766 г. командирован в Гёттингенский ун-т (Германия) в качестве наставника 4 семинаристов. Слушал лекции по богословию, истории, опытной физике, математике, изучил нем., франц. и древнеевр. языки. Перевел на нем. язык неоконченное соч. «О происхождении Святого Духа» Новгородского архиеп. Феофана (Прокоповича) , добавив свои дополнения, примечания и жизнеописание автора (опубл.: Гота, 1772). В 1772 г. вместе со студентами вернулся в С.-Петербург. После экзамена, проведенного профессорами С.-Петербургской АН в присутствии С.-Петербургского архиеп. Гавриила (Петрова) и Псковского архиеп. Иннокентия (Нечаева), Руднев получил степень профессора философии, истории и филологии. Был избран членом АН, в 1774 г. назначен префектом и профессором философии Славяно-латинской академии. 8 сент. 1775 г. в Перервинском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре архим. Амвросием (Подобедовым) в присутствии имп. Екатерины II был пострижен в монашество, вскоре рукоположен во иерея. 15 апр. 1778 г. возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем московского в честь Богоявления мон-ря . В мае того же года назначен ректором Славяно-греко-латинской академии и профессором богословия, а также настоятелем Заиконоспасского московского в честь Нерукотворного образа Спасителя мон-ря . В 1779 г. |
| Московская церковь св. Архангела Гавриила Церковь во имя св. Архангела Гавриила. Знаменитая московская церковь во имя св. Архангела Гавриила находится близ Чистопрудного бульвара в скромном и маленьком Архангельском переулке, которому она и дала имя. В советское время он носил название Телеграфный. В историю Москвы эта церковь вошла как Меншикова башня, которую в народе еще величали " сестрой Ивана Великого " . Как известно, ее построил в начале XVIII столетия светлейший князь Александр Данилович Меншиков как домовый храм при своем новом московском дворце в Мясниках. Однако, вопреки этому расхожему мнению, первая, еще деревянная церковь св. Архангела Гавриила существовала здесь задолго до того, как в этих краях обосновался светлейший князь, - еще в XVI столетии. Впервые она упоминается в летописи в 1551 году, где именуется Гаврииловской церковью в Мясниках. В то время она была обыкновенным приходским храмом в старинной слободе московских мясников, которые поселились тут еще в XV столетии, и дали название этой местности и ее главной улице - Мясницкой. Отходы их деятельности сливались в местный водоем - запруду от реки Рачки, прозванный Поганой Лужей или Поганым прудом. О поселении московских мясников тех времен ныне напоминает и название Костянского переулка в районе Сретенки. А уже в 1620 году этот храм именовался " Гавриила Великого, что на Поганом пруде " и был центром Патриаршей Гаврииловской слободы. Тогда же, в первой половине XVII столетия, вместо деревянного был выстроен каменный трехшатровый храм старинной московской архитектуры дониконовских времен - вероятно, по типу церкви Рождества Богородицы в Путинках. Он простоял недолго - на его месте была возведена Меншикова башня. Появление Меншиковой башни в Москве предопределила историческая петровская эпоха. Уже в самом начале правления Петра I Мясницкая улица стала главной парадной дорогой, по которой царь ездил из Кремля в Немецкую слободу и Лефортово. И на ней стали селиться приближенные царя и московская знать: в числе новых жителей Мясницкой достаточно назвать только имена Феофана Прокоповича и князя Меншикова. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Василий (Григорович-Барский) Русский паломник-пешеходец Василий Киевский (Григорович-Барский) Много было на Руси святой странников. Но такого еще не было! Сын небогатого купца Григория Григоровича, жившего на Подоле, Василий с детства отличался неукротимой любознательностью и неизбывной мечтой повидать дальние страны. Отец, владевший грамотой, дал ему начатки знаний, которые считал вполне достаточными для всей последующей жизни. Но жадный до учения и упорный в своих устремлениях хлопец решил поступить в Киево-Могилянскую академию, а решив, добился протекции ее префекта, Феофана Прокоповича, по которой зачислен был в бурсу. Здесь он изучил славянские языки, латынь и Закон Божий, и дошел до класса риторики. Но… К несчастью, подкачало здоровье. Незаживающая язва на ноге, причинявшая долгие страдания, стала причиной отбытия юноши во Львов, славившийся традициями искусного врачевания. Впрочем, помимо медицины его интересовали ученые люди этого славного града. Выбрав момент, когда батька был в отъезде по своим торговым делам, Василий Барский умолил мать отпустить его, и отправился в путь, но в дороге посыльный от вернувшегося родителя нагнал беглеца, передав повеление возвратиться домой. Отпрыск, однако, не свернул с выбранного пути, а написал письмо отцу, прося прощения и сообщая, что идет во Львов, а может, и далее. Двигался болезный пешком, сопровождаемый товарищем своим Иустином Леницким. Шли они, шли себе, и после многих невзгод прибыли, наконец, благополучно во Львов, где действительно вылечился болезный. Казалось бы, что еще надо?! Тем не менее, вместо того, чтобы вернуться в Киев, Василий Барский и Иустин поступили в класс риторики Львовской иезуитской академии: хитрецы выдали себя за братьев из польского города Бара (а предки Григоровича как раз и были родом из Бара волынского). Однако обман вскоре был обнаружен, и псевдополяки оказались изгнанными их стен учебного заведения. Не долго огорчаясь, неунывающие приятели составили новый план: совершить паломничество в Рим (вообще-то, на ту пору излеченного больше интересовал итальянский город Бар, или Бари – как близнец родовым местам). Так вот и начались многолетние странствия пешеходца Василия Григоровича-Барского, который за время путешествий приобрел и другие псевдонимы (Василий Киевский, Плака Альбов). |
| Один любитель Сибирской старины, но не совсем знакомый с нею, сказал: «Нужно думать, что театр в Сибири существует с давних пор, но известий о нем за старые годы не сохранилось.» Вместо этих неопределенных слов, сообщаю самые точные известия о театре в Сибири в старые годы. Может быть, они для кого-нибудь, со временем, и пригодятся. Театр в Сибири существует со времен Петра Великого, с самых первых годов 18-го столетия. Начало ему здесь, по крайней мере в главном Сибирском городе, Тобольске, как в Малороссии, в Белоруссии и в Москве, да и во всей России, положено духовенством, и именно Митрополитом Тобольским, Филофеем Лещинским, с учениками его Архиерейской школы. Преосвященный Филофей был родом из Малороссии, воспитание получил в Киевской Академии; был современником Симеона Полоцкого , Св. Дмитрия Ростовского , Феофана Прокоповича и других духовных драматургов семисотых годов, и потому, между прочим, был страстным любителем театральных представлений. Сам ли сочинял 1 комедии, трагедии и драмы, или запасся подобными произведениями в Киеве, учась там и после служа Экономом Киево-Печерской Лавры, только он, вскоре по приезде (4-го Апреля, 1702 года) в Тобольск, начал заставлять учеников учрежденной им Славянорусской школы разучивать и представлять оные, при помощи приехавших с ним из Малороссии духовных лиц и ссыльных малороссиян, которых тогда в Сибири обыкновенно называли черкасами. Сцена устроилась почти подле самого Архиерейского дома, между настоящим холодным Софийским собором и Сергиевской, ныне уже не существующею, церковью 2 к Прямскому взвозу. Пред началом представлений обыкновенно ударяли несколько раз в Соборный колокол, и народу собиралось множество. Все, доселе сказанное, основано, между прочим, на словах краткого жизнеописания Филофеева, помещенного под 1727 годом в рукописной Сибирской Летописи, которая находится в Библиотеке Тобольской Семинарии. Там сказано: «(Филофей) был охотник до театральных представлений, славные и богатые комедии делал, и когда должно на комедию зрителям собираться, тогда он, Владыка, в Соборные колокола на сборе (т. е. так, как обыкновенно благовестят к литургиям в храмовые, престольные известной церкви праздники) благовест производит; а театры были между Соборною и Сергиевской церквами к взвозу, куда народ собирался». |
| Отдел третий Несколько сведений, замечаний и наблюдений касательно хода развития церковно-исторической науки у нас, в России Глава первая Русская церковно-историческая наука: – Невысокая степень развития русской церковно-исторической науки; – позднее появление церковно-исторической науке в ряду других наук в России; – проект духовных школ Феофана Прокоповича (нач. XVIII в.) и место, отводимое здесь проектом, для указанной науки; – неудовлетворительное состояние той же науки в начале и середине XVIII века; – заботы московского митрополита Платона о насаждении церковно-исторической науки в семинарии и Славяно-греко-латинской академии во второй половине XVIII века и в начале XIX-ro; его распоряжения и инструкции, изданные по этому случаю; взгляд Платона на «просветительный» характер исторических наук, скромные размеры программы, начертанной Платоном в видах развития школьных церковно-исторических познаний. – Церк. историк Мефодий Смирнов, архиеп. Тверский, характеристика его, церковно-исторической его труд: Liber Historicus ei cer., награды, полученные историком за свой труд; – содержание этой книги, оценка её качеств. – Наступление лучших времен для церковно-исторической науки, устав духовных Академий и семинарий 1814 года, значение этого устава для рассматриваемой науки, появление взгляда на эту науку, как на «общее святилище», возникновение желания насадить «философию истории» в дух. Академиях, преждевременность подобного желания. – Церковный историк Иннокентий Смирнов еписк. Пензенский, биографические сведения о нем, сочинение его: «Начертание церковной истории», условия появления труда, источники автора «Начертания», достоинства и недостатки этого сочинения; 50-летняя служба «Начертания» на пользу науки, – Оценка устава 1814 года, благоприятное и неблагоприятное влияние его на успехи церковно-исторической науки, – перечисление лиц, оказавших услуги этой науке и воспитавшихся при действии устава 1814 года. – Церковный Историк профессор Чельцов, его сочинение: «История христианской церкви» (том I) содержание сочинения, несамостоятельность труда, предприятие – оказавшееся без продолжения. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 13 голосов: 4.9 из 5) Оглавление Предисловие В тесных рамках настоящей книги мы рассмотрим выдающиеся события в русской духовной жизни ΧVIIΙ века и помянем труды тех деятелей веры и просвещения духовного, чьи руки спасли Россию от великой, угрожавшей ей опасности умаления в ней праотеческой веры, и вывели из бурь корабль Русской Церкви с нерастраченным Ее сокровищем — всей полнотой и истиной православия. В этот же труд включены и жизнеописания славнейших подвижников благочестия за 18й век, соответствующие по содержанию моей книге «Русские подвижники 19-го века». Кроме жизнеописаний подвижников, главнейшими пособиями при составлении этой книги послужили труды гг. Чистовича Феофан Прокопович и его время , Шляпкина Св. Димитрий Ростовский и Знаменского, о Русской Церкви в эпоху Екатерины II. Весь почти восемнадцатый век представляет собою одну из самых сложных эпох русской истории. То был век полного переустройства решительно почти во всех областях этой жизни. Как часто болезнен бывает чрезмерно быстрый рост организма, так же болезненно было многое в тех коренных внезапных преобразованиях, которыми точно желали искоренить все старое, даже если оно было хорошо, искоренить только лишь оттого, что оно было старое, а на месте этого старого насадить новое, не всегда удачное. В этой погоне за нововведениями было немало неудачного и преувеличенного. Желали освежить религиозную жизнь народа — и ударились в протестантизм; желали усовершенствовать монашество — и чуть было не разрушили его. Но, славу Богу, время и жизнь — жизнь, мудрый, осторожный врач исторических заблуждений и ошибок — исправили все, что непрочного, скороспелого было в реформах XVIII beka. И, если мы сравним время Феофана — эту эпоху доносов, судов над архиереями, погибавшими в ссылках и казематах, — с эпохой Платона, стоящего на рубеже ΧVΙΙΙ и XIX веков: несмотря на то, что и при нем были недочеты в положении церкви, — мы будем удивлены чрезвычайной разницей между настроениями и, так сказать, колоритами обеих эпох. В первой — общая смятенность, подавленность, страх; во второй — тишина и спокойствие. |
| святитель Амвросий, епископ Медиоланский Содержание 1. Общие курсы В 1805 г. появился первый обобщающий труд по истории Русской Церкви митрополита Московского Платона (Левшина) «Краткая российская церковная история» (2 т.). Материал расположен в хронологическом порядке (изложение доведено до 1700 г.), без обобщения и систематизации. Этот первый опыт создания курса русской церковной истории был высоко оценен последующими учеными за талантливость изложения и меткость замечаний. До 60-х гг. XIX в. учебником по русской церковной истории оставался вышедший в 1817 г. труд архимандрита Иннокентия (Смирнова), впоследствии епископа Пензенского, «Начертание церковной истории от библейских времен до XVIII в.» (2 ч.). Для него характерны стремление автора к разделению повествования на строгие и формальные рубрики, иногда в ущерб содержанию, и отсутствие критики источников. Значительным вкладом в развитие отечественной науки явилась «История Русской Церкви» архиепископа Филарета (Гумилевского) (Рига; Москва, 1847—1848. 4 т.; 6-е изд. М., 1895. 5 т.), представляющая собой систематическое изложение истории, пять томов которой соответствуют пяти периодам: 1) до нашествия монголов, 2) до разделения митрополии, 3) до учреждения патриаршества, 4) патриарший, 5) синодального управления до 1825 г. Автор особо подчеркивает значимость разделения Киевской митрополии и прослеживает историю как Западнорусской, так и Московской митрополий, обращая внимание главным образом на изменения в системе управления. Для архиепископа Филарета характерна резко критическая оценка состояния образованности русского средневекового общества. В изложении событий синодального периода автор был ограничен цензурой: одно только упоминание о протестантских симпатиях составителя «Духовного регламента» (СПб., 1721) архиепископа Феофана (Прокоповича) вызвало неудовольствие Святейшего Синода. Одновременно с появлением «Истории Русской Церкви» архиепископа Филарета (Гумилевского) начали выходить первые тома монументального труда архимандрита Макария (Булгакова), впоследствии митрополита Московского и Коломенского. |
| «Ученики византийцев, русские, подобно тем и тверже тех держали оборону в отношении западной культуры на протяжении всего Средневековья. В Новое время, в целом не раньше конца XVII в., они начали подвергаться серьезному латинскому влиянию в области богословия; при этом раз возникнув, это влияние явилось у них более глубоким и более прочным, чем у греков. Оно берет начало с Киевской академии, где в 1689 г. был учрежден богословский факультет. Латынь была там языком преподавания не только для богословия, но и для предметов литературных и философских, – обычай, который удержался и в других основанных позднее духовных академиях примерно до 1840 г. До середины XVIII в. профессора догматики составляли свои курсы по образцу польско-латинских учебников ad mentem sancti Thomae. Они следовали им в порядке, методе и содержании, хотя они знали других схоластиков и более поздних католических авторов. Самым большим авторитетом для них был «Ангел школы» [Фома], от которого они отходили почти только в вопросах исхождения Святого Духа и учения о непорочном зачатии Богородицы. Что касается латинских отцов, то они цитировались уже так же часто, как и греческие. Святой Августин, которого им достало вкуса называть святым, а не блаженным, как это было распространено в Русской Церкви в XIX в., пользовался их уважением в первую очередь. Феофан Прокопович , который занимал в Киеве кафедру догматики с 1711 по 1716 г., имел в своей личной библиотеке сочинения Учителя из Иппона в 12 томах в прекрасных кожаных переплетах, на французском. Два следующих номера (в описи его библиотеки) занимают «Послание к Оптату» и «Сокращение всех вещей» (Epitome omnium rerum). Русские богословы второй половины XVIII – начала XIX в., почти все ученики Феофана в смысле протестантских тенденций их курсов, продолжали цитировать латинских отцов в своих учебниках, и главным именем, к которому они обращались чаще всего, было имя Августина. В 1788 г. В Москве выходит первый русский перевод: «Избранные сочинения» Августина в четырех томах. Реформа духовного образования (семинарии и академии), проведенная в 1808 г., закрепляет преимущественное место библейских исследований и отсутствие курса патристики…» 4 |
|
|
