| б) Древо жизни находилось посреди рая ( Быт.2: 9 ), – и древо Креста Христова явилось средоточием духовного рая – Церкви новозаветной: «рай другий познася Церковь , якоже прежде древо имущая живоносное, крест Твой, Господи, из негоже прикосновением бессмертию причастихомся» (в нед. 3 Вел. Пос. утра, кан. Воскресн. пес. 5, троп. 4). Древо жизни, по манию Творца, вдруг явилось посреди рая, цветущее, плодоносное и животворное: и древо креста, как только водружено на лобном месте, вдруг явилось полным животворной силы. «Место лобное рай бысть, точию бо водрузися древо крестное, абие израсте грозд животный в наше веселие, Тебе Спасе; слава Тебе» (Окт. гл. 5, в среду утра по 1 стихословии седален). в) Древо жизни имело близ себя смертоносное древо познания добра и зла, которое находилось также посреди рая ( Быт.2:9,17;3:3 ): древо Креста Христова имело близ себя древа смертоносные, на которых висели два разбойника. «Крест водрузися на месте лобнем посреде земли, и посреде рая прозябшую древом язву исцели: Мессия бо Иисус посреде беззаконных разбойник един праведный явися» (Окт. гл. 8, в пяток утра кан. Кресту песн. 6, троп. 1). 4. Река, выходившая из Едема для орошения сада ( Быт.2:10 ), предызображала истекшие из прободанного копием ребра Христова для Святой Церкви токи духовной жизни, освящения и спасения. «Яко в рай насаждено на лобнем Спасе требогатое древо Твоего пречистаго Креста, кровию и водою Божественною, яко от источника Божественнаго, ребра Твоего Христе напаяемо, живот нам прозябло есть» (Окт. гл. 2, в нед. утра, кан. воскреснаго, пес. 9 троп.). «О, креста Твоего силы!.. Сей нетленно источает безсмертие миру, якоже из источника инаго райскаго, излиянием Твоея животочныя крове, вкупе же и воды, отонудуже вся оживотворишася» (в четв. вечера 1 нед. Вел. Пос. на Гос. воззв. стихира). Река, выходившая из Едема для орошения сада, разделялась на четыре потока ( Быт.2:10 ): токи духовной жизни и спасения, истекшие из ребра Христова, разделились, для лучшего напоения Святой Церкви, также на четыре потока – четыре книги Святого Евангелия. «Живоносная Твоя ребра, яко из Едема источник источающая, Церковь Твою, Христе, яко словесный напаяет рай, отовсюду разделялся, яко в начала, в четыре Евангелия, мир напояя, тварь веселя и языки верно научая покланятися царствию Твоему» (Во св. вел. пяток утра блаженны, – стих 4) |
| Сиф же от Ангела тыя зерна приемши, возвратися ко отцу своему Адаму, и уже не обрете его в. живых, но умерша и погребенна. Посади убо зерна тыя в землю при гробе отчем. От тех зерн прозябóша три леторасли, кедрова, кипарисна и финикова, яже и пальмова (или по Исаииному речению певкова); таже леторасли тыя срастошася во едино древо велие, от корене убо до верху едино бяше древо, в верху же ветви коегождо древа особь разделишася. И пребысть то древо даже до дней царя Соломона. Созидаемой же бывшей церкви Святая Святых во Иерусалим от Соломона, и многим древесам изрядным отвсюду бывшим приносимым, посечено бысть и оное древо яко изрядное, и во Иерусалим к зданию принесено; но смотрением Божиим не употребися в здание церковное, на ином бо месте бываше долго, на ином же кратко. Того ради древо то оставлено бысть в сенех церковных при стене, седения ради людям приходящим, и почить от труда изволяющим. Егда же царица Савска, именем Никавля, едина от древних пророчиц, сивилл глаголемых, прииде во Иерусалим слышати Соломонову премудрость: та рассмотряя пречудное церковное здание, узревши тамо оное древо, бысть во ужасе и пророческим духом прорече, яко на том древе имать Бог, в естество человеческое оболченный, умрети. Книга же Российская, Избранник глаголемая, и то повествует, яко тогда и сие тамо пророчески речено бысть: о треблаженное древо, на немже распнется Христос Господь! Того ради древо оное повелением царя Соломона закопано бысть в землю глубоко при овчей купели, да никогдаже в руки человеческие приидет. Но то по многих летах Божиим строением из земли изыде, и по воде купели овчей плаваше. Коего ради древа и Ангел Господень на всяко лето в купель ону вхождаше, и возмущаше воду 487 , древо то омывая; и подавашеся цельба болящему, иже первее по возмущении воды вхождаше в купель. Егда же Христос Господь наш естество человеческое на ся прием, на земли явися, и с человеки поживе, жидове емше его, и Пилату на распятие предавше, искаше древа тяжчайшего на крест, дабы тяготу Христу соделали. |
| Икос 8 Все греховное житие наше очищается чудодейственным Крестом Спасителя мира, послужившим к примирению Божества с преступным человечеством. Сего ради мы благодарно возопиим: Радуйся, Честный Кресте Христов, являющий нам любовь и долготерпение Божие./Радуйся, Честный Кресте Христов, имже совершися призвание языков./Радуйся, Честный Кресте Христов, явление благости благоуповающим. Радуйся, Честный Кресте Христов, глубино упования душ, любящих Господа./Радуйся, Честный Кресте Христов, сило и радосте всех христиан./Радуйся, Честное Древо, на немже совершися таинство всемирнаго искупления. Кондак 9 Всякая житейская буря сокрушается силою крестных страданий Богочеловека Иисуса, искупивших весь мир, тем убо и мы, чествующе Всечестнаго Креста Господня святое знамение, смиренно приносим Богу любве и славы радостную песнь: Аллилуиа. Икос 9 Витийствующий язык не может изрещи достойныя похвалы Древу Всечестному, из негоже составлен бысть чудодейственный Крест Христов, благоухающий любовию Страдальца Иисуса Христа. Сего ради и мы, недоумеюще достойно его восхвалити, со слезами вопием: Радуйся, Честное Древо, торжество Церкве Христовы. Радуйся, Честное Древо, освящение всех путей жизни нашея./Радуйся, Честное Древо, всем христианом вспоможение. Радуйся, Честное Древо, всех немощных сило и подкрепление. Радуйся, Честное Древо, на немже совершися таинство всемирнаго искупления. Кондак 10 Спасти хотя мир, длани Своя пречистыя Христос на древо вознесе, и древо преслушания заменися Древом Сыновняго Богу Отцу послушания. Рука невоздержания низверже Адама, руками Богочеловека, на Кресте распростертыми, Отец Небесный соединяет Своею любовию все концы мира. Темже и мы торжественно взываем победную песнь: Аллилуиа. Икос 10 Стена еси, ограждающая нас от всех бед и напастей, Кресте Всечестный, цельбоносный источниче спасения всем языком, осеняющий всех святым твоим знамением во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Сего ради с веселием взываем: Радуйся, Честный Кресте Христов, Кровию Богочеловека обагренный./Радуйся, Честный Кресте Христов, цветами райскими благоухающий./Радуйся, Честный Кресте Христов, лучами веры нас озаряющий./Радуйся, Честный Кресте Христов, лучами надежды нас подкрепляющий./Радуйся, Честный Кресте Христов, лучами любви нас согревающий. Радуйся, Честное Древо, на немже совершися таинство всемирнаго искупления. |
| И, наконец, третьим, подходом песнописца к излагаемому библейскому тексту можно считать создание особого устойчивого экзегетического метаязыка («ветхий Адам», «Ева вторая», «горний Иерусалим», «хлеб небесный» и т.д.), разработанного на основании символической интерпретации библейских, богословских и гомилетических источников, который требовал определённой богословской эрудиции от того, к кому был обращён, для остальных же создавал семиотический барьер. Эта черта в полной мере проявилась уже у создателей Тропология, песнописцев VII-VIII веков – преподобных Иоанна Дамаскина , Космы Маиумского , Андрея Критского и Германа Константинопольского . Мы уже сказали, что «универсальной формой средневекового мышления и восприятия был символ, не смешивающий предмет и смысл (как это происходило в язычестве) и не разделяющий их (как это намечено в иконоборчестве и завершено в рационализме Нового времени)» 611 . Так выражение «недра Авраамова», восходящее к евангельскому повествованию о богатом и Лазаре ( Лк.16:19–24 ), в гимнографии становится символическим изображением рая: «Яко болезнен убо лед, якоже зело безмерна лютость, юже претерпесте, мраза, но сладок рай, авраамова бо недра патриарха греют вас в селех вечных, мученицы четыредесяте» (тропарь девятой песни канона Иоанна Дамаскина сорока севастийских мучеников). Полисимантичность символов представляла следующую трудность при интерпретации текстов: необходимо было различить, в каком значение гимнограф употребил тот или иной символ. Для примера рассмотрим значения слова «древо» в византийской гимнографии. Первое значение – «древо познания» ( Быт.2:16–17 ), дерево, произраставшее в раю, символический прообраз Креста. Оно находилось посреди рая (подобно тому, как Крест Христов стал центром нового, духовного, рая): «древо изгна мя из рая» (стихира на «Господи воззвах», глас 7, на вечерне вторника, Октоих). Далее, «древо» – это то, что сделано из «дерева», то есть это «крест Христов»: – «благообразный Иосиф с древа снем пречистое тело Твое» (тропарь, Великая Суббота) или «посреде Эдема древо процвете смерть, посреде же всея земли древо прозябе жизнь (седален, глас 8, утреня, Октоих), то есть «посреди Эдема дерево дало цвет – смерть, и посреди всей земли Древо (Крестное) произрастило жизнь». Третье, «древо» – это «орудие казни»: «и на уды раздробляемы, и огнем снедаемы, и железными ногты терзаеми, и на древе повешаеми, и мечем ссекаеми, не отвергостеся Христа, страстотерпицы прехвальнии. Темже приясте венец победы, велицыи мученицы пребогатии, Троицы покорницы (славник мученицам). И, наконец, четвёртое, символическое толкование, «древо жизни» – то, к чему стремятся и то, чего достигают праведники, «претерпевше мучения, и раны телесныя, различными образы, сокрушение же удов, и опаления, небесная селения наследовасте, наслаждшеся древа животнаго, досточудне» (славник мученикам). |
| Кондак 5 Боготочный источник исцелений бысть нам Крест чудодейственный, на нем бо Христос волею пострада нашего ради спасения и Божественныя длани Своя распростер, любовию Отчею с Голгофы объят всю вселенную. Сего ради возопиим Ему, Богу нашему, песнь: Аллилуиа. Видевше вси языцы величие славы Креста Господня и чудодейственную силу изображения и знамения его, увероваша в Святую Живоначальную и нераздельную Троицу и поклонишася Кресту Всечестному; сего ради взываем радостно: Радуйся, Честное Древо, силою своею на добро нас вразумляющее./Радуйся, Честное Древо, силою своею нас от болезней исцеляющее./Радуйся, Честное Древо, славою своею вся вражия силы в бегство обращающее./Радуйся, Честное Древо, славою своею венценосных царей прославляющее./Радуйся, Честное Древо, величием своим их царство возвышающее./Радуйся, Честное Древо, на немже совершися таинство всемирнаго искупления. Кондак 6 Проповедником богоносным явися Честное Древо, из негоже сооружен бысть Крест Христов, Крест четвероконечный: его бо земля чудодейственно израсти нетленно и зело благоухающе. Крест явися покров безпомощным, на немже Христос волею заклан бысть. Ему убо, Спасителю мира, приносим песнь: Аллилуиа. Возсиял еси, яко солнце правды, Всечестный Кресте Христов, в недрах земли сокровенный, бездушными каменьми яко сокровище сберегаемый, и на радость всему миру обретенный, емуже велегласно возопиим: Радуйся, Честный Кресте Христов, молитвами и усердием благочестивыя царицы Елены найденный./Радуйся, Честный Кресте Христов, на высоту патриархом Макарием воздвигнутый для поклонения всем языком./Радуйся, Честный Кресте Христов, посрамивший идолопоклонство и неверие./Радуйся, Честный Кресте Христов, призвавший хулителей к покаянию./Радуйся, Честный Кресте Христов, яко ты еси Древо чудодейственное и христоносное./Радуйся, Честное Древо, на немже совершися таинство всемирнаго искупления. Кондак 7 Хотяй проявити милосердие Свое Спаситель мира к роду человеческому, волею приемлет поношение, присуждается к позорной смерти, к Кресту пригвождается и крестною смертию смерть попирает, тем убо и мы поем Ему: Аллилуиа. |
| [Древо жизни – Быт.2:9 .] П ервое прообразовательное указание Креста Господня Св. Церковь относит еще ко времени пребывания человека в раю, украшенном разнообразными деревьями. Из райских дерев, плоды которых были назначены в пищу первозданной чете, особенным по свойству своему было «древо жизни» ( Быт.2:9 ), и оно-то было прообразом древа креста Христова. Так Церковь Православная в песнопениях обращается к верным чадам со словами: « ныне Кресту поклоняющеся вси воззовем: радуйся древо жизни » (понедел. 4 нед. четыредес. на вечер. стихир. на Госп. воззв.); « радуйся, живоносный Кресте, Церкве красный раю, древо нетления, прозябшее нам вечные славы наслаждение » (служб. в неделю 3 четыредес. на веч. вел. 2 стихир. на Госп. воззв.); « таин еси Богородице рай, невозделанно возрастивший Христа, имже крестное живоносное на земли насадися древо, тем ныне возносиму покланяющеся ему, Тя величаем » (кан. Воздвиж. 9 песн. ирмос). В синаксаре относительно празднования честного и животворящего Креста «посреде святые Четыредесятницы седмицы» читаем: « понеже Крест древо живота глаголется и есть, оно же древо посреде рая Едема насаждено бяше: прилично и божественнии отцы Крестное древо посреде святые Четыредесятницы насадиша, вкупе убо и Адамово лакомство поминающе, вкупе же и оного отъятие прописующе настоящим древом, сего бо вкушающе не ктому умираем, но паче и оживляемся ». В самом деле, как вкушение плодов древа жизни предохраняло тело человека от тления и смерти и доставляло ему возможность вечно блаженствовать ( Быт.3:22 ), так вкушение от плодов креста Христова предохраняет христианина от духовной смерти и тления и чрез то доставляет ему возможность быть также вечно блаженным. В этом смысле звучат песнопения: « Господи, животворящий Твой Крест воспеваем: сей бо жизнь в мире процвете, смерть умертвив » (на 2 нед. Четыред. в четв. вечера стихир. на Госп. воззв.); « ты наше воззвание, Кресте всечестный, древо богоблаженное, саде небесный, его же плода причастившеся, нетление улучихом Едема первого » (3 нед. |
| Сиф принес эти три ветви к Адаму, и сказал ему слова Херувима. Адам же, взявши прутья, сплел из них кольцо, надел на свою голову, и приказал с ним себя погребсти. Потом Адам умер, и похоронили его по завещанию его. Потом от трех прутьев над главою Адама выросло древо велие, чудным образом: вышли из земли три ветви, а потом срослись воедино, и паки растроились, и паки срослись воедино, и таким образом дерево выросло очень высоко и толсто, а корнями охватило главу праотца. Во время всемирного потопа, это древо водою было из земли вырвано вместе с корнями и главою праотца Адама, и носило его водами. Когда вода сошла с лица земли, – это древо с главою остановилось в Палестине, близ нынешнего Иерусалима, где теперь находится Крестный монастырь; и росло оно до лет царя Соломона. Когда сей царь строил храм со Святая Святых: то собирал на это все чудные и прекрасные древа. В один день он был с своими слугами в лесу: вдруг нашла туча с громом и дождем, и Соломон начал искать с своими слугами, где бы скрыться от дождя. И нашли под древом и под корнями нечто подобное пещере, где и просидели все спокойно; потом рассмотрели, что над ними человеческая глава и над нею чудное древо. Срубивши это древо для храма, главу перенесли к стене Иерусалима, и закопали ее в землю на возвышенном месте, и завалили камнями. Это и есть лобное место, прозываемое гора Голгофа. От сего и пишут на кресте под ногами Спасителя главу Адамову. Древо же срубленное привезено было к новостроящемуся храму; но оно не могло быть употреблено при постройке храма: где длинно, а где коротко; и осталось без действия, и лежало подле храма. Потом приехала посетить царя Соломона царица Савская, и осматривая построенный храм, хотела по какому-то случаю прикоснуться к лежащему древу; но как только прикоснулась ему, вдруг ее как бы отбросило; и она хотела его упрекнуть: о треклятое древо; но уста произнесли совсем другое: о треблаженное древо. По окончании постройки храма, древо положено было близ храма в устроенной Овчей купели, дабы употреблялось вместо плота, с которого можно было бы омывать овец для жертвы, а после и внутренняя их; и находилось оно в этой купели много лет, до дней страданий Христа Спасителя, и ежегодно в эту купель сходил ангел Господень, и обмывал это треблаженное древо, и возмущал воду, и по возмущении бывало больным исцеление; оттого лежало там много больных, для которых уже было сделано пять притворов, или отделений, где и Господь исцелил расслабленного, тридцать восемь лет в болезни лежавшего (Ин. |
| Кирилл напоминает слушателям об основных событиях последних дней жизни Спасителя и главных героях евангельского повествования о страстях Христовых. Все это повествование свидетельствует о Распятом, от Которого христианин не должен отрекаться. О кресте свидетельствует распространение христианства по всей вселенной, и тот факт, что люди приходят ко Христу, объясняется силой креста: «Свидетели креста – двенадцать апостолов, видимая вселенная и мир, состоящий из людей, верующих в Распятого. Даже то самое, что ты теперь пришел сюда, должно убедить тебя в силе Распятого: ибо кто ныне привел тебя сюда? Какие воины? Какими узами привлечен ты? Какой суд принудил тебя? Победное, спасительное знамение креста Иисусова, крест собрал всех.... Оно доныне исцеляет болезни; оно доныне прогоняет злых духов и рассеивает обольщения чародеев и колдунов». О кресте Господнем неоднократно говорит в своих сочинениях Иоанн Златоуст . Для него крест – прежде всего знамение победы Христа над диаволом и смертью. Вслед за Иринеем Лионским , Григорием Богословом и другими предшествующими авторами Златоуст проводит параллель между древом познания добра и зла, принесшим человечеству смерть, и древом креста, принесшим жизнь: «Видишь ли дивную победу? Видишь ли действия креста?.. Чем победил диавол, тем же преодолел его Христос; взяв его же орудия, Он ими и победил его... Дева, древо и смерть были знаками нашего поражения: девою была Ева , так как тогда она еще не познала мужа; древом было дерево рая; смертью было наказание Адама. Но вот опять Дева, древо и смерть, эти знаки поражения, сделались знаками победы. Вместо Евы – Мария: вместо древа познания добра и зла – древо креста; вместо смерти Адамовой – смерть Христова. Видишь ли, что чем победил диавол, тем и сам побеждается? Через древо поразил диавол Адама; через крест преодолел диавола Христос; то древо низвергло в ад, это же древо и отшедших извлекло оттуда. И опять то древо укрыло пленника обнаженного, это же древо с высоты открыло всем Победителя обнаженного. Так же и смерть: на ту смерть осуждались те, кто будут жить после нее, эта же смерть воскресила и тех, кто жил прежде нее... Через смерть мы сделались бессмертными: таковы действия креста...» |
| В храм Господень входим или славословить Бога, или благодарить Бога, или просить чего у Бога, или умилостивлять Бога о грехах... Ежели пришел в храм Божий просить прощения за грехи твои: то вспомни все грехи твои, коими от самого малого возраста прогневал Творца своего; посмотри в книгу совести, посмотри и рассуждай, сколько ты Господа своего огорчил; умилися сердцем, возлети умом на небо, со смиренномудрием повергни себя пред престолом славы, припади к ногам Спасителя твоего, лобызай ноги Его, обливай слезами... и взывай: Боже, милостив буди мне грешному ( Лк. 18:13 )... Благодарить хочешь Бога? Начни от самого рождения твоего; от самого твоего начала вспомни благодеяния Божии. Что ты живешь на свете, благодеяние Его. Ты образом Божиим почтен, сие великое благодеяние Его. Благодать от тебя не отступает; Ангели Его ополчаются окрест тебя и проч. и проч. Помысли: достоин ли сего?.. Ежели приходишь в храм с прошением, то проси без сомнения, с надеждою, что к славе Божией и к твоему спасению потребно... Святитель Тихон изящно изображает христианина , в своем Сокровище духовном, древом добрым (ст. 3. Част. II). «Что доброе древо, то – христианин добрый, духовно в себе разсуждаемый. Доброе древо от добраго семени происходит: добрый христианин от Божия слова, небеснаго и добраго семени, рождается ( 1Пет. 1:23 ). Древо доброе познается от добрых его плодов: тако добрый христианин познается от добрых дел. Древу надобно прежде добрым быть, и тогда добрые плоды творить, потому что древо злое не может добрых плодов творить: тако христианину надобно прежде добрым сделаться и тогда добрые плоды творить. Древо доброе приносит плоды хозяину и прочим людям: так добрый христианин творит добрыя дела, для славы имени Божия и пользы ближних своих. Добрые плоды добраго древа, хотя и висят на древе, однако же не древу самому, но семени, от котораго древо произросло, приписуются: тако и добрыя дела, хотя и творит их христианин, благому и человеколюбивому Богу должно восписовать, – Богу, Который на сердце человеческом благодатное семя посеял, Который помогает ему и укрепляет его добро творить; ибо без Бога и добро творить и добрым быть невозможно. Древо доброе, чем более отребляется и очищается от делателя, тем более плода приносит: так и христианин, чем более наказуется и исправляется от небеснаго делателя – Бога, тем лучший бывает и более добрых дел творит ( Ин. 15:2 ). Древо доброе всем без разбора – домашним и чужим плоды свои сообщает: так добрый христианин всем, друзьям и врагам, знаемым и незнаемым добро творит, подражая в том небесному Отцу ( Мф. 5:45 ). Дом его всякому отверст; хлебом его всякий алчущий питается; требующему помощи не откажет, когда может... Видя брата согрешающаго, не судит ему (аще не судия); но духом милосердия соболезнует и пр. и пр.». Таков, по истине, был Святой Евфимий, празднуемый 20 января. |
| гл. 3, в неделю на повечерии, кан. молебного Пресв. Богор. Пес. 5, тр. 3). «Юница нескверная, Юнца видящи на древо воздвижена волею, рыдающи умильно вопияше: увы мне возлюбленнейшее Чадо» (Окт. гл. 8, во втор. вечера на Госп. воз. стихира крестная). 26. Во время странствия народ Израильский, разделяясь, по повелению Божию на четыре ( Числ.2 ) части, образно представляет собою образ Креста Христова. «Народ (Израильский), предшествуя прообразовательной Скинии свидения, разделяется в священном ополчении на четыре части, прославляясь крестообразным порядком» (кан. на Воздв. пес. 4, троп. 3). 27. Сухой и безжизненный жезл Ааронов, положенный в Скинии и в одну ночь произрастивший ветвь, цвет и плод ( Числ.17:8 ), предуказывал происхождение от бессеменного зачатия Великого Священника – Господа Иисуса Христа и процветение в Церкви священного древа Креста Христова. «Жезл (Ааронов) принимается во образ тайны: ибо он прозябением предуказывает священника: и в Церкви, прежде бесплодной, ныне процвело древо Креста для ея силы и утверждения» (кан. на Воздв. пес. 3, ирмос). 28. В событии исцеления Израильтян, угрызенных ядовитыми змеями, чрез воззрение на медного змия, повешенного Моисеем, по повелению Божию, на древе ( Числ.21:4–9 ), весьма ясно отражалось таинство Креста Христова. а) Древо, на котором воздвигнут был медный змий, было образом древа Креста Христова. «Моисей возложил, на столпе врачевство, избавлявшее от смертоноснаго и ядовитаго уязвления, и привязав поперег на древе – образе креста – змия, пресмыкающагося по земле, восторжествовал чрез то над бедствием» (кан. на Воздв. пес. 1, троп. 2). б) Возвышение змия на древо знаменовало возвышение Господа Иисуса Христа на древе Бреста. «Змий, иже Моисеем возвышаемый на древо, Божественное возвышение проображаше Христово» (Окт.: гл. 2, в среду утра, кан. Кресту, пес. 7, троп. 2). «Змия Моисей на древо вознес, образование Тя Иисусе на Кресте волею вознесена» (в среду 3 нед. Вел. Поста, кан. триоди пес. 9, троп. 1). «На древо вознес первее Моисей змия, Спасе, воображаше Твое воздвижение, еже на Кресте» (в пят. 5 нед. Вел. Поста утра, кан. триоди пес. 9, троп. 2). в) Возвышение Моисеем на древо не живого, а медного, неодушевленного змия предызображало смерть Господа Иисуса Христа на Кресте и умерщвление крестними Его страданиями и смертию духовного змия – сатаны. «Христе, на Кресте простерся, умертвился еси, умертвивый врага и начало злобнаго змия, оживив же угрызением онаго умершия» (в среду 2 нед. Вел. Поста утра по 2 стихословии седален). |
|
|
