| В разъяснение мысли о необходимости и неотложности общего и коренного преобразования духовно-судебной части, юрисконсульт приводил следующие соображения. Устав духовных консисторий, составленный в 1841 году соответственно правилам, содержавшимся в своде законов 1832 года, еще в то время представлялся поверхностным и крайне неудовлетворительным; с введением новых судебных уставов 1864 г. и по сравнению с ними, он является поразительно отсталым и несовременным законоположением. «Переработка необходима не только потому, чтобы поставить духовный суд и судопроизводство по делам оного в уровень с светским судом и судопроизводством, но и потому, что в нем есть статьи, которые, при действии судебных уставов, Высочайше утвержденных 20 ноября 1864 г., решительно требуют изменения, а также и потому, что он не содержит в себе многих, весьма существенных правил судопроизводства» 261 . Работы по преобразованию духовно-судебной части не должны, однако, ограничиться исправлением только некоторых статей или отделов действующего устава духовных консисторий. Подобное изменение было бы бесполезно. Необходимо произвести коренное преобразование духовно-судебной части, приняв в основание новые начала, составляющие сущность реформы, произведенной судебными уставами 1864 года. Признавая необходимым и благовременным произвести общий пересмотр Устава духовных консисторий, юрисконсульт в общих и главных чертах намечал некоторые стороны в существующем порядке духовного судопроизводства, которых, по его мнению, должно коснуться преобразование. Всего настоятельнее требуется отменить господствующую в духовном судопроизводстве теорию формальных доказательств. Несостоятельность этой теории ясно засвидетельствована Государственным Советом, который в одном из своих журналов делает следующий упрек по адресу духовных судов: «Кому неизвестны последствия действующей на суде духовном узкой теории доказательств по делам о прелюбодеянии: действительно виновные признаются неизобличенными потому только, что не были застигнуты на месте преступления несколькими свидетелями, а те, которые никогда не нарушали супружеской верности, признаются прелюбодеями потому, что потеряв всякое терпение от распутной жизни своих жен, вступили с ними в сделку и приняли на себя вину с подготовкою для того надлежащей свидетельской обстановки» 262 . |
| Избрание в кандидаты на вакансии благочинных производить того же округа священно- и церковнослужителям из среды священников таких, которые ближе известны им по образу жизни, беспристрастию, расторопности, опытности в делах церковных и в знании церковных прав. Для сего имеет консистория или духовное правление назначить срок священно- и церковнослужителям. в какой ни будь церкви того города или округа, где вакансия благочинного, и отправлять в оную в епархиальных городах члена, консистории, а в уездных городах или в уздах члена духовного правления. По собрании же и испрошении Божьего благословения начать такое избрание, но членом консистории или духовного правления в оное ни тайным, ни явным образом не вмешиваться, а наблюдать только за чинным порядком выбора. По учинении выбора на каждую вакансию не менее двух кандидатов, за подписанием всех избиравших и члена, представлять епархиальному архиерею». Приведя в буквальном виде выписку из предполагавшегося постановления, сей преосвященный прибавляет, что «вследствие, вероятно, сего митрополит Киевский Евгений хотел ввести тогда же в Киевской епархии выборных благочинных. Но неизвестно, почему это намерение в то время осталось неисполненным как в Киеве, так и в других епархиях. Вероятно, потому, что духовенство, отвыкшее в предшествующий, не слишком благоприятный для него период, от всякого самоуправления, признано тогда не довольно развитым и способным, чтобы возвратиться к столь давно забытому порядку и воспользоваться во благо правом выборов» 23 . На это заявление преосвященного цензор его статьи профессор И. Казанский в особом примечании под строкою замечает: «в Киевской епархии и были выборные благочинные с 1824 года, но указом Св. Синода 1835 г. сие отменено» 24 . Высочайше утвержденный 27 марта 1841 г. устав духовных консисторий утверждает практиковавшийся в епархиальном управлении порядок определения благочинных, по представлениям их от консистории, но с некоторою добавкой, достойной замечания. По § 67 этого устава «избрание и определение доверенных лиц на места и должности, чрез которых производится управление или надзор в епархиальном ведомстве, зависит от усмотрения епархиального архиерея, которому консистория на открывающееся место представляет кандидатов с подробными о них справками». |
| Так, в 1794 г. обер-прокурор Святейшего Синода А. И. Мусин-Пушкин в своем отношении на имя епархиальных преосвященных предложил ввести предварительную проверку проповедей. Причиной этого распоряжения было недовольство тем, что в проповедях порой обсуждались политические вопросы. Обер-прокурор специально подчеркивал, что проповедники не должны затрагивать политических вопросов, поскольку «политические дела совсем не относятся к проповеди Слова Божия» 256 . Развивая эту инициативу, 22 марта 1800 г. Святейший Синод издал указ, предписывающий священникам и диаконам, произносящим проповеди собственного сочинения, представлять тексты этих проповедей прежде произнесения на рассмотрение специально назначенным цензорам 257 . Эту норму окончательно закрепил Устав духовных консисторий, изданный в 1841 г. Устав гласил, что священнослужители, получившие «надлежащее образование», должны произносить за богослужением проповеди собственного сочинения. Тексты этих проповедей должны были прежде произнесения подаваться благочинному или специально назначенному цензору. Если по каким-либо причинам проповедник не представил текст своей проповеди до произнесения, он должен был это сделать после произнесения (§ 9 Устава) 258 . Эта норма была сохранена и в новой редакции Устава духовных консисторий, изданной в 1883 г. Кроме того, издавались отдельные указы по епархиям, которые могли детализировать это общее требование Устава. Таким образом, российское церковное законодательство XIX в. фактически не предполагало произнесения импровизированной проповеди. Священник, произносивший проповедь, текст которой не прошел цензуру, рисковал навлечь на себя гнев церковного начальства. Пример такого конфликта мы встречаем в воспоминаниях профессора А. Л. Катанского (1836–1919). Его отец, служивший диаконом в одном из храмов Нижнего Новгорода, был ревностным проповедником, регулярно произносившим проповеди собственного сочинения. В соответствии с Уставом духовных консисторий он постоянно должен был подавать тексты своих проповедей на рассмотрение епархиального цензора. Однако он нередко произносил «непроцензурованные проповеди». Когда об этом стало известно в консистории, то, несмотря на то, что тогдашний Нижегородский епископ Иеремия (Соловьев) благоволил к ревностному проповеднику, отец диакон был наказан денежным штрафом 259 . Похожую ситуацию уже с настоятелем храма описывает и Николай Лесков в своем романе «Соборяне». |
| Узаконения и распоряжения о школах//Пастырско-миссионерский календарь. – СПб., 1908. Улалинская женская община новокрещенных на Алтае. – СПб., 1863. Устав Духовных консисторий. – СПб., 1841. Устав Духовных консисторий. – СПб., 1883. Филимонов Д.Д. Материалы к биографии основателя Алтайской Миссии архимандрита Макария. – М., 1888. Филиппов М. Система инородческого образования по сочинениям Н.И. Ильминского //Православный благовестник. – 1899. – 7. Чевалков М.В. Памятное завещание. – Горно-Алтайск, 1990. Чихачёв П. Путешествие в Восточный Алтай. – М., 1974. Шашков С. С. Сибирские инородцы в XIX столетии//Дело. – М., 1867. 8, 9, 10. Швецова М. Алтайские калмыки//Записки Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества. Кн. 23. -Омск, 1898. Эдоков В. И. Очерки истории изобразительного искусства Горного Алтая. – Горно-Алтайск, 1981. Эдоков В.И. Возрождение мастера. – Горно-Алтайск, 1994. Яблонский Н.В. Путеводитель по Горному Алтаю. – Томск, 1903. Ядринцев Н. М. Сперанский и его реформы в Сибири//Вестник Европы. – 1876. – 4–5. Ядринцев Н. М. Алтай и его инородческое царство: Очерки путешествия по Алтаю//Исторический вестник. Т. 20. – 1885. Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. – СПб., 1891. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. – СПб., 1892. Ястребов И. Краткие сведения о жизни и деятельности архимандрита Макария, основателя Алтайской Духовной Миссии. – Бийск, 1893. Ястребов И. Миссионер Высокопреосвященнейший Владимир Архиепископ Казанский и Свияжский. – Казань, 1898. Приложения Приложение 1. Официальное уведомление протоиерею Созонту Куртукову о назначении архимандрита Макария миссионером в Бийский округ 456 59 Получ. 12 ч. августа 1830 года. Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского из Барнаульского Духовного Правления благочинному Протоиерею Созонту Куртукову, в указе из Тобольской Духовной Консистории от 31 числа минувшего июня написано: по указу Его Императорского Величества Тобольская Консистория, слушав, во-первых, Указ Святейшаго Правительствующего Синода от 22 минувшего мая за 4661 с приложением 990 рублей денег для выдачи назначенному для проповеди Слова Божия Архимандриту Макарию на проезд к иноверческим народам, и резолюцию Его Высокопреосвященства последовавшую на сем Указе 19 июня за 1449 Следующую: о получении денег и отдаче рапортовать с первою почтою, отдав оные отцу Архимандриту под расписку; и взяв от него отзыв, куда желает представить незамедля с мнением. |
| 30 июля 1867 Петербург. Часть 2 Отселе начинаются письма А.Ф. Лаврова уже как члена комитета для преобразования духовно-судебной части. Так как все последующие письма А.Ф. к А.В. Горскому касаются преимущественно работ этого комитета, то необходимо сказать несколько слов об обстоятельствах, вызвавших мысль о духовно-судебной реформе, и о составе комитета. Во всеподданнейшем отчете по ведомству православного исповедания за 1870 г. обер-прокурор Св. Синода гр. Д.А. Толстой между прочим писал: «Духовный суд в епархиальном ведомстве производится порядком, определенным в уставе духовных консисторий, Высочайше утвержденном 27 марта 1841 г. и составленном соответственно правилам судопроизводства по гражданскому ведомству, содержавшимся в своде законов издания 1832 г. С течением времени свод сей подвергался различным изменениям, а с изданием Высочайше утвержденных 20 ноября 1864 г. судебных уставов, все судопроизводство и самое судоустройство по гражданскому ведомству получили коренное преобразование, на совершенно иных началах, которые оказались вполне соответствующими целям правосудия... устав же духовных консисторий, по отношению к порядку суда, до настоящего времени существует в первоначальном его виде, без всякого изменения, и церковный суд доселе остается с прежними формами, при прежнем порядке производства. Между тем... некоторые из начал нового судопроизводства имели место в древней православной Церкви и отчасти в древней русской; таковы, например, устность и гласность судебного процесса, преобладание обвинительного начала над следственным. Ввиду сего Св. Синод пришел к убеждению в необходимости преобразования судебной части по духовному ведомству, сообразно тем началам, на основании которых совершено преобразование судоустройства и судопроизводства по гражданскому, военному и морскому ведомствам, насколько эти начала окажутся применимыми к свойству, целям и потребностям суда духовного. Для обсуждения столь важного дела и для составления основных положений преобразования духовно-судебной части, из которых затем должны быть развиты подробные уставы, с Высочайшего соизволения, последовавшего 12 января 1870 г., учрежден особый комитет под председательством присутствующего в Св. Синоде архиепископа Литовского Макария (Булгакова , впоследствии (с 1879 г.) митрополита Московского, † в 1882 г.), из духовных и светских лиц, близко знакомых с теоретическою или практическою частью судоустройства и судопроизводства церковного или светского». |
| III. Безвестное отсутствие Безвестное отсутствие одного из супругов признавалось и ныне признается церковными и гражданскими узаконениями за вполне основательную и законную причину к расторжению брака, ввиду того соображения, что оно производит на брак такое же разрушающее действие, как и естественный конец всякого бытия – смерть: как со смертью одного из супругов брак их прекращается сам собою, так и при безвестной отлучке одного из них брак перестает существовать de facto и один супруг как бы умирает для другого. Такой взгляд на безвестное отсутствие, т.е. как на смерть, находит себе оправдание и в канонических постановлениях: наприм., у Св. Васил. Велик, (пр. 31 и 36) и в Кормч.Книге (ч.II гл.48, зак. Градск.), из коих последней разрешается расторжение брака за пятилетнею безвестною отлучкою одного из супругов и дозволение оставленному лицу вступить в новое супружество. Наши законы о разводе по безвестному отсутствию впервые были формулированы с надлежащею полнотою и обстоятельностью в указе Св. Синода от 25 Сентября 1810 года (Полн. Собр. Закон. 24360); здесь же определен и общий однообразный и подробный порядок самого производства дел о разводе по названной причине. Впоследствии правила этого указа, со всеми разновременно последовавшими в них изменениями и дополнениями, вошли и в Свод Законов и в Уставы Духовных Консисторий 1841–1883гг. Наконец, в наше уже время, 14 Января 1895 года, состоялось Высочайшее повеление (в Собр. Узак. за 1895 год 471) о новых правилах расторжения браков по безвестному отсутствию одного из супругов. Правила эти, еще не вошедшие ни в Свод Законов, ни в Устав Духовных Консисторий, явились полною заменою всех прежних законов о разводе по безвестному отсутствию, за которыми осталось теперь лишь одно историческое значение. По новому закону безвестное отсутствие одного из супругов приемлется за основание к разводу в том лишь случае, если оно продолжается не менее пяти лет (Высоч.Пов. 14 Января 1895г., п.1) и если достоверность его и указанная продолжительность будут надлежаще доказаны установленными в законе способом (ibid. пп.3–8). В прежнем законе было еще одно условие, а именно: отсутствие со стороны ищущего развода супруга каких-либо поводов к оставлению его безвестноотлучившимся (Уст.Дух. Конс. ст.233). |
| По учинении выбора на каждую вакансию не менее двух кандидатов, за подписанием всех избиравших и члена, представлять епархиальному архиерею». Приведя в буквальном виде выписку из предполагавшегося постановления, сей преосвященный прибавляет, что «вследствие, вероятно, сего митрополит Киевский Евгений хотел ввести тогда же в Киевской епархии выборных благочинных. Но неизвестно, почему это намерение в то время осталось неисполненным как в Киеве, так и в других епархиях. Вероятно, потому, что духовенство, отвыкшее в предшествующий, не слишком благоприятный для него период, от всякого самоуправления, признано тогда не довольно развитым и способным, чтобы возвратиться к столь давно забытому порядку и воспользоваться во благо правом выборов» 686 . На —333— это заявление преосвященного цензор его статьи профессор И. Казанский в особом примечании под строкою замечает: „в Киевской епархии и были выборные благочинные с 1824 года, но указом Св. Синода 1835 г. сие отменено» 687 . Высочайше утвержденный 27 марта 1841 г. устав духовных консисторий утверждает практиковавшийся в епархиальном управлении порядок определения благочинных, по представлениям их от консистории, но с некоторою добавкой, достойной замечания. По § 67 этого устава «избрание и определение доверенных лиц на места и должности, чрез которых производится управление или надзор в епархиальном ведомстве, зависит от усмотрения епархиального архиерея, которому консистория на открывающееся место представляет кандидатов с подробными о них справками». Хотя значительная доля, участия в выборе благочинного принадлежит консистории, но по смыслу самой статьи не устраняется совершенно участие в том и самого духовенства, если бы архиерей, по-своему усмотрению, признал это нужным. Таким образом, в уставе духовных консисторий внесена мысль о выборном начале, но выражена неопределённо, не ясно и предоставлена архиерейскому усмотрению. Выходило некоторое противоречие по отношению к первому пункту неотменённой в то время Платоновской инструкции благочинным, по которому благочинный избирался непосредственно самим архиереем. |
| С учреждением Св. Синода, составление соборов на Руси прекратилось и вся законодательная деятельность церкви сосредоточилась в Св. Синоде, определения и постановления которого являются таким образом важнейшим источником канонического права Русской церкви. §18. Памятники государственного законодательства по церковным делам в России Древнейшими из таких памятников являются уставы русских князей Владимира и Ярослава. Относительно вопроса о подлинности этих уставов наиболее правильным является мнение покойного профессора А. С. Павлова , замечающего, что, хотя нельзя утверждать того, чтобы уставы эти были даны самими названными князьями, но самое содержание уставов таково, что постановления, в них содержащиеся, действительно могли появиться в то время, когда жили эти князья. Косвенным подтверждением подлинности церковных уставов Владимира и Ярослава служат подобного же рода законодательные акты удельных русских князей, изданные в продолжение XII в., а также церковно-уставные грамоты князей московского периода: содержание первых почти дословно сходно с содержанием уставов Владимира и Ярослава, а в последних находятся даже ссылки на уставы этих князей. Что касается содержания первого из этих уставов, то в нем заслуживают внимания определение десятины в пользу церкви и установление церковного суда, а также предметов его ведомства и лиц , подлежащих его ведению. К источникам русского церковного права светского происхождения относятся также т. наз. ярлыки татарских ханов и жалованные грамоты московских великих князей, которыми церкви предоставлялось право суда и разные льготы, а также судебники Uoahha III и Uoahha IV и Уложение царя Алексея Михайловича, содержащие в себе узаконения и относительно церкви. Особым оживлением отличается государственное законодательство по делам церковным в царствование Петра В., когда учреждён был Св. Синод, основанием деятельности которого является Духовный Регламент Петра В., изданный им 26 января 1721 г. Наконец , в числе источников собственно русского церковного права надо упомянуть об Уставе духовных консисторий 1841 г. (новое издание этого Устава вышло в 1883 г.). Как Духовный Регламент Петра В. представляет собою узаконения, касающиеся центрального управления церкви, так Устав духовных консисторий является сборником узаконений по епархиальному управлению. §19. Источники действующего права русской церкви |
| 10 Эта статья гласит: «Для допроса свидетелей, находящихся в других местах, посылаются допросные пункты к местному начальству, которое под присягою отбирает от них показания и, удостоверив оные своею скрепою, присылает для приобщения к делу» 13 Небольшая неточность: (Устав Дух. Кон. издан в 1841 году, когда следов., не было еще Свода 1837 г. 15 ) Это толкование Св. Синодом и Црав. Сенатом было сделано по вышеупоминавшемуся столкновению пермской дух. консистории с полицейским управлением из за применения ст. 309 зак. о судопроизводстве. Текст Сенатского указа гласит так: «Правительствующий Сепат разсмотрев вопрос о том, к кому должны обращаться духовные следователи при отобрании показаний от светских лиц по делам подлежащим духовному суду и принимая во внимание 1, что согласно примечанию к 2 ст. Учрежд. Суд. Уст. преобразование судебной части на основании Уст. 20 Ноябр. 1864 г. вовсе некасается духовных и других судов, означенных в помянутом примечании, судебная власть коих определяется особыми о них узаконениями (а дело и шло о применении 309 ст. Зак. о судопроисводстве); 2, что посему дела о признании браков незаконными производятся на прежнем основании и в тех местностях, в коих введены в действие судебные уставы 20 Ноябр. 1864 г. и 3, что по изложенным основаниям полиция и в этих последних местностях обязана исполнять все требования по сим делам духовных следователей, нашел отказ пермского губернского правления в понуждении полиции исполнять требования духовных следователей неправильным, а потому определил: постановление пермского губернского правления отменить, о чем сему правлению для надлежащого исполнения дать знать указом». Полный текст этого весьма важного для духовных следователей указа издан в Церковном Вестнике 1883 г. 19. 16 Ссылка г. Вруцевича на Указ Св. Синода об обязательной силе для духовного ведомства Высочайше утвержд. Уставов 1864 г. и напримечание к ст. 152 и 175 Уст. Дух. Консист. не имеет никакого значения потому что в этом указе п статьях речь идет о порядке судопроизводства по уголовным делам священнослужителей в общих судах, а не о порядке судопроизводства в духовных судах. |
| Германские реформаторы устранили это препятствие к браку, не находя для него никакого основания в Св. Писании; но уже во второй половине XVI в. дозволение церковного благословения браков лиц, живших в явном прелюбодействе, стало связываться с отбыванием публичного церковного покаяния, а в XVII в. консисториальная практика опять возвратилась к католической точке зрения 842 . Русскому праву квалифицированное прелюбодеяние в западно-католическом смысле неизвестно. Что же касается простого прелюбодеяния, то в кормчую книгу включены места из византийских источников, по смыслу которых прелюбодеяние рассматривается то как относительное препятствие, исключающее возможность брака между прелюбодеем и прелюбодейкой 843 , то как абсолютное препятствие для прелюбодейного супруга вступать в брак с кем бы то ни было 844 . По русскому же собственно законодательству, прелюбодеяние служит абсолютным препятствием для лица, разведенного no причин прелюбодеяния, вступать в брак с кем бы то ни было. Если брак расторгается по нарушению супружеской верности, то виновный в прелюбодеянии и в последовавшем за ним разводе осуждается на всегдашнее безбрачие. Этот принцип впервые высказан был со всей ясностью в устав духовных консисторий 27 марта 1841 г. и поддержан был сводом законов гражданских изд. 1872 г. 845 Но в издании Свода 1857 г. об осуждении на безбрачие лиц, разведенных по прелюбодеянию, не говорится, равно как не говорится о том и в позднейших изданиях X тома. Отсюда, как истолковал Κ. П. Победоносцев 846 , не следует, чтобы церковный закон, содержащийся в Уставе духовных консисторий, мог быть отменен сводом законов гражданских, ибо законы церковный в гражданский суть законы разнородные, не могущие служить в отмене одних другими. Но отсюда же далее позволительно заключать, что, как закон гражданский, данное предписание перестало действовать, ибо в том случае, когда законодатель, при новом пересмотре того или другого устава, определяет снова и сполна все отношения, регулировавшиеся прежним уставом, и при этом опускает что-либо содержавшееся в предшествовавшем издании устава, то это опущение должно быть истолковываемо как отмена опущенного определения 847 . |
|
|
