| Святой Ириней сказал об этом Соборе: «Поступающие согласно со вторыми распоряжениями апостолов знают, что Господь в Новом Завете установил новое приношение. Приношение евхаристии есть не плотское, но духовное». Святой Климент Римский суть соборных решений передает так: «И апостолы наши знали через Господа нашего Иисуса Христа, что будет раздор о епископском достоинстве» — и по этой причине установили епископское преемство 49 . Здесь надо учесть, что епископское служение в ранней Церкви было не административно-властным, а чисто литургическим – значит и вопрос о преемстве, то есть основной вопрос 2 Апостольского собора был вопрос не дисциплинарный, а литургический: кто будет совершать таинство, кто будет на Трапезе священнодействовать на месте Иисуса. В утверждении особых полномочий епископа на Вечери Любви видит «апостольский догмат» и святой Игнатий Богоносец (конец 1 века). В его Послании Магнезийцам (гл. 13) мы видим одно из самых ранних в христианской литературе упоминаний слова «догмат»: «старайтесь утвердиться в учении Господа и апостолов» (en mois dogmasin). Суть же послания в отстаивании прав епископа: «некоторые на словах признают епископа, а делают все без него» (4), а ведь на евхаристическом собрании «епископ председательствует на месте Бога, пресвитеры занимают место собора апостолов». На эту – тему пять глав из пятнадцати. Остальные – против гностицизма; ибо увещание принять участие в Евхаристии немыслимо без утверждения со всей силой физической, телесной реальности Христа. Структура послания понятна: борьба с гностицизмом была борьбой за Литургию, за Евхаристию. А апостольский «догмат» – созидание Церкви Литургией. Святой Златоуст в полемике с гностиками 50 , как и Василий, обращается к Преданию и прежде всего к таинству Евхаристии: «Когда они говорят: откуда известно, что Христос принес Себя в жертву? – то мы, кроме других свидетельств, заграждаем уста их и самыми таинствами. Если Иисус не умер, то символом чего же служат таинства?» 51 В третьем веке святой Ипполит Римский скажет: «мы подошли к самому истоку предания» 52 именно перед тем, как рассказать о посвящении епископа, а затем — о совершении самой Евхаристии. |
| Условные пророчества - это когда Господь говорит, если будешь делать то-то и то-то, то получишь то-то и то-то. А есть безусловные, которые не обсуждаются. Господь говорит, что создаст одну Церковь, и врата ада не одолеют ее. Поэтому так. рассматривать, разбирать и собирать Библию. Я вам сделаю мировой институт исследования Библии. И тоже все к нему идут, говорят, что он их благодетель. Православные, что для вас главное? Я знаю, можете не отвечать. Ваши святыни, мощи, иконы, древности. Я вам создам мировой институт, где соберу все мощи и все реликвии. Не надо ездить на Афон, не надо в Иерусалим. Приехали скопом, приложились и отвалились. И к нему пошла большая часть. Только старец Иоанн, несколько епископов, сотни священников и тысячи православных мирян из миллиона православных христиан не пошли. Он тогда говорит: а что же вы-то? У старца, наверное, ножки болят, поднимите и помогите ему, пусть подойдет. И тогда старец Иоанн встает и говорит, что нет, у меня с ногами всё в порядке. Я просто хочу тебе сказать одно – ты лжец. Для нас главное – это Христос. И как описывает Владимир Соловьев, что обнажился лик, маска упала. Потому что антихрист – это отец лжи, дьявол, он ненавидит, когда ему говорят правду, для него нет ничего ненавистнее. У него начали расти когти, описывается его безобразный вид. В этом смысле Христос говорит: приду на землю, найду ли веру на земле? Конечно же, не всякий человек, который называет себя православным христианином, таковым является на самом деле. Потому что можно иногда сменить акцент, если так сказать, или потерять правильный вкус христианства, сменить свое исповедание веры на нечто второстепенное. Как об этом предупреждал преподобный Серафим Саровский. Он говорил, что пост, молитва, исповедь, таинство евхаристии – это всё условия, а самая главное цель – это обожение (ударение на вторую О). Точно так же, как мы сидим в студии, у нас есть стул, микрофон, чашка, чтобы попить, если горло запершит. Это же не главное! А главное – это наш эфир и проповедь Слова Божия. А все остальное -всего лишь условия для того, чтобы всё это произошло. Так и в христианской жизни есть главное и второстепенное. Есть понятие обряд, есть понятие традиция, а есть понятие догмат. Вот догмат не обсуждается. Традиция может немного разной, а обряд может быть совсем разным. |
| Закрытая антропология схоластики, считающая природной нормой человеческого бытия жизнь вне Бога, а Святой Дух относящая к числу «сверх природных даров» в отличие от православной «открытой антропологии», считающей, что вне Бога, вне веяния Духа заболевает и искажается сама человеческая природа. Паламитский спор, латинофильствующие участники которого полагали, что непосредственное прикосновение к Божеству и познание Его невозможны, а «благодать», касающаяся человека, есть нечто «тварное» 197 . Юридическое понимание первородного греха, в котором по православной терминологии мы потеряли Богонаполненность, а по католической — приобрели виновность. Понимание папы, а не Святого Духа в качестве викария, заместителя Христа (который все-таки обещал послать ученикам Утешителя, а не папу) 198 . Догмат папской непогрешимости, который обязывает Духа («дышащего где хочет») пребывать в некоем человеке только в силу его должности: «Бог излил Дух на тех, кому Он даровал должность» (Эразм Роттердамский) 199 . Наконец, по интересной мысли Лосева, «в силу Filioque существует догмат о беспорочном зачатии Девы Марии: рождение Христа Девой от Духа Свята для католиков мало обоснованно, в виду приниженного значения Духа Святого, для восполнения чего требуется позитивно-эмпирическое очищение человеческого естества Девы Марии (причем лже-догматическое ослепление не видит тут дурной бесконечности: чтобы был вполне чист Христос, надо признать непорочное зачатие Его матери; чтобы признать непорочное зачатие Его Матери, надо признать непорочное зачатие ее родителей и т.д. и т.п.)» 200 . И даже Лев Карсавин, наиболее симпатизирующий католичеству русский философ (Владимир Соловьев не в счет – по большому счету ни православия, ни католичества Соловьев глубоко не знал и католичество принимал ровно настолько, насколько оно укладывалось в его утопии 201 ) — настаивает на внимательном отношении к проблеме Filioque. Карсавин убежден, что из богословской небрежности, допущенной западными богословами при введении дискутируемой поправки к Символу Веры выросли последствия, негативно сказавшиеся именно на духовной жизни Запада. |
| Инакомыслящие пути – это беспутье, а не свобода. Поэтому разговоры о том, что «догматы сковывают свободу мысли» не убедительны для умственно дисциплинированного разума. Догматы охраняют чистоту Евангельского учения, как забор охраняет поле. Вспомним, что первое употребление слова догмат принадлежит апостолам: «Проходя же по городам, они передавали верным соблюдать определения , постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме» ( Деяния. 16:4 ). Определения здесь — «ta dogmata» 118 . Это «определение» защитило свободу христиан от ига иудейского ритуала – с сотнями его предписаний и запретов. Нечто подобное мы увидим и позднее, в центральном догмате православия – в халкидонском оросе, который описывает образ соединения двух природ – Божественной и человеческой – во Христе сугубо апофатически: « неслитно, неизмененно, нераздельно, неразлучно «. На протяжении 4–8 веков («эпоха Вселенских Соборов») мы видим, как догматические определения раз за разом ограждали тайну Личности от антично-философских попыток имперсонального восприятия Бога и человека. Чтобы это было понятнее, напомню, что же именно говорят основные православные догматы. Догмат Первого Собора (325) – включен в знаменитый «Символ веры», где впервые ясно проведено различение между Природой (или сущностью) Бога и Его Личностью. У Отца и Сына одна и та же природа («единосущны»), но Они – различны как ипостаси, как личности. Второй Собор (381) подобный принцип приложил к Святому Духу. Будет утверждено антиплатоновское учение о телесном воскресении, а не просто о бессмертии души, что заложит основу целостной христианской антропологии, в которой телесность человека перестанет восприниматься как ущербность и недостаток. Третий Собор (431) отстаивал возможность для человека быть причастным Высшему Бытию – Богу. Между человеком и Богом возможен не только «нравственный» союз, но и реальное соединение. Вновь в центр дискуссий поставлена тайна Личности. Мария — «Богородица» или «Человекородица»? Поскольку Бог существовал прежде Марии – вроде бы неправильно говорить, что Она родила Бога. |
| Дальше веселее: " Но в европейские страны он(Патриарх Кирилл) должен принести европейское христианство, а не византинизм. Все реальные возможности для изменения ситуации и для того, чтобы стать Патриархом Запада у него есть, если только он и его советники не будут слушать тех, кто пропагандирует только «русскость». -Это вообще меня убило. Такое чувство, что этот ..эээ аббат просто ненавидит русские и греческие традиции.... Отче, но почему вы тогда еще в РПЦЗ, раз вам так чужда Русскость?! И еще, чисто для аббата Майкла,хочу напомнить- Матерь Божия избрала своими уделами на земле не Англию с ее более чем тысячелетними православными традициями (как выразился аббат), не Францию, не страны Скандинавии, а Грецию, Иверию и Святую Русь (Украину и Россию). Александр 23 февраля 2015, 09:03 Ну не понимаю я, чего вы так прицепились к Западному обряду, и почему его " европейцы подогнали под себя " ? Это - их традиция, нам русским/греческим/сербским православным её никто не навязывает, а у них эта традиция существовала ещё до раскола Церкви. Западный богослужебный обряд начал формироваться ещё во времена Римских пап Григория Великого, Климента, которых Православная Церковь почитает как Святых, т.е. ещё задолго до раскола. Почему православный европеец должен обязательно перенимать на себя русскую/греческую культуру? Ведь он всё равно останется европейцем и англичанином. И да, ничего неправославного в Западном обряде нет. Если эти общины не признают догмат о филиокве, о чистилище, о непорочном зачатии Богородицы и другие католические послераскольные нововведения, то что здесь неправославного? Это просто МЕСТНАЯ ТРАДИЦИЯ, и не более того. Православие - это не обряд и не традиция, это неискажённая Вера и догматика, правильная духовная жизнь. Если бы суть Православия сводилась только к обрядовой стороне, то это было бы уже не Православие, а иудаизм. Андрей 11 февраля 2015, 17:01 Опять эти европейцы всё под себя переделать хотят,уже переделали... Православие есть православие и ни чего не надо " подгонять " . |
| Икона скомпонована так, чтобы младенец Христос оказался над престолом и под киворием. Зритель видит не только передачу Младенца Марией, но и движение Симеона, как бы опускающего Христа на Его престол, жест, символизирующий акт добровольной передачи власти Ветхим заветом (олицетворенным Симеоном) Новому завету (олицетворенному Христом). Надпрестольное пространство является самым святым местом в храме, куда немыслимо помещение какого-либо младенца, поэтому жест Симеона приобретает характер исключительности, и зрителю ясно, что Симеон держит на руках воплотившееся Божество. Эта композиция стала возможной только вследствие, условно говоря, очевидных нарушений «правил рисования». Сказанное становится ясным при сравнении приведенной иконы (Андрея Рублева) с фреской Джотто, в которой эти правила соблюдены. Здесь толстая колонна отгородила престол от Марии и Симеона, и Младенец не связан более с надпрестольным пространством. Фактически здесь показан обычный обряд воцерковления, совершаемый над каждым младенцем, и поэтому исчезла исключительность изображаемого события, сцена приобрела характер бытовой зарисовки. У Рублева дан поворотный пункт истории человечества, событие эпохальное; здесь же — повседневное… Рассмотренные примеры показывают, насколько важным был «обрыв» в изображении колонн, поддерживающих киворий (или иной способ их маскировки), – прием, систематически проводившийся в средние века» 337 . Этот же прием «убирания» колонн используется и в иконах Тайной вечери, где причастность учеников Христу, их евхаристическая общность не должна разрываться колонной между Христом и апостолами. Есть этот прием и в иконографии «Введения во храм». «Устремление к чистому смыслу вещи – таков принцип диатаксиса в Византии. Деформация натуры во имя реконструкции чистого смысла вещи» 338 – так определил формулу иконы Ю. Олсуфьев. Как Евангельский рассказ не ставит целью быть хроникой, так и икона не стремится быть фотографией. Она говорит об об о жении человеческой жизни через ее причастие к Горнему миру. |
| Романтика «пересозидания» может увлечь очень далеко. Мы помним, как Россия предоставила себя для проведения на ней социально-обновленческих экспериментов. Утопии оказались губительными. Однажды начатую революцию трудно остановить. И уже не столь просто дать ответ – пусты ли католические храмы в Европе потому, что Второй Ватиканский Собор состоялся слишком поздно, или они пусты потому, что решения этого собора были реализованы слишком поспешно? Владимир Зелинский, человек, симпатизирующий западному христианству, однажды заметил, что православные богословы, заинтересованные в диалоге с католичеством, вряд ли хотели бы иметь дело с католичеством дособорным – «но можно вполне поручиться, что мало кому из них доставит удовольствие зрелище католицизма «размытого», «разжиженного», «удешевленного» – католицизма, затопленного столь знакомой и столь тошнотворной прогрессисткой фразеологией» 272 . Напоминая о соответствующих искушениях в русской церковной истории, я имею в виду даже не движение обновленцев двадцатых годов. Оно само возникло как часть гораздо более широкого мирочувствия. Даже от о. Павла Флоренского можно было услышать восторженно-апокалиптические пророчества о том, что в мире «ничто не должно оставаться на прежнем месте, что все должно терять свое оформление и свои закономерности, что все существующее должно быть доведено до окончательного распадения, распыления, расплавления, что покамест все старое не превратится в чистый хаос и не будет истерто в порошок, до тех пор нельзя говорить о появлении новых и устойчивых ценностей. Я сам слушал эти жуткие доклады… « — вспоминает А.Ф. Лосев 273 . 274 Если судить по сверх популярности всевозможных суперэкуменических утопий (бахаистов, рерихианцев, мунитов и просто «неконфессионально-анонимных христиан») – Россия еще не до конца переболела презрительно-утопическим отношением к реалиям исторической жизни. Подступая к любой реформе необходимо помнить, что нельзя изменять предание, не вглядываясь на Того, о Ком оно говорит. Нельзя смотреть исключительно на обряд, когда мы говорим о церковных реформах; но, желая реформ, мы должны оторвать свой взгляд от обряда и смотреть на Того, Кто создал Церковь и ведет ее. |
| Строго говоря — это ведь не искусство. Никто здесь не искушает человека, не ведет его путем искусственным. Человек здесь не самовыражается, а присутствует в богообщении. И это самое сложное для современных исполнителей такой музыки. Монахи еще в восемнадцатом веке писали, что богослужебное пение — не есть искусство звукоизвлечения, а аскетическая дисциплина. — В Вашей жизни есть знакомые и друзья, называющие себя атеистами или агностиками? Как Вы с ними общаетесь? — Среди знакомых, конечно — мне же приходится с большим количеством людей работать. Среди друзей... наверное, тоже есть... Понимаете, я смотрю, как человек живет и какие поступки совершает. Некоторые люди неосознанно живут христианской жизнью, и просто не готовы сделать шаг. Особенно это касается взрослых людей, людей с хорошим образованием. Знаете, бывает такое искушение жизнью, искушение знанием людей, знанием вообще. У Андрея Кураева есть книжка «Традиция, догмат, обряд» — одна из его ранних. Специально написана для людей советского воспитания — хороших, знающих, читающих, умных. Придя в церковь, они многих вещей не понимают, но боятся задать вопросы и продемонстрирова ть незнание. Вот им он и рассказывает про традиции. А нам вот точно так же приходится объяснять фольклор священникам, а фольклористам — объяснять церковный обряд. Потому что они иногда просто не знают, с какой стороны к этому всему подойти. — Мир фольклористов внешне выглядит очень по-семейному, никаких намеков на конкурентность. Это действительно так? Жестких взаимоотношений, характерных для мира классической музыки, у вас нет? — Нет, конечно. Нас слишком мало. Мы, например, никогда не придерживаем материалы — если у нас кто-то просит ноты, всегда делимся. Ведь помрем, и ничего не останется. Издается очень мало, почти ничего. Поют очень мало эту музыку, потому что она сложная и трудоемкая и требует подготовки. Поэтому мы всем рады, даже если люди поют совсем не так, как мы бы хотели. Но они это любят, им это интересно, значит, они наши друзья... |
| Ч. 2. С. 1274). Таинство может быть повторено при каждой новой болезни ( Малиновский. Догмат. богословие. Т. 4. С. 415). Соборование в одной и той же болезни, продолжающейся непрерывно, большинство богословов вслед за свт. Петром (Могилой) запрещают. Однако свт. Филарет (Дроздов) писал в письме архим. Иоанникию, наместнику Чудова мон-ря, что совершение Е. всегда благотворно и не может ограничиваться случаями тяжелой болезни и близости смерти и «едва ли когда может быть погрешительным» ( Филарет (Дроздов), свт. Письма к высочайшим особам и разным другим лицам. Тверь, 1888. С. 165-166). В XX в. классическое правосл. богословие таинства Е. не получило к.-л. специального развития, хотя нек-рые его аспекты требуют дальнейшего осмысления, в т. ч. по причине широкого распространения в РПЦ в кон. XX в. практики совершения общего Е. не только в Великий четверг, но и вообще в Великий пост (или даже и в др. многодневные посты) и не по особому чину, как в старой рус. (и совр. греч. монастырской) традиции, а по обычному чину Е. Таинство Е. на латинском Западе Чинопоследование В лат. литургических рукописях VII-IX вв.- Григория Сакраментарии и др.- встречаются чины освящения елея для больных в Великий четверг (Sacramentarium Gregorianum (Hadrianum). 77. 5; Ordo romanus. 30b. 11-14// Andrieu. Ordines. Vol. 3. P. 468-469). Ранний вариант формулы благословения елея (нач.: «Emitte...» - «Посли...») встречается в Геласия Сакраментарии (1. 40). Сам обряд помазания представлен 3 типами. В древнейшем, зафиксированном в кон. VIII в., каждое помазание сопровождается особой формулой. Обычно помазываются 5 органов чувств. 2-й тип впервые встречается в Сакраментарии Родрада (после 853) и начинается с окропления св. водой болящего и его дома при пении антифонов. Далее читается молитва «Domine Deus qui per apostolorum...» («Господи Боже, Кто чрез апостолов...»). Болящий преклоняет колени, на него возлагают руки пресвитеры с чтением 2 молитв и пением 2 антифонов. Затем совершаются крестообразные помазания (от 5 и больше, включая помазание больного места) с формулой «Ungo te oleo sanctificato...» («Я помазываю тебя освященным елеем...»). В заключение читаются 2 молитвы и благословение, больному преподается Св. Причащение. Обряд повторяется в течение 7 дней при необходимости. |
| Если поставить вопрос « что родила Мария»? – ответ может быть один: тело Иисуса. Но вопрос надо ставить: « Кого Она родила»? И тогда ответ будет: Она по плоти родила Того, Кто всегда был и есть Сын Божий. Четвертый Собор (451) принял уже цитированный нами догмат о способе соединения двух природ в единой Личности Богочеловека. « Неслитно » – это означает, что человек не растворяется в Боге (восточный имперсоннализм, зовущий к растворению в нирване, таким образом, решительно отвергнут). « Нераздельно » — это означает, что, хотя и две природы во Христе, но субъект действия (то есть Личность) – только один, который сохраняет обе Свои природы. « Неизменно » – это утверждено вопреки ереси Аполлинария, который полагал, что, раз Сын есть Премудрость Божия, то человеческий ум Ему как бы уже ни к чему, и природа человека воспринята Богом при воплощении в ущербленном виде (без разумной души). Четвертое определение халкидонского догмата – « Неразлучно » – означает, что Сын Божий навсегда воспринял человеческое естество, а не как бы «напрокат». В греческой мифологии, например Зевс иногда пользовался телом лебедя. Пятый Собор (553). Ему предшествовал острый приступ неоплатонического ренессанса: начали активно распространяться сочинения крайних последователей древнего церковного писателя Оригена , «обогащавших» христианскую мысль рассказами об иных планетах, эонах и переселениях душ. Достаточно посмотреть «Тайную Доктрину» Блаватской, чтобы понять, сколь страшную оккультную угрозу отстранил Пятый Собор от новых философских течений в христианстве. Шестой Собор (681). Осуждена ересь «монофелизма» и «моноэнергизма», полагавших, что Христос, хотя и воспринял человеческую природу, но желал и действовал только своей Божественной. Собор выступил против антропологического минимализма. Если человеческая природа во Христе бездействует и не имеет свободной воли – то Христос не был полным человеком, и потому не совершил никакого подвига, ибо божество бесстрастно, следовательно Он не может быть примером для нас. |
|
|
