| – книга Бытия , излагающая Божии обетования патриархам, которые составляют основание к освобождению их потомства из Египетского рабства и к наследию земли Ханаанской; вероятно, написана непосредственно по призвании Моисея, перед отправлением его в Египет или на пути туда (Исход. 3:1–18 1381 ), около 1669 года до Рождества Христова; – книга Исхода написана, очевидно, вскоре после Синайского законодательства, т. е. около 1667 года; – книга Левит составлена после сооружения скинии в том же 1667 году, так как в ней излагаются способы спасительного пользования этим Богодарованным учреждением; – книга Чисел закончена и присоединена к предыдущим по прибытии Евреев к Иордану, напротив Иерихона, при окончании сорокалетнего странствования ( Чис 36:13 1382 ), около 1628 года до Рождества Христова; – книга Второзакония в том же году написанная, содержащая в себе последние распоряжения Моисеевы (Второзак. 1:2–5; 1383 31:1–2, 1384 24–29; 1385 33:1 1386 ); – книга Иисуса Навина , описано в ней завоевание земли обетованной, продолжавшееся шесть лет (Иис. Нав. 14:7–10 1387 ), которая присоединена к канону перед кончиной писателя (Иис. Нав. 24:26 1388 ), следовательно, не позже 1611 года до Рождества Христова; – книга Судей , ее написал Самуил явившийся перед концом периода Судей, продолжавшегося четыреста пятьдесят лет ( Деян 13:20 1389 ), вероятно, вскоре после помазания Саула на царство около 1119 года до Рождества Христова; – книги Руфь и Царств, в которых потом положено начало и указан метод к описанию дел и подвигов царей, написаны частию Самуилом, частью его учениками и их преемниками в 1090–600 г. до Рождества Христова; – Псалмы Давидовы написаны не позже 1039 года; некоторые псалмы принадлежат частью тому же времени (напр. Пс 41, 46, 49, 60 ), частью временам предшествовавшим (напр. Пс 89 ), частью временам последующим (напр. Псалмы 88, 125 и 136); – книги Соломона принадлежат сорокалетнему его царствованию 1039–999 г. до Рождества Христова; – книги пророческие относятся к 836–408 г.; |
| От неск. богословских сочинений В. из Ш. сохранились лишь фрагменты: 1) «De sacramento altaris» (О таинстве алтаря, или «De Eucharistia», О Евхаристии - PL. 163. Col. 1039-1040). В этом фрагменте, вероятно, представляющем собой часть большого трактата «Liber sententiarum» (Книга сентенций), рассматривается вопрос, под одним или под двумя видами следует принимать св. Причастие; 2) «Charta» (Церковно-каноническое послание, 1120 - PL. 163. Col. 1039-1042), в к-ром В. из Ш. епископской властью пытается уладить конфликт по поводу уплаты церковной десятины; 3) «De origine animae» (О происхождении души - PL. 163. Col. 1043-1044; авторство сомнительно), вероятно, также представляет собой фрагмент «Liber sententiarum»; рассматривается вопрос о происхождении души человека и о наследовании первородного греха; 4) «Dialogus inter Christianum et Judaeum de fide catholica» (Диалог между Христианином и Иудеем о католической вере, ок. 1096-1099 - PL. 163. Col. 1045-1072). Адресованное Александру, еп. Линкольнскому, сочинение представляет собой литературно обработанный диспут между его автором, называющим себя «неким защитником и слугой веры Христовой», и неким иудеем. В трактате, обнаруживающем сильное влияние идей блж. Августина , речь идет гл. обр. о прообразовательном значении ветхозаветного законодательства и его исполнении в искупительной Жертве Христа, о значении НЗ, о христ. таинствах, о том, что Иисус Христос есть Сын Божий и истинный Мессия, о единобожии и вере в Св. Троицу, об ангелах и падении диавола, о происхождении и сущности зла, о творении человека и его грехопадении, о наследовании первородного греха, об искуплении и Искупителе. Существуют сомнения в принадлежности этого трактата В. из Ш. ( Jacobi K. Wilhelm von Champeaux//LexMA. Bd. 9. Col. 168. Bibliogr.), нек-рые исследователи не упоминают о нем или не включают в состав сочинений В. из Ш. ( Бибихин В. В. Гильом из Шампо//НФЭ. Т. 1. С. 526), в PL его авторство стоит под вопросом. В. из Ш. приписываются также фрагменты: «Moralia Abbreviata» (Сокращенный вариант Моралий [на «Иова» свт. Григория Великого]; изд. в: Thesaurus novus Anecdotorum/Ed. E. Martnes. 1717. Vol. 5), «De natura et origine rerum placita» (Ed. M. Patru. P., 1847; Мнения о природе и происхождении вещей), «De essentia Dei» (О сущности Божией; изд. в: Cousin V. Fragmentes philosophiques. P., 1865. T. 2. P. 328-333). Учение |
| 103 Вриенний (Nic. Br., IV, 26) называет Мануила племянником Василаки. 104 Куртикий был родом из Адрианополя (V, 5, стр. 167). Анна упоминает его в числе участников заговора Анемадов (XII, 5, стр. 330). Вриенний называет его племянником Никифора Вриенния Старшего. Род Куртикиев, возможно, армянский; некоего Куртика из Армении упоминает продолжатель Феофана (Theoph. Cont., p. 383). 105 У Вриенния (Nic. Br., IV, 27) роль посредника исполняет Симеон, игумен Ксенофонтова монастыря на горе Афон. Психологически ошибка Анны легко объяснима: писательница помнит из «Истории» Вриенния (своего единственного источника в этой части «Алексиады»), что посредником был монах, но путает его с уже упоминавшимся Иоанникием. 106 Внутренняя часть большинства византийских городов представляла собой крепость, которую именовали иногда на античный лад акрополем, иногда же – восточным термином «куле» (qule см. Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 166; ср. еще Wittek, The Castle of Violets..., p. 605, n. 9). Кекавмен рекомендует феодалу собрать в куле съестные припасы, достаточные для его семьи, рабов и свободных слуг, и в случае восстания горожан обороняться в акрополе (Cec., р. 63 sq.). Василаки как раз и действовал в соответствии с советом Кекавмена. Фессалоникский акрополь находился в восточной части города, на склонах холма (см. Tafrali; Topographie de Thessalonique, р. 81 sq.). 107 απο ταυτης εις εκενην εφλλεται Б. Лейб переводит: «прыгая с места на место». 108 Анна дает античные названия известных в древности городов на берегу Эгейского моря. Ф. Дэльгер ошибочно говорит о Филиппополе вместо Филипп (Dölger, Regesten..., 1039). 109 Хлебина ( Χλεμπινα), у Никифора Вриенния (Nic. Br., IV, 28) – Χεμπινα. Это, возможно, славянское наименование. 110 По словам противника Алексея, Зонары (Zon., XVIII, 19), Василаки был ослеплен самим Алексеем по приказу императора. Эти события датируются летом 1078 г. (Dölger, Regesten..., 1039). 111 По мифу, Геракл поймал живым страшного Эриманфского вепря, опустошавшего Аркадию. |
| Если в материальном отношении Русская церковь, опирающаяся на всю мощь государства, стремительно усиливалась, в организационном она находилась в неопределённом состоянии, фактически управляясь князем, при том, что «по закону» должна была полностью зависеть от Константинополя, присылавшего своих ставленников на епископские кафедры. До сих пор среди исследователей нет единого мнения о существовании митрополии в Киеве до 1039 г. Самоволие Ярослава с назначением местных владык воспринималось греками как недопустимое вторжение в область церковной власти. К тому же, если Владимир, силой оружия вырвавший у ромеев родство с императорским домом, заставил с собою считаться, как с царём, то Ярослав, при всём его наследственном «каганстве», авторитетом в Империи не имел. «Ярослав Владимирович, - по словам А.Н. Сахарова – лишь утверждался как великий князь Руси, он нуждался не только в широкой идеологической поддержке внутри страны, но и в благожелательном политическом климате за рубежом. Потому и последовало приглашение из Константинополя митрополита…». Великий князь надеялся, что должно было устранить возникшие претензии и подозрения, и разрядить накапливавшееся напряжение. На этом фоне назревающего межгосударственного конфликта русско-византийские отношения резко обострились в 1039 г., когда вновь прибывший митрополит Феопемпт вдруг освятил (ещё раз!) главную святыню Руси – церковь Богородицы Десятинную. Освящение это было, скорее всего, безосновательным и носило явно демонстративный характер. Оно, вероятно, было одним из «пунктов» полученной Феопемптом перед отправкой на Русь «инструкции». Совершённое внезапно, без совета с князем, или даже вопреки его мнению, оно должно было показать не каноничность в глазах официального Константинополя прежнего освящения храма, а, вместе с ним и всей прежней деятельности русского духовенства, не исключая и его предшественников на киевской кафедре, но, в первую очередь, - владимировых «корсунских попов». Русское духовенство, таким образом, оказывалось в роли «схизматиков». Естественно, такое действие было воспринято Ярославом как оскорбление и даже кощунство, перечёркивающее и его труды. Митрополит, от которого не исходила любовь к русской пастве в Киеве был не нужен и вскоре отправился восвояси. |
| Список первых русских иерархов можно лишь реконструировать на основе различных источников 117 . В Повести временных лет, которая в целом обходит вниманием этот вопрос, для начального периода названы только имена грека Феопемпта (под 1039 г.) и русина Илариона (под 1051 г.), причем остаются неизвестны даже сроки их правления. Хотя из византийских, западных и поздних русских источников 118 извлекались и другие имена, все они, так или иначе, являются плодом недоразумений, возникших столетия спустя после предполагаемых событий. Достоверными выглядят только сведения обеих житийных повестей о Борисе и Глебе относительно Иоанна, называемого то митрополитом, то архиепископом (несколько позже 1019 г.) 119 . По поводу различных теорий о статусе древнерусской церкви в 989–1039 гг. остается сказать следующее: их сторонники, ссылаясь на молчание или противоречивость источников, в дальнейшем исходят из отдельных фактов, более или менее произвольно выхваченных из общей массы данных, изолируют их и берут за основу своих построений. Только этим и объясняется, что результаты таких исследований зачастую прямо противоположны друг другу. Тезис о миссийной епархии является чистым постулатом, в соответствии с которым источники приводятся лишь задним числом. Равным образом едва ли приемлемо и предположение об “автономном епископе” Анастасе Корсунянине, поскольку оно требует слишком большого числа гипотетических допущений. Более правдоподобной выглядит гипотеза о зависимости от Болгарии, тем более что именно оттуда пришли на Русь богослужебный язык, литургия и литература (переводы с греческого). В этом случае русскую церковь следовало бы рассматривать как часть Охридского патриархата, перенесенного в Охрид царем Самуилом, а засвидетельствованный на Руси ок. 1020 г. митрополит (или архиепископ) Иоанн мог бы быть отождествлен с Иоанном Охридским. Однако никаких положительных сведений в пользу таких предположений в источниках нет. Более того, окончательное покорение Болгарии, к которому Византия приступила в 1018 г., сопровождавшееся уничтожением книг, упразднением Охридской патриархии (никогда, впрочем, Константинополем не признававшейся) и насаждением греческой иерархии, делает всю эту конструкцию крайне маловероятной. |
| О времени составления прото – «Слова» можно судить лишь предположительно по косвенным даннным. Если считать показательным молчание печерского летописания о свт. Клименте, относя единственное упоминание о его мощах в рассказе о крещении князя Владимира и киевлян к допечерскому слою начальной летописи, то яркую похвалу свт. Клименту (прото-»Слово») логично было бы приписать автору первой половины – середины XI столетия, то есть эпохи Ярослава Мудрого. В пользу именно такого вывода говорит также тот замечательный факт, что тема киевского старейшинства, центральная для «Слова», в реконструированном тексте прото- " Слова» совершенно отсутствует. И еще одно: сторонники ранней датировки «Слова» уже отмечали определенный идейный параллелизм «Слова на обновление Десятинной церкви» и похвалы Владимиру в «Слове о законе и благодати» Илариона (см., например: Ужанков 1994. С. 91–93); ни одна из приводившихся параллелей не является собственно текстуальной, но ощущение подспудной идейной коллизии все же возникает. В самом деле, св. Владимир у Илариона и свт. Климент в «Слове на обновление» недвусмысленно противостоят друг другу в приписываемой им роли апостолов Руси: роль Владимира в «Слове» сведена к «многому потщанию» и «пребольшеи вере», с которыми князь перенес на Русь мощи свт. Климента, тогда как крещение Руси «створися и утвердися» именно «пришествием» свт. Климента. Расценить эту полемическую перекличку как прямой спор между современниками мешала очевидная невозможность признать «Слово» памятником времен Ярослава (хотя она и игнорируется теми исследователями, в глазах которых все перевешивает известие о повторном освящении Десятинной церкви в 1039 г.). Но применительно к автору прото – «Слова» никаких препятствий тому, чтобы видеть в нем современника Ярослава и Илариона, нет. В таком случае известие «Повести временных лет» под 1039 г. приобретает в связи с проблемой датировки прото- " Слова» полную силу. Ни летопись, ни другие источники ничего не сообщают о причинах нового освящения, «обновления», княжеского собора, но можно догадываться, что обширная строительная программа Ярослава в Киеве (возведение Софийского собора, Золотых ворот с Благовещенской надвратной церковью, церквей Георгиевского и Ирининского монастырей) так или иначе могла коснуться и Десятинной церкви. Обычно предполагали пристройку при Ярославе галерей (Каргер 2. С. 36–59; Комеч 1987. С. 168; Вагнер, Владышевская 1993. С. 32; и др.). Совсем недавние археологические исследования остатков фундаментов галерей, кажется, не подтверждают такого мнения (Кузьмин, Ивакин, Козюба 2006. С. 453, прав, стб.; Ивакин, Иоаннисян 2009. С. 187–188), но археологические признаки каких – то строительных работ в Десятинной церкви при Ярославе все равно имеются: блок кладки, найденный при северо-восточном углу храма, сделан из плинфы, близкой к плинфе Софийского собора, тогда как в остальном кирпич Десятинной церкви иной (Ивакин, Иоаннисян 2009. С. 186). |
| Издания: Наряду с изданием в составе Лаврентьевского списка Повести временных лет (под 1096 г.) имеются и два отдельных издания: Ивакин И.Μ. (прим. 1039). С.37–48 (Поучение к детям, Письмо к Олегу, Отрывки); Орлов А.С. (прим. 1039). С. 128–150 (Поучение), 156–160 (Письмо к Олегу), 166–168 (Молитвенное обращение) (критич. изд.); нем. перев.: Trautmann R. Die altrussische Nestorchronik. (SlBQuF. Bd.6). Leipzig, 1931. S. 194–210 (Поучение, Письмо, Молитвы); Graßhoff H. (прим. 1250). S.381–394 (Поучение); Zenkovsky A.S. Aus dem Alten Rußland – Epen, Chroniken, Geschichten. München, 1968. S.62–80. Поучение (первую часть которого Мономах называет “грамотицей”, а вторую “наказанием”) обращено к собственным детям автора и всем, “кто, слышав сю грамотицю”, как своего рода духовное завещание. Страх Божий и “милостыня неоскудна” – вот “началок всякому добру”, говорится в вводной части. Затем ход мысли внезапно меняется, и князь подчеркивает свое нежелание принимать участие в междоусобной борьбе братьев 1041 . Охватывающую его при этом печаль он старается умерить словами Псалтири ( Пс.41:6 и др.). Потом, без всякой логической связи, следует отрывок из поучения Василия Великого монашествующим о надлежащем поведении, греческий оригинал которого включен в Житие Василия Псевдо- Амфилохия Иконийского 1042 . И в дальнейшем сочинение содержит небольшие цитаты из литургических текстов и Св. Писания, которые призваны проиллюстрировать мысль Поучения о необходимости самообладания, терпения и любви. Кроме того, Поучение поощряет заботу о сиротах и вдовицах, а также непрестанное покаяние, слезы и милостыню. Владимир озабочен тем, чтобы Поучение не было неверно истолковано как призыв к удалению от мира: вовсе не требуется непременно жить отшельником либо монахом или все время поститься 1043 – требуется смиренное делание. В следующей затем похвале творению обнаруживается сходство с Шестодневом Иоанна Экзарха, хотя прямой зависимости установить не удается. Некоторая несвязность мысли, очевидно, была заметна и самому автору, коль скоро и в начале, и в середине, и в конце Поучения он просит у читателя снисходительности. |
| 2) По мнению протестантов, оправдание не освобождает нас от грехов: последние остаются и в человеке оправданном, но не вменяются ему в вину ради крестных заслуг Христовых: отпускается наказание только за грехи (1039 б ). Этому мнению противников «Камень веры» противопоставляет православное учение об оправдании, по которому, наоборот, все грехи в человеке оправданном уничтожаются благодатию Божиею: таинство крещения, как учит православная церковь , очищает в человеке все грехи, как первородный, так и произвольные (1039 а –1040 б ). В доказательство православного учения «Камень веры» указывает на свидетельства св. Писания о том, что крестная смерть Иисуса Христа очищает нас от всякого греха ( Ин.1:29 ; Евр.9:13 ; ср. Деян.3:19 ; Мих. 7:19 ). В частности – греху человека Слово Божие усвояет такие наименования и оправданию приписывает такие действия, которые ясно свидетельствуют об освобождении оправданного человека от греха. Так, грехи наши в св. Писании называются: скверною и пороком ( Мф.15:11 ; Апок.22:11 ; Иер.2:22 ; Сир.31:8, 33:23, 47:23 ), узами ( Пс.118:61 ; Ис.5:18 ; Пс.106:14 ), болезнями или ранами, по подобию болезней и ран телесных ( Пс.6:3, 37:6 , Ис.30:26 ; Пс.17:6 ), а также смертию, по подобию смерти телесной ( Лк.15:24 ; Мф.8:22 ; 1Тим. 5:6 ; 1Ин.3:14 ). С другой стороны, оправдание человека представляется в Слове Божием под образом очищения, купели или бани духовной ( Пс.50:9 ; Иез.36:25 ; 1Кор.6:11 ; 2Кор.7:1 ), омывающей наши грехи пречистою Кровию Христовою ( Ин.1:7 ; Апок.1:5 ; Евр.9:13–14 ). Христиане в писаниях апостольских именуются искупленными и исцеленными от греха чрез крестную смерть Сына Божия ( Рим.6:22 ; Кол.1:13 ; 1Тим.2:6 ; Тит.2:14 ; Еф.1:7 ; 1Кор.7:23 ; 1Пет.1:18–19 ; Апок.5:9 ) и возрожденными к новой духовной жизни в таинстве св. крещения ( Рим.6:4, 6, 11 ; Тит.3:5 ; Ин.3:5 ) (1040 б –1045 а ). Возражая против изложенного православного учения об оправдании, протестанты указывают на некоторые изречения в псалмах св. царя Давида ( Пс.31:1–2 ), которые будто бы оправдывают их мысль о внешнем юридическом прощении человеку грехов в оправдании. |
| А. Шахматова сделаны Д. С. Лихачевым. Он отверг возможность существования в 1039 г. «Древнейшего Киевского свода» и связал историю возникновения летописания с конкретной борьбой, которую пришлось вести Киевскому государству в 30 – 50-е годы XI столетия против политических и религиозных притязаний Византийской империи. Византия стремилась превратить русскую церковь в свою политическую агентуру, что угрожало самостоятельности древнерусского государства. Притязания империи встречали активный отпор великокняжеской власти, которую в борьбе за политическую и религиозную самостоятельность Руси поддерживали широкие массы населения. Особого напряжения борьба Руси с Византией достигает в середине XI в. Великому князю киевскому Ярославу Мудрому удается высоко поднять политический авторитет Киева и Русского государства. Он закладывает прочные основы политической и религиозной самостоятельности Руси. В 1039 г. Ярослав добился учреждения в Киеве митрополии. Тем самым Византия признала известную самостоятельность русской церкви, хотя во главе ее оставался митрополит-грек. Кроме того, Ярослав добивался канонизации Ольги, Владимира и своих братьев Бориса и Глеба, убитых Святополком в 1015 г. В конце концов в Византии вынуждены были признать Бориса и Глеба русскими святыми, что явилось торжеством национальной политики Ярослава. Почитание этих первых русских святых приобрело характер национального культа, оно было связано с осуждением братоубийственных распрей, с идеей сохранения единства Русской земли. Политическая борьба Руси с Византией переходит в открытое вооруженное столкновение: в 1050 г. Ярослав посылает войска на Константинополь во главе со своим сыном Владимиром. Хотя поход Владимира Ярославича и закончился поражением, Ярослав в 1051 г. возводит на митрополичий престол русского священника Илариона. В этот период борьба за самостоятельность охватывает все области культуры Киевской Руси, в том числе и литературу. Д. С. Лихачев указывает, что летопись складывалась постепенно, в результате возникшего интереса к историческому прошлому родной земли и стремления сохранить для будущих поколений значительные события своего времени. |
| Как мы видели выше, единственным исключением из практики интронизации митрополитов Руси в Константинополе для XI в. было настоловани Илариона в Св. Софии Киевской. Этот неканоничный, с точки зрения Патриархии, акт повлек за собой последующее переосвящение Св. Софии Киевской новым митрополитом Ефремом 41 . Новооткрытое эпиграфическое свидетельство об этом акте (см. ниже) позволяет уточнить не только его дату – 1052 г., но и всю хронологию Киевских митрополитов XI в. в целом. Однако прежде чем перейти к этой проблеме, следует отметить, что первые списки русских иерархов – прежде всего, митрополитов, о которых и сохранилось больше всего сведений, – возникли в позднее Средневековье и базировались преимущественно на данных более древних летописей. Эти списки влияли друг на друга, видоизменяясь и пополняясь новыми данными. Особого расцвета этот жанр достиг на Украине XVII в., в рамках борьбы с унией: именно тогда были созданы труды Захарии Копыстенского, Сильвестра Косова и др. 42 С развитием научного изучения летописей с конца XIX в. стала понятна искусственность и натянутость многих построений этих каталогов. Критические издания летописных текстов и привлечение сравнительного материала заставило ученых начать пересмотр традиционных списков русских митрополитов. Результат этого процесса переосмысления был сформулирован А. Поппэ в новом каталоге ранних русских первосвятителей 43 – его хронология была с теми или иными мелкими поправками принята и авторами наиболее авторитетных работ по ранней истории Русской церкви 44 . Согласно Поппэ, хронология русских митрополитов 2-й трети XI в. должна быть восстановлена так: Иоанн I (до 1018 – не позднее 1035) – Феопемпт (после 1030 – после 1039) – Иларион (1051–1054/5) – Ефрем (1054/5 – ок. 1065) – Георгий (ок. 1065 – ок. 1076). Но совсем недавно А.П. Толочко 45 , справедливо указав на ряд натяжек в этом перечне митрополитов, предложил свой собственный вариант, основанный на методе исторической деконструкции. Главными ее итогами стали исключение из списка киевских митрополитов Ефрема и перестановка Иоанна на более позднее время, в результате чего список митрополитов стал выглядеть так: Феопемпт (упом. 1039) – Иларион (пост. 1050) – Иоанн (пост. 1052) – Георгий (упом. 1072 г.). Основанием для столь существенного пересмотра стали, впрочем, не столько новые источники (которые, как мы увидим ниже, говорят как раз не в пользу гипотезы Толочко), сколько сделавшееся уже традиционным для «киевской школы» летописеведения последовательное отвержение сведений новгородского летописания. |
|
|
