| Понятие о динамической теории материи у мыслителей XX в. Понятие о динамической теории материи получило распространение в русской философии с начала XX в. Упоминая эту теорию, русский философ Николай Лосский, c одной стороны, говорит о динамике движения материи и определяет ее как «подвижное реальное», а с другой – рассматривает материю как некое органическое целое 1 . Современник Н. Лосского Борис Вышеславцев , рассуждая о материи, употребляет термин «энергетизм» и утверждает, что «сила, движение, динамизм составляют сущность материи» 2 . Представление о динамической теории материи, вытекающее из святоотеческого богословия, принадлежит крупнейшему богослову XX в. Владимиру Лосскому . Как и его отец Николай Лосский, он связывает эту теорию с учением о единстве мира, пребывающем в движении и изменении. По его замечанию, «динамическая теория материи… объясняет как изменение, происшедшее в первоначальной природе после грехопадения, так и воскресение тел. Элементы материи переходят из одного тела в другое таким образом, что вселенная представляет собою единое тело» 3 . Вл. Лосский опирается на учение о материи святителя Григория Нисского , согласно которому «все существует одно в другом, и все вещи взаимно друг друга поддерживают, ибо претворяющая сила в некоем вращении заставляет беспрестанно переходить одни земные элементы в другие, чтобы привести их снова к их исходной точке» 4 . В данной статье мы попробуем развить эти представления о материи и связать их с важнейшими положениями богословия личности. Динамическая теория материи понимается здесь следующим образом: видение материи (1) как единой и «отчасти» воипостасной 5 и (2) как вполне подчиненной Творцу и подлежащей подвластности со стороны личности человека. Воипостасная материя составляет единую онтологию с совокупностью человеческих личностей. Остальная масса материи, являясь неким продолжением воипостасной своей части, также призвана к участию в гармонии сотворенного бытия, ответственность за которую от начала творения несут Адам и его потомки. |
| Реальность – это все, что есть, знаемое нами или незнаемое, это и познанное, и тайна Бога и Творения. Истина – это та частица реальности, которую мы познали и выразили. Здесь два ограничительных выражения: познали означает, что я увидел то малое, что мне доступно, выразили означает, что я попытался определить в терминах языка то малое, что увидел. На самом деле здесь двойное ограничение. Когда мы видим человеческую личность, мы не видим всю ее, мы схватываем лишь что-то из этой личности. И когда мы хотим передать другому доступными нам средствами языка схваченное нами, мы еще ограничиваем то, что можно было бы сказать. Так что между тем, что я говорю, и тем, что на самом деле есть, – целый ряд ограничений. А теперь я скажу нечто об истине. Если истина – это выражение реальности, в той мере, как мы ее охватили и находим способы выразить (а способы эти многочисленны), то здесь вступают три основоположных фактора. Первый – тот, что реальность может быть выражена статически или динамически. Когда, например, я делаю фотоснимок, я запечатлеваю момент истины, абсолютно идентичный тому мигу, когда была сделана фотография, но очень ограниченный. Можно сфотографировать человека, когда он говорит из глубины сердца, в такой момент и под таким углом, что он будет только смешон. Эта фотография совершенно истинна с точки зрения момента и совершенно ложна с точки зрения ситуации. В этом отношении фотография – истина, ограниченная моментом, застывшая и не передающая жизнь. Многое в богословии создавалось именно так: был схвачен момент, заморожен и было сказано: «Вот оно!» Можно поступать и по-иному: мы можем пытаться выразить динамизм ситуации, истину движения, а не событий, стоящих за движением. Примером я вам дам картину Жерико под названием «Дерби в Эпсоме». Когда вы смотрите на картину, вы видите несущихся лошадей. Если вы знаток в лошадях, а не в живописи, вы заметите, что лошади так не скачут: художник исказил данные естествознания, чтобы передать нам чувство движения. И прав-то он, если он хотел довести до нас именно движение, но он не прав, если хотел показать, как лошадь скачет галопом. В богословии есть та же проблема: есть аспекты богословия, которые могут быть выражены только динамически. Но чтобы выразить их динамически, невозможно сделать ряд моментальных фотографий. Мы должны выразить движение, а не то, о чем идет речь. |
| Между тем его атомы абсолютно несоединимы ни с чем, они существуют – каждый – абсолютно обособленно, и Гирн полагает, что одного его атома достаточно для того, чтобы сокрушить все системы пантеизма. За сто лет перед Гирном Дидро крылышком бабочки, будто бы свидетельствующим с несомненностью о существовании премудрого и всемогущего Творца, думал побить всех пантеистов. Дидро кончил тем, что сам стал атеистом, Гирн умер тем, чем жил – верующим в личного Бога. Но мы думаем, что в указанной аргументации Дидро был более прав, чем Гирн. В основе рассуждения Дидро лежала (лейбницевская) мысль, что в самом незначительном факте проницательный взор должен увидать Божественную десницу; в рассуждении Гирна была бы таже самая мысль, если бы существовал факт: атом. Но этого факта нет, и мысль ведёт к заключению, что если бы он существовал, то давал бы очень плохой материал для доказательства Божественной премудрости. Он был бы фактом доказывающим, что мир состоит из несоединимых элементов, что в нём, следовательно, нет и не может быть истинной гармонии, но наша мысль, как и сердце, ищут гармонии и единства. Мы думаем, что Гирн в своём миропредставлении вышел бы из тех затруднений и противоречий, в которых оказался, если бы он вместо двух родов элементов – материального и динамического признал существование только одного второго – динамического. Этот взгляд не нов; за него стояли Боскович, Кант, Фехнер. Они приводили много оснований в защиту динамического миропонимания и в ряду этих оснований уже одно то, что материю легко представить как функцию взаимодействия сил 24 , было, по-видимому, сокрушающим материализм. Тем не менее динамическое миропонимание встречало себе дружный отпор со стороны учёных. Кант не догадался о причинах этого отпора, но гносеология Канта подсказывает объяснение этого факта. Идея материи так же присуща нашему духу, как и идея пространства и времени, она априорна. Раскрываясь в нас непрерывно в течение всей нашей жизни под воздействием опыта, она приобретает в нас необыкновенную ясность и устойчивость Динамическое миропонимание как будто призывает нас отказаться от этой идеи, поставить на ней крест, но материя отовсюду глядит на нас, как протяжённое и непроницаемое начало, она видится, осязается, чувствуется нами; всё непосредственно заверяет нас в её существовании и мы склоняемся к мысли, что в доводах динамизма есть какие то софизмы, ускользающие от нашего внимания и сообщающие ему вид правдоподобия. |
| Боже мой! Как таинственен человек!.. Если во времена советских гонений на русское православие злоба разрушителей была непосредственная и открытая, то в десятилетия церковного возрождения пришло испытание на прочность более тонкое и сложное. В 90-е годы, в эпоху Ельцина нам довелось сполна вкусить " ползучую революцию " неолиберального характера. Тем, кто не принял в сердце своем эту революцию, оставалось только жить в своеобразном раздвоении, хранить в себе " русскую идею " в свернутом состоянии. Русскому человеку здорового интеллектуального и волевого типа свойственно чувствовать себя в Смутные времена свернувшейся в свою возможность и затаившейся традиционной государственностью. Соблазн прямого вхождения Церкви в постмодерн принесли идеологи " неообновленчества " , вооруженные философией либерального консерватизма или консервативного либерализма. Эта философия по существу подражала тому мироощущению динамического консерватизма, которое является достойным выражением православного традиционализма. Если радикальные революционеры замыкали идею социального прогресса на современное поколение (философия " рывка " , " решающего скачка " ), то либеральные консерваторы говорили уже о преемстве детей и отцов, об уважении к историческому наследию. Но они далеко отстояли от динамического консерватизма, для которого наследие значит пребывание в целом своего рода, народа и Церкви. Только при этом условии обретает смысл понятная в свете динамического консерватизма бесконечная способность и готовность Традиции к " обновлению " своих манифестаций. Эта широта и гибкость Священной Традиции была ярко описана в творчестве русских религиозных философов, в их понимании Традиция способна собирать вокруг себя различные культурные и исторические индивидуальности (С.Булгаков), симфонические личности (Л.Карсавин), языковые, культурные, исторические ситуации (В.Лосский), народы и поколения (П.Флоренский). В православной философии Священное Предание и мирское наследие предстали сторонами единой в своей сущности традиции - только теперь традиция оказывается не связью во времени (между прошлым и будущим, правнуком и прадедом), но связью в духе и в свете вечности, связью-религией, глубинной вертикальной связью личности с самой собой, с мистическим корнем своего бытия. |
| Основная идея осмогласия заключается не в наличии того или другого гласа и даже не в наличии разных гласов, но в переходе от одного гласа к другому, в постоянном уходе и возвращении определенных мелодических структур. Таким образом, глас, в отличие от лада или звукоряда, есть не только мелодическая категория, но и категория временная. Вообще же первоначально понятие «глас» в корне отлично от понятия «лад» или понятия «звукоряд», ибо и лад, и звукоряд подразумевают некую организацию звуков, в то время как глас начисто исключает понятие звука. Структуру каждого отдельно взятого гласа образует набор интонационно-мелодических формул, которые, в свою очередь, состоят не из звуков-тонов, но из интонационных шагов, или интонационных квантов – тонем. Структура, образуемая определенным набором мелодических формул, характерна как для восточного понятия «глас», так и для западного понятия «модус». Именно в таком виде понятие «глас» воспринимается и древнерусской певческой системой. Вот почему можно утверждать, что принцип построения мелодии на основании канонизированных мелодических формул является таким же фундаментальным принципом богослужебно-певческой системы, как принцип осмогласия и принцип внезвукового интонационного мышления. Однако было бы неверно думать, что выход в область метаэстетики достигается только путем преодоления статики музыкального звука, ибо метаэстетика есть не просто динамика, но это прежде всего некий канонизированный динамический порядок. Система богослужебного пения представляет собой сочетание принципа динамизма и принципа каноничности на всех уровнях своей структуры. Так, динамическая структура осмогласия представляет собой канонизированное последование гласов, динамическая структура отдельно взятого гласа представляет собой канонизированное последование интонационно-мелодических формул, динамическая структура мелодической формулы представляет собой канонизированное последование интонаций – тонем. Таким образом, на всех уровнях мы видим сочетание динамизма со строгим каноническим порядком. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Динамическим испытаниям подверглись обычный ремень безопасности, детское автокресло группы II-III, и три вида так называемых «иных устройств» 21 апреля. ПРАВМИР. Российские специалисты исследовали пять видов детских удерживающих устройств в машинах и выяснили, какие из них наиболее безопасные. Удерживающие устройства для детей в автомобилях исследовали государственный научный центр «Центральный научно-исследовательский автомобильный и автомоторный институт «НАМИ» совместно с Российским Красным Крестом, пишет в четверг «Российская газета». В ходе экспериментов создавались условия, характерные для лобового столкновения автомобиля, в котором перевозится шестилетний ребенок, на скорости 48 километров в час. Динамическим испытаниям подверглись обычный ремень безопасности, детское автокресло группы II-III, соответствующее правилам ЕЭК, и три вида так называемых «иных устройств»: «книга», бескаркасное устройство, корректор (адаптер) ремня безопасности. Безопасно: Небезопасно: «книга» В краш-тесте ребенка сажали на книгу, к этим средствам относят и бустеры, однако, насколько это стало понятно, краш-теста на бустере не проводилось. бескаркасное устройство корректор (адаптер) ремня безопасности Специалисты пришли к выводу, что единственное удерживающее устройство, которое можно назвать безопасным, — это автокресло группы II-III. В нем в указанных условиях манекен ребенка вообще не пострадал при столкновении с другой машиной. Стандартный ремень безопасности может нанести ребенку травму или совсем его задушить, поскольку слишком близко подходит к шее. Хуже всего действуют удерживающие устройства, указанные в законодательстве как «иные устройства». Использование бескаркасного устройства чревато травмой грудной клетки и живота. Грудная клетка и живот ребенка пострадают в случае, если малыш был пристегнут адаптером ремня безопасности. При использовании «книги» ребенок получит травму грудной клетки. «Книга» — это условное удерживающее устройство, пишет издание. Поскольку закон не поясняет, что такое «иное устройство», эксперты предположили, что ребенка можно посадить в тазик или верхом на книгу и пристегнуть ремнем, и это не будет нарушением закона, а наоборот — будет считаться мерой безопасности. Такое устройство (ребенок верхом на книге) и было испытано. На практике многие водители используют так называемый бустер — это дополнительная подушка, позволяющая детям, сидящим на ней, использовать стандартные ремни безопасности. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Бог есть весь — жизнь, весь — любовь. Бог есть свет, в котором нет ни единой тьмы, т. е. тьмы страдания в смысле разрушения и умирания, тьмы неведения, небытия или зла, тьмы непреодоленных внутренних несовершенств и противоречий, провалов или срывов бытия. Бог есть — Бог живой, динамический, но динамика Божественной жизни есть — бесконечная и безначальная полнота бытия, исключающая какой бы то ни было теогонический процесс. Бог бесстрастен, но не безучастен в жизни твари. Бог любит, жалеет, сострадает, радуется, но все это не вносит в Его бытие разрушения, относительности, страсти. Бог промышляет о Своем творении до мелочей с математическою точностью; Он спасает, как Отец, как Друг; Он утешает, как мать; Он принимает ближайшее участие во всей истории человечества, в жизни каждого человека, но этим участием не вносятся ни изменения, ни колебания, ни последовательность процесса в самое Божественное Бытие. Бог живет всю трагедию мира, но это не значит, что и в Самом Боге, в недрах Божества также совершается трагедия, или происходит борьба, как следствие Его собственной неполноты или тьмы, в Нем Самом сущей и непреодоленной. Бог любит мир, действует в мире, приходит в мир, воплощается, страдает и даже умирает во плоти, не переставая быть неизменным в Своем надмирном бытии. Все сие Он совершает так же бесстрастно, как непротяженно и целостно объемлет в Своей вечности все протяженности и все последовательности тварного бытия. В Боге статический и динамический моменты составляют такое единство, которое не допускает приложения к Его бытию ни единого из наших раздельных понятий. Стремясь к богоподобному бесстрастию, православный подвижник мыслит это бесстрастие не как «холодное безразличие», не как «совлечение призрачного бытия», не как созерцание «по ту сторону добра и зла», но как жизнь в Духе Святом. Бесстрастный полон любви, сострадания, участия, но все сие исходит от Бога, действующего в нем. Бесстрастие можно определить, как «стяжание Духа Святого»; как Христа, живущего в нас. Бесстрастие — есть свет новой жизни, порождающей в человеке новые святые чувства, новые божественные мысли, новый свет вечного разума. |
| Сержантов П.Б.: Исихастская антропология трактует энергию, приближая ее к дюнамису. Клеопов Д.А.: Приближая, но до конца не сливая. Сержантов П.Б.: Это скорее к Сергею Сергеевичу вопрос: сливая или не сливая? Хоружий С.С.: Чего с чем? Сержантов П.Б.: Вот аристотелевская триада: дюнамис, энергия и энтелехия. Дюнамис с энергий сближается до того, что различение остается или уже нет? Хоружий С.С.: Различение остается, конечно же. Сержантов П.Б.: И где тут помысел? Хоружий С.С.: Различение остается, и тогда, действительно, разумно, как это отметил Дмитрий, различать природу динамическую и энергийную. Но я думаю, что здесь происходит некоторое злоупотребление терминами. В привычных коннотациях термин «динамический» несет уже совсем другое содержание, чем прилагательное, относящееся к «дюнамис» в античном смысле. Это уже совсем разные вещи, здесь огромная дистанция. «Динамический» — это прилагательное, происходящее от «динамики», это определение к динамике, а вовсе не к «дюнамис». Клеопов Д.А.: Но это различение предваряло мой вопрос: откуда помыслу взять энергию? Только у самого подвижника. В конце концов, подвижник принимает решение, какие ростки, какие помыслы заслуживают продолжения, а какие нет. Мне было интересно, откуда берется на начальных степенях дискретное время? А все очень просто. Принимается некое решение о том, чему дать развитие, ход, а чему не дать. И, таким образом, раньше всякой мистики возникает дискретное время. Это то время, которое как «кайрос», противоположное времени как «хронос». Хоружий С.С.: Нет, это как и в случае разговора о том, что есть разная темпоральность, возникающая в двух житейских актах: налил воду из чайника в одной темпоральности, а выплеснул в другой темпоральности, так и здесь. Разумеется, при разговоре об этих актах выбора нет никаких причин говорить о формировании какой-то совсем иной темпоральности. Клеопов Д.А.: Но если это стратегии спасения и обожения, наверное, можно? Хоружий С.С.: Так, Павел совершенно корректно с самого начала ограничил ту область, в которой действительно можно всерьез прослеживать феномен дискретной темпоральности как очень специфическую область высших ступеней опыта. |
|
|
