| Вторым Епископом почитается Афиноген, коего история есть следующая: В царствование Государыни Императрицы ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ, был в Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре ключарем иеродиакон Амвросий, отчасти знавший Латинский и Польский язык, человек молодой, расстроенной и предприимчивой. Оный был замечен по должности своей в некоторых пороках, а особливо в краже церковного имения: по чему убоясь от сего худых, но праведных следствий, бежал из монастыря к старообрядцам и нашед знающего проводника в 1749 году приехал в Зыбскую слободу к Патрикию попу под именем Иеромонаха Афиногена с уверением, будто бы познав древнее благочестие, и нововведенности Российские возненавидев, и убегая их, пришел к нему. Он просил сего попа, чтоб его принял. Патрикий видя ево смирение и усердие к старообрядству, рекомендовал всему своему обществу достойным и отменным человеком, и что у них еще такого совсем небывало. Он одобрял его не только словесно, но и письма рассылал, дабы всюду признавали его Иеромонахом. Потом Патрикий отправил его за границу в местечко Гомье, куда прибыв, в Борской слободе велел выстроить церьковь, которую сам и освятил во имя Знамения Пресвятые Богородицы. Как по одобрительным Патрикия письмам, так и чрез собственное свое пронырство и хитрость приобрел себе от всех великое уважение. В дополнение сего сыскав в том месте попа, просил его быть себе духовником, чем сей поп очень был доволен, наиболее же из почтения к его добродетелям и достоинствам, кои были всюду расславлены. Когда его начал исповедывать, то Афиноген обязавши клятвою, что ни кому того не откроет, объявил о себе будто бы он Епископ: по чему исповедывать, разрешать и молиться за себя приказал подобающим порядком. Духовник сего испужавшись, не смел много о сем ево спрашивать. Но самозванец сам в подкрепление своей лжи рассказал ему о себе следующую басню: что он получил Архиерейство от Сибирского Митрополита Антония, удельной епархии у себя не имеющего: а находился там тайно при некотором великоважном Темничнике, о котором ни кому не известно. |
| Когда св. священномуч. Афиноген приближался к монастырю, братия которого были замучены за исповедание имени Христова, то прибежала к нему самка оленя и наклонилась к ногам. А он ей сказал: «лишилась ты братии, лишишься скоро и меня, который тебя вскормил; но Бог веков не предаст тебя и семя твое в ловитву врагов, но семя твое да приносит плод свой в память нашу на заклание и снедение во славу Божию тем, которые станут приходить сюда на празднование памяти нашей». Она стала плакать; но он перекрестил ее и отослал в пустыню. Так и было: ежегодно она приводила на праздник один плод свой и оставляла. Полезна молитва за творящих память о святом Св. Афиноген пред смертью молился: «да даст Господь Свое вечное благословение всем почитающим мою память, и всем молящимся Богу с воспоминанием имени моего, да являет Он благодать Свою и скорую помощь во всякой их нужде». И был с неба голос, что прошение его исполнится. Св. мученица Иулия девица Место страданий мученицы было местом построения церкви Обветшалую церковь , построенную во имя мученицы Иулии, хотели выстроить на другом месте; но сила Божия ночью переносила начатую стройку на старое место, и видели по ночам младую деву, при помощи двух тельцов белых перевозившую на прежнее место строительные материалы. 17. Св. великомуч. Марина Бесы в пещерах пребывают После тяжких мук мучитель повелел бросить мученицу Марину в глубокую и темную темницу, исполненную страшилищ бесовских, куда были ввергаемы осужденные на смерть. 18. Св. муч. Емилиан По ревности к вере не должно бояться мук Св. Емилиан, раб градоначальника, пошел ночью в идольский храм и все там разрушил: и алтари, и свечи, и жертвы; за то игемон, узнавши об этом, нещадно повелел бить его по ребрам и по чреву, а потом бросить в огонь на сожжение; но пламя не коснулось мученика, а неверных жгло. Христианство спасает от огня На месте мучения были некоторые из потаенных христиан, но огонь не вредил им, хотя и досягал до них пламень. Преподобный Памва Страх Божий «Страхом Божиим преп. Памва сделал то, что в нем пребывал Дух Божий», сказал Антоний. Правила жизни |
| — Где братия моя, которых я Тебе поручил? Кто будет совершать со мною обычные молитвы к Богу? Где прекрасные ветви масличные? Что с ними? не знаю! И тяжко горевал святой. Выйдя из монастыря, он ходил вокруг него, удивляясь и недоумевая, куда ушли братия; и вот прибежал к нему олень, которого недавно он вскормил своими руками, начал ласкаться к нему и лизать его руки. Потом он встретил одного знакомого человека, который спросил его: — Где был ты, святой владыка, когда взяли твоих учеников? ведь игемон присылал за ними воинов, приказал связать их и вести в город, чтоб замучить. Услышав это, святой обрадовался и, посмотрев на небо, сказал: — Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, что достойных рабов Своих призвал Ты в Царство небесное! Отослав оленя в пустыню, сам он поспешил в город Севастию к своим ученикам. Придя к городскому судье, он начал громко кричать: — Зачем ты обокрал меня, мучитель, расхитив церковь мою? пусть видит Бог злое дело, совершенное тобой, и пусть обрушится Своим гневом на тебя! Тотчас воины схватили святого, и привели к игемону, говоря: — Вот Афиноген, которого ты велел искать, он очень оскорбляет твою светлость! Игемон тотчас велел бросить его в темницу, где были заключены его братия за Христа. Увидев своих братий, святой очень обрадовался и сказал им: — Мир вам! благодать Христова да будет с вами, дети мои: вы оказались угодны Богу, потому Он и позвал вас на обед небесный! будьте тверды, не бойтесь соблазнов мучителя; вам Бог поможет завтра совершить ваш подвиг, и будете вместе с ангелами и ликами святых вступать в райские радости и в веселии славить небесного Владыку во веки! На следующий день мучитель сел на суд и приказал привести к себе Афиногена с десятью его учениками. Он сказал им: — Принесите жертву богам, по царскому повелению; если же не послушаетесь, то я буду мучить вас лютыми муками и лишу вас жизни, как погубил упорствовавших прежде вас: злом погибли злые. Святой же Афиноген ответил ему: — Те, которых ты, мучитель, называешь погибшими, не погибли, но ликуют на небесах вместе с ангелами. |
| Не довольствуясь этим, он захотел еще, по примеру Афиногена и при его содействии, сделаться епископом. Лже-епископ принял принесенный подарок и на первый раз посвятил его в архимандриты. В этом звании Анфим начал действовать по архиерейски и даже поставлял священников. Раскольники стали укорять его за это, чем еще более увеличили его желание получить архиерейство. Анфим снова обратился к Афиногену, послал ему денег и просил посвятить его заочно во епископа. Афиноген согласился, назначил для этого день великого четверга и даже час, так чтобы, когда один будет читать заочно посвятительные молитвы, другой возлагал-бы на себя архиерейские одежды, пришел назначенный день, и час, Анфим поспешил возложить на себя архиерейское облачение, не воображая, что в это самое время Афиноген был уже польским жолнером. Когда история рукоположения Анфима огласилась, над ним стали смеяться и сами раскольники. Досада и стыд заставили Анфима странствовать по разным старообрядческим обществам, пока некрасовцы не бросили его в Днестр. Так трагически окончил свою жизнь самозванец. Три лже-епископа, на время мнимо возглавившие безглавую поповщинскую церковь , кроме рукоположенных ими попов, оставили только раздоры и несогласия в среде старообрядцев. Горький опыт, данный раскольникам лже-епископами, отвлек их на время от мысли искать архиерея. Этому, не мало также содействовало и дозволение правительства (1822 г.) принимать к себе беглых попов. Но так продолжалось недолго; данное дозволение, с воцарением Императора Николая I, начало ограничиваться, а с ограничением его стало уменьшаться и число беглых попов. При последовательности и неуклонности таких распоряжений относительно раскола, в поповщинском обществе произошло „оскудение священства“. Попы, оставшиеся в небольшом количестве, знали, что ими поневоле будут дорожить и потому допускали разного рода злоупотребления. Совершение богослужения и треб производилось крайне небрежно; крестили по 40–50-ти душ, исповедовали всех вместе, венчали „гуськом“, пар по семи и проч. |
| После учреждения единой Псковской и Порховской епархии Преосвященный Владимир, получив достаточно формальный титул епископа Изборского (поселок в 20 км, от Печор), Указом Святейшего Патриарха Алексия I был назначен на пост Начальника Русской Православной Миссии в Иерусалиме и полномочного представителя Московского Патриархата в Палестине. С декабря 1951 по июль 1956 год возглавлял кафедру Житомирскую и Овручскую (с 1954 года в сане архиепископа). Ушел по болезни на покой и вновь поселился в Псково-Печерском монастыре, где и скончался 24 января 1960 года (См. о нем: Малков Ю.Г. и Малков П.Ю. У «пещер Богом зданных». Псково-печерские подвижники благочестия XX века. М.: Правило веры, 1999. С. 319–324)., 20 Личности отца Симеона и подробностям его взаимоотношений с отцом Серафимом посвящен отдельный раздел этой книги. 21 Архимандрит Афиноген, в схиме Агапий (в миру Василий Кузьмич Агапов) – родился 12/13 (по новому стилю указывал 24) января 1881 года в деревне Карманово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии в крестьянской семье. Окончив земскую школу, жил с 1894 года в Санкт- Петербурге, работая в швейной мастерской родственника; после службы в армии в 1902 и в начале 1903 гг., решив оставить мир, «пошел, – по его словам, – пешеходом... в какой-нибудь монастырь». По совету встреченного на пути старца пришел в Любань и был принят в близлежащую обитель преподобного Макария Римлянина. В 1906 году облачен в рясофор, в 1911 году – в мантию (с именем Афиноген). С конца 1912 года – иеродиакон; 18 июня 1917 года рукоположен архиепископом Новгородским и Старорусским Арсением (Стадницким ; 1862–1936) во иеромонаха. В 1921 году назначен монастырским ризничим. 15 июля 1924 года был арестован ОГПУ (вместе с настоятелем Кириллом (Васильевым), будущим схиепископом Макарием) и 30 января 1925 года приговорен к трем годам высылки из Северо-Западного края. Прожив год в Нилово-Столобенской пустыни на озере Селигер, был затем амнистирован и вернулся в Макарьевскую обитель. В 1929 году награжден золотым наперсным крестом. |
| Что он и выполнил. Уже не возражая больше, он приехал в Большую Глушицу к дням памяти апостола Иоанна Богослова и святителя Николая. Летом 1925 года к отцу Сергию пришел бывший миссионер Афиноген Антонович Кургаев. Лишенный сана за пристрастие к выпивке, он жил в родном селе Дубовом и по собственному желанию заводил беседы с раскольниками, сектантами и даже с безбожниками везде, где другому показалось бы невозможным. Когда вернулся митрополит Тихон, Кургаев написал ему просьбу — разрешить во время бесед надевать священнический крест. Полученное разрешение окрылило старика. На этот раз он предложил отцу Сергию за сходную цену купить у него «Толковую Библию» Лопухина. Конечно, любая «сходная» цена все-таки заставляла сделать долги и на несколько месяцев отказаться от мечты о многом необходимом, но не часто является возможность приобрести такую ценность. — А как же вы-то, Афиноген Антонович, расстаетесь с этим сокровищем? — удивлялся отец Сергий. — Мне деньги нужны, в Самару съездить. Слышали, что обновленцы там съезд собирают? Я поеду туда и обличу их. Вернувшись из поездки, Кургаев чуть ли не в тот же день опять явился к отцу Сергию с такой животрепещущей новостью, что отложил даже рассказы об «обличении»: на съезде был Апексимов, они встретились на пароходе. Этот факт лишний раз подтверждал сведения, поступавшие к отцу Сергию из разных источников, и от друзей, и от врагов. Сообщали, что Апексимов не порвал связи с обновленцами, даже получает их журнал «Вестник Священного Синода», который высылается только их единомышленникам; что он по-прежнему числится у них благочинным и в качестве такового заводил разговоры с некоторыми из духовенства — Пеньковым, Бурцевым… Отец Сергий не признавал неопределенных положений. Он вспоминал печальную Пасху этого года, которой был обязан, несомненно, Апексимову, но все-таки решил еще раз сходить к нему. И, придя, поставил вопрос ребром: Нашли еси, или от супостат наших? ( Нав. 5:13 ) — Что значит супостат? — Апексимов страшно обиделся на это слово, а может быть, только сделал вид, что обиделся, чтобы увильнуть от ответа по существу. Впрочем, их отношения с отцом Сергием сложились таким образом, что самое его существование едва ли не расценивалось Апексимовым как оскорбление. Недаром же он бросил фразу: «Перед митрополитом могу унизиться, а перед Свым не унижусь!» |
| Старец Илиодор, предохраняя братию от осуждения, говаривал: «Если мы видим какой-либо порок у нашего ближнего, мы не должны осуждать его; первое, потому что нам неизвестно его душевное состояние, второе, потому что нам неизвестно его будущее. Немало было случаев, что некоторые, проводящие жизнь порочную, были возбуждены Божественною благодатью к покаянию, исправились в короткое время и окончили жизнь праведниками». Старец Илиодор при этом рассказывал для назидания такой случай, которому был сам личный свидетель. Передаем его в той простоте, в какой слышали из уст старца. В 20-х годах прошедшего столетия в Глинской пустыни был иеродиакон Авксентий, в миру Афиноген Андреев, уроженец города Мурома Владимирской губернии. До поступления в монастырь он проходил штатскую службу, имел чин губернского регистратора. Точных сведений о поступлении его в монастырь не имеется. Вероятно, он жил в Глинской пустыни до прибытия отца строителя игумена Филарета, прибывшего 1817 г. июня 6-го, а 1819 г. ноября 18-го по указу Святейшего Синода Афиноген Андреев был пострижен в монашество строителем Филаретом, назван в постриге Авксентием и того же года 14 декабря рукоположен во иеродиакона, проходил очередное служение. Иеродиакон Авксентий отличался прекрасными душевными качествами: простотою, боголюбием, смирением, кротостью, братолюбием и прочими. Но при всем этом он начал увлекаться спиртными напитками. Строитель Филарет, желая поставить монашество своего братства на высоту иноческой нравственности, видя проявление слабости в иеродиаконе Авксентии, возмущался праведным негодованием и не оставлял сего последнего без должного вразумления, но на него новые вразумления не производили желанного действия, почему строитель Филарет, не видя исправления, решился удалить иеродиакона Авксентия из своей обители. Получив паспорт, иеродиакон Авксентий направился на север, рассчитывая в каком-либо монастыре найти себе место. Довольное время ходил он, побывал во многих монастырях, а определиться нигде не пришлось. Он уже начал тяготиться своим положением: мысль безнадежия о приискании места начала приступать и втесняться в душу и мало-помалу овладела им совершенно. «Куда деваться?» – спрашивал он себя. А враг и тут со злым своим советом во уме нашептывает: чем шататься и бедствовать без места, ступай в приволжские места к раскольникам, как лицо священное будешь в почете, там таких ищут, а жизнь там будет безбедная. Вначале сей злой совет появился в уме как обыкновенный прилог: иеродиакон Авксентий не придавал ему значения и, будучи в рассеянности, вдавался в собеседование с ним, и пока еще удерживал его страх Божий, он считал его за ничто. Но с течением времени, при угнетении мыслью безнадежия, начал он поддаваться искушению и, наконец, решился осуществить самим делом, почему и направил свой путь в ту сторону. |
| С соблазнительной историей Афиногена имеет тесную связь история и третьего раскольнического епископа – Анфима. Это был монах Кременского монастыря на Дону, человек пожилых лет, быстрого ума и довольно начитанный, но в высшей степени упрямый и надменный. Он судился за уклонение в раскол, был наказан по тогдашним законам, но, будучи приговорен к ссылке в каторжные работы, бежал и на деньги одной московской богачки, расположение которой успел приобрести, построил в четырех верстах от Ветки в местечке Боровицах церковь , сам освятил её и стал совершать богослужение. Выдав себя попом, Анфим задумал еще, по примеру Афиногена и при его содействии, сделаться епископом. Он нарочно ездил к Афиногену. Тот посвятил его на первый раз только в архимандриты. В этом звании Анфим, нисколько не стесняясь, начал действовать по архиерейски и даже поставлял священников. Впрочем, порядка ради, Анфим еще раз обратился к Афиногену за архиерейством, тот согласился и, по причине неудобства личного свидания, условились так, чтобы поставление совершено было заочно: в назначенный день, именно в Великий четверток 11 апреля 1753 года, тот и другой должны были служить литургию и в определенное церковным уставом время Анфим должен был возложить на себя архиерейские облачения, а Афиноген – прочитать молитвы на поставление епископа. Анфим исполнил условие в точности, – в определенное время, за торжественной службой при большом стечении народа, облекся в архиерейские одежды и, затем, продолжал литургию по архиерейскому служебнику, не воображая, что в это самое время Афиноген был уже польским жолнером... Над Анфимом стали смеяться и сами раскольники. Стыд принудил Анфима бежать с берегов Сожи. Стопы свои он направил за реку Днестр и дальше – в пределы Молдавии и нынешней Буковины, в Добруджу и за Кубань, все с тою же целью, чтобы основаться где-нибудь в звании старообрядческого епископа. В тоже время, чувствуя нужду исправить как-нибудь свое странное, столько смеху наделавшее, посвящение в епископы, он обращался к нескольким православным архипастырям, прося у них или «навершения» прежнему поставлению, или нового рукоположения, и Даниил Браиловский будто бы действительно рукоположил его, даже назвал епископом «Кубанским и Хотинския Раи». В разных местах, то в Добрудже, то на Кубани, раскольники действительно принимали его в качестве епископа и дозволяли ему ставить попов, доколе, заподозрив в обмане, не изгоняли с бесчестием. Так странствовал Анфим с места на место несколько лет, пока свою бурную, исполненную приключений, жизнь не кончил трагически: раскольники бросили Анфима в Днестр с камнем на шее. |
| IV и V тома заключают в себе извлечения из дневника под заглавием: «Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге». Здесь же продается «Очерк жизни и деятельности Протоиерея Иоанна Ильича Сергиева» соч. А. А. Зыбина, второе издание исправленное и значительно дополненное. Цена 75 коп., с пересылк. 1 руб. СКЛАД ИЗДАНИЯ: Кронштадт: Посадская, д. 27, кв. 12, у Ив. Васил. Фиделина. 1 Митрополит Санкт-Петербургский Исидор, в миру Яков Сергеевич Никольский, род. 1 окт. 1799 г., умер 7-го сент. 1892 г. 2 Преосвященнейший Никанор, в миру Александр Иванович Бровкович, родился в 1826 г., умер 27 дек, 1890 г. Он известен как красноречивый проповедник и писатель. Из сочинений его особенно замечательно «Разбор римского учения о главенстве»; за это произведение архиепископ Никанор был в 1869 г. удостоен степени доктора богословия. (Прим. С.О.) 3 Давид, второй царь народа Израильского, пророк и псалмопевец; сын Исаи или Иессея (Ииши) из колена Иудина, был избран на царство после смерти Иевосфея, сына Саулова. Давид завоевал Иерусалим и увеличил счастливыми войнами Израильское царство; при жизни много претерпел горя от возмущения своих сыновей, Авессалома и Адонии. Умер 70 лет, около 1018 г. до Рожд. Христ. (Прим. С.О.) 4 Манассия, царь Иудейский, сын Езекии, наследовал отцу в 697 г. до Рожд. Христова, уведен в плен Ассириянами в 642 г. (Прим. С.О.) 5 Спирит – последователь спиритизма, т. е. веры в возможность общения с душами умерших, в прежнее время – при посредстве разных заклинателей (Эмануэль фон Сведенборг) и магнетизеров (Юстин Кернер), а в настоящее время (с 1849 г.; сестры Фокс в Америке) – с помощью медиумов или посредников между таинственным миром духов и обыкновенными людьми, задающими вопросы чрез медиума и чрез него же получающими ответы, будто бы, от духов. (Прим. С.О.) 6 Пашковцы – последователи секты, отличающейся крайне протестантским характером и начавшейся с проповедей лорда Редстока, приехавшего в Петербург в 1874 г. Англичанин Редсток нигде не имел такого огромного успеха, ни у себя на родине, ни в Париже, ни в Швейцарии, как у нас в Петербурге, и преимущественно, среди аристократического общества (кн. Гагарина, генеральша М. Черткова, граф М. Корф и др.). Секта получила свое название от имени отставного гвардии полковника Пашкова, сделавшегося горячим поклонником Редстока и ставшего во главе секты. Отец Иоанн Кронштадтский известен, как могучий борец против ереси пашковцев: «Около самого Петербурга, на пути, откуда пришел к нам начальник ереси (лорд Редсток), является пастырь с особым даром молитвы и исцеления. Этот смиреннейший пастырь – живой и сильный обличитель гордого суемудрия сектантского», сказал про отца Иоанна П. А. Смирнов , настоятель кафедрального Исаакиевского собора, в Петербурге, – замечательный проповедник. |
| «Великие Князья Николай и Михаил Николаевичи, - писал барон (затем граф) Корф, - были воспитаны и ведены, как и все дети Николая, в самой патриархальной простоте. Половина Их в Зимнем Дворце, в конце известного Большого коридора, возле самой ротонды, перед Малою дворцовою церковью, состояла, кроме самой маленькой передней, всего из трех комнат: залы, которая была вместе биллиардною, гостиною и даже столовою; спальни, где стояли почти рядом, имея какую-нибудь сажень между собою, головами к стене, две низенькие и узенькие кровати, и где на диване постоянно спал при Них многие годы помощник Философова, дальний мой родственник, теперь генерал- адъютант барон Корф; наконец - учебной комнаты…». В этой именно комнате и происходили занятия Великих Князей, по свидетельству М.А. Корфа, относившихся к учению с любознательностью и всегдашним вниманием. В своем донесении Государю о последней заключительной беседе с Великими Князьями он писал: «Теперь, когда все кончено, не могу не чувствовать себя истинно счастливым от воспоминаний, которые всегда будут жить в моем преданном сердце, но вместе и несчастливом от того, что удаляюсь из приближения к Августейшим моим Слушателям, составлявшего душевную мою отраду. Да благословит Их Бог быть всегда доблестными, полезными, славными сынами Их Отца-Монарха и Его России!». Продолжая научное образование, согласно ранее упомянутому нами «Плану учения», Великие Князья, с соизволения Государя, в 1852 году предприняли большое заграничное путешествие, в котором пробыли около 4-х месяцев. Получив паспорты на имя флигель-адъютантов Романова 9-го и Романова 10-го, Их Высочества, в сопровождении генерала Философова и лиц свиты, 17 февраля на почтовых лошадях отбыли из Петербурга на Варшаву. Далее они посетили Дрезден, Прагу, Вену, где были очень радушно приняты Императором Францем-Иосифом Затем Они приехали в Зальцбург, Мюнхен, Аугсбург, Ульм и Штутгардт. Путешествие продолжалось через Южный Тироль, Верону, Венецию и Болонью на Рим, где Их Высочества посетили папу Пия IX; почти целую неделю с чрезвычайным интересом знакомились с богатейшими научными собраниями «вечного города» и присутствовали при археологических раскопках. Дальнейший путь лежал на Неаполь, Ливорно, Флоренцию, Болонью, Модену, Реджио, герцогство Пармское, Милан. В пределах герцогства Гессен-Нассауского, в г. Шлангенбаде, Великие Князья встретились с Государынею Императрицею и Великою Княгинею Ольгою Николаевною, с которыми провели около недели, успев однако в то же время посетить нескольких соседних герцогов. 30 мая Августейшие Путешественники выехали в Нидерланды, где близь Амстердама в Сестдейке посетили вдовствующую Королеву Анну Павловну, и направились дальше на Кельн, Ганновер и Веймар, откуда, наконец, 15 июня возвратились в Петербург |
|
|
