| Традиционный для сир. М. отказ от физического труда, к-рый не обязательно является признаком неправославия, мог быть расценен в др. культурной среде как еретическое новшество. По дороге в ссылку, в к-рую прп. Александр вынужден был отправиться после осуждения, он и его монахи были жестоко избиты толпой, подстрекаемой епископом Халкидонским. На нек-рое время изгнанная община нашла приют в мон-ре в Руфинианах ( Callinicos. Vie d " Hypatios//SC. 1971. T. 177. P. 242-246). Снискав благосклонность имп. Пульхерии, Александр избежал ссылки в отдаленные места империи и основал мон-рь «неусыпающих» в вифинском пригороде К-поля, на азиатском берегу Босфора, в местечке Гомон, где вскоре и скончался. Иоанн, преемник прп. Александра на посту игумена, перевел мон-рь в небольшое поместье Иринеон, расположенное также на азиатском берегу Босфора и принадлежавшее ктитору обители, некоему Филофею. Правила монашеской жизни, установленные некогда основателем и предполагавшие разделение всех монахов на 6 богослужебных черед, были значительно смягчены: круглосуточное псалмопение было разбито на 3 череды по 8 часов, каждую из к-рых совершала по очереди треть монахов обители. Наиболее авторитетным игуменом мон-ря был его 3-й настоятель, прп. Маркелл Акимит, управлявший обителью ок. 40 лет и прославившийся как видный борец с ересью Евтихия в 448 г. Основатели новых мон-рей в столице и ее пригородах часто обращались к прп. Маркеллу с просьбой прислать монахов из его обители. Т. о., традиция акимитов, в частности принцип непрерывного богослужения, получила широкое распространение в К-поле. Во многом она повлияла на жизнь впосл. знаменитого Студийского мон-ря, основанного в 463 г. патрицием и экс-консулом Флавием Студием в вост. части квартала Псамафия ( Janin. Grands centres. P. 430-440). Последний раз об акимитах упоминается в Житии Антония Новгородского, который видел «неусыпающих» в К-поле в 1200 г. (Книга Паломник. С. 18). К-польские монахи очень рано начали вмешиваться в религ. и церковно-политические споры столицы, считая своим долгом защиту православной веры, особенно тогда, когда епископат либо молчаливо соглашался с ересью, либо открыто поддерживал ее. |
| Иакова к-польскими литургиями святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста отражено уже в ответе игум. Иверского мон-ря прп. Евфимия († 1028) на вопрос Феодора Сабацминдского ( Кекелидзе. Древнегруз. Архиератикон. С. V-VII). В центре реформы оказалась деятельность груз. монахов-афонитов, подвизавшихся в Иверском мон-ре, в первую очередь игуменов мон-ря преподобных Евфимия и (позднее) Георгия († 1065), к-рыми (или при участии к-рых) был в течение XI в. переведен на груз. язык полный корпус богослужебных книг к-польской традиции, заменивший старый груз., восходивший к древней иерусалимской традиции. В качестве основного богослужебного Типикона в Грузинской Церкви был принят составленный прп. Георгием «Синаксарь» (см. Георгия Мтацминдели Типикон ) (рус. пер.: Кекелидзе. Литургические груз. памятники. С. 228-313). Составленный игуменом одного из важнейших мон-рей Св. горы, Типикон Георгия Мтацминдели (Святогорца) является главным источником по истории святогорского богослужения в XI в. В нем можно выделить собственно синаксарь (последовательное описание служб на каждый день года, сначала по месяцеслову, затем по Триоди) и дополнительные главы, содержащие указания общелитургического и дисциплинарного характера. Основным источником для синаксаря был утраченный к наст. времени «Студийский синаксарь» (ср.: Кекелидзе. Литургические груз. памятники. С. 247, 260, 287); кроме того, прп. Георгий пользовался Типиконом Великой ц. (Там же. С. 291, 303). В синаксаре встречаются ссылки на афонские обычаи (напр., описываются литии по монастырским владениям в понедельник и вторник Светлой седмицы.- Там же. С. 294). Дополнительные главы Типикона прп. Георгия имеют близкие параллели в южноитал. редакциях Студийского устава, где, иногда даже под заглавием «Κεφλαια... τς κκλησιαστικς καταστσεως το Αγου ρδβλθυοτεΟρους» (Главы... церковного устройства Св. горы - ркп. Laurent. gr. X 15, 1336 г.; см. Дмитриевский. Т. 1. С. CXX, 797; Т. 3. С. 161), приводятся те же главы (в южноитал. Типиконах они полнее по содержанию), получившие поэтому в лит-ре название «Афонские богослужебные главы» ( Пентковский. |
| Др. важнейшей вехой в истории правосл. Б. стало иконоборчество VIII-IX вв., после победы над к-рым резко возросло значение монашества в церковной жизни Византии, что повлекло за собой повсеместное распространение монастырских Типиконов, монашеской гимнографии и литургических книг, практики общежительных мон-рей совершать Евхаристию ежедневно и проч.; огромное влияние на визант. Б. в IX в. оказала практика к-польского Студийского мон-ря, в к-рой были соединены к-польская и иерусалимская традиции. Во время или сразу по окончании периода иконоборчества визант. чины литургии, таинств, лекционарная система и проч. подверглись пересмотру и редактуре; после IX в. Б. К-поля достаточно быстро приняло почти совр. вид. На Западе огромный вес приобрела рим. традиция, вытеснившая в VIII в., во времена Каролингов, галликанский обряд (позаимствовав из него мн. молитвы и песнопения), а в XI в.- и испано-мосарабский. Православное богослужение после IX в. было неизменно ориентировано на к-польскую, а отчасти иерусалимскую и позднее афонскую богослужебные традиции. К Х в. в К-польской Церкви сформировались 2 типа Б.- соборное и монастырское, существенно отличавшиеся друг от друга. Различия не касались литургии (визант. чин к-рой, основанный на текстах IV-V вв., в общих чертах сформировался к IX в.), но относились к службам суточного круга. Соборное богослужение зафиксировано в Типиконе Великой ц. , отражавшем практику патриаршего храма - Св. Софии Константинопольской,- Б. в к-ром требовало участия Императора, Патриарха, большого числа духовенства; для мон-рей К-польского Патриархата образцовым был устав столичного Студийского мон-ря (см. ст. Студийский устав ). Эти 2 литургические традиции отличались как по самому составу суточных служб (к-рые в храме Св. Софии образовывали т. н. песненное последование , а в Студийском мон-ре совершались согласно палестинскому монашескому Часослову ), так и по составу и способу исполнения их текстов. Соответственно типам к-польского богослужения к нач. |
| Прп. Афанасий Афонский. Роспись кафоликона мон-ря Хиландар на Афоне. Между 1318 и 1320 гг. В IX-XV вв. мн. монастырские центры достигли расцвета, пользовались большим почитанием и оказывали влияние на духовную жизнь Византии в целом. Таковыми были «святые горы» визант. М., из которых в указанный период наибольшее значение имели Вифинский Олимп, гора св. Авксентия, Папикий, Ганос и Афон. Среди подвижников Вифинского Олимпа получил начальное монашеское воспитание прп. Феодор Студит, впосл. многое заимствовавший из бытовавших в олимпийских мон-рях и кельях преданий. Студийский мон-рь под его руководством стал духовным центром не только К-поля, но и всей Византии, оказавшим огромное влияние на М. IX-XI вв. Прп. Феодор не считал общежитие единственно возможным образом монашеской жизни, однако полагал, что это наиболее удобный для спасения путь («царский путь», т. е. избегающий крайностей). Устав, основанный на принципах, изложенных прп. Феодором, с небольшими вариациями стал наиболее распространенным в Византии (включая Юж. Италию), а затем и в славянских странах, в частности на Руси в XI-XIV вв. Студийский идеал монашеской жизни достаточно быстро стал предметом подражания, а подвижники, придерживавшиеся его, могли именоваться ревностными студитами вне зависимости от того, принадлежали ли они к «студийской семье» обителей или же просто придерживались тех же принципов, что и прп. Феодор. Так отзывались, в частности, о прп. Симеоне Новом Богослове (949-1022), к-рый лишь краткое время провел в Студийском мон-ре, однако в своем руководстве Маманта святого монастырем явно воспроизводил характерные элементы студийского духовного руководства, включавшего в т. ч. регулярные огласительные поучения. «Огласительные слова» прп. Симеона дают яркую и живую картину повседневной жизни в к-польском монастыре студийского типа со всеми трудностями, искушениями и даже нестроениями. Студийская обитель оставалась влиятельной и почитаемой вплоть до падения Византийской империи. Также до XIV в. процветали мон-ри Вифинского Олимпа и др. монашеских центров М. Азии, закат к-рых был связан с тур. завоеванием. |
| Студийский устав использовался на А. (по крайней мере в нек-рых обителях) и в XIII в. Ктитор Хиландарского мон-ря архиеп. св. Савва Сербский († 1236) перевел на церковнослав. язык Евергетидский Типикон (составлен ок. посл. четв. XI в.; из греч. сохранилась только рукопись 1-й пол. XII в.- Дмитриевский. Т. 1. С. XXXVIII), являющийся важнейшим представителем 2-й (поздней) к-польской редакции Студийского устава, где появляются «агрипнии» (γρυπνα - всенощная; здесь - особая ночная служба накануне воскресений и праздников) и где есть различение праздничного и будничного окончания утрени, но нет афоно-студийских 3 антифонов на утрене. Этот перевод (с небольшими добавлениями, принадлежащими св. Савве) стал известен под именем Типикона св. Саввы Сербского и использовался в Хиландарском мон-ре до 1-й четв. XIV в. (Там же. С. XLV-LII); Типикон и расположенные по нему богослужебные книги стали основой богослужения Сербской Церкви в XIII - 1-й пол. XIV в. На А. проживало большое число монахов-келлиотов, посещавших храм только в нек-рые дни и совершавших богослужение в своих кельях в одиночестве. Известны разного рода предписания о совершении такого богослужения: напр., устав Карейской келлии (изложен в 42-й гл. Типикона св. Саввы Сербского, отсутствующей в Евергетидском Типиконе; ср.: Мансветов. С. 294-297; Дмитриевский. Т. 1. С. XLV; Byzantine Monastic Foundation Documents. Р. 1331-1337), составленное мон. Феодулом (Фикарой, см. Фома Магистр ) «Скитское последование» ( Скабалланович. С. 439) и др. (см. в ст. Скитский устав ). С XIII в. Политические потрясения, пережитые Византией в 1-й пол. XIII в., после взятия в 1204 г. К-поля крестоносцами, привели, в частности, к тому, что на А. появилось множество принесенных сюда из балканских, малоазийских и палестинских мон-рей списков Иерусалимского устава и расположенных по нему богослужебных книг. Иерусалимский устав к этому времени уже достаточно распространился в правосл. мире, в течение XIII в. он был принят святогорскими мон-рями и используется до наст. времени. |
| Типикон. С. 301). При этом служба Н. не отменяла вседневных песнопений Октоиха: стихир на стиховнах вечерни и утрени и канона. Впрочем, в данном уставе то же наблюдается и в отношении памяти большинства др. святых, так что этот порядок нельзя считать признаком вседневного характера службы. Напротив, она отмечена такой яркой праздничной особенностью, как пение в конце каждой песни канона утрени ирмосов Рождества Христова, по образцу службы на Введение во храм Пресв. Богородицы (причем на память Н. в Студийско-Алексиевском уставе указаны ирмосы не 1-го, как на Введение, а 2-го канона Рождества - - Там же. С. 300), что соответствует катавасии в позднейшем смысле этого термина; Студийско-Алексиевский устав предусматривает ее лишь для самых важных праздников. Составитель устава - патриарх Алексий Студит - также отметил, что в Студийском мон-ре 7 дек. совершалась служба только в честь свт. Амвросия Медиоланского, но сам предписал для своего мон-ря исполнять 7 дек. песнопения как свт. Амвросию, так и Н. (и совершать вечерню и утреню без кафизм), продлевая этим празднование Н. еще на целый день. В афонском Георгия Мтацминдели Типиконе (ок. 1042) память Н. 6 дек. отмечается по праздничному чину: на утрене вместо кафизм поются 3 антифона из Пс 91, 32, 111, за ними - «Всякое дыхание» и читается Евангелие (Ин 10. 11-16). 7 дек. соединяются последования в честь Н. и свт. Амвросия ( Кекелидзе. Литургические груз. памятники. С. 243). В уставах греч. мон-рей Юж. Италии описан аналогичный чин службы. Так, в Мессинском Типиконе 1131 г. богослужение открывается праздничной вечерней, без кафизмы, со входом и паремиями ; на утрене вместо кафизм поются 3 антифона из Пс 96, 131, 111, степенны, прокимен, «Всякое дыхание» и читается Евангелие (Ин 10. 9-16); канон поется с рождественской катавасией, в конце утрени - великое славословие без стиховных стихир. Песнопения Октоиха полностью опускаются. Тропарь и кондак на входе во время литургии поются только Н. Ради праздника 6 дек. отменяются все работы, а трапеза устраивается дважды в день, несмотря на пост; упоминается вкушение в этот день даже молочных продуктов - Типикон предписывает ради праздника раздавать беднякам хлеб, вино и сыр в качестве «руги». |
| (в частности, венецианской) календарной практики, получившей распространение и в городах-коммунах соседней с Сербией Далмации, что, в частности, определяет использование мартовского стиля в серб. первопечатных книгах кон. XV-XVI в., изданных в Далматинском Приморье и в Венеции. В наст. время нет необходимости и оснований объяснять феномен 1-го древнерус. влияния существованием офиц. церковных и (или) политических связей между рус. княжествами и южнослав. гос-вами во 2-й пол. XII-XIII в., присутствием рус. князей-изгоев на серб. землях Венгерского королевства и в Болгарии и поддержкой, к-рую галицко-волынские князья оказывали первым болг. царям из династии Асеней в борьбе за независимость страны (подробнее об этом см.: Мошин. 1998. С. 57-58, 69-70, 101-102). В корпусе древнерус. текстов, попавших в кон. XII - 1-й пол. XIII в. к юж. славянам, отсутствует ярко выраженный региональный элемент: нет Житий (и даже памятей) местно почитавшихся святых (свт. Леонтия, еп. Ростовского, свт. Аркадия, архиеп. Новгородского, прп. Евфросинии Полоцкой, прп. Авраамия Ростовского), не обнаружены и тексты западнослав. (чеш.) происхождения («Беседы Григория Двоеслова на Евангелие», молитвы с упоминанием зап. святых), известные в галицко-волынских списках XIII в. Наиболее заметный памятник 1-го восточнослав. влияния - новгородское «Слово от Апостола» сер. XII в. никак не может быть отнесено к памятникам непосредственных связей Новгорода с Сербией. Объем и набор восточнослав. книжно-письменных памятников, пришедших к юж. славянам в это время, не подтверждает того, что он восходит к епископской или княжеской б-ке (не говоря уже о митрополичьей). Книжный корпус 1-го восточнослав. влияния включает небольшую часть лит. памятников, бытовавших в ту эпоху на Руси. По всей видимости, речь должна идти о фонде неск. монастырских б-к за пределами Руси: рус. колонии в Студийском мон-ре и при ц. Бориса и Глеба в К-поле, в Пантелеимоновом мон-ре на Афоне, в какой-то степени в рус. мон-рях и монашеских общинах в Палестине и на Синае. |
| Прекращение использования и последующее исчезновение сложных гимнографических текстов, происхождение и исполнение к-рых было связано с древними аскитирионами (в т. ч. и исчезновение древних кондаков), указывают на то, что в иконоборческий период городские аскетические общины перестали быть движущей силой развития к-польского (т. е. «византийского») богослужения. В кон. VIII в. их место заняли монахи, чье участие в церковной жизни значительно усилилось после прихода к власти имп. Ирины в 780 г. Достаточно быстро они не только восстановили свое прежнее положение и влияние в столице и др. городах империи, но и существенно укрепили его. Базилика Иоанна Предтечи в Студийском мон-ре. Сер. V в. Базилика Иоанна Предтечи в Студийском мон-ре. Сер. V в. Господствующее положение, занятое монахами в К-польской Церкви после VII Вселенского Собора (787), стало причиной новых изменений в В. б., т. к. на рубеже VIII-IX вв. монахи были носителями и проводниками палестинского литургического влияния. В 799 г. в древний к-польский Студийский мон-рь перешла группа монахов из Вифинии, возглавляемая прп. Феодором Студитом , что привело к существенным изменениям в монастырском богослужении визант. столицы. В структуре суточного круга появились новые службы (1-й час и изобразительны), происхождение к-рых было связано с палестинской традицией. К этой же традиции восходили как студийская система стихословия кафизм Псалтири, так и сама Псалтирь с «короткими» стихами, разделенная на 20 кафизм. Использовавшиеся студитами праздничные и воскресные гимнографические сочинения (каноны и стихиры), первоначально находившиеся в новом иерусалимском Тропологии и позднее вошедшие в состав Миней, Триоди и Октоиха, также происходили из Палестины. Структура утрени, вечерни, изобразительных и повечерия в студийском Часослове тоже восходила к палестинской традиции. Тем не менее основные параметры студийского богослужения ( лекционарная система , определявшая набор и порядок чтений Свящ. Писания; тексты Евхология, в т. |
| В обители были погребены киевский тысяцкий Ян (Иоанн) (1106) и его супруга Мария (1091). Исключительное значение Киево-Печерского мон-ря в истории становления рус. монашества было отмечено летописцем на рубеже XI и XII вв.: «Мнози бо манастыри от цесарь и от бояръ и от богатьства поставлени, но не суть таци, каци суть поставлени слезами, пощеньемь, молитвою, бденьемь». Говоря же о введении в обители Студийского устава, летописец замечает: «От того же манастыря переяша вси манастыреве уставъ: темь же почтенъ есть манастырь Печерьскый старей всехъ» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1. Стб. 159-160). В 1240 г. Киево-Печерский мон-рь был разграблен войсками Батыя, но не прекратил своего существования. Ю. А. Артамонов 1240 - 2-я треть XIV в. Во 2-й пол. XIII - нач. XVI в. игуменами были Серапион (50-60-е гг. XIII в.- 1273), Агапит (1288), Максим (1335), Давид (до 1377 - до 1392), Феодосий (1398), Иоанн, Азарий, Варсонофий, Никифор (1434), Авраамий (17 окт. 1437), Игнатий, Николай (до 16 июня 1446 - после 1462), Макарий, Иоанн (до 1470 - после 1476), Иоасаф (с 1477(?)), Феодосий (Войнилович) (до 1 сент. 1482 - после 10 марта 1493), Филарет (Волынец) (до 23 апр. 1494 - после 25 авг. 1501), Феодосий, Сильвестр, Вассиан (до 1506 - после 1508). Исторические свидетельства о Киево-Печерском мон-ре с сер. XIII до 2-й пол. XIV в. скудны. Кроме редких фрагментарных летописных упоминаний и свидетельств в различных исторических актах имеются устные предания, зафиксированные в более поздних источниках (XV-XVII вв.), а также археологические исследования кон. XX - нач. XXI в., внесшие значительные уточнения. Согласно Лаврентьевской летописи 1377 г. (свод 1305 г.), во время штурма Киева монг. воины «святую Софью разграбиша, и манастыри все, и иконы, и кресты честныя, и взя оузорочья церковная взяша, а люди от мала и до велика вся убиша мечем» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 470). Поскольку Киево-Печерский мон-рь находился за линией городских стен, он, по-видимому, подвергся разорению в начале осады Киева, т. е. |
| Иерусалимский Типикон из Иверского мон-ря. Кон. XV — нач. XVI в. (ГИМ. Син. греч. 379. Л. 1) Иерусалимский Типикон из Иверского мон-ря. Кон. XV — нач. XVI в. (ГИМ. Син. греч. 379. Л. 1) Иерусалимский устав имеет очень много общего со Студийским, он настолько ближе к нему, чем к древнему иерусалимскому богослужению IV-VII вв. или к первоначальным («палеосавваитским») обычаям лавры прп. Саввы Освященного, что можно полагать, что Иерусалимский устав имеет в своей основе Студийский и является его палестинской версией ( Пентковский. Студийский устав. С. 77-78). Иерусалимские Типиконы разного времени и происхождения по сравнению со студийскими (среди к-рых выделяются весьма различные редакции; напр., ранняя к-польская, афоно-студийская, поздняя к-польская) содержат сходные богослужебные указания и различаются лишь достаточно второстепенными деталями (такими, как набор Марковых глав - указаний о порядке богослужения при совпадениях разных праздников, и проч.). В б-ках мон-рей Св. Горы содержится большое количество рукописей Иерусалимского устава; начало их изучению положил крупнейший рус. литургист А. А. Дмитриевский , опубликовав описания (часто с очень обширными выписками) более чем 80 афонских иерусалимских Типиконов XIII-XIX вв. ( Дмитриевский. Т. 3. С. 73-765). В основе созданных на А. в XIII в. иерусалимских Типиконов (Там же. С. 71-116) лежит один и тот же текст, совпадающий с текстом иерусалимских Типиконов неафонского происхождения, написанных в то же время (один из таких Типиконов, созданный в мон-ре прп. Лазаря на Галисийской горе, хранится в б-ке афонской Вел. Лавры - ркп. Ath. Laur. 99 Λ, XIII в.- Там же. С. 81-101). Это совпадение свидетельствует о том, что редакция Иерусалимского устава, принятая на А. в XIII в. (по терминологии Дмитриевского, иерусалимо-польская), была принесена сюда извне. Такой же текст содержится в рукописи кон. XIII - нач. XIV в. (Там же. С. 127-156; бывш. ватопедская ркп. ГИМ. Син. греч. 456, 1297 г.), но в них появляется набор Марковых глав, к-рые еще не имеют фиксированного места в структуре Типиконов и могут или встречаться в разрозненном виде в синаксаре, или выделяться в отдельную статью. |
|
|
