| Представивши эти обстоятельства, редакция заключает: «значит соборная книга до пересмотра ее м. Иоасафом была не в том виде, как нынешний Стоглав и не была еще утверждена собором в качестве церковно-законодательного кодекса». Действительно, Стоглав не был утвержден собором до присылки замечаний от бывшего митрополита Иоасафа (да против этого никто и не говорит); когда же митрополит Иоасаф прислал свои замечания и собор согласившись с ними включил их в Стоглав, то вслед за тем и Стоглав был утвержден собором, как каноническая книга для русской церкви и в том же году, в июле месяце, была послана в Симонов монастырь грамота по Стоглаву, в которой митрополит Макарий пишет: «по совету и по повелению боговенчанного царя и государя, и великого князя Ивана Васильевича, всея России самодержца, и о святом Духе с своими детьми, с его богомольцами: с архиепископами и епископами, со архимандритами и игуменами, и со всем освященным собором русской митрополии, отныне и впредь с Божьей помощью соборне уложихом по вопросам благочестивого царя о многоразличных церковных чинах и о исправлении, о монастырских чинах и общепредательном житии, и о пьянственном питии, и о святительском суде и о прочих священных чинах, по преданию св. апостолов…, и ныне о том вкратце написанном о святых и честных монастырях, и о прочих священныхъ чинах по священным правилам, к вам на собор послал за своей печатью». Далее, в том же 1551 году, в ноябре месяце, был послан митрополитом Макарием наказ во Владимир, составленный по Стоглаву и содержащий в себе до тридцати глав Стоглава. Правду сказать, казанская редакция не видела наказа во Владимир, но ей была известна грамота в Симонов монастырь, из которой ясно, как день, что до июля месяца 1551 года, Стоглав был уже утвержден собором. Притом, на каком основании редакция могла составить свою догадку: «что отцы собора, не имея времени исправить свои записки и соображения, или вообще не полагаясь на их верность, оставили их не утвержденными», – когда посылка соборных постановлений, на просмотр к м. |
| Наконец, в 3-х, редакция представила пять официальных актов XVII столетия, в которых Стоглав прямо назван соборным уложением м. Макария и в числе их деяния Московского собора 1667 года, который прямо говорит: «Собор, иже бысть при благочестивом великом государе, царе и великом князе Иване Васильевиче, всея России самодержце, от Макария митрополита московского, что писаша о знамении честного креста, сиречь о сложении двою перстов и о сугубой аллилуйи, и о прочем, еже писано не рассудно простотой и невежеством в книге Стоглав, и клятву, юже без рассуждения и неправедно положите, мы, православные патриархи и весь освященный собор, тую неправедную и безрассудную клятву Макариеву и того собора разрешаем и разрушаем; и той собор не в собор, и клятву не в клятву, и ни во что же вменяем, якоже и не бысть». После такого сонма свидетельств, так добросовестно собранных самой редакцией и состоящих или из царских грамот, или соборных приговоров, или из митрополичьих наказов, кажется должен бы следовать прямой вывод, что в книге Стоглав содержится деяние Московского собора 1551 года и что книга сия, во второй половине XVI и первой половине XVII столетий, была канонической книгой русской Церкви, и такой канонической книгой, что для лишения ее сего значения нужно было в 1667 году собрать в Москве новый собор, на который были приглашены и представители других восточных Церквей, патриархи: Паисий александрийский и Макарий антиохийский; но казанская редакция пришла к выводам совершенно противоположным, почти к тем самым, которые были высказаны ею категорически в предисловии. И что всего замечательнее, редакция пришла к своим выводам, не представив в их опору ни одного нового официального свидетельства и только вскользь сославшись на одно известие Никоновской летописи, которое, впрочем, говорит совсем не то, чего хочется редакции; так, что даже странно, каким образом ученая редакция решилась сослаться на такое известие… 1) В мае месяце 1551 года, «все писания царских вопросов и святительских ответов посланы были в Сергиеву лавру на рассмотрение к бывшему митрополиту Иоасафу; и митрополит, выслушав царское и святительское уложение, признал правильным и только сделал несколько возражений, которые и были приняты собором и вошли в текст Стоглава». |
| Посему должно в сем случае повиноваться сему большему и важнейшему Собору, на котором были три Патриарха, преимущественно пред меньшим, на котором начальствовал один Митрополит Макарий. Напрасно Соловецкие ревнители хотят устрашить проклятием, которым ограждена сия статья Стоглавного собора: они сами разрушают сей напрасный страх, когда говорят: «аще святитель проклинает не по воли Божии, сиречь, не по священным правилом, не последует Божий суд» . Митрополит Макарий конечно не по священным правилам произнес проклятие, когда ложно ссылался в сем на Святых Отцов. Что может быть противнее священным правилам, как ложь, хотя она происходила и не от злого намерения, но, как полагает больший Собор, от простоты и невежества? Предчувствую огорчение твое, почитатель Стоглавного собора, когда ты слышишь обличение сего собора в том, что он ложно приводит во свидетельство Святых отцев. По что же мне делать? Чтобы не оскорбить правду, надобно обличать ложь, и особенно ложь вредную для многих обманывающихся душ. Может быть, ты скажешь в защищение Стоглавного собора, что он во свидетельство проклятия на не крестящихся двема персты привел именно Мелетия и Феодорита: но я должен и на сие сказать тоже, что сказал вообще, то есть, что и сих именно во свидетельство привел он ложно. Ложно, во-первых потому, что Мелетий совсем не оставил никаких своих писаний: а в Греческой книге Феодорита, где говорится о Мелетии, ни слова не говорится о двуперстном перстосложении. (См. преосв. Никиф. к старообр. отв. 4.) Ложно, во-вторых, по собственному самого себя обличению Стоглавного собора: ибо и в том, что сей собор пишет о Мелетии и Феодорите, не только нет проклятия ни Мелетиева, ни Феодоритова на не крестящихся двема персты, но даже и не говорится о том, как должно креститься. Ложно, в-третьих, по истинным словам Мелетия, которые написал Феодорит, и которые Стоглавный собор приводит: «трие убо разумеем, о едином же беседуем» . Сии слова сами собою показывают, что Мелетию, когда он их произносил, и когда учение о троичности Божеских ипостасей, и о единстве существа Божия, хотел изобразить не только для слуха словами, но и для очей перстами, надлежало показать сперва три перста, а потом один, как и написано в Греческой книге Феодорита. |
| Если же печатались только некоторые главы Стоглава, это – не потому, чтобы пастыри нашей церкви находили их «согласными со своим эгоизмом», а просто потому, что этого требовали условные обстоятельства, именно – полемика, завязавшаяся между православными и раскольниками, которые ссылаются на Стоглав. И замечательно: печатались, сколько мне известно, именно те главы из Стоглава, которые всего менее могли служить эгоистическим целям пастырей наших, – таковы: 31 глава о двуперстии, 40 гл. о небритии брады и нестрижении усов, 42 гл. о сугубой аллилуйи и др. Эти главы, как всякий знает, – предмет разногласия между пастырями нашими и раскольниками; на них, как на авторитет, ссылаются раскольники в подтверждение своего учения, из-за этих, между прочим, глав раскольники удаляются от церкви православной и её пастырей, освобождая себя от законного подчинения им. После этого печатать эти, а не другие какие-либо главы, разве значит питать эгоизм или стремится к деспотизму? Наконец не могу не заметить и того, что я не только не знаю распоряжений со стороны наших пастырей о том, чтобы не печатать Стоглав, напротив могу указать положительное свидетельство о желании нашего духовенства видеть Стоглав напечатанным. Вот что говорится в одном из духовных журналов, издаваемых у нас в России с утверждёния Св. Синода: «как весьма любопытный памятник нашей страны, внутреннего состояния нашей церкви, как дело церковное, по мысли и цели и плану весьма важное и обширное, но не успешное по выполнению, даже какое-то загадочное по своей истории и самому составу, – в том виде, как состав его дошёл до нас, – Стоглавый собор требует и давно ожидает выхода из тёмных углов старинных рукописей на свет, в своём полном, ясном виде» (Правосл. Собес. 1860 г. июнь, стр. 107–8). Эти слова писаны прежде, чем явился в Лондоне печатный Стоглав. И по всей вероятности, известие об этом труде будет очень приятной новостью и для наших пастырей, и для ученых. Жаль только, что доброе само по себе дело испорчено клеветою и, как откроется после, крайнею небрежностью. |
| В 42 главе Стоглавного собора читается следующая статья: «не подобает святыя аллилуйи трегубити, но дважды глаголати аллилуйа: а в третьи, слава Тебе Боже. Понеже бо по Еврейски, аллилуйа: а по нашему, по Руски, слава Тебе Боже» . Статья сия также отменена выше упомянутым большим Собором 1667 года: потому и в сем случае должно повиноваться большему Собору преимущественно пред меньшим. Здесь имею я особенный случай показать тебе справедливость суждения Московского 1667 года Собора о том, что в соборе Стоглавном «писано нерассудно, простотою и невежеством» . Стоглавный собор запретил троякое аллилуйа по незнанию еврейского языка. Он думал, что еврейское слово аллилуйа, значит, слава Тебе Боже: но это неверно. Аллилуйа — значит, хвалите Бога. В той же главе Стоглавного собора о трояком Аллилуйа, с прибавлением, слава Тебе Боже, сказано следующее: «сия несть православных предания, но Латинская ересь: не славят бо Троицу, но четверят» . Вот новый опыт старинного незнания. Кто не знает, что Латины исповедуют три лица Святыя Троицы, а не четверят Божества? Они погрешают в учении о исхождении третьего лица Святыя Троицы: но не вводят лица четвертого. В той же главе сказано: «во Пскове и во Псковской земли по многим монастырем и по церквам, и в Новогородской земли во многих же местех до днесь говорили трегубую аллилуйю» . Пример сей очень важен, как по упоминаемой многочисленности мест, так и потому, что церковь Новогородская древнее Московской: и сама книга Стоглавного собора в главе 5, в вопросе 34, представляет Новогородскую и Псковскую церковь в образец порядка в церковном Богослужении. Но в рассуждении троякого аллилуйа, Стоглавный собор не послушал сего свидетельства многих и древних церквей, а напротив того послушал сновидения одного неизвестного человека, писателя жития преподобного Евфросина. Не есть ли это слишком неразборчивая простота? Не должно ли повторить на сей случай слова Кормчей книги: «не добре разумеша того собора отцы» ? Чтобы решить вопрос, коликократно должно говорить аллилуйа: надлежало справиться с древними книгами. Стоглавный собор о сем не подумал, и совсем не говорит о сем. Не если и сие простота неосмотрительная? Собор 1667 года сделал сию справку: и на сем основании подтвердил троекратное аллилуйа, которое хотел было отменить Стоглавный собор, вопреки бышему в собственных его глазах свидетельству древней Новогородской церкви. |
| Разногласие могло возникнуть и по другим вопросам. Открыв своею речью соборные заседания, царь Иван Васильевич указал собору программу деятельности. Программа эта была выражена в форме так называемых «царских вопросов», которые собор должен был обсудить и дать на них «ответы», т. е. вынести соответствующие решения 25 . Всех вопросов в Стоглаве насчитывается 69, причем они подразделяются на две группы: к первой относится 37 вопросов, ко второй 32. Вопросы эти касаются самых разнообразных сторон жизни не только церковной, но также государственной и общественной. Предлагаемые царем вопросы расположены были не в системе и касаются разных сторон церковно-общественной жизни. Наряду с вопросом о двуперстии и сугубой аллилуии ставится вопрос о брадобритии. Чисто литургические вопросы переплетаются с вопросами о запрещении поединков. Рассуждение о школьном обучении, естественно, следует за вопросом, откуда брать грамотных лиц для посвящения в священника и диакона. Здесь еще имеется логическая связь, но этого нельзя сказать о большинстве предложенных собору вопросов. Отцы собора на все предложенные вопросы давали соответствующие ответы, которые и составляют соборные решения «Стоглава». На некоторые ответы мы не находим соответствующего вопроса. III В Стоглаве заметно чувствуется серьезное отношение участников собора к возложенной на них задаче. На соборе 1551 г. были поставлены все волновавшие русский церковный мир того времени вопросы. В его постановлениях ярко обрисовано положение Русской Православной Церкви и во внутреннем ее устройстве и в отношении к обществу и государству. Без всякого преувеличения можно сказать, что Стоглав – крупное явление в истории Русской Церкви, поворотный пункт, наложивший отпечаток на целую эпоху; для ближайшего и даже для отдаленного последующего времени Стоглав по ряду вопросов имел значение действующего и руководственного права 26 . Чтобы наше заявление не казалось голословным, конкретизируем его. Стоглавый собор прежде всего имел важное значение в истории нашего русского богослужения. |
| „Верить всему этому, что-то мы боимся, о. архимандрит, понеже в святых наших древле отеческих книгах, которые были писаны и печатаны до патриарха Никона , нигде не видно того, что вы нам сейчас говорили, что символ веры читается не одинаково, а двояко и трояко“, выразился старообрядец на етчик. А если я в доказательство моих слов сейчас прочту вам несомненные свидетельства о том, что символ веры читался не одинаково до патриарха Никона , из книг вами уважаемых старопечатных, тогда поверите ли вы мне, что я говорил справедливо? „Ну не знаем, найдешь ли ты, о. архимандрит, такие свидетельства в наших древле отеческих книгах, в которых символ веры написан или напечатан без слова Господа истинного. Коли есть у тебя с собою такие книги, то покажи нам; мы посмотрим и послушаем, как там написано“, проговорил тот же грамотей. Я достал из чемодана книгу стоглавник и, показывая оную своим слушателям, спросил их: верите ли вы стоглавному собору, который был в Москве за сто слишком лет раньше патриарха Никона , при царе Иоанне Васильевиче Грозном и при митрополите Макарие? „Мы верим без сомнения этому собору, а также и тому, что св. отцы на нем написали и узаконили“, ответил тот же собеседник. Прекрасно, вот эта книга стоглавник, в которой изложены все деяния того собора. Слушайте же со вниманием, что написано в ней о символе веры . Ну, читай, будем слушать. Я раскрыл стоглавник и отыскал девятую главу и предложил прочитать следующие слова самому грамотею, который и прочел в слух всем: Такоже и верую во единого Бога, сущее глаголется и в Духа Святого истинного и животворящего, и, то гораздо. Неции же глаголют: и в Духа Святого Господа истинного, и то не гораздо; едино глаголати или Господа или истинного 25 . Вот, видите, друзья мои, сказал я, как учредили пастыри русской нашей церкви, присутствовавшие на стоглавном соборе о приложенном в символе слове истинного; они высказали, что глаголати и в Духа Святого Господа истинного есть не гораздо, то есть не правильно, и далее изрекли: едино глаголати – или Господа, или истинного. Из этих слов вы должны теперь понять, что во времена стоглавного собора в русских церквах символ читался с прилогом и без прилога слова истинного; если же произносилось слово истинного, то оставлялось слово Господа; читался и так, как читается доселе у вас. т. е. и в Духа Святого Господа истинного и животворящего, но такое чтение стоглавный собор, как видите, не одобряет и говорит, что так читается не правильно, и постановил произносить так: или истинного, или Господа; последнее в нашей св. церкви произносится и до сего времени, как оно произносилось от времен самого второго вселенского собора. |
| Владимира (текст которого здесь и воспроизводится в обширной редакции 965 ), и на послания московского митрополита Киприана. В последних двух главах стоглава говорится о том, что царские вопросы и соборные ответы на эти вопросы посылались на рассмотрение в троицкий Сергиев монастырь бывшему митрополиту Иоасафу и некоторым другими лицам, проживавшим в названном монастыре, и приводится мнение, высказанное Иоасафом по некоторым вопросам с указанием пробелов, допущенных собором. Должно заметить, что и в ту часть стоглава, которая носит название соборных ответов, вошло много такого, что принадлежало не собору, а царю, т. е. заимствовано было из царских посланий и предложений. Составитель сборника соборных постановлений 1551 г. сливал царские предложение и соборные ответы в одно целое, так что в составе книги должно предполагать гораздо большее число отрывков из царских предложений, чем сколько их обозначено редактором 966 . § 92. Судьба кормчей книги в московском государстве 967 В половине XVII в. совершилось весьма важное событие в истории кормчей книги на Руси: она была напечатана, и притом не как частное, а как официальное издание, авторизованное царем и с благословения патриарха. Подобно тому как законодательство стоглава совпало по времени с изданием дарского судебника, появление печатной кормчей книги совпало с изданием уложения царя Алексея Михайловича 1649 г., так что и в тот и в другой раз с регулированием государственного порядка тесно связываема была мысль об устроении порядка церковного. Но, между тем как собор 1551 г. задавался целью выработать национальный церковный устав, каждое постановление которого должно было применяться к действительным отношениям русской жизни, в половине XVII в. предпринято было официальное издание заимствованных источников, составлявших содержание кормчей книги, причем за образец принят был именно такой список кормчей книги, в котором не было русских статей, – другими словами – кормчая рязанская, а не софийская. Таким образом в печатной кормчей, за нижеуказанными исключениями, нет статей русского происхождения, как не было их в рукописных кормчих рязанской фамилии. |
| Определение Стоглава о сугубой аллилуйи находится в 42 главе. Для этого определения собор приводит два основания: первое основание – из жития преп. Евфросина Псковского – рассказ о том, как списателю жития являлась Пресвятая Богородица и заповедала сугубить аллилуйю. Собор 1667 г. сказал: «да никто же тому житию верует, зане тое писание лживое есть». Действительно, помимо того, что весь рассказ о явлении Божией Матери изложен крайне непонятно, в нём слово аллилуйя толкуется, как нигде, – будто бы оно значить воскресе, и тайна аллилуии обличает язычников и латин, которые воскресению не веруют. Затем, встречаются выражения прямо нелепые и не православного характера, например: «воскресе, воскресе в божестве и человечестве»; «Сын подобен Отцу»; «Христос вочеловечением Св. Духа Сын Божий бывает»; говорится, что где произносится «третье аллилуйя, тут прилагается чуждый бог языческий» и т. п. И всё это передаётся как откровение Божией Матери! Вообще одного простого чтения этого видения достаточно для убеждения, что оно «лживо есть». В том же житии, с другой стороны, передаётся, что многие из просиявших святых трегубили аллилуйя. Это Стоглавый собор опустил из внимания. Второе основание можно назвать догматико-филологическим. Стоглавый собор, вопреки уже приведённому в видении толкованию аллилуйя, объяснил, что оно значит «Слава Тебе Боже». Отсюда и выходило по Стоглаву, что трегубая аллилуйя будет означать четверение Св. Троицы. Но такое толкование неверно. В Четьи Минее м. Макария сказано, что аллилуйя значит: пойте, Богу (Авг., л. 586 об.). Затем, уже спустя почти 100 лет после Стоглава, в патриаршество Иосифа, в предисловии к псалтирям (изд. 1646 г.) помещено между прочим Собрание толкований святых отец и учителей на книгу псалмов. В этом собрании толкований говорится, что аллилуйя «хвала Богови сказуется» (л 54). Наконец, если бы аллилуйя означало Слава Тебе Боже, то в некоторых церковных песнях, именно в акафистных кондаках Божией Матери и святынь, вышла бы бессмыслица. «О всепетая Мати... Тебе», или «о Тебе вопиющих Аллилуйя» (слава Тебе Боже). Таким образом, и основания для определения сугубой аллилуии также неверны. Значит собор 1667 г. был прав, когда сказал, что определения о перстосложении и сугубой аллилуйи писаны по простоте и невежеству. |
| Легко понять, что в это время, когда и сам царь, еще юный, уже терял уважение к древним постановлениям церковным и гражданским, когда и сами пастыри увлекались смутами правления 11 , удобно могло появиться много важных упущений и беспорядков в собственной внутренней жизни Церкви. Так сам Иоанн свидетельствовал, что, при беспорядках правления и при общем нерадении о Церкви, «многие священные обычаи в Церкви поизшаталися, многое в ней сделано по самовластию, своевольно, многие законы и предания нарушены; многое происходило вопреки древним, священным установлениям; в понятиях о вере и уставах церковных открывалось разгласие; великое и неистощимое богатство Церкви русской, – собор многих новоявленных на Руси святых и чудотворцев, – предано забвению; в Церкви появились безумные человеки, готовые поносить всякое доброе предприятие на пользу Церкви» 12 . В самом деле, явное пренебрежение обязанностей христианских, нарушение уставов церковных, необыкновенные беспорядки в духовенстве, взаимное невнимание и презрение между духовенством и мирянами, – все это ясно и сильно представляет сам Стоглавный Собор, описывая в своих главах тогдашнее состояние Церкви. Кроме того, в самое время Собора, – независимо от раскола, – открывались и приходили в силу особенные ереси, не только увлекавшие народ, но и в самом духовенстве нашедшие себе поборников. Это были ереси Косого и Бакшина 13 . На Стоглавном Соборе не видим указания на эти ереси, даже нет вопроса о каких бы то ни было ересях; но оказалась потребность, вслед за Стоглавным, созвать новый Собор для осуждения появившихся врагов Православия 14 , – и можно догадываться, что между прочим явление этих врагов отвлекло внимание пастырей Церкви от вопросов Собора Стоглавного, которые, как еще нетвердо обдуманные и решенные, требовали нового пересмотра и решения 15 . Вместе с сим, судя по той слабости соборных действий, которая открылась в осуждении и истреблении ереси Бакшина 16 , еще и по тому обстоятельству, что подозрения в неправоверии падали на некоторых из самих членов Стоглавного Собора 17 , можем, хотя несколько, приближаться к пояснению для себя неуспехов этого Собора и нетвердости его постановлений. |
|
|
