| Он молился Пресв. Богородице и свт. Николаю Чудотворцу, обещая принять монашество, если спасется. Его ладью прибило к каменной отмели (луде) близ южного побережья Б. Климецкого о-ва на Онежском оз., и Иван поставил здесь крест (позднее это место стало называться Крестовой лудой). Переплыв «в малой лодийце» с отмели на остров, он услышал «пресладкий» голос, повелевший ему построить на этом месте храм во имя Св. Троицы и собрать братию. На кусте можжевельника Иван увидел икону Св. Троицы, установил здесь крест и построил часовню. Затем святой вернулся в Вел. Новгород, раздал свое имение нищим и принял постриг в одном из новгородских монастырей, после чего возвратился на остров, возвел там 2 храма - во имя Св. Троицы и свт. Николая Чудотворца «и украси их великолепием, святыми образами, книгами, ризами и протчею церковною утварью своею казною». И. построил также братские кельи, куда переселились монахи из др. монастыря, находившегося на Б. Климецком о-ве близ Нятиной губы. Московский митр. Варлаам (1511-1521) дал И. антиминсы для храмов и благословил его на игуменство, но святой отказался, и игуменом стал мон. Тихон (согласно писцовой книге А. В. Плещеева 1582/83 г., 1-го настоятеля мон-ря звали Прохором: «А церкви поставленья и церковноя строенье: образы, и книги, и свечи, и колокола - прежнего строителя Ионы да игумена Прохора»). Одно из самых ранних упоминаний Клименецкого мон-ря содержится в записи в рукописном Евангелии-тетр: «В лето 7029 (1521) месяца июня 12 купил сие Евангелие себе старец Харитон, пустынник с Онегаозера, от Троици Живоначалные, ис Климячь, в Ферапонтовы пустыни на Белеозери у Тимоф[е]я у Тимофиева сына. А писал сие Евангелие Тимофеи сам своею рукою. А хто учнет сие Евангелие у себе держати, и вы, господине, Господа ради помяните в святых своих молитвах. А дал на нем рубль» (РНБ. Погод. 153. Л. 269 об.). В записи назван один из первых насельников обители - старец Харитон, также сообщается о том, что в 1521 г. в мон-ре уже существовал Свято-Троицкий храм (согласно др. |
| 1996. S. 41-66; Schatz K. Petrus Canisius und das Trienter Konzil//Ibid. S. 67-96; Schmid A. Die Vita Petri Canisii des P. Matthäus Rader SJ//Ibid. S. 223-243; Sieben H. J. Petrus Canisius und die Kirchenväter: Zum 400. Todestag des Heiligen//Theologie und Philosophie. 1997. Bd. 72. H. 1. S. 1-30; Begheyn P., Foresta P., Maryks R. Peter Canisius to Ignatius of Loyola, Vienna February 1556: An Unpublished Letter: A Presentation of the Canisius Project//Archivum Historicum Societatis Jesu. 2000. Vol. 69. P. 223-235; Giard L. Le rôle secondaire de Petrus Canisius dans l " élaboration de la Ratio studiorum//Petrus Canisius SJ (1521-1597). 2000. S. 77-106; L ö ssl J. Konfessionelle Theologie und humanistisches Erbe: Zur Hieronymusbrief edition des Petrus Canisius//Ibid. S. 121-154; Lucas T. M. Petrus Canisius: Jesuit Urban Strategist//Ibid. S. 275-292; M ü ller R. A. Schul- und Bildungsorganisation im 16. Jh.: Die Canisianische Kollegienpolitik//Ibid. S. 259-274; Obirek S. Petrus Canisius und sein Beitrag zur Erneuerung des Katholizismus in Polen//Ibid. S. 293-300; Petrus Canisius SJ (1521-1597): Humanist und Europäer/Hrsg. R. Berndt. B., 2000; R ä dle F. Petrus Canisius als lateinischer Autor in seinem Verhältnis zum Humanismus//Petrus Canisius SJ (1521-1597). 2000. S. 155-168; Sievernich M. Gesetz oder Weisheit: Zum theologischen Prinzip der Katechismen Martin Luthers und Petrus Canisius "http://Ibid. S. 399-422; Nieden H.-J. Petrus Canisius aus evangelischer Sicht//Jesuitica: Forschungen zur frühen Geschichte des Jesuitenordens in Bayern bis zur Aufhebung 1773. Münch., 2001. S. 95-109; Filser H. Die literarische Gattung «Katechismus» vor Petrus Canisius// Canisius P. Der Grosse Katechismus. 2003. S. 25-33; Dael P., van. Two Illustrated Catechisms from Antwerp by Petrus Canisius//Education and Learning in the Netherlands, 1400-1600: Essays in Honour of H. de Ridder-Symoens. Leiden, 2004. P. 277-296; Foresta P. «Sicut Ezechiel propheta… et alter Bonifatius»: San Pietro Canisio ed «il totalitarismo cattolico» di Pio XI//Archivum historicum Societatis Iesu. |
| При этом он протянул ему посох, который носил наподобие креста, и отказался от своей должности. Государь принял немедленно и посох, и отказ от должности и, наложив на бедного митрополита цепи, тотчас отправил его на Белоозеро» 210 . Исследователи отмечают неточность в изложении С. Герберштейна, поскольку поимание Шемячича произошло уже при митрополите Данииле. Поэтому А.А. Зимин пишет: «Тут явная хронологическая путаница: Шемячичу князь великий нарушил клятву позднее. Очевидно, речь шла о том, что Василий III собирался нарушить ее и принуждал к этому митрополита, на что тот не пошел» 211 . При Иоанне III отношения Москвы и Крыма при наличии общего врага, Золотой Орды, были дружественны, но затем характер их меняется. Новгород-Северский князь самостоятельно сносился с Крымским ханом и его мурзами; во время нашествия крымчаков в 1521 г. он не предупредил Великого князя о грозящей беде. Это и определило его судьбу 212 . Митрополит Варлаам был «сведен» с престола 17 декабря 1521 г., а Новгород-Северский князь Василий Иванович Шемячич «пойман» в апреле 1523 г., однако связь между этими событиями весьма вероятна 213 : судьбу Шемячича решило его поведение в июле – августе 1521 г., когда Москву осаждали крымские отряды Мехмед-Гирея 214 , и причиной сведения Варлаама могло быть нежелание митрополита участвовать в «поимании» Шемячича. Согласно другой точке зрения вопрос заключался в наказании московских воевод, допустивших прорыв Крымского хана к Москве. «Вряд ли случайно опалы последовали за уходом Варлаама с кафедры, митрополит, видимо, был не согласен с широкими и жесткими карательными мерами» 215 . Митрополит Варлаам недолго прожил в Симоновом монастыре, а затем был переведен в вологодский Спасо-Каменный монастырь 216 . Позднее, весной 1523 г., новый митрополит Даниил дал Новгород-Северскому князю охранную грамоту, по которой Шемячич приехал в Москву и в нарушение клятвы Великого князя и митрополита был арестован 217 . Находясь в Спасо-Каменной обители, митрополит Варлаам заботился о ее украшении. |
| Т. 34. С. 200). Сопоставление графических материалов, обмерных чертежей Рихтера (до 1868) и кроки Максимова позволило подтвердить сведения летописей и описания современников. Сохранявшийся до 1929 г. собор был не возобновленным или перестроенным зданием 1518-1521 гг., а новым храмом. При археологических работах внутри собора, проведенных до его разрушения в 1929 г., были выявлены следы столпов с закрестиями на юго-западе и юго-востоке, фрагменты стены с 3 апсидами. Эти археологические находки свидетельствуют о существовании здания совр. типа и не имеют отношения к собору, разрушенному в 1929 г., у к-рого было 4 столпа, а не 6, причем форма столпов архаична для кон. XVI в., но типична для начала столетия. Важное значение для характеристики здания собора, снесенного в 1929 г., имеют захоронения вел. княгинь в юго-зап. углу здания. Сохранились погребения, совершенные в 1-м здании (с 1407 по 1518) и во времена вел. кн. Василия III Иоанновича в соборе 1518-1521 гг. Исследователи (Скворцов, Выголов) соглашаются с тем, что сохранность этих захоронений свидетельствует о стремлении оставить в неприкосновенности эту часть здания не только как сакральную, но и как повторявшую контуры разновременных сооружений. Обнаруженные надгробные плиты, палеография надписей (соответствует 60-70-м гг. XVI в.), на границе между алтарными апсидами собора построек 1407 и 1518-1521 гг. указывают на то, что древнейший собор был разобран после сер. XVI в. Интерьер Вознесенского собора. Литография Л. А. Серикова по рис. Н. М. Алексеева. 2-я пол. XIX в. Интерьер Вознесенского собора. Литография Л. А. Серикова по рис. Н. М. Алексеева. 2-я пол. XIX в. О значимости нового здания М. В. м., в т. ч. о его статусе царского богомолья, можно сделать вывод в связи с тем, что его здание стало образцом для др. монастырских соборов Московской Руси. Согласно грамоте царя Феодора Иоанновича Антониеву Сийскому во имя Святой Троицы монастырю от 7100 (1591/1592) г., главная церковь этой сев. обители, строительство к-рой началось ок. |
| В 1521 году совершили 4 общегородских крестных хода из Успенского собора Кремля в Сретенский монастырь В 1521 году в Москве должны были совершать 4 общегородских крестных хода из Успенского собора Кремля в Сретенский монастырь. С раннего утра на Соборную площадь Кремля к Успенскому собору стекались маленькие крестные ходы. Из каждой церкви приносили хоругви, запрестольную икону и, при наличии, почитаемую святыню (особенные иконы, ковчеги со святыми мощами и т.п.) храма. На Соборную площадь торжественно выносили под покрывалом чудотворный Владимирский образ, окруженный хоругвями и святынями Успенского собора. Хоругви выстраивались полукольцом перед Владимирским образом. Епископы и митрополит стояли на ковриках-орлецах. Во время чтения Евангелия и пения молебна пелены с образа открывали. Действие на остановке хода называли статьей . По ходу движения к Сретенскому монастырю на Лобном месте и на Лубянской площади перед воротами Китай-города также совершали статьи хода с чтением Евангелия. Во дворе Сретенского монастыря хоругви останавливались за алтарями собора, пока митрополит со священным чином служили праздничную Литургию в соборе. После службы чудотворный образ провожали опять до Успенского собора, пели благодарственный молебен и расходились с пением молитв по своим церквям. По времени непрерывные молитвы крестного хода продолжались до 10 часов. По убеждениям горожан, все 4 крестных хода были одним общим богослужением в честь Божией Матери, посвященным Владимирской Ее иконе, начинавшимся 21 мая и заканчивавшимся 15 сентября. Непрерывные молитвы крестного хода продолжались 10 часов Уже упомянутая повесть середины XVI века так описывает поведение москвичей в 1521 году: «Преосвященный же Варлам, митрополит всея Русии, такоже со святители, сущими тогда на Москве и со всем соборам и инок множество и со всем народным достоянием во святых церквах непрестанно Бога моляху. Людие же вси еще великою скорбию одержими бяху и в нечаяниа впадоху, яко ниоткуду же помощи не имуще, развие всесилнаго Бога, и Пречистые Его Матери, и великих чюдотворцев руских, и всех святых… Вси сокрушенным сердцем и духом смиренным возопиша к Богу с плачем горким, яко да помилует их и от нашедшия скорби избавит их» . |
| Иоанн (Тимофей) III Васильевич (родил. 1440 года 22 января; с 1462 года Великий Князь; женат был 2 раза, имел 6 сыновей и 4 дочери; † 1505 г. 27 октября). В 1492 г. 22 сентября Углич был захвачен Великим Князем Иоанном III Васильевичем и был за ним (13 лет 1 месяц и 7 дней) до смерти, последовавшей 27 октября 1505 года. В 1496 году Угличане, недовольные притеснениями наместника, присланного Великим Князем по заточении Андрея Васильевича, составили заговор об освобождении детей Андрея, но Великий Князь Иоанн III Васильевич узнал о заговоре и расселил по другим городам многих Угличских граждан. В 1497 г. 28 января Великий Князь дал грамоту ставленнику своему игумену Геннадию Угличского Покровского монастыря. Димитрий III (Фома) Иоаннович Жилка, третий сын Великого Князя Uoahha III Васильевича и княгини Софии Фоминичны Греческой, родился 6 (иные неправильно 26) октября 1482 г.; по завещанию отца, в 1505 г. 27 октября получил в свое владение: гг. Углич, Устюжну, половину Ржева, Хлепень, Рогачев, Зубцов, Опоки, Мещовис, Опаков на Угре и Мологу; 20 мая 1504 года князь Димитрий дал грамоту Угличскому Покровскому монастырю; умер неженатый 14 февраля 1521 года и погребен в Московском Архангельском соборе. Василий (Гавриил) IV Иоаннович (родил. 1479 г. 25 марта; с 1505 г. Великий Князь; женат был дважды; умер 8 декабря 1588 г., приняв иночество с именем Варлаама. После 14 февраля 1521 года гор. Углич был во власти Великого Князя Василия IV Иоанновича по смерти его, последовавшей 8 декабря 1588 года. Для управления Угличем в 1521 году послан был сюда Фома Симеонович Колычев 28 , боярин, в качестве великокняжеского наместника, который управлял Угличем до своей смерти, т. е. до 1550 г., следовательно и тогда, когда, по духовному завещанию Великого Князя Василия Иоанновича, в 1583 г. в гор. Угличе назначен был князем Юрий Васильевич. XXV) III Васильевич, сын Великого Князя Василия IV Иоанновича и княжны Елены (в иночестве Варлаамы) Васильевны Глинской († 1538 г.), родился 30 октября 1532 г.; с 1534 г. князь Угличский (см. полное собр. Русских летописей 285); в 1549 г. 3 ноября женился на княжне Иулиании Димитриевне, дочери князя Палецкого (после смерти мужа она постриглась в Новодевичьем монастыре с именем Александры и потом в 1569 г. утоплена в рек Шексне; но погребена в том же монастыре 29 . После смерти Фомы Семеновича Колычева в 1550 г. 30 в Углич послан был наместником дворецкий Феодор Семенович Воронцов. В мае 1553 года Царь Иоанн IV Васильевич Грозный с князем Юрием Васильевичем Угличским был в Угличе; в феврале 1559 года у князя Юрия Васильевича родился сын Василий († после отца); 25 ноября 1563 года князь Юрий умер и погребен в Московском Архангельском соборе. |
| В другом летописце говорится: «Того же лета Варлаам Митрополит Митрополию оставил, съехал на Симоново, и оттуду князь великии Василеи Иванович всеа Русии послал его к Спасу на Каменье» 341 . Посол австрийского императора Сигизмунд Герберштейн писал о Митрополите Варлааме, назвав его, правда, Варфоломеем: «В то время, когда я исполнял в Москве обязанности посла цесаря Максимилиана, Митрополитом был Варфоломей, муж святой жизни. Когда государь нарушил клятву, данную им и Митрополитом князю Щемячичу, и допустил нечто другое, что, по-видимому, являлось нарушением власти Митрополита, то этот последний явился к государю и сказал ему: «Раз ты присвояешь всю власть себе, то я не могу отправлять своей должности». При этом он протянул ему посох, который носил наподобие креста, и отказался от своей должности. Государь принял немедленно и посох, и отказ от должности и, наложив на бедного Митрополита цепи, тотчас отправил его на Белоозеро» 342 . Исследователи отмечают неточность в изложении С. Герберштейна, поскольку поимание Щемячича произошло уже при Митрополите Данииле. Поэтому А. А. Зимин пишет: «Тут явная хронологическая путаница: Шемячичу князь великий нарушил клятву позднее. Очевидно, речь шла о том, что Василий III собирался нарушить ее и принуждал к этому Митрополита, на что тот не пошел» 343 . При Иоанне III отношения Москвы и Крыма при наличии общего врага, Золотой Орды, были дружественны, но затем характер их меняется. Новгород-Северский князь самостоятельно сносился с крымским ханом и его мурзами, во время нашествия крымчаков в 1521 году он не предупредил великого князя о грозящей беде. Это и определило его судьбу 344 . Митрополит Варлаам был «сведен» с престола 17 декабря 1521 года, а Новгород-Северский князь Василий Иванович Щемячич «пойман» в апреле 1523 года, однако связь между этими событиями весьма вероятна 345 : судьбу Щемячича решило его поведение в июле – августе 1521 года, когда Москву осаждали крымские отряды Мухаммед-Гирея 346 , и причиной сведения Варлаама могло быть нежелание Митрополита участвовать в «поимании» Щемячича. |
| Тогда вел. князь с радостью принял эту книгу и почтил трудившегося не только похвалами, но и большой наградой« 722 . Вел. князь тогда же отпустил спутников М.Грека, причем, «пожаловал их деньгами, иконами и одеждами и прочими потребными вещами», а патриарху и на Афон -»послал милостыню довольную» 723 ; но самого Максима оставил, имея в виду воспользоваться еще новыми его трудами. Полагают, что в то же время М.Грек, по поручению вел. князя, сделал опись книгам княжеской библиотеки. Но следов этого труда не видно 724 . Еще во время перевода Псалтири митр. Варлаам просил Максима дополнить переводом с греческого толкование на книгу Деяний, так как имевшееся до тех пор было доведено только до 13-ой главы (зачала). Последнее представляло свод толкований разных отцов церкви, но преимущественно И.Златоуста 725 , а дополнительный перевод (до 51 зачала) Максима был сделан с толкованиями одного лица. Максим окончил его вместе с Власием «толмачем латынским и немецким» прежде перевода толкования на Псалтирь. Переводом толкования на Деяния Максим занимался на иждивение митрополита и закончил его 27 марта 1521 г. 726 . Патриарх Иоаким в книге «Остен» говорит, что Максим Грек в 1521 г. (л. 7029, а по другим спискам 7050, т. е. 1542, но первое вероятнее, по обстоятельствам жизни Максима Грека ), перевел вполне («цело и всесовершенно») с греческого на славянский язык правила апостолов, вселенских и поместных соборов (Властарева синтаима законов 727 ). В 1523 г. Максим выполнил вместе с Сильваном перевод бесед Иоанна Златоуста на Евангелие Матфея и Иоанна «благословением, радением и тщанием» нового митрополита – Даниила 728 . Кроме того, Максим занимался более мелкими переводами, так из них нам известны; «житие Богородицы» – (1521 729 ). «Слово о чуде Михаила архангела», – об апост. Фоме и ж. Дионисия Ареопагита – все три Симеона Метафраста ; похвальное слово Василия св. муч. Варлааму 730 и др., выписки из разных пророков с толкованиями, переводы 3-й и 4-ой глав из 2-ой книги Ездры, 3-го и 8-го видения Даниила, о Сусанне, повести о Есфири, отличающиеся большим количеством русских слов 731 . |
| По сведениям 1699 г., «за Вознесенским девичьим монастырем, что на Москве», числилось в разных уездах 2127 дворов (Владения и крепостные крестьяне Рус. Церкви в кон. XVII в. М., 1988. С. 59). Собор 1407-1467 гг. был разобран в 1518 г. «ветхости ради»; в том же году 10 авг. был заложен храм, освященный 9 мая 1521 г., в праздник Вознесения Господня, митр. Московским и всея Руси Варлаамом . В традиционной для подобных известий структуре летописного текста вместо вел. княгини назван вел. князь, что означает, как правило, использование для строительства средств из великокняжеской казны, а значит - пресечение традиции прямого покровительства вел. княгинь мон-рю ( Баталов. 1996. С. 32-33). В то же время в летописях нач. XVI в. М. В. м. назван «монастырем великих княгинь», что можно трактовать не иначе как утвердившееся назначение к нач. XVI в. его как усыпальницы. Строительство 3-го каменного здания собора при царе Феодоре Иоанновиче было обусловлено теми же причинами, что и возведение прежних храмов и мон-рей: пожарами в Москве. Так, в 1547 г. выгорел весь М. В. м., погибли 10 стариц и все церковное имущество, за исключением образа «Одигитрии», вынесенного из огня священником. Возможно, это мог быть список, выполненный Дионисием . В пожаре 24 мая 1571 г. мон-рь снова пострадал, погибли насельницы. Особую главу в истории М. В. м. составляют события, связанные с чудесными явлениями 1521 г., свидетельницами к-рых оказались насельницы и прихожанки монастырских церквей, впосл. описанные в Никоновской летописи и Лицевом летописном своде (70-е гг. XVI в.). Известие озаглавлено «Видение необычно и милостивно инокине слепой» и связано с горячими молитвами москвичей в 1521 г. в ожидании набега крымских татар на столицу; чудесные явления происходили также по молитвам св. Василию Блаженному. Особенно пространным является лицевой цикл, включающий 9 миниатюр (Шумиловский том//РНБ. F. IV. 232. Л. 838 об.- 844) - готовый «набор» композиций для житийного цикла (для иконописи или шитья). Элементом, объединяющим его различные изобразительные компоненты, является фигура (или полуфигура) слепой инокини присутствовавшей во время торжественного выхода из храма и городских ворот Московских святителей с Владимирской иконой Божией Матери. |
| 487 Иловайский. Истор. Ряз. княж. 100, 218. Орлов. епарх. вед. 1870 г. 7, стр. 430. Акт. Ист. V, 75. 488 Румянц. Муз. Собр. Рукоп. Беляева 13 (1521) л. 44. Т. Воздвиженский. Истор. обозрение рязанск. Иерархии, стр. 292–293. 489 Д. И. Багалей. История колонизации, I, 38, 210. В 1592 г. Елец обращен в крепость, или, как принято выражаться, выстроен. (Там же и у Беляева – О станич. и сторожевой службе. Чтения... 35). 490 Румянцев. Муз. Собр. рукоп. Беляева 13 (1521) л. 24. Воздвиженский. Истор. обозрение рязанской иерархии, стр. 23–25. В отписке попа замечено, что рязанская область по Чернаву реку. Червленных Яра по сказке попа два – один усть-Воронежа реки верст 30 ниже, а когда жили там люди, никто не знает; другой на р. Хопре усть реки Савалы, а впала Савала ниже Вороны от воронежского устья верст со сто. Из того, что козловский поп говорит и о г. Чернаве, поступившем, как известно, в Крутицкую епархию, можно заключить, что у рязанских архиереев вышли столкновения и с крутицкими. 494 Д. И. Багалей. История колонизации, 38, 197, 212–213. К числу городов Рязанской епархии относят Коротояк, основ. 1648 г. при р. Тихой Сосне (Рум. муз. собр. рукоп. Беляева (1521) л. 601). Приписка могла быть очень кратковременная. В 1658 г. он в Патриаршей области (Каз. Патр. Прик. книга 39, л. 883–885); в 1682 г. Коротояк поступает в Воронежскую епархию вместе с Урывом и Землянском из Белгородской епархии (там же, кн. 106, л. 830). 495 Неволин. Полн. собр. сочин. VI, 86. В 1659 г. к Талецкому острогу подступали крымцы и разрушили церковь Зосимы и Савватия. 3 августа татары с черкасами подступали к Ельцу и тут жгли Божии церкви, разоряя их до основания. О нападениях и разорениях доносили рязанскому архиерею (Собр. Беляева в Рум. муз. 13, л. 93). 497 Иловайский. Истор. Ряз. княжества, стр. 145. Чернигово-Северские области по смерти Михаила Всеволодовича разделились между его четырьмя сыновьями и образовали княжества Брянское, Новосильское, Карачевское и Тарусское, которые в свою очередь раздробились на мелкие уделы. |
|
|
